Евстратов ИгорьФутбольная история

ИГОРЬ ЕВСТРАТОВ

Футбольная история

Надо вам сказать, что специальность моя ничего общего с футболом не имеет. По профессии я инженер, проектирую оборудование для нефтеперегонных заводов, но, поскольку речь зашла о футболе, расскажу вам и я одну футбольную историю.

Дело происходило в одной латиноамериканской стране, куда я был командирован для монтажа оборудования нефтеперегонного завода. Название этой страны знать вам не обязательно, только доложу я вам, что людей, более помешанных на футболе, чем в этой стране, мне нигде не встречалось. На работе, в кругу семьи, в кафе, на улицах - все только и говорят о футболе: обсуждают шансы, делятся впечатлениями о матчах, прикидывают варианты будущих встреч. А надо вам сказать, что мое отношение к футболу - тем более иностранному! - сугубо индиферентное. Равнодушен, в общем, я к нему.

Я вам это говорю к тому, чтобы вы поняли, почему я для ужинов то кафе облюбовал. Нет, кухня там была не лучше, чем в других, главное - там не было головизора. А то ведь как в других заведениях - не успеешь расположиться да заказ сделать, как начинают футбол транслировать. А головизоры там несколько отличаются от наших - если у отечественных всегда какаято дистанция чувствуется между действием и зрителем, то там - почти никакой. Мельтешат почти перед столиком игроки, словно сидишь на краю футбольного поля, а то еще камера приблизит изображение - и ты в самой гуще схватки, кажется, того и гляди в ухо бутсой заедут либо мячом по столику шваркнут. Но все это было бы не так страшно, если бы не посетители кафе. Это же черт знает что, а не публика! Орут, свистят, по плечу хлопают, руку пожимают - тут уж не до еды.

Короче, не слишком далеко от гостиницы, где мы жили, облюбовал я это кафе. Почти семейная обстановка, вместо головизора висел там посреди зала обычный телевизор, который показывал в основном старые фильмы. И тишина. Тишина потому, что на каждом столике стоял небольшой динамик: если хочешь услышать звуковое сопровождение фильма, надо опустить в щель монетку в два песо, а не хочешь - так не опускай.

Так и ужинал я в этом кафе целый месяц, пока не заприметил меня хозяин заведения - маленький, облезлый такой старикашка по к ш, если не ошибаюсь, Педро Бертеллио. Так вот, этот Педро подсел однажды ко мне и поинтересовался, почему я его кафе выбрал, ведь человек я вроде бы молодой, а здесь, мол, публика не та - в основном старички, и головизора с футболом нет...

Ну я и рассказал хозяину о своем отношении к футболу, а какое оно у меня, вы знаете. Почесал Педро свой лысый затылок и говорит:

- Так, может, синьор сейчас никуда не спешит? Понимаете, здесь в этой стране вряд ли кто поймет меня, а вы, как я вижу, иностранец, да к тому же совершенно равнодушны к футболу. Есть одна история, которую я давно уже хочу кому-нибудь рассказать, не рискуя прослыть сумасшедшим, синьор. Нет, нет, история не слишком длинная. Но я очень прошу вас меня выслушать, синьор. Мне это просто необходимо. Эй, Мария, еще два кофе синьору - не волнуйтесь, это за мой счет, да и весь сегодняшний ужин тоже - вы у меня в гостях. Так вот, синьор, надо вам сказать, что еще три года назад я был страстным футбольным болельщиком, а кафе мое всегда было переполнено молодыми людьми - тоже болельщиками. Когда были самые интересные матчи, то народ ко мне валом валил - тогда у меня был один из самых мощных головизоров в городе. Синьор удивлен? Да, это было так, синьор. Вот видите, вам уже интересно, что произошло со старым Педро три года назад...

Как вы, наверное, знаете, синьор, в нашем городе четыре прекрасных стадиона - великолепные сооружения, скажу я вам.

И футбольные репортажи транслируют преимущественно с них.

Но вы знаете, синьор, выбраться из повседневных дел на футбол - дело не простое, да и вроде бы ни к чему - вполне достаточно головизора. По крайней мере, ни сутолоки, ни суеты - сиди себе в своем кафе да болей на здоровье. Но однажды, это было три года назад, синьор, захотелось мне попасть на стадион.

Ну знаете, воспоминания детства, желание непосредственно ощутить атмосферу соревнований... Ну так захотелось, просто мочи нет. Тем более что в тот день ожидался матч двух самых сильных команд. Словом, собрался и пошел. Пришел на стадион, а там у касс аншлаг: "Все билеты проданы". Заскучал я, конечно, синьор, ну как не расстроиться - в кои-то веки выбрался на стадион, и так не повезло - все билеты проданы. Хотел уж было домой идти, но подумал: "Педро, ты вряд ли еще выберешься на стадион, лет тебе немало, а дел с каждым годом словно бы прибавляется. Рискни, Педро" - это я так себе говорил, синьор. Ну и решил все же пробраться на стадион. Подошел к воротам, а там полицейское оцепление. Сунулся я к одному, так, мол, и так, говорю, пропусти, деньги ему сую, только куда там, он и смотреть не хочет. А тут еще старший подошел, разорался на меня, в спину толкает.

Ну как тут не расстроиться, синьор. Но духом я не пал, а решил обойти стадион кругом, может быть, еще вход есть - ну какой-нибудь там для спортсменов или персонала... Не успел я пройти и сотни шагов, как действительно,- гляжу, еще одни ворота, и надпись на них: "Служебный вход". Но, однако, и там, синьор, было оцепление. Я уж не стал подходить к полицейским, понял, что это бесполезно. А на стадионе тем временем шум, рев, зрители беснуются, диктор фамилии игроков называет, достал я свой карманный телевизор, гляжу - любимая моя команда выигрывает. Так это меня приободрило, что когда у ворот остановился крытый фургон-электро, я, пока водитель его переругивался с полицейскими, смог забраться внутрь - это в мои-то годы, синьор! Только я влез да прикрыл за собой дверь, чувствую - поехали. А через пару минут остановились. Приоткрыл я тихонько дверь, смотрю, как раз напротив меня, через дорожку, обсаженную кустами,- двери, ведущие под трибуны. Выскочил я из машины и нырнул в кусты. И нырнул, скажу я вам, вовремя, потому что буквально через минуту из-за поворота выскользнул маленький полицейский электро, а в нем трое здоровенных ребят в форме.

Остановилась машина рядом с моим кустом. Ну, думаю, все, Педро,- это я сам себе говорю, синьор,- вышвырнут тебя сейчас отсюда с позором. А сам притаился как мышь и наблюдаю.

Гляжу, эти трое бросаются к соседнему кусту и выволакивают оттуда какого-то бедолагу - почтенного синьора моего возраста - тоже, видимо, хотел попасть на стадион. Как я потом узнал, это-то и спасло меня. Там, оказывается, такая защита устроена - реагирует на присутствие человека. Ну она и сработала, как будто там был только один этот почтенный синьор.

Не успел полицейский электро завернуть за угол, как я уже рванулся к дверям, приоткрыл одну, ринулся внутрь - теперь ищи меня! А над головой грохот, свист, рев - то ли проигрывают наши, то ли выигрывают - никак не пойму. Проскочил я побыстрее мимо закрытого буфета, мимо каких-то захламленных углов - даже не успел подивиться беспорядку, царившему под трибунами. И вот она, заветная дверь наверх. Отворил и зажмурился: под трибунами - полумрак, а наверху - ослепительное солнце. А когда я открыл глаза - вы не поверите, синьор,вокруг себя я никого не увидел! То есть ни единой живой души!

Ни зрителей, ни игроков, ни судей, ну, словом, никого. Только динамики на высоких мачтах от крика разрываются, Да так, что оглохнуть можно. Не поверил я глазам своим, выхватил из кармана телевизор, включил. Смотрю, нет, все в порядке, игра вовсю идет. Может, думаю, перенесли игру на другой стадион?

Но тут камера ворота показала, а за воротами фигурка святого Фоки, он у нас покровителем этого стадиона считается. Посмотрел на ворота, смотрю святой на месте. Испугался я, синьор.

Так испугался, что и не передать. Стал бегать, кричать что-то.

Словом, помрачение нашло на меня.

Но чувствую, вдруг кто-то меня за локоть хватает. Я локоть вырвал, оглянулся. Смотрю - за спиной моей человек стоит.

Высокий такой, в очках, по виду настоящий профессор. Показывает он мне знаками, потому что словами ничего и сказать нельзя, шумно очень, на дверь, из которой я вышел. Ну и пошел я за ним, потому что деваться мне было некуда, синьор.

Прошли мы коридором, а там, за углом, большущий зал, весь заставленный шкафами. А посреди зала - головизор футбольный матч транслирует. И гляжу моя любимая команда проигрывает. Не успел я как следует рассмотреть, кто кого, чего и как, профессор меня дальше потянул. Прошли мы через этот зал и оказались в кабинете.

Усадил меня этот профессор в кресло и спрашивает, кто я такой и что здесь делаю. И вы знаете, синьор, все я ему, как своему духовнику на исповеди, выложил. И то, что уже сорок лет на стадионе не был, и то, что я страстный болельщик, и то, что в моем кафе самый мощный головизор в городе. И лучше бы я не делал этого, синьор, может, и не рассказал бы мне этот тип ничего из того, что я от него потом услышал.

А рассказал он мне вот что, синьор. Память у меня хорошая, и если я не все понял, то все запомнил.

Как вы знаете, синьор, когда-то на футбол сотни тысяч людей ходило, но как только появилось телевидение, количество зрителей заметно поубавилось. Цветной телевизор тоже съел изрядную толику завсегдатаев стадионов, ну а когда появилось это дьявольское изобретение - головизор, на стадионы стали ходить лишь совсем выжившие из ума болельщики. Все остальные предпочитали смотреть футбольные матчи либо по телевизору дома, либо шли в кафе, где есть головизор. И конечно, у игроков почти сразу же резко упал класс игры. Попробуй-ка поиграй в полную силу, если на трибунах почти нет зрителей! Дошли даже до того, что стали проводить встречи команд под фонограмму, которую в нужные моменты включал специальный оператор.

Да, это так и было, синьор, я и сам помню, как лет десять назад резко упал интерес к футболу - и это в нашей стране, синьор, где каждый мальчишка с рождения мечтает стать великим футболистом! Да, простите, я несколько отвлекся. Так вот, этот тип с внешностью профессора и рассказывает, что же произошло дальше.

Подсчитали хозяева футбольных трестов, что невыгодно им и дальше держать столько игроков, тренеров, массажистов, врачей. И решили они заменить футбол чем-нибудь другим, но тут один умник предложил на первый взгляд совершенно невероятный проект. "Зачем вам держать столько команд,сказал он,когда достаточно заиметь всего лишь один компьютер?" Оказывается, синьор, достаточно заложить в электронные мозги данные о правилах игры, о поведении игроков на поле и их индивидуальных особенностях, как компьютер по какой-то там программе начнет выдавать свои варианты игры. Причем он сможет выдавать их сразу на головизор! Конечно, хозяева согласились на это не сразу - рискованно все же, но тот тип их быстренько убедил, что дельце-то выгодное! Оказывается, он давно уже работал над этой задачей и собрал в свою картотеку все, что только можно узнать о футболе. От размеров футбольного поля и мяча до марки жевательной резинки, которую обожает левый полусредний команды "Чантос". Арендовал он на пару недель компьютер и заложил в него все эти сведения. Хозяева посмотрели искусственный футбол и пришли в восторг. Это была не игра, а лебединая песня футбола! Какие пасы, передачи, проходы! Сколько воли к победе! Какая техника! В общем, было решено для пробы дать одну передачу в эфир. Тем более что предстоял матч двух известнейших команд. Игрокам объявили, что матч отменяется, и быстренько услали их в зарубежное турне, а компьютер настроили на встречу именно этих команд. Повесили возле касс стадиона аншлаг: "Все билеты проданы", и встреча началась!

Как она проходила, можно и не рассказывать, о ней потом целый год ходили легенды, я и сам прекрасно помню это, синьор.

Не прошло и полугода, как в стране не осталось ни единой команды высшего класса, синьор. Ну там мелкие клубные команды, конечно, остались, да и мальчишки, как всегда, мяч во дворах гоняли, а большой профессиональный футбол навсегда ушел.

Остался он только в памяти компьютера, а зрителям остались только бесконечные комбинации из характеров игроков, из лучших встреч прошлых лет, из судейских составов, из реакций на игры болельщиков. Вот так, синьор...

Когда этот профессор окончил рассказ, спросил я его, для чего он мне все это рассказал. Тот пожал плечами, хмыкнул и говорит, что нельзя-де целый век на душе камень носить, надо когда-то и поделиться с живым человеком, похвастаться в конце концов. И вы можете себе представить, синьор, как я разозлился на него после тех слов! А что, говорю я ему, если сейчас выйду я на площадь перед стадионом, да крикну народу, что вы его ограбили, лишили последней радости! Что тогда будет с вами, синьор?

Но он только посмеялся надо мной. Кто, говорит, поверит полоумному старикашке - это он обо мне так сказал, синьор.

А вы пробовали, сказал дальше он, отнимать любимую игрушку у ребенка? Или говорить ему, что кукла, с которой он играет много лет, не что иное, как небольшое количество тряпок, пластиков и краски? Попробуйте-ка сказать болельщикам, что весь их распрекрасный футбол - это комбинации импульсов в блоках моего компьютера! Вас живо засадят в сумасшедший дом, если раньше не пристукнут разъяренные поклонники футбола. Да и, в конце концов, у нас тоже достаточно длинные руки.

Вот и вся история, синьор. Как после этого я добрался до дома, не помню. Только на следующий день продал я свой головизор и аннулировал подписку на все спортивные газеты и журналы. Завсегдатаи кафе долго допытывались, что же произошло со мной, только я крепко помнил слова этого профессора и отмалчивался, объясняя перемену своих привычек возрастом.

Теперь вы понимаете, синьор, почему именно вас я выбрал в собеседники? В нашей стране, где ребятишки чуть ли не с пеленок мечтают о футбольной карьере, мой рассказ привел бы меня прямиком в психиатрическую клинику.

Теперь уже совсем все, синьор. Эй, Мария, еще кофе синьору. Не беспокойтесь, синьор, кофе за мой счет, как и весь ужин, вы сегодня у меня в гостях, синьор.

После этого вечера дня три-четыре я в то кафе не ходил.

Я сейчас уже не помню, почему - то ли перевели нас на другой объект, то ли пришлось сменить гостиницу. Но об истории, рассказанной мне старым Педро, помнил. А когда у меня в голове накопилось достаточно много вопросов, решил я их выяснить у хозяина кафе. Но на месте я его уже не застал. Ни его, ни Марии - жены Педро. На все вопросы новый хозяин кафе отвечал весьма неохотно. Сказал, что купил на днях кафе через банк, а прежнего хозяина знать не знает. Посреди зала уже громыхал и гремел головизор, а игроки норовили влезть бутсой в чашку с кофе или залепить мячом по столику.

Какой-то оборванец догнал меня, когда я уже выходил из зала, и шепотом, поминутно озираясь, сообщил, что старого Педро на днях увезли. "Это была полиция, синьор, они приехали на большом электро, взяли и старика, и его жену".

Через неделю истекал срок моей командировки. Уже на аэродроме, проходя через турникет при выходе на летное поле, я обратил внимание на стоящего возле вертушки человека в светлом костюме и широкой шляпе. Наклонившись ко мне, он сказал: - Забудьте про старого Педро, синьор. Это был обычный выживший из ума старикашка, которого в конце концов увезли в психиатрическую клинику. Я не хотел бы, чтобы у вас осталось превратное представление о нашей гостеприимной стране, синьор.

Он посмотрел на меня и затерялся в толпе. А через двенадцать часов я был уже дома, в своем любимом Днепропетровске.

Вот такая произошла со мной история в одной латиноамериканской стране. А насколько она футбольная, судите сами.