"Дерзкая наследница" - читать интересную книгу автора (Бойл Элизабет)

Глава10

Всю дорогу до дворца Тюильри Уэбб упорно молчал, и Лили была этому очень рада. Она ожидала, что он станет отчитывать ее за отступление от инструкций.

Непослушная, непредсказуемая. Какие глупости! Если она хочет остаться в доме де Шевену и отделаться от стражников и строгих инструкций, она должна доказать, что умеет владеть собой.

А это значит — очаровать Бонапарта.

Ее мать всегда говорила ей и Софии, что лучшая защита в мире мужчин — быстрое и тайное нападение. Ее наряд, украшенный бриллиантами де Шевену, — лучший вид защиты, который она знала. «Правда, в нем ужасно холодно», — думала Лили, кутаясь в шаль.

Кроме того, после ухода Труссебуа Уэбб и сам ушел из дома. Лили подозревала, что его ссылка на дела в городе не что иное, как желание отделаться от нее.

Карета быстро приближалась к дворцу Тюильри, который Бонапарт и его жена Жозефина сделали своей резиденцией. Впрочем, у Лили было время увидеть, какую огромную цену заплатил Париж за десять лет революции.

Их карета проезжала по улицам, которые когда-то были гордостью Парижа. Окна многих домов были забиты досками или зияли чернотой. Обрывки когда-то прекрасных драпировок развевались на ветру. Покрытые орнаментом фасады домов и резные двери были все в выбоинах, и чувствовалось, что там уже побывали воры. Побывали после…

После того, как владельцам домов отрубили головы.

Исчезли обсаженные деревьями бульвары, которые Лили так часто вспоминала. Среди пней, оставшихся от некогда прекрасных тополей и берез, валялись кучи мусора, и эти кучи, а также сточные воды наполняли воздух отвратительным зловонием.

Карету сильно тряхнуло, когда колесо угодило в выбоину на мостовой, и кучер принес Лили свои извинения.

— И так выглядит весь город? — спросила Лили.

— Вы же видели, когда мы въехали в него, — ответил Уэбб. — Правда, первый консул обещал, что все изменится.

Покачав головой, Лили отвернулась от окна.

Сможет ли кто-нибудь вернуть Парижу былой блеск?

Но самое примечательное: при всей этой разрухе сохранился дом на рю дю Ренар.

Как графу удалось спасти свой дом и сохранить голову на плечах?

Карета быстро катила по городу. Наконец остановилась у дворца. Слуга открыл дверцу и помог Лили выбраться из экипажа.

Спустившись вниз, Уэбб оглядел двор.

— Что-то не так? — прошептала Лили, кутаясь в кашемировую шаль.

— С тех пор как я был здесь, кое-что изменилось.

— И как давно это было?

— Совсем недавно.

Именно здесь Уэбб был ранен во время своего последнего визита в Париж.

Лили внезапно погрустнела. Опасность, подстерегавшая их, стала вполне реальной. Когда она приняла предложение американского морского ведомства, ее предупредили: разоблачение грозит шпиону смертью. Однако прежде Лили почти не думала об опасности. И вот сейчас, посмотрев на ярко освещенный вход во дворец, она заметила стражу…

Стража у дверей. Стража у ворот. Стража вдоль всего подъездного пути. И у всех ружья со сверкающими штыками.

«Они будут стрелять не задумываясь», — мелькнуло у Лили.

Окинув взглядом гостей, в основном мужчин, вылезавших из карет или просто прогуливавшихся, она заметила, что почти на всех мундиры разных родов войск.

И почти все они смотрели на нее. Не просто смотрели, а пожирали глазами.

Боже, что она наделала? Стала мишенью для каждого мужчины. По своей наивности она проигнорировала разумный совет Уэбба, считала, что ей лучше знать, как поступить.

Лили судорожно хватала ртом воздух, ей казалось, она вот-вот задохнется.

Узбб похлопал ее по плечу:

— Теперь вы понимаете, почему мне хотелось раствориться в толпе?

Лили молча кивнула — ей по-прежнему не хватало воздуха.

— Просто улыбайтесь, — посоветовал Уэбб и, взяв Лили под руку, повел ее вверх по лестнице.

Опираясь на руку Уэбба, Лили ослепительно улыбалась и делала вид, что совершенно не волнуется.

— Расскажите мне, — сказала она, — какие перемены вы здесь видите? — А на языке вертелось: «Скажите мне, переживем ли мы эту ночь?»

Уэбб указал на площадку перед входом:

— Деревья Свободы, посаженные во время революции, вырублены. И стены… — Он кивнул на свежевыкрашенные стены. — Все стены были исписаны революционными призывами.

От руки Уэбба исходило приятное тепло, и Лили приободрилась. Они продолжали подниматься по запруженным гостями ступеням.

— Во время революции здесь находился Комитет общественной безопасности, возглавляемый человеком, ответственным за все ужасы террора.

— Робеспьер, — прошептала Лили.

Она невольно содрогнулась. Именно этот человек назначил цену за голову ее сестры и едва не уничтожил всю их семью.

— Да, Робеспьер, — кивнул Уэбб. — Кажется, Наполеон уничтожил все символы предшествующей эпохи и отрекся от ужасного прошлого.

— Тем лучше, — кивнула повеселевшая Лили.

— Такого же мнения придерживаются многие, однако боятся говорить об этом вслух. Постарайтесь воздержаться от разговоров о прошлом и о тех, кто все еще находится у власти.

— О чем же мне говорить? — спросила Лили.

— О погоде.

— Предмет, в котором вы прекрасно разбираетесь. Если принять во внимание ваши недавние переживания в один из самых ненастных дней, — рассмеялась Лили.

— Дерзкая девчонка! Не знаю, как вам удалось это проделать, но позвольте сказать: подобное больше не повторится.

— Боюсь, что я сумею поставить вас в еще худшее, положение, — усмехнулась Лили.

Они вошли в просторный зал, довольно скромный, но все же по-королевски великолепный.

— Все здесь новое, — прокомментировал Уэбб, кивнув в сторону картин и отреставрированной мебели. — Кто-то неплохо потрудился.

Они прошли мимо группы мужчин. Некоторые были в мундирах, другие же, одетые по последней моде, носили обтягивающие брюки и высокие воротнички. Увидев Лили, все как по команде замолчали — подтвердились ее самые худшие опасения.

Все смотрели на Лили с вожделением, но трудно было сказать, что именно привлекало взоры — ее вызывающее платье или драгоценности покойной графини.

Мужчины переглянулись и последовали за Лили и Уэббом, точно гончие по следу лисы.

Уэбб нахмурился и снова взял Лили под руку, как бы давая всем понять, что никому не уступит свою даму.

Взглянув на свою спутницу, Уэбб невольно улыбнулся — ему хотелось сказать ей, что она прекрасна. Однако, вновь нахмурившись, он проворчал:

— О чем вы думали, надевая эти бриллианты?

— Они принадлежали моей матери, — ответила Лили, отводя взгляд.

— Должен вам напомнить, что графиня де Шевену не являлась вашей матерью, — прошептал Уэбб прямо в ухо своей спутнице — прошептал с улыбкой, чтобы видели все окружающие.

— Вы думаете, я настолько глупа? Уэбб промолчал.

Лили ослепительно улыбнулась и кивнула гостям, мимо которых они в этот момент проходили. И вновь все взоры были обращены на красавицу, увешанную бриллиантами.

— На этом настояла мадам Костар, — прошептала Лили. — Как, по-вашему, я должна была поступить? «Нет, мадам, я не могу надеть бриллианты моей матери, потому что эта женщина вовсе не моя мать…» Согласитесь, странновато звучит.

— Но зачем вы надели все драгоценности? Лили с усмешкой взглянула на Уэбба:

— Но какая же женщина сможет отказаться…

— Надеть драгоценности своей матери, — перебил Уэбб.

— Совершенно верно, — улыбнулась Лили.

В этот момент они проходили мимо группы женщин; те, увидев их, прикрылись веерами и принялись шептаться.

— Вы не находите, что все эти люди слишком грубы? — спросила Лили. — Нельзя же так пялить глаза. У них ужасные манеры. С какой радостью я завтра уехала бы отсюда!

— Это случится только в том случае, если мы сегодня ночью найдем дневники. Мы не сможем покинуть Париж, пока дневники Анри не будут найдены.

— Когда мы вернемся домой, я найду их.

— Сомневаюсь. Ожидая вас, я снова попытался открыть дверь кабинета Анри, но она все еще заперта. Я даже использовал отмычку, но безрезультатно. Граф обожал надежные замки.

— Тогда нам поможет ключ, — сказала Лили, отворачивая перчатку. К ее запястью была привязана зеленая ленточка, а на ленточке висел ключ.

— Где вы его взяли?

Лили рассмеялась, поправляя перчатку:

— В кабинете Анри. Когда я была там вместе с мадам Костар. Она не позволила мне побыть там подольше, но когда мы уходили, я заметила ключ на крючке за дверью. Вот и решила взять его на время. — Глаза Лили сияли, как и ее драгоценности.

Это счастливая случайность, что она нашла ключ, решил Уэбб. Просто счастливая случайность. Но он прекрасно знал, что это не совсем так. Лили оказалась неплохой напарницей, и Уэбб уже собирался сказать ей об этом, но тут в ближайшей группе женщин произошло какое-то движение.

— Боже милостивый! — воскликнула полная дама, направляясь к ним. — Узнаю бриллианты де Шевену! Я бы узнала их где угодно!

Возгласы дамы эхом прокатились по залу, и тут же смолкли все разговоры, и все взоры обратились в сторону Лили и ее спутника.

— А если это те самые бриллианты, то вы, конечно же, дорогая Аделаида.

Полная дама заключила Лили в объятия, и из ее темно-карих глаз покатились крупные слезы.

Наконец дама чуть отстранилась и стала разглядывать Лили.

— Ты точная копия своей дорогой матери, моя девочка. Ну просто одно лицо! Со мной чуть не случился удар, когда я увидела тебя. Я подумала, что воскресла моя дорогая графиня де Шевену. — Дама взглянула на Уэбба и опять повернулась к Лили: — Ты не узнаешь меня? Неужели ты меня не помнишь?

— Увы, мадам. Меня так долго здесь не было.

— Твой отец… просто преступник. Как он посмел отправить тебя так далеко? Я говорила ему, что сумею воспитать тебя как собственную дочь, но он, упрямый глупец, отправил тебя в этот проклятый монастырь. Но сейчас ты вернулась, и я сделаю все, чтобы ты заняла свое законное место в обществе, ведь этого хотела твоя мать.

— А вы… — смутилась Лили.

— Любящая тебя крестная мать. Розали-Жанна Павиль. Ну, скажем, не совсем крестная мать, но именно этого захотела бы твоя мать, если бы не умерла. Твой отец никогда не считался с ее желаниями, но это уже старая история. Ты можешь называть меня тетя Розали, как называла в детстве.

Спектакль, который разыграла Лили, ошеломил Уэбба.

Где она научилась этому, Уэбб не знал, но его «малышка» проявила смелость, которой он от нее не ожидал.

Раскрыв в изумлении рот, Лили протянула руку и погладила пожилую даму по щеке.

— Тетя Розали? Невероятно… — В глазах Лили появились слезы. — Моя дорогая тетя Розали, как чудесно, что вы все еще помните меня!

Уэбб заметил, что женщины, стоявшие неподалеку, вытащили кружевные платочки и принялись утирать слезы. Маленькая притворщица растрогала многих своей замечательной игрой.

— В том, что ты не сразу узнала меня, виновата только я, — сказала Розали. — Твой отец настаивал, чтобы ты уехала, а затем здесь произошло такое… просто мне было не до тебя. Я оказалась плохой крестной матерью. Но давай забудем обо всем, и я постараюсь наверстать упущенное.

Взяв, Лили под руку, тетя Розали повела ее по залу. Лили оглянулась на Уэбба, но тот лишь пожал плечами, как бы давая понять, что все это часть обмана, правда, на сей раз неожиданного.

Минуту спусти Уэбб все же догнал Лили и пошел с ней рядом.

— Простите, а вы кто? — спросила Розали.

— Дорогая тетя, — улыбнулась Лили, — это мой жених, месье Милн.

— Жених? О, мое бедное дитя, что ты наделала!

— А в чем дело? — спросила Лили.

— Да нет, ничего. Просто сегодня я собираюсь представить тебя всем и показать всему Парижу. Ведь твой отец так долго скрывал тебя от нас…

— Представьте меня, — сказал какой-то мужчина. — Это ваша сестра, не так ли?

Мадам Павиль вспыхнула, и все засмеялись. Но смех тут же прекратился — пожилая дама с гордостью сообщила, что рядом с ней — мадемуазель Аделаида де Шевену, которая только что вернулась с острова Мартиника.

С того момента, как они вошли во дворец, Уэбб чувствовал себя так, будто по их следу бежала стая волков. Сейчас волки осмелели и набросились на свою добычу.

Впрочем, Уэбб видел, что мадам Павиль игнорирует его. Да и всем прочим, казалось, не было дела до того, что за человек стоит рядом с Аделаидой де Шевену.

— Мадемуазель, могу я рассчитывать на танец с вами? — с поклоном спросил пожилой мужчина в прекрасно сшитом сюртуке.

Однако пожилого поклонника тут же оттолкнул локтем молодой человек со смехотворно высоким воротничком — едва ли не до макушки.

— Бросьте, Летурнуа. Она слишком молода для вас, — сказал молодой человек, сверкнув глазами. — Я предлагаю вам путешествие по Парижу, мадемуазель. Вам только стоит попросить меня, и я ваш покорный и благодарный слуга.

Такое неожиданное внимание смутило Лили, и она крепко вцепилась в руку своего спутника.

— Джентльмены, — начал Уэбб, окинув взглядом самых настойчивых поклонников Лили, — моей невесте не по себе, поэтому прошу оставить ее в покое. Она только что приехала в Париж и пока не привыкла к такому вниманию. Мне бы не хотелось, чтобы ей стало дурно в этом зале. Вы меня понимаете?

Чтобы сделать заявление Уэбба более впечатляющим, Лили помахала перед лицом рукой, делая вид, что ей сейчас действительно станет дурно.

Поклонники быстро ретировались, и Уэбб вздохнул с облегчением.

— Спасибо, — прошептала Лили. — Что с ними со всеми случилось?

— Это все из-за вас. Судя по впечатлению, которое вы произвели, нам не выбраться из Парижа живыми.

— Вы считаете, что я непохожа на наследницу де Шевену?

— Даже слишком, — ответил Уэбб так тихо, что слышала только Лили. — Драгоценности и платье — прекрасная приманка. Если не для всех, то для большинства охотников за приданым. Но если вы будете танцевать, как танцевали раньше, то мы разгоним половину ваших поклонников, останутся только самые неразборчивые. Вы, мадемуазель, слишком очаровательны, слишком соблазнительны, и это — огромное для всех искушение.

Уэбб поднес ее руку к губам и перецеловал все пальчики — к величайшему неудовольствию стоявших рядом мужчин.

Лили сначала решила, что Уэбб насмехается над ней.

Очаровательная? Соблазнительная? Искусительница?

Но даже сквозь перчатку она почувствовала жар его губ.

Заглянув Уэббу в глаза, Лили увидела в них восхищение — и откровенное желание.

Уэбб находит ее соблазнительной! Ошеломленная этим открытием, она почти не слушала, что говорила ей тетя Розали, стоявшая рядом.

— О, дорогая, все только и говорят о тебе. Когда же они узнают, что вы с нашей дорогой Жозефиной посещали одну школу, ты станешь почетной гостьей Парижа. И ты прекрасно держишься. Ты так же изящна, как и жена нашего первого консула. Я это сразу в тебе заметила. — Пожилая дама в восторге смотрела на Лили. — Тебе станут подражать еще до того, как закончится вечер.

Лили с робкой улыбкой слушала восторженную речь мадам Павиль.

— Боже, как мне повезло, что ты знакома с Жозефиной! Моя маленькая крестница чуть ли не школьная подруга самой влиятельной женщины во Франции.

Школьная подруга? От этих слов снова повеяло опасностью. Уэбб крепче сжал ее руку, и она поняла, что он дает ей знать: будь осторожна.

— Почему вы так решили, тетя Розали? Я никогда не встречалась с женой первого консула.

— Конечно, нет, — ответила Розали. — Наша Жозефина выросла на острове Мартиника, но приехала во Францию за несколько лет до твоего отъезда туда. Ты, наверное, знаешь историю ее семьи? Как же звучало ее имя до того, как она вышла замуж за этого мошенника Богарне? — Мадам Павиль похлопала веером по подбородку. — Ах да, вспомнила! В семье ее звали Розой. — Пожилая дама понизила голос: — Вот почему мы с Жозефиной так близки. У нас похожие имена, и к тому же мы вместе сидели в Кармелитской тюрьме, пока этому злодею Робеспьеру не снесли голову. Тюрьма, скажу я вам, это такое место, которое сплачивает людей.

Лили не знала, что и сказать, но Розали, казалось, не замечала ее растерянности и продолжала:

— Я все время пытаюсь сказать вам, что Жозефина посещала ту же самую монастырскую школу, что и ты, — Ле-Дам-дю-Провиденс. — Мадам Павиль рассмеялась. — Как это забавно — Ле-Дам-дю-Провиденс. И сейчас само провидение свело вас вместе.

Уэбб снова пожал руку Лили, и она вопросительно взглянула на него, словно спрашивала: почему никто не сообщил ей об этом?

И действительно, лорд Драйден обязан был сообщить ей о том, что она и жена Бонапарта учились в одной монастырской школе. Почему же он об этом не сказал?

Розали окинула взглядом зал и заявила:

— Мне кажется, что вам с Жозефиной надо о многом поговорить.

— О да, — ответила Лили, пытаясь улыбнуться: она уже, заметила, что они — следующие в очереди представляющихся.