"Ледяной круг" - читать интересную книгу автора (Елисеева Ольга)

Глава 4

Если б король прямо спросил наложницу о вёльфюнгах, женщина отговорилась бы тем, что он бредил. Но Арвен не бредил и прекрасно знал это. Чаша королевского терпения была не безгранична. Утренний разговор с Магнусом наполнил ее до краев, но последняя капля упала глубокой ночью.

Арвен сидел у себя в комнате и при слабом свете масляной лампы разбирал чертежи укреплений юго-восточной границы, когда дубовая дверь тихо отворилась. На пороге возник капитан королевской гвардии граф Палантид де Фуа, бледный, как тень. Они с королем были старыми друзьями, и норлунга ничуть не удивило, что рыцарь вваливается в его покои затемно.

— К тебе можно? — усталым голосом спросил де Фуа. Король кивнул и указал ему на кресло.

— Ты уже приехал? — озабоченно осведомился он. Палантид инспектировал крепости в верхнем течении Арна на случай вылазок с беотийской стороны.

— Я гнал двое суток, — глухо отозвался рыцарь.

— Что-нибудь случилось? — Арвен встревожено поднял голову.

Лицо капитана было серым, под глазами залегли глубокие тени. И все же что-то подсказывало королю, что напряжение Палантида вызвано не бессонными ночами.

— Беотийцы перешли границу? — не выдержал он. — Говори!

— Нет, — рыцарь тряхнул головой. — Нет, успокойся, Арвен. Все тихо.

Король выдохнул с облегчением.

— Зачем же ты так спешил?

— Хотел поскорее вернуться домой.

Арвен понимающе кивнул. Жена Палантида была на сносях, но людей не хватало, и Львиный Зев скрепя сердце отправил друга в дальнюю поездку.

— Ну и сидел бы дома до утра, смешной человек! — король хлопнул друга по плечу. — Не стоило торопиться докладывать мне посреди ночи, раз все в порядке.

— Арвен… — срывающимся голосом произнес рыцарь. — Я по своим делам. У меня дома…

— Что, началось? Тебе нужен королевский врач? — рассмеялся собеседник. Честное слово, с этими благородными дамами было столько возни, когда они раз в столетие собирались рожать! Мужья поднимали такой переполох, как будто их жены стучались во врата ада, а не занимались обычным для себя делом. — Так бы сразу и сказал. Я сейчас вызову лейб-медика, — Арвен взялся за серебряный колокольчик, но Палантид остановил его руку.

— Ты действительно ничего не знаешь или притворяешься? — глаза рыцаря сузились, на красивом породистом лице появилось выражение недоверия, покоробившее короля.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — с расстановкой сказал он.

— Что ж, тем хуже для меня, — усмехнулся Палантид. — Мне не хотелось ввязывать тебя в бабью склоку, но, к сожалению, она может иметь неприятные последствия для нас обоих.

Лицо Арвена вытянулось. Он и правда ничего не понимал, но предисловие капитана ему не понравилось.

— В чем дело? — прямо спросил король.

— Сегодня утром Озарик не уступила Зейнаб дорогу в церкви, не успела отойти в сторону, толкнула ее, — сказал дрогнувшим голосом Палантид.

— Ну и что? — удивился Арвен. — Женщине на девятом месяце трудно поворачиваться.

— Странно, что ты это понимаешь, а твоя наложница нет, — вспыхнул Палантид. — Она потребовала от Озарик публичных извинений, но ты же знаешь: это невозможно!

Арвен кивнул.

— Озарик графиня, — продолжал капитан. — Пойми меня правильно, мы все уважаем твой выбор, но одно дело стараться не задевать Зейнаб, и совсем другое — уступить ей в открытом споре. Озарик не может сделать этого без унижения собственного достоинства, моего родового имени и так далее и тому подобное, — Палантид устало махнул рукой.

— Ну и пусть не уступает, — пожал плечами Львиный Зев. — Мы-то с тобой почему должны вмешиваться в их свару?

— Потому что Зейнаб громко, при всех, заявила, что если Озарик не окажет ей подобающих королеве почестей, то завтра она будет искать мое тело под Веселой Башней.

— Что?! — Арвен подался вперед. Палантид смотрел ему прямо в глаза.

— Я вернулся домой, — продолжал рыцарь, — и застал жену в истерике, а слуг в трауре.

Арвен молчал. Его лицо медленно наливалось кровью, мысли в голове ворочались медленно, как мельничные жернова.

— И она поверила этому? — наконец спросил король. — Все поверили, — спокойно ответил рыцарь.

Его слова прозвучали как удар молота по голове.

— Но ты-то по крайней мере знаешь, что это не так? — выдавил он из себя.

— Я да, — кивнул Палантид. — Иначе меня бы уже здесь не было. Самые быстрые лошади сегодня ночью уносили бы нас с Озарик в Орней. — Капитан помедлил. — Но другие не знают.

— Почему? — король поднял на него вымученный взгляд. — Разве я подал какой-нибудь повод?

— Ты — нет, — покачал головой рыцарь. — Тогда кто? — кулаки Арвена сжались.

— А сам не догадываешься?

На левом виске короля вздулся и побагровел старый шрам. Капитан знал, что это дурной знак, но в сложившихся обстоятельствах не собирался молчать.

— Если женщине взбрело в голову внушить всем, что именно она командует мужем, — продолжал рыцарь, — у нее всегда найдется достаточно доказательств.

В тусклом свете масляной лампы король казался Палантиду каменным изваянием. Ни жестом, ни звуком Арвен не выдал душившего его стыда. О Боже! До чего он дошел! Если бы перед ним был не друг, с которым Львиный Зев не раз делил черствый походный хлеб и ночевал под одним плащом, он, не задумываясь, проломил бы собеседнику голову.

— Разве ты никогда не говорил при Зейнаб, кого собираешься снять, кого назначить? — спросил Палантид.

— Обычно нет, но бывало, — нехотя признался Арвен.

— Этого оказалось достаточно, — пожал плечами рыцарь. — За последний год никто не занимал своего места без подношений для твоей наложницы.

Король широко открыл рот от удивления.

— Вспомни, когда ты последний раз сам выбирал себе женщину? — продолжал наступать Палантид.

Арвен вспыхнул. Хуже всего было то, что капитан говорил правду. Стоило королю посмотреть в сторону какой-нибудь хорошенькой дамы при дворе, как Зейнаб с удивительным искусством переводила его внимание на другой предмет. «Она же совсем ребенок! И скоро выходит замуж за… — зазвучал в его ушах голос фаррадки. — Неужели ты хочешь разрушить чужое счастье?» Арвен, конечно, не хотел. «Взгляни-ка лучше вон на ту рыженькую малышку. Она уже больше двух лет без ума от тебя». В результате оказаться рядом с королем можно было только с согласия его официальной наложницы. Это обеспечивало ей непререкаемую власть над всеми фаворитками и случайными любовницами своего ветреного господина. Она начала с того, что прибрала к рукам весь Лебединый сад, а кончила угрозами его друзьям!

— Так что ты решил? — голос Палантида прервал размышления короля.

— Насчет Зейнаб? — с недовольством протянул Арвен.

— Нет, насчет меня, — капитан в упор смотрел на друга. — Я сказал вещи, которые не принято говорить государю.

— Иди к черту! — Львиный Зев. — Но! Лучше б сидел дома и смотрел, чтоб у Озарик не было выкидыша с перепугу. Оказывается, я не знаю и половины того, что творится при моем дворе! Советники, нечего сказать, — он тяжело перевел дыхание. — Языки у вас развязываются только, когда дело идет о собственной шкуре!

Палантид молча встал.

— Подожди, — раздражение разом схлынуло с норлунга. Он чувствовал себя невыносимо усталым. — Повздорили, и ладно, — король протянул рыцарю руку и почти силой усадил его обратно в кресло. — Я вот что хотел у тебя спросить, — продолжал Арвен. — Эта принцесса из Орнея, которая собралась замуж за мелузинского дожа, твоя родственница?

— Да, двоюродная сестра, — удивленно отозвался капитан. — А что?

— Ничего, — пожал плечами король. — Должен же я знать, какую женщину отпускаю к торгашам в Мелузину.

— Роскошную, — рассмеялся Палантид. — Честно говоря, дож не заслуживает такой жены!

— У нее странное имя, — протянул Арвен.

— Гадорское, — ответил рыцарь. — Ее мать, также как и моя, была с южного берега Срединного моря. Они сестры.

— Вот как? — норлунг не скрывал своего интереса. — Каким же ветром этих черномазых девчонок занесло в Арелат?

— Во-первых, знать в Гадоре белая, как молоко, — наставительно сказал Палантид. — И ведет свое происхождение от крестоносцев. Черный берег был самым южным местом, куда добрались их корабли во время похода в святую землю. А во-вторых, — рыцарь помедлил, — довольно длинная история, но если ты угостишь меня альгусским, я тебе расскажу.

— С радостью, — Арвен выкатил ногой из-под кровати пыльную амфору и указал Палантиду на высокий деревянный ларь, где лежали кубки.

— Около тридцати лет назад мой отец возвращался ко двору с миссией из Фарада, — начал капитан. — В Беназаре он сел на судно, принадлежавшее орнейскому принцу. Ты же знаешь, орнейцы, хоть и не приносят присяги, все же считают свою землю частью Арелата и всегда рады оказать какую-нибудь услугу.

Арвен кивнул.

— За твое здоровье! — кубки сдвинулись с тихим стуком, и Палантид продолжал: — Мой покойный папаша в молодости был тот еще сорви голова. Принц Оркнейский тоже отличался крутым нравом. В море они наткнулись на пиратский корабль и взяли его на абордаж. На нем среди остальной добычи находились две пленные принцессы с потопленного гадорского судна. Пираты собирались взять за них большой выкуп. Сначала принц хотел отправить насмерть перепуганных сестер домой, но потом раздумал. Мой отец женился на старшей, а принц взял себе младшую. Так что можешь считать меня наполовину гадорцем, — закончил Палантид.

— Ценное признание, — фыркнул Арвен, с недоверием глядя на правильные, откровенно арелатские черты лица друга. — И чего только не наплетет о себе человек за бокалом доброго вина!

Если б не копна мягких черных волос, оливково-зеленые глаза и не по северному нежная золотистая кожа, король сказал бы, что такие лица, как у Палантида, встречаются только близ норлунгских островов. Арвен всегда безошибочно угадывал в людях капельку солнечной полярной крови.

— Так Астин — внучка самого Бодуэна Рушалемского? — удивился король. Грозное имя предводителя крестоносцев говорило само за себя.

— Да, — кивнул собеседник. — Ей есть, чем гордиться. Впрочем, как и мне.

— Твоя мать, насколько я знаю, еще жива, — сказал Арвен, доливая вина в кубки. — А родители принцессы умерли?

— И давно, — вздохнул Палантид. — Около шести лет назад, вместе с ее старшим братом, моим ровесником, который и должен был унаследовать орнейский престол. Чума, — капитан развел руками. — Так что она сама будет решать вопрос о браке с дожем, — рыцарь помедлил. — Я понимаю, что тебя беспокоит, Арвен, но, пожалуй, во всем Арелате не найдется человека, способного повлиять на ее ответ.

— И каков же он будет? — король заметно напрягся.

— Трудно сказать, — Палантид пожал плечами. — Астин очень честолюбива, — рыцарь помолчал, — но она любит графа Валантейна. Он имеет кое-какие права на беотийский престол, и принцесса уже дважды откладывала свадьбу с ним в надежде, что Вальдред добьется короны.

— Да, — Арвен покачал головой. — Шансы удержать ее у нас минимальны. А ты? Разве ты не можешь предпринять что-нибудь?

— Нет, — наконец расслабился. Мы с ней большие приятели, но, знаешь, Астин своенравна и привыкла командовать.

— Она хоть хороша собой? — усмехнулся Арвен. — При таком характере женщине надо быть очень красивой, чтобы не отпугивать поклонников.

— О, уж об этом можешь не беспокоиться! — рассмеялся капитан. — Астин младше меня на двенадцать лет, и в последние годы мне, как единственному оставшемуся у принцессы Орнейской родственнику-мужчине, приходилось сопровождать ее во время крупных официальных церемоний. — Палантид запрокинул голову и мечтательно полуприкрыл глаза. — Знаешь, когда с такой девушкой входишь в зал, тебя просто распирает чувство гордости. Все тебе завидуют! — грустная улыбка тронула его губы. — Я даже был влюблен в нее…

— Ну, Озарик то уж, наверное, не хуже? — рассмеялся Арвен.

— Меня просто женили, — спокойно ответил Палантид. — В конце концов все мое семейство собралось и на пальцах объяснило мне, что двадцать поколений благородных предков приумножали славу и богатство рода де Фуа не для того, чтобы в один прекрасный день он пресекся из-за моей безалаберности. Что мне оставалось делать? — рыцарь развел руками.

— А мне казалось, что ты любишь Озарик, — искренне удивился король.

— Очень люблю, — кивнул Палантид. — Теперь. А после свадьбы я всю ночь раскачивал лампу над головой. Знаешь, такую золотую лодочку, которую у нас вешают молодым под балдахин.

— Дурацкий обычай, — отозвался Арвен. — Сколько замков выгорело! Так об этой девочке. Ты думаешь, нельзя предотвратить ее брак с дожем?

— Как? — развел руками Палантид. — Приказать ей? Она не считает тебя королем. Мы даже поссорились из-за того, что я служу «узурпатору».

Львиный Зев сдвинул брови.

— Напасть на Орней, взять ее в плен и показательно казнить на площади? — в голосе капитана зазвучали издевательские нотки. — Что ты предлагаешь? Я вижу, что положение опасное, но выхода-то нет!

— Пока не знаю, — покачал головой король. — Иди домой, — он протянул Палантиду руку. — Успокой Озарик и передай ей от меня вот это.

Норлунг порылся в шкатулке, стоявшей на столе, и извлек оттуда грубый увесистый перстень с тускло-желтым нефритом.

— Я украл его в Фарраде, в доме одного мага, — сказал Арвен. — Колдуны гнались за мной как бешеные. Я думал, что держу в руках ценную вещь, представляешь мою досаду, когда оказалось, что этот никчемный осколок Луны помогает при родах!

Палантид тоже рассмеялся.

— Скажешь жене, что я храню его для своих наследников, что у Зейнаб схватки прошли так легко именно из-за этого перстня, ну и так далее… наплетешь что-нибудь.

— Это правда? — с сомнением спросил рыцарь, вертя в руках кольцо.

— Конечно нет, — хмыкнул Арвен. — Но женщины придают большое значение подобным вещам.

— Спасибо.

Палантид тепло попрощался, король закрыл за ним дверь и остался наедине со своими мыслями. Два неприятных разговора за один день, и оба касались Зейнаб! Это показалось Ар-вену слишком. Он справился с первым сильным желанием сейчас же найти наложницу и задать ей хорошую трепку. О скандале немедленно станет известно при дворе, это только лишний раз подчеркнет в глазах окружающих реальный вес фаррадки. Арвен должен был поставить Зейнаб на место таким образом, чтобы всем стало ясно: наложница не оказывает на него никакого влияния.

Еще хуже дело обстояло с Орнеем — этой бывшей арелатской провинцией, где теперь государь Лотеаны не имел никакой власти. Арвен не знал, почему положение в Орнее так тесно переплелось с его семейными делами, но понимал сейчас только одно: если он не приструнит Зейнаб, подданные перестанут считать его мужчиной, а если позволит Орнею перейти в состав Мелузины — королем.

Эти две неотвязные мысли мучили норлунга всю ночь. Только под утро он забылся тяжелым коротким сном, в котором главную роль играла Зейнаб, неведомым образом взгромоздившаяся на орнейский престол. Кошмар был витиеват и нелогичен, но именно во сне короля иногда посещали светлые идеи.

Когда Львиный Зев открыл глаза, он уже знал, как ему поступить. «Наоборот, — в полудреме прошептал Арвен. — Вот именно, наоборот». Он снова смежил веки и повернулся на другой бок.