"Мой милый плут" - читать интересную книгу автора (Дункан Элис)

17

В Розуэлл Одри и Чарли укатили после завтрака, усевшись в запряженную лошадью легкую коляску. Айви и Лестер остались дома одни.

Размышляя над этим, Одри игриво покрутила ручку своего раскрытого зонтика и заметила с улыбкой:

– Могу себе представить, чем без нас займутся Лестер и тетушка Айви!

Чарли не заставил ее ждать с ответом. Он хлестнул лошадку вожжами и сказал:

– Наверняка они догадаются воспользоваться кроватью. Гораздо удобнее, чем на траве, да и платье потом стирать не нужно – не испачкается.

– Чарли! – с притворной обидой откликнулась Одри. Он весело рассмеялся.

Коляска въехала в город и покатила по улице – как раз мимо офиса шерифа, сквозь окно которого виднелась склоненная над столом голова Фермина Смолла. Услышав стук копыт, он поднял глаза, увидел коляску с сидевшими в ней Одри и Чарли и вскочил с места так резко, что опрокинул стул.

Чарли услышал стук, взглянул в окно и коротко заметил:

– А вот и наш милый друг шериф.

Одри тоже посмотрела в окно, увидела, как судорожно дергается рука Фермина, пытаясь вытащить из кобуры пистолет, и вздохнула.

– О господи! Он опять за свое.

Не успела Одри повернуть свой зонтик так, чтобы он скрыл лицо Чарли от глаз шерифа, как Фермин все-таки вытащил из кобуры взведенный “кольт”, но не удержал в руке, и тот с грохотом свалился на пол. И тут же в тихом утреннем воздухе раздался новый, гораздо более сильный грохот – это выстрелил пистолет незадачливого шерифа.

Заслышав выстрел, вздрогнули редкие прохожие на улице, заржали, заволновались лошади. Те, что были на привязи, стали рваться, желая оказаться подальше, те же, что шли под седлом, принялись гарцевать на месте. Один проезжавший верхом джентльмен в конце концов не усидел на своем коне и свалился из седла на пыльную мосте-вую.

Волновались не только лошади, забеспокоились и прохожие – ведь всем в Розуэлле хорошо было известно, что от шерифа Смолла с обнаженным “кольтом” в руке лучше держаться как можно дальше.

– Неужели Фермин Смолл должен кого-нибудь пристрелить, чтобы остальным стало окончательно ясно, что он идиот? – воскликнула Одри.

– Я надеюсь, что Фрэнсис вскоре станет шерифом в этом городе, – покачал головой Чарли. – Розуэлл явно заслуживает лучшего шерифа, чем Смолл.

– Святая правда.

Чарли удивленно покосился на Одри, услышав в ее тоне непривычную для нее жесткость. Она и выглядела в эту минуту решительно, мрачно и даже, можно сказать, непримиримо.

Интересно, что малышка Одри придумала на сей раз!

Подъехав к магазину, Чарли остановил лошадь и помог Одри выбраться из коляски. Ощутил на короткий миг в своих руках ее легкое как пушинка тело.

“Господи, почему ты не свел меня с этой девушкой пару месяцев тому назад, пока я еще не был преступником?» – подумал Чарли.

Но теперь уже поздно. Они перешли роковую черту, и теперь неумолимый закон преследует их, словно гончая, идущая по следу. Увы, за все в жизни рано или поздно приходится платить.

– Ты приготовила для меня список того, что нужно купить, Одри? – спросил он.

– Приготовила, – кивнула Одри. – Спасибо тебе, что согласился помочь. Иди в магазин, а я отправлюсь по своим делам. Я ненадолго.

Чарли очень хотелось спросить Одри, что это за дела, которыми она собирается заняться, но он сдержался. Чарли не сомневался, что дела эти каким-то образом связаны с ним и его друзьями.

Ну хорошо. Пусть то, что сделает сегодня Одри, окажется для них для всех сюрпризом. Будем надеяться, что этот сюрприз окажется приятным.

Одри чмокнула Чарли в щеку на прощание, взмахнула зонтиком, укрывая от прямых солнечных лучей свой изящный носик, и поспешила прочь по пыльной улице.

“Боится получить от солнышка еще пару веснушек”, – подумал Чарли и улыбнулся. Лично ему веснушки Одри очень нравились. Сказать по правде, он был от них без ума.

– Доброе утро, Клетус, – сказал Чарли, когда колокольчик на входной двери магазина негромко звякнул у него за спиной.

– Доброе утро, Чарли, – широко улыбнулся ему в ответ Клетус Фиппс. – Опять что-нибудь хотите купить для леди Хьюлетт?

– Опять, – кивнул Чарли, вытаскивая из кармана лист бумаги, исписанный рукой Одри.

– Давайте, я сам посмотрю, – протянул руку Клетус и добавил негромко: – До меня тут дошли слухи о том, что вскоре одна милая девушка сменит свою фамилию.

Он озорно подмигнул Чарли и улыбнулся так радостно, что тот удивился – неужели Клетус Фиппс так счастлив оттого, что счастливы они с Одри?

– Полагаю, что на сей раз слухи не врут, – ответил Чарли. Достаточно уклончиво ответил, чтобы не завраться самому. К тому же этот слух вполне может относиться и к Лестеру с Айви – уж эти-то двое точно поженятся, даже если Чарли почему-либо не сможет жениться на Одри.

– Очень рад слышать это, Чарли. Очень рад.

Чарли расплылся в ответной улыбке. Черт побери, он за последние месяцы успел уже, оказывается, забыть о самых простых радостях, и одна из них – чувствовать себя свободным человеком.

Свободным и честным.

– Спасибо, Клетус, – пробормотал Чарли.

Он протянул Клетусу руку, и тот с энтузиазмом пожал ее.

Неизвестно, как долго продолжались бы еще взаимные благодарности и поздравления, если бы не страшный грохот, донесшийся сзади. Чарли хватило секунды, чтобы обернуться, распознав длинную фигуру Фермина, шатающуюся над опрокинутым бочонком с огурцами, и быстренько пригнуться.

– Эй, полегче… – раздался сердитый голос Клетуса, но его заглушил выстрел.

Мистер Фиппс испуганно нырнул под прилавок, и оттуда донеслись глухие, но очень энергичные проклятия.

Раздался новый выстрел. Это Фермин Смолл все же не сумел сохранить равновесие и растянулся на полу в луже огуречного рассола.

К упавшему бросились оба – и Чарли, и Клетус. Чарли выхватил из руки Фермина “кольт”, а Клетус озабоченно склонился над развороченным бочонком.

Завладев пистолетом и убедившись в том, что смертельная опасность, исходящая от Фермина Смолла, временно ликвидирована, Чарли бесцеремонно схватил шерифа за руку и помог ему подняться.

– Доброе утро, шериф, – язвительно сказал Чарли.

– Мне кажется, что есть люди, которым просто противопоказано носить при себе оружие, – мрачно заметил Клетус. – Они сами по себе страшнее всякого оружия. Зачем вы свалили бочонок с огурцами, а, шериф? Да еще и прострелили его!

– Случайно, случайно, Клетус, – смущенно ответил шериф, разглядывая продырявленный бочонок. Из дырки продолжал медленно вытекать огуречный рассол.

Затем Фермин вспомнил о том, кто держит его за руку, и мрачно приказал, покраснев:

– Отпустите меня, Уайлд!

Чарли не просто охотно отпустил руку шерифа – он буквально отпихнул ее от себя.

– Какой был бочонок, – вздохнул Клетус. – И какие огурцы!

Он оглядел изгаженный пол, поднял взгляд на шерифа, поджал губы и сухо объявил:

– Стоимость бочонка и огурцов я запишу на ваш счет, Фермин, вместе с теми бобами и селедкой – помните?

– Но селедку-то можно было еще продать, – пробормотал Фермин Смолл.

– После того как вы растоптали ее своими слоновьими ногами? – поинтересовался Клетус и прошипел сквозь зубы, подходя вплотную к шерифу: – Может быть, вы сами, Фермин, и стали бы есть ту селедку, может быть. Но лично я ни за что не стал бы потчевать этой селедкой своих уважаемых покупателей после того, как ее топтали ваши грязные сапоги. Я слишком дорожу своим добрым именем… в отличие от некоторых.

Фермин передернул плечами, поправляя сюртук, перекосившийся на одну сторону во время сражения с огурцами.

– Я же не виноват в том, что у меня такие длинные ноги, что за все цепляют, – пробормотал он.

Клетус воздел руки к потолку и возопил:

– Господи, дай мне сил и терпения!

Затем он обернулся к Чарли и продолжил совершенно другим, деловым тоном:

– Давайте займемся вашим заказом, Чарли. Шериф сейчас уйдет. Ему пора.

– Хорошо, Клетус, – мрачно пробормотал Фермин. – Я уйду. Только верните мне сначала мой пистолет. Слышите, Уайлд?

Чарли задумчиво посмотрел на “кольт”, зажатый в руке, покачал его на ладони, словно прикидывая на вес.

– Хм-м-м… – нерешительно протянул он.

– Разрази меня гром, если я разрешу Чарли вернуть вам эту опасную игрушку, – заявил Клетус Фиппс. – Хватит уже шума на сегодня.

Длинное лицо Фермина Смолла вытянулось еще сильнее, и он сердито ответил:

– Вы совершаете ошибку, Клетус. Даже, можно сказать, преступление. Я – законный шериф города Розуэлла, и этот пистолет – мое законное оружие. Я требую вернуть его. Именем закона.

Однако Клетус, похоже, ничуть не испугался. Он ехидно посмотрел на Фермина и ответил:

– Я думаю, что вам недолго осталось ходить в шерифах, Фермин. Что же касается вашего “кольта”… – Он задумался на секунду, а затем просиял: – А… на “кольт” я накладываю гражданский арест – за нарушение тишины и спокойствия в городе. За то, что он дважды нарушал за сегодняшнее утро тишину, а ведь нет еще десяти часов.

Чарли восторженно улыбнулся. Аи да Клетус! Вот это голова! Как он ловко решил проблему этого проклятого пистолета!

Клетус же тем временем доводил свою мысль до полного совершенства.

– Ведь если, скажем, какой-нибудь пьяный ковбой дважды выстрелит за утро, да еще за столь короткое время, вы должны будете арестовать его за нарушение общественного порядка, Фермин. Вас самого арестовать за это нарушение я не могу, к великому моему сожалению, но, по крайней мере, ваш “кольт” я конфискую, и будь я проклят, если что-нибудь мне сможет в этом помешать.

Фермин насупился и окинул долгим недобрым взглядом двоих мужчин, стоявших перед ним. Затем натянул на уши свою помятую шляпу и еще раз дернулся всем телом внутри своего сюртука, пытаясь вернуть его на место. Затем шериф втянул голову в плечи и направился к выходу. Он был бы похож в эту минуту на собаку, упустившую зайца, да только вот собаки не бурчат себе под нос проклятий.

– Это неправильно, черт побери, неправильно, – доносился голос-Фермина уже от самой двери. – И я вас, мерзавцы, выведу на чистую воду! – С этими словами он исчез, а Чарли повернулся к Клетусу и увидел, что тот провожает взглядом шерифа, обнажив зубы в недоброй улыбке.

– Даю голову на отсечение, Чарли, – сказал Клетус, – что этот человек куда опаснее всех окрестных бандитов, вместе взятых.

– Поберегите голову, – ответил Чарли. – Я и без этого полностью с вами согласен.

“Хоть прав-то, по большому счету, все же шериф, – подумал он при этом. – И идет он по верному следу, ищейка проклятая”.

Клетус быстро подобрал все товары, обозначенные в списке, и помог Чарли донести покупки до коляски.

Оглядевшись по сторонам и нигде не обнаружив Одри, Чарли решил воспользоваться случаем и съездить на кузницу. Ему давно хотелось кое о чем расспросить Харлана. Дело в том, что Харлан когда-то занимался разведением лошадей, а с недавнего времени ему не раз приходило в голову, что ферма Хьюлеттов – подходящее место для этого. Одним словом, ему нужен был совет настоящего профессионала, а Харлан Льюис был далеко не последней фигурой среди конезаводчиков Джорджии, и неважно, что было это еще до Гражданской войны, так жестоко поломавшей судьбу каждого из них.

Подъехав к кузнице, Чарли вдруг ощутил на себе чей-то взгляд и, обернувшись, заметил нескладную фигуру Фермина Смолла, поспешно юркнувшую за угол.

“Нет, эта волынка так и будет тянуться, пока я наконец не уеду отсюда навсегда”, – с тоскою подумал Чарли.

Впрочем, не Фермин во всем виноват, а он сам, Чарли Уайлд, ставший на скользкий путь и утащивший за собою пятерых своих друзей. И неважно, что они ничего существенного не украли, ведь они пытались украсть. А для закона и одного намерения будет достаточно, чтобы отправить их всех за решетку. Никто не станет докапываться до тех истинных причин, которые вывели их на этот опасный путь.

Чарли поежился, словно от холода, и ему захотелось поскорее скрыться с глаз Фермина Смолла. Нет, что ни говори, но если шериф города Розуэлла и идиот, то нужно отметить при этом, что он очень упорный идиот.

Рэйли Вулрич, хозяин кузницы, стоял возле раскаленного горна обнаженный до пояса, с молотком в руке, и отблески пламени играли на его рельефной мускулатуре. Увидев Чарли, он очень обрадовался и сказал с улыбкой:

– Доброе утро, мистер Уайлд! А ваша маленькая леди упорхнула отсюда буквально минуту тому назад. Жаль, что вы разминулись с нею.

Чарли ответил приветствием на приветствие Рэйли и удивленно переспросил:

– У вас была Одри?

– Была, была. Кстати, примите мои поздравления, Чарли. – Рэйли отложил в сторону подкову, над которой трудился, вытер руки о черный фартук и протянул правую Чарли. – Мисс Одри Хьюлетт – прелестная барышня. Вам очень повезло, Уайлд!

– Спасибо. Большое спасибо. – Чарли снова, как и в магазине Клетуса Фиппса, испытал смущение. – Вы правы. Мисс Одри – прелестная девушка. Я бы даже сказал – лучшая девушка на свете.

“Черт побери, – подумал он. – Как славно было бы остаться здесь с такими хорошими людьми, как Клетус, как Рэйли. Остаться, и…”

В памяти Чарли живо всплыло разъяренное лицо женщины, смотревшей на них поверх длинной шеренги бутылок с разноцветными этикетками. Потом она поднимает руку с пистолетом и стреляет…

И все мечты Чарли мгновенно разлетаются, как осколки разбитого стекла. Нет, раз уж он стал преступником, то будет отвечать за все по всей строгости закона. Никуда ему не деться.

Чарли постарался ничем не выдать своих чувств и пожал протянутую ему крепкую ладонь. Ах, как нужна была ему такая надежная и сильная рука, чтобы опереться на нее в трудный час!

Но на руку Рэйли он мог бы рассчитывать, только если бы был честным человеком. А так… Кто же протянет руку помощи вору?

Чарли совсем расстроился и постарался отвлечься от неприятных мыслей.

– И что же Одри делала у вас? – обратился он к Рэйли.

– Да так, было у нее небольшое дельце, – неопределенно ответил Рэйли, окончательно заинтересовав Чарли.

– А Харлан здесь? – спросил он.

– Конечно, где же ему еще быть. Он там, внутри, во-зится с записями, – махнул рукой Рэйли и добавил со вздохом облегчения: – Я так рад, что у меня появился помощник, который умеет не только мехи раздувать, но еще и вести учет. Сам-то я совершенно не умею возиться со всеми этими цифрами… будь они неладны.

Чарли направился было в комнату, в которой должен был находиться Харлан, как вдруг снова почувствовал затылком пристальный взгляд. Он обернулся и увидел носок пыльного сапога, торчащий из-за угла соседнего сарая. Судя по всему, на сей раз Фермин Смолл устроил за ним настоящую слежку!

“Ну и черт с ним! – сердито подумал Чарли и пошел своей дорогой.

Потом они поговорили все втроем – Чарли, и Харлан, и Рэйли – и успели подробно обсудить устройство стойл и кормушек, а Одри все не было и не было. И тогда Чарли решил наведаться в газету, где работали Фрэнсис и Джордж.

– Доброе утро, мистер Уайлд, – приветствовал его мистер Стедлоу, владелец единственной розуэллской газеты, поднимаясь навстречу со своего скрипучего стула. – Боюсь, что вы разминулись с мисс Адриенной. Она только что была здесь. А пока примите мои поздравления, мой друг.

– Благодарю вас, мистер Стедлоу, – пробормотал Чарли.

С одной стороны, его смущало всеобщее внимание к их предстоящей помолвке, а с другой, все больше удивляла бурная деятельность, которую развернула нынешним утром Одри. Он через силу улыбнулся. На самом деле ему хотелось заплакать.

– Привет, Чарли! – выглянул из соседней комнаты Джордж со свеженабранным газетным листом в руке. – Поздравляю!

– Спасибо, Джордж.

– Фрэнсиса на месте нет. Он отправился в церковь, поговорить со священником о завтрашнем празднике. А сам мистер Стедлоу собирается написать о нашем выступлении. Материал появится в нашей газете на следующей неделе.

И Джордж расплылся от уха до уха – не иначе, как представив свое имя, набранное на газетной полосе.

Когда Джордж закончил свою речь, мистер Стедлоу добавил:

– Я действительно собираюсь написать о вашем оркестре, мистер Уайлд. Не так-то часто в наших краях появляются музыканты такого класса. Это же настоящее культурное событие для здешних мест.

И опять на какое-то мгновение Чарли ощутил себя равноправным членом общества и честным человеком. Он смущенно покраснел и не нашелся что сказать, кроме банальных слов благодарности.

Тут Чарли увидел, как улыбка медленно сползает с лица редактора, и его брови начинают сердито сдвигаться к переносице.

– Что случилось?

Мистер Стедлоу ответил, не переставая хмуриться:

– Здесь кто-то есть, мистер Уайлд, и этот кто-то пытается прятаться. Черт! Кого это ты принес сюда, а, лукавый?

Чарли тяжело вздохнул и ответил за лукавого:

– Думаю, что это Фермин Смолл.

Брови мистера Стедлоу стремительно покинули переносицу, чтобы удивленно изогнуться над глазами.

– Этот идиот? Но какого черта он может вынюхивать у меня в газете?

– Это он меня вынюхивает, мистер Стедлоу. Считает меня преступником.

– Кого? Вас?

Чарли коротко кивнул и со вздохом пояснил:

– Он повсюду сегодня меня преследует, с самого утра. Ходит за мной по всему городу.

– Господи, дай мне сил и терпения! – слово в слово повторил заклинание мистера Фиппса мистер Стедлоу и так же воздел руки к потолку. – Похоже, мне пора приняться и за эту тему. Человек, опасный для общества, должен быть изгнан из него.

Чарли же тем временем размышлял о том, как много событий успело вместить в себя это прекрасное летнее утро. Интересно, что еще успеет случиться сегодня? Ведь день еще только начинается! Хочется надеяться при этом, что к концу сегодняшнего дня он еще не окажется за решеткой.

Тут Чарли обнаружил, что давно уже покинул редакцию мистера Стедлоу и находится возле банка – того самого банка, который задумал ограбить.

“Нет, не стану я его грабить, – подумал Чарли. – Уж лучше остаться в памяти Одри только лжецом и коварным соблазнителем, чем еще и бандитом вдобавок!”

Впрочем, если ему все же придется под нажимом обстоятельств грабить этот банк, то всю свою долю он оставит Одри. Пусть хотя бы однажды в жизни награбленное послужит доброму делу.

Чарли окинул взглядом городской банк Розуэлла.

Это было самое большое строение в городе – в полных два этажа. В окнах первого были вставлены огромные толстые стекла – предмет особой гордости владельца банка, мистера Пинкли. Эти стекла он выписал бог знает откуда за огромные деньги. Мистеру Пинкли очень хотелось сделать Розуэлл самым красивым городом на всем Западе, и при этом городской банк должен был стать его украшением.

– Рад видеть вас, мистер Уайлд! – воскликнул мистер Пинкли, когда Чарли вошел наконец внутрь банка, и энергично пожал ему руку. – Вы не прогадали с невестой, скажу вам положа руку на сердце. Кстати, она только что вышла отсюда.

Пожалуй, это был самый загадочный визит Одри за все утро. Чарли оставалось лишь гадать, что именно забыла его суженая в центральном и единственном банке города Розуэлла.

Не успел Чарли поблагодарить мистера Пинкли за его добрые слова, как взгляд банкира сделался тревожным и уставился в сторону окна, в котором блестели знаменитые стекла. Чарли уже знал, кого заметил мистер Пинкли. Теперь оставалось лишь повернуться и убедиться в этом самому.

Ну разумеется! Носки огромных сапог Фермина Смолла не вместились за портьеру и теперь нагло торчали наружу.

Мистер Пинкли спросил напряженным свистящим шепотом:

– Это грабитель, как вы думаете, мистер Уайлд?

– Я думаю, что это Фермин Смолл, – улыбнулся в ответ Чарли.

– Фермин Смолл? Ему-то здесь какого черта понадобилось? Я знаю, что Фермин Смолл кретин, но дойти до того, чтобы прятаться у меня за портьерами, – этого за ним еще не водилось!

– Он считает, что я преступник, мистер Пинкли. Выслеживает меня все утро.

Мистер Пинкли изумленно посмотрел на Чарли и пробормотал:

– Проклятие! Однако этот идиот слишком опасен… – И с этими словами он поднялся со своего кресла.

Мистер Пинкли уверенным шагом подошел к окну и решительно отдернул портьеру. За портьерой обнаружился Фермин Смолл – Чарли и на сей раз не ошибся.

Мистер Пинкли хотел было оттащить шерифа от окна, но внезапно увидел перед собой дуло пистолета и испуганно отскочил в сторону.

Фермин выглядел не менее испуганным, чем банкир, и у Чарли появился вполне обоснованный страх за жизнь и безопасность мистера Пинкли. Чарли хорошо знал, что происходит, когда Фермин Смолл размахивает оружием.

И выстрел не заставил себя долго ждать. Он прогремел в пустом помещении оглушительно, словно залп корабельной пушки.

Чарли в ужасе зажмурился, но вскоре осторожно открыл глаза.

Слава богу, Фермин и на этот раз не попал.

Вернее, попал, но в кресло банкира, а это, согласитесь, все же лучше, чем если бы он попал в самого мистера Пинкли.

Чарли испытывал одновременно и чувство облегчения, и чувство вины. Ведь если бы этот идиот подстрелил мистера Пинкли, то он, Чарли, по большому счету, был бы не менее виновен в этом, чем шериф.

Нет, надо бежать отсюда, и как можно скорее! Мало того что он рискует своей головой, так еще и подставляет под пулю ни в чем не повинных людей! Тех самых людей, что с такой добротой, с таким теплом отнеслись к нему.

Чарли рванулся к окну, возле которого застыли двое. Положив руку на плечо мистера Пинкли, Чарли почувствовал, как тот дрожит. И вместе с тем прикосновение Чарли внезапно пробудило банкира от оцепенения и вызвало взрыв гнева.

– Прочь из моего банка, Фермин Смолл! – закричал мистер Пинкли. – Убирайтесь! Немедленно! Иначе я приму меры!

Фермин, продолжавший недоуменно разглядывать свой пистолет, только сглотнул. Он даже не пытался сопротивляться, когда Чарли протянул руку и вытащил “кольт” из его дрожащих пальцев. Однако прикосновение Чарли и его вывело из оцепенения.

– Отдайте мой пистолет, Уайлд.

– Не слушайте его, мистер Уайлд! – перебил Ферми-на мистер Пинкли. – Это сумасшедший, а психам нельзя давать в руки оружие!

– Я не псих и не сумасшедший, мистер Пинкли! – возмутился Фермин Смолл.

Мистер Пинкли схватил его за лацканы сюртука и принялся бешено трясти, приговаривая:

– Вы едва не убили меня, Фермин Смолл! Зачем, зачем вы приперлись сюда? Зачем прятались за портьерой? Зачем целились в меня из своего идиотского пистолета?

– Я н-не хотел убивать в-вас, Пинкли… – У шерифа стучали зубы, так сильно тряс его мистер Пинкли.

Мистер Пинкли еще сильнее встряхнул шерифа. Голова Фермина дернулась и свесилась ему на грудь.

“Как у дохлой курицы”, – подумал Чарли.

Однако чувство вины подталкивало Чарли к тому, чтобы освободить шерифа из рук мистера Пинкли. Почему Чарли почувствовал себя виноватым? Да потому, наверное, что в глубине души ни на минуту не забывал о том, что он преступник, а значит, Фермин Смолл страдает из-за него, из-за Чарли. Страдает при исполнении, так сказать.

Чарли положил руку на плечо мистера Пинкли и осторожно, но настойчиво оторвал его от шерифа.

Мистер Пинкли был пунцовым от гнева. Он ткнул в сторону Фермина Смолла пальцем и прокричал:

– Убирайтесь из моего банка! Сию же минуту убирайтесь! Пока я не передумал и не свернул вам шею! Вонючка!

Фермин потер ладонью шею и направился к выходу, смерив по дороге Чарли таким испепеляющим взглядом, что, если бы взгляды могли убивать, валяться бы сейчас Чарли на полу с прожженной грудью. Уходя, Фермин, по своему обыкновению, бурчал что-то себе под нос, и Чарли успел разобрать:

– Вонючка! Никакой я не вонючка! В бане был в прошлый понедельник. И я здесь шериф, а не кто-нибудь. Я один решаю, кого здесь арестовать, а кого нет…

Тем временем Чарли повел по-прежнему трясущегося от нервной дрожи мистера Пинкли назад, на место, и помог ему усесться в кресло. Оказавшись за своим столом, мистер Пинкли открыл нижний ящик, вытащил оттуда стеклянную фляжку, нетерпеливо повернул пробку и не отрываясь, одним долгим глотком осушил фляжку до дна.

Потом посмотрел на пустую посудину слегка повлажневшими глазами и сказал извиняющимся тоном:

– Ой, простите, Уайлд. Забыл вам оставить.

– Все в порядке, мистер Пинкли. Вам это было гораздо нужней, чем мне.

Банкир оторвал взгляд от фляжки, осоловело посмотрел на Чарли и опустил отяжелевшие веки.

– Да, – прошептал он. – Да, вы правы. Абсолютно правы.

Чарли хотелось сказать что-то хорошее, ободряющее этому симпатичному мистеру Пинкли, едва не ставшему жертвой сумасшедшего шерифа, но подходящие слова не шли с языка, так он был взволнован. Чарли подумал о том, что все жители города будут только счастливы, когда Фермина Смолла снимут с его должности. Хорошо бы выбрать на его место настоящего шерифа – такого, например, как Фрэнсис Уотли. Из Фрэнсиса вышел бы прекрасный шериф.

Чарли остро осознал несбыточность своей мечты, и ему захотелось закричать во весь голос.

Выйдя из банка, он увидел Одри, которая ждала его возле коляски. До чего же Чарли был рад увидеть ее, осо-бенно после того, как он выслушал столько поздравлений и столько добрых слов о своей будущей жене.

На обратном пути Чарли был весел и даже посвистывал себе что-то под нос, несмотря на то, что позади остался нелегкий день, отобравший у него немало душевных сил. Рядом с ним сидела Одри и весело щебетала о чем-то своем, но Чарли не прислушивался к словам, наслаждаясь только мелодией ее голоса. Как хотелось Чарли, чтобы все это длилось вечно – тихий солнечный день, близость Одри и ощущение покоя. Как хотелось ему быть достойным и такой жизни, и любви такой девушки, как мисс Одри Хьюлетт.

Кстати, а чем она занималась в городе весь сегодняшний день? Чарли спросил ее, но, несмотря на все усилия, не добился ничего, кроме загадочного: “Делами”.

После обеда на ферму съехались музыканты, и только теперь, из разговора во время репетиции, Чарли наконец понял, чем на самом деле занималась сегодня в городе его невеста.

Да, если бы он не влюбился в нее раньше, он непременно полюбил бы ее только за то, что она успела сделать за одно утро. Ведь каждый из его друзей подходил и рассказывал о том, как чудесно все переменилось в его жизни благодаря Одри.

Первым оказался Пичи Джилберт. Чарли уже и не помнил, когда видел его таким радостным.

– Знаешь, отец мисс Пинкли предложил мне работу у себя в банке. Кассиром. А еще обещал переговорить кое с кем из фермеров, и если дело пойдет, то я перейду на работу страхового агента. И еще… Он назвал меня хорошим парнем, слышишь, Чарли?

Чарли потрепал друга по плечу:

– Мистер Пинкли прав, Пичи. Ты на самом деле славный парень и к тому же самый лучший страховой агент во всей Америке.

Ну, насчет всей Америки, может быть, было сказано слишком сильно, но такого человека, как Пичи, всегда стоит лишний разок похвалить.

Потом Харлан Льюис наклонился к Чарли и негромко прошептал ему на ухо:

– Я считаю, что теперь нам нельзя грабить банк, Чарли. Иначе старина Пичи может потерять работу.

Чарли посмотрел на Пичи, посмотрел на Харлана, и вдруг в его сердце шевельнулась надежда.

Его парни хотят остаться здесь. Это место для них оказалось таким же желанным, как и для него самого. Господи, так, может быть, не все еще кончено и не все потеряно?

– Возможно, что ты прав, Харлан, – сказал Чарли. – И вообще… Может быть… Может быть, мы все останемся в Розуэлле и начнем здесь новую жизнь…

– Отличная мысль, Чарли, – с затаенной надеждой произнес Харлан и кивнул головой.

Чарли еще раз обвел лица своих друзей внимательным взглядом и спросил:

– Как вы считаете, никто из наших не проболтается о том, что случилось тогда в Арлетте?

Харлан и Пичи утвердительно кивнули с самым серьезным видом, и Чарли очень захотелось поверить в то, что все еще будет хорошо. И он на самом деле начинал верить в это. В самом деле. Парни будут держать язык за зубами, а потом пройдет какое-то время, и все постепенно забудется.

– У нас здесь есть все, о чем мы мечтали, – включился в разгбвор Джордж Олден. – Наконец-то мы нашли место, где у всех есть работа, и при этом мы можем заниматься тем, что всем нам по душе, – играть в оркестре. И нам не нужно теперь думать о том, как бы кого-нибудь ограбить и бежать в Альбукерке.

Неприятная мысль шевельнулась в голове Чарли и омрачила его радость.

– А что… А что насчет той леди? Ну, которую мы пытались ограбить? Ведь она живет совсем рядом, буквально в нескольких милях отсюда. Кроме того, она родственница Айви и мисс Адриенны. С нею-то как быть?

К сожалению, Чарли уже успел получить представление о Пэнси Хьюлетт из разговоров о ней с Одри и Айви. Он был на все сто уверен в том, что ему никакими силами не удастся заставить ее поверить в то, что это не они пытались тогда ограбить ее в Арлетте.

И тут свое скупое, но, как всегда, веское слово сказал Лестер:

– Чушь, – вот что он сказал.

Пять пар удивленных глаз уставились на него.

– Что ты имел в виду, Лестер? – спросил его Чарли.

Ответа пришлось подождать. Лестер почесал подбородок, пожал плечами, помялся и только после всего этого пояснил:

– Там было темно.

– Темно, – повторил Чарли и посмотрел на Харлана. Тот – на Пичи, Пичи – на Джорджа, а тот – на Фрэнсиса.

Наконец Харлан кивнул головой и ответил за всех:

– Конечно. Там было темно.

Лестер втянул по своему обыкновению голову в плечи и едва заметно шевельнул подбородком – надо полагать, тоже кивнул.

И как только Чарли не додумался до этого раньше! Конечно, там было темно! Они вошли в ту проклятую лавку через пару часов после заката. Разве кто-нибудь из них разглядел эту Пэнси Хьюлетт? Конечно, нет. Значит, и она их не опознает, даже если столкнется с ними нос к носу!

О господи! Неужели же и впрямь появилась в их жизни какая-то надежда, какой-то просвет?

– Пожалуй… Пожалуй, ты прав, Лестер, – все еще боясь поверить в удачу, сказал Чарли.

Тут Джордж во всеуслышание объявил, что мистер Стедлоу, редактор местной газеты, предложил ему остаться в Розуэлле и работать – для начала репортером, а там – кто знает… Во всяком случае, мистер Стедлоу говорит, что у него, у Джорджа, большие способности к журналистике. Можно даже сказать, талант.

Все принялись дружно поздравлять Джорджа, после чего послышался немного смущенный голос Фрэнсиса Уотли:

– Кое-кто в городе спрашивал меня о том, как я отнесусь к тому, что меня выдвинут на должность шерифа. Мистер Стедлоу обещал написать обо мне большую статью в своей газете и агитировать местных жителей голосовать на следующих выборах шерифа именно за меня. А пока я смогу продолжать работать в его газете.

Все признали, что это просто отличная идея.

С каждой минутой надежда, поначалу такая робкая, становилась все сильней. Она росла в груди Чарли и, казалось, начинает раздувать ее изнутри.

Чарли еще раз окинул взглядом своих друзей. Много лет он не видел их такими радостными и возбужденными – пожалуй, с тех давних пор, когда все они еще жили в довоенной Джорджии. И все это сделала Одри! Своим серебряным язычком и солнечной улыбкой она за одно утро сумела сделать то, чего сами они не сделали бы и за год.

До чего же он любил эту необыкновенную девушку!

Итак, все прекрасно. Во-первых, им не нужно бояться теперь того, что в них опознают тех грабителей из Арлетты. Лестер прав. Там было так темно, что мать не узнала бы родного сына. Во-вторых, получив в Розуэлле постоянную работу, они избавляются от необходимости грабить банк. И, наконец, отпадают все преграды, и они с Одри могут стать мужем и женой.

Еще одна мысль пришла в голову Чарли, и он невольно улыбнулся. Нужно будет потом поговорить об этом с Одри. Похоже, теперь он может предложить ей постоянную работу – ведь духовому оркестру города Розуэлла очень скоро потребуется свой собственный директор.