"Эльфийская месть" - читать интересную книгу автора (Каннингем Элейн)

Глава 6

– Дни проходят, а эльфов нет и следа, – уже не в первый раз ворчал Венлар. – Как мы узнаем об их приближении? Легче услышать шаги собственной тени, чем этого отродья. Они словно привидения! Откуда мне знать, может, все наши разведчики уже валяются под кустами с перерезанными глотками!

Бунлап успокаивающе хлопнул взвинченного лучника по спине.

– Может, да, а может, и нет, – неопределенно ответил он. – Но я непременно узнаю!

С этими словами капитан наемников поднес руку к багровому шраму на щеке. Три извилистые линии составляли простой, но ясно различимый контур какого-то цветка. Этот символ Бунлап видел и раньше, а с тех пор, как рыжеволосый эльф оскорбил его своей меткой, он постарался, чтобы ее увидели и другие. Пусть их мнение о жителях Тефирского леса станет еще хуже. А заодно и об эльфах, которые живут в других местах. Ненависть Бунлапа распространялась на всех без исключения.

Эти лесные эльфы дрались как дьяволы, несмотря на то, что все поголовно были низкорослыми и тощими, Те шестеро, которых люди Бунлапа захватили в плен на лесной поляне, бросались на охранников при любой возможности. А ведь это всего лишь женщины и едва подросшие дети! Наемники держали их снаружи в качестве приманки. В лесу оставалось еще множество тех, кто мог обвинить в своих несчастьях рыжеволосого предводителя, не зря же Бунлап предусмотрительно разбросал его стрелы вокруг пожарища.

Идея натравить эльфов из отдаленных районов леса на того воина, который его искалечил, понравилась Бунлапу. Этот бродяга и так слишком долго от него ускользал. Наемник заранее предвкушал тот час, когда он все же доберется до рыжеволосого обидчика.

Бунлап закинул ноги на кипу собранных и высушенных табачных листьев. Из левого сапога он достал кинжал и принялся чистить ногти. В небольшое окно он отлично видел поле, простиравшееся от амбара до самой опушки леса. Закатные солнечные лучи скользили по поверхности неширокого извилистого ручья, отделявшего пашню от лесной чащи и снабжавшего растения необходимой влагой. В умирающем свете тени становились все глубже и длиннее, но даже сейчас никто не мог перейти ручей и остаться незамеченным.

Большинство наемников, притаившихся на чердаке амбара, разделяли уверенность своего капитана. Десяток солдат собрались в круг и метали кости, остальные просто ждали. После очередного рейда в сумрачный Тефирский лес прошло уже несколько дней, и жажда мести постепенно испарялась, уступая место безразличию.

Только Венлар по-прежнему нервничал, словно мышь в гнезде ястреба. Лучник беспрерывно мерил шагами чердак и поглядывал в окна, стараясь не попадать на линию огня. Прямо под окнами, среди ароматических трав, стояли, привязанные к столбу, шестеро закованных в цепи и все еще измазанных сажей эльфов. Идея превратить эльфов в рабов на ферме принадлежала Бунлапу. Но легче было запрячь в плуг тройку лесных оленей и провести прямую борозду, чем заставить этих бездельников работать. Странный маленький народец наотрез отказывался повиноваться. Даже самый младший из детей мужественно переносил побои, лишь бы не приближаться к грядкам. Отсутствие еды, воды и сна, частые удары хлыстом ослабили эльфов, но их яростное упорство не угасало, и Венлар почти восхищался их стойкостью.

На глазах у лучника один из дежурных охранников вытащил из-за пояса кнут и решил наказать непокорного раба. На этот раз он выбрал юную девушку, почти ребенка, но и она дерзко смотрела на человека, взмахнувшего кнутом.

Кожаный ремень взметнулся вверх, и девчонка подняла руку ему навстречу. Едва плеть обвилась вокруг тонкого запястья, эльфийка словно взбесилась. С невероятной скоростью, так что Венлар едва успел уследить глазами за ее фигуркой, девчонка схватилась за ремень обеими руками и сделала кувырок назад.

Неожиданный рывок лишил охранника равновесия, и он упал вперед. Девчонка, словно пикирующий ястреб, моментально вскочила на ноги и подбежала к своему обидчику. Одно движение окровавленной руки, и обвисший ремень кнута захлестнул шею солдата. Эльфийка обежала вокруг и обеими босыми ногами прыгнула на поясницу своего врага. Она крепко уперлась и что было сил натянула ремень. Венлар не успел моргнуть, как голова охранника резко дернулась назад. Лучнику показалось, что он даже услышал треск позвоночника.

– Еще одним меньше, – лаконично заметил Венлар, наблюдая, как трое охранников ринулись в поле и сбили девчонку с ног.

Бунлап на его слова лишь пожал плечами, и лучник снова уставился на сцену под окном. Спокойствие, царившее на чердаке, его порядком угнетало. Он чувствовал себя как в ловушке. Нельзя сказать, чтобы Венлар впервые оказался в такой ситуации. Во время службы в поместье, известном под названием Темная Крепость, он нередко прятался среди скал над горной тропой, поджидая путников. И в Зентильской крепости Венлара всегда вызывали на стены, чтобы сбивать захватчиков. Его меткость стала почти легендарной, и на счету Венлара было больше двухсот убитых. Но по сравнению с природным мастерством эльфов он чувствовал себя неуклюжим новичком. Даже меткость украденного эльфийского лука не приносила ему желанного удовлетворения.

Внезапно капитан вскочил на ноги, и на изуродованном лице сверкнули серые глаза.

– Вот оно, парни! – прошипел Бунлап. – По местам! Поторапливайтесь!

Солдаты неуверенно переглянулись, но подчинились приказу. Они разобрали оружие, заняли позиции рядом с окнами и замерли, не отрывая взгляда от кромки леса.

– Капитан, что ты услышал? – негромко спросил Венлар.

Он тщательно наложил стрелу на тетиву – на этот раз свою собственную, со стальным наконечником и бело-синим оперением. Птицы с такими перьями скрашивали унылый пейзаж его родного Кормира. Приятно было держать в руке свою стрелу, не то, что эти черные дротики, которые приходилось красть из колчанов убитых эльфов или выдергивать из тел убитых товарищей. В них было что-то неестественное. Каждый раз, когда Венлару приходилось иметь дело с черными стрелами, он не мог избавиться от ощущения, что они вот-вот обернутся против него.

– Крик лесного дрозда, – с мрачной усмешкой ответил Бунлап. – Эта певчая птичка никогда не покидает лесной чащи, даже не приближается к полям. Похоже, у наших эльфийских друзей ума меньше, чем у той птицы, пение которой они имитируют.

Венлар еще тщательнее всмотрелся в опушку, но ничего не заметил. Он кивнул в сторону пленных эльфов под окном.

– Если ты узнал этот голос, то они тоже поняли, в чем дело.

И в этом, по мнению Венлара, было самое слабое место плана. Нет сомнений, что эльфы поняли свою роль наживки для соплеменников. Если они потрудились сосчитать людей после нападения на поляну, то знали: вокруг гораздо больше солдат, чем те несколько охранников, что их караулят. Кроме того, эльфы достаточно хорошо изучили людей и могли понять, что им не пережить нападения собратьев. Одного Венлар не мог предугадать: попытаются ли они предупредить сородичей о засаде или промолчат и понадеются на лучшее.

Но вот над полем взлетела светлая стрела, за ней поднялись еще две. Стрелы летели точно в трех охранников, которые все еще пытались усмирить непокорную девчонку. Мгновением позже до сидящих на чердаке донеслись сдавленные проклятия и крики; охранники вскочили на ноги и стали вертеться, пытаясь дотянуться до стрел, вонзившихся точно между лопаток.

– Почти на грани досягаемости и почти точно в сердце, – восхищенно пробормотал Венлар.

Сразу видно, стреляли мастера. Больше всего поражала дистанция, с которой были сделаны выстрелы. Не всякий арбалет мог обеспечить точное попадание по прямой с дальнего расстояния. А из луков надо было целиться вверх под острым углом и так рассчитать прицел, чтобы наконечник угодил в нужное место.

Внезапно освобожденная эльфийка выхватила топор из-за пояса растерявшегося стражника и одним яростным ударом перебила державшую ее цепь. В тот же момент последовал второй залп, и три стрелы поразили ее мучителей в шеи. Девчонка ловко перепрыгнула через упавшие тела и понеслась к лесу со скоростью оленя.

Венлар инстинктивно бросил эльфийский лук и схватил заряженный арбалет. Едва он прицелился в убегавшую пленницу, Бунлап схватил лучника за руку:

– Глупец! Ты выдашь нас!

– А она не выдаст? – огрызнулся Венлар. Впервые Бунлап промолчал. Он отпустил запястье лучника и мрачно кивнул.

Венлар спустил курок арбалета. Стрела полетела вслед бегущей девчонке, и хотя была почти на излете, лучник видел, что она все же достигнет цели.

Но пока смерть летела вслед эльфийке, из-за деревьев сделали еще один выстрел. На фоне темнеющего леса неожиданно вспыхнули яркие искры – это сталь Венлара столкнулась в воздухе с каменным наконечником эльфов. Обе стрелы упали на землю, и девчонка невредимой скрылась в чаще.

– Темная кровь Бэйна! – воскликнул ошеломленный лучник.

Если бы он не видел своими собственными глазами, ни за что бы не поверил, что кто-то из смертных может выстрелить с такой точностью.

Очевидно, Бунлап испытывал такие же чувства и поспешно отошел от открытого окна. Затем он приставил ладони рупором ко рту и прокричал распоряжения оставшимся в живых охранникам. Охранники расстегнули цепи на пленных эльфах и, прикрываясь ими, словно щитами, медленно отошли к амбару.

– Много они от этого выиграют, – проворчал Венлар. – Эльфы слишком малы, и тела людей торчат из-за них со всех сторон. Эти проклятые стрелки способны попасть в глаз колибри!

– Значит, мы лишимся еще нескольких охранников, – равнодушно отозвался капитан, – Что с того? Нам хватит людей, чтобы убрать эльфов с линии огня и с глаз их родичей. Лесные эльфы вряд ли полезут в драку, но мы подбросим им пищу для размышлений. Время от времени будем отрезать по кусочку от одной из их женщин. Они могут наслаждаться воплями, пока мы шаг за шагом убиваем их соплеменницу, а могут покинуть укрытие.

Лучник в ответ саркастически ухмыльнулся.

– Как ты считаешь, им не трудно будет сделать выбор? – поинтересовался Бунлап. – И можешь мне поверить: этот рыжеволосый эльф обязательно выйдет. Клянусь преисподней, я бы точно вышел, хотя бы для того, чтобы продолжить спор, который мы начали в лесу! Больше всего ему нужен я, – продолжал капитан наемников, мрачно усмехаясь. – Я смотрел в глаза этого эльфа. Он считает себя благородным мстителем, но в глубине души он, точно такой же, как и я. Для нас обоих это стало личным делом.

Маленькая эльфийка нырнула в лесную чащу, где ее уже ожидали ласковые руки Тамры, единственной женщины в отряде воинов. Молодая воительница обняла девочку, затем отодвинула ее на расстояние вытянутой руки. Опытный взгляд Тамры окинул эльфийку, определяя полученные девочкой раны.

Их было немало, и довольно тяжелых: рубцы и ссадины, оставленные кнутом, страшные кровоточащие раны на стертой железной цепью коже, да и сама девочка ослабела от недостатка пищи и воды. Были и другие, скрытые раны, заметные только проницательному взгляду Тамры. Женщина не удержалась от дрожи, заметив в глазах маленькой эльфийки следы пережитого ужаса. Но все мысли о жалости прогнал яростный огонь в ее взгляде. Женщина одобрительно кивнула. Эта девочка не только выживет, но и будет продолжать бороться!

– Дайте маленькому соколу немного воды, – сказала е улыбкой Тамра, – а потом – лук и колчан со стрелами.

Но девочка огорченно покачала головой и показала на уходящих людей.

– Слишком поздно, мы их не достанем.

– Да, теперь они недосягаемы для стрел, – согласился Амарил.

Предводитель эльфов протянул девочке мех с водой и жестом предложил ей попить, а сам, не отрываясь, осматривал окна под крышей амбара, стоявшего на дальнем краю поля. Там наверняка засели лучники. Как он и предполагал, им устроили засаду. Только Амарил не ожидал, что Бунлап использует женщин и детей в качестве приманки. Он мысленно обвинил себя в недальновидности. Судя по тому, что было известно об этих людях, можно было предвидеть нечто подобное.

– Расскажи, что тебе известно о наших врагах. Сколько их? – спросил он у девочки, обращаясь к ней как к воину.

Такое проявление уважения заставило девочку вспыхнуть от радости. Она задумчиво прикусила губу и принялась подсчитывать людей, кивая в такт своим мыслям.

– Поляну Совета атаковали больше сотни людей. Из них осталось в живых около половины. Еще шестерых мы сумели убить по пути сюда, но все же их было слишком много!

– Знакомая история, когда имеешь дело с людьми, – пробормотал Тамсин, брат-близнец Тамры.

– А кто находится в амбаре? – продолжал расспрашивать Амарил.

– Там десять воинов, может, немного больше, – ответила девочка. – В поле постоянно находились двенадцать человек, и еще два патруля, по десять солдат в каждом, ушли в лес.

– Об этих можешь не беспокоиться, – заметил Тамсин, и тон его не оставил никаких сомнений в судьбе людей.

– Два десятка солдат. Три против двух в нашу пользу, – обрадовалась Тамра.

– Да, будь мы в лесу, это было бы неоспоримым преимуществом, – согласился военный вождь. – Но люди заманили нас в ловушку, а теперь притаились и ждут, когда мы выйдем из леса и бросимся в бой. Но это равносильно самоубийству.

– Не в наших обычаях воевать в поле, – заговорил один из воинов. – Но если ты скажешь, мы пойдем за тобой.

Все остальные эльфы согласно закивали и подняли вверх руки в молчаливом жесте одобрения, принятом среди лесного народа. Все обитатели Высокой Рощи единодушно доверяли свою жизнь военному лидеру.

Амарил кивком поблагодарил собратьев и задумался. Долгое время эльфы, со свойственным им терпением, молча ожидали его решения, оставаясь в тени деревьев. Ночная темнота сгущалась над лесом, и только пение птиц да стрекотание сверчков нарушало тишину.

Но вот сумерки вздрогнули от протяжного женского крика, пронзительного, отчаянного и полного боли. Эльфы настороженно замерли, пальцы крепче сжали луки, мышцы напряглись.

– Оставайтесь на местах, – тихо приказал Амарил, но и его лицо исказилось от душевной боли. – Они пытаются нас выманить. Лучники из амбара перебьют нас всех раньше, чем мы доберемся до своих сестер. Наша гибель лишь ускорит их казнь.

– Что же делать? – спросил подошедший к нему Корригаш.

Амарил с загадочной усмешкой вытащил из-за пояса костяной кинжал и перерезал ремешок, стягивавший его рыжие волосы на затылке. Вместе с волосами освободились и различные предметы маскировки, позволявшие яркой шевелюре не слишком выделяться в лесу: перья, хитроумно вплетенные стебли трав и сухая камышинка, срезанная еще весной на Лебяжьем озере. Вождь ловко выпутал камыш из волос и привязал его к древку стрелы. Затем, после короткой молитвы, объяснявшей мотив его поступка, он рассек кору сосны, чтобы выступил густой смолистый сок. Несколько капель смолы он соскреб кинжалом и обмазал камыш, а потом попросил у своих воинов стальной нож.

Корригаш без слов протянул ему свой кинжал. В его черных глазах отразился священный ужас, и лица всех эльфов вокруг отразили то же чувство, когда Амарил ударил сталью по камню. Задумка Амарила представлялась лесным жителям немыслимой, поскольку в их мире не было врага более беспощадного и разрушительного, чем тот, которого он призвал в помощники.

– Поле заросло свежими, сочными растениями, – сказал Амарил, высекая вторую искру. – Кроме того, между амбаром и лесом течет ручей. Строение сгорит, но огонь не перекинется на деревья. А как только люди выбегут из дома, мы нападем на них. Они выманивают нас на открытую местность; мы поступим точно так же.

– За это время они перебьют всех своих пленников! – протестующе воскликнула Тамра.

– Не перебьют, – уверенно возразил Амарил. – Они будут их мучить, но оставят в живых до тех пор, пока надеются уничтожить нас. Я не слишком хорошо знаю людей, но одно усвоил точно: их главарь не откажется от своего плана, пока не смоет кровью нанесенное мною оскорбление.

Еще один крик пронесся в ночи. Амарил болезненно поморщился и склонился над своей смертоносной стрелой. Он снова ударил сталью по камню; на этот раз искра упала на пропитанный смолой камыш. Эльф осторожно подул, и импровизированный факел занялся огнем. С неожиданной для его хрупкого тела силой он до отказа натянул тетиву. Затем на мгновение замер, поднял лук и нацелился поверх верхушек деревьев. Наконец он выстрелил и одновременно издал крик атакующего ястреба.

Объятая пламенем стрела пронеслась в темноте падающей звездой и опустилась на слой выложенных для просушки листьев табака, окружавший деревянный амбар. К небу поднялась струйка дыма, затем вспыхнул огонь, а стрелы эльфов не дали людям потушить возникший пожар.

Из дома понеслись яростные проклятия и испуганные крики, но вскоре люди были вынуждены покинуть загоревшийся амбар и выскочить в темноту ночи.

– Стреляйте, пока можете, деритесь врукопашную, когда настанет необходимость, – сосредоточенно напутствовал Амарил своих соплеменников. – И держите наготове второй комплект оружия – надо вооружить тех пленников, кто в состоянии сражаться. А ты, сестренка, оставайся здесь и жди нашего возвращения.

Но недавняя пленница схватилась за стальной кинжал в его руке.

– Я отомщу за свою мать! – выкрикнула она, не дав Амарилу возразить, а потом показала костяной кинжал, отданный ей Тамрой.

– Ты бесстрашный и яростный воин, но ты ранена, – ласково заметил он.

– Я еще могу сражаться, – настаивала девочка. Лихорадочно блеснув глазами, она взяла его руку и поднесла к губам. – И я пойду за тобой до самой смерти и дальше!

С этими словами маленькая эльфийка выбежала из леса, и ее тоненький силуэт на мгновение возник на фоне разгоревшегося пламени. Остальные эльфы последовали ее примеру. В поле отряд бесшумно развернулся цепью, словно стая волков.

Амарил и Корригаш обменялись взглядами и побежали следом.

– Интересно, почему из нас двоих именно ты стал вождем? – спросил на бегу темноволосый эльф. – Я ведь могу шутя превзойти тебя и в беге, и в стрельбе, и в рукопашной борьбе.

Мимолетная улыбка смягчила напряженное лицо Амарила.

– Я запомню твой вызов, мой друг, и непременно отвечу на него немного позже. Так до чего ты додумался?

– Ты знаешь, когда надо выступать, – ответил Корригаш.

Черные глаза Амарила неотрывно следили за отважной девочкой. Она первой столкнулась с солдатами. Хрупкая фигурка была едва видна в клубах дыма, тем более что эльфийка нагнулась над упавшим человеком, но ее рука снова и снова поднималась для удара, и кинжал без устали поражал цель.

Амарил кивнул, признавая справедливость слов своего друга, хотя сам об этом никогда не задумывался. У Корригаша был особый дар выражать емкие мысли в нескольких словах.

– Солнце в зените и два, – торопливо бросил ему сквозь зубы Корригаш, обозначая направление удара.

Амарил инстинктивно поднял лук и послал стрелу вправо. Клубы дыма в этот момент расступились, и за ними показался один из охранников; из его груди торчала эльфийская стрела, а на лице застыло удивление. В сжатой руке все еще вращался обрывок цепи. Тяжелая цепь обвилась вокруг кисти охранника, послышался треск сломанной кости, но когда человек открыл рот, чтобы закричать, с его губ сорвался лишь сдавленный хрип.

Амарил отвернулся, он не любил смерть в любых проявлениях. Он прикоснулся к руке друга в благодарность за предупреждение и выхватил кинжал. Теперь времени на разговоры не осталось. Битва отдавалась в ушах дьявольской какофонией ревущего пламени, отчаянных криков боли и ярости и оглушительного стука сердец. Два эльфа встали спиной к спине, чтобы вместе противостоять тому ужасному явлению, которого они оба давно опасались и не понимали: войне против людей.

Дверь таверны «Прыжок кита» распахнулась с таким грохотом, что на противоположной стене задрожали стекла выходящих на гавань окон. В общую залу, словно на крыльях летней бури, ворвалась женщина, похожая на эльфийку. Несмотря на слишком большой рост, она была черноволосой и очень бледной – изумительное сочетание, часто встречающееся среди лунных эльфов. Яркие голубые глаза сверкнули магическим пламенем, и в общем зале таверны мгновенно стихли все разговоры.

Хозяин заведения, хафлинг по имени Сандуск Трюфель, с беспокойством наблюдал за стремительно приближающейся женщиной, словно за грозовой тучей.

– Где Каррейг Макумайл? – выкрикнула эльфийка и, чтобы усилить впечатление, громко хлопнула ладонями по полированной деревянной стойке.

Хафлинг с удовольствием отметил, что ее мелодичный, несмотря на сильное раздражение, голос говорил о наполовину эльфийском происхождении. Он не был плоским, как человеческие голоса, но и не столь музыкальным, как у чистокровных эльфов. Для Сандуска и люди, и эльфы были источниками беспокойства, но потомки смешанных браков, по мнению бармена, были более предпочтительны, чем чистокровные представители обеих рас. В Зазеспуре довольно хорошо относились к полуэльфам, но они всегда ходили по острию ножа и, как правило, сами это отлично сознавали. Недавний всплеск расовых конфликтов поставил полуэльфов в еще более сомнительное положение, и им оставалось только следить за своим поведением и не вмешиваться в чужие дела.

Однако эта женщина, видимо, была исключением. Едва ей показалось, что хозяин замешкался с ответом, полуэльфийка схватила его за ворот рубашки обеими руками и подняла над полом, пока их глаза не оказались на одном уровне.

– Мне известно твое умение хранить тайны клиентов, и, уверяю тебя, я не собираюсь причинять неприятности капитану Макумайлу, – более спокойно сказала она. – Но вот твои неприятности – это другое дело. А теперь отвечай.

– Его нет! – пропищал бармен. – Он ушел!

Эрилин резко встряхнула хафлинга.

– Это мне известно. И еще мне известно, что он обычно предупреждает тебя, куда собрался. Говори сейчас же, не то я выпотрошу тебя, как кролика для жаркого!

– Но ведь я хафлинг! – пронзительно заверещал Сандуск, чтобы его услышали даже в самых отдаленных уголках таверны. Хитрый хафлинг давно усвоил, что тех, кто намного больше него, легко пристыдить, и с легким сердцем черпал из источника жалости. – Я вдвое меньше тебя!

Полуэльфийка холодно усмехнулась:

– Тогда я воспользуюсь коротким мечом.

Сандуск не мог не отметить мрачную практичность ее решения.

– Он недалеко ушел, – заговорил он более спокойно. – «Туманный бродяга» только сегодня утром поднял якорь. Капитан Макумайл говорил что-то насчет охотников на пиратов. Не исключено, что ты еще сможешь его догнать.

Несколько мгновений Эрилин пристально изучала лицо бармена, затем коротко кивнула и опустила хафлинга на пол. Затем она так же молча развернулась и вылетела из таверны. Не останавливаясь ни на секунду, девушка добежала до края причала и нырнула в воду.

Один из удивленных клиентов фыркнул и покачал головой.

– Раны Ильматера! И о чем только думает эта глупая эльфийка? Неужели она собирается вплавь догнать корабль Макумайла?

Смышленый хафлинг усмотрел в этих словах возможность поживиться. Он пригладил рубашку и долил кружку клиента из пенящегося кувшина.

– Мой дорогой господин, вы правы. А если вы азартный человек, могу с легкой душой поспорить, что она вернет его в гавань уже к рассвету.

Эрилин нырнула как можно глубже и поплыла строго на запад. При этом она не забыла мысленно поблагодарить Черную Жемчужину, свою давнюю подругу, дочь морского эльфа, за волшебный амулет, позволяющий дышать под водой. С его помощью она получила возможность посетить подводный мир. Арфистка не слишком увлекалась магией, но много лет хранила талисман в память о подруге. Со временем она стала так часто нуждаться в его помощи, что привыкла носить его постоянно.

Во время плавания Эрилин не забывала внимательно смотреть по сторонам, опасаясь многочисленных врагов, подстерегавших ее в прибрежных водах Зазеспура. Вокруг в изобилии виднелись колонии сахуагинов; ходили слухи, что эти существа захватили несколько судов и занялись пиратством. Но слухов никто не мог подтвердить. Пропажа кораблей – явление частое, но после нападения пиратов свидетелей не оставалось, так что некому было рассказать о странных корсарах. Но Эрилин не хотелось рисковать. Там, где обитали сахуагины, можно было встретить и морских эльфов, а ее отношения с этим народом издавна были лучше, чем с теми, кто ходил под звездами. Возможно, ей было проще понять морских эльфов, чем скрытных обитателей Тефирского леса.

Древний Тефирский лес простирался от подножия Снежных гор на востоке до Звездного полуострова. Но в западной, болотистой части леса жили лишь немногие эльфы; лесной народ издавна оставил этот район людям, занимавшимся нелегальным промыслом. Браконьеры валили вековые деревья на корабельные мачты, а пиратские корабли облюбовали длинные и узкие бухты. У побережья Звездного полуострова можно было обнаружить базы сахуагинов и морских эльфов. И не только морских. Как только эти создания овладели искусством кораблевождения, эльфы с Эвермита тоже занялись мореходством, чтобы уравнять баланс.

В глубокой пещере у самого далекого выступа полуострова, скрытый от посторонних глаз острыми скалами, как природными, так и порожденными магией, находился небольшой аванпост эльфийского флота. Там базировались моряки из лунных эльфов, представлявших власть королевы Эвермита. Года два назад, заслужив звание друга эльфов и получив разрешение заходить в порт Эвермита, капитан Макумайл поведал об этом Эрилин. Тогда он вернулся с волшебного острова, переполненный рассказами об эльфийских чудесах и сияющий отраженным светом величия королевы Амлауруил, Эрилин не слишком охотно выслушивала его рассказы о повелительнице эльфов, но все же почерпнула из них немало полезного. С тех пор капитан не задерживался в Зазеспуре. Эрилин давно догадалась, что Макумайл посещает эльфийский порт. И она не сомневалась, что он будет оставаться неподалеку до тех пор, пока не выполнит поручение Амлауруил.

Но вот в сумрачной глубине она краешком глаза заметила слева фигуру эльфа; он был меньше своих сухопутных собратьев и почти невидим в зарослях водорослей. Если бы не способность улавливать тепловое излучение, Эрилин могла бы проплыть мимо. Этот эльф наверняка был частью патруля. На поясе у него висела туго скатанная сеть, несколько острых кинжалов болталось на поясе, а лицо выражало крайнюю степень настороженности. Эрилин ничуть не сомневалась, что справа от нее скрывается второй член патруля, экипированный таким же образом.

Полуэльфийка развела руки в стороны, показывая, что не собирается нападать, затем неторопливо развернулась и двинулась навстречу эльфу. На языке жестов, которому ее научила Черная Жемчужина, Эрилин старательно объяснила, что ищет капитана Макумайла. И совсем неохотно добавила, что находится здесь по поручению Амлауруил из Эвермита.

При упоминании имени королевы глаза эльфа зажглись благоговейным восторгом. Это выражение она нередко замечала на лице Макумайла и многих других, кому довелось встречаться с королевой. К слову сказать, даже у Элайта Кроулнобара, знакомого лунного эльфа, изгнанника, проведшего много лет вдали от Эвермита и пользующегося репутацией жестокого воина, при упоминании имени Амлауруил увлажнялись глаза. Арфистка сердито стиснула зубы и постаралась сосредоточиться на замысловатых жестах морского эльфа.

Макумайл, друг эльфов, говорил о тебе, Эрилин Лунный Цветок. Все патрули предупреждены о твоем возможном появлении, хотя мы ожидали, что ты воспользуешься лодкой.

Воспроизводя последние слова, эльф характерно изогнул руку, что означало шутку. Но Эрилин было не до веселья. Имя Лунный Цветок означало принадлежность к королевскому роду Эвермита – это было имя и ее матери, но Эрилин не чувствовала себя вправе его носить. Скорее всего, эльф допустил обычную ошибку, но полуэльфийку это немного расстроило.

Лунный Клинок, – поправила она эльфа, жестикулируя с предельной отчетливостью, но он уже отвернулся и энергичными взмахами рук подзывал своего напарника. Им оказалась женщина, что можно было понять по коротко подстриженным зеленым кудрям и блестящему трезубцу в руке. Двое морских эльфов пустились в дискуссию, и их руки замелькали с такой скоростью, что Эрилин даже не пыталась что-либо понять. Наконец они пригласили ее следовать за собой.

Арфистка вздохнула, выпустив в воду струйку воздушных пузырьков, и поплыла за жителями морских глубин. Эрилин неплохо плавала, но не настолько хорошо, чтобы равняться с морскими эльфами. Время от времени они забывали об ее ограниченных возможностях и уплывали далеко вперед, но вскоре возвращались.

К счастью, «Туманный бродяга» находился неподалеку. К тому времени, когда взошла луна, корабль показался на горизонте. Морские эльфы молчаливо попрощались с Эрилин и исчезли в темной глубине, предоставив ей самой добираться до корабля.

К ее удивлению, «Туманный бродяга» бросил якорь, что было далеко не безопасно: даже вблизи Зазеспура пиратство было нередким явлением. Арфистка поднялась по якорной цепи и бесшумно взобралась на борт корабля. Она едва успела отжать свои волосы, как уловила отчетливый шорох стали, покидающей ножны.

Лунный Клинок Эрилин тотчас оказался у нее в руках. Обе руки полуэльфийки плотно сомкнулись на рукояти оружия, и она повернулась к нападавшему.

Это оказался совсем молодой человек – уроженец Муншаезов, если верить рыжей шевелюре и широкому лицу с курносым носом. Парень был вооружен мечом с двусторонним лезвием и длинным кинжалом, характерным для жителей островов. Эрилин незаметно перехватила меч, готовясь к схватке. Наверняка парень попытается провести ложный выпад, а затем пустит в ход кинжал. Такой прием на его родине пользовался наибольшей популярностью. У жителей Фаэруна было множество приемов, но Эрилин знала все мыслимые уловки.

Она парировала первый выпад противника ударом сверху, и лезвие его меча мгновенно уперлось в палубу. Парень даже не успел пустить в ход кинжал, а Эрилин уже резко занесла меч вправо, и от сильного удара нож вылетел из его руки. В тот же момент она наступила на опущенный меч и вырвала рукоятку из пальцев ошеломленного юноши. Вся схватка заняла не больше десяти секунд.

Несколько мгновений разоруженный юноша был настолько удивлен ходом боя, что не сразу осознал его результат. Наконец в его глазах отразился ужас перед дальнейшей участью, и он набрал в легкие воздуха, чтобы поднять тревогу.

Эрилин быстро убрала меч в ножны, обеими руками вцепилась в густую шевелюру и резко потянула на себя голову противника. Правое колено девушки взлетело вверх, и юноша согнулся пополам, испустив при этом лишь сдавленный стон боли и удивления. Эрилин, не останавливаясь, развернулась и с размаху ударила правой рукой по основанию шеи. Парень рухнул на палубу без сознания, но и без опасных повреждений.

– Стыд и позор, – раздался низкий голос, в котором угадывалось восхищение. – А я-то возлагал на парня такие надежды! Теперь можно не сомневаться, что ему не так везет с женщинами, как его отцу.

Эрилин резко обернулась и увидела перед собой усатую физиономию капитана Макумайла.

– О, только не это! Это твой сын?

– Для него это первое плавание, – с кривой усмешкой подтвердил Макумайл. – Но не слишком обращай внимание на мои слова и не беспокойся. Парень не так уж и плох, хотя завтра в нем проснется неудержимый норов Умберли. Пусть пока отдохнет здесь, а мы поговорим о чем-нибудь другом. Не возражаешь против моей каюты?

Эрилин кивнула и направилась за капитаном в огромную, роскошную капитанскую каюту, в которой стояли просторная даже для крупного человека кровать, окованный бронзой сундук с одеждой, небольшой письменный столик и пара кресел. Эрилин, лишь усевшись в одно из них, заметила, что великолепный турмишский ковер местами промок от морской воды, капавшей с ее одежды.

– Выпей вот это. Вино прогонит холод из твоего тела, – промолвил капитан, заботливо протягивая ей кубок.

Эрилин приняла вино, сделала пару глотков и поставила кубок на крышку сундука.

– Я передумала насчет твоего предложения.

– Я на это надеялся, – откровенно и с радостью признался Макумайл. В его глазах вспыхнула насмешка. – Чем ты околдовала моего приятеля Сулдаска, что он выдал тебе мои планы? – насмешливо поинтересовался он.

Эрилин лишь пожала плечами. Ее действия были резкими, даже по собственным меркам девушки, но высокие ставки в этой игре не оставляли времени для сожалений и дипломатии.

– Ты согласен передать мой ответ – и мои условия – королеве Эвермита? И не сможешь ли изготовить копию ее письма? Я очень спешу, но мне нужна самая лучшая подделка.

– В этом нет необходимости, – ответил Макумайл.

Капитан взял лист пергамента с письменного стола и протянул его Эрилин. Арфистка прочла эльфийский документ. Перед ней был дубликат того письма, которое она испортила в таверне.

– Это подлинник, – подтвердил Макумайл. – Леди Лаэраль настояла, чтобы я взял с собой одну или две копии. К слову сказать, королева уполномочила меня обещать от ее лица любую плату, какую ты пожелаешь.

– Как предусмотрительно, – холодно заметила Эрилин, продолжая изучать пергамент. – Мне нечасто предлагают открытый вексель в уплату за оказанную услугу, но это значительно сэкономит время.

Убедившись, что документ в ее руках подлинный и в нем нет никаких ошибок, Эрилин положила пергамент на стол и взглянула на своего собеседника.

– Ты можешь доставить меня в Зазеспур? Сейчас же?

В ответ капитан Макумайл поднялся с кресла и потянул шнур звонка, висевший вдоль полированной деревянной панели.

– Моя дорогая, я весь к твоим услугам, но ты и сама знаешь, что гавань Зазеспура заперта до рассвета.

– Прибытие на рассвете меня вполне устроит, – согласилась Эрилин.

– Рядом с моей дверью есть еще одна каюта. Сейчас она пуста, и ты можешь там спокойно отдохнуть. В большом сундуке найдется сухая одежда, которой можно воспользоваться, пока не высохнет твой костюм. Если потребуется что-нибудь еще, сообщи.

Напряжение постепенно исчезло с лица Эрилин и уступило место улыбке. Эта перемена преобразила ее и вызвала ответную реакцию капитана – его голубые глаза призывно блеснули.

Полуэльфийка подавила вздох. Может, капитан и действовал по поручению королевы, но, по многочисленным слухам, его благосклонность к эльфийским женщинам не ограничивалась одной Амлауруил. Эрилин ничуть не удивило наличие женского платья в морском сундучке на судне, и она не сомневалась, что часть одежды сшита с учетом хрупкости эльфийского сложения. Жрица из Тефирского леса была не единственной женщиной, затронувшей сердце Макумайла. Более того, блеск в его глазах свидетельствовал о том, что капитан не прочь присоединить и полуэльфийку к коллекции своих дорогих воспоминаний. Но Арфистка не собиралась решать его личные проблемы, а потому поблагодарила хозяина и, поднявшись с кресла, вышла вслед за юнгой, ожидавшим ее у двери.

Капитан проводил гостью взглядом и дождался, пока из соседней каюты не донесется стук задвигаемой щеколды. Затем он пересел за письменный столик и взял оставленный Эрилин пергамент. Каррейг неторопливо прочел документ до того места, где королева называла имя своей посланницы. Тогда капитан открыл ящик стола и достал маленькую бутылочку чернил. Краска была изготовлена эльфами из нескольких видов ягод и трав Эвермита и имела глубокий фиолетовый оттенок. Макумайл открыл флакон и окунул перо в драгоценную жидкость. Затаив дыхание, он с величайшей тщательностью добавил к тексту несколько тонких штрихов.

Как удачно, что эльфийские слова, обозначающие «Лунный Цветок» и «Лунный Клинок», пишутся почти одинаково! Капитан полюбовался своей работой и посыпал пергамент мелким песком.

От Лаэраль ему была известна история открытия эльфийских врат, а также печальные воспоминания Амлауруил, связанные с этими событиями. Капитан не раз замечал скорбь на лице королевы и глубоко ей сочувствовал. Меньше всего на свете Макумайл хотел видеть слезы в ее глазах. Вместе с тем он питал глубокое уважение к воинственной полуэльфийке и не мог не понимать сложности стоящей перед ней задачи. Как и всякий житель Тефира, он прекрасно знал, какие опасности поджидают ее в сумраке леса.

Он и сам любил женщину из лесного народа, и эльфийская жрица не раз озадачивала его. Капитан многое знал о лесных эльфах и не без оснований подозревал, что полуэльфийка в качестве посла ни за что не добьется успеха, скорее всего, она погибнет. Изображать же чистокровного эльфа даже такой способной девушке, как Эрилин, будет очень трудно. Капитан надеялся, что его маленькая хитрость облегчит ей задачу.

Обычаи эльфов, касающиеся родовых имен, казались людям довольно сложными и запутанными. Хотя они частенько брали себе имена, обозначающие их мастерство в обращении с каким-то видом оружия, например Пепельный Лук или Дубовая Палица, но это не родовые имена. Для Эрилин назвать имя, в котором упоминался только меч, который она носила, было бы непростительным нарушением протокола. После такого просчета никто не поверил бы в ее назначение посланницей Эвермита. Всем известно, что Лунные Клинки передаются только по наследству, а отказ назвать родовое имя означал бы, что Эрилин не та, за кого себя выдает. В таком случае добиться успеха ей было бы не легче, чем родственнице людоеда.

В результате всех этих соображений капитан Макумайл решил присвоить Эрилин родовое имя, свидетельствующее о благородном происхождении, – и всего только несколькими штрихами пера по пергаменту. Сознание того, что Эрилин имеет на это полное право, немало успокаивало его совесть. Не последнюю роль сыграл и тот факт, что обаяние королевского имени защитит полуэльфийку надежным покровом и поможет избежать опасных расспросов. В конце концов, всем известно, что лунные эльфы больше других своих собратьев похожи на людей.

Эльфы Тефирского леса жили отшельниками, но и им было хорошо известно, что на Эвермит допускаются лишь чистокровные эльфы. Вряд ли им придет в голову, что полуэльфийка может носить родовое имя королевской семьи. Собственноручное послание Амлауруил, называющее Эрилин своей посланницей, устранит все сомнения. Этот замысел не мог родиться в голове гордой полуэльфийки, да и вряд ли она согласилась бы на небольшой обман, предложи ей капитан изменить имя.

По мнению капитана Макумайла, эльфийская королева и не совсем эльфийская воительница были очень похожи.

– Прошу меня простить, мои дорогие, – пробормотал Макумайл, сворачивая пергамент, чтобы спрятать его в футляр. – И если хоть одна из вас узнает о том, что я сделал, пусть боги разольют между нами широкое бурное море!

Капитан Макумайл выполнил свое обещание и доставил Эрилин в Зазеспур еще до рассвета. Последний день ее пребывания в городе пролетел слишком быстро; перед отправлением в Тефирский лес ей пришлось спешно заканчивать все дела. Надо было подготовиться к долгому путешествию, отослать письма, собрать необходимые сведения.

Оставалось, однако, еще одно личное дело, которое полуэльфийка откладывала как можно дольше. Она должна была предупредить своего партнера-Арфиста. Нельзя прибегать к помощи письма или посыльного. И все же ей не слишком хотелось лицом к лицу встречаться с молодым аристократом. Данила сразу поймет, насколько опасна ее затея, и вряд ли легко примирится с расставанием, за которым может не последовать встреча. Хуже того, этот упрямец может попытаться последовать за ней!

Уже близилось время ужина, когда Эрилин отправилась на встречу с Данилой. Она надела вечернее платье, фасон которого придумала сама, голубое шелковое одеяние с вышитой накидкой полностью закрывало пояс с Лунным Клинком, но в то же время не затрудняло доступ к оружию. Волосы Эрилин собрала, в прическу, закрывающую заостренные кончики ушей, а розовые румяна придали бледному лицу более человеческий оттенок. Финальным штрихом, который окружил ее аурой богатства и обеспечивал внимательное отношение персонала любых увеселительных заведений, посещаемых Данилой, были золотые кольца с сапфирами и такая же брошь, приколотая к лифу.

Данила испытывал подлинную страсть к драгоценным камням и готов был увешать ее украшениями с ног до головы. За три года их знакомства у Эрилин образовалась целая коллекция. Первые несколько подарков она отвергла, но Данила сделал выводы и приурочивал свои подношения к эльфийским праздникам, так что девушке было трудно отказаться. Одной из характерных черт молодого Арфиста, которая немало раздражала Эрилин, была его способность заранее предугадывать любые возражения женщин. Не могло ускользнуть от внимания полуэльфийки и то, что она обладала большей стойкостью к чарам Данилы, чем большинство женщин Зазеспура. Или женщин Глубоководья, если уж на то пошло. Или Врат Бальдура, или…

Эрилин вздохнула и попыталась отвлечься от своих невеселых мыслей. Как правило, Данила ужинал в одном из роскошных ресторанов, но, по настоянию Эрилин, частенько менял их, так что на его поиски могло уйти немало времени.

Для начала она посетила «Висячие сады», таверну, отвечающую вкусам и пристрастиям правящего паши. Эрилин была не в восторге от этого заведения – оно слишком напоминало кабаки Калимпорта, но Данила часто заходил сюда отведать превосходно приготовленного мяса и хорошего вина, а также послушать музыку. Каждый вечер слух посетителей услаждали странствующие барды или местные музыканты.

Едва одетая в полупрозрачный шелк хозяйка проводила к столу новую гостью, как струны арфы завели негромкий разговор. По местному обычаю, арфисты сначала проигрывали всю мелодию песни, а потом уже начинали петь. Сегодня в игре музыканта Эрилин послышалось что-то смутно знакомое. Она не слишком увлекалась музыкой, исполняемой в тавернах, но все же прислушалась, когда арфистка, молодая женщина с оливковой кожей и черными волосами уроженки Тефира, начала петь.

Полилась приятная, но не захватывающая мелодия, иногда не слишком умелые переливающиеся аккорды арфы, потом зазвучало чистое, но ничем не примечательное сопрано певицы. В целом музыка создавала впечатление лишь приятного фона для разговоров, но уже после третьего куплета певица из Тефира пела в напряженной и полной тишине.

Эрилин не была бардом, но она в полной мере осознала воздействие баллады на местную публику. Эту историю она слишком хорошо знала, хотя в песне некоторые факты были искажены, чтобы скрыть кое-какие секреты и прославить предполагаемого героя. Главным действующим лицом был молодой аристократ и бард, который оказал огромную услугу Арфистам, в одиночку свершив правосудие. В балладе рассказывалось, что герой самостоятельно нейтрализовал убийцу – золотого эльфа, погубившего два десятка Тех, Кто Играет на Арфе. Эрилин, оглядывая посетителей «Висячих садов», была совершенно уверена, что их симпатии всецело на стороне эльфа!

В беспокойном Тефире не слишком жаловали Арфистов, и их предполагаемые подвиги не находили отклика среди посетителей таверн. Возможно, заезжему музыканту и простили бы подобный просчет, но у местной жительницы могла возникнуть только одна причина исполнять эту балладу: предупредить всех заинтересованных о присутствии в их городе Арфиста.

Эрилин предусмотрительно изобразила на своем лице отвращение и встала из-за стола. Она медленно направилась к выходу, старательно изображая неторопливую и плавную походку богатой женщины, у которой не было других забот, кроме как покинуть зал, где исполняется произведение, противное ее вкусу и политическим пристрастиям.

Свою роль она играла до тех пор, пока не вышла на тускло освещенную улицу к поджидавшему ее кучеру. Затем Эрилин отдала ему пару монет и освободила поводья своей кобылы, привязанной за экипажем. Подобрав юбку, она быстро вскочила в седло. Похоже, лошадь почувствовала нетерпение своей хозяйки и буквально полетела по улицам к зданию гильдии наемных убийц.

В обычное время Эрилин вышла бы через дамскую комнату, где можно было переодеться, и предприняла бы еще некоторые меры предосторожности, чтобы уничтожить все следы, связывавшие мир богатой знати с гильдией наемных убийц. Сейчас у нее не было на это времени. С наступлением сумерек наемные убийцы Зазеспура собирались в общем зале, чтобы ознакомиться с новыми предложениями. Если эта баллада исполнялась уже не в первый раз, имя Данилы могло упоминаться в вывешенных заявках.