"Колдунья из Даршивы" - читать интересную книгу автора (Эддингс Дэвид)

Глава 20

Они медленно шли по мертвому лесу, стараясь не наступать на ветки. Слабый свет потайного костра Дарника служил им ориентиром, но Гарион знал, что он может явиться маяком и для гончих. Эйфория Закета явно сходила на нет. Выражение его лица было настороженным, и он шел, сжимая пальцами рукоять меча.

Их спутники сидели на полянке вокруг ямы с огнем.

— Здесь гончая, — тихо сообщил Гарион. — Я слышал ее вой.

— Ты смог понять, что она говорила? — с тревогой спросил Белгарат.

— Я не понимаю ее язык, дедушка. Впрочем, это звучало как призыв.

— Возможно, она созывала других членов стаи, — проворчал старик. — Гончие редко охотятся в одиночку.

— Свет от костра хорошо виден, — заметил Гарион.

— Сейчас я об этом позабочусь, — сказал Дарник, забрасывая грязью яму с огнем.

— Ты смог определить местонахождение гончей? — расспрашивал Белгарат.

— Она на некотором расстоянии отсюда, — ответил Гарион. — Думаю, где-то на дороге.

— Идет по нашему следу? — осведомился Шелк.

— Во всяком случае, не бесцельно бегает.

— Если гончая преследует нас, то я могу сбить ее со следа с помощью порошка, который использовал в Ашабе, — предложил Сади.

— Что ты на это скажешь? — спросил Белгарат у Белдина.

Горбун рассеянно чертил веточкой в грязи таинственные диаграммы.

— Это не сработает, — отозвался он. — Гончие — необычные собаки; они не станут слепо бежать за вожаком. Обнаружив наше местонахождение, они рассеются и бросятся на нас с разных сторон. Придется придумать что-нибудь еще.

— И как можно скорее, — добавил Шелк, нервно озираясь.

Полгара сбросила голубой плащ и передала его Дарнику.

— Я этим займусь, — спокойно сказала она.

— Что ты задумала, Пол? — с подозрением осведомился Белгарат.

— Я еще не решила, Старый Волк. Может, придумаю на ходу, как иногда делаешь ты. — Наполнив воздух вокруг себя голубым сиянием, она превратилась в сову и замахала крыльями среди мертвых деревьев.

Закет смотрел вслед призрачным очертаниям белой совы.

— Невероятно, — поежился он и посмотрел на Гариона. — Не могу сказать, что понимаю ваше беспокойство. Вы ведь волшебники — по крайней мере, некоторые из вас. Не можете ли вы просто?.. — Он не договорил.

— Нет, — покачал головой Гарион.

— Почему?

— Это создает слишком много шума. Обычные люди его не слышат, но слышим и мы, и гролимы. Если мы попытаемся это сделать, то повесим себе на шею всех гролимов из этой части Даршивы. Возможности волшебников часто переоценивают, Закет. Конечно, мы можем делать то, что недоступно обычным людям, но на нас наложено столько ограничений, что игра не стоит свеч, если только мы не слишком спешим.

— Я об этом не задумывался, — промолвил Закет. — А гончие в самом деле такие большие, как о них говорят?

— Возможно, даже еще больше, — ответил Шелк. — Они размером с маленькую лошадь.

— Забавный вы парень, Хелдар, — усмехнулся Закет. — Настолько забавный, что я предпочитаю вам не верить, а увидеть это своими глазами.

— Лучше пожелайте себе, чтобы вам не представилась такая возможность.

Белгарат, прищурившись, посмотрел на императора.

— Вижу, вы не из тех, кто верит на слово? — осведомился он.

— Предпочитаю верить собственным глазам, — пожал плечами Закет. — Годы воспитали во мне скептицизм.

— Это может оказаться проблемой. — Старик поскреб щеку. — Возможно, нам придется действовать в спешке и у нас не хватит времени на объяснения, а у вас не хватит терпения стоять, раскрыв рот от удивления. Думаю, пора научить вас некоторым вещам.

— Я готов вас слушать, — сказал Закет. — Обещаю поверить каждому вашему слову. Говорите.

— Предоставлю это Гариону. Мне нужно поддерживать связь с Пол. Почему бы вам двоим не вернуться на опушку? Разведаете обстановку, а Гарион заодно вас просветит. Только постарайтесь не поддаваться вашему природному скептицизму.

— Посмотрим, — промолвил Закет.

В течение следующих нескольких часов, когда Гарион и Закет сидели на опушке за поваленным деревом, скептицизм императора Маллореи подвергался тяжкому испытанию. Гарион говорил полушепотом, напрягая зрение и слух. Он начал с краткого изложения «Книги алорийца», потом перешел к узловые моментам Мринских рукописей, описал ранние годы волшебника Белгарата и наконец перешел к сути дела. Гарион поведал ему о возможностях и ограничениях Воли и Слова, по ходу коснувшись проекции, транслокации, изменения облика и тому подобного. Он упомянул о таинственных звуках, сопровождающих то, что обычные люди именуют колдовством, истощение, охватывающее волшебника после акта чародейства, и единственный абсолютный запрет — уничтожать содеянное.

— Это произошло с Ктучиком, — закончил Гарион. — Он так боялся того, что может произойти, если Шар попадет ко мне в руки, что преступил черту и попытался его уничтожить.

В темноте снова завыла гончая, и с другой стороны донесся ответный вой.

— Они приближаются, — шепнул Гарион. — Надеюсь, тетушка Пол успеет вовремя.

Но Закет все еще размышлял над услышанным от Гариона.

— Ты имеешь в виду, — спросил он, — что Ктучика убил Шар, а не Белгарат?

— Нет. Это был не Шар, а вселенная. Вы хотите углубиться в теологию?

— В этой области я еще больший скептик и невежда.

— Но именно этого вы не должны себе позволять, Закет, — серьезно сказал Гарион. — Вы должны верить. Иначе мы проиграем, а вместе с нами весь мир — причем навсегда.

Гончая завыла еще ближе.

— Говорите тише, — шепотом предупредил Гарион. — У гончих отличный слух.

— Я не боюсь собак, Гарион, какими бы большими они ни были.

— Это ошибка. Страх — одна из вещей, которая позволяет нам оставаться в живых. Ладно, слушайте дальше. Насколько я понимаю, все происходило так. Ул создал вселенную.

— А я думал, она просто возникла из ничего.

— Так оно и было, но осуществил это Ул. Потом он объединил свои мысли с сознанием вселенной и родились семь богов.

— А гролимы утверждают, что все создал Торак.

— Торак хотел, чтобы они в это верили. Это одна из причин, по которой мне пришлось убить его. Торак думал, что вселенная принадлежит ему и что он более могуществен, чем Ул. Но он был не прав — вселенная не принадлежит никому. Она принадлежит только себе и устанавливает свои правила.

— Она?

— Разумеется. Вселенная — мать всего: вас, меня, этого камня, даже мертвого дерева, за которым мы прячемся. Очевидно, мы все связаны друг с другом, и вселенная не допускает уничтожения однажды созданного. — Гарион снял шлем, взъерошил волосы на вспотевшей голове и вздохнул. — Я очень сожалею, Закет. Все это свалилось на вас слишком быстро, но у нас нет времени на подготовку. По какой-то причине мы с вами участвуем в этом. — Он криво усмехнулся. — Боюсь, мы оба не подходим для этой задачи, но наша мать нуждается в нас. Вы готовы к этому?

— Я готов ко многому, — равнодушно отозвался Закет. — Учитывая то, что говорила Цирадис, я все равно не надеюсь выпутаться из этого живым.

— Вы уверены, что вы не арендиец? — с подозрением осведомился Гарион. — Вся идея заключается в том, чтобы жить, а не умереть, Закет. Смерть — это поражение. Вы не должны умирать. Голос говорил мне, что вам предназначено в этом участвовать. Думаю, мы движемся прямиком к последнему ужасу. Вы сможете поддерживать меня, когда мы туда доберемся.

— Голос?

— Он здесь. — Гарион постучал себя по лбу. — Я объясню это позже. Сейчас вы уже получили достаточно сведений, чтобы поразмышлять над ними.

— Ты слышишь голоса? Знаешь, для таких людей есть определенное название.

Гарион улыбнулся.

— Я не сумасшедший, Закет. Иногда я бываю немного рассеянным, но при этом в состоянии отличить реальность от фантазий.

Внезапный звук подобно взрыву отозвался в голове у Гариона.

— Что это было? — воскликнул Закет.

— Вы тоже слышали? — удивился Гарион. — Но вы не должны были слышать этот звук!

— Как я мог не слышать, когда от него дрогнула земля? Смотри, Гарион. — Закет указал на север, где огненный столб поднимался к облачному, лишенному звезд небу. — Что это?

— Тетушка Пол что-то сделала. Но она никогда не действовала так неуклюже. Слушайте!

Вой гончей, звучавший все ближе и ближе, внезапно перешел в отрывистый скулящий лай.

— Возможно, звук скверно подействовал на ее уши, — предположил Гарион. — Во всяком случае, на мои он подействовал именно так.

Гончая залаяла снова, к ней присоединились другие. Звуки начали удаляться к северу, где огненная колонна тянулась к небу.

— Давайте вернемся, — сказал Гарион. — Не думаю, что нам нужно продолжать наблюдение.

Белгарат и Белдин выглядели бледными и потрясенными. Даже Дарник казался испуганным.

— Она с шестнадцати лет не устраивала такого шума, — промолвил Белдин. Он с подозрением взглянул на Дарника. — Может, ты ее обрюхатил?

Даже в темноте Гарион увидел, как покраснел от гнева его друг.

— Какое это имеет отношение? — спросил Белгарат.

— Это всего лишь моя теория, — ответил Белдин. — Я не могу ее доказать, потому что Полгара — единственная волшебница, которую я знаю, и она никогда еще не была беременной.

— Уверен, что со временем тебе удастся это объяснить.

— Это не так уж сложно, Белгарат. В теле женщины происходят изменения, когда она носит ребенка. Это отражается также на ее эмоциях и мыслительном процессе. Чтобы собрать воедино волю, требуются спокойствие и сосредоточенность. А беременной женщине этого может недоставать. Понимаешь… — Он продолжал подробно описывать физические, эмоциональные и интеллектуальные изменения во время беременности.

Вскоре Сенедра и Бархотка удалились, забрав с собой Эрионда. Через минуту за ними последовал Дарник.

— Ты сам все это вычислил? — спросил Белгарат.

— Я думал об этом, наблюдая за пещерой, где Зедар прятал Торака.

— Значит, создание теории заняло у тебя пятьсот лет?

— Я хотел быть уверенным, что предусмотрел все возможности, — пожал плечами Белдин.

— Тогда почему ты просто не спросил Пол? Она бы сразу же тебе ответила.

Белдин быстро заморгал.

— Я об этом не подумал, — признался он. Белгарат отошел, качая головой. Спустя некоторое время они услышали хриплый вопль, донесшийся с запада.

— Всем лечь и не двигаться! — прошипел Белгарат.

— Что это такое? — воскликнул Закет.

— Тише! — шепнул Белдин. — Она вас услышит!

Наверху появилось оранжевое пламя и послышалось хлопанье огромных крыльев. В небе пролетел дракон, рыча и изрыгая огонь.

— Что это? — повторил Закет.

— Зандрамас, — прошептал Гарион. — Говорите тише. Она может вернуться.

Они молча ожидали.

— Вроде бы она полетела на шум, который устроила Пол, — тихо произнес Белгарат.

— По крайней мере, она ищет не нас, — облегченно вздохнул Шелк.

— Во всяком случае пока.

— Значит, это был не настоящий дракон? — спросил старика Закет.

— Конечно нет. Гарион прав — это была Зандрамас, принявшая иное обличье.

— Не отдает ли это некоторым хвастовством?

— Зандрамас не может долго обходиться без показухи. Очевидно, тут сказывается то, что она все-таки женщина.

— Я все слышу, Белгарат, — донесся с дальнего конца поляны угрожающий голос Сенедры.

— Возможно, я неудачно выразился, — попытался оправдаться старик. Белоснежная сова вылетела из мертвого леса, покружила над огнем и приняла человеческий облик.

— Что ты там натворила, Пол? — спросил ее Белгарат.

— Я нашла потухший вулкан, — ответила она, забирая свой плащ у Дарника и набрасывая его на плечи, — и пробудила его. Гончие побежали выяснять, в чем дело?

— Почти сразу же, — заверил ее Гарион.

— И Зандрамас тоже, — добавил Шелк.

— Да, я ее видела. — Полгара улыбнулась. — Все сработало, как надо. Зандрамас скоро доберется туда, обнаружит там гончих и решит, что с ними делать. Не думаю, чтобы они побеспокоили нас еще раз, а когда Зандрамас узнает, что произошло на самом деле, то лопнет с досады, узнав, что помогла нам.

— Значит, ты нарочно действовала так неловко, Пол? — спросил Белгарат.

— Конечно. Я хотела создать как можно больше шума, чтобы отвлечь гончих и гролимов, которые могли оказаться поблизости. А появление Зандрамас оказалось дополнительным приятным сюрпризом. Не мог бы ты снова развести огонь, дорогой? — обратилась она к Дарнику. — Думаю, теперь мы можем без опасений заняться ужином.

Рано утром они снялись с лагеря. Вулкан Полгары все еще извергал дым и пепел, делающие пасмурную погоду еще более мрачной. В воздухе пахло серой.

— Летать в таком небе маленькое удовольствие, — мрачно заметил Белдин.

— Но нам нужно знать, что делается впереди, — сказал ему Белгарат.

— Понимаю, — огрызнулся Белдин. — Я же не идиот! Просто я констатировал факт. — Наклонившись, он превратился в ястреба и взмыл вверх, размахивая крыльями.

— Я отдал бы целое состояние за такого ястреба, — с завистью произнес Закет.

— Вам было бы нелегко обучить его, — заметил Белгарат. — Это не самая послушная птица в мире.

— А если бы вы попробовали накрыть его колпачком, он, возможно, откусил бы вам палец, — добавила Полгара.

Белдин вернулся около полудня.

— Готовьтесь! — крикнул он, едва успев превратиться в человека. — За этим холмом около десяти стражников храма! Они направляются сюда, и с ними гончая.

Гарион потянулся к мечу и услышал, как Закет выхватил из ножен свой клинок.

— Нет! — резко сказал он императору. — Оставайтесь в стороне!

— Ни за что, — ответил Закет.

— Я позабочусь о собаке, — сказал Сади и полез в висевший на поясе кисет за порошком, который он успешно использовал в Каранде.

Мужчины сели на лошадей и приготовили оружие. Эрионд увел женщин в лес. Гончая первой появилась на холме и остановилась, увидев их. Затем она повернулась и побежала назад.

— Теперь они знают, что мы здесь, — сказал Белгарат.

На вершине холма появились стражники. Гарион заметил, что у них нет копий, но каждый всадник в кольчуге держал в руке меч и имел при себе щит. Они задержались на мгновение, чтобы оценить ситуацию, затем устремились в атаку. Гончая неслась впереди, угрожающе рыча. Сади пришпорил лошадь и понесся ей навстречу с горстью порошка в руке. Когда гончая приподнялась на задних лапах, чтобы стащить евнуха с седла, Сади хладнокровно швырнул порошок прямо ей в морду. Гончая затрясла массивной головой, пытаясь прочистить глаза. Затем она чихнула, выпучила глаза и побежала назад, жалобно скуля.

— Вперед! — скомандовал Гарион и понесся навстречу стражникам.

Они были более серьезными противниками, чем даршивские солдаты, и о том, чтобы церемониться с ними, нечего было и думать. Впереди скакал на могучем коне стражник огромного роста, но Гарион вышиб его из седла одним ударом меча Железной Хватки.

Гарион слышал слева от себя удары стали о сталь, но не решился повернуться. Он выбил из седла еще двух стражников, а Кретьен налетел на лошадь третьего, опрокинув наземь и коня, и всадника. Прорвавшись сквозь ряды врагов, Гарион повернулся назад.

Двое стражников теснили Закета с двух сторон — третьего он уже успел уложить. Гарион пришпорил Кретьена, намереваясь прийти на помощь другу, но Тоф подоспел раньше его. Одной ручищей он выдернул из седла стражника и хватил его головой о придорожный валун. Закет ловко парировал два удара второго противника, а затем проткнул его насквозь.

Кинжалы Шелка также вершили свою смертоносную работу. Один из стражников скакал кругами, согнувшись в седле и вцепившись в торчащую из его живота рукоятку. Ловкий маленький драсниец перепрыгнул со своей лошади на лошадь другого стражника, оказавшись у него за спиной, и вонзил кинжал ему в шею. Изо рта несчастного хлынула кровь, и он замертво рухнул на землю.

Оставшиеся два стражника попытались ускользнуть, но Белдин устремился на них с дубиной и топором. Оба свалились с лошадей и остались лежать в дорожной грязи.

— С вами все в порядке? — спросил Закета Гарион.

— Все отлично, Гарион. — Однако император тяжело дышал.

— Ваша ловкость как будто возвращается.

— Кое-что помогло мне вспомнить, как закипает кровь в разгар битвы. — Закет окинул взглядом неподвижные тела. — Когда все это кончится, я, пожалуй, прикажу распустить гролимскую церковь. Армии религиозных фанатиков вызывают у меня раздражение.

— Кто-нибудь спасся? — спросил Шелк, оглядываясь вокруг.

— Ни один, — ответил ему Дарник.

— Прекрасно. Нам не нужно, чтобы кто-то из них отправился за подмогой. — Шелк нахмурился. — Что они делали так далеко на юге?

— Возможно, пытались отвлечь даршивские войска от основной части армии Урвона, — ответил Белгарат. — Думаю, нам следует быть повнимательнее. Солдаты могут появиться в любой момент. — Он обернулся к Белдину. — Почему бы тебе не посмотреть, чем заняты люди Урвона и где находятся даршивцы. Нам вовсе не улыбается оказаться между ними.

— Это потребует времени, — отозвался горбун. — Даршива велика.

— Тогда лучше приступай немедленно.

Ночью они укрылись в развалинах очередной деревни. Белгарат и Гарион обследовали окрестности, но никого не обнаружили. На следующее утро два волка устремились впереди группы всадников, но также никого не встретили.

Белдин вернулся уже под вечер.

— Урвон обошел вашу армию с флангов, — сообщил он Закету. — У него имеется, по крайней мере, один генерал, который имеет понятие о военном искусстве. Сейчас его войска в Далазийских горах и движутся к югу форсированным маршем. Атеске пришлось остаться на берегу, чтобы встретить даршивцев и их слонов.

— А ты видел Урвона? — спросил Белгарат. Белдин разразился трескучим хохотом.

— О да! Он, похоже, окончательно спятил. Две дюжины солдат таскают его на троне, а он показывает фокусы, чтобы продемонстрировать свою божественную природу. Сомневаюсь, что ему удастся настолько сфокусировать волю, чтобы даже заставить цветок увянуть.

— Нахаз с ним?

Белдин кивнул.

— Все время нашептывает ему на ухо. Думаю, Нахазу следует присматривать за своим подопечным. Если Урвон начнет отдавать неверные приказы, его армия может разбежаться и блуждать в этих горах годами.

— Тут что-то не так, — нахмурился Белгарат. — Все наши сведения указывали на то, что Нахаз и Морджа сосредоточились друг на друге.

— Может, они уже разобрались, — пожал плечами горбун, — и Морджа проиграл.

— Сомневаюсь. Такая разборка вызвала бы столько шума, что мы бы наверняка его услышали.

— Кто знает этих демонов? — Белдин запустил пятерню в спутанные волосы. — Будем смотреть правде в глаза, Белгарат. Зандрамас знает, что ей нужно отправляться в Келль, и Нахаз тоже это знает. Думаю, предстоит гонка. Мы все хотим первыми прибыть к Цирадис.

— Чувствую, что я проглядел нечто важное, — промолвил Белгарат.

— Постарайся вспомнить. Хотя это может занять пару месяцев, но ты все-таки попробуй.

Белгарат игнорировал очередную колкость.

К вечеру дым и пепел начали рассеиваться, но облачность оставалась прежней. Даршива все еще была страной мертвых деревьев, грибов и застоявшейся воды. Последняя превращалась в проблему. Запасы воды, которую путешественники взяли из лагеря на берегу Магана, давно истощились. С наступлением ночи Белгарат и Гарион, превратившись в волков, искали не столько вооруженных противников, сколько свежую воду.

В мертвом лесу Гарион повстречал волчицу. Она была тощей, грязной и прихрамывала на левую переднюю лапу. Волчица посмотрела на него, угрожающе обнажив клыки.

Гарион присел, демонстрируя мирные намерения.

— Что ты здесь делаешь? — спросила волчица на волчьем языке.

— Просто кочую с места на место, — вежливо ответил Гарион. — Я не собираюсь тут охотиться и отнимать твою добычу. Мне нужна только чистая вода, чтобы попить.

— Чистая вода есть в источнике с другой стороны холма. — Она посмотрела на холм в лесу. — Тебе хватит.

— Со мной другие, — сказал он.

— Твоя стая? — Она осторожно приблизилась к нему и потянула носом. — От тебя пахнет человечиной.

— В моей стае есть собаки, — ответил Гарион. — А где твоя стая?

— Ушла. Когда здесь не осталось дичи, они отправились в горы. — Волчица лизнула поврежденную лапу. — Я не могла уйти с ними.

— А где твой напарник?

— Он уже не бегает и не охотится. Иногда я посещаю его кости. — Она произнесла это с таким безыскусным достоинством, что Гарион ощутил ком в горле.

— Как же ты охотишься с больной лапой?

— Лежу в засаде и поджидаю случайную добычу. Ее очень мало. Я уже давно не была сыта.

— Дедушка, — мысленно окликнул Гарион. — Ты мне нужен.

— Неприятности? — беззвучно отозвался старик.

— Не те, о которых ты думаешь. Кстати, я нашел воду, но не беги, а то ты ее испугаешь.

— Кого «ее»?

— Сам увидишь.

— С кем ты говорил? — спросила волчица.

— Ты слышала? — удивился Гарион.

— Нет, но мне показалось, будто ты разговаривал.

— Мы побеседуем об этом позже. Сюда идет вожак моей стаи. Он принимает решения.

— Так и должно быть. — Она легла на брюхо, продолжая зализывать лапу.

— Как ты ее повредила?

— Люди спрятали под листьями капкан, и он ухватил мою лапу. У него острые челюсти.

Из мертвого леса выбежал Белгарат. Он остановился и сел на корточки, высунув язык.

Волчица прижала морду к земле в знак уважения.

— В чем проблема? — мысленно осведомился Белгарат.

— Она угодила лапой в капкан. Стая бросила ее, а ее напарник умер. Она искалечена и голодна.

— Такое случается нередко.

— Я не собираюсь оставить ее умирать. Белгарат внимательно посмотрел на него.

— Я и не думал, что собираешься, — отозвался он, — в противном случае стал бы уважать тебя куда меньше.

Белгарат подошел к волчице.

— Как дела, сестричка? — принюхиваясь, спросил он на волчьем языке.

— Плохо, достопочтенный вождь, — вздохнула она. — Наверное, я уже не смогу охотиться.

— Ты присоединишься к моей стае, а мы позаботимся о твоей ране и будем приносить тебе столько мяса, сколько потребуется. Где твои малыши? Я чую их запах на твоей шерсти.

Гарион заскулил от удивления.

— Остался только один, — ответила волчица, — и он очень слаб.

— Приведи нас к нему. Мы сделаем его сильным.

— Как прикажешь, достопочтенный вождь, — ответила она с машинальной покорностью.

— Лети сюда, Пол, — мысленно позвал Белгарат, — и прими облик своей матери. — Властность его приказа была скорее волчьей, нежели человеческой.

Последовало недоуменное молчание.

— Да, отец, — наконец откликнулась Полгара.

Когда она появилась через несколько минут в облике волчицы, Гарион узнал ее по характерной белой полоске над левой бровью.

— В чем дело, отец?

— У нашей сестрицы ранена левая передняя лапа, — ответил Белгарат. — Ты сможешь исцелить ее?

Полгара приблизилась к волчице и обнюхала раненую лапу.

— Рана гноится, — мысленно сообщила она, — но, кажется, переломов нет. Припарки в течение нескольких дней должны ее исцелить.

— Тогда займись этим. У нее есть детеныш. Мы должны отыскать его.

Полгара устремила на него вопросительный взгляд золотистых глаз.

— Она и ее малыш присоединятся к нашей стае. Они пойдут с нами, — по-волчьи произнес Белгарат и мысленно добавил: — Это идея Гариона. Он отказывается бросать ее здесь.

— Благородно, но едва ли разумно.

— Возможно, но таково его решение, и я в общем с ним согласен. Тебе, однако, придется объяснить ей некоторые вещи. У нее нет оснований доверять людям, и я не хочу, чтобы она впала в панику, когда остальные догонят нас. — Он повернулся к волчице. — Все будет хорошо, сестрица. А теперь давай найдем твоего малыша.