"Блестящая партия" - читать интересную книгу автора (Маклейн Джулиана)

Глава 19

Лили вернулась в замок Уэнтуорт за день до того, как должны были приехать гости. Софи, невероятно обрадованная ее возвращением и одновременно обеспокоенная тем, что ей рассказал муж, поторопилась во двор, чтобы приветствовать молодую девушку.

– Полагаю, лорд Мэндерлин тоже приедет? – спросила Лили после того, как они обнялись.

– Да, я послала ему приглашение.

Сбросив с головы капюшон, Лили воскликнула:

– Ну, теперь я понимаю, почему мама так торопила меня с возвращением!

– Но она ведь не собирается выдать вас за него замуж? – спросила Софи, вспомнив о том весьма не романтическом предложении, которое граф сделал ей, когда они были в Лондоне. Кроме того, он почти вдвое старше Лили. Неужели никто в этой семье не верит в то, что существует любовь, с грустью подумала Софи, неужели никто даже не знает, что это такое?

– Наконец-то я дома! – Лили огляделась и, обрадовано взяв Софи под руку, направилась в дом. – И теперь рядом есть кто-то, кто смотрит на мир такими же, как у меня, глазами. Мама ничего не понимает, так же как и Джеймс. Я так рада, что вы появились в этом доме, Софи. Вы, конечно, не допустите, чтобы они заставили меня выйти замуж.

– Заставить вас? Ну что вы, Лили, теперь же не средние века.

Девушка с сомнением посмотрела на Софи, отчего у молодой герцогини возникло какое-то неприятное ощущение. Она решила, что ей надо быть более осторожной при выборе выражений.

– Я уверена, что и Джеймс, и ваша матушка заботятся о вашем благе. Они оба хотят, чтобы вы были счастливы.

– Ах, если бы так! Я точно знаю, что для мамы самое главное – выдать меня за человека с высоким титулом, и при этом ей совершенно не важно, что он собой представляет.

Слушая Лили, Софи вспомнила, как стремилась покинуть Нью-Йорк, чтобы избавиться от ухаживаний безумно скучного мистера Пибоди, который понятия не имел, что такое улыбка.

– Ну а Джеймс... – продолжала Лили, – он просто не слушает меня, когда я пытаюсь объяснить, что мне нужно для счастья. А может быть, он и не хочет ничего слышать...

– Мне кажется, что лорд Мэндерлин не относится к тому типу мужчин, которые могут вам понравиться.

– Мой тип мужчин? Это звучит так по-американски. А как вы думаете, кто может мне понравиться?

Софи рассмеялась:

– Я не знаю. Это вам придется решать самой. Думаю, вы это поймете, как только увидите такого человека. В ваших глазах он будет самым красивым, самым обаятельным мужчиной на свете. Будем надеяться, что вам повезет, и вы влюбитесь именно в того, кого одобрит ваша матушка.

– Вам, кажется, уже повезло. – Лили усмехнулась. На это Софи промолчала.

Поднявшись по лестнице и поздоровавшись с домоправительницей, они прошли в комнату Лили. Софи выслушала рассказы Лили о ее тетке, о пребывании в Эксетере и о неприятностях, связанных с Мартином.

– Могу я задать вам один вопрос? – спросила Софи, взяв Лили за руку.

– Конечно. Мы же теперь сестры, вы не забыли?

Улыбнувшись, Софи кивнула.

– Несколько дней назад Джеймс рассказал мне кое-что о вашей семье... о вашем отце.

Убрав руку, Лили взглянула на невестку, потом встала и подошла к окну.

– И что он вам сказал?

– Судя по его рассказу, ваш отец не был добрым человеком.

– Это правда. Но что толку теперь говорить об этом?

– Иногда таким способом мы можем помочь себе.

– Как это? – Лили настороженно посмотрела на Софи.

– Разве не приятно почувствовать, что самое трудное осталось позади и больше не повторится?

Лили ответила не сразу.

– Хотелось бы надеяться на это, но...

Софи подошла ближе и встала рядом с ней.

– А что именно происходило? Джеймс мне не рассказывал подробности.

Лили вздохнула:

– Джеймсу досталось самое страшное. Когда я и Мартин подросли, отец большую часть времени стал проводить в Лондоне: у него уже был наследник, он был свободен, и ему незачем стало жить здесь, поскольку он всех нас презирал.

– Но почему презирал? – продолжала допытываться Софи.

– Я точно не знаю. Мартин слышал какие-то сплетни и говорил, что Джеймс свернул челюсть одному парню за то, что тот плохо отзывался о нашей матери. И ему тоже, конечно, досталось. – Грустно глядя за окно, Лили добавила: – Джеймс всегда влезал в драки, когда был помоложе.

– А какие сплетни слышал Мартин? – не унималась Софи.

Лили заколебалась:

– Обещайте мне, что никому не расскажете, особенно Джеймсу.

Софи кивнула.

– Отец любил другую, но мать не хотела закрывать на это глаза, как делали многие другие жены. Она не позволяла ему видеться с любимой и угрожала разорить его, если он не покорится.

Тон, которым Лили говорила о неверности отца, покоробил Софи. В то же время ее ничуть не удивило, что Марион так решительно требовала верности от мужа, ведь она вообще не выносила никаких нарушений общепринятых правил.

– А что значит – Джеймсу досталось самое страшное? – продолжала выяснять Софи, когда мысли ее опять вернулись к мужу. – Что с ним произошло?

– Все происходило, когда он был еще совсем маленьким и считался трудным ребенком. У него часто бывали вспышки раздражения, и это еще больше ухудшало ситуацию, так как отец сам был невероятно раздражительным, как и гувернантка Джеймса. Она обычно запирала его в сундук, когда хотела наказать. Один раз, когда Джеймсу было девять лет, она крышкой прихлопнула ему руку и сломала ее. Он не плакал, не кричал и просидел внутри сундука больше часа. Когда Джеймса выпустили, рука его так сильно распухла, что врач даже боялся, что руку придется ампутировать. Слава Богу, этого не случилось. Отец, наконец, уволил гувернантку, но следующая была не лучше. Думаю, никто не знал, как можно было справиться с Джеймсом. У меня и у Мартина были уже совсем другие гувернантки, более добрые, и мы росли более спокойными детьми, но и нам иногда немного доставалось от отца.

– Мне так жаль, Лили, – сочувственно произнесла Софи.

– К счастью, теперь это все позади. – Лили улыбнулась. – Вы ведь будете доброй матерью, правда? Пообещайте, что с вашими детьми никогда не произойдет того, о чем вы сейчас услышали.

Софи покачала головой:

– Конечно, нет. Я скорее увезу их отсюда, чем позволю, чтобы с ними обращались неподобающим образом.

Брови Лили взлетели вверх.

– Но вы не сможете увезти наследника герцогства. Джеймс никогда этого не позволит.

Мысль о том, что такая ситуация может оказаться реальностью, привела Софи в ужас. Ей показалось, что она опять погружается в какой-то кошмар.

Лили тем временем начала расстегивать пуговицы на платье, чтобы переодеться к чаю.

– Кто-нибудь из «новеньких» приедет в этом году на охоту? – небрежно спросила она.

– Да, знакомый лорда Мэндерлина. – Софи опустилась на кровать.

– Неужели у лорда Мэндерлина есть приятели?

Софи с трудом удалось сосредоточиться на вопросе Лили.

– Некто приехавший из Парижа арендует у него коттедж. Граф сказал, что это вполне обеспеченный человек, хотя и не обладает титулом. Зато он может позволить себе путешествовать и теперь приехал познакомиться с Англией.

Лили присела на кровать рядом с Софи.

– В самом деле он из Парижа? Вы его видели? Он красивый?

– Пока не знаю. – Софи постаралась улыбнуться. – Он может оказаться старым, беззубым, возможно, он даже не говорит по-английски. Мне известно только, что он не женат и его имя Пьер Биле.

Лили плюхнулась на спину и сладко потянулась.

– Пьер... Звучит совсем по-французски. Я бы все отдала, чтобы увидеть Париж. Это такое романтичное место, не правда ли? А мама знает, что он приглашен? Уверяю вас, когда она была полновластной хозяйкой в замке, лорд Мэндерлин ни за что не решился бы пригласить сюда приятеля. Люди чувствуют, что с вами они могут вести себя свободнее, и это приятно.

– Благодарю вас, Лили. Что касается вашего вопроса – разумеется, ваша матушка не знает о новом госте. Она не спрашивала меня, а я не сочла необходимым сообщать ей детали. Она увидит месье Биле, когда он появится здесь.

– Месье Биле! – повторила Лили. – Мне так нравится, как вы это произносите – прямо как настоящая француженка.

Софи опять рассмеялась:

– Я ведь три года училась в Париже.

– О, я так завидую вам. И вы хорошо говорите по-французски?

– Конечно, Лили. Я могу говорить и по-немецки.

– Тогда, если окажется, что он не знает английского, вы сможете переводить...

– Да, конечно, но я уверена, что он достаточно хорошо знает английский. А теперь мне надо идти, чтобы переодеться к чаю. Увидимся внизу.

Оставив молодую девушку предаваться радужным мечтам, Софи направилась к себе, не переставая думать о том, что услышала только что от Лили.

Когда начали прибывать гости, Софи постаралась собраться: люди приезжали из разных частей Англии и ей следовало сделать все, чтобы они ощущали себя как дома и почувствовали то, чего никогда раньше не было в замке Уэнтуорт, ощутив вкус доброй старомодной американской гостеприимности.

Одним из первых приехал лорд Уитби. Выйдя из кареты, он преувеличенно вежливо поклонился хозяевам:

– Герцог! Герцогиня!

Софи приветствовала его, стоя на верху лестницы.

– Это ты пригласила Уитби? – тихо спросил Джеймс.

– Конечно.

Кивнув головой, герцог спустился по лестнице и пожал руку старому приятелю.

– Молодец, что приехал, – сказал он и похлопал Уитби по плечу, словно желая показать Софи, что все взаимные обиды остались далеко позади.

– Я не пропустил бы такую возможность ни за что на свете. – Граф повернулся к Софи: – Вы ослепительны, как всегда, миледи.

При этих словах Софи вспомнила все волнения такого короткого для нее сезона в Лондоне: приемы и балы, предчувствия и реальность. Сейчас, когда она стояла на каменных ступенях замка, с теплой шерстяной шалью на плечах, все это казалось ей невероятно далеким прошлым.

Она давно перестала пользоваться своим ярким кружевным зонтиком. Слуги, увидев его, наверное, посмеялись бы над ней.

– Вы знаете, что можете называть меня Софи, – сказала она, ощущая на себе недовольный взгляд мужа.

Вместе с Джеймсом и графом они прошли в гостиную, а затем слуга повел графа в приготовленную для него комнату.

Как только Уитби исчез из виду, Джеймс повернулся к Софи:

– Ты поместила его в комнату Ван Декера?

– Да, он ведь там останавливался в прошлом году.

– Но в прошлом году в соседних комнатах жила моя мать, а не ты. – В голосе его послышалось возмущение.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду?

– Ничего, – сухо ответил Джеймс и, оставив Софи в зале, поднялся в свой кабинет.

Взявшись разбирать гору писем, лежавшую у него на столе, Джеймс очень надеялся, что сумеет покончить с этим до обеда. Первое письмо было от тетушки Каролины из Эксетера. Разорвав конверт, он добросовестно прочел длинный рассказ обо всех проступках Мартина. Каролина сообщала, что больше не в состоянии держать молодого человека у себя в доме. Кроме письма, в конверт был вложен счет из местной таверны, где Мартин задолжал огромную сумму, которую тетушка, естественно, не собиралась оплачивать.

Откинувшись на спинку стула, Джеймс почесал в затылке. В письме было сказано, что Мартин находится на пути домой, а это значило, что необходимо было подготовиться к встрече.

Черт бы побрал беспутного повесу, раздраженно подумал Джеймс.

Еще одна карета подъехала ко входу, и Джеймс в окно увидел, как Софи вышла встречать новых гостей. Это было весьма кстати, так как сам он не в состоянии был никого приветствовать из-за охватившего его волнения.

Что же ему теперь делать? Он не может позволить себе избить Мартина или запереть его в сундуке, и какие же возможности у него остаются? Джеймс уже пробовал беседовать с братом, когда тот был в Лондоне, и это не привело ни к чему хорошему. Тогда Джеймс наказал его, отправив в Эксетер, но парень продолжал вести себя все так же безответственно, даже под неусыпным оком тетушки, особы не менее строгой, чем ее сестра, мать Джеймса.

Отложив неприятное письмо в сторону, Джеймс быстро просмотрел остальные письма, надеясь, что какое-то решение придет ему в голову до того, как Мартин вернется домой.

Он разобрался почти со всеми письмами, когда в дверь постучали, и в кабинет зашла Софи.

– Могу я сказать тебе пару слов, Джеймс?

– Конечно. – Он предложил ей сесть. – Гости устраиваются?

– Да, но я хотела поговорить с тобой относительно повара. Мистер Бекон поскользнулся на листе капусты, упал и ударился головой. Я послала за доктором, но мистер Бекон возражал, уверяя меня, что при таком огромном количестве работы сегодня вечером твоя мать будет недовольна этим. Я попыталась убедить его, что ты одобришь мое решение пригласить врача.

– Ты была совершенно права, пригласив доктора. Скажи ему, что все в порядке.

Джеймс вздохнул с облегчением. Тот факт, что он мог поддержать жену хотя бы в этом, давал ему удовлетворение и чувство собственной значимости, которое в этот момент было ему особенно необходимо.

– Я рада, что ты согласен со мной. А теперь я тебя покину. – Софи направилась к двери, но вдруг остановилась. – Что-то не так, Джеймс? Что случилось?

Герцог внимательно посмотрел на жену, пытаясь понять, чем же он выдал себя, а затем протянул ей письмо. Быстро прочтя его, Софи вернула письмо мужу.

– И что ты теперь собираешься делать?

– Сам не знаю. Я весьма растерян.

Софи снова села.

– Такое случается с Мартином в первый раз? – поинтересовалась она.

– Если бы так!.. Его исключили из Итона, и я отослал его к тетке, надеясь, что она сумеет оказать на него положительное влияние. Как видишь, мои надежды не сбылись.

– Понимаю.

Поднявшись, Джеймс принялся нервно ходить по комнате.

– Я не могу спросить себя, что бы мой отец сделал на моем месте, потому что его методы никогда не приводили ни к чему хорошему. Впрочем, все, что я пробовал предпринять, тоже не привело ни к каким результатам.

– А что ты пробовал?

– Я отправлял его к людям, которые должны были помочь ему повзрослеть.

– А ты не думал, что Мартину лучше всего исправляться дома?

Джеймс остановился.

– Теперь уже поздно думать, у меня просто нет выбора.

– Мне кажется, это самое лучшее место для него. С семьей, которая любит его, Мартин гораздо быстрее встанет на истинный путь. – Опять она произнесла слово, которого он опасался! – Если его что-то мучает, – продолжала Софи, – мы сможем выяснить, в чем проблема. А может, все дело только в его возрасте.

– Ты хочешь сказать, что подростки всегда остаются подростками?

Софи пожала плечами:

– Возможно. Но даже если это что-то серьезное, нам легче будет помочь ему, если он будет возле нас.

Софи встала, и когда она подошла и поцеловала его в щеку, Джеймс почувствовал, что его напряжение спадает.

– Увидимся в гостиной перед обедом.

Софи вышла из кабинете, а Джеймс принялся гадать, насколько он может стать зависимым от своей жены, если позволит себе это.

– Помните, – наставляла Лили свою невестку, – когда все направятся в столовую, вы должны идти во второй паре. В первой пойдет брат с матерью.

– А я думала, что мой титул выше.

– Это так. Но по правилам впереди должен идти Джеймс, так как у него самый высокий титул, и с ним должна быть дама самого высокого титула, но не его жена.

– Так много всего надо запомнить...

– Не волнуйтесь, у вас все получится. Вы пойдете рядом с маркизом Уэлдоном, а за вами пойдут леди Веддон и граф Мэндерлин, вслед за ними пойду я с лордом Уитби. Когда-то я была влюблена в него.

Софи остановилась на полпути между кроватью и столом.

– В лорда Уитби? Неужели? – удивилась она.

– Да. – Лили смущенно усмехнулась. – Они с Джеймсом были большими друзьями. Впервые я увидела его в Лондоне, когда была еще маленькой, и мне показалось, что лорд Уитби самый замечательный юноша, которого я когда-либо встречала. Они с Джеймсом все время попадали в переделки, которые кончались неприятностями.

– Неприятностями? – Софи тут же подумала о том, что происходит с Мартином.

– Массу времени они проводили за азартными играми, и мать всегда возмущалась этим, но теперь они оба повзрослели, – Лили улыбнулась, – и я тоже. А тогда я была вполне серьезно влюблена в лорда Уитби, может быть, потому, что он всегда нарушал правила приличия, и мама не любила его.

Для Софи по-прежнему оставалось загадкой, как Лили удалось сохранить в себе столько романтизма, в то время как ее мать и брат были совсем другими.

Вернувшись к обсуждению предстоящего обеда, Софи сказала:

– Надеюсь, я не сделаю вечером ничего неподобающего. Спасибо вам, Лили, за то, что вы помогли мне.

– Можете всегда рассчитывать на меня. – Лили снова улыбнулась. – А теперь я пойду переоденусь. Увидимся в гостиной.

Софи позвала Альберту, свою новую горничную, и в это время еще одна карета остановилась у входа. Через окно Софи увидела, как двое мужчин вышли из кареты. Узнав в старшем лорда Мэндерлина, она поспешила вниз, чтобы поприветствовать гостей.

– Добрый вечер, лорд Мэндерлин, мы очень рады вас видеть.

– Герцогиня, мне весьма приятно. – Мэндерлин любезно поклонился; он вел себя так, как будто его неловкого предложения никогда и не было. Обернувшись к стоящему сзади джентльмену, граф громко произнес: – Позвольте представить вам Пьера Биле.

Месье Биле сделал шаг вперед, и Софи внимательно вгляделась в его красивое лицо. У него были темные глаза, усы и волосы, и он выглядел весьма галантным кавалером.

Поклонившись, Биле произнес с заметным французским акцентом:

– Знакомство с вами – честь для меня, ваша светлость.

Софи протянула ему руку, и он поцеловал ее.

– Благодарю вас, месье Биле, – ответила она по-французски, – я рада приветствовать вас у нас в гостях.

– Вы отлично говорите по-французски. Уверен, мне будет очень уютно в вашем доме. Надеюсь, я не слишком злоупотребил... вашей гостеприимностью?

– Не говорите так. Чем больше гостей, тем веселее.

– Чем больше, тем веселее, – повторил Пьер. – Это, наверное, американское выражение. Очаровательно. Вы просто очаровательны, ваша светлость.

Софи заметила, что лорд Мэндерлин скривился, услышав такую явную лесть, но ее ничуть это не удивило. Она выросла в Висконсине, где местный кузнец добродушно флиртовал с маленькими девочками и пожилыми женщинами чаще, чем с собственной женой.

Объяснив слуге, куда следует проводить джентльменов, Софи заторопилась к себе, чтобы успеть переодеться к обеду.

В темно-красном платье, украшенном драгоценностями, Софи зашла в отделанную позолотой гостиную. Гости уже собрались и теперь оживленно беседовали друг с другом. Джеймс стоял в дальнем конце гостиной, в то время как Марион, стоя у мраморного камина, беседовала с лордом Мэндерлином.

Внезапно Софи вспомнила, что Флоренс как-то говорила ей, будто американские манеры способны развлечь даже королевский двор, и решила, что немедленно воспользуется такой возможностью.

Войдя в зал, она остановилась возле лорда Уитби.

– Вы выглядите восхитительно, герцогиня. – Граф взял ее руку и поцеловал.

– Благодарю вас, Эдвард. Надеюсь, вас хорошо устроили?

– Конечно. А вы как?

– Я? – переспросила она, рассмеявшись. – Вы не забыли, что я живу здесь?

– Но вы живете тут не так давно. Я надеюсь, никаких разочарований? И не тоскуете по дому?

– Конечно, нет, – ответила она вполне спокойным тоном, – я здесь очень счастлива.

Несколько мгновений он загадочным взором смотрел на нее.

– Да, я уверен, что вы счастливы. Джеймс хороший человек, и он, без сомнения, делает все, что в его силах, чтобы вы были счастливы, чтобы у вас было все, что вам нужно.

Мимо них прошел слуга с шампанским, и Софи, немного обескураженная словами Уитби, взяла бокал и постаралась сменить тему разговора. Они обсуждали погоду и меню предстоящего обеда.

Через несколько минут в дверях появился Пьер Биле и остановился, осматривая толпу. Поняв, что он здесь никого не знает, и радуясь поводу, который позволит ей расстаться с лордом Уитби, Софи подошла к месье Пьеру и начала представлять его гостям.

Обойдя почти весь зал, они оказались возле Марион, которая подняла свой лорнет, чтобы лучше рассмотреть красивого французского джентльмена. Во взгляде, который она бросила на Софи, было явное недовольство тем, что кого-то нового пригласили в дом без ее ведома.

– Марион, могу я представить вам одного из наших гостей, Пьера Биле? Он приехал из Парижа.

Лорнет выпал из рук Марион. Софи продолжала представление:

– Месье Биле, это вдовствующая герцогиня Уэнтуорт.

Марион не произнесла ни слова. Потом она побледнела и упала к ногам Софи, образовав облако из нижних и верхних юбок.