"Экстаз" - читать интересную книгу автора (Джордан Николь)

Глава 20

Кажется, ни разу в жизни не ощущала она такой стужи, как сейчас, когда сидела со связанными руками в этом странном помещении.

Это был какой-то холодный, неотапливаемый флигель. Что-то вроде беседки, невдалеке от основного дома, принадлежащего Шону. Он зачем-то посчитал нужным сообщить ей об этом. Они оказались здесь после недолгого ночного путешествия в тряском экипаже с двумя подозрительными личностями, которых Шон отпустил сразу после прибытия.

Все это напоминало Рейвен прежнее похищение, но сейчас, слава Богу, ее не ударили по голосе и не пытались напичкать наркотиками.

За окном светало, она могла видеть замерзшее озеро и бескрайнюю снежную равнину, на которой отдельными кучками темнели деревья.

Шон некоторое время отсутствовал, но вот он снова вошел в комнату. Не глядя на нее, приблизился к окну и молча уставился в него. С момента их прибытия сюда он как-то странно притих, крайнее возбуждение сменилось такой же вялостью, равнодушием. Это страшило ее еще больше.

Что он задумал? Чего хочет?

Когда он повернулся от окна, она постаралась не встречаться с ним глазами, боясь, что это может вызвать у него новый взрыв безумной ненависти.

Внезапно он заговорил, и она вздрогнула от страха. Но он, казалось, обращался только к самому себе.

— Келл не заставит себя долго ждать, — пробормотал он. — Я оставил столько следов, что и слепой нас разыщет.

— Что вы собираетесь сделать, когда он приедет? — осмелилась спросить она.

— Не ваше дело, — ответил он с пугающим спокойствием.

— Он ваш брат! — вырвалось у нее. — Вы не причините ему вреда.

— Какую трогательную заботу вы проявляете, — сказал он, скривив рот. — Только меня не обманете, я знаю вам цену. Вы плюете на всех!

Он наливался бешенством, она видела это и ругала себя, что начала разговор.

— Келл — мой муж, — произнесла она, не зная, что вообще сказать.

— Вы соблазнили его, и он стал ухлестывать за вами, как кобель за сучкой. И за это он должен поплатиться.

Его слова вызвали в ней ужас и омерзение, но она сдержала себя, понимая, что возражать ему не следует. Однако она не может допустить, чтобы Келл, если он приедет, попал в ловушку этого опасного безумца! Что делать?

— Чего вы хотите, Шон? — через какое-то время спокойно спросила она. — Если меня… если так, то вы можете…

В его глазах мелькнула злобная насмешка.

— Заткнись! Ты мне больше не нужна.

Он снова повернулся к окну. Еще какое-то время прошло в полном молчании.

Рейвен вздрогнула, когда послышался его голос:

— А, вот он и прибыл.

После этих слов Шон приблизился к ней, рывком поднял со стула и повел к двери.

— Куда… куда мы идем? — выдохнула она.

— Скоро все узнаешь…

Келл был почти уверен, что на этот раз его брат отправился со своей жертвой в их загородный дом, принадлежавший когда-то Уильяму Лассетеру. Кое-какие расспросы и следы от экипажа подтвердили его догадку, а слуги, которых он застал сидевшими на кухне главного дома, указали ему на флигель. Тот самый, в котором, как было известно Келлу, их дядя совершил и потом продолжал совершать насилие над юным племянником.

Подойдя ближе, он увидел, что дверь флигеля распахнута, а следы от ног на снегу ведут к задней стороне дома. Повернув туда, он застыл от ужаса.

На обледенелой скамье открытой террасы сидела Рейвен, руки у нее были связаны, лицо и губы посинели от холода. Рядом с ней стоял Шон с обнаженной рапирой в руках.

— Шон, — негромко произнес Келл. — Отпусти ее. Она ни при чем. Ты ведь недоволен мной.

— Недоволен? — скривился тот, не опуская клинок. — Ты же хотел меня запереть в сумасшедшем доме. Спасибо тебе!

— Ты болен, Шон. И ты уже не раз преступил закон. Я не хочу, чтобы это повторилось.

— Не хочешь? Но я не был еще преступником, когда вот здесь, в этом доме, почти у тебя на глазах, этот негодяй надругался надо мной!

— Ты прав. Я знаю это.

— Знаешь! Откуда тебе знать, что я испытывал от этих прикосновений и когда он проникал в меня. Меня тошнило. Но он только отирался и продолжал свое дело… А однажды избил меня так, что я потерял сознание. Чтобы я сдерживал тошноту и стыд… Это ты знаешь?.. — В его голосе послышались рыдания. — И тогда мне захотелось убивать. Убивать всех, кто позорит меня… задевает… Да, я убил его, но не мог успокоиться. Мне хотелось убивать еще и еще. Людей, лошадей… Этого чертова ирландца О'Малли я тоже убил, хотя потом сожалел об этом. Но остановиться не мот.

Неожиданно посторонний звук послышался со скамейки: Рейвен не могла удержаться от слез и всхлипнула. Шон ответил тем, что направил клинок прямо ей в грудь.

— Оставь ее! — крикнул Келл. — Здесь перед тобой я! Тот, кто осознает свою прошлую вину и хочет помочь тебе теперь.

— Помочь, дорогой брат? Чем? Упрятав меня в тюрьму?

— Нет, спасти от тюрьмы, поместив в больницу.

— Запереть там на всю оставшуюся жизнь?

— Ты не можешь быть на свободе при твоем стремлении убивать.

— Ты прав, Келл. Останови меня. Для этого есть только один путь. — Движением головы он указал на другой конец скамейки, где лежала еще одна рапира. — Узнаешь? — крикнул он. — Эта и та, что у меня в руке, дуэльные клинки дорогого дяди Уильяма.

— Ты хочешь сразиться со мной, Шон? Но у тебя почти нет опыта. Я не хочу драться с тобой.

— У тебя нет выбора, брат. — Шон кивнул в сторону Рейвен. — Если не согласишься, я проткну ей горло!

— Хорошо, — сквозь стиснутые зубы проговорил Келл. — Будь по-твоему.

Шон наклонился к скамье, чтобы взять лежащую там рапиру, но, прежде чем он сделал это, Рейвен вскочила со своего места и связанными руками ударила его в плечо. Она хотела опрокинуть Шона на землю и таким образом дать возможность Келлу обезоружить его. Однако Шон успел отступить и ответным ударом сбил ее с ног, не выпуская из рук оружие.

Келл бросился вперед, но тут же остановился, увидев, что его брат нацелил клинок в грудь лежащей на спине Рейвен.

— Убери оружие, щенок! Или я убью тебя!

— Этого я и хочу, дорогой брат, — издевательским тоном проговорил Шон. — Но перед этим ничего не имею против того, чтобы забрать с собой твою верную супругу. Что касается меня, которому ты всю жизнь помогал, то прошу помочь в последний раз… Возьми рапиру и помоги мне умереть, черт тебя возьми!

Келл сделал то, о чем его просили: оружие оказалось в его руке.

— Защищайся! — крикнул он. — Но помни, ты сам этого хотел…

Не в силах подняться с дощатого пола террасы, Рейвен с ужасом и скорбью наблюдала за поединком братьев, один из которых хотел, чтобы этот бой стал смертельным.

Даже непосвященному было ясно, что силы и умение неравны. Не прошло и нескольких минут, как рапира была выбита из руки Шона и отлетела в сторону.

Однако мгновенное поражение не обескуражило его: напротив, в его глазах загорелся торжествующий огонь. Он хотел этого поражения, знал, что так и будет. Теперь он ждал, что противник прикончит его. И когда этого не произошло, он пригнул голову и, как взбесившийся зверь, с каким-то подобием рычания бросился на Келла, на его рапиру, желая наткнуться на острие.

Келл в последний момент отвел клинок, но Шон, окончательно озверев, набросился на него, они врезались в перила террасы, сломали их и упали на мерзлую землю.

Шон боролся, а старший брат пытался сдерживать его, надеясь, что тот придет в себя и хоть немного, успокоится. Но вместо этого младший ожесточался все больше и больше. Рейвен пребывала в полном отчаянии, не в силах вообразить, чем все это может кончиться и когда.

Внезапно Шон, освободившись от рук брата, ринулся куда-то по заснеженному парку. Рейвен сразу поняла: он бежит к озеру, очертания которого сейчас, с наступлением рассвета, яснее проступали под снегом.

Келл устремился за ним. Оба уже мчались по непрочному льду, старший брат догонял его и вот-вот готов был схватить, удержать… Рейвен услышала треск и увидела, как одна нога Шона, а за ней и другая, ушли под лед. И тут же, она не успела вскрикнуть, он исчез.

— Шон!

Крик Келла разнесся по всей округе. Казалось, остановился ветер, закручивающий мелкие острые снежинки. Молчание было ему ответом. Опустившись на колени, Келл стал подползать к образовавшейся полынье, из которой на мгновение появилась голова Шона. Рот его был широко открыт, но не слова о помощи вырвались из него, а только один возглас:

— Уйди…

Келл протянул брату руку, и Рейвен показалось, что тому удалось уцепиться за нее, или, наоборот, Келл смог ухватить Шона за одежду. Но тут же она с ужасом поняла, что младший брат отталкивает спасительную руку старшего, борется с ним, пытается вырваться. А быть может — нет, только не это! — хочет увлечь его за собой в ледяную бездну.

Со связанными руками она при всем желании ничем не могла помочь и только наблюдала страшную картину — молчаливую битву двух братьев за жизнь и за смерть. Которую призывал младший…

Край полыньи, где находился Келл, треснул, ион инстинктивно отпрянул, ослабив хватку. Этим воспользовался Шон: окончательно высвободившись, он сделал резкое движение вверх, словно собирался выпрыгнуть, потом резко ушел под воду.

Келл замер в ожидании, но брат больше не появлялся на поверхности. И когда старший брат понял, что произошло, ужасный вопль вырвался из его груди. Так, наверное, кричит смертельно раненное животное.

Снова раздался треск: под распростертым телом Келла начал лопаться лед. Этого Рейвен вынести не могла. Не отдавая себе отчета в своих действиях, она сбежала по ступенькам террасы и ринулась ему на помощь. Наверное, надо было мчаться к дому, звать слуг, но она забыла об этом и бежала по льду озера беспомощная, со связанными руками.

— Рейвен! Назад! — услышала она крик и на секунду остановилась, однако не для того, чтобы повернуть к берегу.

Опустившись на колени, чувствуя ненадежность ледяной поверхности, она стала подползать к Келлу, вытянув вперед руки и проклиная веревки, которыми они были связаны.

— Рейвен! Назад!..

Но она не могла оставить его одного. Если такова судьба, она утонет вместе с ним… Ведь она любит его… Да, любит! И любила давно… Больше собственной жизни…

Сквозь слезы она видела его уже совсем близко, в каком-нибудь ярде от себя, и протягивала к нему руки в надежде, что он ухватится за них. С великой осторожностью, скользя всем телом по льду, он сумел немного повернуться — коснулся ее рук, вцепился в них. После чего она стала медленно и осторожно ползти назад, оттаскивая его с опасного места.

На оставшемся пути до берега — она не сразу поняла своим затуманившимся сознанием — их с Келлом подхватили руки подоспевших слуг.

У Келла после всего пережитого оказалось не намного больше сил, чем у нее: на берегу он тяжело опустился на колени и долго не поднимался. Быть может, он молился за больную, исковерканную душу своего брата, которого он не смог спасти.