"Клятва повесы" - читать интересную книгу автора (Лоуренс Стефани)

Глава 17

Два дня спустя Вейн поднимался по лестнице дома номер двадцать два по Олдфорд-стрит, намереваясь повидаться с Пей-шенс. Если она не согласится поехать с ним на прогулку, то неприятностей не миновать.

Он был не в лучшем настроении.

Последние два дня он вообще был не в духе.

Расставшись с Пейшенс, он отправился в «Уайтс-клуб», чтобы остыть и подумать. Учитывая, что они были близки, что он уже открылся ей, он решил, что она не будет — вернее, не сможет — сравнивать его со своим отцом. Очевидно, он ошибся. Ее отношение, ее замечания ясно говорят о том, что она сравнивает его с Реджинальдом Деббингтоном и, следовательно, не замечает существенной разницы между ними.

Его первой реакцией была жгучая обида. И даже сейчас это чувство все еще жило в нем. В предыдущий раз, когда она вынудила его уехать из Беллами-Холла, он думал, что справился с обидой. Как теперь видно, он ошибся и в этом.

Забившись в тихий уголок клуба, он провел долгие часы в бесплодных поисках доводов и аргументов, доказывающих ей, что он кардинально отличается от ее отца, человека, равнодушного к своей семье. Его мысленные речи звучали очень убедительно, но в конечном итоге он отказался от риторики в пользу действия. Оно, как считали все Кинстеры, было гораздо убедительнее любых слов.

Напомнив себе, что родственники уже обо всем знают, он поступился своей гордостью и заехал к Онории, чтобы с невинным видом спросить, не собирается ли та устроить импровизированный бал. Так, для родственников и близких друзей. Такой бал помог бы ему убедить Пейшенс в том, что для него, как и для всех Кинстеров, слово «семья» значит очень много.

Задумчивость Онории вызвала у него раздражение. Но он немного остыл, когда та заявила, что импровизированный бал — это, возможно, неплохая идея. Предоставив молодой герцогине обдумывать план приема, Вейн уехал строить собственные планы. И размышлять.

Вчера утром он пришел к выводу, что Пейшенс удерживает от брака нечто большее, чем простое заблуждение. Он уже прекрасно разобрался в характере женщины, которую выбрал себе в жены, и знал, что правильно понимает ее. Если такая женщина, как она, эмоциональная, великодушная, воспринимает замужество как что-то опасное и рискованное, значит, на то есть очень серьезная причина.

Возможно, причина связана с браком ее родителей.

Поэтому Вейн и направил своих лошадей на Олдфорд-стрит, преисполненный решимости выяснить эту причину. Он поднялся по ступенькам дома и был оглушен новостью о том, что мисс Деббингтон дома нет и, следовательно, она не может поехать с ним на прогулку. Ее, по всей видимости, соблазнили модистки Брутон-стрит. Приподнятое настроение Вейна как рукой сняло.

К счастью Пейшенс, оказалось, что в нем нуждается Минни. Она неожиданно обрела бодрость духа и потребовала, чтобы он исполнил свое обещание и сопроводил ее на прогулку в Грин-парк. Пока они прогуливались, она весело сообщила ему, что вчера вечером Онория случайно встретилась с Пейшенс на Брутон-стрит и настояла на том, чтобы познакомить ее со своей любимой модисткой Селестиной. В результате Пейшенс была назначена примерка нескольких платьев, в том числе, восторженно добавила Минни, и потрясающе эффектного вечернего.

Спорить с судьбой было невозможно. Эдит Суитинс, которая присоединилась к ним на прогулке, лишила Вейна возможности расспросить Минни об отце Пейшенс и его недостойном поведении.

Час спустя, убедившись в том, что к Минни вернулся здоровый румянец, Вейн довел ее до дома номер двадцать два и узнал, что Пейшенс все еще нет. Написав для нее записку, он оставил ее у Минни и решил развеяться в другом месте.

Сегодня Вейна мучило страстное желание обладать Пейшенс. Если бы тогда он добился своего, сейчас она бы принадлежала ему. Хотя вряд ли: при нынешних обстоятельствах они бы не смогли надолго уединиться. Вейн был твердо уверен в том, что не следует ничего предпринимать, пока их отношения не станут прочными и ровными.

Его рука будет лежать на штурвале.

На его настойчивый стук дверь открыл Слиго. Кивнув ему, Вейн вошел. И замер как вкопанный.

В холле стояла Пейшенс. От ее вида перехватывало дыхание. Взгляд Вейна беспомощно скользил по ее шерстяному пальто мягкого зеленого цвета, отлично сидящему на ней, со стоячим воротником, обрамлявшим лицо; по перчаткам и ботильонам цвета бронзы; по бледно-зеленой юбке, видневшейся из-под пальто. Он почувствовал, как что-то внутри его натянулось, щелкнуло и сжалось.

И дыхание вдруг стало для него насущной проблемой. Ему казалось, будто внутри застрял чей-то кулак.

Ее волосы, блестевшие в луче солнечного света, были уложены в новую прическу, которая подчеркивала глубину ее глаз, высоту лба, красивую линию скул, изящную и решительную форму подбородка. И нежную незащищенность губ.

Где-то в отдаленном уголке сознания Вейн был благодарен Онории, но эта благодарность была тут же задушена ругательствами. Ему и прежде было нелегко. Как, черт побери, теперь справляться со всем этим?

Глубоко вздохнув, Вейн заставил себя сосредоточиться на лице Пейшенс. Оно было спокойным. Она просто послушно ждала, как того требовал их план. В их прогулке нет ничего особенного.

Именно ее исполнительность сильнее всего и подействовала на Вейна. Стараясь не выдать своего раздражения, он холодно поклонился и подставил ей свой локоть.

— Готова?

В ее огромных глазах что-то промелькнуло, но сумрачное освещение холла помешало ему увидеть, что именно. Она легко поклонилась и взяла его под руку.

Пейшенс сидела на козлах и старалась раздвинуть прутья железной клетки, которая сдавливала ей грудь и мешала дышать. Хорошо хоть, что он не может предъявить претензий к ее внешнему виду. Селестина и Онория заверили ее в том, что в новом пальто и шляпке она выглядит потрясающе. И что новое платье кардинально отличается от старого. Но, судя по его реакции, ее вид не имеет особого значения для него. Ну что ж, она и не ждала чего-то иного! Она купила эти платья только потому, что долгие годы не обновляла свой гардероб и воспользовалась представившейся возможностью. Когда поймают вора — и Фантома — и Джерард приобретет хоть немного столичного лоска, они вернутся в Дербишир. И она, по всей вероятности, больше никогда не появится в Лондоне.

Она купила новые туалеты потому, что это было разумно. А еще потому, что не хотела, чтобы Вейн Кинстер, «элегантный джентльмен», появлялся на людях в обществе безвкусно одетой женщины.

Однако ему, кажется, безразлично, во что она одета. Пейшенс высоко вздернула подбородок.

— Я говорила тебе, что в первый же день миссис Чедуик и Анджела побывали на Брутон-стрит. Анджела не пропускала ни одного модного заведения, даже те, где одеваются вдовы важных персон. Она ко всему приценивалась, это было очень неловко. К счастью, она, кажется, пришла к выводу, что прак-тичнее заказывать платья у швеи.

— А что делали Анджела и миссис Чедуик, пока ты была у Селестины? — поинтересовался Вейн, не отрывая взгляда от дороги.

Пейшенс немного смутилась:

— Мы случайно встретились с Онорией на Брутон-стрит. Она настояла на том, чтобы познакомить меня с Селестиной, а потом, — Пейшенс изящно взмахнула рукой, — все как-то закрутилось само собой.

— Все имеет обыкновение закручиваться, когда за дело берется Онория.

— Она была очень добра, — возразила Пейшенс. — Она даже развлекала беседой миссис Чедуик и Анджелу, пока я была с Селестиной.

Интересно, подумал Вейн, какую цену назначит ему Онория за такое самопожертвование? И в какой валюте?

— К счастью, Анджелу очень вдохновила возможность побывать в салоне Селестины и поговорить с герцогиней, поэтому Бонд-стрит мы обошли без скандалов. Ни миссис Чедуик, ни Анджела не предпринимали никаких попыток поговорить с ювелирами, мимо магазинов которых мы проходили. Они также не изъявили желания встретиться с кем-нибудь.

— Сомневаюсь, что это кто-то из этой парочки, — поморщился Вейн. — Миссис Чедуик — сама честность, а Анджела слишком тупа.

— Верно, — согласилась Пейшенс. — Настолько тупа, что заявила, будто она должна завершить вечер визитом к Гантеру. Ее невозможно было переубедить. Там было полно возбужденных юнцов, влюбленно таращившихся на нее. Она хотела пойти туда и вчера вечером, но нам с миссис Чедуик удалось утащить ее в Хатчардс.

Вейн усмехнулся:

— Ей там, наверное, понравилось.

— Она все время стонала. — Пейшенс, осторожно взглянула на него. — Вот и все, я обо всем доложила. А чем занимались джентльмены?

— Осмотром достопримечательностей, — пренебрежительно процедил Вейн. — Генри и Эдмонд, будто одержимые, разглядывали каждый памятник, который попадался им на глаза. К счастью, Джерарду нравилось ходить с ними. Никаких новостей у него нет. Генерал и Эдгар обосновались в Таттерсоллс — это единственное, что их заинтересовало. Слиго или кто-нибудь из его подчиненных не спускают с них глаз, однако пока никакого результата. Я организовал для них развлечения на вторую часть дня. Итак, из дома выходили все, кроме Колби. — Он взглянул на Пейшенс. — Элис выползала из своей комнаты?

— Ненадолго, — нахмурилась Пейшенс. — В Беллами-Холле она вела такой же образ жизни. Временами она подолгу не выходила из своей комнаты. Это очень вредно для здоровья.

Они ехали по дорожке, располагавшейся в стороне от модной центральной аллеи, поэтому им не надо было обмениваться приветствиями с пассажирами встречных экипажей.

— У меня не было возможности поговорить со Слиго, но, как я понимаю, он ничего не нашел?

— Абсолютно ничего, — сказал Вейн. — В багаже не было ничего подозрительного. Слиго тайком обыскивает все комнаты в надежде, что преступнику каким-то образом удалось провезти с собой краденое.

— Провезти? С собой? Но как?

— Сразу на ум приходит сумка для рукоделия Эдит Суитинс.

— Ты думаешь, что она?.. — изумленно уставилась на него Пейшенс.

— Нет. Но кто-то мог обратить внимание на то, что сумка очень глубокая, и сунуть туда жемчуг, например. Как часто Эдит вытряхивает из нее свое барахло?

— Кажется, никогда.

Вейн придержал лошадей на перекрестке « повернул направо.

— Где сейчас Эдит?

— В гостиной. Плетет кружево, естественно.

— Ее стул повернут к двери?

— Да. А при чем тут это? — удивилась Пейшенс.

— Так она же глухая.

Пейшенс на некоторое время задумалась, а потом вскрикнула:

— Ага!

— Вот именно. Итак…

— Гм! — Лицо Пейшеис стало сосредоточенным. — Полагаю…

Через полчаса дверь гостиной открылась, и в образовавшуюся щелку заглянула Пейшенс. Эдит Суитинс сидела в шезлонге лицом к двери и энергично плела кружево. Ее огромная сумка стояла на ковре рядом с шезлонгом. В комнате больше никого не было.

Лучезарно улыбаясь, Пейшенс прошла в комнату, прикрыла за собой дверь, предварительно закрепив щеколду так, чтобы она случайно не упала и не заперла дверь, и направилась к Эдит.

Та подняла голову и улыбнулась,

— Какая удача, что я застала вас, — начала Пейшенс. — Всегда хотела научиться плести кружево. Вы могли бы научить меня хотя бы основам?

Эдит так и просияла:

— Ну конечно же, дорогая! Это совсем просто. — Она разложила на коленях свое рукоделие.

— Кстати, — Пейшенс огляделась по сторонам, — может, переберемся поближе к окну? Освещение там получше.

Эдит рассмеялась:

— Должна признаться, что мне нет надобности смотреть на петли. Я ведь так давно этим занимаюсь. — Она встала с шезлонга. — Только возьму свою сумку…

— Не беспокойтесь, я захвачу ее. — Пейшенс взяла сумку и мысленно согласилась с доводами Вейна. Сумка была глубокой, набитой доверху и очень тяжелой. В ней нужно обязательно порыться. — Я сейчас передвину кресло.

Когда Эдит собрала свое рукоделие и пересекла комнату, Пейшенс уже повернула кресло спинкой к двери. Сумку она повесила на ручку, но так, чтобы сидящий в кресле не видел ее.

— Если я устроюсь здесь, на приоконной скамье, — сказала она, помогая Эдит сесть в кресло, — то мне будет отлично видно.

Эдит разложила кружево.

— Итак. Первое, что надо запомнить…

Пейшенс внимательно следила за нитями. Вскоре она краешком глаза заметила, что дверь медленно открылась и в комнату вошел Вейн. Он на цыпочках подошел к креслу. Неожиданно под ним заскрипела половица и он замер. Пейшенс насторожилась, а Эдит продолжала оживленно говорить.

Пейшенс облегченно перевела дух. Вейн прошел вперед и скрылся за креслом. Пейшенс увидела, как сумка Эдит тоже скрылась за креслом.

Она заставляла себя слушать Эдит, следить за ее объяснениями, чтобы задавать разумные вопросы. Эдит с гордостью делилась своими знаниями. Пейшенс поощряла ее и восхищалась ею, мысленно прося прощения у Господа за свое лицемерие и оправдывая себя тем, что делает это ради торжества справедливости.

Скрючившись за креслом, Вейн принялся рыться в сумке, но потом, поняв всю тщетность этого занятия, просто вывалил все содержимое на пол. Перед ним образовалась довольно внушительная горка всяческих предметов, и назначение многих из них было ему неизвестно. Он начал перебирать их, вспоминая украденные за последние месяцы вещи. Жемчуга Минни там не оказалось.

— А теперь, — сказала Эдит, — нам понадобится крючок… — Она посмотрела туда, где должна была висеть ее сумка.

— Я достану! — Вскочив, Пейшенс склонилась над креслом и сделала вид, будто полезла в сумку. — Крючок, — повторила она.

— Тонкий, — добавила Эдит.

Крючок. Тонкий. Вейн тупо уставился на разбросанные перед ним всевозможные инструменты и приспособления. Что, черт побери, за крючок? Как он выглядит? Если нужен тонкий, то каким еще он может быть? Лихорадочно перебирая все эти предметы, он наконец наткнулся на тоненькую черепаховую палочку, из которой торчал металлический прутик с загнутым кончиком — прямо-таки миниатюрный крючок для вязки рыболовных сетей.

— Я точно знаю, что он там. — Недовольство в голосе Эдит подстегнуло Вейна, и он сунул крючок в протянутую ладонь Пейшенс.

— Вот он! — воскликнула она.

— Замечательно. А теперь мы вставляем его сюда, вот так…

Эдит продолжила свой урок, а Вейн тем временем запихнул весь этот хлам обратно в сумку, повесил ее на место и потом осторожно подкрался к двери.

Взявшись за ручку, он оглянулся. Пейшенс даже не повернула головы. Он выбрался в коридор, закрыл за собой дверь и только после этого осмелился вздохнуть полной грудью.

Пейшенс нашла его в бильярдной через час.

— Теперь я знаю о кружевах больше, чем узнала бы за всю оставшуюся жизнь, — сказала она, отбрасывая со лба непокорный локон.

Вейн усмехнулся и наклонился над столом.

— Как я понимаю, там ничего не было? — спросила Пейшенс.

— Ничего. Никто не использовал сумку Эдит как хранилище, потому что есть опасность, что вещь исчезнет там навсегда.

Пейшенс подавила смешок. Она наблюдала за тем, как Вейн нацеливает кий на шар. Как и в Беллами-Холле, когда она следила за ним из зимнего сада, он снял сюртук. Под облегающим жилетом напряглись выпуклые мышцы спины. В следующее мгновение он точным ударом послал шар в лузу.

Выпрямившись, Вейн повернулся и, заметив пристальный взгляд Пейшенс, подошел к ней вплотную. Она заморгала я подняла на него глаза.

Спустя секунду он проговорил:

— Я предвижу некоторые сложности.

— Да? — Пейшенс не отрываясь смотрела на его губы. Опершись на кий, Вейн наклонился к ней:

— Генри и Эдмонд. — Его взгляд тоже был прикован к ее тубам. — Они становятся неугомонными.

— А-а… — Пейшенс провела кончиком языка по губам. Вейн судорожно втянул в себя воздух и склонился еще ниже:

— Днем я еще могу сдерживать их, но вечером… Это большая проблема.

Он замолчал, так как Пейшенс приподнялась на цыпочки и потянулась к нему.

Их губы соединились. Оба затаили дыхание. Руки Вейна крепко сжали кий. Пейшенс затрепетала. И всей душой отдалась поцелую.

— Наверное, он в бильярдной.

Вейн отпрянул и, чертыхаясь на чем свет стоит, заслонил собой Пейшенс. Она отступила в тень, чтобы никто не заметил яркого румянца на ее щеках. И жаркого огня в глазах.

Дверь распахнулась в тот момент, когда Вейн грациозно ударил кием по шару.

— Вот вы где! — В комнату ввалился Генри. За ним следовали Джерард и Эдмонд.

— Для одного дня мы насмотрелись достаточно, — потер руки Генри. — Сейчас самое время для игры.

— Боюсь, я вынужден вас покинуть. — Борясь с желанием вышвырнуть их всех вон, Вейн отдал кий Джерарду и взял сюртук. — Я ждал вас, чтобы сказать, что заеду в три. Я приглашен на обед.

— О, ладно. — Генри взглянул на Эдмонда. — Сыграем?

Эдмонд улыбнулся Пейшенс и пожал плечами:

— Почему бы и нет?

Джерард присоединился к ним.

А Пейшенс направилась к двери. Вейн пошел вслед за ней.

Она услышала, как он закрыл за ними дверь бильярдной, но не остановилась. Не решилась. Только оказавшись в главном холле, она повернулась и спокойно посмотрела на Вейна.

Он грустно усмехнулся:

— Вот что я имел в виду. Я пообещал Джерарду, Эдгару и Генералу, что сегодня вечером отведу их в «Уайтс-клуб». Генри и Эдмонд идти отказались, а если бы и пошли, мы не смогли бы постоянно держать их в поле зрения. Ты можешь как-нибудь проследить за ними?

Взгляд, брошенный Пейшенс, говорил о многом.

— Посмотрю, что можно сделать.

— Если тебе удастся удержать их на цепи, я буду очень признателен.

Пейшенс увидела блеск в его серых глазах и подумала, как бы наилучшим образом использовать его признательность. Что можно от него потребовать? И вдруг поняла, что взгляд ее опять прикован к его губам.

— Постараюсь, — почти пролепетала она.

— Пожалуйста. — Вейн провел пальцем по ее щеке, потом слегка шлепнул ее. — Позже. — Он помахал ей и пошел к двери.

Для Пейшенс музыкальный вечер леди Хендрикс так и не стал незабываемым. На вечер отправились Минни, Тиммз, а также все трое Чедуиков и Эдмонд.

Уговорить Генри и Эдмонда пойти с ними было нетрудно. За обедом она попросила Джерарда сопровождать их в так называемую дамскую компанию. Застигнутый врасплох, Джерард покраснел и забормотал извинения. Краем глаза Пейшенс заметила, что Генри и Эдмонд переглянулись. Пока Джерард сбивчиво оправдывался. Генри предложил свои услуги, а Эдмонд, вспомнив о связи между музыкой и драмой, тоже изъявил желание пойти.

Когда они переступили порог дома леди Хендрикс, Пейшенс поздравила себя с успешно выполненным заданием.

Они раскланялись с хозяйкой, и их проводили в переполненный зал. Минни возглавляла процессию, Пейшенс, под руку с Эдмондом, шла следом. На Генри заявила права мать.

Минни и Тиммз были хорошо известны среди гостей. Знакомые радушно приветствовали их и улыбались Пейшенс. Она была в новом платье. Спокойно отвечая на их улыбки, она удивлялась тому, что какой-то отрез зеленого шелка может вселить в человека такую уверенность в себе.

Тиммз и Минни заняли свободные места на диванчике и затеяли оживленную беседу со своей соседкой.

Пейшенс вынуждена была взять дело в свои руки.

— Генри, вон там есть стул. Вы могли бы принести его сюда для своей мамы.

— О, верно, — сказал он и отправился за стулом. В этот момент хозяйка дома попросила всех сесть, и свободных мест оказалось мало.

— А как же я? — спросила Анджела, когда миссис Чедуик усадили рядом с Минни.

Анджела была одета в белое платье, изобиловавшее розовыми розочками и светло-вишневыми лентами. Она нервно теребила одну из этих лент.

— Вон там свободные места. — Эдмонд указал на несколько свободных стульев, выстроившихся в ряд перед пианино и арфой.

— Там-то мы и сядем, — сказала Пейшенс. Они пошли к стульям и почти дошли до них, когда Анджела внезапно остановилась.

— Думаю, в той стороне будет лучше.

Пейшенс не обманул ее невинный вид: у противоположной стены толклись юнцы, раздраженные тем, что мамаши заставили их пойти на вечер.

— Думаю, твоя мама надеется, что ты сядешь рядом с братом. — Пейшенс решительно взяла Анджелу под локоть. — Барышни, которые бродят в одиночку, быстро зарабатывают репутацию легкомысленных.

Анджела надулась. И бросила тоскливый взгляд на юнцов.

— Это же всего в нескольких ярдах от них.

— Несколько ярдов — это слишком далеко! — отрезала Пейшенс.

Она села на свободный стул и усадила Анджелу рядом с собой. Эдмонд расположился слева от Пейшенс, а Генри предпочел устроиться позади нее, а не рядом с сестрой.

Появление исполнителей было встречено вежливыми аплодисментами. Генри, шипящим шепотом потребовав, чтобы Анджела сдвинулась в сторону, начал протаскивать свои стул вперед, на что гости отреагировали осуждающими взглядами. Пейшенс тоже сурово посмотрела на него. Генри затих. Облегченно вздохнув, она приготовилась слушать. Но вдруг Генри наклонился и прошептал ей на ухо:

— Довольно стильное сборище, а? Думаю, светские, дамы именно так проводят свои вечера.

Пейшенс не успела ответить. Пианистка положила руки на клавиши и заиграла прелюдию, которая Пейшенс очень нравилась. Но едва она погрузилась в восхитительную музыку, к ней склонился Эдмонд:

— Бах. Замечательная вещица. Предполагается, что она передает радость весны. Странный выбор для этого времени года.

Пейшенс закрыла глаза и плотно сжала губы. И услышала шорох справа от себя.

— Арфа звучит как весенний дождь, как по-вашему?

Пейшенс заскрежетала зубами. Слева снова заговорил Эдмонд:

— Моя дорогая мисс Деббингтон, вы хорошо себя чувствуете? Вы бледны.

Пейшенс захотелось дать обоим в ухо, но она сдержалась и открыла глаза.

— Боюсь, — пробормотала она, — у меня начинается мигрень.

— О!

— Ах!

После этого наступила тишина, но только на минуту.

— Возможно, если…

Пейшенс сжала руки в кулаки и снова закрыла глаза, пожалев о том, что не может зажать уши. В следующую секунду она ощутила острый приступ боли в висках.

Уже не слушая музыку, она начала обдумывать, какую компенсацию потребовать за испорченный вечер от Вейна, когда они увидятся. Позже. Когда-нибудь.

Хорошо хоть, что Эдит Суитинс и оба Колби остались дома.

В тот же самый момент Вейн, глядя на Генерала и Эдгара, которые сидели за карточным столом и играли в вист, сделал глоток великолепного кларета и подумал о том, что более тоскливого вечера быть не может. Даже с Пейшенс веселее.

Вейн стоял у стены, скрытый полумраком. В игорном зале «Уайтс-клуба» царила тишина, воздух был пропитан запахом кожи, дымом сигар и ароматом сандалового дерева. Перед приходом в клуб он отклонил несколько приглашений, с многозначительным видом объяснив, что должен выводить в свет племянника крестной, на это знакомые отреагировали с пониманием. А то, что этот процесс, по его мнению, исключает сидение за карточным столом, вызвало удивление.

Но едва ли он мог открыть свою истинную цель.

Подавив зевок, Вейн оглядел зал. Джерард наблюдал за игрой в кости. Юноша проявлял чисто академический интерес, у него, по всей видимости, не было особого желания принять участие в игре.

Решив сообщить Пейшенс о том, что ее брат обладает способностью противостоять соблазну, разрушающему жизни многих людей, Вейн расправил плечи и оттолкнулся от стены. Через пять минут к нему присоединился Джерард.

— Никаких новостей? — Джерард кивнул на стол, за которым сидели Эдгар и Генерал.

— Никаких, если не считать, что Генерал путает трефы с пиками.

Джерард усмехнулся:

— Думаю, это неподходящее место для того, чтобы передавать краденое.

— Зато это отличное место для случайных встреч. Здесь можно неожиданно столкнуться со старым другом. Однако наши голубки не проявляют ни малейшего желания приостановить свою бурную деятельность.

Джерард засмеялся:

— Но за ними легко наблюдать. — Он взглянул на Вейна. — Может, вы хотите присоединиться к своим друзьям? Не беспокойтесь, я справлюсь. Я позову вас, если они закончат.

Вейн покачал головой:

— Я не в настроении. — Он указал на стол. — Раз уж мы здесь, воспользуйтесь возможностью расширить свои горизонты. Только не принимайте ничьих вызовов.

— Это не в моем стиле! — рассмеялся Джерард и пошел к столам, окруженным джентльменами, которые с удовольствием наблюдали за игрой.

Вейну совсем не хотелось идти к своим друзьям, как предлагал Джерард. У него не было настроения ни для карт, ни для дружеской болтовни. Все его мысли занимал один вопрос, так и оставшийся без ответа.

Все его мысли занимала Пейшенс.

Ему очень надо было поговорить с Минни, причем наедине. О жизни Пейшенс, о ее отце. В прошлом Пейшенс был ключ к его будущему.

Сегодняшний вечер потерян: он ни на дюйм не продвинулся вперед. Во всех аспектах.

Завтра все будет по-другому. Уж он об этом позаботится.

Утро было ясным и свежим. Вейн поднялся по лестнице дома номер двадцать два. Он приехал бы и раньше, если бы позволяли приличия. Где-то одиннадцать раз ударил колокол. Вейн решительно взялся за дверной молоток — сегодня он намерен добиться определенных результатов.

Но уже через две минуты сбежал вниз по лестнице. Вскочив в кабриолет и не дожидаясь, когда Дагган взберется на козлы, подхватил вожжи и погнал лошадей к парку. Значит, Минни наняла одноконную карету. Едва Вейн заметил их, он сразу понял, что случилось нечто важное. Все — Пейшенс, Тиммз, Агата Чедуик, Анджела, Эдит Суитинс и, как это ни странно, Элис Колби — были возбуждены. Именно возбуждены — другими словами просто не передать их состояние.

Элис была одета во что-то темное и унылое — очевидно вдовьи одежды. Остальные выглядели более привлекательно. Пейшенс, в стильном светло-зеленом платье для прогулок, была так хороша, что ее хотелось съесть.

Вейн остановил кабриолет рядом с каретой и, умерив свой пыл, спрыгнул на мостовую.

— Ты только что разминулся с Онорией, — сообщила ему Минни, как только он приблизился к ее карете. — Она устраивает один из своих импровизированных балов и приглашает всех нас.

— Вот как? — с невинным видом воскликнул Вейн.

— Настоящий бал! — Анджела аж подпрыгивала от нетерпения. — Это же просто потрясающе! Мне нужно новое платье.

Агата Чедуик приветствовала Вейна поклоном.

— Ваша кузина проявила исключительное великодушие, пригласив нас.

— Я уж и не помню, когда в последний раз была на балу! — сияла от радости Эдит Суитинс. — Это замечательно!

Вейн не мог не ответить ей улыбкой.

— И когда же состоится бал?

— Разве Онория не говорила тебе? — нахмурилась Минни. — Кажется, она сказала, что ты знаешь — в следующий вторник.

— Во вторник. — Вейн кивнул с таким видом, будто пытался это запомнить, и посмотрел на Пейшенс.

— Легкомысленная чепуха все эти балы! — почти фыркнула Элис Колби. — Но так как нас приглашает герцогиня, думаю, Уиттиком скажет, что мы должны идти. Надеюсь, это будет благородное и возвышенное мероприятие. — Договорив, Элис захлопнула свой тонкогубый рот и устремила взгляд вперед.

Вейн, Минни и Тиммз молча смотрели на нее. Они не раз бывали на импровизированных балах, которые устраивала Онория. Там собирались все Кинстеры, и энергичное и жизнелюбивое большинство подавляло благородное и возвышенное меньшинство. Решив, что Элис пора узнать, как живет это самое большинство, Вейн просто вскинул одну бровь, а потом переключил все свое внимание на Пейшенс.

А она в это самое мгновение посмотрела на него. Их взгляды встретились, и Вейн мысленно чертыхнулся. Ему нужно было поговорить с Минни, а хотелось беседовать с Пейшенс. Конечно, она ждет, что он пригласит ее прогуляться. Не может же он вместо нее пригласить Минни. Это только прибавит ему проблем. Пейшенс сделает вывод, будто он пытается освободиться от своей привязанности.

От привязанности, которая усиливалась с каждой минутой. И превращала его в голодного волка. Жаждущего внимания. И ее саму.

— Не хотите ли прогуляться, мисс Деббингтон? — с деланным безразличием спросил Вейн.

Пейшенс увидела-таки голодный огонек в его глазах. Он вспыхнул всего лишь на мгновение, но был достаточно ярким, чтобы его заметить. Тиски, сдавливавшие ее грудь, сжались еще сильнее. Грациозно наклонив голову, она подала ему руку. Едва их пальцы соприкоснулись, она ощутила, как в ней мощнейшей волной поднимается трепет, и ей стоило огромного труда подавить его.

Вейн открыл дверцу и помог Пейшенс спуститься. Она повернулась к сидевшим в карете. Миссис Чедуик улыбалась, Анджела сидела надутая. Эдит Суитинс ободряюще усмехалась. Минни поддернула шаль и переглянулась с Тиммз.

— Между прочим, — сказала Тиммз, — думаю, нам пора возвращаться. Похолодало, и ветер усилился.

На самом же деле день был замечательный. Ярко светило солнышко, дул слабый ветерок.

— Гм! Наверное, ты права, — буркнула Минни и бросила быстрый взгляд на Пейшенс. — А тебе ничто не мешает погулять с Вейном, он привезет тебя домой в своем кабриолете. Мне известно, как ты любишь прогулки.

— Верно. До встречи дома. — Тиммз постучала зонтиком по плечу кучера. — Домой, Седрик!

Пейшенс смотрела вслед карете и качала головой. Вейн взял ее под руку, и она перевела взгляд на него.

— Что все это значит?

— Минни и Тиммз — неисправимые свахи. Разве ты не знала?

— Раньше они никогда так со мной не поступали. Просто раньше они не имели в виду его. Вейн не стал говорить это вслух и повел Пейшенс к лужайке, где прогуливались несколько пар. Раскланиваясь и обмениваясь улыбками со знакомыми, они постепенно ушли в более пустынную часть парка. Вейн наслаждался близостью Пейшенс. Он прижимал ее к себе настолько, насколько позволяли правила приличия, однако ее зеленая юбка все-таки билась о его сапоги. Да, она была женщиной во всем, мягкой и соблазнительной. Сознание, что их разделяет всего несколько дюймов, возбуждало его. Легкий ветерок доносил аромат ее духов, в котором смешивались запахи жимолости, роз и чего-то еще, что пробуждало его охотничий инстинкт.

Неожиданно Вейн закашлялся.

— Что-нибудь было вчера вечером? — Он пытался говорить обычным тоном.

— Ничего. — Пейшенс пристально посмотрела на него с любопытством. — К сожалению, Эдмонд и Генри снова вернулись к своему соперничеству. Они и не думали об украденных вещах или необходимости кому-то их передавать. Если кто-нибудь из них окажется вором или Фантомом, я готова съесть свою шляпку.

— Сомневаюсь, что твоя новая шляпка в опасности, — поморщился Вейн и устремил свой взгляд на элегантное произведение шляпного искусства. — Ты о ней?

— Да! — язвительно ответила Пейшенс. Хорошо, что он хотя бы шляпку заметил!

— Я думал, она выглядит по-другому. — Он приподнял поля шляпки и с невинным видом заглянул ей в глаза. Пейшенс хмыкнула:

— Как я понимаю, Генерал и Эдгар не совершили ничего предосудительного?

— Предосудительного было предостаточно, но все в отношении пьянства. А если по существу, то Мастерс получил сведения из Холла.

— И?.. — встрепенулась Пейшенс.

— Ничего. — Вейн недоуменно покачал головой. — Не понимаю. Нам известно, что украденные вещи не проданы. Но мы не нашли их в багаже, прибывшем в Лондон. Нет их и в Холле. Гришем со слугами обыскали дом очень тщательно, они даже проверили, нет ли за стенными панелями тайника. Тайники-то есть, но я не рассказывал о них Гришему. Он сам их нашел. Естественно, там было пусто — я обыскал их перед отъездом. Они обследовали каждую комнату, каждый уголок, каждую щель. Искали даже под шатающимися половицами. Они также обыскали сад и руины. Очень, внимательно. Единственное, что они нашли, — это что-то странное под дверью в покои настоятеля.

— О?

— Кто-то очистил несколько плит. В одну из них вбито железное кольцо — это лаз. Но самое интересное в том, что в последнее время плиту никто не поднимал. В детстве мы с Девилом однажды подняли ее, но подвал оказался засыпан. Под плитой ничего нет, даже ямки, в которой можно было бы что-нибудь спрятать. Так что это ничего не объясняет, во всяком случае, почему Джерарда ударили по голове.

— Гм, — сосредоточенно проговорила Пейшенс, — я спрошу его, не вспомнил ли он что-нибудь еще.

— К сожалению, нам так и не удалось разгадать эту тайну. Загадка, куда делись украденные вещи, в том числе и жемчуг Минни, усложняется с каждым днем.

Пейшенс пожала его руку — просто из сочувствия, ей захотелось утешить его.

— Мы не должны терять надежду. Мы все время должны быть настороже. Что-то произойдет. — Она повернулась к Вейну. — Обязательно.

С этим трудно было спорить. Вейн накрыл рукой ее пальчики. Несколько минут они шли молча, а потом Вейн спросил:

— Тебе хочется пойти на бал, который устраивает Онория?

— Конечно, — ответила Пейшенс. — Я понимаю, что ее приглашение — большая честь. Ты же видишь, миссис Чедуик и Анджела сгорают от нетерпения. Могу только надеяться на то, что благоговейный трепет немного утихомирит Генри. На Эдмонда бал не произведет никакого впечатления. Уверена, он пойдет, но сомневаюсь, что даже герцогскому балу под силу пробить его самоуверенность.

Вейн подумал, что нужно рассказать об этом Онории.

— А ты там будешь? — помолчав, спросила Пейшенс.

— Когда Онория бросает клич, мы все должны присутствовать.

— Вы?

— Она же герцогиня. — Видя, что Пейшенс все еще озадачена, Вейн добавил: — Ведь Девил — глава семьи.

Пейшенс устремила взгляд вдаль и произнесла тихое «О!», но ее лицо так и осталось недоуменным.

Вейн усмехнулся.

— В карете с Онорией были две дамы. Кажется, они тоже из Кинстеров.

— Как они выглядели? — спросил Вейн.

— Обе пожилые. Одна темноволосая и говорит с французским акцентом. Ее представили как вдовствующую герцогиню.

— Элена, вдовствующая герцогиня Сент-Ивз, мать Девила. — И его вторая крестная.

— У другой каштановые волосы, она высокая и очень высокомерная. Леди Горация Кинстер.

Лицо Вейна стало мрачным.

— Моя мать.

— О! — посмотрела на него Пейшенс. — Но твоя мать и вдовствующая герцогиня были… очень добры. — Она опять отвернулась. — Я не поняла. Все три дамы, кажется, очень близки.

— Так и есть, — смиренным голосом ответил Вейн. — Очень близки. Все члены семьи очень близки.

Пейшенс произнесла очередное «О!».

Вейн всматривался в ее профиль и думал, какое мнение сложилось у нее о его матери. И у матери — о ней. Вопрос этот интересовал его вовсе не потому, что он ждал какого-то сопротивления со стороны матери. Она бы приняла его избранницу с распростертыми объятиями, открыла бы ей все тайны и завалила кучей полезных советов. Это было нормальным явлением для клана Кинстеров.

Вейн был уверен, что в Пейшенс живет глубокая потребность быть частью семьи. Именно в этом и была сущность ее проблемы. Значит, теперь ясна цель, на которую он должен направить свои усилия. Ему лишь нужно представить ее своей семье — и от этой проблемы не останется и следа.

Сент-Ивз-Хаус — это то место, где должна оказаться Пейшенс в следующий вторник. Она увидит всех, Кинстеров в естественной обстановке и успокоится.

Увидит и поверит, что семья много для него значит. А потом… Он неосознанно сжал ее руку. Пейшенс удивленно взглянула на него.

И Вейн плотоядно улыбнулся.

— Просто замечтался.