"Английский язык с Дж. Р. Р. Толкиеном. Хоббит" - читать интересную книгу автора
Chapter 14. Fire and Water (Глава 14. Огонь и вода)
Now if you wish, like the dwarves (теперь, если вы хотите, как и гномы), to hear news of Smaug (узнать: «услышать» новости о Смауге), you must go back again (вы снова должны вернуться) to the evening (к тому самому вечеру) when he smashed the door (когда он завалил дверь; to smash — разбить(ся) вдребезги; ломать, ударять, разбить) and flew off in rage (и улетел в ярости), two days before (двумя днями раньше).
The men of the lake-town Esgaroth were mostly indoors (люди из города Эсгарота на озере были по большей части в домах; indoors — в помещении, в доме, в комнате), for the breeze was from the black East and chill (так как дул ветер с темного Востока и /распространялся/ холод); chill — холод, холодная погода), but a few were walking on the quays (но несколько /человек/ прогуливались по набережным), and watching (и наблюдали), as they were fond of doing (так как им нравилось это делать; to be fond of smb., smth. — любить кого-либо, что-либо; fond — любящий, нежный), the stars shine out (за звездами сияющими, /отражаясь/) from the smooth patches of the lake (от ровных и гладких отрезков на озере; patch — заплата, клочок, лоскут; участок) as they opened in the sky (как только они появились на небе; to open
— открывать, раскрываться; начинаться). From their town (от их города)
the Lonely Mountain was mostly screened (Одинокая Гора была по большей
части закрыта; screen — ширма, завеса; to screen — прикрывать) by the low hills (низкими холмами) at the far end of the lake (у дальнего края озера), through a gap in which (через прореху между которыми: «в которых»; gap — брешь, пролом, щель) the Running River came down from the North (с Севера текла: «ниспадала» Быстротечная Река). Only its high peak could they see (они могли видеть только ее высокую вершину) in clear weather (и то в ясную погоду), and they looked seldom at it (и они редко смотрели на нее), for it was ominous and dreary (так как она была зловещей и безотрадной) even in the light of morning (даже при свете утра). Now it was lost and gone (теперь же она потерялась и исчезла), blotted in the dark (заслоненная темнотой; toblot — делать кляксы, пачкать; затмевать, затемнять).
Now if you wish, like the dwarves, to hear news of Smaug, you must go back again to the evening when he smashed the door and flew off in rage, two days before.
The men of the lake-town Esgaroth were mostly indoors, for the breeze was from the black East and chill, but a few were walking on the quays, and watching, as they were fond of doing, the stars shine out from the smooth patches of the lake as they opened in the sky. From their town the Lonely Mountain was mostly screened by the low hills at the far end of the lake, through a gap in which the Running River came down from the North. Only its high peak could they see in clear weather, and they looked seldom at it, for it was ominous and dreary even in the light of morning. Now it was lost and gone, blotted in the dark.
Suddenly it flickered back to view (внезапно она вспыхнула и погасла у всех на глазах: «назад в поле зрения»; view — вид; видимость, поле зрения); a brief glow touched it and faded (короткое зарево коснулось ее и исчезло).
“Look (смотрите)!” said one (сказал один). “The lights again (снова огни)! Last night the watchmen saw them start and fade (прошлой ночью караульные видели, как они возникали и исчезали) from midnight until dawn (от полуночи до рассвета). Something is happening up there (что-то там вверху происходит).” “Perhaps the King under the Mountain (возможно, что Король под Горой) is forging gold (кует золото),” said another (сказал другой). “It is long since he went north (уже много времени прошло, как он ушел на север). It is time (самое время) the songs began to prove themselves again (чтобы песни начали
снова сбываться; to prove — доказывать, удостоверять; оказываться).” “Which king (какой король)?” said another with a grim voice (сказал другой
зловещим голосом). “As like as not (не исключено: «как вероятно, как и нет») it is the marauding fire of the Dragon (что это хищнический огонь Дракона), the only king under the Mountain (единственного короля под Горой) we have ever known (которого мы когда-либо знали).”
“You are always foreboding gloomy things (всегда ты предвещаешь мрачные вещи; to forebode — предвещать, предчувствовать)!” said the others (сказали остальные). “Anything from floods (все, начиная от наводнений; flood — наводнение, половодье; поток) to poisoned fish (и заканчивая отравленной рыбой; to poison — отравлять, заражать; poison — яд, отрава). Think of something cheerful (думай о чем-нибудь веселом)!”
Then suddenly a great light appeared (затем внезапно появился яркий свет) in the low place in the hills (в низине: «низком месте» холмов) and the northern end of the lake turned golden (и северный конец озера стал золотистым).
“The King beneath the Mountain (Король под Горой)!” they shouted (закричали они). “His wealth is like the Sun (его богатство подобно Солнцу), his silver like a fountain (его серебро похоже на фонтан), his rivers golden run (его реки текут золотом)! The river is running gold (золотая река течет) from the Mountain (с Горы)!” they cried (закричали они), and everywhere windows were opening (и везде стали открываться: «открывались» окна) and feet were hurrying (и /послышался топот/ торопящихся ног: «и ноги торопились»).
There was once more (еще раз наступило: «было») a tremendous excitement and enthusiasm (жуткое = сильное возбуждение и воодушевление). But the grim-voiced fellow (но парень со зловещим голосом) ran hotfoot to the Master (побежал стремглав к Главе Города; hotfoot — поспешно, как на пожар).
“The dragon is coming (приближается дракон) or I am a fool (или я дурак)!” he cried (закричал он). “Cut the bridges (перекройте мосты; to cut — резать; отрезать)! To arms (к оружию)! To arms!”
Suddenly it flickered back to view; a brief glow touched it and faded.
“Look!” said one. “The lights again! Last night the watchmen saw them start and fade from midnight until dawn. Something is happening up there.” “Perhaps the King under the Mountain is forging gold,” said another. “It is long since he went north. It is time the songs began to prove themselves again.”
“Which king?” said another with a grim voice. “As like as not it is the marauding fire of the Dragon, the only king under the Mountain we have ever known.”
“You are always foreboding gloomy things!” said the others. “Anything from floods to poisoned fish. Think of something cheerful!” Then suddenly a great light appeared in the low place in the hills and the northern end of the lake turned golden.
“The King beneath the Mountain!” they shouted. “His wealth is like the Sun, his silver like a fountain, his rivers golden run! The river is running gold from the Mountain!” they cried, and everywhere windows were opening and feet were hurrying.
There was once more a tremendous excitement and enthusiasm. But the grim-voiced fellow ran hotfoot to the Master. “The dragon is coming or I am a fool!” he cried. “Cut the bridges! To arms! To arms!”
Then warning trumpets were suddenly sounded (затем внезапно зазвучали сигнальные трубы; to warn — предупреждать, предостерегать, извещать; warning — предупреждающий, спец. воен. предварительный, сигнальный), and echoed along the rocky shores (и эхо разнеслось по скалистым берегам). The cheering stopped (ликование прекратилось) and the joy was turned to dread (и радость превратилась в страх; dread — /благоговейный/ страх, ужас). So it was (вот поэтому вышло) that the dragon did not find them quite unprepared (что дракон не застал их совершенно неподготовленными; toprepare— подготавливать, готовить). Before long (вскоре), so great was his speed (так велика была его скорость), they could see him (они смогли разглядеть его) as a spark of fire (подобного искорке огня) rushing towards them (несущегося по направлению к ним) and growing ever huger and more bright (и становящегося все огромнее и ярче; huge — огромный, гигантский), and not the most foolish doubted (и уже и самым неразумным не /пришлось/ сомневаться; fool — дурак, глупец, шут; foolish — глупый, дурацкий, слабоумный; to doubt — сомневаться, подвергать сомнению) that the prophecies had gone rather wrong (что пророчества сбылись как-то не так; prophecy—предсказание, пророчество, прорицание; to go wrong — сбиться с пути, провалиться, не получиться). Still they had a little time (и все же у них еще было немного времени). Every vessel in the town was filled with water (все сосуды в городе были наполнены водой), every warrior was armed (каждый воин вооружился:
«был вооружен»), every arrow and dart was ready (и каждая стрела и дротик оказались наготове), and the bridge to the land (и мост, что вел к земле) was thrown down and destroyed (был сброшен и разрушен), before the roar of Smaug’s terrible approach grew loud (до того, как рев ужасного приближения Смауга стал громче), and the lake rippled red (и озеро подернулось красной рябью; ripple — рябь /на воде/; to ripple — покрывать(ся)рябью) as fire (словно огонь) beneath the awful beating of his wings (под ужасными взмахами его крыльев; beating — битье).
Then warning trumpets were suddenly sounded, and echoed along the rocky shores. The cheering stopped and the joy was turned to dread. So it was that the dragon did not find them quite unprepared. Before long, so great was his speed, they could see him as a spark of fire rushing towards them and growing ever huger and more bright, and not the most foolish doubted that the prophecies had gone rather wrong. Still they had a little time. Every vessel in the town was filled with water, every warrior was armed, every arrow and dart was ready, and the bridge to the land was thrown down and destroyed, before the roar of Smaug’s terrible approach grew loud, and the lake rippled red as fire beneath the awful beating of his wings.
Amid shrieks (среди воплей) and wailing (и причитаний; wail — вопль, завывание, рыдание; to wail — вопить, стонать, причитать, стенать) and the shouts of men (и криков людей) he came over them (он пролетел над ними), swept towards the bridges (устремился /вниз/ к мостам) and was foiled (и оказался одурачен; tofoil—сбиватьсоследа/собаку/;одурачить, расстроить планы)! The bridge was gone (моста не было: «мост исчез»), and his enemies were on an island in deep water (и его враги были на острове
/окруженном/ глубокой водой) — too deep (слишком глубокой) and dark (и темной) and cool (и холодной) for his liking (для него; liking — симпатия, любовь, склонность). If he plunged into it (если бы он погрузился в нее), a vapour and a steam would arise (поднялся бы такой пар и испарения) enough to cover all the land (что его было бы достаточно, чтобы покрыть всю землю) with a mist for days (туманом на несколько дней); but the lake was mightier than he (но озеро было сильнее его: «чем он»), it would quench him (и оно затушило бы его; to quench — гасить, тушить) before he could pass through (прежде чем он смог бы выйти на берег: «пройти /озеро/ насквозь»).
Roaring he swept back over the town (с ревом он взмыл /назад/ над городом). A hail of dark arrows (поток темных стрел; hail — град, поток, множество) leaped up (резко взлетел вверх; to leap — прыгать, скакать) and snapped (и залязгал) and rattled on his scales and jewels (и забренчал по его чешуе и драгоценным камням), and their shafts fell back (и их древки падали назад; shaft) kindled by his breath (зажженные его дыханием) burning and hissing into the lake (горя и шипя, в озеро). No fireworks you ever imagined (никакой фейерверк, который вы когда-либо представляли себе) equalled the sights that night (не сравнился бы с тем зрелищем той ночью; to equal — быть равным, не уступать). At the twanging of the bows (от /звука/ выпускаемых стрел из луков; to twang — звучать /о натянутой струне/) and the shrilling of the trumpets (и резких звуков труб; to shrill — пронзительно кричать; звучать резко и громко) the dragon’s wrath (ярость дракона) blazed to its height (закипела до высшей точки; height — высота, вышина; апогей), till he was blind and mad with it (пока он совершенно не ослеп и не обезумел от нее; blind
— слепой, незрячий; mad — сумасшедший, безумный). No one had dared (никто не осмеливался) to give battle to him (дать ему бой) for many an age (уже многие годы); nor would they have dared now (и в этот раз они тоже бы не осмелились), if it had not been for the grim-voiced man (если бы не тот самый человек со зловещим голосом; voice — голос) (Bard was his name (его имя было Бард; bard — /ист./ бард /у кельтов/, менестрель, певец)), who ran to and fro (и он бегал туда и сюда) cheering on the archers (воодушевляя лучников; archer — стрелок из лука, лучник) and urging the Master (и побуждая Главу Города; to urge — понуждать, гнать, подгонять) to order them to fight (что бы тот приказал им сражаться) to the last arrow (до последней стрелы).
Amid shrieks and wailing and the shouts of men he came over them, swept towards the bridges and was foiled! The bridge was gone, and his enemies were on an island in deep water — too deep and dark and cool for his liking. If he plunged into it, a vapour and a steam would arise enough to cover all the land with a mist for days; but the lake was mightier than he, it would quench him before he could pass through.
Roaring he swept back over the town. A hail of dark arrows leaped up and snapped and rattled on his scales and jewels, and their shafts fell back kindled by his breath burning and hissing into the lake. No fireworks you ever imagined equalled the sights that night. At the twanging of the bows and the shrilling of the trumpets the dragon’s wrath blazed to its height, till he was blind and mad with it. No one had dared to give battle to him for many an age; nor would they have dared now, if it had not been for the grim-voiced man (Bard was his name), who ran to and fro cheering on the archers and urging the Master to order them to fight to the last arrow.
Fire leaped from the dragon’s jaws (из драконьей пасти /внезапно/ появлялся огонь). He circled for a while (он покружил некоторое время) high in the air above them (высоко в воздухе над ними) lighting all the lake (освещая все озеро); the trees by the shores (деревья по берегам) shone like copper (сияли, словно медь) and like blood (и словно кровь) with leaping shadows of dense black (и плотные черные тени прыгали: «с прыгающими тенями плотной черноты»; dense—густой, плотный) at their feet (у их корней:
«оснований/ног»). Then down he swooped straight through the arrow-storm (затем он устремился вниз, прямо сквозь бурю стрел; toswoop— устремляться, падать вниз; внезапно налетать; storm — буря, гроза, ураган), reckless in his rage (безрассудный в своей ярости; reckless — безрассудный, опрометчивый, дерзкий, отчаянный), taking no heed (совершенно не заботясь о том; heed — внимание, забота, осторожность, to take no heed of — не обращать никакого внимания на что-либо) to turn his
scaly sides (чтобы повернуть свои чешуйчатые бока; scaly — чешуйчатый, покрытый чешуей; scale — чешуйка, чешуя) towards his foes (к своим недругам; foe — враг, недруг), seeking only to set their town ablaze (стремясь только с тому, чтобы поджечь их город; to seek to do smth. — пытаться, стараться сделать что-либо).
Fire leaped from thatched roofs (пламя прыгало с соломенных крыш; thatch —
соломенная или тростниковая крыша, тж. из пальмовых листьев; to thatch
— крыть соломой, тростником, пальмовыми листьями) and wooden beam— ends (и деревянных /концов/ балок; beam — луч, брус, балка, перекладина) as he hurtled down (когда он с шумом летел вниз; to hurtle — нестись, мчаться
/со свистом или шумом/, просвистеть в воздухе) and past (и мимо) and round again (и снова вокруг), though all had been drenched with water (хотя все было пропитано водой; to drench — пропитывать влагой, промачивать насквозь) before he came (до того, как он появился). Once more (снова и снова: «еще раз») water was flung by a hundred hands (сотни рук окатывали водой; to fling (flung) — метать, бросать, швырять) wherever a spark appeared (/любое место/, где бы ни появлялась искра). Back swirled the dragon (дракон уносился вихрем; to swirl — кружить(ся) в водовороте; нестись вихрем). A sweep of his tail (взмах его хвоста; sweep — выметание; размах, взмах) and the roof of the Great House (и крыша Ратуши: «Большого Дома») crumbled and smashed down (обвалилась и разбилась вдребезги). Flames unquenchable (неугасимое пламя; to quench — гасить, тушить) sprang high into the night (бросалось высоко вверх в ночь; to spring (sprang, sprung) — скакать, прыгать; разлетаться в стороны; вздыматься). Another swoop and another (еще одна внезапная атака, и еще одна; swoop — падение вниз /хищной птицы на жертву/; налет; воен. внезапная атака), and another house (и другой дом) and then another (а затем еще один) sprang afire and fell (оказывается охваченным пламенем и падает; afire — в огне); and still no arrow hindered Smaug (и в то же самое время ни одна стрела не помешала Смаугу; to hinder — мешать, препятствовать, служить помехой) or hurt him more than a fly (или
причинила ему больше вреда, чем муха) from the marshes (с болот). Already men were jumping into the water on every side (люди уже начали прыгать в воду со всех сторон: «с каждой стороны»). Women and children were being huddled (женщины и дети были собраны вместе) into laden boats (в нагруженные лодках; to lade (laded, laded/laden) — грузить, нагружать
/корабль, лодку/) in the market-pool (на рыночной площади; pool — озерцо, бассейн). Weapons were flung down (оружие побросали: «было брошено» на землю). There was mourning and weeping (везде раздавались плач и рыдания; to mourn — оплакивать, скорбеть, горевать; to weep — плакать), where but a little time ago (где только недавно: «немного времени назад») the old songs of mirth to come (песни о том, что придет радость/веселье) had been sung about the dwarves (распевались о гномах; to sing (sang, sung) — петь(ся)). Now men cursed their names (теперь люди проклинали их имена; to curse — проклинать, ругать). The Master himself was turning to his great gilded boat (сам Глава Города уже поворачивал к свой большой золоченной лодке; to guild — золотить, покрывать позолотой или золотой краской), hoping to row away in the confusion (надеясь уплыть /на веслах/ во всей этой неразберихе; to row — грести, перевозить на лодке; confusion — смущение, замешательство, беспорядок, путаница) and save himself (и спастись: «спасти себя»). Soon all the town would be deserted (скоро уже город опустел бы; to desert — бросать, покидать) and burned down to the surface of the lake (и сожжен до самой поверхности озера). That was the dragon’s hope (это была надежда дракона = вот на что надеялся дракон).
Fire leaped from thatched roofs and wooden beam-ends as he hurtled down and past and round again, though all had been drenched with water before he came. Once more water was flung by a hundred hands wherever a spark
appeared. Back swirled the dragon. A sweep of his tail and the roof of the Great House crumbled and smashed down. Flames unquenchable sprang high into the night. Another swoop and another, and another house and then another sprang afire and fell; and still no arrow hindered Smaug or hurt him more than a fly from the marshes. Already men were jumping into the water on every side. Women and children were being huddled into laden boats in the market-pool. Weapons were flung down. There was mourning and weeping, where but a little time ago the old songs of mirth to come had been sung about the dwarves. Now men cursed their names. The Master himself was turning to his great gilded boat, hoping to row away in the confusion and save himself. Soon all the town would be deserted and burned down to the surface of the lake. That was the dragon’s hope.
They could all get into boats (все они могли забраться в лодки) for all he cared (ему это было совершенно безразлично; tocare—беспокоиться, тревожиться). There he could have fine sport (из этого могла бы получиться отличная потеха; sport — спорт; отдых, приятное времяпрепровождение; забава) hunting them (поохотиться на них), or they could stop (или они могут остаться) till they starved (и умереть с голоду: «до тех пор /пока/ они /не/ умрут с голоду»). Let them try to get to land (пусть они попробуют добраться до земли) and he would be ready (и он будет наготове). Soon he would set all the shoreland woods ablaze (вскоре он воспламенит все прибрежные леса; to set smth. ablaze — поджечь что-либо; shore — берег, побережье) and wither every field and pasture (и иссушит каждое поле и пастбище). Just now he was enjoying (сейчас же он получал удовольствие) the sport of town-baiting (от забавы преследования /жителей/ города; to bait — насаживать наживку на крючок; завлекать, травить; дразнить) more than he had enjoyed anything for years (больше, чем он получал удовольствия от чего-либо еще за долгие годы). But there was still a company of archers (но все же была еще группа лучников) that held their ground (которая удерживала свои позиции; ground —
земля, почва) among the burning houses (среди горящих домов). Their captain was Bard (их капитаном был Бард), grim-voiced and grim-faced (с угрюмым голосом и угрюмым лицом), whose friends had accused him (друзья которого обвиняли его; to accuse — обвинять, винить) of prophesying floods and poisoned fish (в предсказании наводнений и отравленной рыбы), though they knew his worth and courage (хотя они и знали о его достоинстве и мужестве; worth — ценность, достоинство). He was a descendant in long line of Girion (он был дальним: «по длинной линии» потомком Гириона; to descend — спускаться, сходить; происходить), Lord of Dale (Властителя Дейла), whose wife and child had escaped down the Running River (чьи жена и ребенок сбежали по Быстротечной Реке) from the ruin long ago (из руин давным давно). Now he shot with a great yew bow (сейчас же он стрелял из огромного тисового лука; yew — тис, тисовое дерево), till all his arrows but one were spent (до того самого момента, когда уже были выпущены все его стрелы, кроме одной; to spend (spent) — тратить). The flames were near him (пламя было уже близко к нему). His companions were leaving him (его товарищи покидали его). He bent his bow for the last time (он согнул свой лук в самый последний раз). Suddenly out of the dark (внезапно из мрака) something fluttered to his shoulder (что-то выпорхнуло /и устроилось/ на его плече). He started (он вздрогнул) — but it was only an old thrush (но это был всего лишь старый дрозд). Unafraid it perched by his ear (бесстрашно он взгромоздился /на плече/ у его уха; afraid — испуганный, напуганный, боящийся) and it brought him news (и сообщил ему новость; tobring(brought) — приносить, доставлять). Marvelling he found (изумляясь, он неожиданно для себя обнаружил) he could understand its tongue (что он может понимать его язык), for he was of the race of Dale (так как он был из рода из Дейла).
prophesy ['prOfIsaI] perch [pq: tS] tongue [tAN]
They could all get into boats for all he cared. There he could have fine sport
hunting them, or they could stop till they starved. Let them try to get to land and he would be ready. Soon he would set all the shoreland woods ablaze and wither every field and pasture. Just now he was enjoying the sport of town— baiting more than he had enjoyed anything for years. But there was still a company of archers that held their ground among the burning houses. Their captain was Bard, grim-voiced and grim-faced, whose friends had accused him of prophesying floods and poisoned fish, though they knew his worth and courage. He was a descendant in long line of Girion, Lord of Dale, whose wife and child had escaped down the Running River from the ruin long ago. Now he shot with a great yew bow, till all his arrows but one were spent. The flames were near him. His companions were leaving him. He bent his bow for the last time. Suddenly out of the dark something fluttered to his shoulder. He started — but it was only an old thrush. Unafraid it perched by his ear and it brought him news. Marvelling he found he could understand its tongue, for he was of the race of Dale.
“Wait (подожди)! Wait!” it said to him (сказал ему /дрозд/). “The moon is rising (восходит луна). Look for the hollow of the left breast (ищи впадину на его левой груди; to look for — искать что-либо) as he flies and turns above you (когда он пролетает и кружит: «поворачивает» над тобой)!” And while Bard paused in wonder (и пока Бард застыл от изумления; to pause — делать паузу, перерыв, задержаться, медлить, задуматься) it told him of tidings up in the Mountain (дрозд рассказал ему о тех происшествиях высоко в Горе; tidings — книжн. известия, уст. случай) and of all that it had heard (и обо всем, что он слышал). Then Bard drew his bow-string to his ear (затем Бард натянул тетиву лука до самого уха: «к своему уху»). The dragon was circling back (дракон возвращался, кружась), flying low (летел он низко), and as he came (и пока он приближался) the moon rose above the eastern shore (луна взошла над восточным берегом) and silvered his great wings (и посеребрила его огромные крылья).
“Arrow (стрела)!” said the bowman (сказал лучник; bow — лук /оружие/; bowman — стрелок из лука, лучник). “Black arrow (черная стрела)! I have saved you to the last (я приберег тебя напоследок; to save — спасать; экономить, откладывать). You have never failed me (ты меня никогда не подводила) and always I have recovered you (и всегда я обретал тебя вновь). I had you from my father (я получил тебя от своего отца) and he from of old (а он
— от своих предков; of old — прежде, очень давно). If ever you came (если ты действительно когда-то вышла) from the forges of the true king under the Mountain (из кузниц настоящего Короля под Горой), go now and speed well (лети же сейчас и мчись хорошо = и да сопутствует тебе удача; to speed (sped)
— двигаться поспешно; мчаться)!”
The dragon swooped once more (дракон еще раз устремился вниз) lower than ever (ниже, чем раньше), and as he turned and dived down (и, когда он повернулся и спикировал вниз; to dive — прыгать в воду, нырять; бросаться вниз, пикировать) his belly glittered white (его живот засверкал белым светом) with sparkling fires of gems (от искрящихся огоньками самоцветов) in the moon (в свете луны) — but not in one place (но только не в одном месте). The great bow twanged (зазвенел огромный лук). The black arrow sped straight from the string (черная стрела умчалась прямо от тетивы), straight for the hollow by the left breast (прямо к впадине у левой груди) where the foreleg was flung wide (туда, где передняя лапа была выставлена далеко в сторону: «была широко распахнута»; to fling (flung) — метать, бросать). In it smote and vanished (в нее /впадину/ ударила /стрела/ и исчезла; tosmite(smote,smitten) — ударять(ся), бить(ся)), barb (/и/ острие; barb — колючка, шип; зубец
/стрелы/), shaft (/и/ древко) and feather (и оперение; feather — перо /птичье/, оперение), so fierce was its flight (таким неистовым был ее полет; fierce — жестокий, лютый, свирепый). With a shriek that deafened men (с таким криком, который оглушил людей; deaf — глухой; to deafen — оглушать, делать глухим), felled trees (повалил деревья; to fell — рубить, валить /лес/) and split stone (и расщепил камни; tosplit(split) — расщеплять(ся),
раскалывать(ся)), Smaug shot spouting into the air (Смауг бросился, истекая
/кровью/, в небо: «в воздух»; to shoot (shot) — стрелять, внезапно появиться, пронестись, промелькнуть, промчаться; to spout — бить струей, хлынуть, литься потоком; выбрасывать, извергать), turned over (перевернулся) and crashed down from on high in ruin (и обрушился с высоты на руины /города/; to crash — падать, валиться; рушиться /с грохотом и треском/).
“Wait! Wait!” it said to him. “The moon is rising. Look for the hollow of the left breast as he flies and turns above you!” And while Bard paused in wonder it told him of tidings up in the Mountain and of all that it had heard. Then Bard drew his bow-string to his ear. The dragon was circling back, flying low, and as he came the moon rose above the eastern shore and silvered his great wings.
“Arrow!” said the bowman. “Black arrow! I have saved you to the last. You have never failed me and always I have recovered you. I had you from my father and he from of old. If ever you came from the forges of the true king under the Mountain, go now and speed well!”
The dragon swooped once more lower than ever, and as he turned and dived down his belly glittered white with sparkling fires of gems in the moon — but not in one place. The great bow twanged. The black arrow sped straight from the string, straight for the hollow by the left breast where the foreleg was flung wide. In it smote and vanished, barb, shaft and feather, so fierce was its flight. With a shriek that deafened men, felled trees and split stone, Smaug shot spouting into the air, turned over and crashed down from on high in ruin.
Full on the town he fell (он упал прямиком на город; full — прямо, точно, как раз). His last throes (его последние предсмертные судороги; throe(s) —
спазмы, судороги) splintered it to sparks and gledes (разметали его /город/ на искры и горящие угли; gledes (уст.) = gleed — горящий уголь, зола). The lake roared in (озеро загрохотало). A vast steam leaped up (взметнулся безбрежный пар), white in the sudden dark under the moon (белый во внезапной тьме под луной). There was a hiss (/раздалось/ шипение), a gushing whirl (/образовался/ извергающийся водоворот; to gush — хлынуть, литься потоком, извергать), and then silence (и затем /настала/ тишина). And that was the end of Smaug and Esgaroth (и это был конец Смауга и Эсгарота), but not of Bard (но не Барда).
The waxing moon rose higher and higher (прибывающая луна поднималась все выше и выше; to wax — прибывать /о Луне/) and the wind grew loud and cold (и ветер становился все громче и холоднее). It twisted the white fog (он закручивал белый густой туман) into bending pillars (в изогнутые столбы) and hurrying clouds (и торопливые облака) and drove it off to the West (и отогнал их на Запад; to drive (drove, driven) — гнать) to scatter in tattered shreds (и разбросал /его/ изорванными лоскутами; shred — обрезок, отрывок, лоскут, полоска) over the marshes before Mirkwood (над болотами перед Мрачным Лесом). Then the many boats could be seen (тогда стало возможным увидеть многочисленные лодки) dotted dark on the surface of the lake (разбросанные темными /точками/ на поверхности озера), and down the wind came the voices of the people of Esgaroth (и с ветром донеслись голоса жителей Эсгарота; people — народ, люди, население) lamenting their lost town (оплакивавших свой потерянный город) and goods (и имущество) and ruined houses (и разрушенные дома). But they had really much to be thankful for (но на самом-то деле, у них было гораздо больше, за что они могли бы быть благодарными), had they thought of it (если бы они подумали об этом), though it could hardly be expected (хотя едва ли можно ожидать) that they should just then (что они могли /сделать это/ именно тогда): three quarters of the people of the town (три четверти жителей города) had at least escaped alive (по меньшей мере, ускользнули и остались живы: «сбежали живыми»); their woods and fields (их леса и поля) and pastures and cattle (и пастбища и /крупный рогатый/ скот) and
most of their boats (и большинство их лодок) remained undamaged (остались неповрежденными; to damage — повреждать, портить, причинять ущерб); and the dragon was dead (да и дракон был мертв).
Full on the town he fell. His last throes splintered it to sparks and gledes. The lake roared in. A vast steam leaped up, white in the sudden dark under the moon. There was a hiss, a gushing whirl, and then silence. And that was the end of Smaug and Esgaroth, but not of Bard. The waxing moon rose higher and higher and the wind grew loud and cold. It twisted the white fog into bending pillars and hurrying clouds and drove it off to the West to scatter in tattered shreds over the marshes before Mirkwood. Then the many boats could be seen dotted dark on the surface of the lake, and down the wind came the voices of the people of Esgaroth lamenting their lost town and goods and ruined houses. But they had really much to be thankful for, had they thought of it, though it could hardly be expected that they should just then: three quarters of the people of the town had at least escaped alive; their woods and fields and pastures and cattle and most of their boats remained undamaged; and the dragon was dead.
What that meant (что это означало) they had not yet realized (они еще не осознали). They gathered in mournful crowds (они собрались в печальные толпы) upon the western shores (по западным берегам), shivering in the cold wind (дрожа на холодном ветру), and their first complaints and anger were against the Master (и их первые жалобы и ярость были направлены против Главы Города; complaint — жалоба, недовольство, неудовлетворенность; протест /против чего-либо/, выражение протеста), who had left the town so soon (который оставил город настолько быстро), while some were still willing to defend it (пока некоторые все еще хотели защищать его).
“He may have a good head for business (может быть, у него и хорошо работает голова: «у него, может быть, хорошая голова к» в деловых вопросах) — especially his own business (особенно /когда речь идет/ о его собственных делах),” some murmured (ворчали некоторые), “but he is no good (но он совершенно бесполезен) when anything serious happens (когда случается что-то серьезное)!” And they praised the courage of Bard (и они восхваляли мужество Барда; topraise—хвалить, прославлять, превозносить) and his last mighty shot (и его последний могучий выстрел).
“If only he had not been killed (если бы он только не был убит),” they all said (сказал все они), “we would make him a king (мы бы сделали его королем). Bard the Dragon-shooter (Бард, Подстреливший Дракона; shooter — стрелок) of the line of Girion (из рода Гириона; line — линия; зд. происхождение, родословная)! Alas that he is lost (увы, но: «что» он погиб; lost — потерянный, утраченный, пропавший)!”
And in the very midst of their talk (и в самой середине такого их разговора), a tall figure stepped from the shadows (высокая фигура шагнула вперед из темноты). He was drenched with water (он промок насквозь /от воды/), his black hair hung wet (его черные мокрые волосы висели: «его черные волосы висели мокрыми»; to hang (hung, hanged) — вешать, подвешивать, висеть) over his face and shoulders (на его лице и по плечам), and a fierce light was in his eyes (и в его глазах был неистовый свет).
What that meant they had not yet realized. They gathered in mournful crowds upon the western shores, shivering in the cold wind, and their first complaints and anger were against the Master, who had left the town so soon, while some were still willing to defend it. “He may have a good head for business — especially his own business,” some murmured, “but he is no good when anything serious happens!” And they praised the courage of Bard and
his last mighty shot. “If only he had not been killed,” they all said, “we would make him a king. Bard the Dragon-shooter of the line of Girion! Alas that he is lost!”
And in the very midst of their talk, a tall figure stepped from the shadows. He was drenched with water, his black hair hung wet over his face and shoulders, and a fierce light was in his eyes.
“Bard is not lost (Бард не погиб)!” he cried (закричал он). “He dived from Esgaroth (он прыгнул /в озеро и уплыл/ из Эсгарота), when the enemy was slain (когда враг был повержен; to slay (slew, slain) — убивать, умерщвлять, сразить). I am Bard (я — Бард), of the line of Girion (из рода Гириона); I am the slayer of the dragon (я — убийца дракона)!”
“King Bard (король Бард)! King Bard!” they shouted (закричали они); but the Master ground his chattering teeth (а Глава Города заскрежетал стучащими зубами; to grind (ground) — молоть, перемалывать; to chatter — болтать, трещать, щебетать; стучать, щелкать /зубами от холода/).
“Girion was lord of Dale (Гирион был властителем Дейла), not king of Esgaroth (а не королем Эсгарота),” he said. “In the Lake-town we have always elected masters (в Городе-на-Озере мы всегда избирали глав города; to elect — выбирать, избирать/голосованием/) from among the old and wise (из старейших и мудрейших: «старых и мудрых»), and have not endured the rule (и не допускали правления; to endure — вынести, вытерпеть, относиться терпимо, дозволять, допускать; rule — правило, привычка, господство) of mere fighting men (всего лишь воинственных/боевых людей). Let ‘King Bard’ go back to his own kingdom — Dale (пусть "Король Бард" возвращается в собственное королевство — Дейл) is now freed by his valour (которое сейчас освобождено его же доблестью; valour — отвага, доблесть, героизм), and nothing hinders his return (и ничто не препятствует его возвращению). And any that wish (и каждый, кто желает) can go with him (может отправляться с ним), if they prefer the cold shores (если они предпочитают холодные берега) under
the shadow of the Mountain (под тенью Горы) to the green shores of the lake (зеленым берегам озера). The wise will stay here (мудрые останутся здесь) and hope to rebuild our town (и будут надеяться отстроить наш город), and enjoy again in time (и наслаждаться снова, со временем) its peace and riches (его покоем и богатством).”
“We will have King Bard (мы хотим Короля Барда)!” the people near at hand shouted in reply (закричали в ответ люди, стоящие поблизости; near at hand — под рукой, близко, рядом). “We have had enough of the old men (достаточно с нас: «мы имели достаточно» старых людей) and the money-counters (и счетоводов денег)!”
And people further off (и люди, что стояли подальше) took up the cry (подхватили крик): “Up the Bowman (да здравствует Лучник; up (with)… — да здравствует), and down with Moneybags (долой Денежные мешки; down with! — долой! moneybags — богач, толстосум),” till the clamour echoed along the shore (пока ропот толпы не стал раздаваться эхо по /всему/ берегу).
“Bard is not lost!” he cried. “He dived from Esgaroth, when the enemy was slain. I am Bard, of the line of Girion; I am the slayer of the dragon!”
“King Bard! King Bard!” they shouted; but the Master ground his chattering teeth.
“Girion was lord of Dale, not king of Esgaroth,” he said. “In the Lake-town we have always elected masters from among the old and wise, and have not endured the rule of mere fighting men. Let ‘King Bard’ go back to his own kingdom — Dale is now freed by his valour, and nothing hinders his return. And any that wish can go with him, if they prefer the cold shores under the shadow of the Mountain to the green shores of the lake. The wise will stay here and hope to rebuild our town, and enjoy again in time its peace and riches.”
“We will have King Bard!” the people near at hand shouted in reply. “We have had enough of the old men and the money-counters!” And people further off took up the cry: “Up the Bowman, and down with Moneybags,” till the clamour echoed along the shore.
“I am the last man to undervalue Bard the Bowman (я — самый последний, кто недооценивает Барда Лучника; to value — оценивать, дорожить, ценить; to undervalue — недооценивать, оценивать слишком низко),” said the Master warily (сказал Глава Города осторожно) (for Bard now stood close beside him (так как Бард сейчас стоял рядом с ним)). “He has tonight earned (сегодня ночью он заслужил; toearn—зарабатывать, приноситьдоход, заслуживать) an eminent place (выдающееся место) in the roll of the benefactors of our town (в списке благодетелей нашего города; roll — свиток; реестр); and he is worthy of many imperishable songs (и он достоин множества бессмертных песен; toperish—погибать, умирать, портиться; (im)perishable — (не)тленный,(не)прочный). But, why O People (но, почему же, о, Жители /города/)?” — and here the Master rose to his feet (и при этом:
«здесь» Глава Города поднялся на ноги) and spoke very loud and clear (и заговорил громко и ясно) — “why do I get all your blame (почему же я навлек:
«я получаю» все ваши упреки; blame — порицание)? For what fault am I to be deposed (за какую такую вину я должен быть смещен; fault — недостаток; ошибка; to depose — смещать, свергать, низлагать)? Who aroused the dragon from his slumber (кто поднял дракона от его сна), I might ask (позвольте спросить: «я мог бы спросить»)? Who obtained of us (кто получил от нас; to obtain — получать, приобретать) rich gifts and ample help (богатые подарки и щедрую помощь; ample — обильный, богатый), and led us to believe (и заставил нас поверить) that old songs could come true (что старые песни могут сбыться)? Who played on our soft hearts (кто сыграл на нашем мягкосердечии:
«на наших мягких/нежных сердцах») and our pleasant fancies (и на наших приятных мечтах)? What sort of gold (какое такое золото) have they sent down
the river (отправили они вниз по реке) to reward us (чтобы вознаградить нас)? Dragon-fire and ruin (огонь дракона и разрушение)! From whom should we claim the recompense of our damage (от кого следует нам требовать возмещение наших убытков), and aid for our widows and orphans (и помощи нашим вдовам и сиротам; aid — помощь, содействие, поддержка)?”
“I am the last man to undervalue Bard the Bowman,” said the Master warily (for Bard now stood close beside him). “He has tonight earned an eminent place in the roll of the benefactors of our town; and he is worthy of many imperishable songs. But, why O People?” — and here the Master rose to his feet and spoke very loud and clear — “why do I get all your blame? For what fault am I to be deposed? Who aroused the dragon from his slumber, I might ask? Who obtained of us rich gifts and ample help, and led us to believe that old songs could come true? Who played on our soft hearts and our pleasant fancies? What sort of gold have they sent down the river to reward us?
Dragon-fire and ruin! From whom should we claim the recompense of our damage, and aid for our widows and orphans?”
As you see (как вы видите), the Master had not got his position for nothing (Глава Города заполучил свой пост не просто так: «не получил свое место/должность ни за что»). The result of his words was (результатом его слов было то) that for the moment (что на этот момент) the people quite forgot their idea of a new king (люди совершенно забыли о своей мысли о новом короле), and turned their angry thoughts (и обернули свои рассерженные мысли) towards Thorin and his company (на Торина и его компанию). Wild and bitter words (неистовые и горькие слова; wild — дикий; бурный) were shouted from many sides (неслись: «кричались» со всех: «многих» сторон); and some of those who
had before sung the old songs loudest (и некоторые из тех, кто раньше пел старые песни громче всех), were now heard as loudly crying (теперь были слышимы столь же громко кричащими = теперь было слышно, как они столь же громко кричали) that the dwarves had stirred the dragon up (что гномы разбудили дракона) against them deliberately (против них намеренно)!
“Fools (глупцы)!” said Bard. “Why waste words and wrath (зачем попусту растрачивать слова и гнев) on those unhappy creatures (на тех несчастных созданий)? Doubtless they perished first in fire (несомненно, что они погибли первыми в огне), before Smaug came to us (до того, как Смауг напал на нас).”
Then even as he was speaking (затем, как раз пока он говорил это), the thought came into his heart (в его сердце пришла мысль) of the fabled treasure of the Mountain (о легендарном сокровище Горы; fable — басня, небылица, выдумка, легенда, предание; to fable — сочинять басни, рассказывать сказки) lying without guard or owner (лежащем без охраны или собственника/владельца), and he fell suddenly silent (и он внезапно замолчал; to fall (fell, fallen)silent — замолчать). He thought of the Master’s words (он подумал о словах Главы Города), and of Dale rebuilt (и о том, чтобы заново отстроить Дейл: «и о Дейле, восстановленном»; torebuild(rebuilt) — сновапостроить, восстанавливать; to build (built) — строить, сооружать), and filled with golden bells (и наполнить его золотистыми колоколами), if he could but find the men (если он только сможет найти людей).
At length he spoke again (наконец он снова заговорил): “This is no time for angry words, Master (сейчас не время для сердитых слов, Глава Города), or for considering weighty plans of change (или для обдумывания важных планов по смене /власти/; weighty — веский, важный, весомый; weight — вес, груз, тяжесть; важность, значение). There is work to do (еще предстоит много работы). I serve you still (я все еще служу тебе) — though after a while (хотя, спустя какое-то время) I may think again of your words (я, возможно, снова подумаю о твоих словах) and go North (и отправлюсь на Север) with any that will follow me (со всеми: «с любым», кто последует за мной).”
As you see, the Master had not got his position for nothing. The result of his words was that for the moment the people quite forgot their idea of a new king, and turned their angry thoughts towards Thorin and his company. Wild and bitter words were shouted from many sides; and some of those who had before sung the old songs loudest, were now heard as loudly crying that the dwarves had stirred the dragon up against them deliberately! “Fools!” said Bard. “Why waste words and wrath on those unhappy creatures? Doubtless they perished first in fire, before Smaug came to us.” Then even as he was speaking, the thought came into his heart of the fabled treasure of the Mountain lying without guard or owner, and he fell suddenly silent. He thought of the Master’s words, and of Dale rebuilt, and filled with golden bells, if he could but find the men.
At length he spoke again: “This is no time for angry words. Master, or for considering weighty plans of change. There is work to do. I serve you still — though after a while I may think again of your words and go North with any that will follow me.”
Then he strode off (затем он ушел большими шагами) to help in the ordering of the camps (чтобы помочь в устройстве лагерей; to order — приводить в порядок; order — порядок) and in the care of the sick and the wounded (и
/оказании/ заботы больным и раненным; wound — рана, ранение; to wound — ранить). But the Master scowled at his back (но Глава бросил на его спину сердитый взгляд; to scowl — сердито смотреть, хмуриться) as he went (когда тот ушел), and remained sitting on the ground (и остался сидеть на земле). He thought much but said little (он думал много, но сказал мало), unless it was to call loudly for men (он только громко позвал слуг; unless — если не, пока не, разве только, не считая) to bring him fire and food (чтобы ему
принесли огня и пищи).
Now everywhere Bard went (теперь везде, куда шел Бард) he found talk running like fire (он обнаруживал, что разговоры распространялись:
«пробегали» подобно огню) among the people (среди людей) concerning the vast treasure (относительно бесчисленного: «обширного» сокровища; to concern — касаться, иметь отношение) that was now unguarded (что сейчас осталось без охраны: «было теперь неохраняемым»). Men spoke of the recompense for all their harm (люди говорили о возмещении всех их убытков; harm — вред, ущерб, зло) that they would soon get from it (которое они вскоре получат от него /сокровища/), and wealth over and to spare (и богатства в избытке: «сверх и чтобы /еще/ сберечь = отложить) with which to buy rich things from the South (при помощи которого они накупят роскошных вещей на Юге: «с Юга»); and it cheered them greatly in their plight (и это чрезвычайно поддерживало их в их трудном положении). That was as well (и это было даже к лучшему), for the night was bitter and miserable (так как ночь была мучительной и скверной). Shelters could be contrived for few (временные жилища были устроены лишь для немногих; shelter — кров, пристанище, приют; to contrive — придумывать, изобретать; разрабатывать) (the Master had one (у Главы Города он был)) and there was little food (и еды было немного) (even the Master went short (даже у Главы Города /припасы/ закончились; to go (went, gone) short = to run short — истощаться, подходить к концу)). Many took ill (многие заболели) of wet (от сырости) and cold (и холода) and sorrow (и печали) that night (в ту ночь), and afterwards died (и впоследствии умерли; to die — умирать), who had escaped uninjured (те, кто сумел убежать без повреждений; to injure — ушибить, повредить, причинить боль; (un)injured — (не) пострадавший, (не) получивший повреждений) from the ruin of the town (из-под развалин города); and in the days that followed (и те дни, что последовали) there was much sickness (было много заболеваний; sickness — болезнь, заболевание, тошнота) and great hunger (и сильный голод). Meanwhile Bard took the lead (тем временем Бард взял на себя
руководство; to take the lead — брать на себя руководство, проявлять инициативу; lead — руководство, инициатива), and ordered things as he wished (и отдавал приказы по наведению порядка, как он того желал), though always in the Master’s name (хотя всегда от имени Главы Города), and he had a hard task (и у него была довольно трудная задача) to govern the people (управлять людьми) and direct the preparations (и направлять /работы/ по приготовлению) for their protection and housing (для их защиты и обеспечения жильем; tohouse—предоставлятьжилище, обеспечиватьжильем, приютить). Probably most of them (возможно, что большинство из них) would have perished in the winter (погибли бы этой зимой) that now hurried after autumn (что теперь уж торопилась вслед за осенью), if help had not been to hand (если бы им не была оказана своевременная помощь: «если бы помощь не была под рукой»).
Then he strode off to help in the ordering of the camps and in the care of the sick and the wounded. But the Master scowled at his back as he went, and remained sitting on the ground. He thought much but said little, unless it was to call loudly for men to bring him fire and food. Now everywhere Bard went he found talk running like fire among the people concerning the vast treasure that was now unguarded. Men spoke of the recompense for all their harm that they would soon get from it, and wealth over and to spare with which to buy rich things from the South; and it cheered them greatly in their plight. That was as well, for the night was bitter and miserable. Shelters could be contrived for few (the Master had one) and there was little food (even the Master went short). Many took ill of wet and cold and sorrow that night, and afterwards died, who had escaped uninjured from the ruin of the town; and in the days that followed there was much sickness and great hunger. Meanwhile Bard took the lead, and ordered things as he wished, though always in the
Master’s name, and he had a hard task to govern the people and direct the preparations for their protection and housing. Probably most of them would have perished in the winter that now hurried after autumn, if help had not been to hand.
But help came swiftly (но помощь пришла быстро); for Bard at once (так как Бард немедленно) had speedy messengers sent up the river (отправил быстрых гонцов вверх по реке) to the Forest (к Лесу) to ask the aid of the King of the Elves of the Wood (чтобы попросить помощи у Короля Лесных Эльфов), and these messengers (и эти гонцы) had found a host already on the move (обнаружили войско уже в пути; host — /поэт. арх./ войско, воинство; on the move — в движении, на ногах), although it was then only the third day (хотя тогда был только третий день) after the fall of Smaug (после падения Смауга). The Elvenking had received news (Король эльфов получил новости) from his own messengers (от своих собственных гонцов) and from the birds that loved his folk (и от птиц, которым нравился его народ), and already knew much (и он уже знал многое) of what had happened (из того, что случилось). Very great indeed was the commotion (в действительности очень велико было беспокойство) among all things with wings (среди всех крылатых существ:
«существ с крыльями») that dwelt on the borders (что обитали на границах) of the Desolation of the Dragon (Драконова Запустения). The air was filled with circling flocks (воздух был наполнен кружащимися стаями; flock — стадо; стая), and their swift-flying messengers (и их быстрокрылые: «быстро летающие» гонцы) flew here and there across the sky (летали там и здесь по небу). Above the borders of the Forest (над границами Леса) there was whistling (раздавался свист; to whistle — свистеть), crying and piping (крики и щебет; piping — игра на свирели; пронзительный резкий звук). Far over Mirkwood tidings spread (далеко над Мрачным Лесом распространялись известия): “Smaug is dead (Смауг мертв)!” Leaves rustled (листва шуршала) and startled ears were lifted (и встревоженные уши поднимались: «были подняты»; to
startle — испугать, напугать, встревожить). Even before the Elvenking rode forth (даже до того, как Король эльфов отправился верхом вперед) the news had passed west (новости отправились на запад) right to the pinewoods of the Misty Mountains (прямо до сосновых лесов Мглистых Гор); Beorn had heard it in his wooden house (Беорн услышал эти /новости/ в своем деревянном доме), and the goblins were at council in their caves (и гоблины /собрались/ на совещание в своих пещерах).
messenger ['mes(q)ndZq] whistling ['wIslIN] piping ['paIpIN] council
['kaVns(q)l]
But help came swiftly; for Bard at once had speedy messengers sent up the river to the Forest to ask the aid of the King of the Elves of the Wood, and these messengers had found a host already on the move, although it was then only the third day after the fall of Smaug. The Elvenking had received news from his own messengers and from the birds that loved his folk, and already knew much of what had happened. Very great indeed was the commotion among all things with wings that dwelt on the borders of the Desolation of the Dragon. The air was filled with circling flocks, and their swift-flying messengers flew here and there across the sky. Above the borders of the Forest there was whistling, crying and piping. Far over Mirkwood tidings spread: “Smaug is dead!” Leaves rustled and startled ears were lifted. Even before the Elvenking rode forth the news had passed west right to the pinewoods of the Misty Mountains; Beorn had heard it in his wooden house, and the goblins were at council in their caves.
“That will be the last (это будет последний раз) we shall hear of Thorin Oakenshield (когда мы услышим о Торине Оукеншильде), I fear (я боюсь),” said the king (сказал король). “He would have done better (он поступил бы гораздо лучше) to have remained my guest (останься он моим гостем). It is an
ill wind (но нет худа: «дурной тот ветер»), all the same (все равно),” he added (добавил он), “that blows no one any good (без добра: «который никому не приносит хоть какой-нибудь пользы»).” For he too had not forgotten (так как он тоже не забыл) the legend of the wealth of Thror (легенду о богатстве Трора). So it was (вот как получилось) that Bard’s messengers (что гонцы Барда) found him now marching (обнаружили, что он теперь двигался маршем) with many spearmen and bowmen (со множеством копьеносцев и лучников); and crows were gathered thick (и много воронов собрались; thick— толсто, густо, в большом количестве), above him (над ним), for they thought (так как они думали) that war was awakening again (что снова начинается война; to awaken — пробуждать), such as had not been in those parts (такая, какой не было в этих краях) for a long age (уже очень давно: «долгий период времени»; age — возраст; продолжительность, период). But the king (но король), when he received the prayers of Bard (когда он получил мольбы Барда), had pity (сжалился; pity — жалость, сострадание), for he was the lord of a good and kindly people (так как он был властелином хорошего и доброго народа); so turning his march (и, повернув свое походное движение), which had at first been direct towards the Mountain (которое по началу вело напрямую к Горе), he hastened now down the river (он поспешил теперь вниз по реке) to the Long Lake (к Длинному Озеру). He had not boats or rafts enough (у него не было достаточно лодок или плотов) for his host (для своего войска), and they were forced (и они были вынуждены) to go the slower way by foot (идти более медленным путем пешком); but great store of goods (но большие запасы
/всего/ необходимого; goods — вещи, имущество; то, что требуется) he sent ahead by water (он отправил вперед по воде). Still elves are light-footed (все же эльфы проворны; light-footed — быстроногий, проворный, с легкой походкой), and though they were not in these days much used to the marches (и, хотя они в те дни не очень-то привыкли к походам) and the treacherous lands between the Forest and the Lake (и к ненадежным землям между Лесом и Озером; treacherous—предательский, коварный), their going was swift (их
продвижение оказалось быстрым). Only five days after the death of the dragon (спустя только пять дней после смерти дракона) they came upon the shores (они вышли на берега) and looked on the ruins of the town (и взглянули на развалины города). Their welcome was good (приняли их хорошо: «их прием был хорошим»), as may be expected (как и можно было ожидать), and the men and their Master (и люди и их Глава) were ready to make any bargain (были готовы заключить любую сделку) for the future (на будущее) in return for the Elvenking’s aid (в обмен на помощь Короля эльфов).
spearman ['spIqmqn] prayer [preq] treacherous ['tretS(q)rqs] march [mQ: tS]
“That will be the last we shall hear of Thorin Oakenshield, I fear,” said the king. “He would have done better to have remained my guest. It is an ill wind, all the same,” he added, “that blows no one any good.” For he too had not forgotten the legend of the wealth of Thror. So it was that Bard’s messengers found him now marching with many spearmen and bowmen; and crows were gathered thick, above him, for they thought that war was awakening again, such as had not been in those parts for a long age. But the king, when he received the prayers of Bard, had pity, for he was the lord of a good and kindly people; so turning his march, which had at first been direct towards the Mountain, he hastened now down the river to the Long Lake. He had not boats or rafts enough for his host, and they were forced to go the slower way by foot; but great store of goods he sent ahead by water. Still elves are light— footed, and though they were not in these days much used to the marches and the treacherous lands between the Forest and the Lake, their going was swift. Only five days after the death of the dragon they came upon the shores and looked on the ruins of the town. Their welcome was good, as may be expected, and the men and their Master were ready to make any bargain for the future in return for the Elvenking’s aid.
Their plans were soon made (их планы вскоре были составлены). With the women and the children (вместе с женщинами и детьми), the old and the unfit (со старыми и нездоровыми; (un)fit—(не)пригодный,(не)подходящий; (не)способный; (не)здоровый), the Master remained behind (Глава Города оставался на месте: «сзади, позади»); and with him were some men of crafts (и с ним же оставались несколько ремесленников; craft — ремесло, профессия, умение) and many skilled elves (и множество умелых эльфов); and they busied themselves felling trees (и они занимались тем, что валили деревья; to busy (oneself) — заниматься), and collecting the timber (и собирали древесину; timber — лесоматериал, древесина) sent down from the Forest (отправленную с Леса). Then they set about (затем они принимались; to set about (doing) smth. — приниматься за что-либо, приступать к чему-либо) raising many huts by the shore (за строительство: «возведение» множества хижин на берегу; to raise — поднимать; возводить) against the oncoming winter (так как приближалась зима: «против приближавшейся зимы»); and also under the Master’s direction (и, также под указаниями Главы Города) they began the planning of a new town (они начали планирование нового города), designed more fair and large (который проектировался еще красивее и больше) even than before (даже чем раньше), but not in the same place (но не на том же самом месте). They removed northward higher up the shore (они подвинули /город/ к северу, выше по берегу); for ever after they had a dread of the water (так как с тех пор у них был благоговейный ужас перед водой) where the dragon lay (где лежал дракон). He would never again return to his golden bed (никогда больше он не вернется на свое золотистое ложе), but was stretched cold as stone (а растянулся, холодный, как камень), twisted upon the floor of the shallows (извиваясь: «выкрученный» по дну мелководья; twisted — искривленный, извилистый). There for ages his huge bones could be seen (там, многие годы, его огромные кости можно было увидеть: «могли быть видны») in calm weather (в спокойную погоду) amid the ruined piles of the old town (среди разрушенных свай старого города). But few dared to cross the cursed spot (но
немногие осмеливались пересечь то проклятое место), and none dared to dive into the shivering water (и никто не осмеливался нырнуть в трепещущие воды) or recover the precious stones (или добыть /обратно/ драгоценные камни) that fell from his rotting carcass (что упали с его гниющей туши; carcass — туша животного; /уст./ труп; остов, основа, костяк; каркас). But all the men of arms (но все вооруженные люди; arms — оружие) who were still able (что все еще были способны), and the most of the Elvenking’s array (и большинство войска Короля эльфов; array — строй, боевой порядок, войско, вооруженные отряды), got ready to march north to the Mountain (приготовились выступить маршем на север, к Горе). It was thus (таким вот образом случилось так) that in eleven days from the ruin of the town (что через одиннадцать дней от крушения города) the head of their host (головная часть их войска) passed the rock-gates at the end of the lake (прошла скалистые ворота у конца озера) and came into the desolate lands (и вступила на заброшенные земли).
Their plans were soon made. With the women and the children, the old and the unfit, the Master remained behind; and with him were some men of crafts and many skilled elves; and they busied themselves felling trees, and collecting the timber sent down from the Forest. Then they set about raising many huts by the shore against the oncoming winter; and also under the Master’s direction they began the planning of a new town, designed more fair and large even than before, but not in the same place. They removed northward higher up the shore; for ever after they had a dread of the water where the dragon lay. He would never again return to his golden bed, but was stretched cold as stone, twisted upon the floor of the shallows. There for ages his huge bones could be seen in calm weather amid the ruined piles of the old town. But few dared to cross the cursed spot, and none dared to dive into the shivering water or recover the precious stones that fell from his rotting carcass. But all the
men of arms who were still able, and the most of the Elvenking’s array, got ready to march north to the Mountain. It was thus that in eleven days from the ruin of the town the head of their host passed the rock-gates at the end of the lake and came into the desolate lands.