"Грешные игры джентльмена" - читать интересную книгу автора (Хантер Джиллиан)

Глава 11

Увидев ранним утром в дверях своего дома Ральфа, Элоиза, мягко говоря, была неприятно удивлена. День вообще не задался, и, если не считать так же неожиданно появившегося вслед за Ральфом Дрейка Боскасла, встреча с которым, напротив, обрадовала Элоизу, ничего хорошего больше не произошло. Один за другим явились трое кредиторов, которые потребовали уплаты долгов лорда Торнтона. Помощник портнихи пригрозил взять в залог все платья, которые Хорас заказал для Талии на грядущий сезон. Элоиза поинтересовалась у него, не возьмет ли он вместо платьев панталоны, но тот отказался. Впрочем, это не слишком огорчило Элоизу: и она, и другие слуги этого дома стали экспертами в искусстве придумывания выхода из тупиков, в которые их загоняло безответственное поведение хозяина.

Еще труднее оказалось объяснить матери будущего мужа Талии – довольно милой, кстати, женщине, – куда исчезла ее будущая невестка. Элоизе нравилась леди Хитон, и ей было весьма неловко говорить о том, что Талия не сможет прийти на чай. А ведь, кроме леди Хитон, мисс Торнтон на Пиккадилли поджидали три пожилые тетушки сэра Томаса.

– С нею все в порядке? – спросила леди Хитон, в карих глазах которой вспыхнула тревога.

Элоиза едва сдержала тяжелый вздох. Она просто не могла сказать этой седовласой женщине правду, которая заключалась в том, что Элоиза понятия не имела, где Талия, и даже представить не могла, все ли с ней в порядке.

– Боюсь, ей пришлось уехать по срочному делу, – пробормотала Элоиза. – Сердечный приступ.

– Заболел кто-то из членов семьи? – забеспокоилась леди Хитон.

– Ах нет, близкая подруга. – Скорее, не подруга, а друг подруги, наглый мерзавец.

Вообще-то Элоиза плохо относилась к брани, но бывали в ее жизни мгновения, когда ей хотелось смачно выругаться.

– Господи, какая же она добрая, – пробормотала леди Хитон. – Надеюсь, заболевание не смертельное.

В горле Элоизы тихо заклокотало. Окажись Талия где-нибудь поблизости, этот звук мог бы означать для нее большие неприятности. А уж если бы в обществе прознали о бегстве Талии, то разразился бы такой скандал, что ее доброй репутации вообще пришел бы конец.

И вот Элоизе до конца дня пришлось ждать – изнывая от беспокойства, сжавшись в комок от тревоги. Она ждала, когда ее блудная подопечная вернется домой. Ждала, когда ее бывший негодяй жених вернется и спросит, не готова ли она уплатить ему за молчание.

Но помимо этих тревожных и неприятных ожиданий было еще одно: Элоиза ждала возвращения смуглого, опасно элегантного лорда Дрейка Боскасла, который заставит ее забыть обо всех бедах и уведет с собой в сказочно прекрасный мир греха и соблазна.

«Элоиза, – скажет он, – с тех пор как мы с тобой танцевали на балу, мое сердце принадлежит тебе».

И они будут вместе весело смеяться, вспоминая о том, как Элоиза ошиблась, решив, что Дрейк хочет соблазнить Талию. Он признается, что до прошлой ночи никогда не бывал в борделях и что, как это ни странно, ее верный молодой слуга был прав. Лорд Дрейк оказался в расстегнутой рубашке вовсе не из-за того, что развлекался с распутной девкой в заведении мисс Уотсон. Просто он боксировал с одним из своих друзей. Вот!

Рассмеявшись над собственной глупостью, Элоиза принялась разбирать почту, раскладывать письма в маленькие стопки, подспудно ожидая стука в переднюю дверь. За этим бесхитростным занятием наступило время ложиться спать. Ночью так никто и не пришел. Не было гостей и на следующий день, несмотря на то что Элоиза опять ждала до вечера, сгорая от тревоги.

Осознав наконец, что ее не спасут и не похитят, во всяком случае в ближайшее время, Элоиза решила принять горячую ванну. Погрузившись в воду, она думала о том, что бы поесть на ужин. Дома никого не было. Прислуга, испросив у нее разрешения, отправилась в театр. Элоиза вполне могла позволить себе выпить вина и долакомиться мягким сыром, не опасаясь, что кто-нибудь увидит ее за этим пиршеством. Она окунулась в воду с головой, чтобы помыть волосы. Долгая ванна всегда помогала ей думать, хотя в сложившейся ситуации, понимала Элоиза, думать о чем-то было бесполезно.

Как все-таки она дошла до такой жизни? Была ли ее вина в том, что она едва не вышла замуж за негодяя? Или в том, что человек, на которого она работает сейчас и возвращения которого ждет, немногим лучше? Или в том, в конце концов, что от долгого пребывания в воде подушечки пальцев на ее ногах и руках сморщились, как изюм?

Выйдя из теплой, расслабляющей воды, Элоиза пошарила рукой в поисках стула, который поставила возле ванны. Стало прохладно. Элоизе хотелось надеть ночную сорочку, с головой накрыться теплым одеялом и проспать до утра. А утром, глядишь, ситуация каким-нибудь непостижимо-волшебным образом изменится в лучшую сторону.

– Где же стул? – пробормотала она.

Скрутив свои густые каштановые волосы в тугой жгут, Элоиза принялась отжимать из них воду.

– Господи, мало того что я потеряла подопечную и, возможно, место, так теперь еще и стула нет! – причитала она. – Скоро я лишусь рассудка. Ох, Элоиза, Элоиза, до чего же ты дошла!

Откинув волосы назад, она направилась по неровному деревянному полу к единственному окну. Когда она раздевалась, на улице было еще светло. Теперь небо обрело красивый темно-лавандовый оттенок, на город опустились сумерки, готовые скрыть людские грехи.

– Я люблю Лондон, – с несвойственным для нее самозабвением прошептала Элоиза. – На земле нет второго такого города. Прошу тебя, Господи, не допусти того, чтобы мне пришлось уехать! Я знаю, что нельзя так сильно любить греховное место.

Рассеянно улыбнувшись, Элоиза тряхнула головой. Вообще-то у нее не было привычки молиться голой, но ее рубашка, корсет и чистые панталоны, которые Элоиза приготовила себе, исчезли куда-то вместе со стулом. Она еще раз изумленно огляделась по сторонам. Странно, но стула, который она вроде поставила рядом с ванной, не было на месте.

Внезапно она ощутила, что по спине у нее побежали мурашки. Медленно повернувшись на босых ногах, Элоиза увидела в углу комнаты темный мужской силуэт. Во рту у нее пересохло.

– Боже мой! – прошептала она. Должно быть, у нее галлюцинации. Должно быть. Потому что если это не так, то реальность просто ужасна.

Элоиза закрыла глаза, стараясь не поддаваться панике. Но когда она подняла веки, лорд Дрейк Боскасл по-прежнему был на том же месте. А она голая. Голая, как обглоданная собакой кость.

Какой скандал! Приплясывать на босых ногах перед мужчиной без единой одежки! Элоиза подумала, не смутила ли она Дрейка своей наготой до такой степени, что он лишился дара речи. Правда, судя по выражению его лица, смущением это было назвать трудно.

Лицо было непозволительным. Страстным. Совсем не растерянным.

Но, в конце концов, это ее комната, это он проник в ее дом, он застал ее в самый неподходящий момент. Он, а не она! Был ли это лорд Дрейк Боскасл или его призрак, но он явно предпочитал не обращать внимания на общепринятые нормы приличия.

Элоиза судорожно вздохнула.

– Я лишилась дара речи, – кашлянув, проговорила она. – Да какое там – я поражена. Это недопустимо, милорд. Это скандал, ужасный, чудовищный скандал. Только представьте себе, что чувствует человек, за которым наблюдает какой-нибудь «подглядывающий Том». Словно я какая-нибудь леди… какая-нибудь… леди…

– Годива? – услужливо подсказал Дрейк, жадно оглядывая ее с головы до ног.

– Да! Да нет! – Элоиза нахмурилась. – В той истории должна быть лошадь, там есть элемент выбора, потом еще…

– Налоги? – опять подсказал Боскасл, глаза которого подозрительно заблестели.

– Ну да, налоги, – кивнула окончательно сбитая с толку Элоиза. – Там были налоги и… Ох, мне уже слов не хватает, даже не знаю, что сказать.

– Я бы поостерегся встречаться с вами, когда вы расположены поболтать, – промолвил Дрейк с улыбкой.

У него был такой низкий и соблазнительный голос, что ноги Элоизы как жаром обдало.

– Хотя мне тоже нелегко найти подходящие слова для того, чтобы передать, что я чувствую в этот момент.

Элоиза сделала маленький шажок в сторону умывальника.

– Я совершенно растеряна… Я потеряла… – лепетала она.

– Полотенце? – договорил Дрейк, не скрывая улыбки. – И еще нижнее белье? – Лениво поднявшись со стула, он неспешно направился к Элоизе, держа в руках ее вещи.

Элоиза прищурилась. Она не могла заглянуть в шкаф или хотя бы стянуть с кровати полотенце, не повернувшись к нему спиной. Не было у нее возможности и спрятаться за ширму, потому что лорд Дрейк стоял слева от нее и ей пришлось бы пройти мимо него по пути к ширме. Впрочем, не могла же она вечно стоять перед ним голой, прикрываясь руками.

– Бросьте мне полотенце! – крикнула она.

– Прошу прощения? – резко остановившись, проговорил Дрейк. – Вы что-то сказали?

– Полотенце! – простонала она.

– Зачем же так кричать? – укоризненно произнес он.

Дрейк махнул рукой, сделав вид, что показывает Элоизе, где находится полотенце.

– Да вот же оно. И я ни за что вам его не брошу – это можно расценить как грубость с моей стороны.

– А как, интересно, можно расценить тот факт, что вы пробрались в мою комнату, пока я принимаю ванну? – возмутилась Элоиза.

– Да я стучал, – благодушно отозвался Боскасл, – только никто не ответил мне. Я встревожился – вдруг что случилось? Вдруг кто-то вас прогнал отсюда? Торнтон по уши в долгах. И после этого вы можете обвинять меня в чем-то?

Спорить с ним было бесполезно – пришлось Элоизе нехотя признать правоту Боскасла. Ведь остальные слуги действительно взяли выходной, чтобы пойти в театр. Так что он и в самом деле мог стучать и заподозрить неладное, когда никто не отозвался. В принципе поведение лорда Дрейка можно было назвать даже героическим – никто не отозвался на стук, и он решился войти в дом, а потом… Сидя на стуле в углу комнаты, наблюдать за тем, как она принимает ванну.

Элоиза отступила за умывальник. Дрейк наблюдал за ней, обмотав руку полотенцем.

– Вы можете уйти? Пожалуйста, – попросила Элоиза, пытаясь спрятаться за керамическим кувшином и раковиной.

Казалось, Дрейка ее просьба удивила.

– А я-то думал, что вы хотите, чтобы я подал вам полотенце и белье, – промолвил он с невинным видом.

– Если я чего и хочу, так это одеться, – процедила Элоиза сквозь зубы.

– Но вы же насквозь мокрая, – заметил Боскасл. – Вам необходимо вытереться полотенцем.

– Для того чтобы одеться, я должна остаться одна!

– Я только хотел помочь вам, Элоиза!

– Я могу сделать это…

Элоиза замерла от изумления, когда Дрейк быстро подошел к ней и, как хлыстом, обхватил ее талию полотенцем. Ей оставалось лишь радоваться тому, что сумерки, проникшие в комнату, скрывали многое из того, что она хотела бы спрятать.

– …сама, – Элоиза, едва не вскрикнув. – Я сама могу одеться, – повторила она.

– Ну конечно, можете, – произнес он с обезоруживающей улыбкой. – Но разве не лучше делать это с чьей-то помощью?

– Это зависит от того, что делают руки, пытающиеся помочь, – низким, холодным голосом промолвила Элоиза.

– Мой лакей всегда помогает мне одеваться.

– Даже сейчас? – Голос Элоизы опять стал выше.

Дрейк кивнул.

– Знаете, я просто беспомощным становлюсь, когда бывает нужно повязать шейный платок, – сказал он.

– Думаю, я могла бы вам в этом помочь, – заявила Элоиза. – Завязала бы вокруг вашей шеи маленький такой тугой-тугой узел и затянула его посильнее…

– Да вы только взгляните на себя, – усмехнулся Боскасл, привлекая ее ближе к себе. – Вы вся дрожите. Так дело не пойдет. Повернитесь, иначе смертельно простудитесь.

– Если я и умру, то не от простуды, – сказала Элоиза.

Она была нагой в его объятиях, она попала в капкан, образованный его стальными бедрами и собственным полотенцем. На мгновение в голове у Элоизы стало как-то подозрительно тепло, а затем кровь пугающе быстро отхлынула оттуда.

– Надеюсь, вы опять не упадете в обморок? – испуганно спросил Дрейк.

– Я и раньше никогда не падала в обморок, – ответила Элоиза, силясь справиться с очередным приступом головокружения.

Дрейк крепче потянул на себя полотенце. На его лице, склоненном к ней, отразилась серьезная тревога.

– Может, мне стоит отнести вас в постель? – предложил он.

Элоиза подняла взор, ее глаза встретились с его глазами.

– У вас пальцы на ногах вот-вот посинеют от холода. – Его большие ладони, опустившись вниз по ее бокам, накрыли ягодицы Элоизы и слегка приподняли их.

Едва не теряя сознание, она подумала о том, что это место не имеет никакого отношения к пальцам ее ног.

– Ну должен же я хоть чем-то помочь вам, Элоиза, – сказал Боскасл, – пока я здесь.

– Кстати, почему вы здесь? – пробормотала она.

– Давайте сначала вас согреем, а потом уж потолкуем об этом. – И, отпустив один конец полотенца, Дрейк провел им по ее спине, плечам, затем стал сужающимися кругами водить вокруг ее грудей, оставляя своему жадному взору лишь розовые ореолы ее сосков, напрягшихся от возбуждения.

Элоиза дрожала, но была не в силах двинуться с места.

– Боже мой, да вы, того и гляди, подхватите воспаление легких! – суровым голосом произнес Дрейк. – Необходимо принять какие-то меры, чтобы согреть вас.

Элоиза издала какой-то странный звук, напоминающий то ли протестующий стон, то ли плач. Впрочем, она и сама не знала, что этот звук означает. Элоиза была уверена только в одном – она не может быть той самой нагой женщиной, отражение которой видит сейчас в зеркале. Полотенце соскользнуло по ее телу на пол. Дрейк снова обхватил ее крепкие ягодицы, а Элоиза неуклюже попыталась оттолкнуть его руки.

– Вы что-то сказали? – спросил он участливо.

– Не знаю, – прошептала Элоиза. – Сказала? – Она была не в силах шевельнуться.

Его сильные пальцы скользили по спине вверх-вниз.

– Я был уверен, что у тебя мягкая кожа, – хрипло прошептал он. – Тебе все еще холодно? Мокро? Ляг со мной в кровать.

Он быстро сбросил с себя сюртук.

Больше всего ей хотелось сказать «да». Хотелось ощущать прикосновения его сильных рук по всему телу. Ямка между ее ног стала странно влажной. Элоиза по-прежнему дрожала, но не от холода. Дрожала, когда его отвердевшее естество, рвущееся из одежды, прикасалось к ее животу; еще сильнее она задрожала, когда Дрейк еще крепче прижал ее к себе, да так, что ей пришлось развести ноги в стороны, чтобы не упасть.

– Я хочу только прикоснуться к тебе, – низким голосом, от которого у Элоизы подогнулись колени, прошептал Дрейк. – Мне хочется прикоснуться к тебе внутри, там, где ты еще мягче и нежнее. И еще более влажная. – Глубоко вздохнув, он посмотрел на Элоизу и приподнял колено к трепещущей плоти между ее ног. – Лишь на мгновение.

Она подняла на него молящий взор. Желание, горевшее в глазах Дрейка, опаляло ее. Она хотела было оттолкнуть его, но силы оставили ее, и Элоиза смогла лишь тихо застонать, когда Боскасл взял ее на руки и отнес в постель.

– Господи, что ты делаешь? – шепотом спросила она.

Он лег и уложил ее рядом с собой.

– Пытаюсь согреть тебя, – ответил он. – Тебе станет так жарко, как не было никогда в жизни.

Застонав, Элоиза попыталась заслониться рукой.

– Что ты сказала?

– Ничего, – сглотнув, ответила она.

– Но ты не сказала «нет», – напомнил Дрейк.

– Я не сказала «да».

Боскасл усмехнулся.

– Так «да» или «нет»? – Его синие глаза полыхнули страстным огнем. – Или «возможно»?

– Я не буду об этом говорить, – тихо промолвила она.

– Отлично. Когда говорят чувства, слова бессмысленны, – промолвил он со знанием дела.

Элоиза немного опустила руку.

– Этого я не говорила.

– Знаю. – Он украдкой улыбнулся. – Мы ведь уже договорились с тобой о том, что в нынешней ситуации слова не нужны.

Элоиза закрыла глаза. Голова Дрейка склонилась к ее груди, его язык осторожно обвел отвердевший бутон соска.

Элоиза содрогнулась всем телом и невольно приподняла бедра. Этот человек мог сделать с нею все, что пожелает. В его воле из нее веревки вить, потому что он не такой, как те мужчины, которые пытались ее соблазнить.

«Она представляет для меня опасность», – подумалось Дрейку, сердце которого неистово билось в предвкушении удовольствия.

– Скажи мне, когда остановиться, – пробормотал он, а затем провел языком от ямки на ее горле к пупку. – Сейчас? – спросил Боскасл.

Элоиза отрицательно покачала головой. Дрейк блаженно вздохнул.

Его палец медленно скользнул к ее самому сокровенному месту и, потерев чувствительный бугорок, пополз дальше. Элоиза задрожала. Палец проник в ее теплое нутро.

– Остановиться? – повторил Дрейк, награждая ее безжалостной улыбкой.

– Нет, – отозвалась Элоиза, ритмично задвигав бедрами.

– Ты уверена? – Он лег щекой на шелковистый бугорок, продолжая ласкать ее. – Не уверен, что я слышал твой ответ, Элоиза. – К первому пальцу присоединился второй.

Давление стало чуть сильнее, Элоиза двигалась все быстрее, издавая тихие и прерывистые сладострастные стоны.

– Что такое? – спросил Дрейк.

– Не… – прошептала Элоиза. – Господи, что ты со мной сделал?

Ласки Боскасла становились все настойчивее, его пальцы входили все быстрее и глубже в ее влажное скользкое лоно. Наконец ее тело содрогнулось, сотрясаемое неуправляемыми спазмами.

Открыв глаза, Боскасл посмотрел на Элоизу. Ее соски были по-прежнему напряжены, ноги разведены в стороны. Его плоть безжалостно рвалась наружу, требуя разрядки.

Дрейк глубоко вздохнул, чувствуя, как рвется из груди сердце. Сейчас, уже совсем скоро…

Но не для этого же он пришел сюда. Он ведь понятия не имел, что увидит ее в столь соблазнительном виде. Он всего лишь хотел сказать Элоизе о том, что ему известно, где находится Талия. Хотя нет, это было не всей правдой. Он хотел снова увидеть ее. И понимал, что влекло его к ней не только физическое желание. Им овладело какое-то незнакомое и даже угрожающее чувство. Оно трепетало в его теле, как птица с темными крыльями, выманивающая его из реальности.

Посмотрев на Элоизу, Дрейк понял, что должен немедленно уйти из этого дома и никогда не возвращаться. Ее тихий голос прервал его размышления.

– Пожалуйста, – прошептала она, вырывая из-под его руки простыню. – Прошу тебя, отвернись, чтобы я могла встать с кровати и одеться.

Она встала и метнулась за ширму. Он наблюдал, как изогнулась при этом ее грациозная спина и белые ягодицы. Какая же она желанная, какая у нее нежная мягкая кожа, как хороши изгибы ее налитой фигуры!

– Ты забыла свой вещи, – напомнил ей Дрейк.

– Как будто это еще имеет какое-то значение, – пробормотала она.

– Хочешь, я помогу тебе одеться?

Элоиза не удостоила его ответом, но уже через мгновение она вышла из-за ширмы в розовом шерстяном халате с двумя рядами перламутровых пуговиц.

– Это было бы неплохо, – отозвалась Элоиза, – признаться, то, что ты делал раньше, мне нравилось больше.

Элоиза расправила плечи. Она еще ни разу в жизни не надевала одежду на голое тело, без нижней сорочки, но сейчас был исключительный случай.

– Так почему же ты здесь? – спросила она.

– Я разыскал Талию, – ответил Дрейк.

– Где же она?

Дрейк встал с кровати, подошел к Элоизе и, нахмурившись, принялся расстегивать пуговицы на ее халате. Элоиза напряглась, но не остановила его. Этот человек, безусловно, талантлив, особенно когда нужно действовать руками.

– Они с Перси провели две последние ночи у его друзей в Челси, – тихо произнес он.

– Две ночи… Вместе… Думаешь, они?..

– …играли в блошки? – Дрейк опустил на Элоизу глаза, когда она резко повернулась к нему.

Синева его глаз лишила ее дыхания.

– Разумеется, играли.

Элоиза тяжело вздохнула:

– Что ж, это означает, что я не справилась со своими обязанностями. Жених обожает Талию, и не думаю, что он поймет ее поступок. Даже я не понимаю.

– Возможно, еще не все потеряно, – сказал Дрейк. – Когда мужчина любит женщину, он…

Элоиза наградила его взглядом, полным надежды и скептицизма.

– Он – что? – спросила она.

Дрейк покачал головой:

– Не знаю! Видишь ли, мне хотелось сказать что-то важное, утешительное, но, похоже, я не лучший советчик в делах любви.

– Нет? – удивилась Элоиза.

Он вновь покачал головой:

– Да я себя-то не понимаю, так что, будь я на месте жениха Талии, я уж тем более ничего бы не понял. – Боскасл помолчал. – Честно говоря, мне трудно даже представить себе, что кто-то может выразить желание взять ее в жены.

Элоиза не стала признаваться Дрейку, что подобные мысли и ей не раз приходили в голову.

– Он в самом деле любит ее, – сказала она вместо этого.

Боскасл пожал плечами.

– В таком случае нам остается надеяться лишь на то, что никто не скажет ему о ее приключениях до того, как они сыграют свадьбу, – вымолвил он.

– А что потом? – задумчиво спросила Элоиза.

Дрейк усмехнулся:

– А вот это будет уж их личное семейное дело.

Как же хотелось Элоизе так же легкомысленно относиться к этой истории! Но она сознательно заставила себя притвориться, что осуждает Талию.

– Талия внизу или отправилась прямиком в свою комнату? – спросила она у Дрейка.

После непродолжительной паузы он ответил:

– Вообще-то ее здесь нет.

Элоиза недоуменно заморгала.

– Я не был готов к тому, чтобы силой отвезти ее домой, если она вдруг начнет сопротивляться, – промолвил Боскасл. – По сути, она даже никогда меня не видела. В такую ситуацию должен вмешаться ее брат.

Губы Элоизы сжались в тонкую линию.

– Но поскольку его здесь тоже нет, – процедила она сквозь зубы, – придется мне самой доставить Талию домой. Больше никто не может взять на себя эту ответственность.

Дрейк выпрямился, на его лице мелькнуло беспокойства.

– Нет, ты этого не должна делать, – сказал он решительно. – Они с Перси далеко не в тихом семейном кругу развлекаются.

– Мне это и на мгновение в голову не пришло, – пожала плечами Элоиза. – Но кто-то же должен привезти ее домой. На всякий случай я возьму с собой Фредди.

Дрейк фыркнул.

– А кто защитит самого Фредди, если возникнут какие-то сложности? Да он всего-то стоунов[1] десять весит. А ты даже к дверям подобного заведения подходить не должна. Этим молодым повесам достаточно одного взгляда на тебя, чтобы…

Она посмотрела Боскаслу в глаза:

– Там устраивают оргии?

Вместо ответа Дрейк произнес:

– Ты туда не поедешь. Я сам привезу Талию домой.

– Но ты, кажется, сказал, что не отвечаешь за нее и что это не твое дело, – заметила Элоиза.

Дрейк почувствовал, что темнокрылая птица вновь зашевелилась в нем. Возможно, если не обращать на нее внимания, она успокоится и больше никогда не станет донимать его.

– Это не означает, что я не намерен помогать тебе, – твердо отрезал он.

Смерив его долгим взглядом, Элоиза улыбнулась.

– Уж и не знаю, как к тебе относиться, – вымолвила она.

Дрейк наклонился, чтобы поднять с пола свой сюртук и плащ.

– Давай ради твоего и моего блага решим, что это у меня всего лишь временный заскок, – проговорил он. – Спроси любого, кто хорошо меня знает. Я абсолютно невыносим.

Когда Дрейк взглянул на Элоизу, он заметил озорной огонек, промелькнувший в ее глазах.

– Правда? – тихо спросила она.

– С того самого дня, как я появился на свет, – сказал Боскасл.