"Не везет так не везет" - читать интересную книгу автора (Шелвис Джилл)

Глава 18

Тишину погруженного в темноту дома, по которому шел, злясь все сильнее с каждым новым шагом Купер, нарушали то и дело самые разные звуки. Вот где-то скрипнула половица, раздался тихий перестук дамских каблучков, затрещали поленья в камине, взорвавшись снопом искр, хлопотливо заурчал унитаз, зашумела вода. И вновь все стихло, воцарилась тревожная тишина.

Казалось бы, в природе этих звуков нет ничего необычного. Но Купер знал, что в действительности в этом доме все перевернуто какой-то потусторонней силой с ног на голову, и не терял бдительность ни на секунду.

Наконец он увидел отблеск свечей, горящих в холле, и замер, чтобы передохнуть и оглядеться: смертельная опасность могла затаиться в любом углу. На него пахнуло холодом, он зябко поежился и стал прислушиваться, пристально всматриваясь в темноту.

Встреча с покойником не проходит для живых бесследно. Как и любовная игра, не завершившаяся удовлетворением. И труп, и строптивая мисс Больное Самолюбие пагубно воздействовали на нервную систему Купера, и без того изрядно расшатанную проклятой службой в полиции.

«Куда же подевалась эта слабонервная дамочка, — с досадой размышлял он, — всерьез возомнившая, что мужчина способен самозабвенно ласкать женщину, которую он подозревает в убийстве?» Нет, женская логика неподвластна уму нормального человека. Ничего хорошего от Брианны ему ждать уже не следовало, что было крайне досадно в сложившихся неблагоприятных обстоятельствах. От этого вывода на душе у Купера стало совсем муторно.

Затаившись в тени, он заглянул в большую гостиную. Вооружившись кочергой, Данте шевелил уголья в очаге, развлекая своими мрачными шутками Брианну, сидевшую на кушетке спиной к Куперу. Рядом с ней стояла хохотушка Шелли.

Подружки разом прыснули со смеху, и терпение Купера лопнуло. Мысленно чертыхнувшись, он вошел в комнату и воскликнул:

— Всем привет!

Они разом посмотрели на него, но не проронили ни слова. Следовательно, подумал Купер, он стал предметом всеобщей ненависти. Что ж, трудности никогда его не расхолаживали. Брианна притворилась, что не видит его в упор, и отвернулась. Ему захотелось подойти и свернуть ей шею. Вместо этого он кашлянул и сказал:

— Мне нужен мой фонарик. Либо другой предмет, светящийся в темноте.

— Какой же? — не оборачиваясь, спросила Брианна.

— Розовый вибратор, — с нарочитой бесцеремонностью ответил Купер, полагая, что имеет право на фамильярность после того, что произошло между ними в гараже.

— Вот, возьмите! — Брианна протянула ему фонарь.

Купер взял его и вышел из комнаты, решив не унижаться до публичного выяснения отношений с ней.

Как правило, реакция людей, узнавших, что он полицейский, была двух видов: одни, особенно женщины, приходили в экстаз, другие же настораживались и с подозрением принимали все, что он говорил, словно ожидали, что в любой момент их могут заставить положить руки на капот автомобиля и надеть на них наручники. Последние, как женщины, так и мужчины, ненавидели стражей закона.

Полностью принимал его таким, каким он был, только Джеймс. Но брат женился, и Купер лишился родственной души. Со временем он привык к одиночеству и не страдал от отсутствия приятного общества, милых собеседников и ласковых любовниц и незаметно для себя постепенно превратился в отшельника. Встреча с Брианной, этой темпераментной эксцентричной красавицей, поколебала его уверенность в правильности замкнутого образа жизни и заронила в его сердце надежду, что в ее лице он обретет не только возлюбленную, но и чуткую подругу.

Теперь ему стало ясно, что он заблуждался. Поэтому, следуя укоренившейся привычке, Купер направил свою энергию в профессиональное русло и отправился в винный погреб, чтобы убедиться, что место преступления сохраняется в неприкосновенности. По пути он проверил на всякий случай, заперта ли дверь номера, расположенного рядом с входом в подвальное помещение. Она оказалась запертой.

Войдя в погреб, он склонился над Эдвардом и осветил его фонариком. Бедняжка! Купер всегда жалел покойников, пусть они и прослыли при жизни редкими мерзавцами. Приглядевшись получше к его сорочке, Купер насторожился: ему показалось, что кто-то изменил положение мертвого тела. Пахло оно скверно, но Купер, привыкший к подобным ароматам, не придал амбре особого значения, озадаченный своим внезапно сделанным открытием: вокруг дырочки в груди мертвеца не было крови! Это было возможно лишь в том случае, если в него выстрелили, когда он уже отдал Богу душу.

Теперь, по прошествии суток после его смерти, на трупе явственно выступили следы серьезных ушибов. Судя по кровоподтекам, беднягу либо сильно избили, либо он получил множественные травмы, падая с лестницы. Но оставалось загадкой, как он очутился в пятнадцати футах от нижней ступеньки. Купер обернулся, взглянул на лестницу и задумчиво произнес:

— В какой же последовательности на тебя, старина, обрушились эти напасти? Что было сначала — падение или выстрел?

Но мертвый Эдвард не отвечал. Купер потер ладонью лицо, пытаясь собраться с мыслями. Но стройная версия упорно не желала выстраиваться в его мозгу. Ни реакция обслуживающего персонала на труп, ни положение тела, ни осмотр дома не дали Куперу ни малейшей зацепки. Вот если бы ему удалось обнаружить оружие, тогда дело, возможно, и сдвинулось бы с мертвой точки. Купер тяжело вздохнул.

А не махнуть ли ему рукой на эту головоломку? В конце концов, разве он уже не бывший полицейский? Разве он не заслужил право на отдых, отдав себя опасной службе целиком и не получив ничего взамен, кроме психического и нервного расстройства? Еще утром он был уверен, что заслужил это право, но теперь, вновь взглянув на безмолвного Эдварда, с удивлением почувствовал непреодолимую потребность докопаться до истины.

Прижавшись спиной к стене и оставаясь незамеченным, из темноты за Купером следил человек, сердце которого трепетало от страха.

Почему сыщик снова разглядывает труп? Зачем он сюда вернулся? Эдварда не оживить, он мертв, мертв, мертв! И не пошевелится, сколько на него ни смотри. М0 тогда почему же не исчезает страх? Почему бешено стучит в груди сердце?

Усевшись напротив камина в свободном номере, том самом, в котором она по своей наивности надеялась спокойно переночевать накануне, Брианна отрешенно смотрела на пламя, собираясь напиться. Шелли наполнила вином ее бокал.

Брианна подумала, что одного бокала ей будет мало, но тотчас же содрогнулась, вспомнив, что произошло накануне в винном погребе.

— Какая досада, что вы уже вторые сутки лишены возможности отведать мои фирменные блюда, — сказала повариха, поставив перед ней на стол поднос с фруктами и закусками.

— Если бы мои проблемы заключались только в этом! — тоскливо вздохнула Брианна.

— Это верно, — согласилась Шелли. — Напастям в последнее время здесь нет конца. Сперва загадочная кража, потом — таинственная гибель Эдварда.

— Что? — Брианна поставила бокал на стол и обернулась. — Здесь что-то украли? Когда? У кого?

— Откровенно говоря, пока это всего лишь предположение…

— Как это понимать?

— На прошлой неделе Лариана ездила в город по своим делам и обналичила там чек, чтобы расплатиться за обед. А ночью у нее из сумочки, которую она оставила в кладовой возле прихожей, исчезли деньги, вся последняя зарплата. Я бы не сказала, что мы много получаем, но все равно обидно…

— Она вызвала полицию?

— Нет! Ведь, кроме денег, ничего не пропало. Мы решили не поднимать шума, чтобы не портить репутацию заведения.

— По-моему, вам все-таки следовало поставить полицию в известность об этом происшествии, — сказала Брианна.

— Честно говоря, в мои обязанности извещать о подозрительных случаях полицию не входит. К тому же Лариана сказала, что она сама во всем виновата, не надо было оставлять незапертой парадную дверь, делая генеральную уборку. Эдвард постоянно твердил нам об этом. Если бы он узнал, что мы не вняли его предупреждениям, нам пришлось бы плохо.

— Но дверь была открыта и тогда, когда я приехала сюда, — сказала Брианна.

— Да. — Шелли покраснела и виновато потупилась. — Видите ли, дом очень большой, и нам приходится делать самую разную работу, потому что Эдвард прижимист и экономит на всем. О том же, чтобы нанять нам сменщиков, он и слышать не хочет. Ой! Я совсем забыла… Его ведь больше нет! Короче говоря, мы не запираем дверь, чтобы не вскакивать всякий раз, когда прибывает гость или сюда что-то доставляют. Иногда человеку необходимо отдохнуть, не так ли?

Брианна вспомнила лицо, склонившееся прошлой ночью над ее кроватью, и зябко повела плечами: значит, и по ночам злоумышленники имели в этот дом свободный доступ. Какой кошмар! Воистину увлекательный отдых, полный неожиданных приключений, как говорилось в рекламной брошюре.

— По ночам я, как правило, не дежурю, — сказала Шелли. — Поэтому точно не знаю, что происходит в мое отсутствие.

— Но ведь прошлой ночью ты спала в номере для обслуживающего персонала, не так ли?

— Да, — сказала Шелли не совсем уверенно.

— А Данте?

— И он тоже, разумеется, — еще больше смутившись, пролепетала повариха.

— А Патрик и Лариана?

— Ты хочешь выяснить, имеется ли у нас алиби?

— Я хочу быть уверена, что больше меня никто не напугает до смерти, — сказала Брианна. — Страшно спать одной!

— Данте ночевал на полу в моей комнате, потому что я его попросила. Ведь я жуткая трусиха, — с улыбкой призналась Шелли. — Он просто душка!

— И ты решила отблагодарить его за любезность, запершись с ним в кладовке и продемонстрировав ему кое-какие женские трюки?

— Спокойной ночи, — сказала Шелли и шагнула к двери.

— Он опять будет спать у твоей кровати? — спросила Брианна.

— Я бы предпочла, чтобы он разделил ее со мной, — с вызовом ответила повариха, обернувшись. — Но мы решили потерпеть, пока не выберемся отсюда.

— Что ж, желаю удачи, — насмешливо промолвила Брианна. — Только в этом доме вам это вряд ли удастся, здесь энергия просто переполняет человека. Особенно сексуальная.

— Наверное, все дело в горном воздухе, — предположила Шелли, состроив невинную мину. — Вы не первая, кто это подметил.

— В этом нет ничего удивительного! — воскликнула Брианна. — На каждом шагу натыкаешься на рьяно совокупляющуюся обслугу. Я в первую очередь имею в виду Лариану. Так что не теряй бдительность, ночью всякое может случиться.

— И вам желаю того же! Ведь это вы случайно очутились в постели полицейского, — съязвила Шелли.

— Его зовут Купер, — холодно напомнила ей Брианна.

— Я знаю, — сказала Шелли. — Еще раз желаю вам приятных снов.

Брианна заперла за ней дверь, пододвинула кресло поближе к огню и уселась, поджав колени к подбородку. Странно, почему все недолюбливают Купера? И только одна она питает к нему симпатию, даже после того как он наговорил ей гадостей.

Может быть, она влюбилась в него? Не случайно же она так остро реагирует на любое его движение или слово. Он ей явно небезразличен. Стук в дверь прервал ее размышления. Она вскочила с кресла, подкралась на цыпочках к двери и шепотом спросила:

— Кто там?

— Привет, это я! — раздался хорошо знакомый ей мужской голос, и внутри у нее все оборвалось.