"Повелитель молний (Королевская кружевница)" - читать интересную книгу автора (Линфорд Джанет)

14

До деревни, располагавшейся ближе к морю, было около мили каменистой дороги. Луна только на мгновение проливала на землю свой неверный свет и тотчас надолго пряталась за плотным покровом облаков. Тогда непроглядная тьма подступала к Маргарет со всех сторон, но, охваченная стремлением к свободе, она бесстрашно продвигалась вперед.

Она прошла почти половину пути, как вдруг услышала за собой конский топот. Погоня?! Маргарет быстро нырнула в кусты у дороги, но не смогла из-за кромешной тьмы узнать приближающегося всадника хотя бы по фигуре. Напряженно вслушиваясь, она постояла немного в своем убежище, но больше никто не появился. Тогда она вернулась на дорогу и поспешила дальше. Слава Богу, Пэйшенс не проснулась.

Зато пробудились тревожные мысли. Если отсутствие Маргарет или Пэйшенс обнаружено, то этот всадник мог быть ее преследователем. Не встретив никого на дороге, он наверняка направился к Бертранде: в поместье каждый знал, что они дружат. Это разрушало план Маргарет, ведь, кроме старой подруги, ей не к кому было обратиться.

Да, но почему обязательно этот верховой был человеком деда?

Джонатан тоже собирался быть в деревне. Или, может быть, это кто-нибудь из его кавалеристов, разгоряченный танцами, спешил остудиться пивом в таверне? Прижимая к себе дочку, Маргарет, наконец, свернула с дороги к сложенной из грубых каменных блоков стене, за которой рядом с кузницей располагались дом Бертранды, таверна и еще несколько деревенских домишек. Несмотря на поздний час, из таверны доносились музыка и шумные голоса.

Не успела она порадоваться, что опасный путь позади, как тут же снова насторожилась: к деревне приближался еще один всадник. Маргарет плотно прижалась к стене и изо всех сил вглядывалась в темноту. На этот раз человека на коне скрывал плащ с капюшоном. Он промчался мимо, завернув за угол, и сердце молодой женщины отчаянно забилось. Неужели все-таки за ней? Но почему всадник так плотно, с головой укутался в плащ?

Маргарет постояла в нерешительности некоторое время, затем, не уловив никакого нового шума, кроме криков в таверне, осторожно обогнула стену и устремила напряженный взгляд к дому Бертранды.

Ее глаза различили слабый огонек в окне. Странно, ведь женщины привыкли рано укладываться спать, почему же у них зажжена свеча? Может быть, сейчас один из всадников терзает женщин расспросами о ней? Они испугаются за нее, так как ничего не знают о ее планах.

Озираясь, Маргарет приближалась к дому, решив заглянуть сначала в окно. Если она увидит в доме кого-нибудь из людей графа, то пойдет к таверне в надежде застать там Джонатана. Как ни противилась ее натура обращению к нему за помощью, но другого выхода у нее не было.

Потихоньку ступая, Маргарет приблизилась к дому и наклонилась к окну. Скудная свеча, не ослепляя, позволяла видеть комнату. Справа у окна подле очага сидела в старом кресле Бертранда, а рядом с ней на скамеечке примостилась Мари, подняв голову. Губы ее шевелились. Эта мирная спокойная картина наполнила сердце Маргарет бурной радостью, и она торопливо обежала угол дома и тихо постучала в дверь.

Послышались шаги, дверь открылась, и на пороге появилась Мари со свечой в руках, она подняла ее повыше, чтобы рассмотреть позднего гостя.

– Mon dien[4] , Маргарет, это ты! – наконец узнала она подругу и за руку втащила ее в дом. – Ты шла пешком с la petite[5]?

Ощущая себя странницей, после долгого путешествия вернувшейся в родные края, Маргарет ступила в эту скромно обставленную комнату, где ее любили, где она провела столько счастливых часов.

Бертранда медленно повернула в ее сторону прекрасное лицо, обрамленное белоснежными волосами, прикрытыми кружевным чепцом. Широко расставленные серые глаза почти ничего не видели, но взгляд их был ясным и спокойным, как всегда. Она молчала, пока Мари суетливо готовила для Пэйшенс постель за занавеской. Маргарет, пережив за один день столько потрясений, устало прислонилась к притолоке.

Наконец Мари забрала девочку и унесла ее укладывать. Послышался сонный голосок ребенка и ласковое воркование Мари, устраивавшей ее поудобнее. Вскоре она вышла из-за занавески, поправляя густые черные волосы.

– Все в порядке, la petite снова хорошо уснула. Садись, Маргарет, ты устала, вот сюда, рядом с 1а tante[6] – Она поставила стул у огня.

– Добро пожаловать, Маргарет, мы рады тебя видеть. И хоть ты пришла в неурочный час, а значит, что-то случилось, разговоры потом, а сначала посиди и отдохни. Мари, налей Маргарет ромашки.

Девушка проворно сбегала в кухню за чашкой и, наклонив закопченный чайник, подвешенный над огнем, налила крепкого горячего чая, настоянного на ромашке. Маргарет сдувала клубящийся пар, пока напиток не остыл, затем жадно припала к чашке. Живительным теплом вливался настой в желудок, и вскоре молодая женщина почувствовала прилив сил и бодрости. Все это время Бертранда с присущим ей терпением невозмутимо молчала, а подвижная Мари, скрывая нетерпеливое желание услышать рассказ Маргарет, принялась перематывать пряжу на катушки.

Наконец старая француженка нарушила тишину:

– Так что же случилось, Маргарет? Что заставило тебя одну, с ребенком на руках проделать ночью этот путь?

Маргарет, поблагодарив, вернула чашку Мари и глубоко вздохнула.

– Я приняла решение, – начала она медленно и твердо. – Поэтому прошу вас меня не отговаривать. Сегодня я с Пэйшенс ушла из Клифтон-Мэнора. Если вы не будете возражать, мне хотелось бы тоже уехать в Лондон, чтобы жить там вместе с вами и зарабатывать продажей кружев, как мы и мечтали.

Она замолчала, с волнением ожидая их протестов и попыток убедить ее в неосмотрительности.

Бертранда морщинистыми руками разгладила на коленях чистый передник.

– Eh bien[7] , надо только как следует все обсудить.

Сердце Маргарет подпрыгнуло от радости – Она благодарно припала к руке Бертранды и, поцеловав ее, заглянула той в лицо.

– Так вы не пытаетесь уговорить меня вернуться?

Бертранда положила руку ей на плечо.

– Я знаю, Маргарет, что ты ничего не сделаешь, не обдумав, поэтому поддерживаю твое решение.

– Надеюсь, я не сделала ошибки, приняв его. Я ушла так поздно, чтобы дед ничего не заметил до утра, и хочу сегодня же ночью направиться на запад. К тому времени, как в поместье спохватятся, я буду далеко.

– А я думаю, тебе лучше поехать на юг в Скарборо, – живо возразила Бертранда. – Там живет мастер Хейл, я тебе о нем рассказывала, мы у него покупаем нитки. Он может спрятать тебя на какой-нибудь ферме. Это недалеко и все-таки по пути в Лондон. А через несколько, дней ты можешь отправиться в Рипон. Хейл сможет найти тебе кого-нибудь в сопровождающие, фермера или конюха, они, может, и не спасут тебя от графа, если он настигнет вас, но защитят от разбойников на дороге. А мы с Мари, как и собирались, уедем через три дня с плотниками.

– Я поняла, мы встретимся в Рипоне. У меня есть деньги, и я смогу заплатить…

– Нет, девочка, не надо, – прервала ее Бертранда, – ты и так слишком много помогала нам. Прошлой зимой ты просто спасла нам жизнь, и не только нам, но и мастеру Фостеру с семьей, когда привезла несколько корзин с провизией. И сейчас, если бы не твои деньги, мы не могли бы даже мечтать, чтобы уехать в Лондон. Мы все готовы жизнь отдать, чтобы отплатить тебе добром.

– Умоляю вас, не надо так говорить, – взволнованно сказала Маргарет. – Разве вы не помогали мне, не делились со мной самым ценным – вашим мастерством? Ведь мы друзья, и давайте не будем считаться. Сейчас нам надо условиться, как мы встретимся в Рипоне. Хорошо, что вы уедете через три дня, ведь все давно знают о ваших планах. Поэтому дед не свяжет с вами мое исчезновение, так как вы будете еще дома.

– Я надеюсь, мастер Хейл сможет устроить, чтобы ты добралась до Рипона с его работниками, которые повезут туда товары. А там ты узнай, где гильдия плотников, устройся неподалеку в стороне от дороги и жди нас. Когда встретимся, можно будет выдавать тебя за жену мастера Поля, которая уехала к матери в Лондон. Она взяла с собой дочку, а старшего сына оставила в деревне. Пэйшенс вполне может сойти за ее дочь.

– Нет-нет, – воскликнула Мари. – Разве старый граф не узнает ее? Мы не сможем его обмануть.

– Да что ты, Мари, дед не сможет преследовать нас верхом. – Маргарет поморщилась. – Откровенно говоря, мне даже неловко пользоваться его немощью, но не могу же я…

– Не терзай себя, – успокоила ее Бертранда, – вспомни, как бессовестно он воспользовался твоим желанием угодить ему и выдал замуж за Оливера, с которым тебе пришлось ох как несладко. Non, nоn[8], ты вовсе не должна испытывать угрызений совести.

– Bien[9], – согласилась Мари, – но вместо него могут быть Роберт или люди графа, ты забыла о них. Что тогда?

Женщины задумались. Наконец Бертранда нашла выход:

– Если нас нагонят, скажем, что жена плотника заболела и поэтому едет в закрытой повозке. Нужно будет придумать что-нибудь заразное, чтобы отпугнуть их. – Бертранда наморщила лоб. – Можно еще поехать кружным путем, тогда им будет труднее нас обнаружить… А в остальном нам придется только уповать на Божью помощь.

– Да, а как ты доберешься с Пэйшенс до Скарборо? – вдруг сообразила спросить Мари.

– Я это продумала. Оставлю у вас Пэйшенс и вернусь за Дэгги в поместье. Если меня увидят на ней, скажу, что еду вас навестить.

– Но как ты повезешь девочку на лошади? – поинтересовалась Мари.

– Надо что-нибудь придумать. – Бертранда оглядела комнату. – Мари, где корзины, с которыми мы ходим за хворостом? Посмотрим, подойдут ли они.

Мари принесла две корзины и передала их тетушке. Та ощупала их и осталась довольна.

– Думаю, они подойдут. Их можно привязать по обе стороны седла. В одну положим твои вещи, Маргарет, в другую посадим Пэйшенс, только бы она сидела спокойно.

– Мне кажется, ей будет интересно смотреть по сторонам, ведь она никогда не выезжала из поместья. Спасибо, друзья мои, с этим мне будет удобно ехать… Господи, не могу поверить, неужели мы будем жить вместе? Какое счастье, что у меня есть немного денег, чтобы устроиться в Лондоне… Кстати, я даже не знаю, сколько, надо пересчитать.

Маргарет достала кошелек и вытряхнула деньги на стол.

– Здесь только четыре фунта, а нам нужно снять лавку, место для жилья, покупать еду… Но ничего, мы ведь можем продать те кружева, которые уже сделали, а там начнем снова плести и продавать. Не беспокойтесь, мои дорогие, я позабочусь о вас.

– Но почему ты берешь на себя все хлопоты? – удивилась Бертранда. – Мы вовсе не собираемся быть тебе обузой, и сами будем себя обеспечивать.

– Да, да, я буду много работать, – Мари в энтузиазме вскочила со стула, уронив катушку. – А Маргарет поможет нам найти знатных покупателей. Давайте не будем спорить! Мы едем в Лондон, и все будет хорошо. А там у нас появятся деньги, и мы снова сможем есть мясо два раза в неделю, как дома. – Она грустно взглянула на очаг, в котором им давно нечего было стряпать, кроме каши. – Ах, как мне хочется съесть хороший кусочек жареной оленины или баранины.

Мари сжала на груди руки и мечтательно закатила глаза.

– А знаешь, Маргарет, почему мы сегодня засиделись допоздна? Мы вспоминали с тетей, как хорошо мы жили дома, когда были живы мама с папой. Ведь у нас была такая дружная семья, просто замечательная… – В глазах девушки заблестели слезы, и она быстро вытерла их передником. – Потом мы остались с тетей одни на всем свете, но все равно дома нам было хорошо, хоть мы и не были богаты… Ах, если бы не эти фанатики-католики, мы так и жили бы в моей любимой Франции. Не обижайся, Маргарет, я только хочу сказать, что в Йоркшире нам не улыбнулась удача. Конечно, в деревне есть очень добрые, хорошие люди, но им самим нелегко жить. Если бы мы не встретились здесь с тобой, то просто умерли бы от голода.

Маргарет собрала деньги в кошелек.

– Не думай об этом, все позади, милая Мари. И действительно, не будем сейчас обсуждать расходы. Жизнь сама все подскажет. Может, даже, когда мы заработаем в Лондоне денег, вы сможете вернуться во Францию.

Она подумала, что никогда не оставит их без помощи. Бертранде уже за семьдесят, и за последний год она заметно ослабела, а Мари еще слишком молода. Маргарет любила их всем сердцем, как и свою дорогую дочку, и чувствовала в себе достаточно сил, чтобы заботиться о них.