"Шеф гестапо Генрих Мюллер. Вербовочные беседы." - читать интересную книгу автора (Дуглас Грегори)

Взрывная карьера

Профессиональная карьера Мюллера была отмечена взрывами бомб.

М. Я не считаю себя экспертом по взрывчатым веществам ни в коем случае, но спустя годы я стал довольно образованным в этом вопросе, поверьте мне.

С. Дело 20 июля, к примеру?

М. Да, и это тоже, но были и другие. Я был серьёзно вовлечён в проект «Гинденбург» в 1937 году.

С. Я думаю, это была авария. Статическое электричество.

М. Нет. Это была бомба. Как это ни странно, и ваше правительство, и наши молчуны согласились, что авария – самая лучшая официальная версия. На самом деле, это было перед «Хрустальной ночью», и мы работали вместе с вашими следователями на месте или, вернее сказать, они разрешили нашим людям прийти и помогать. Тогда это держалось в тайне.

С. Я когда-то путешествовал на «цеппелине» и искренне полюбил такие путешествия.

М. Я тоже, хотя мне было очень трудно приспособиться. Я пользовался и другими средствами передвижения по воздуху, но только этот даёт незабываемые ощущения. Плохо, что эти воздушные суда больше не выпускают. Конечно, если бы ваше правительство обеспечивало нас тогда гелием, катастрофа бы никогда не случилась.

С. Как вы узнали, что это была бомба, и на ком лежит за это ответственность?

М. На первый вопрос. Потому что это было официальное, но конфиденциальное заключение, а что до второго, то, признаюсь, никто не знал. Были серьёзные догадки, но ничего неопровержимого. Начнём сначала. Гитлер не терпел саботажа, и мы были вынуждены проводить расследование. Бомбы применялись и ранее, вы в курсе, и гестапо было ответственно за то, чтобы обыскать багаж всех пассажиров, садящихся на дирижабль в Германии. Были интересные факты, касающиеся этого дела, что вам известно об этой катастрофе?

С. Ничего другого, кроме того, что корабль загорелся во время посадки.

М. Тогда я должен просветить вас. «Гинденбургу» угрожали и ранее, и мы провели жёсткую проверку багажа в Германии. В пути дирижабль столкнулся с очень плохой погодой и сильным ветром, это задержало его почти на 12 часов. Предполагалось прибыть в Америку и приземлиться в 6 часов утра, но вместо этого произошла задержка до 6 вечера, и только в это время кораблю представилась возможность приземлиться. У нас была возможность опросить немцев, которые были на борту, включая пассажиров и команду. Все показания офицеров, управлявших дирижаблем, и команды сводились к тому, что произошёл небольшой взрыв внутри одного из гигантских газовых резервуаров, но не наверху корабля. Вы видели выброс пламени наверху, но пожар начался под кораблём. Были три человека в хвосте, и двое из них абсолютно уверены в том, что возгорание началось именно так. Офицеры также подтвердили, что не было зарегистрировано утечки газа на панелях управления и что посадка проходила абсолютно нормально – до момента взрыва.

Ваши люди и наши изучали обломки и не смогли найти ничего значительного, например частей бомбы или часового механизма, но многие уносили сувениры, и пламя было очень высокой температуры, так что маленький таймер могли не заметить или он был украден или разрушен. В конце концов, взрывное устройство на таком воздушном корабле не обязательно должно быть большим или очень мощным, достаточно, чтобы взорвать газовый резервуар. Несколько унций порошка, батарея и детонатор – этого достаточно. Я мог бы положить такого рода устройство в карман пальто, и вы, возможно, не заметили бы его. Естественно, мы не обыскивали пассажиров на борту. Нет, я просмотрел все показания и даже протоколы бесед с конструкторами самолётов, и я уверен, что именно бомба разрушила «Гинденбург», Конечно, из политических соображений было бы лучше назвать это аварией.

Я могу сказать: я твёрдо верю, что бомба была подложена на борт «Гинденбурга» до того, как дирижабль покинул Германию. На обратный рейс все билеты были распроданы. Здесь кроется ключ к разгадке. Далее. Дирижабль опоздал на 12 часов. Я уверен, что член экипажа или пассажир мог положить бомбу туда, где она должна была взорваться, но я не могу поверить, что кто-то был настолько сумасшедшим, чтобы оставаться на борту в тот момент, когда произойдёт взрыв. Если кто-то, отправляющийся из Германии, подложил бомбу до того, как случилась задержка рейса, я уверен, он мог бы вернуться и забрать бомбу. Я не думаю, что кто-то хотел сгореть заживо.

Итак, если бомбу подложили в Германии, злоумышленник не знал заранее, что корабль опоздает на 12 часов. Эти средства передвижения достаточно надёжны и довольно точны по времени, плюс-минус час или около того. Но он опоздал на 12 часов. «Гинденбург» должен был приземлиться в 6 часов утра, высадить пассажиров, заправиться горючим, запастись провизией и быть готовым к полёту обратно – не более нескольких часов на всё это, и он улетит. Только на этот раз был обеспечен полный комплект пассажиров – в основном состоятельные американцы, которым было необходимо попасть на коронацию в Лондоне. Я сказал, что имел возможность опросить всех немецких пассажиров на роковом рейсе, которые уцелели, но я не мог притронуться к спасшимся американцам, так что здесь остался пробел. Но по-прежнему вопрос времени – это то, что реально важно.

Теоретически, если бы дирижабль не попал в воздушное течение, «Гинденбург» был бы на обратном пути полон народу, и когда произошёл взрыв – возможно, никто не уцелел бы и не осталось бы никаких доказательств. В конце концов, когда «Гинденбург» загорелся, потребовалась бы минута или около того, пока он не исчез бы в океане, без единого корабля в поле зрения, лишённый возможности послать призыв о помощи. Он мог бы погрузиться в пучину и стать ещё одной загадкой моря.

Если в этом состоял план, почему бомба попала на борт в Германии в надежде, что корабль взорвётся на пути из Америки? Кому нужно было, чтобы это выглядело как саботаж, идущий с вашей стороны, а не с нашей? Это может указывать на некий заговор в Германии, инспирированный вашей страной, хотя в тот исторический период не было веских причин для этого. Многим из ваших граждан не нравился Гитлер, но настоящие страсти ещё не накалились. И в планы евреев вряд ли входило взорвать американцев, а только проклятых нацистских пассажиров.

Я достал и внимательно изучил список тех, кто собирался пуститься в обратное путешествие, большинство были состоятельные американцы, как я уже сказал. У нас наладилось тесное сотрудничество с вашими подразделениями, я просил отметить для меня тех субъектов, чья смерть могла бы иметь ценность для кого-то ещё. Это должен быть человек, имеющий связи в Германии. И кто мог бы принести на борт бомбу с часовым механизмом, которая сработала бы во время возвращения «Гинденбурга».

С. Здесь вопрос: вы сказали о часовом механизме. Существовали ли подобные устройства, которые могли работать 2 или 3 дня?

М. Конечно. У нас было примерно такое же устройство, мы называли его J-Feder 504, которое могло работать до 21 дня. Мы использовали его, чтобы взорвать в Неаполе почту в 1944 году. Маленькое устройство, которое я мог легко держать в руке и ещё осталось бы место для хорошей сигары. Его можно было, скажем, установить на 16 дней, 5 часов и 3 минуты. Разве не великолепно?

С. Вы кого-то подозревали?

М. Ничего важного по этому вопросу. Личная выгода – это основной мотив, насколько я понимаю, а не политические возражения против свастики. В страховых полисах в некоторых случаях фиксируется условие об аннулировании выплат в случае террористического акта. Это было бы поучительно – сравнить список пассажиров с этими полисами и, конечно, учесть родственников и супругов, которые могли бы получить выгоду от такой внезапной трагедии. Затеряться над морем и никогда не быть найденным.

С. В Америке существует период ожидания – 7 лет.

М. Я уверен, что-нибудь было бы найдено в доказательство того, что дирижабль был взорван. Какие-нибудь обломки в воде, тела или части тел. Я достаточно уверен, чтобы убедить кого угодно, что со всеми пассажирами было покончено и все оказались или на дне моря, или в брюхе акулы. Всё это предположения, в любом случае. И, конечно, я могу ошибаться в своих догадках. Здесь мы имеем дело с мнениями и наблюдениями, а не с юридическими фактами. Взрыв в пивной «Бюргербрау» – ещё один случай, но вначале я тоже был в заблуждении.

С. Теперь меня будет интересовать и это. Один в 1939 году?

М. Я не знал, что было два таких взрыва.

С. Я уверен, вы знаете, что я имею в виду. Покушение на жизнь Гитлера в Мюнхене.

М. Я думал, что могу пропустить некоторые события. Хорошо, мы можем поговорить и об этом, если вы хотите. Что вы знаете об этом деле? Это могло бы сохранять мне время.

С. Ничего официального, но я слышал, что за этим стоит больше, чем убийца-одиночка.

М. Я бы попросил вас дать мне свою версию того, что случилось 8 ноября 1939 года.

С. Гитлер выступал с речью перед группой членов партии в мюнхенском пивном зале, уехал рано, бомба взорвалась, и крыша рухнула как раз в том месте, где стоял Гитлер. Ваши люди думали, что за этим стоят британцы, похитили Беста и Стивенса из Голландии и судили человека, которому приписали, что он подложил бомбу.

М. Да, абсолютно точно. Многих удивил быстрый отъезд Гитлера и его короткая речь той ночью… он мог говорить часами… но мне достоверно известно, что он только что установил новую дату для наступления на западе и был обязан вернуться в Берлин и следить за событиями. У меня тоже возникли некоторые сомнения по поводу этого короткого выступления, но мне сразу же всё стало ясно. Он прилетел в Мюнхен из Берлина, из-за плохой погоды распорядился подготовить специальный поезд, чтобы вернуться. Однако у железнодорожников было своё расписание… было, в конце концов, регулярное движение поездов, и это приходилось учитывать… и лучшим выходом оказалось сделать выступление короче. И получилось, как вы говорите: бомба взорвалась через 10 минут после того, как Гитлер уехал. Возникла большая суматоха.

Меня вызвали вместе с другими официальными лицами полиции высокого ранга. Мюнхен был в смятении. Вы знаете, охрана Гитлера в пивном зале была из партии. В его штаб-квартире – из армии, а во время передвижения это были люди из RSD (государственная служба безопасности). Это была группа очень профессиональных должностных лиц полиции, в основном баварцы, они постоянно были вокруг фюрера, и ими командовал не Гиммлер, а Раттенгубер. И он отчитывался только перед Гитлером и ни перед кем более. Они были действительно профессионалами, но ни они, ни гестапо, которое также было связано с охраной Гитлера, не были допущены внутрь здания, где была бомба. Мои люди и RSD вместе должны были отвечать за случившееся.

После взрыва пограничники, которые также подчинялись мне, на границе со Швейцарией схватили Эльсера и выяснили, что он имел документы, доказывающие его участие в этом преступлении. Эльсер утверждал, что он работал в одиночку, и Гиммлер был в ужасной панике по поводу этого, потому что Гитлер был абсолютно уверен, что за этим стоят британцы. СД играли с британской разведкой в Голландии, притворяясь врагами Гитлера для того, чтобы добыть от них информацию, и это дало Гитлеру все основания полагать, что британцы причастны. Два главных британских агента были похищены, и я лично допрашивал их. Я должен признаться, что верил им, когда они утверждали, что не знают ничего о покушении, но Гитлер не верил. Я был убеждён, что Эльсер не мог действовать в одиночку, и был очень резок, допрашивая его. В итоге ему удалось убедить меня, что он действительно сделал бомбу и подложил её в зал. Он доказал мне это тем, что в самом деле сконструировал точную копию бомбы, сидя напротив меня. Я хранил это у себя в Берлине какое-то время, чтобы не спешить с выводами.

В конце концов, как это ни странно, оказалось, что Гитлер был абсолютно прав: британцы действительно были замешаны в покушении, но не через свои обычные разведывательные агентства.

С. Вы уверены? Вы получили всю историю от Эльсера? И что случилось с ним?

М. Его не пытали, но держали в Дахау, и в последние недели войны я расстрелял его. Он работал с британцами, хотя и не осознавал этого полностью в то время. Причина, по которой я расстрелял его, состояла в том, что человек, действовавший в качестве посредника между ним и британцами, был агент гестапо из Мюнхена. О да, не смотрите так испуганно. Я знал, что Эльсер был довольно долго безработным, однако у него, судя по всему, было достаточно денег для того, чтобы путешествовать, снимать жильё и питаться. Я хотел выяснить, откуда всё это, а он всё время говорил о каком-то своём друге. Он не знал настоящего его имени, но он припоминал, что, когда снимал квартиру вблизи Мюнхена, его друг был знаком с хозяином.

Хозяин в конце концов вспомнил, что это был за человек – друг Эльсера. Большой шок ждал меня, когда я узнал, что он был из гестапо, но ушёл на военную службу. Если бы это обнаружилось, моя репутация оказалась бы подмоченной. Вот почему мы выследили этого человека и я захватил его, когда он пришёл домой в специальный отпуск, который я и устроил. Он намочил штаны, когда его схватили и запихнули в машину. Я имел приятную дружескую беседу с ним. После того как я описал ему в подробностях, что я собираюсь с ним сделать, он начал давать показания. Он совершил неразумный поступок несколько лет тому назад, и британцы узнали об этом. К нему обратились и стали принуждать к сотрудничеству. Либо работать на британцев, либо оказаться в нашей тюрьме. Стоит пояснить: этот человек был замечен в сексуальных отношениях с очень молодой девушкой. Это, конечно, уголовный случай для Германии, как и для большинства цивилизованных стран. Конечно, как известно, Берия мог насиловать всех особ женского пола старше 3 лет и получать при этом повышение по службе, но в цивилизованных странах такие вещи воспринимаются с отвращением. Если бы я узнал о подобных проступках уголовного порядка, я бы вернул несчастного монстра в криминальную полицию с жёсткими рекомендациями: укоротить его на голову. Человеку на моей должности часто приходится иметь дело с отвратительными существами для получения информации, но уверяю вас, что я не перевариваю всех этих растлителей малолетних. Вы можете сказать, что это лишь моё убеждение, что насекомые, подобные этому, должны быть уничтожены, но даже в Германии, как ни странно для вас, у нас были суды и правовая система. Нет, этот бывший сотрудник гестапо, я думаю, боялся гораздо больше того, что я мог с ним сделать, если он втянет работать на британцев. И ещё был британский чиновник-дипломат в Берлине, он хотел убить Гитлера, и у него была возможность привести этот замысел в исполнение,

С. Это был британский чиновник? Британцы санкционировали этот заговор против Гитлера?

М. Нет, они этого не делали. На самом деле они, по всей видимости, были абсолютно против этого, но этот британец решил сделать это в любом случае. Вы продолжаете прыгать вверх-вниз в вашем кресле, но позвольте мне успокоить вас, сообщив, что это был полковник Мэйсон МакФарлэйн, английский военный атташе в Берлине!

С. Боже, я знал его по Италии. Он имел отношение к капитуляции Италии и быв полнейшим, обструкционистским ослом. Он написал документы для итальянцев, которые были полностью противоположны официальной политике, и сделал это намеренно. Я встречался с ним однажды, и он был чрезвычайно высокомерный и, возможно, неуравновешенный человек. Он был комендантом Гибралтара и другом Черчилля.

М. Комендантом Гибралтара он действительно был. Он находился там, когда Сикорский так удачно попал в аварию, так ведь?

С. Да, именно так.

М. Итак, к тому времени мы узнали о вашем друге-генерале, что он уже покинул страну. Я уверяю вас, несмотря ни на какую дипломатическую неприкосновенность, если бы я узнал об этой связи раньше, он бы уехал домой в ящике, поделённый на кусочки. Он был калекой, насколько я помню, и одна нога или две – не было бы большой разницы.

С. Я должен сказать, вы весьма кровожадны сегодня, генерал. У вас что, было сырое мясо на завтрак?

М. Нет, омлет, кофе с двойными сливками, две свежих булочки и консервированные фрукты.

С. Что произошло с человеком из гестапо?

М. Невезучему насильнику детей было сказано, что мы пока не станем упекать его в тюрьму и он должен оставаться в Мюнхене, под наблюдением. Однажды зимней ночью он решил пересечь Изар по мосту рядом с национальным музеем. Двое моих людей шли перед ним, и двое были за ним. Это было очень заметно, и нет сомнений, он обнаружил, что не один, так что, я предполагаю, это явилось причиной того, что он внезапно прыгнул через высокий парапет, провалился сквозь лёд на реке и утонул, прежде чем его спасли. Его нашли весной под дамбой, когда он оттаял и начал вздуваться. Была заметка в газете о солдате в отпуске, с которым произошёл несчастный случай. Я участвовал в написании этой заметки, но я не посылая цветов на похороны. Если бы мы возбудили против него судебное расследование, тогда выплыла бы его связь с гестапо, помноженная на растление малолетних и измену Родине, а так кто узнает?

С. Возможно, никто. Были другие несчастные случаи, подобные этому?

М. Шесть всего, все связанные с этим делом. Два сердечных приступа, одно дорожно-транспортное происшествие, когда велосипедиста задавил большой грузовик, одно самоубийство… нет, два самоубийства и один человек, который упал в озеро Аммер и никогда не был найден. Я полагаю, вы вините во всём этом мои завтраки, так ведь?

С. Я лишь немного пошутил.

M. Вы не одобряете мои взгляды на педофилов?

С. Боже правый, нет, конечно, нет.

М. Есть в обществе хищники, которые должны быть удалены тихо, чтобы не вызывать обсуждения. Вы можете комментировать всё, что вам угодно, говорить о законности и благопристойности, но это определённо не изменит моего мнения. Я действительно затрудняюсь сказать, что хуже: жестокое обращение с детьми или измена Родине. Я думаю, мы просто должны убить большинство таких и позволить дьяволу решить их проблемы.