"Шеф гестапо Генрих Мюллер. Вербовочные беседы." - читать интересную книгу автора (Дуглас Грегори)

Падение Муссолини

Итальянский дуче был первым союзником Гитлера, хотя, пока Гитлер не пришёл к власти, Муссолини имел обыкновение высмеивать его в приватном общении. Очень мало людей за пределами его собственного круга, которые когда-либо воспринимали Гитлера серьёзно, пока стало слишком поздно, чтобы исправить этот промах. Дуче был интеллектуал, искусный политик, который когда-то был социалистом и который сформировал фашистское движение в Италии и имел несчастье руководить итальянским народом. По мере того как разворачивалась Вторая мировая война, итальянская общественность, верхушка фашистской партии и представители Савойской династии наблюдали с тревогой, как итальянцы потеряли колонию в Ливии и несли серьёзные человеческие потери в России, всё более подвергаясь угрозе вторжения. И Мюллер и его американский интервьюер имели представление о ситуации в Италии из первых рук: один из них – о прежней, до падения Муссолини, второй – о последующем развитии событий.

С. Гестапо, как я понимаю, имело внутреннюю информацию о неудовлетворённости в Италии перед тем, как произошло падение власти Муссолини?

М. Правильно. Но не только гестапо, а почти все немецкие службы – такие, как Министерство иностранных дел, абвер, СД и так далее. Было очевидно, что существовало значительное сопротивление идее дальнейшего участия Италии в войне и также возрастала неудовлетворённость самим Муссолини. В 1942 году ему было 60 лет, его мучили боли в желудке, которые возникали, возможно, на почве истерии.

С. У Гитлера были подобные проблемы, не так ли?

М. Да, верно Морелль, его доктор, говорил мне, что он не может понять, как Гитлер до сих пор жив. Гитлер должен был всё успеть, и груз работы был достаточным для того, чтобы убить большинство других людей. Я думаю, что то же самое применимо и к Муссолини, даже в большей степени, так как он осозна– вал, что руководство хочет избавиться от него. Гитлер, несомненно, поддерживал его, и Муссолини чувствовал, что сильное немецкое присутствие в Италии может предотвратить государственный переворот. С другой стороны, для меня было очевидно, что итальянцы ненавидели нас и наше присутствие могло иметь негативный эффект. К слову, эта враждебность восходит корнями к немецкой победе при Капоретто в войне 1914 года, когда австрийцы призвали нас поддержать их против итальянцев. Мы нанесли им сокрушительный удар и ужасно унизили их. Они никогда не простят нам это.

С. Они были не лучшими солдатами, прямо скажем. Я вспоминаю допотопную греческую армию, сдерживавшую их неделями в 1941 году.

М. Греки в конце концов сдались нам… Зеппу Дитриху, собственно говоря… и я знаю, что Гитлер искренне уважал их и был взбешён, что Муссолини напал на них. Это перевернуло его планы на востоке, он предпочитал греков, а не итальянцев в любом случае. Нет, они были не лучшими солдатами. На юге, на Балканах, они могли либо безжалостно убивать отдельных людей или призывать их на военную службу для мародёрства. Было бы намного лучше для Германии, если бы Италия не вступала в войну и оставалась нейтральной. Ведь по-прежнему сохранялась возможность, что Италия может изменить свою ориентацию без предупреждения.

С. Наполеон однажды сказал, что если итальянцы заканчивают войну на той же стороне, что и начали, они, должно быть, поменяли сторону дважды.

М. Прозорливый человек. Сам итальянец, разве нет?

С. Не говорите этого французам.

M. По-моему, лучше ничего не говорить французам, но я определённо предпочту их как военных союзников итальянцам. Они хорошие солдаты и не судите их за действия в 1940 году. У них не было реального интереса в этой войне, англичане втянули их в неё, а йотом оставили расплачиваться за последствия.

С. Чтобы вернуться к Муссолини, опишите ваши собственные наблюдения за крушением фашизма.

М. Он исчез в считанные секунды, как облачко сигаретного дыма на ветру. Просуществовав 21 год, испарился мгновенно. Демонстрирует непостоянство вещей, не так ли? Наблюдения… Партийные руководители, особенно Дино Гранди, спорили с Муссолини годами. Они с самого начала сопротивлялись войне, как и король и его окружение. И я в самом деле не могу им вменять в вину их взгляды, но раз уж Италия приняла нашу сторону, мы не могли просто разрешить ей уйти. Готовилось вторжение в страну, и нам пришлось бы тогда сражаться ещё на одном фронте. Лучше было удерживать итальянцев в войне, несмотря на их чувства, так что в конце концов теоретически они должны были бы поддержать нас. Но как только стало очевидно, что) они потеряли свои владения в Африке я их (бомбят, любая реальная поддержка Муссолини пошла на убыль. Большинство заговоров, направленных на то, чтобы свергнуть его и утвердить мир, исходило от их короля. Это единственное, что я знаю об этом. Очень маленький человек, скрытный и абсолютно недоверчивый. Он и его окружение ненавидели нас и только и ждали шанса, чтобы сбросить Муссолини и сдаться союзным силам. Они могли не переживать по поводу того, что русские могут вторгнуться к ним, так что выбор был простым. Британцы были очень близки к королевскому окружению и несколько раз пытались подкупить короля, чтобы Италия вышла из войны. Сам Черчилль принимал в этом участие. Он проделывал это во время войны 1914 года и надеялся повторить это опять. Были кое-какие письма…

С. О да, раз вы закончили с этим, мы могли бы поговорить о них. У вас они, может быть, имеются?

М. Нет, а у вас?

С. Нет. Мы, конечно, приложили немало усилий в этом направлении. Мы думали, что они у Муссолини, и поэтому его застрелили. Пожалуйста, продолжайте.

М. Вы знаете, что мы захватили архивы итальянского Министерства иностранных дел, но множество значительных документов пропало. Я должен сказать это здесь: итальянцы были с нами абсолютно вероломны. Монархисты хотели скинуть дуче в качестве гарантии продолжения царствования Савойской династии. Фашисты хотели сбросить его, поскольку тогда они остались бы у власти, а армия поддерживала короля. В октябре 1942 года Гиммлер отправился в Рим, чтобы своими глазами увидеть, что происходит. Гитлер попросил его об этом, ведь Гиммлер имел нюх на заговоры, потому что постоянно строил свои собственные. Может быть, он надеялся подобрать парочку идей для собственного государственного переворота– кто знает? Я был в Португалии примерно в это же время, и моя информация о визите была из вторых рук. Чиано, министр иностранных дел, явился на станцию, устроил большой приём с множеством фальшивых улыбок и чуть ли не клятв верности. Гиммлер не был дураком, но из его последующих слов, сказанных мне, было видно, что ему так же плохо, как маршалу Кессельрингу, который отказался верить, что итальянцы нарушили слово, данное ему, о прекращении сопротивления.

Наши люди в Риме были не из лучших, что и говорить. Долман из СД торговал произведениями искусства, он полностью итальянизировался, я его ненавидел. Капплер был на своём месте, но Канарис стремился скинуть Муссолини и установить сепаратный мир. Я говорил вам, что Гиммлер хлебнул горя, составляя своё мнение обо всем этом. После падения Муссолини, когда мы должны были наконец оккупировать Италию, нас очень слабо поддержали или вообще не поддержали те, кто рассматривал нас как причину превращения их страны в поле битвы. Настоящие проблемы исходили так или иначе от коммунистов, которые проявили себя весьма жестокими, как и обычно. Они взорвали бомбу на улице Расселла в марте 1944 года и убили более 30 солдат СС, возвращавшихся в казармы после учебных стрельб. Спалить их всех в аду было бы мало, чтобы заплатить за этот инцидент. Гитлер потребовал расправы, на которую по международному законодательству он имел право. Заложники, в основном заключённые коммунисты, были взяты в соотношении 10 к 1 и расстреляны Капплером, действовавшим по специальному приказу сверху. Даже Папа Римский не имел возражений по этому поводу, потому что, если вы знаете, Пачелли в должности нунция находился в Германии во время коммунистического террора в нашей стране и был в ужасе от этого. Однажды он дал мне аудиенцию, и должен сказать, что его мнение по этому вопросу было очень жёстким. Так что 300 или более бандитов были вывезены в карьер и расстреляны.

После этого Рим стал намного спокойнее, но на севере было больше проблем с коммунистами.

С. Вы знаете о бригаде «Красная звезда»? Я имел некоторые дела с ними, когда был в ОСС.

M. Где они были?

С. Недалеко от Болоньи, в горах. Монте-Соле, Марцаботто.

М. Вероятно, нет. Там было, я вспоминаю, большое восстание в этой области в сентябре или октябре 1944 года. Это могли быть подразделения «Красной звезды».

С. Коммунист, прозванный Волк, El Lupo, возглавлял его.

М. Я не говорю ио-итальянски. По-немецки, по-прусски, по-английски, конечно, когда мне нужно, и немного по-русски. Так вот: «Народная бригада Минска», к примеру. Это была горстка напуганных крестьян, фанатичных коммунистов и мальчишек. Всего человек 30. Вы знали об этих людях? Зачем тогда вы спрашиваете меня?

С. Якобы тысячи мирных итальянцев были истреблены ОС в конце 1944 года.

М. Тогда люди уничтожались везде. Французы и итальянцы срывались после того, как мы покидали оккупированные территории, и зверски убивали друг друга за старые долги, по политическим соображениям, по поводу собственности на корову и так далее. Я думаю, что, если в данном случае было бы подобное смертоубийство, я бы слышал об этом, но я что-то не припоминаю. Это не означает, что ничего не было, но о стольких смертях мы бы должны были знать. Вы знали мистера Волка?

С. Мы взаимодействовали с ним и поставляли вооружение.

М. Которое они сейчас используют против вас или итальянского правительства, что одно и то же.

С. Я так не думаю. Эти подразделения полностью были стёрты с лица земли карательными отрядами

M. Неплохо для наших карательных отрядов. Если вы полагаете, что я зарыдаю, то не ждите. Вы знаете мои взгляды на бандитизм. Теперь все эти криминальные элементы переключатся на американцев и будут ночью им втыкать ножи, а вы придёте к нам за советом, если не за помощью.

С. Почему, вы думаете, я здесь?

М. Я думаю, что это очевидно. Что-нибудь ещё по поводу Муссолини?

С. Я повял, что он хотел бы уйти на покой после того, как Скорцени спас его из заточения в горах.

М. Точно. Его больше не интересовало всё это. И Скорцени почти убил его, взяв с собой в самолёт, когда тот взлетал с посадочной полосы.

С. Было бы лучше, если бы Муссолини умер тогда.

М. Я сказал вам, что итальянцы были коварными, разве нет? Повесить его на площади как дохлую корову! Что вы мне собирались сказать о его бумагах?

С. Ах, да! ОСС был чрезвычайно активен в северной Италии, и мы должны были по специальному приказу высших властей схватить Муссолини и попытаться найти документы, которые исходили от Черчилля. В приказе значилось сначала найти бумаги, а затем сразу же убить Муссолини. Они оба – Рузвельт и Черчилль – ненавидели его.

М. К тому времени Рузвельт был мёртв.

С. Да, но Черчилль не был мёртв?

М. Вы поймали его?

С. Нет, мы работали с группами партизан-коммунистов, которые в действительности произвели захват, а мы занимались поиском бумаг и не нашли их. Мы приказали коммунистам убить его так быстро, как это было возможно, вместе с любым, с кем они поймают его, и оставить себе золото, которое они найдут у него.

М. Его любовницу также убить, я полагаю.

С. Таков был наш приказ.

М. Довольно варварский, не так ли?

С. Совсем нет… Это была война.

М. Совсем не так. Вы что, убивали невооружённых старых итальянцев или женщин, потому что какой-то сумасшедший от политики приказал это?

С. Вы что, не проделывали таких же вещей?

М. Не лично и не по такому поводу. И вы не нашли никаких бумаг, не так ли?

С. Нет, не нашли.

М. Таким образом, вы убили их ни за что.

С. Перейдём к другому. Ваши люди нашли эти бумаги?

М. Вы уже спрашивали меня об этом.

С. Но вы не ответили?

М. Я не помню ничего об этом.

С. Генерал, вы помните всё. Я уверен, вы помните все адреса тех домов, где вы когда-либо жили, номерные знаки всех машин, которыми когда-либо владели, все ваши телефонные номера и даже дни рождения ваших домашних животных.

М. Теперь вы мне льстите. Я действительно помню многие вещи, но не всё. Своевременная потеря памяти – это удобное качество, которое очень вам рекомендую. Мы не будем обсуждать дуче и его документы, потому что в этом я не могу вам помочь. В память о том, как вы жили в Италии и получали удовольствие от итальянцев, я мог бы заказать моему повару приготовить для вас прекрасный итальянский завтрак.

С. Было бы прекрасно, если бы у нас были документы.

M. Было бы ещё прекраснее, если бы мы поговорили о другом. Мы закончили с Муссолини?

С. Может быть, ещё немного о расстрелах в Риме. Кто отдавал приказы об этом?

М. Эти приказы исходили от Гитлера и направлялись городскому коменданту Рима, генералу Люфтваффе, и также от Гитлера к Гиммлеру и от него к СД в Риме, которым руководил Капплер. Знал ли я об этом? Конечно, знал. Я сказал Гиммлеру, что мы могли бы согнать всех коммунистов в Риме и присоединить к остальным. Но он не соглашался со мной. Я временами пугал Гиммлера, так как знал, что он верит мне. Гиммлер был как школьный учитель: приличный, педантичный, всегда правый. Если бы он последовал моему совету, Италия была бы более стабильной сейчас, разве нет? Или я обижаю вас, человека, который снабжал коммунистов оружием и, возможно, ел с ними жареные сосиски, сидя у костра? Прямо как бойскауты, не правда ли?

Было приказано расстрелять любого офицера связи союзников. Мы истребили некоторых в Югославии. Итальянские гарнизоны на некоторых островах восточного Средиземноморья не только сдались британцам, но и предлагали сражаться с нами. Когда мы вновь захватили эти острова, такие, как Лерос и Кос, мы относились к британцам, которых мы взяли, как к законным военнопленным, но расстреляли всех итальянцев, включая даже одного адмирала.

Могу рассказать вам об одном из таких эпизодов. Я замещал Гиммлера и в это время получил телекс об итальянцах, задержанных нами. Я помню свой ответ: «Расстреляйте большинство немедленно». Я не шокировал вас? Вы выглядите расстроенным. Вы слишком много съели во время завтрака? Я полагаю: то, что мы делали, было ужасно, но если и вы педали это, значит, это было абсолютно допустимо и даже похвально.

После Дьеппа мы допросили многих канадских пленных, и когда я узнал о приказах коммандос убивать заключённых или любых мирных жителей, попадающихся на их пути, я доложил Гитлеру: это бандиты. Это не боевые действия, а гангстеризм. Они должны быть немедленно расстреляны. Гитлер был в принципе согласен и отдал приказ. В октябре, я думаю, 1942 года он приказал этих коммандос (но только не настоящих военнопленных) расстреливать при задержании. Это правила военных действий, в конце концов, принятые как кодекс и практикуемые между цивилизованными людьми. По крайней мере между людьми, которые были цивилизованными. Большинство этих жестокостей началось в 1870 году, когда коммунары во Франции начали стрелять в немецких солдат, одетых в гражданское. Они были незамедлительно расстреляны за это, как только мы поймали их. Я должен отметить, что это незаконно, когда мирное население убивает солдат.

Когда Гитлер приказал расстреливать беглых английских военнопленных, это делалось не моими людьми, и я сильно возражал и говорил, что это право заключённых – попытаться сбежать. Рейхсмаршал соглашался со мной, но Гитлер не поддавался, и всё было так, как было. СД делало своё дело. Я находил это возмутительным, но, естественно, ничего не мог поделать с этим. И если Рузвельт приказал убить Муссолини вместе с его любовницей, вы также подчинялись вашим приказам, не правда ли? Конечно, в итоге мы проиграли войну.

Что же до Муссолини, я думаю, в начале 20-х он впечатлил большинство итальянцев и был человеком момента, подобно Франко в Испании. Обе страны были в состоянии хронического переворота, обусловленного в обоих случаях отсутствием сильного централизованного правительства и постоянной агитацией коммунистов. Тем не менее сравним Испанию и Италию, Франко и Муссолини. Один оказался втянутым в войну на стороне Германии, которая, естественно, закончилась воздушными налётами союзных сил и ужасными разрушениями. Италия должна была остаться нейтральной. Муссолини завидовал Гитлеру и жаждал военных побед, а убийство чёрных в Эфиопии было не совсем то. Если бы он удержался и не ввязывался в избиение Франции, как шакал, или держался подальше от Греции, или сохранил нейтралитет Италии и её жизненные стандарты, он мог бы до сих пор быть у власти, вместо того чтобы быть повешенным за ноги на автозаправочной станции. Стали бы ваши войска вторгаться в Италию? Страна трудна для вторжения, если она гористая; никто не стал вторгаться и в Испанию. Конечно, испанцы более грозные воины, чем итальянцы, но это не доказано. Это не моральная проблема, в конце концов, так как мне известны факты, подтверждающие, что Черчилль и Рузвельт всерьёз подумывали о вторжении в нейтральные Португалию, Ирландию, Азоры, Канарские острова, и кто знает куда ещё. Нравственность не могла их удержать. Разве что логистика.

Нет, если бы Муссолини не влез в войну, Гитлер был бы рассержен, но Италия избегла бы кошмара воздушных налётов, нападения на мирных жителей и разрушения великих произведений искусства. Помимо того, многие из наших союзников были менее чем бесполезны на фронте. Шведы, датчане и валлоны были первоклассными солдатами, но крушение под Сталинградом – на совести итальянцев, именно они привели к катастрофе, и вам известно, как их разгромили британцы в Ливии. Они потеряли все свои колонии, а если бы не вступили в войну, то, возможно, всё ещё владели бы ими и оставались доминирующей силой в Средиземноморье. Теперь они ушли навсегда, британцы потеряли свою власть, и вопрос закрыт, и этот район слишком далёк от вас, чтобы всерьёз беспокоиться. Там царит вакуум, и одно интересно: кто или что заполнит его? Британцы нанесли поражение коммунистам или, вернее сказать, Сталину в Греции, так что, возможно, не русские. Может быть, евреи получат сильное, полновластное государство, но, учитывая их малое количество, скорее, это будут арабы. Особенно если у них начнётся что-то вроде религиозного возрождения. Новое еврейское государство могло бы стать толчком к этому, но я не вижу ничего хорошего от подобного возрождения. Вспомните, что произошло, когда сторонники Мухаммеда вышли за пределы своих границ.

Я знаю, что Черчилль имел контакты с Муссолини, пытался подкупить его и принудить к выходу из войны, и я полностью принимаю ваши комментарии о приказе убить дуче, чтобы заполучить документы и заставить его молчать. Муссолини был человеком с характером, я встречался с ним несколько раз. Он не произвёл на меня дурного впечатления, и его кончина была, отвратительной.

С. Я надеюсь, что этот камень не в мой огород.

М. Отнюдь не в ваш. Я имел в виду коммунистов. Вы могли поощрять их, но я сомневаюсь в этом. Никому и никогда не нужно было поощрять коммунистов убивать людей.