"Неповторимый" - читать интересную книгу автора (Дрейк Шеннон)

Глава 13

Все будет хорошо. И даже несмотря на страх отправиться вместе с Ястребом на неосвоенные территории Дакоты, она чувствовала необычайное облегчение. Завтра утром он первым делом пошлет Сабрине денег. Джимми Пайк, владелец гостиницы, получит телеграмму и даст знать Сабрине. Тогда и она будет наконец свободна.

Недавний сон смутил спокойствие Скайлар, теперь она наверняка успокоится и забудет о нем.

Дилман. Нисколько не изменившийся. После стольких лет.

Элегантно одет в свой обычный темный костюм. Высокий, аккуратный. Многие часы он проводил в своем клубе, занимаясь то боксом, то стрельбой, то фехтованием, улучшая физическую форму и поддерживая образ добропорядочного гражданина. Идеального политика.

Прижавший к ногтю местную полицию. Лет десять потребовалось ему на то, чтобы вылепить этот образ. Поначалу Скайлар была убеждена только в одном — он убийца ее отца. Подрастая, она начала понимать мотивы его поведения. Все, что прежде принадлежало ее отцу, теперь стало его. Он жил в их доме и имел возможность прибрать к рукам все, что успел накопить отец, но что более важно — узнал, какое особое положение он занимал в общественной жизни Балтимора. Убрав с дороги отца, он смог заполучить мать — дочь героя революции. Джил согласилась выйти за него замуж, и в очень скором времени они сыграли свадьбу.

Но винить Джил было трудно. Смерть отца подорвала силы матери. Она нуждалась в поддержке, которую с готовностью предоставил Дилман. Разве могла она не поверить ему? А Дилман играл свою роль отменно. Сама забота и нежность, он носился с Джил и ее перепуганными девочками, был столь благодушен и щедр, что не обращал внимания на ужасные обвинения старшей, Скайлар. Притворялся примерным мужем. Потому-то Джил и была убеждена, что Скайлар к их благодетелю несправедлива. Уж слишком девочка любила отца и переживала из-за его потери, все это, вместе взятое, и заставило ее вообразить невесть что. Она просто не желала признавать своего отчима, в этом все дело, считала Джил.

Иногда Скайлар даже радовалась тому, что детство и юношеские годы ее протекали во времена войны. Не так уж много было балов, не слишком много развлечений. Да и быть выданной замуж слишком рано ей не грозило. Даже если ей и делали предложение порядочные молодые люди, война не позволяла им осуществить свои намерения, унося их жизни. А Скайлар с Сабриной не хотели ни оставлять мать, ни расставаться друг с другом.

Но то, что Скайлар отвергала предложения руки и сердца, объяснялось не только любовью к матери и сестре, но и угрозами Дилмана, который хотел поддерживать некий образ идеальной семьи и вообще властвовать над всеми тремя женщинами. Он частенько напоминал Скайлар о том, что в один прекрасный день может случиться с людьми, которые прежде никогда не жаловались на здоровье.

Но потом Джил умерла.

В тот день Скайлар решила поговорить с Дилманом начистоту.

— Теперь вы не можете остановить меня, если я пожелаю покинуть этот дом, хотя он по праву принадлежит мне и Сабрине. И матери ничего уже не грозит, она умерла. Свободна…

— Она ведь никогда тебе не верила, верно? — Брэд знал, как укольнуть побольнее. — И не усомнилась бы во мне, Скайлар, что бы ты ей ни наплела. Я был ей нужен как мужчина. Она даже и слушать не хотела ужасной лжи, в которой ты пыталась убедить ее. Помнишь, что случилось, когда ты только попробовала поделиться своими глупыми выдумками? Будто я убил твоего замечательного папочку?

Конечно, Скайлар помнила. Все были в ужасе, когда она обвинила такого человека, как Брэд Дилман, в убийстве. Люди подумали, что она потеряла рассудок. Сошла с ума от горя. Ведь именно Брэд сделал как раз все возможное, чтобы спасти ее отца. Он всегда был рядом и поддержал семью друга в трудную минуту, утешал мать, всех их…

Мать настолько расстроилась, что и слышать ни о чем не хотела, предоставив Дилману самому разбираться с дочерью. А потому Скайлар должна была понести наказание за чудовищное обвинение. Боже, как же Дилман смеялся, когда они оставались наедине! И несомненно, с радостью принял на себя обязанность присматривать за ней.

Так больно было вспоминать обо всем этом.

— Вы глупец, Дилман! Мать знала о ваших любовницах.

— Она знала, что каждую ночь я спал рядом с ней, и была благодарна мне за это.

— Чудовище! Но все это уже не имеет никакого значения. Я уезжаю. А об имуществе позаботятся адвокаты…

— Имуществе? Ах, моя милая девочка, когда же ты поймешь, что маленькому ребенку недостанет сил тягаться со взрослыми дядями?! Неужели ты думала, что за все это время я не позаботился о вашем состоянии? Твоей матери после смерти отца кое-что досталось. Бог свидетель, как я нуждался тогда в этих деньгах! И я их получил, Джил абсолютно все доверила мне. Попробуешь убежать — не получишь ничего.

— И все же я использую свой шанс потягаться с вами. Уверена, мама отписала какую-то сумму для нас с Сабриной в своем завещании.

— А может, ей и в голову не пришло сделать это, раз она оставила вас на мое попечение?

— Может, и так, но мне все равно. Мне не слишком-то много надо, чтобы убежать от вас и увезти Сабрину.

— Скайлар, Скайлар! Глупая маленькая девочка! Как у тебя все просто! Никуда ты не поедешь. Останешься здесь. Сабрине еще нет двадцати одного, она несовершеннолетняя, а я ее официальный опекун. Все будет как прежде. Мы останемся одной семьей. Мне нужно все, дорогуша, все сразу, полный комплект. Избирателям нравится образ добропорядочного семьянина: сенатор Соединенных Штатов Америки с двумя очаровательными дочерьми. Мы семья, а значит, проблемы семьи нам близки. Мы чтим Господа Бога и участвуем в общественной жизни! Ты не посмеешь разрушить карьеру, которую я создавал так долго и скрупулезно…

— Карьеру, ради которой вы совершили убийство?

Он стоял всего в нескольких шагах от нее. Красивый мужчина, с располагающей внешностью, обаяние немало помогло ему — маска, под которой прятались зло и жестокость.

Отчим из него получился крайне строгий. С суровым видом и взглядом, навевающим тоску, он долго и нудно обсуждал с домочадцами вопросы дисциплины. Но когда случалось наказывать непослушных дочерей, его глаза загорались от удовольствия. Ему явно нравилось мучить тех, кто зависел от него. Но, даже все зная о нем, Скайлар не ожидала, что он применит физическую силу. Девушка была никак не готова к тому, что на нее обрушится удар настолько мощный, что собьет ее с ног. Боль оказалась невыносимой, дыхание застряло в горле, а зрение затуманилось, и на несколько секунд Скайлар потеряла сознание. Когда же пришла в себя, то первое, что увидела, — это склонившегося над ней Дилмана. Одна его рука сжимала ей горло, другая гладила по щеке.

— Твоя мать действительно любила меня, Скайлар, — холодно сказал он. — Я был уверен в себе, а она слаба. Твой драгоценный папочка силой не отличался, зато наивностью…

— Мой отец был честным человеком. Достоинств у него была масса, но нет смысла перечислять их, вам все равно не понять. Он обладал качествами, о которых вы и не слышали…

— Был. Вот это верное словечко. Теперь он мертв, моя дорогая, — сухо произнес он. — Вот уже целых десять лет мы спорим с тобой об одном и том же, Скайлар. Мне, признаться, это уже порядком надоело. Правила игры изменились. На что я способен, тебе неизвестно. И я тебя отлично знаю. Так что веди себя хорошо, держи рот на замке и слушайся старших. Только попробуй что-нибудь натворить, я живо тебя остановлю. Попытаешься убедить всех, что я плохо с тобой или сестрой обращаюсь, и мигом окажешься в лечебнице для душевнобольных. Всю свою сознательную жизнь ты отчаянно пыталась бороться со мной. Ну и как? Нашелся ли хоть один человек, который поверил в твою болтовню? Тебе ли тягаться со мной? Сдайся! В любом случае выиграю я. Чего бы мне это ни стоило.

— Убьете меня?

— Если придется. — Он пожал плечами. — Но мне не хотелось бы. Ты такая хорошенькая, хоть и вздорная, куколка. Ты всегда казалась мне лакомым кусочком, даже в детстве. И еще, не забывай, кем-кем, а глупцом назвать меня нельзя. Я не пытался приставать к тебе или к твоей сестре, пока была жива моя жена, но потом… Сейчас я в трауре, однако утешить меня в горе вполне способна такая женщина, как ты.

Скайлар чувствовала, что ее вот-вот стошнит.

— Да я лучше умру!

Он наклонился, смеясь ей в лицо.

— Ах, Скайлар, ты все время упускаешь из виду одну существенную деталь — ты связана со мной навеки. Смерть в результате несчастного случая — такое с тобой вполне может произойти, но, уж конечно, после всех этих лет немыслимых мучений с тобой я заслуживаю небольшого поощрения, своего рода благодарности от тебя. Ты так соблазнительна. Не бойся, прежде чем убивать, я постараюсь узнать тебя получше.

— Подонок! Я найду способ убежать…

— А я тебя выслежу. Найду и запру под замок.

— Я…

— Заметь, Скайлар, я держу тебя за горло. Я могу сейчас очень медленно сжать пальцы, и ты распрощаешься с жизнью. Я сделаю все, что сочту нужным. Только представь себе. Вот ты выдвигаешь против меня обвинение, а я объявляю тебя слабоумной. И тебя упекут в одно из всем известных местечек. Ты когда-нибудь была там, Скайлар? Душераздирающая картина.

Христос учил нас быть терпимыми. Но все же какой это ужас — жить среди безумных! Многие не способны обслуживать себя. Кто не может мыться сам, тех поливают из шланга водой. Несчастные создания, плачущие, кричащие ночи напролет! Я, твой любимый отчим, стану навещать тебя. В таких заведениях нет обычных комнат, людей содержат в закрытых камерах или клетках, которые запирают на замки. Я бы приходил, и мы могли бы часами забавляться с тобой. Никто бы не услышал криков о помощи.

— Вы чудовище! Но я все равно убегу…

— Может, тебе это и удастся. По правде говоря, мне всегда больше нравилась Сабрина. Такая милая девочка. Я ее официальный опекун. Уж ей-то придется уехать очень далеко, туда, где я не смог бы найти ее. Осилишь ли ты это, Скайлар? Хватит ли у тебя средств? Я выслежу тебя, куда бы ты ни отправилась, так что хватит упрямиться, детка, лучше помоги мне. Все равно все будет по-моему. Ты поняла?

Поняла. О Боже!

С того-то дня и начались все ее беды. Или, наоборот, жизнь повернулась в лучшую сторону. Только бы Сабрина поскорее приехала сюда. Скайлар помнила, как сестра стояла позади Дилмана, стараясь оттащить его. Помнила, как он смеялся, как повернулся к Сабрине и начал угрожать, обещать, распускать руки…

Вспомнила, что сама бросилась на него. Сценки из прошлого так и мелькали перед глазами, точно все произошло только вчера. Они стояли на верхней площадке лестницы. Дилман долго, точно время замедлило свой бег, падал, и падал, и падал. Что-то кричал. А Сабрина взволнованно говорила:

— Беги, ты должна бежать! Если он выживет, то упечет тебя в тюрьму, и тогда тебя повесят…

— Я не могу оставить тебя.

— Скайлар, ты должна бежать! Уехать из города, исчезнуть! Вдвоем мы будем слишком заметны, так нас выследят скорее и засадят в тюрьму обеих. У него все права на меня, ведь он мой опекун. Не бойся, мне сейчас ничто не грозит! Иди! Найди способ, как нам убежать отсюда и начать новую жизнь, на свободе, не в тюрьме!

— Я не могу…

— Тогда нам придется убить его!

— И тем самым уподобиться ему? Ни за что! Мы не можем…

— Значит, нужно бежать. Разве не видишь, он сейчас беспомощен.

— Пришлю тебе весточку, как только смогу. Отправляйся в гостиницу мистера Пайка. Джимми Пайк — наш единственный друг.

— Беги, Господи, скорее беги! Спрячься, прежде чем он пошлет кого-нибудь за тобой, прежде чем…

Слова превратились в неразборчивый гул, свет померк, и ее поглотила темнота. Руки, цепкие руки, тянулись к ней со всех сторон, толкали, приминали к земле. Она слышала смех Дилмана и чувствовала, что задыхается. Все потонуло во мраке, кроме его лица, он хватал ее за плечи, тряс…

Потом раздался какой-то шум, дверь распахнулась настежь. Кто-то звал ее по имени:

— Скайлар!

Она с трудом выпутывалась из липкой паутины сна, затянувшего ее в жуткий кошмар. Кто-то держал ее за плечи. Руки сильные. Она закричала и широко распахнула глаза. Сдвинуться с места не было сил, а в комнате кружили зловещие тени.

— Скайлар!

О Боже! Она проснулась окончательно и облегченно вздохнула. Это Ястреб. Только сейчас Скайлар поняла, что ее бьет дрожь, а лоб покрылся испариной. Это Ястреб держал ее. Чуткие пальцы гладили волосы. Темно-красная домашняя куртка небрежно запахнута, так что видна сильная грудь. Он прижал ее к себе, укачивая, словно ребенка.

— Все хорошо, — сказал он, повернувшись к теням, сгустившимся в дверном проеме. — Ей просто что-то приснилось.

Тени исчезли, дверь закрылась.

— О Господи! — только и смогла выдохнуть Скайлар. Она с трудом сглотнула и постаралась выбросить из головы, забыть страшный яркий сон. Прикусив губу, бедняжка приготовилась к потоку вопросов, которые наверняка сейчас посыплются на нее, но Ястреб молчал, мягко гладя ее по волосам.

— Наверное, весь дом слышал, как ты кричала, — тихо проговорил он наконец.

— Мне очень жаль.

— Все в порядке.

Она открыла было рот, еше не зная, какое объяснение придумать, но Ястреб заговорил снова, к немалому ее изумлению:

— Кто-нибудь мог решить, будто я снимаю с тебя скальп! Неужели ты так боишься ехать со мной?

— Боюсь ехать? — повторила она. — Нет, конечно же, нет. Я не… — Скайлар осеклась, слишком поздно сообразив, что он сам предложил ей выход — свалить все на страх перед индейцами. — Я…

Ястреб чуть отстранил ее от себя и приподнял голову за подбородок. Комната освещалась тусклым светом прогоревших поленьев в камине. Но индеец отлично видел в темноте, в этом Скайлар не сомневалась. Сейчас он пристально изучает ее. Похоже, теперь поздно отпираться.

— Я не боюсь ехать с тобой.

— Тогда почему ты кричала?

Большой палец Ястреба, ласкающий ее щеку, неожиданно приятно согрел Скайлар. Она опустила ресницы и покачала головой.

— Чудовища, — сказала она и вздрогнула. — Ночной кошмар. Приснилось что-то очень страшное, но сразу же забылось. Прости, я не хотела никого будить.

— И тебя в самом деле не пугает поездка со мной?

Она снова покачала головой, вздохнула и откровенно призналась:

— Нет, этого я совсем не боюсь.

— Просто не хочешь ехать.

— Я… — Она помедлила, пытаясь разглядеть в темноте выражение его лица. Но ничего не увидела. Однако как ни странно, его собранность, даже суровость, удивительно успокаивала. Сила и жар тела позволяли чувствовать себя в безопасности. Она опустила ресницы. — Лорд Даглас, я постараюсь быть вам хорошей женой. Приложу все усилия. Хотите, чтобы я составила вам компанию на время путешествия, смиренно подчинюсь вашей воле.

— По крайней мере в том случае, если деньги будут переведены, так, леди Даглас?

Скайлар вскинула на него глаза, но он рассмеялся, мягко привлекая ее к себе.

— Тебе действительно надо поспать. Скоро уже утро. Расскажи, что тебе приснилось, и сразу станет легче.

— Я… я уже все сказала…

— Чудовища. Занятно. Как все-таки странно, Скайлар, я могу добиться от тебя всего, только не правды.

— Ты не хочешь верить мне.

— Расскажи о сне.

— Я уже рассказала… Ястреб тяжело вздохнул.

— Ладно, в конце концов это не важно. Но знай, никакие чудовища больше зла тебе не причинят. От меня им не уйти. — Ястреб привлек ее к себе еще ближе, зарывшись пальцами в густые шелковистые волосы, коснувшись щекой щеки. — Постарайся уснуть. Я буду рядом. Ничто не испугает тебя. Никто не обидит.

Скайлар внезапно вырвалась и села на кровати, всматриваясь в его лицо. Сложный, непонятный и всегда разный человек. За пределами Мэйфэйра его внешность могла бы показаться необычной, но ей она таковой не казалась. Он был очень похож на отца, с той же легкой небрежностью носил домашнюю куртку. В обставленном дорогой мебелью особняке чувствовал себя комфортно, так, словно родился в одном из таких. Он мог вспылить, разгневаться и в считанные секунды стать ласковым и нежным.

— Клянусь, я никогда не причиняла твоему отцу зла, — тихо сказала она. — И уж точно не ускорила его смерть.

Ястреб вздохнул, повернулся к ней и уложил снова на постель рядом с собой. Скайлар прижалась щекой к его груди, благодарная за тепло, благодарная за то, что он рядом. Ястреб играл золотистыми локонами, пропуская их через пальцы. Казалось, он и не думает отвечать. Все потому, что не верит.

— Скайлар, тебе надо поспать. Клянусь, ты горько пожалеешь, если не послушаешься меня.

— Ты веришь мне?

— Не знаю, хочу ли поверить тебе сейчас, — ответил он мягко.

— Но почему нет? Он помолчал.

— Потому что тогда наверняка придется извиниться за нападение на твою карету, ведь так?

Она улыбнулась и прикрыла глаза.

— Так.

— А может, и не придется вовсе. А вдруг ты заявишь, будто являешься единственной законной владелицей всего того, что принадлежит мне? И потребуешь отдать тебе все?

— Я хоть раз пыталась?

— Кто знает, каких сюрпризов от тебя ждать? — пробормотал он. — Давай же, Скайлар, засыпай.

Она повернула голову, приложив ухо к его груди и вслушиваясь в ровное биение сердца. И вскоре уснула.

Было очень рано, когда Ястреб разбудил ее. Чересчур рано.

Только погрузилась в глубокий, дарующий отдых сон, как блаженная нега сменилась раздражением. Да и кому понравится, если с него вдруг сдернут одеяло?

— Вставайте, леди Даглас! — раздался голос над самым ее ухом. — Даю тридцать минут на сборы.

Она сгребла одеяло и натянула на голову. Бесполезно, одеяло снова было отброшено в ноги. Однако глаза Скайлар открывать не спешила.

— Не могу, — отмахнулась она. — Тебе придется ехать без меня.

Почти сразу же Скайлар получила увесистый шлепок по мягкому месту. Это возымело свое действие — она вскочила, возмущенно глядя на своего мучителя.

Ястреб был уже одет. Штаны из толстой оленьей кожи, кожаная куртка и сапоги, отделанные бахромой. Волосы распущены и свободно падают на плечи.

— Леди Даглас! — Он обращался к ней издевательски вежливо, в голосе явно сквозило нетерпение. — Ваш мул уже ждет вас.

— Мул? — охнула она.

— Тридцать минут, не больше. Я оставил для тебя кружку кофе у кувшина с водой. Поторапливайся.

— Если насчет мула ты это серьезно, то не думаю, что мне так уж необходимо спешить, — предупредила она.

— Тридцать минут. Мул, может, и подождет, но только не я.

Скайлар поднялась и быстро умылась. Оделась, решив, что платье из набивного ситца подойдет для поездки по равнинам как нельзя лучше, не забыв, конечно, про хлопковую сорочку и нижнюю юбку. Выбрала добротные сапоги для верховой езды. Днем солнце припекает достаточно сильно, но ночи могут быть очень холодными, а потому Скайлар закуталась в теплый шерстяной плащ. Она решила взять с собой еще одно платье и смену белья. Все это было аккуратно свернуто. Ну вот, она готова, даже несколько минут в запасе, и Скайлар поспешила вниз.

У входной двери стояла Мэгги, недовольно качая головой.

— Уезжаете на самой заре, не позавтракали как следует! — ворчала она.

Тут на пороге появился Ястреб, держа в руках пустую кружку. Мэгги бросила на него неодобрительный взгляд и снова покачала головой:

— Даже поесть не дали бедной девочке, лорд Даглас!

Он вскинул бровь, переводя взгляд с экономки на Скайлар.

— Я вовсе не собираюсь уморить свою жену голодом, Мэгги, просто нам некогда. И так уже потеряли столько часов, я рассчитывал выехать гораздо раньше. К тому же ты напрасно беспокоишься, и я, и она выпили по кружке превосходного кофе и печенье взяли с собой. — Он протянул ей пустую кружку и ласково коснулся щеки пожилой женщины. — Тебе ведь под силу удержать этот форт, Мэгги, пока меня не будет? Поездка продлится неделю или две. — Он подмигнул молодой жене. — Сегодня Скайлар собирается послать за своей сестрой, Мэгги. Трудно представить, что одинокая женщина сможет проделать столь длинный путь и оказаться здесь раньше нас, но не будем забывать, она сестра Скайлар, а значит, от нее можно ожидать всего, не так ли, дорогая? — спросил он с издевкой.

Скайлар сделала вид, что не заметила колкости.

— Ее зовут Сабрина Конор, — обернулась она к Мэгги. — Полагаю, за неделю она вполне управится, если, конечно, тщательно проследит за расписанием поездов и по дороге не случится никаких неожиданностей.

— Ты добиралась никак не меньше двух недель, — заметил Ястреб тихо, так, чтобы услышала она одна.

— Нужно было сделать несколько дел по пути.

— Неужели? И что же это за дела?

— Личного характера.

— Вот как, — хмыкнул он, явно разочарованный ответом. — Когда-нибудь, Скайлар, я добьюсь, чтобы ты ответила на все мои вопросы.

— Когда-нибудь я и отвечу.

— Мне кажется, из этого дома мы не уедем никогда! — раздраженно воскликнул он.

Мэгги и не догадывалась о всей сложности отношений между супругами, но искренне переживала за них, глаза ее светились заботой.

— Карета, которая отправляется со станции вечером, чаще всего на ночь устраивает в дороге привал, а после везет пассажиров в Голд-Таун, — напомнила она Ястребу.

— Там сестра Скайлар сможет найти Генри. Предупрежу его, чтобы позаботился о том, где ей остановиться на время, пока я не пришлю кого-нибудь за ней, — сказал Ястреб.

Мэгги кивнула.

— Что ж, пора отправляться. — Ястреб улыбнулся Мэгги и повел Скайлар к выходу.

Слоан, одетый с ног до головы в оленью кожу, сидел на большом жеребце, Ясень — на своем коне рядом. Небольшое стадо из десяти голов паслось на лужайке перед усадьбой. Что-то холодное ткнулось Скайлар в руку. Она опустила глаза и, увидев Волка, потрепала его по загривку.

— Насколько я могу судить, тебе пришелся по вкусу чалый мерин по кличке Орешек, я прав? — откуда-то из-за спины донесся голос Ястреба. — Именно его ты выбрала для поездки в Голд-Таун тайком от меня.

— И вовсе не тайком, — возразила Скайлар.

— Но без моего разрешения.

— Я уже большая девочка, чтобы просить у кого бы то ни было разрешение.

— Вопрос, конечно, спорный, но все это к делу не относится.

— Чалый мерин подойдет как нельзя лучше.

— Доброе утро, леди Даглас! — приветствовал ее Слоан. Ясень лишь кивнул ей. — Насколько я понял, нам предстоит заехать по пути в город сегодня утром.

Ястреб увлек Скайлар со ступенек туда, где стояли лошади, и помог сесть в седло. Она улыбнулась Слоану:

— Надеюсь, я причиняю вам не слишком много неудобств?

Он покачал головой:

— Вовсе нет. Мне нравятся Блэк-Хиллз и его окрестности. Вы просто предоставляете возможность насладиться кратким мигом покоя и свободы, их ведь не так много осталось!

Скайлар не совсем поняла, что именно он хотел этим сказать, но выяснить не успела, поскольку Слоан развернул коня и направился к дому — попрощаться с Мэгги и поблагодарить за кофе. Экономка стояла в дверях какая-то потерянная.

— Ястреб… Лорд Даглас…

— Да, Мэгги, я абсолютно уверен, что жену лучше взять с собой! — заверил он ее. — Уезжаем мы совсем ненадолго. — Он помахал ей рукой и свистнул Волка, а затем поскакал по дороге, удаляясь от дома.

Поравнявшись со скотиной, щелкнул хлыстом и, понукая, заставил двигаться вперед. Ясень подъехал с другой стороны, помогая ему, и вскоре небольшая процессия выехала за пределы двора. Скайлар держалась позади Слоана и, как только отъехали достаточно далеко, обернулась и помахала рукой Мэгги.

Какое-то время путешествие проходило в молчании, затем Скайлар заставила своего мерина ехать быстрее и вскоре поравнялась со Слоаном. Желая завязать разговор, спросила:

— Простите, Слоан, ваши слова озадачили меня. Что вы имели в виду?

— Какие слова?

— О покое и свободе.

Он пожал плечами и быстро скользнул по ней взглядом.

— Совсем недавно здесь все было по-другому.

Скайлар улыбнулась.

— Кое-что из истории я знаю. Сиу появились в этих краях не так давно, их исконные земли находятся к востоку отсюда.

— Верно, но белые живо вышвырнули их. И за короткий срок индейцы сиу стали лучшими воинами среди всех, лучшими стрелками, лучшими наездниками.

— Но ведь вы служите в кавалерийских частях, — напомнила она ему.

Он усмехнулся и снова посмотрел на нее:

— Параллели между моей жизнью и жизнью Ястреба провести, несомненно, можно. Но есть довольно существенные отличия. Моего деда звали Грейнджер Тримейн. Генерал, герой Мексиканской войны. Когда армия продвигалась на запад, семья деда следовала за ним. Мать — ей было тогда всего шестнадцать — кочевала из форта в форт. Во время одного из нападений индейцев оглала ее, почти девочку, захватили в плен. Отцом моим стал воин, взявший ее к себе. Он и сам в те времена был очень молод. Помню, еще ребенком я понимал, насколько крепки узы, связывающие их, несмотря ни на что. Мать была женщиной упрямой и своевольной, энергия в ней била через край, отцу же гордость велела держать ее в узде, так что ссор вспыхивало немало. Как и Ястреб, я вырос среди индейцев племени сиу.

— Индеец тогда, кавалерист сейчас?

— Мой дед ведь был генералом, припоминаете? — улыбаясь, проговорил он. Но тут на лицо его набежала тень. — Отца убили в схватке с воинами кроу. Он попросил незадолго до того Высокого Человека, воина, чтимого в нашей общине, позаботиться, чтобы мы с матерью вернулись к ее людям, в случае если с ним что-то произойдет. Высокий Человек проводил нас в форт к белым людям. Мне тогда было девять. Сразу послали в школу, где я учился с детьми военных. После пришлось уехать на восток. А потом Вест-Пойнт. Вот как обращались с внуком генерала, невзирая на то что появился он на свет в результате набега индейцев.

— Отчего-то кажется, что отцовская индейская кровь в вас сильнее, — заметила Скайлар.

— Это потому, что внешне я похож на индейца, — улыбнувшись, возразил Слоан.

— А может, дело в том, что вы говорите.

— Что же, не исключено, что индейская культура мне и в самом деле ближе.

— Тогда почему вы остаетесь на службе в кавалерии?

— А как еще лучше узнать, что происходит? И я верю, что могу хоть чем-то помочь своим братьям по крови. Индейцы из резерваций отправились к Бешеной Лошади, надеясь уговорить его прийти и обсудить вопрос продажи земель в Блэк-Хиллз. Я посланник армии, и цель моей поездки та же, что и у них.

— А вы сможете убедить Бешеную Лошадь? Он покачал головой.

— Я хорошо знаю этого воина. Он никуда не пойдет. Но и осуждать меня за попытку повлиять на ход событий не станет.

— А если на вашу кавалерийскую часть устраивают нападение, как вы поступаете?

— Если нападают на меня, я дерусь.

— Даже тогда, когда вы в стане индейцев?

— Вы задаете слишком личные вопросы, леди Даглас.

— Простите, я совсем не хотела…

— А как насчет вас? Что здесь делаете вы?

Она посмотрела на него и рассмеялась. Вскинув голову, заметила, что Ястреб обернулся и настороженно сощурил глаза. Но сейчас, как оказалось, ему нужен был Слоан. Он обратился к нему на языке индейцев сиу. Слоан кивнул.

— Скайлар, ты поедешь со мной, — тоном, не допускающим возражений, заявил Ястреб. — Мы уже на подъезде к городу.

Молодая супруга покорно присоединилась к своему мужу, понукая лошадь держаться позади. Поездка отняла у нее немало сил: Ястреб не щадил ни лошадей, ни всадников. А когда приехали и он помог ей спуститься на землю, то с трудом смогла разогнуться. Но ему не было до того никакого дела, он уже спешил в офис Генри Пьерпонта.

Перебросившись парой слов с клерком в приемной, Ястреб провел ее в кабинет адвоката. Генри встретил их с улыбкой радости и удивления, поинтересовавшись, чем может быть полезен.

— Мне нужно послать телеграмму в банк в Мэриленде, с тем чтобы они переслали другую телеграмму одной юной особе. Сначала телеграфируй Харли Гандеру в банк и, пожалуйста, проследи, чтобы сто долларов были посланы как можно скорее… — он перевел взгляд на Скайлар, — мисс Сабрине Конор. Моя жена сообщит тебе адрес.

Скайлар покачала головой: деньги должны быть доставлены мисс Сабрине Конор через Джимми Пайка, владельца гостиницы в Балтиморе.

— Как пожелаете, — сказал Генри. — Сейчас же поручу помощнику заняться оформлением необходимых бумаг. Мне понадобится твоя подпись, Ястреб. Я отлучусь всего на минуту, не больше. — С этими словами он вышел из кабинета.

— Почему нельзя послать деньги твоей сестре напрямую? — сразу же потребовал ответа Ястреб.

— Мистер Пайк проследит за тем, чтобы Сабрина получила деньги.

— Гостиница Пайка… Не там ли умер мой отец?

— Да.

— И где нас поженили?

— Совершенно верно.

— Мне следует хорошенько запомнить это место! — усмехнулся он.

— Сожалею, что доставила тебе столько хлопот! — прошипела она. — И пожалуйста, не забывай, я понятия не имела о твоем существовании!

— А я о твоем. Что за поразительный брак!

— Снова повторяю, мне жаль, — раздраженно произнесла она.

О Боже, и что за человек! Трудно было даже представить, что он вообще способен быть нежным и внимательным. А ведь вчерашний вечер был еще так близок! Но каким бы ни было его настроение, она намерена держать себя в руках.

Время шло, и она узнавала своего мужа все лучше и лучше. Честь и благородство, несомненно, вызывали восхищение, но и у нее есть своя гордость. Однако испытывать его взрывной нрав ни к чему, пока дело не завершено.

Генри вернулся в кабинет, осторожно прочистил горло.

— Ястреб, хм…

— Что, какие-то проблемы?

— Именно, — подтвердил Генри.

«Мужчины! Умеют объясняться без слов, точно владеют каким-то тайным языком, понятным им одним», — раздраженно подумала Скайлар. Муж сразу же поднялся.

— Генри, позволь отлучиться ненадолго, я хочу проследить, чтобы моя жена остановилась где-нибудь в приличном месте перекусить, и тотчас же вернусь.

— Не так уж я и голодна, — проговорила Скайлар и ласково улыбнулась. — К тому же, мой возлюбленный супруг, я не горю желанием обедать в одиночестве.

— В самом деле? — холодно поинтересовался Ястреб. — Но я не могу вынуждать тебя, дорогая, выслушивать нудные и утомительные веши. Самое время отдохнуть после долгой поездки. Пойдем, моя прелесть. — Слова такие вежливые, ничего не заподозришь, но пальцы, вцепившиеся в ее руку, говорили о его намерениях куда больше. — Можешь поблагодарить Генри за то, что он возьмет дело в свои руки, не сомневайся, он быстро и верно переведет деньги, тут он мастер.

— Спасибо, Генри. — Скайлар одарила его улыбкой.

— Рад служить, мадам!

— Пойдем, любовь моя, — поторопил ее Ястреб.

Он повел ее в гостиницу, расположенную прямо напротив офиса Генри. Несмотря на сжигающее ее любопытство, Скайлар не могла не обратить внимания на роскошь обстановки гостиницы. «Точно снова оказалась на восточном побережье», — подумала она, когда вступила в обеденный зал.

Ястреб усадил ее за свободный столик, заказал обед, невзирая на все ее уверения, что она и сама вполне способна с этим справиться, а после поспешно ретировался.

К тому времени когда принесли заказанные блюда, у Скайлар уже свело желудок от голода. Однако даже это не смогло заглушить терзающие ее сомнения. О чем Генри может поведать Ястребу?

Генри терпеливо ожидал возвращения Ястреба, но тот, едва появился на пороге, сразу спросил:

— Раз уж мы втянулись в это, Генри, хочу, чтобы ты провел небольшое расследование.

— На предмет?

— Выяснить все о моей жене.

— Ах да, конечно. Подробное досье на леди Даглас будет у тебя так скоро, как только возможно. Если, правда, она действительно является… леди Даглас.

Брови Ястреба взлетели вверх.

— Ты хочешь сказать, мы вовсе не женаты? Не ты ли убеждал меня, что дама — моя жена?

Генри кивнул:

— По закону вы женаты. В свидетельстве о браке стоит твое имя, твоя подпись на доверенности скрепила брачный договор. — Он глубоко вздохнул. — Вчера вечером сюда заходил один очень странный молодой человек. Грубоватый паренек с ужасающим акцентом. Настаивал, что ему надо увидеть меня, а после потребовал, чтобы я слушал его внимательно и не заставлял повторять дважды. — Генри помолчал и снова заговорил: — Я был близок к тому, чтобы вышвырнуть его отсюда под зад коленом, так он взбесил меня.

— И что же он сказал?

Генри сунул руку в карман и молча протянул на раскрытой ладони кольцо — рубин в золотой оправе. Странный холодок пробежал по спине Ястреба. Конечно же, он узнал его. Особое кольцо, дарившееся в знак отличия, оно принадлежало семье Дагласов уже несколько сотен лет. Брат Ястреба носил его не снимая. Оно должно было быть погребено вместе с его останками.

— Мне велели передать кольцо тебе и со словами, чтобы ты проявил благоразумие, — условие, как сказал этот странный посланец, крайне важное.

— Благоразумие? — прошептал Ястреб. — Мой брат умер в страшных мучениях! Что это еще за жестокие шутки?

— Меня попросили убедить тебя проявить благоразумие…

— Кольцо точно его, — пробормотал Ястреб. — Я видел, как брата похоронили. По делу велось следствие. Я едва не перевернул весь город, надеясь выяснить правду.

Ястреб крутил в пальцах кольцо. Фамильная драгоценность Дагласов. Дэвид никогда не снимал его. Ястреб поднял глаза на Генри:

— А если… если брат жив?.. Разве могу я сидеть сложа руки и не броситься на его поиски?

Генри покачал головой:

— Вероятность, что твой брат жив, весьма мала. Скорее всего это обман, какая-то ловушка. Но если Дэвид Даглас жив и скрывается, следует предположить, что у него есть на то серьезные причины. Как бы то ни было, тот парень сказал мне, что Дэвид хорошо осведомлен о твоих заботах и проблемах. Он бы не хотел, чтобы из-за него ты откладывал разговор с твоими людьми, но…

— Что? — Ястреб терпеть не мог недомолвок. — Ну же, Генри, не тяни.

— Далее этот чудной посланец нес какую-то нелепицу, что человек, который потребовал передать тебе это кольцо, хотел бы встретиться с тобой, повторяю дословно: «в ночь Юной луны у Камня друидов».

Ястреб внезапно почувствовал себя так, словно сердце перестало биться. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем он смог вздохнуть.

— Это не ловушка, — наконец медленно произнес он.

— Слова что-то для тебя значат? — осторожно спросил Генри.

Ястреб кивнул. Камень друидов стоял на самом верху отвесной скалы у замка Грейфрайр в Шотландии, замка, принадлежащего именно их ветви рода Дагласов. Ночь Юной луны — первое новолуние после праздника всех святых, в этом году в середине ноября. Занятно, что выбрано именно это время. Несколько недель должно уйти на то, чтобы приехать в лагерь Бешеной Лошади, передать просьбу белых людей, потом еще какое-то время, чтобы добраться на поезде до восточного побережья, затем путешествие на корабле в Шотландию. Путь неблизкий, времени потребуется немало, но в любом случае он успеет прибыть в родовое поместье Дагласов к сроку, указанному таинственным незнакомцем. Если Дэвид и в самом деле жив, то, конечно же, это он: кто еще мог так тщательно все спланировать?

Но Ястреб не осмеливался надеяться. Боль от потери отца еще не утихла.

Генри осторожно прокашлялся.

— Надеюсь, ты понимаешь, если окажется, что Дэвид жив, то он унаследует…

— Да я бы с радостью отдал все, что имею, за жизнь брата! — порывисто воскликнул Ястреб. Генри улыбнулся.

— В данном случае ничего подобного от тебя не потребуется. Просто завещание твоего отца будет пересмотрено, Дэвиду перейдут владения в Шотландии и титул, а земли в Америке останутся твоими.

— Полагаю, что и жена останется моей?

— Ну конечно. — Генри энергично закивал головой. — До тех пор, пока ты сам не решишь аннулировать ваш брак. И вот тогда точно останешься ни с чем, ведь шотландские владения и в этом случае будут у Дэвида, а твоей жене по завещанию достанутся поместье в Америке и близлежащие территории. Сложно закручено. Не хочу повторяться, Ястреб, но шансы, что твой брат жив, невелики!

— В любом случае мне придется все выяснить.

— Подумай хорошенько, — попытался предостеречь его Генри. — Вспомни, может, есть кто-то в вашей далекой Шотландии, кто вынашивает планы заполучить земли Дагласов, кто хорошо знает и тебя, и брата, знает слова, способные пробудить твой интерес, заинтриговать. Какой-нибудь дальний родственник, которому выгодно, чтобы вы с братом оба покинули этот свет, и тогда именно он сможет получить титул и земли как в Шотландии, так и в Америке. Вдруг это ловушка?

— Чтобы выяснить, мне все равно придется поехать, или ты не согласен?

— Но тебя ждут дела здесь, и, насколько я понимаю, очень важные.

— Время у меня есть, — тихо ответил Ястреб. Он встал. — Не слишком, правда, много, но есть.

— Не стоит надеяться на чудо, Ястреб. Маловероятно, что Дэвид остался в живых. Ты же видел, как его хоронили. Боюсь, это мошенничество. Не позволяй себя обмануть. Зачем тебе уезжать, когда здесь ждет так много дел… И новая жена?

— Не беспокойся, Генри, о своих делах и, разумеется, жене я позабочусь. Но и с этим человеком, обманщик он или нет, я встречусь в ночь Юной луны у Камня друидов.

Обед был давно закончен, а Скайлар все ждала возвращения Ястреба. Но вот наконец он появился в дверях. Поглощенный своими мыслями, но, похоже, к ней это не имело отношения. Индеец сел напротив, достал карманные часы и одним глотком осушил порцию только что заказанного виски.

— Пойдем, — отрывисто бросил он. — Мне надо сказать еще пару слов Генри.

Скайлар и не предполагала, что уже настолько поздно, до тех пор, пока они не вышли на улицу.

Ястреб коротко объяснил адвокату, что они уезжают на запад на неопределенное время. Когда вернутся, Ястреб его известит. Если за то время, пока их не будет, приедет Сабрина Конор, Генри должен позаботиться о ней: стол, ночлег — словом, все необходимое, а также дать знать кому-нибудь в Мэйфэйр, чтобы приехали за ней и отвезли в поместье.

— С радостью позабочусь обо всем, — заверил Генри. Несколько минут спустя они уже были на улице. Ястреб, направляясь к лошадям, прибавил шаг, оставив Скайлар позади. Повернулся, нетерпеливо поджидая, когда же она подойдет, горя желанием поскорее усадить ее в седло.

Скайлар же отказалась так скоро отправляться в путь.

— Что тебя задержало у Генри? — спросила она.

— Ничего, имеющего отношение к тебе. Ах! Что я слышу, неужто вздох облегчения?

— Выдумки, и вообще мои вздохи тебя не касаются, — парировала она сладким голоском.

— Все, что касается тебя, имеет ко мне самое прямое отношение. Генри еще раз подтвердил, что мы законным образом связаны неразрывными узами. А все-таки хотелось бы узнать, зачем ты вышла замуж? Ради денег или титула?

Как же ей хотелось сейчас ударить его! К чему все эти намеки, выпытывания, насмешки?

— Ни то ни другое! — заявила она. — Но похоже, у тебя нет обыкновения менять свое мнение, так что можешь забирать себе свой титул с деньгами вместе и катиться ко всем чертям! Кроме…

— Кроме чего?

Нет, этого ему никогда не понять. Она вышла замуж для того, чтобы убежать. А сейчас, злись не злись, она его должница. Гордо вскинув голову, молодая женщина произнесла:

— Благодарю тебя. — Голос ровный, спокойный, насколько, конечно, это возможно.

Индеец хмыкнул, явно потеряв всякое желание спорить.

— Муж обязан помогать родственникам жены.

— Но жену ты иметь не хочешь, а ее родственников тем более. Хотя, может статься, свояченица тебе понравится куда больше.

— Скайлар, я не говорил, что ты мне не нравишься.

— Но ведь ты не доверяешь мне, боишься оставить одну в доме!

— Да, я не доверяю тебе, но это не значит, что ты мне не нравишься.

Внезапно Скайлар пожалела, что начала этот спор: и всего-то нужно было сказать обыкновенное «спасибо». Настроение у него отвратительное, ну и пусть с ним останется.

— Я не лгала тебе.

— Ты вообще мне ничего не говорила. Скайлар раздраженно всплеснула руками:

— Мне нечего тебе сказать!

— А я думал, есть.

— Послушай, я всего лишь хотела поблагодарить тебя…

— Лучшей благодарностью будет сказать мне правду.

— Но я…

— Хотелось бы услышать, что такого ты сказала отцу, что он выбрал именно тебя мне в жены?

А теперь, интересно, в чем он ее обвиняет?

— Да иди ты… — Ругательство чуть было не сорвалось с ее языка. — Мне жаль, что я так раздражаю тебя. — Скайлар отвернулась к лошади. Она и сама сможет сесть в седло.

Вот только у него на этот счет было иное мнение. Ястреб остановил ее, обхватив за талию, и помог взобраться на Орешка. Скайлар уже сидела в седле, но руки Ястреб убирать все не хотел, подняв голову, он смотрел на нее.

— Люблю ночи, — протянул он.

Скайлар почувствовала, как щеки заполыхали румянцем, и саркастически протянула:

— Какая жалость, что мы не можем остаться дома! Что мы на пути в страну сиу с одним индейцем из племени оглала, одним полуиндейцем-полубелым и десятью коровами! У нас и секунды свободной не будет, чтобы побыть одним.

Ястреб, вскочив на Тора, залился смехом.

— Леди Даглас, было бы желание, возможность всегда найдется. Откуда, по-вашему, моя дорогая, берутся маленькие индейцы?

— Ты совершенно невозможен! Думать еще о том, чтобы уединиться…

— И делать мы это будем очень часто! — Он явно знал, о чем говорил. — Нет ничего красивее тех мест, куда мы сейчас направляемся, — за Блэк-Хиллз. С моей стороны было бы непростительно не показать тебе восхитительную природу во всем ее великолепии.

— Какая предусмотрительность! Как ты добр! — с саркастическим смешком воскликнула она.

— Что ж, леди Даглас, я не хотел иметь жену, но тем не менее получил ее. А если что находится в моем владении… я просто делаю все от меня зависящее.

— Слава тебе, Господи! В твоем владении! Еше скажи, что я в полной безопасности.

— Безопасность, любовь моя, я тебе действительно гарантирую, поскольку убью любого человека, будь то белый или красный, кто посягнет на мою собственность.

Убежденность, с какой были произнесены эти слова, заставила Скайлар вздрогнуть. Портить отношения с таким человеком лучше не стоит. Да, впрочем, она и не собирается.

— Мне казалось, ты спешишь поскорее отправиться в путь? Ястреб покачал головой, на губах его заиграла хитрая усмешка.

— Больше не спешу.

— Это еще почему? — изумилась она.

— Только не теперь.

— Весь день рычал, как дикий кот, и вот… Он указал на небо.

— Солнце скоро сядет. Придется встретиться с Ясенем и Слоаном завтра.

— Но… но… они же ждут. Будут беспокоиться. Рассчитывают, что мы…

— Я сказал Слоану, что, если задержимся в городе дотемна, встретимся завтра. Они подождут.

— Но тогда…

— Мы снимем комнату в гостинице.

— Сегодня?

Улыбка Ястреба стала еще шире.

— Разумеется, моя дорогая.

— Но…

— Только представь себе! Уединенность! — не без удовольствия протянул он. — Да-да, уединенность и жена, которая на данный момент должна быть весьма и весьма благодарна своему мужу. Уверен, эта ночь мне очень понравится!