"Первый любовник Англии" - читать интересную книгу автора (Додд Кристина)23.Леди Хонора, Энн и Джин нашли королеву на каменной трибуне теннисного корта. Она взирала на площадку с таким видом, словно на ней шла азартная игра. Неподалеку стояли дрожащие от холода фрейлины. — Ваше Величество, — обратилась леди Хонора к Елизавете, — позвольте мне отослать бедных девочек во дворец: они совсем продрогли. Думаю, что если вам что-нибудь понадобится, я сама смогу помочь Вашему Величеству. Королева Елизавета взглянула на трех женщин так, будто только сейчас заметила их появление. — Леди Джин, леди Энн, леди Хонора, как я рада вас видеть. — Она сделала повелительный жест, и фрейлины упорхнули. — Что с вашим лицом, дорогая леди Хонора? — Неужели оно стало таким уродливым? — Леди Хонора обеспокоенно потрогала свой шрам. — Нет-нет, что вы! — Королева замахала руками. — В конце концов какая разница? Вы же не молоденькая девушка, жаждущая внимания мужчин, и я не девочка, чтобы рыдать над жестокостями мира. Кстати, кто-нибудь из вас помнит покойного короля, моего отца? Меланхоличный тон королевы обеспокоил женщин, и они обменялись тревожными взглядами. — Король Генрих был славный монарх, Ваше Величество, — ответила леди Хонора. — Однако всю свою жизнь я прожила под солнцем вашего правления. — А вы не помните правление моей сестры, во время которого я чуть было не лишилась жизни? Или короткое пребывание на троне леди Джейн Грей? Или моего брата Эдуарда? Да, конечно, вы слишком молоды, чтобы помнить моего отца и то, как он обошелся со мной. — Конечно, я не помню короля лично, — ответила Джин, — но наша мать была при его дворе. — Я помню вашу матушку. — Казалось, Елизавета немного оттаяла. — Она ведь тоже была одной из моих фрейлин в те далекие времена, когда меня называли просто леди Елизаветой. — Она часто рассказывала об этом, мадам, — вмешалась Энн. По ее голосу было видно, что память о матери вызывает в ней самые теплые чувства. И Джин, и Энн, конечно же, знали, что король Генрих VIII держал своих дочерей в ежовых рукавицах. Трудно было найти более жестокого деспота, всю свою жизнь переживающего, что оба его ребенка — дочери. Если они угождали ему, то король еще мог терпеть их присутствие, иначе попросту прогонял с глаз долой. Так, леди Елизавета была изгнана из дворца, едва ей исполнилось двенадцать, и частенько терпела нужду и голод в постоянном страхе за свою жизнь, поскольку знала, что случается с теми, кто вызывает неудовольствие короля Генриха. Ее мать, например, была обезглавлена. — Свет надежды и гордости мелькал в его глазах, — сказала королева, словно разговаривая сама с собой, — когда он говорил о своей дочери. Я полагала, что он восхищался мной не только за то, что я королева, но и за то, что в первую очередь женщина… Да, именно так. Ведь он восхищался всеми женщинами. Явно сбитая с толку, Энн спросила: — Вы говорите о короле Генрихе? — Нет, дорогая, — рассмеялась Елизавета, — конечно, не о Генрихе. О некоем человеке, заслуживающем моего прощения за все то, что он сделал для меня, и презрения за то, как он обошелся со своей дочерью. — Боюсь, мой отец всегда был безразличен к моим желаниям, — сказала леди Хонора, вспоминая отца и двух покойных мужей. — Да, ваш отец ничего не сделал для вас, — согласилась Елизавета. — Наверное, все мужчины холодны к своим дочерям. — Нет, конечно, — живо возразила Джин. — Нас, например, отец очень любил и относился к нам с уважением. — А наш брат просто обожает своих дочерей, — кивнула Энн. — Тони любит женщин и будет прекрасным отцом. — Джин решила, что пора подготовить королеву к неожиданному известию о чудесном воскресении наследницы лорда Сэдлера, если, конечно, она снова найдется. — А помните, с какой любовью лорд Сэдлер относился к своей дочери, крошке Розалин? Он же носил ее на руках и сдувал каждую пылинку. — Да, — кивнула королева. — Я помню лорда Сэдлера. Это был самый достойный лорд, когда-либо живший на этом свете. Кстати, поползли слухи о появлении его наследницы. — Елизавета метнула на женщин короткий пронизывающий взгляд. — Вам что-нибудь известно на этот счет? — Да, она жива, — ответила леди Хонора. — Как-то раз моя тетушка нашла на дороге маленькую девочку, взяла на воспитание, и из ребенка получилась настоящая леди. — Хонора очень не любила лгать, но уж если начинала, то шла напролом. — К несчастью, я не смогла узнать наследницу, когда встретилась с ней в Одиси. — В Одиси? — Королева потеребила нить жемчуга на своей шее. — Почему же вы не привезли ее сразу ко мне? — Простите, мадам, но я не могла бы представить ее ко двору, не убедившись, что она действительно пропавший ребенок. — И что же вас убедило? — Ее постоянно преследовали призраки давно минувших дней. — Энн решила прийти на помощь леди Хоноре, но высказала свою мысль довольно неуклюже. — Энн имеет в виду, что Роузи… — начала вторая сестра. — Роузи? — встрепенулась королева, глядя на Джин. — Вы назвали ее Роузи? — Это сокращенное имя от Розалин. — Да, это сокращенное имя я уже слышала. — Похоже, что утро, начавшееся так отвратительно, обещает превратиться в более интересный день. Чем дальше — тем больше. — Елизавета улыбнулась. Эта улыбка была хорошо известна всем придворным и наводила на них ужас. — Садитесь, дамы. Когда надо мной кто-то стоит, это действует мне на нервы. Что оставалось делать? Джин села напротив королевы. Энн и леди Хонора расположились по обе стороны Джин. Со стороны они походили на прилежных учениц, взирающих на строгую учительницу. — Расскажите мне поподробней, что за призраки преследовали Роузи, — приказала королева, указывая пальцем на Джин. — Во-первых, леди Розалин вдруг обнаружила, что знает все поместье, несмотря на то, что никогда в нем не была, — покорно ответила Джин, — причем помнит его таким, каким оно было во времена лорда Сэдлера. Во-вторых, некоторые из старых слуг уверены, что узнали в ней пропавшую наследницу. — А помнит ли она своего отца? — Вот он-то как раз и являлся ей, как привидение, — со страхом прошептала Энн. Джин открыла было рот, чтобы пояснить, что имеет в виду сестра, однако королева взмахом руки приказала ей замолчать. — Про разного рода привидения ваша сестра рассказывает интереснее, чем вы. Итак, — обратилась она к Энн, — к ней являлся дух Эдуарда? — Только в ее видениях. — А как выглядит эта Роузи? — О! Она прекрасна. — Энн поняла, что нависшая было над ними гроза миновала, и теперь говорила с удовольствием. — Она скромна, любезна в обращении и быстро схватывает все, чему мы ее обучаем. Кроме того, Роузи талантлива, у нее обаятельная улыбка и прекрасные глаза. — Талантлива? — Этот вопрос королева задала с самым невинным видом. — Да, — простодушно откликнулась Энн, — она великолепная актриса. Джин толкнула локтем сестру так, что та едва не свалилась со скамьи. На лице королевы мелькнуло удовлетворение. — Если я правильно поняла, Роузи так хорошо знала поместье, что это убедило вас в ее наследных правах? — Голос Елизаветы был полон скептицизма Она разыгрывала недоверие, и леди Хонора попалась на удочку. — Не только! — запальчиво возразила она. — Кроме того, при девушке было письмо от лорда Сэдлера. Весь скепсис королевы как рукой сняло. — Письмо имело печать? В свое время я подарила ему перстень с печаткой. — К сожалению, нет. — Печать лорда Сэдлера была утеряна. Вероятно, это случилось, когда был ограблен его экипаж, — предположила Джин. — Очень надеюсь, что когда-нибудь смогу ее увидеть воочию. Это кольцо стало бы мне доброй памятью о благородном лорде Садлере. — В голосе королевы послышались нотки сентиментальности, но, впрочем, ненадолго. — Итак, что же говорилось в письме? — В нем предписывалось доставить ребенка ко двору Вашего Величества, — неохотно ответила леди Хонора. — Так почему же ваша возлюбленная тетушка не выполнила волю покойного? — Она слишком стара. — В самом деле? Может быть… Кстати, знаю всех знатных людей страны, а вашей тетушки что-то не припомню. — Как? Ваше Величевтво не помнит тетушку леди Хоноры? — послышался чей-то смелый голос. — Это, наверное, оттого что достоинства нашей дорогой леди Хоноры затевают всех остальных членов ее семьи. — Тони! — воскликнула Джин. Обе сестры сорвались с места и подбежали к Райклифу. — Господи, как мы рады тебя видеть! Притворяясь, чтд целуя сестру, Тони тихо прошептал ей на ухо: — Кажется, Ее Величество вас поймала? — Ага. Прошу тебя, займи чем-нибудь ее внимание. — Боже, — королева приложила руку ко лбу и застонала, — значит, если наследница Сэдлера вернулась, что же делать с Одиси и сэром Энтони? — Кажется, мне это уже удалось, — пробормотал Тони с таким видом, будто то, что королева сменила тему разговора, было исключительно его заслугой. — Ваше Величество, — он упал перед Елизаветой на колени, — я благодарен вам за великодушное разрешение снова находиться при вас, служить вам! Мой разум зачахнет в темноте, словно узник, заточенный в каменном мешке, если лучи, исходящие от солнца Вашего Величества, не коснутся меня. — Да-да, — рассеянно сказала она, принимая сентенцию Тони как должное. Сейчас ее мысли были заняты другим. — Но как нам решить вопрос относительно вашего наследства? Вы — хозяин поместья Одиси… — Вашей милостью, — вставил Тони. — …но наследница Сэдлера вернулась! Что же нам делать? — Одиси принадлежит мне! — А наследница? — Я женюсь на глупышке, если это будет необходимо. — Глупышке? — почти пропела Елизавета. — Странно. Только что леди Хонора и ваши сестры наперебой расхваливали мне ее. — Я говорил «глупышке», сравнивая ее с вами, Ваше Величество, — вывернулся Тони, мучительно соображая, что еще могла наговорить королеве эта троица. — Значит, вы уже с ней знакомы? — Конечно, мадам, — вмешалась Джин. — Она же сама приехала в дом хозяина. Тони был исключительно любезен, до тех пор, пока не понял, с кем имеет дело. — Я и после этого был с ней любезен, — тихо заметил Тони. — Ага, — пробормотала Джин, — как бык, гоняющийся за тореадором. — Вы… Вы целовали ее, сэр Энтони? — Мадам, я целую всех женщин, оказывающихся поблизости, но при этом я никогда не испытываю того счастья, которое испытываю, когда целую ваши прелестные ручки. — С этими словами Тони галантно прижал к губам руку королевы. Елизавета слегка улыбнулась, наблюдая представление, которое он перед ней разыгрывал. — Своими изысканными манерами вы напоминаете мне одного человека, исполненного… — королева запнулась. — Исполненного чего, мадам? — M-м… Любезности. Кстати, я наслышана, что и леди Хонора не прочь выйти за вас замуж? Тони задохнулся, не зная, что ответить, но леди Хонора сама пришла ему на выручку. — Я решила, что мне не стоит делать этого. — О Боги! Почему же нет? — Королева рассматривала Тони и леди Хонору, словно видела перед собой перспективную пару. — Без поместья Одиси он недостаточно богат для меня, — ответила леди Хонора. — Не беда, я дам ему приданое. Только сейчас Тони понял всю глубину чувств, испытываемых леди Хонорой к сэру Дэнни. Она прижала руки к груди в молчаливой мольбе. «Спасайте меня!» — говорил этот жест, обращенный главным образом, к Тони, но что, черт побери, ему было делать? Неужели Елизавета уже раскусила, что его желание жениться на Роузи вызвано отнюдь не стремлением оставить за собой Одиси, а совсем другим? Неужели она заметила, какой страстью он пылает к Роузи? В другом случае королева попросту опасается потерять одного из своих любимых придворных. — Ну так как? — продолжала Елизавета. — Насчет приданого? Тони изобразил на лице глубокую задумчивость и наконец сказал: — Я боготворю леди Хонору, и, когда узнал о ее предложении, был уверен, что лучшей партии мне не найти. — Пользуясь тем, что находятся позади королевы и она не может их видеть, сестры вытаращили глаза; леди Хонора поморщилась. — Но, если я женюсь на ней, у меня не останется шансов сохранить за собой поместье. Оно принадлежит мне, и я не хочу отдавать его. — Я пожаловала вам Одиси. — Да, мадам, вы его пожаловали, и вы же можете его отобрать. Когда вы дали мне это поместье, все полагали, что оно будет продолжать носить имя Сэдлера. Предполагалось, что я захочу связать себя с этим почтенным родом и изменю свое имя. Но я сделал по-другому. Я изменил название поместья. Королева покачала головой; сестры и леди Хонора хранили молчание. — Вы спросите — почему именно Одиси [2]? Что же, готов объяснить. Я слишком много странствовал по свету — от Шотландии до Корнуолла, от самых дальних уголков Европы до центральных лондонских улиц; я боролся против зависти, дерзости и других людских пороков, словно они были живыми монстрами, поселившимися в нашем грешном мире; я повсюду встречал людей, готовых убить меня или потому, что они были моими врагами, или просто ради собственного удовольствия. — Тони ударил себя кулаком в грудь. — И это поместье, и этот дом стали закономерным венцом моей личной одиссеи. Это моя награда за службу моей королеве и моей стране! Каждая пядь этой земли напоминает мне об остроконечных вершинах, на которые мне приходилось взбираться, срываться вниз и снова ползти к своей цели. Мадам, не разбивайте мне сердца, лишая единственного, что у меня есть. — Вы говорили весьма красноречиво, — сказала королева. — Что же, я подумаю. — Я очень благодарен вам, мадам! — Тони стоял на коленях уже так долго, что они начали затекать, но ничто не могло заставить его подняться. — Я сказала только, что я подумаю над этим. — По губам королевы пробежала легкая улыбка. — Однако я не видела от леди Розалин — или, надеюсь, я могу называть ее Роузи — никакой петиции на этот счет. Вам самому придется довести дело до конца, сэр Энтони. Для этого нужно представить мне эту девушку: я хотела бы с ней поговорить. Вы ведь знаете, где она сейчас, не так ли? Не дожидаясь ответа, королева пошла к Уайтхоллу. Встав с коленей, Тони отправился следом, вспомнив, что совсем забыл доложить королеве об Эссексе. Однако королева, похоже, сама вспомнила о государственных делах, потому что внезапно обернулась и пошла навстречу Тони. — Сэр Энтони! — Да, мадам? Она встала к Тони боком, не глядя в глаза. — Когда милорд Эссекс предстанет перед Тайным советом? — Он не поехал в Уайтхолл, Ваше Величество, сказавшись больным. — Хм! Но он хотя бы передал мне какое-нибудь письмо? — В ее голосе было столько надежды, что Тони стало жаль королеву. — Нет, мадам. — Что ж, он сам себе сделал хуже… Кстати, вы знаете, что по его приказу придворная труппа сегодня играет «Ричарда II»? — Мне это неизвестно, мадам. — Итак, передайте Тайному совету, что завтра к десяти утра Эссекс будет у них. Пусть милорд тайный советник приведет его хоть силой! — Нужно ли мне сопровождать милорда тайного советника в этом деле, мадам? — спросил Тони. — Думаю, нет, сэр Энтони. — Королева в упор посмотрела на Тони. — Мне кажется, вы оказываете дурное влияние на милорда Эссекса, в частности на его уступчивость. — Вы, как всегда, правы, мадам. — Тони отвесил Елизавете глубокий поклон. — Хотя все-таки проводите милорда тайного советника, но сами оставайтесь снаружи — так будет лучше. — Да, мадам. — Когда Эссекс выйдет из дома, сопроводите его в Уайтхолл. — Отдав это приказание, королева повернулась и сделала несколько шагов ко дворцу, но остановилась и снова обернулась к Райклифу. — И еще, сэр Энтони… — Да, мадам? — Поклянитесь, что не убьете его по дороге. |
||
|