"СОКРОВИЩА МУТАНТИКОВ" - читать интересную книгу автора (ЕМЕЦ Дмитрий)Глава 10 Остров, королева! Остров!Зайдя без стука в каюту Пупа, Рыжая Карла застала его за любопытным занятием: начальник телохранителей сидел за столом, просовывал в правое ухо длинный карандаш и доставал его из левого. – Как тебе это удается? – заинтересовалась королева. – Не знаю, удается, и все. – Пуп пожал плечами и заново повторил трюк. Правда, на этот раз он всунул карандаш в левое ухо, а извлек из правого. – И тебе не больно? – Нет, повелительница! Только чуть-чуть щекотно, но это смотря какой карандаш попадется. Если заточенный, то не щекотно. – И давно ты так? – Как? – Просовываешь карандаш сквозь голову? – С детства, Ваше Величество! Как начнет внутри головы чесаться, я туда карандашиком раз – и чешу! – молодецки отрапортовал Пуп. Карла забрала у него карандаш и внимательно рассмотрела его, но он ничем не отличался от обычного. Тогда королева решила, что хитрость в самом строении головы Пупа. Она сунула карандаш ему в ухо и, ощущая пустоту, стала им шевелить. Нечаянно Карла выпустила его, и карандаш полностью провалился карлику в голову. – Надо же! Я его туда уронила! Начальник телохранителей вздохнул с укоризной: – Теперь будет перекатываться. А такой хороший карандашик был! Эх, Ваше Величество, Ваше Величество! Больше всего на свете Рыжая Карла не любила признаваться, что виновата. – Ладно, хватит трепать языком! – закричала она. – Марш на палубу! Сменишь в смотровой корзине Грымзу, а то старуха уже два дня там сидит и проявляет чудеса выдержки! – Какая уж там выдержка, Ваша Ужасность? Она, бедолага, с мачты спуститься не может, – резонно заметил Пуп. Третьи сутки карлики без сна и отдыха пробивались сквозь водоросли. Карла задумывалась уже, не кружат ли они на месте. Вчера королева послала вперед Собачьего Хвоста на надувной лодке, велев ему втыкать в водоросли красные флажки, по которым будет прокладывать курс «Медуза». До сегодняшнего утра флажки были, а к полудню исчезли. Наверное, молодой вождь исчерпал весь их запас. Все это беспокоило королеву, и уже несколько часов она бродила по бригу, заставляя карликов энергичнее налегать на весла. Не успел Пуп забраться на мачту и сменить Грымзу, как учительница истошно завопила, показывая рукой вдаль. – Вижу воду! Мы выбрались! Карла бросилась на нос корабля и увидела в подзорную трубу на горизонте полоску чистой воды, а рядом – надувную лодку с Собачьим Хвостом, который приветствовал бриг, размахивая над головой тряпкой, привязанной к палке. Обрадованные карлики напрягли последние силы и стали грести с удвоенным рвением. Вскоре «Медуза» вырвалась из цепких объятий водорослей и заскользила наконец по чистой воде. Все, кто был на бриге, включая Рыжую Карлу, восторженно стали вопить и обнимать друг друга. С криком «ура!» начальник телохранителей прыгал по палубе с хихикавшей Грымзой на плечах, а Кукиш барабанил на своей голове торжественный марш. От радости Требуха оговорилась и случайно назвала королеву Карлухой, а та великодушно простила ей эту обмолвку, предупредив лишь: – В следующий раз услышу – останешься без обеда! Толстуха виновато покраснела и, чтобы не сболтнуть лишнего, принялась за грачиные крылышки. Помня совет Черного пирата, Карла велела спустить паруса и предоставила бриг течению, уверенная, что оно вынесет «Медузу» к Острову Сломанной Мачты… Прошло не то три, не то четыре недели. Карлики давно потеряли счет времени и целыми днями шатались по палубе, играя в кости на кусочки реакторного стержня и затевая драки. Бешеный Блюм и Собачий Хвост дважды сцепились, но быстро залечили раны. К тому же закончились взятые с собой запасы ртути и бензина, и бедные реакторные жители страдали от вынужденной трезвости. – Найти бы какой-нибудь затонувший нефтетанкер… – позевывая, мечтательно говорил Пуп. Борясь со скукой, начальник телохранителей сделал из лески петлю и старался выудить из уха перекатывающийся в голове карандаш, но у него пока ничего не получалось. Течение было таким медленным и спокойным, что порой карликам казалось, что они никуда не движутся, и, лишь бросив в океан перышко или кусок пенопласта, они убеждались, что «Медуза» все же плывет. Рыжая Карла занялась изучением английского и разговаривала с матросами исключительно так: «Вот из е нэйм? Ай эм зе Квин. Энд ю а Чпок, Обалдуй энд соу он». Подданные втихомолку шептались, что Карлуха перегрелась, однако относились к ее странностям с уважением. Чпок иногда рассматривал свой язык в отполированной кастрюле, ощупывал его и спрашивал: – Слышь, Кука, а у иностранных мутантиков такие же языки, как у нас, или другие? – Малость другие. Слегка подлиньше, поуже и не под тем углом подвешены. Чпок, получив именно тот ответ, которого ждал, удовлетворенно кивал: – Вот и я о том же говорю. Как можно нашим родным языком по-иностранному чесать? Это ж значит наш родной язык трепать и портить! Как-то вечером изобретательный на проказы Обалдуй устроил карликам настоящее представление. – Думаете, я не умею по-иностранному балакать? – заявил он. – Еще как умею! Уж до чего у Цыкающего Зуба каша во рту, я и то его понимаю. Карлики, зная, что их ожидает забавное зрелище, замолчали, с нетерпением ожидая, что выкинет их собрат. – Скафи фто-нифудь! – попросил Цыкающий Зуб, и Обалдуй начал смешно передразнивать королеву: – Му нами Карла. Рики музер чучинг э фузер! Тамбл кроуз зе бамбл то мув! – Ишь ты! И впрямь как иностранец! И что это значит? – удивился Кукиш. Подражатель пришел в замешательство. – Э-э-э… Ничего не значит! – Как «ничего не значит»? Разве такое может быть? – не поверили остальные. – Конечно, может! Это у нас в русском языке у всех слов есть смысл, а иностранные мутантики бормочут неизвестно что, только чтоб потрепаться, а смысла – шиш! Почешут языками и расходятся. Вот и наша Карлуха туда же, совсем у нее мозги навыворот пошли! Обалдуй не знал, что королева любит подслушивать разговоры своих подданных, иначе был бы осторожнее. Внезапно пустая бочка, на которой он сидел, превратилась в Рыжую Карлу. Увидев перед собой разгневанную повелительницу, бедняга упал на колени. Он думал, что королева устроит ему выволочку, но она улыбнулась всеми своими сорока четырьмя треугольными зубами и сказала мягко: – Значит, у меня мозги навыворот пошли? Ты любишь рыбалку, Обалдуй? – Лю-лю-люблю… – промямлил провинившийся карлик. – Вот и отлично. Сейчас мы с тобой будем ловить акул! Угадай, на что их ловят? – На мя-мясо? – предположил тот, надеясь, что королева его простит. – Тепло, Обалдуйчик, тепло! На мясо, но на какое… Наживкой будешь ты! Эй, вы, принести веревку! – рявкнула Карла. Вопящего беднягу обвязали под мышками веревкой и швырнули за борт. Он скрылся под водой, а карлики, держа другой конец веревки, столпились на палубе, чтобы посмотреть, как его сожрут. За пиратским бригом давно следовали крупные акулы, подъедавшие кости, которые выбрасывали за борт. К Обалдую устремилось сразу несколько хищниц, и все скрылось в мутной воде. Где-то внизу происходило последнее сражение карлика… – Фофец ему фрифел! – всхлипнул Цыкающий Зуб, единственный друг несчастного. Но внезапно акулы сконфуженно удалились, а одна всплыла кверху брюхом. По веревке на палубу ловко забрался наш знакомый пройдоха карлик. – Хорошо, я гусиный жир не смывал, а то бы обжегся! – заявил он. Рыжая Карла уставилась на него, словно это был призрак. – Как тебе удалось уцелеть? – поразилась она. – Здоровый образ жизни плюс занятия атлетической гимнастикой! Я с детства увлекаюсь спортом, не пью, не курю, веду здоровый образ жизни! – выпалил карлик. Королева нахмурилась. Она знала, что единственный спорт, которым Обалдуй занимался, – это поедание пивных банок. – Кончай врать, не то снова полетишь за борт! – крикнула она. – Хорошо, скажу: я превратился в кувалду! Вижу, акулы меня вот-вот сожрут, и стал кувалдой. Ну, они зубы свои обломали, а одна шарахнулась об меня лбом и всплыла. – Ладно, хитрец, на этот раз тебе повезло! Ты прощен! – Удивившись находчивости Обалдуя, Рыжая Карла направилась в рубку. Неожиданно из корзины, привязанной к мачте, донесся восторженный голос Куки: – Остров, королева! Я вижу остров! Повелительница бросилась к борту, но ничего не увидела. – Не врешь? – спросила она с забившимся сердцем. – Чтоб мне ртути не пить! Клянусь вам! Остров! Посмотрите сами! – утверждал Кука. В одно мгновение повелительница вскарабкалась на мачту и выхватила у дозорного бинокль. На горизонте она разглядела каменистый остров, показавшийся ей совсем крошечным. – Видите? Остров Сломанной Мачты! Я первый его увидел! – воскликнул Кука. Карла кивнула, стиснув в повлажневших ладонях бинокль. Она хотела скомандовать: «Поднять паруса! Курс к острову!» – но от волнения у нее перехватило дыхание и пропал голос. Хорошо, что Бешеный Блюм догадался и громогласно крикнул басом: – Рулевой, курс к острову! Матросы, на мачты! Шевелитесь, бездельники! Поднять паруса! Вскоре пиратский бриг входил в подковообразную бухту Острова Сломанной Мачты. Демонстрируя скалам свою мощь, королева приказала дать залп из всех орудий, и борта «Медузы» затянуло белым пороховым дымом. Пушки Черного пирата отлично справились с испытанием, и ни одну из них не разорвало. Упав в воду у берега, ядра взметнули фонтан брызг. Карла жадно вдыхала показавшийся ей прекрасным пороховой дым. – Это запах удачи, власти и славы! Я узнала бы его из тысячи, – пробормотала она. Опасаясь посадить судно на мель, Карла приказала бросить якорь в двухстах метрах от берега. Велев Бешеному Блюму остаться на борту, она с остальным экипажем отплыла на резиновой лодке к острову. Вскоре с картой в руках королева стояла на самой высокой из скалистых вершин, которая на схеме Черного пирата была помечена как Скала Пикового Туза. С этой скалы остров был виден как на ладони. Пока повелительница разглядывала карту, ее подданные толпились у подножия и делились впечатлениями. – Я фуфасно фад, фто фтою на тфертой фемле! – сказал Цыкающий Зуб. – Ого-го какой островище! Так бы и поселился здесь с какой-нибудь вдовушкой! – размечтался Кука, сопровождая каждое свое слово свистом. Требуха, не жевавшая уже десять минут, решила, что это может плохо отразиться на ее здоровье. Она пошарила в кобуре, но не нашла ни грачиной ножки, ни вороньего крылышка и взвизгнула от огорчения. Толстуха подбежала к Хапчику и так встряхнула его за плечи, что повар едва устоял на ногах. – Где мои диетические ножки? Куда ты их захапал? – закричала она. – Все закончились! – уныло ответил тот. – Как «закончились»?! Я-то тебя знаю, проныра! Поссориться со мной хочешь? Живо на чистую воду выведу со всеми твоими штучками! Делать нечего, пришлось Хапчику рыться в котлах и выискивать припрятанные лакомые кусочки. – Ничего! Стемнеет, обязательно стащу окорок! – тихонько ворчал он. За время плавания старший повар сумел договориться со Жлобом и потихоньку сплавлял ему краденые продуктовые запасы, а Жлоб с выгодой перепродавал их голодным матросам, делясь выручкой с Требухой и Пупом, чтобы они помалкивали. Королева парила мечтами в небесах и ничего не замечала. Рыжая Карла разглядывала Остров Сломанной Мачты в бинокль, стараясь отыскать в его юго-западной части старую сосну, о которой упоминал Черный пират. Но сосны там не было – ее давно сломало ураганом. Тогда Карла повернулась к своим подданным и крикнула: – Ищите сосну! Тот, кто найдет, где она росла, получит столько золота, сколько сможет унести! Карлики восторженно завопили и разбежались по острову. Стараясь всех опередить, Жлоб не стал тратить время на спуск и прыгнул с десятиметрового обрыва. «Шмяк!» – донеслось снизу. Несколько минут спустя Цыкающий Зуб обнаружил на камнях под скалой странной формы лепешку, кого-то отдаленно ему напомнившую. Он долго чесал в затылке, а потом спросил: – Фефешка, мы с тофой фаньше не фиделись? – Сам фефешка! Будешь обзываться – в глаз дам! – возмутилась лепешка. Она отклеилась от камней и, постепенно принимая очертания Жлоба, отправилась на поиски сосны. Решив заграбастать вознаграждение, Чпок превратился в пень, а своего приятеля Куку послал к королеве. – Заставь ее поверить, что я пень, – и половина золота твоя! – пообещал он. Кука кивнул и помчался к повелительнице, вопя: – Я нашел, нашел! Но Рыжую Карлу непросто было обмануть. Она брызнула на пень водой, причем не океанской, к которой карлики привыкли, а ненавистной водой с Мутатерриторий, которая была у нее с собой в бутылке и от которой не спасал даже гусиный жир с гуталином. Пень взвыл, подскочил и превратился в Чпока. Карлик катался по земле и дул на обожженную кожу. Струсивший Кука бросился наутек. – Ты – настоящий пень, Чпок, но не тот, который мне нужен! – усмехнулась королева. – Ваша Ужасность, как вы узнали, что пень фальшивый? – поинтересовался Пуп. – У настоящих пней шерсть на коре не растет! – усмехнулась Карла. Поиски продолжились, и вскоре учительница Грымза отыскала чудом уцелевшие корни старой сосны. Королева осмотрела их и убедилась, что они настоящие. – Я получу столько золота, сколько смогу унести? – жадно спросила Грымза. – Получишь, только смотри не заработай грыжу, когда будешь его поднимать! – пообещала Карла и велела Требухе копать. Толстуха превратилась в отбойный молоток и лихо пробила под корнями настоящий котлован. Другие карлики смотрели на нее и удивлялись: во всем реакторе лишь она одна умела превращаться в предметы, состоящие из многих деталей, – отбойный молоток, люстру или холодильник. Остальные же могли маскироваться лишь под что-нибудь однородное – батарею, булыжник или бревно. – Она у меня, королева! Смотрите! – донеслось снизу, и толстая карлица вылезла из ямы. Голова у Требухи продолжала трястись. В руках она держала небольшую, окованную почерневшим серебром шкатулку и проржавевшую часть старинной лопаты. Ноздри у повелительницы реактора раздулись, как у взявшей след гончей. Отогнав столпившихся вокруг нее карликов, Рыжая Карла открыла шкатулку… |
||
|