Глава 16  Риск – благородное дело

Пока Бормоглотик, дедушка Умник и Хорошист придумывали, как спасти Пупыря, а Отелло мчался под парусом к далекому мосту, Мумуня, Трюша и Бубнилка сидели на крошечном островке посреди затопленного леса. Они забрались под разлапистые нижние ветви огромной ели, откуда их было не слышно и не видно, так как ель накрыла их сверху зеленым одеянием, словно они спрятались под большим живым колоколом. Бубнилка после всех волнений тихонько дремала на коленях у Трюши и иногда морщила во сне носик, будто его кто-то щекотал.

– У тебя еще не начинается? – то и дело спрашивала у мамы заботливая дочка.

– И хорошо, что нет! – пугалась Мумуня. – Сейчас не время!

И она бережно поглаживала свой большой живот, в котором били пяточками нетерпеливые двойняшки. Два малыша, или четыре пяточки, – простая арифметика.

– Как ты думаешь, кто там? Мальчик-мальчик, девочка-девочка или мальчик-девочка? – спросила Трюша, которой близкое рождение малышей не давало покоя.

Бубнилка открыла глаза и улыбнулась:

– Между прочим, они мне только что приснились.

– Кто? Мои малыши приснились? – не поверила Мумуня.

– Твои, – подтвердила девчурка. – Это мальчик и девочка. Им не терпится родиться, но я уговорила их пока этого не делать. Попросила потерпеть еще денек.

Трюша весело засмеялась. Она не могла представить, как можно разговаривать с неродившимися младенцами. Ох уж эти лобастики с их телепатическими способностями!

Неподалеку послышался плеск весел и голоса. Трюша осторожно подползла к берегу и выглянула из густой травы. Мимо островка, направляясь к реактору, проплывал плот. Между гребцами сидели Бешеный Блюм и Собачий Хвост.

– Смотри, островок! – сказал Блюм и приказал остановить плот. – Неплохое местечко, чтобы спрятаться.

– От кого ты собрался прятаться? – усмехнулся Хвост. – Уж не от меня ли?

Старый вождь стиснул зубы и погладил рукоятку кинжала.

– Гребите к крепости, идиоты! Что встали? – закричал он на карликов.

Кука, Жлоб, Чпок, Оболдуй и Цыкающий Зуб налегли на весла, и плот поплыл дальше, а Трюша с облегчением прокралась под ель.

– Ну, что там? – взволнованно спросила Мумуня. – Что ты видела? Мне казалось, я слышала голоса.

– Какие еще голоса? Просто коряга проплывала! – успокоила ее дочка. Она понимала, что самое главное сейчас – не волновать маму.

Неожиданно Мумуня ойкнула и схватилась за живот.

– Кажется, начинается, – простонала она.

– Но я же уговаривала близнецов не торопиться! – удивилась Бубнилка.

– Наверное, они получились в Пупыря, такие же непослушные! Ой! – И Мумуня сильно сжала Трюшину ладонь…

Тем временем мутантики решали, как им отвлечь стражу, чтобы Бормоглотик смог подбежать к стене и вскарабкаться на один из балкончиков реактора. Задача перед ними стояла непростая, потому что весь двор АЭС был буквально запружен телохранителями Карлы, которые разложили вокруг реактора костры, получив приказ провести здесь всю ночь.

– Было бы здорово, если б они заснули! – прошептал Бормоглотик.

– Как ты это собираешься сделать? Скажешь им: баю-бай, поскорее засыпай? – пошутил Умник.

Хорошист осторожно выглянул из-за большого лопуха.

– Все карлики большие жаднодрыги!  – сказал он, явно смакуя это слово. – Надо использовать их жаднодрыжность.

– Но как?

– А я откуда знаю! Например, подбросить им мешок золота, – размечтался Хорошист.

– Подбрось, если он у тебя есть… – насмешливо согласился Бормоглотик.

Но дедушка Умник отнесся к этой идее куда серьезнее. Он подумал, глубокомысленно покивал головой и сказал:

– Вы не забыли о моей способности к телекинезу? Я могу перемещать мелкие предметы и жонглировать ими. Монеты очень легкие, и это не составит труда.

– В данном случае это не поможет, – огорченно заметил Хорошист. – Чтобы перемещать что-то, надо это что-то иметь.

– В этом нам помогут сами карлики! – загадочно сказал Умник. – Это будет двойной успех: победа над ними и за их счет!

Старый лобастик закрыл глаза и сосредоточился. Телепатическое зрение – совсем иной вид зрения. Предметы представляются похожими на набор цветного пластилина – когда кусочки разного цвета и разной формы состоят из одной материи.

Умник видел все объекты в движении и мог напряжением воли потянуть за энергетическую ниточку, управлявшую перемещениями каждого предмета. Впрочем, многие подробности телекинеза и телепатии понятны лишь лобастикам, которые живут в мире высоких энергий и единой материи, подчиняющейся сходным законам.

Ждать подходящей минуты Умнику пришлось недолго. На балкончик вышел начальник телохранителей Пуп и, зевая, посмотрел вниз на костры. На поясе у него висел большой кошелек с золотыми монетами и кусочками реакторного стержня, который среди карликов ценился даже больше золотых монет. На одну золотую монету можно было купить взрослую свинью или пять красноглазых собак, а на кусочек реакторного стержня – молодую жену или ведро ртути. А что нужнее – выбирайте сами.

Умник сосредоточился, и тесемки кошелька Пупа развязались. Золотые монетки и кусочки стержня стали по одному вылетать из кошелька и кружили в воздухе, как осиный рой.

– Получилось! – прошептал Хорошист. – Получилось!

Дедушка Умник не отрывал пристального взгляда от монет. Он знал, что стоит ему отвести глаза или зажмуриться, как он потеряет с монетами контакт и они осыплются.

Почувствовав, что кошелек у него на поясе стал легче, Пуп схватился за него, но тот уже был пуст. Золотые кружочки и кусочки стержня сделали прощальный круг над головой начальника телохранителей, потом градом устремились вниз и пронеслись над головами у изумленных карликов.

– Не сметь трогать! Всех перекупаю! Это мое! – закричал Пуп, но только сделал хуже.

Сообразив, что это не мираж и не фантомы, а настоящие деньги, стражники побросали копья и, забыв о своих обязанностях, стали гоняться за драгоценными кружочками. Монеты то взлетали вверх, то, дразня, мелькали над головами, не даваясь в руки, то зависали над костром, и раззадоренные карлики, прыгая через огонь, подпаливали себе шерсть.

Начальник телохранителей Пуп, которому была не безразлична судьба его денег, спрыгнул с балкончика и, разгоняя карликов булавой, принял участие в ловле монет.

Вскоре дедушке Умнику надоела эта игра. Он перестал следить за золотом, и монеты и кусочки стержня посыпались на землю. Карлики бросились их собирать и делить. А где дележ, там и до драки недалеко. Сцепившиеся стражники лупили друг друга булавами, катались по земле и швырялись углями из костра. Досталось и начальнику телохранителей, которого кто-то так шарахнул по затылку древком, что у него искры из глаз полетели.

Пока карлики дрались из-за монет и тузили друг друга, мутантики перебежали опасный открытый участок и спрятались за ржавым трактором на заднем дворе. Бормоглотик обмотал вокруг пояса длинную веревку и залез по выщербленным камням АЭС на один из балкончиков, на котором валялось брошенное подводное ружье, после того как его хозяин в горячке спрыгнул вниз и принял активное участие в свалке.

Бормоглотик спустил веревку и по очереди поднял Хорошиста и Умника. Особенно сложно было поднимать дедушку, потому что старичок намертво вцепился в скейт и наотрез отказался оставить его внизу. Пришлось обвязать Умника под мышками и втаскивать его вместе со скейтом.

Наконец карлики закончили собирать монеты. Из того, что было в кошельке Пупа с самого начала, ему, несмотря на угрозы, не удалось вернуть и трети. Остальное исчезло в чужих карманах, хотя карлики и клялись, что ничего не брали, а только помогали собирать.

«Ничего, из государственной казны еще наворую», – утешил себя Пуп, и на душе у него стало немного легче.

Мутантики тем временем стояли в длинном узком коридоре на одном из верхних уровней реактора, где на стенах мерцали факелы и висели грозные алебарды и щиты, которые Рыжая Карла, заботясь о благоустройстве замка, велела принести из исторического музея.

Дедушка Умник вскочил на скейт и первым медленно поехал по коридору. За ним на цыпочках крались Хорошист и Бормоглотик.

– У, куздры глокуздрые! Приятно пройтись темной ночью по реактору! – прошептал лобастик, прислушиваясь к каждому звуку.

У поворота коридора Умник обернулся и приложил палец к губам.

– Там кто-то есть! – прошептал он. Мутантики прижались спинами к стене и затаились.

Из-за поворота показались учительница Грымза и Требуха, тащившие что-то тяжелое. Бормоглотик разглядел, что это была ковровая дорожка, которую эти две почтенные дамы где-то украли.

– Глаза б мои не глядели! Не люблю, когда что-то плохо лежит, – бормотала Требуха.

– Разве этому коврику на лестнице место? – подтвердила Грымза. – В темноте лежало, никто и полюбоваться не мог. Вот постелю у себя в комнате, будет совсем другое дело. Сяду в кресло и стану любоваться.

– В кресло? В какое кресло? – вдруг подозрительно спросила Требуха. – У тебя же не было кресла! А ну признавайся, где ты его стащила? Неужели то самое из-под лестницы?

Грымза сделала вид, что не расслышала, и, прикидываясь, что готовится к завтрашнему уроку, забормотала:

– Александр Сергеевич Пушкин родился в тысяча семьсот девяносто девятом году, а умер немножечко позднее.

– Ишь ты, наглая какая! Глухой притворяется! Сама кресло сперла, а на Пушкина сваливает! Мы же договорились: я помогаю тебе унести ковер, а ты стоишь на шухере, когда я ворую кресло! – клокотала возмущенная толстуха.

Почтенные дамы не всегда бывали довольны друг другом, что не мешало им вместе обворовывать реактор, вынося из него самое ценное.

Для Рыжей Карлы не было секретом, что ее соратницы подворовывают.

«Только б меру знали. Ну и пусть воруют, а так они женщины незаменимые во всех отношениях, – размышляла она. – Прогони я их, а что потом? С кем буду работать? Честного возьмешь, так себе дороже. С честными каши не сваришь».

По своему многолетнему опыту Карла знала, что честные придворные почему-то долго не удерживаются на своих постах и от них бывает больше вреда, чем пользы. Иногда честный, руководствуясь самыми благими намерениями, примет такое идиотское решение, до которого и бригаде дураков не додуматься. Получается ни себе ни людям, а один сплошной вред.

«Нет уж, пускай лучше дурак, да верный!» – решила Карла, закрывая глаза на то, что жадная Требуха тащит у нее из-под носа все, что плохо лежит, а заодно и то, что хорошо лежит.

Зато королева знала, что проворовавшаяся толстуха будет ей верна и на нее можно положиться в самом сложном и щекотливом случае.

Пронося ковер мимо одного из боковых коридоров, Грымза услышала подозрительный звук. Она обернулась и увидела прижавшихся к стене мутантиков.

– Хватай их! – закричала она.

Но получилось наоборот. Прежде чем учительница успела позвать стражу, Бормоглотик и Хорошист набросились на карлиц и закатали их в ковер так, что те не могли даже шевельнуться. Чтобы пленницы не кричали и не кусались, они заткнули им рты грачиными окорочками, что было для Требухи довольно-таки приятно, потому что, даже связанная, она могла тихонько грызть свое любимое лакомство.

Оставив закатанных в ковер карлиц в одной из ниш, мутантики продолжили опасное путешествие внутри АЭС.

– Интересно, скоро их хватятся? – спросил дедушка Умник.

– Думаю, скоро, – ответил Бормоглотик. – Как только их найдут, за нами отправят погоню. Вначале спустят собак, а за красноглазыми псами побегут и стражники.

– Тебя не покусал Отелло? – спросил Хорошист. – Я считал, ему одному нравится говорить грустилки и огорчалки.

– Это нравится всем, но некоторые это скрывают, – улыбнулся мутантик с двумя пупками.

Они подошли к большому окну в конце коридора и осторожно посмотрели вниз. Под собой они увидели небольшой балкончик, а на нем ярким пятном горело что-то огненно-рыжее! Дедушка Умник догадался, что это волосы королевы карликов, которая наблюдала за тем, что происходит во дворе реактора.

Мутантики бесшумно отпрянули назад и затаились за рамами. К пристани причалил большой плот, и с него на берег соскочили Бешеный Блюм и Хвост. Кивнув страже, они взбежали по ступенькам к главному входу в реактор.

– Что привезли, военачальнички? Хорошие известия или плохие? Если плохие, то можете сразу разворачиваться и ехать за хорошими! – крикнула им Рыжая Карла и прошла в тронный зал.

Вожди поднялись к ней и уставились на клетку с Пупырем.

– Главный заговорщик уже у вас, королева? – поразился Блюм. – А мы хотели сообщить вам о нем.

– Немного опоздали, – заметила Карла. – Впрочем, как всегда. Вас только за смертью посылать.

– Разрешите я прикончу его, повелительница! – Сверля Пупыря взглядом, Хвост потянулся к висевшему у него за спиной подводному ружью, но Карла встала между ружьем и клеткой.

– Лучше отличись на поле брани, герой, – насмешливо сказала она. – Несложно попасть в зверя, когда он в капкане, куда сложнее справиться с ним, когда он свободен.

Хвост, устыдившись, опустил ружье. Пупырь смотрел на него с презрением, высоко подняв голову.

– Чтобы застрелить безоружного, не нужно большого мужества, – заметил он.

– Благородные долго не живут, – равнодушно пожал плечами Бешеный Блюм. – Насколько мне известно, за последние десять лет в реакторе был только один благородный карлик. Он был так глуп, что оставлял в живых своих врагов и смущался из-за таких пустяков, как безоружные мутанты.

– Где он? – спросил Пупырь. – Я хочу посмотреть на этого единственного честного карлика и пожать ему руку.

– Тебе придется выкопать его из могилы, – омерзительно расхохотался Бешеный Блюм. – Я сам его туда отправил.

Рыжая Карла поднялась на трон и начала о чем-то негромко совещаться с вождями. Пупырь смотрел сквозь прутья клетки на бархатные подушечки, на которых лежали волшебные камни, и думал, как хорошо было бы, обладай он способностью дедушки Умника перемещать предметы на расстоянии. Тогда кристаллы в нужный момент сами прыгнули бы к нему в руку, и даже то, что он в клетке, не помешало бы доброму волшебству.

Но, увы, камни были хоть и близко, но недосягаемы, и все, что Пупырь мог, – это смотреть на них и чувствовать тоску, от которой сердце его сжималось.

В тронный зал, пошатываясь и держась за затылок, вошел начальник телохранителей Пуп.

– Я еле жив, королева, – простонал он. – Будь у меня голова чуть менее прочной, вы бы больше меня не увидели.

– А что случилось? Яблоко на макушку упало, и ты изобрел закон всемирного тяготения? – с иронией спросила Карла.

– Как бы не так – яблоко… Меня шарахнули по затылку свои же, когда золотые монетки стали летать по воздуху, а я начал их ловить, – плаксиво пожаловался Пуп.

– Ловить золотые монеты? Надеюсь, не сачком для бабочек? – расхохотался Хвост, решивший, что начальник телохранителей перегрелся днем на солнце.

– А вы? Вы мне верите, королева? Я могу привести десяток свидетелей! – И Пуп умоляюще шагнул к трону.

– Разумеется, я тебе верю, Пуп. Не всегда, но в данном случае верю, – спокойно сказала Рыжая Карла. – Наверняка без лобастиков и их сверхспособностей здесь дело не обошлось. Когда мне говорят о чем-нибудь невероятном, я знаю: это устроили мутантики, чтобы насолить нам. Не правда ли, Пупырь?

– Кому вы, карлики, нужны? – сказал папа-мутантик. – Никто не делает вам столько гадостей, сколько вы себе сами.

– Эй, проповедник, еще одно слово, и тебе заклеят рот пластырем! – пригрозила Карла.

– Вот и отлично, – обрадовался Пупырь, – не останусь без обеда. Люблю лейкопластырь!

Королева нахмурилась. Она забыла, что шерстюши питаются лекарствами и всеми лечебными средствами.

– Ладно, – милостиво согласилась она, – так и быть, я потерплю твои выходки еще денек. Все равно завтра вас, шерстюш, и ваших друзей лобастиков не будет на свете, а на Земле останутся одни карлики.

– И скукотища наступит тогда на Земле! – заметил Пупырь. – Тебе же первой надоест: не с кем будет устраивать склоки и ты лопнешь от собственной злости!

– Но еще раньше мы тебя сожрем, – и Бешеный Блюм с Собачьим Хвостом хищно щелкнули своими острыми треугольными зубами.

Рыжая Карла привстала с трона и оглядела зал.

– Что-то я давно не видела Требуху. Эй, толстуха, куда ты запропастилась? – окликнула она.

Когда через минуту жирная карлица не появилась, королева выругала ее за нерасторопность и приказала:

– Пуп, найди ее! Она нужна мне срочно!

– Где ей быть, как не на кухне? – проворчал тот.

Ощупывая шишку на затылке, которая начала уже уменьшаться, начальник телохранителей отправился на кухню, зовя Требуху и выкрикивая все, что он о ней думает. Если верить тому, что он говорил, можно было решить, что он думает о толстухе весьма часто и очень нелестно.

К удивлению Пупа, на кухне Требухи не оказалось. Повар Хапчик, заталкивавший за пазуху большой копченый окорок, залился стыдливым румянцем и поклялся здоровьем своей троюродной тети, что не видел толстуху с утра и сам этому удивлен, потому что прежде она паслась среди котлов с утра до вечера. Подумав хорошенько, где скрывается Требуха, начальник телохранителей пришел к мысли, что, вполне возможно, она прячет где-нибудь в потайном месте свои сокровища. Пуп давно подозревал, что у толстухи должно быть укромное местечко, куда она складывала все, что стащила. Он не раз пытался проследить за ней, но жирная карлица была хитрой и никогда не попадалась ему на глаза.

– Ладно, не буду больше искать. Пойду доложу повелительнице, что ее нигде нет, – решил Пуп и вернулся в тронный зал.

Мутантики до полуночи прятались в нише на одном из верхних уровней реактора, куда редко кто заходил и где располагались в основном служебные помещения. Когда-то здесь был диспетчерский пункт управления блоками АЭС, но после взрыва эту дверь заварили. Карлики пытались выбить ее и проникнуть внутрь, но у них ничего не вышло, потому что дверь была прочной.

Ходили слухи, что в диспетчерской остались скелеты людей, находившихся тут в момент аварии. Карлики рассказывали друг другу по секрету, что иногда с этого уровня слышатся стоны, а по лестницам ходит привидение в белом защитном костюме.

Одни верили этому, а другие, вроде Бешеного Блюма, заявляли, что призраков придумал Пуп, потому что где-то на этом уровне он прячет свои богатства.

Но как бы там ни было, заваренная дверь диспетчерской существовала в действительности, и то, что находилось за ней, являлось пока неразгаданной тайной.

Чтобы выяснить, что происходит в тронном зале, дедушка Умник осторожно проник в мысли одного из телохранителей Карлы. Считывать мысли самой повелительницы реактора было слишком рискованным. Королева, обладающая телепатическими способностями, почувствовала бы вторжение и поняла бы, что лобастики где-то близко.

Известия, которые удалось извлечь Умнику из головы телохранителя, были более чем неутешительны. Стража вокруг волшебных камней бодрствовала, не спали также и красноглазые псы, которые бегали по тронному залу и вынюхивали мутантиков.

Королева сидела на троне и не сводила с камней пристального взгляда. Не слишком доверяя туповатым стражникам, Рыжая Карла решила сама позаботиться о сохранности камней.

Убедившись, что при теперешней расстановке сил проникнуть в тронный зал незамеченными им вряд ли удастся, Умник огорчился и на минуту почувствовал отчаяние. Но потом у него возник новый план…

Пупырь, сидевший в тесной клетке сбоку от трона Карлы, начал потихоньку впадать в уныние, когда вдруг почувствовал, как в сознание ему словно кто-то стучится: стук-стук-стук. Ощущение было таким новым и неожиданным для папы-мутантика, что он сжал виски ладонями.

Стук повторился, будто кто-то пришел в гости и ждал разрешения, чтобы войти. Пупырь заставил себя расслабиться и мысленно произнес: «Войдите!» Тотчас перед его взором словно бы возникла дверь. Она приоткрылась, и шерстюш увидел дедушку Умника.

«Привет! – сказал старик. – Не удивляйся! Я в твоем сознании! Пожалуйста, не старайся вытеснить меня! Если ты меня не пустишь или напряжешь сознание, я не смогу тебе помочь».

«Привет, Умник! Где ты сейчас?» – подумал Пупырь, приветствуя лобастика всплеском дружелюбных эмоций.

«Всего этажом выше. Я хочу помочь тебе выбраться из клетки и убежать. У тебя осталось немного невидимости?»

«Ну разве совсем немного. Только не думаю, что это поможет. Клетка-то заперта, а проходить через прутья я пока не научился!» – грустно пошутил шерстюш.

«У кого ключ от твоей клетки, ты знаешь?»

«У Пупа. Он сейчас в зале, но я все равно не смог бы дотянуться до него».

«Тебе и не надо дотягиваться. Позволь мне посмотреть твоими глазами, и я попробую переместить ключ мысленно!» – попросил дедушка Умник.

«Разве ты можешь посмотреть моими глазами?» – едва не воскликнул вслух Пупырь.

Дедушка Умник пожал плечами, и Пупырь почувствовал это движение, хотя и не видел лобастика.

«Если честно, я прежде не пробовал, но слышал, что такое возможно, – сказал старик. – Если ты согласен рискнуть, делай то, что я тебе буду говорить».

«Хорошо», – кивнул Пупырь, подумав, что терять ему нечего.

«Расслабься. Я буду считать до пяти. Постарайся, насколько возможно, пустить меня в твое сознание и не вытесняй. Готов?»

«Да».

«Один… два… три…»

Дедушка Умник начал отсчет. Он подключился к зрительным нервам Пупыря и увидел вначале нечетко, а потом все более ясно то, что происходило в тронном зале. Вот папа-мутантик повернул голову, угол зрения его сместился, и Умник разглядел начальника телохранителей. Пуп сидел на нижней ступеньке трона и, свесив голову на грудь, похрапывал. Время от времени он говорил во сне: «Ваша Ужасность, а ключик от сокровищницы не пожалуете?»

И Рыжая Карла со смешком каждый раз терпеливо отвечала спящему: «Держи карман шире!»

Умник пригляделся и увидел висевший на поясе у Пупа ключ. Он напрягся, и ключ чуть-чуть шевельнулся. «Отлично, – подумал дедушка. – Остальное дело техники».

Он мысленно отстегнул ключ от пояса начальника телохранителей, и ключ осторожно пополз по полу к Пупырю. Это надо было делать очень медленно, чтобы перемещение ключа не привлекло внимания охранников и самой королевы.

Одна из собак бдительно подбежала к ключу и несколько раз тявкнула. Не просыпаясь, Пуп повернулся на другой бок и треснул ее булавой. Пес поджал хвост и отбежал.

Ни для кого в реакторе не было секретом, что начальник телохранителей не выносит собак. Говорили, когда он был маленьким, красноглазая собака схватила его зубами за шкирку и побежала с ним по двору, волоча за собой. Потом малыша отняли у нее, но с тех пор Пуп возненавидел псов, а вместе с ними и всех четвероногих.

Даже любимой собаке Карлы – Нерпе – приходилось несладко. Когда королева отворачивалась, Пуп непременно наступал ей на хвост и злорадно хихикал.

Ключ подполз по полу к клетке, в которой томился Пупырь. Умник сделал последнее усилие, сосредоточился, и ключ точно прыгнул к шерстюшу в ладонь. После этого Умник мысленно развязал узел, и Пупырь почувствовал, что веревка ослабла.

«Готово! Теперь дело за тобой! Мы тебя ждем!» – И дедушка вышел из его сознания.

Пупырь крепко сжал руку и почувствовал, как в ладонь ему врезались грани ключа.

– Берегись, Карла! Теперь моя очередь! – прошептал он и осторожно потянулся ключом к замочной скважине.

Королева, словно что-то заподозрив, обернулась, и Пупырь обрадовался, что не успел сбросить веревки. Карла подозрительно уставилась на него.

– Чего ты там бормочешь? Какая твоя очередь?

– Я не думал, что у вас такой чуткий слух… – удивился Пупырь. – У меня с детства привычка разговаривать с самим собой.

– На то и вредные привычки, чтобы с ними бороться. Хотя ладно, завтра тебя все равно казнят… – усмехнулась королева, но вспомнила о чем-то и сразу стала серьезной.

Она встала с трона и толкнула ногой похрапывающего Пупа.

– Где Требуха? Она никогда не пропадала так надолго! Начальник телохранителей пошевелился.

– А… что? – спросил он спросонья. – Понятия не имею, где эта толстуха. Я отправил на ее поиски шпионов, но они пока не вернулись. Кстати, и моя сестрица Грымза пропала. Небось обе старушенции чего-то уперли и делят краденое в укромном уголке.

Но Рыжую Карлу это не успокоило.

– Не нравится мне это. Они никогда не пропадали так надолго! Пойду-ка я сама поищу!

И королева вышла из зала, а за ней, подтягивая штаны, засеменил начальник телохранителей.

– Головой отвечаете за камни! – крикнул он стражникам и пнул Нерпу, которая попыталась вцепиться ему в пятку.

Пупырь облегченно вздохнул. Осторожно, чтобы не привлекать внимания стражи, от которой он, к счастью, был отгорожен высокой спинкой трона, шерстюш сбросил веревки, вытащил ключ и, вставив его в замочную скважину, повернул. Дужка замка отвалилась, и дверца клетки открылась с едва слышным щелчком. Пленник прислушался и убедился, что никто из стражников ничего не заметил.

– Ну, была не была! – Пупырь сделался невидимым и выскочил из клетки. Тотчас к нему со злобным лаем устремились несколько учуявших его собак, но он схватил стоявшую на столе миску с мясом и костями и швырнул псам.

Голодные собаки вцепились в мясо и, забыв о Пупыре, стали грызться за добычу. Они клубком катались по полу, выли и вырывали друг у друга кости. Стражники, привыкшие к тому, что собаки ссорятся, отвлеклись и стали разгонять их пинками.

Пупырь подкрался к бархатным подушечкам, на которых лежали камни, и, набросив на голову Глюку медвежью шкуру с трона Карлы, схватил Магический Кристалл и Опал. Потом со всей скоростью, на которую он был способен, шерстюш бросился к балкончику. Невидимости у него оставалось совсем мало.

– Камни похищены! Лови его! – раздался за спиной истошный вопль.

И карлики бросились за Пупырем в погоню. Они не видели его самого, но хорошо различали волшебные камни, которые словно сами по себе летели по воздуху. Пупырь вскочил на перила балкончика и взглянул вниз. Слишком высоко для прыжка, он непременно разобьется! Но рядом с балкончиком была короткая каменная галерея, которая вела от личных покоев Карлы к крепостной стене.

Шерстюш спустился на галерею и побежал по ней на крепостную стену. Телохранители один за другим перелезли через перила балкончика и помчались следом. Они видели в сумерках лишь мерцание Магического Кристалла, поэтому не решались бросать копья и метательные ножи.

– Мы припрем его! Там ему не спуститься! – крикнул один из преследователей.

Пупырь выскочил на крепостную стену, которой был обнесен реактор. К нему навстречу с разных сторон мчались стражники, охранявшие подъемный мост.

Чувствуя, что ему не скрыться и что тело его становится видимым, шерстюш, крепко сжимая волшебные камни, вскочил на зубцы стены и, перепрыгивая с зубца на зубец, побежал по ним к плотине. Пролетевший метательный нож оцарапал ему ухо, и он едва не упал со стены. Но Пупырю удалось сохранить равновесие. Он забрался на высокий зубец и посмотрел вниз, где плескались мутные волны.

Вода, свежо пахнущая бензином и мазутом, бурлила и плескалась.

Пупырь не знал, глубоко ли здесь и разобьется ли он, если прыгнет в воду. Очертания его тела растворялись на фоне звездного неба. Магический Кристалл в его руке сверкал как самая яркая звезда, и от него расходились ослепительные лучи.

Карлики за спиной у Пупыря замерли в нерешительности, сгрудившись в кучу.

– Не бросайте копья, чтобы мутантик не упал в воду! – скомандовал кто-то. – Глюк, зацепи его кнутом!

Карлик со свистом начал раскручивать длинный кнут, чтобы захлестнуть им беглеца и стащить его со стены.

Пупырь набрал полную грудь воздуха и шагнул вперед. Ветер засвистел и завыл у него в ушах, и шерстюш, упав в воду, разбил ногами отражение луны.

Карлики с воплями подбежали к краю, но на поверхности уже никого не было видно. Круги расходились на месте, где исчез беглец. Потом круги пропали, и остались лишь рябь и отражение луны.

Решив, что Пупырь утонул, карлики нерешительно разбрелись по стене, думая, что скажут Карле и Пупу, и представляя, в какое бешенство те придут, когда узнают, что пленник исчез, а волшебные камни похищены.

Рыжая Карла и Пуп вышли из тронного зала, и наружная стража закрыла за ними массивную герметичную дверь. Это была дверь из стали, какие обычно ставят на важных объектах. Она не пропускала звуков, и неудивительно, что начальник телохранителей и королева не услышали грызни собак и криков из тронного зала.

– Раз, два, три, четыре, пять… идем толстуху мы искать! – весело сказала Карла, и Пуп завистливо почесал широкой ладонью заросшее жестким волосом плечо. Если на голове волос почти не осталось, то на плечах и спине их было достаточно. Подумать только, повелительница могла запросто досчитать до пяти и не сбиться! Самому начальнику стражи это никогда не удавалось, сколько он ни занимался зубрежкой и сколько учебников математики в досаде ни изорвал в клочья.

– Повелительница, нижние уровни реактора шпионы уже обшарили, остался один верхний, там, где привидение… – сказал Пуп. – Думаю, следует поискать Требуху там.

– Ты веришь в призраков? Не думаешь ли ты, что это они ее утащили? – спросила Карла, и Пуп по ее голосу не смог понять, шутит повелительница или говорит серьезно.

Уж что-что, а не выдавать свои чувства за долгие годы правления Рыжая Карла научилась хорошо. Королеву всегда окружали тайны, и если порой секретов у нее не было, то она их выдумывала.

– Призраки, они, Ваша Ужасность, может, и есть, да я не боюсь старых костей, – сказал Пуп. – Как-то я пытался выбить запаянную дверь, но вы сами знаете, какая она толстая. Даже когда весь четвертый блок развалится от ветхости, она будет стоять.

Начальник стражи и Карла свернули на боковую лестницу и поднялись на верхний уровень. По пути Пуп нечаянно наступил на одну из старых ловушек, и ему на голову упало пустое ведро.

– Сам виноват. Почему не снял ловушки? – спросила Карла, наблюдая, как главный телохранитель, сидя на ступеньках, потирает лысую макушку.

– Снять-то я снял, да, видать, не все… – грустно сказал он. – Хорошо, хоть эта ловушка сравнительно безобидна. Получить зазубренное копье в бок было бы хуже.

– Ты все копья снял? – озабоченно спросила Карла.

– Все, – подтвердил Пуп. – И самострелы все снял, а про ведро забыл.

Они поднялись на верхний уровень и отправились по извилистому коридору, время от времени окликая: «Требуха! Где ты, толстуха?»

Они дошли до конца коридора и собрались возвращаться, как вдруг из ниши в стене донеслось приглушенное мычание.

– Ты слышал, Пуп? – насторожилась Рыжая Карла. – Там кто-то есть!

– Вдруг это призрак? – шепотом спросил Пуп.

Переборов страх, он заглянул в нишу и не увидел ничего, кроме старого ковра, свернутого рулоном. Из ковра донеслось мычание. Пуп хотел проткнуть его копьем, чтобы проверить, перестанет призрак мычать или нет, но подумал, что призраку копье не повредит, а ковер портить жалко. Он вытащил его из ниши, развязал веревку и раскатал.

– У-у! У-у! – загудело что-то из него.

Карла осветила его факелом, и они увидели, как из него выпали Требуха и Грымза. Обе вороватых тетушки были с кляпами во рту.

– Караул! Измена! – завопила Требуха, когда Пуп вытащил у нее изо рта грачиную косточку. – Мутантики здесь! Они схватили нас и связали!

– Мы сопротивлялись изо всех сил, но что могли сделать две старые больные женщины? – заголосила Грымза.

– Сама ты старая и больная, а я молодая и здоровая! – недовольно заворчала толстуха, которая терпеть не могла, когда ей напоминали о ее возрасте.

Рыжая Карла недоверчиво уставилась на двух тетушек.

– А ковер откуда здесь взялся? – спросила она. – Насколько я знаю, он был на секретной лестнице.

– Мы хотели выбить из коврика пыль, – затараторила Грымза. – Чтобы, значит, чистенький был, и все такое…

– Ладно, ворюжки, я с вами после разберусь! Пуп, зови стражу, будем прочесывать этаж! Мутантики должны быть где-то здесь! – приказала Карла.