"Ведьмин Век" - читать интересную книгу автора (Дяченко Марина, Дяченко Сергей)* * *Одница встретила Клавдия душной ночью, цепями огней и бронирован– ной машиной на краю бетонки – черной, похожей издали на мокрый лакиро– ванный штиблет. – Да погибнет скверна, патрон. Прошло целых полминуты, прежде чем он узнал голос. Глубокий и сильный голос несостоявшейся оперной певицы. Надо же, как она измени– лась за прошедшие три года. Не постарела – но изменилась сильно, или виной тому неестественно желтый свет фонарей?.. Тонированные стекла машины делали внешний мир сказочно-зыбким, матовым, призрачным; презирая поздний час, Одница сверкала огнями, во– рочала полотнищами реклам, строила приезжему глазки. Клавдий вдруг вспомнил, как лет тридцать с лишним назад впервые приехал сюда с ма– терью, и тоже ночью, и в аэропорту взяли такси, и волшебный город за окном казался… – Куратор Мавин приготовил отчет, патрон. И по первому же вашему требованию… – Я по ночам не соблюдаю этикета, – уронил Клавдий глухо. – Не утомляй меня, Федора, я и без того малость утомленный… Как дети? Последовала пауза. Поздние машины, которых на ночных улицах води– лось изрядно, уважительно шарахались от неспешно ползущего черного броневика; коротко стриженый затылок водителя за синим стеклом ловил отсветы огней и потому казался планетой, вращающейся вокруг сотни све– тил. – Дети… хорошо, – медленно ответила Федора. – Все… хорошо. – Я не знал, что ты в Однице, – честно признался Клавдий. Федора бледно улыбнулась: – Вижна не в состоянии уследить за всеми кадровыми перестановка– ми… Это было бы ненормально. – За три года ты здорово продвинулась по службе. – Стараюсь… – А в каких ты отношениях с этим склочником Мавином? Снова пауза; Клавдий понял, что неверно поставил вопрос. Непра– вильно сформулировал. – В достаточно теплых, – отозвалась наконец женщина. – Но не в близких… Если ты это хотел узнать. Клавдий хотел заверить ее, что «не хотел» – но вовремя удержался. Подобное уверение прозвучало бы и вовсе вызывающе. – Твой визит не планировался заранее, – сказала женщина с корот– ким смешком. – Слишком внезапно… Мавин задергался – он ведь тебя бо– ится. – Да? – искренне удивился Клавдий. Женщина перевела дыхание. Потупилась: – Знаешь… Мне было бы проще, если бы мы остались в рамках эти– кета. Проще – не всегда означает лучше, хотел сказать Клавдий. Но удер– жался, избавил язык от многозначительной фразы. Чего доброго, Федора подумает о нем, что он умнее, чем есть на самом деле… Он криво усмехнулся; женщина напряглась. – Мы можем вернуться в эти рамки, – сказал он примирительно. Федора отвернулась: – Поздно… Теперь это меня оскорбит. Железный характер, змеиный ум – и мнительность некрасивого под– ростка. Нет, он никогда и ни в чем не мог ей помочь. И, вероятно, не сможет. – Как ты думаешь, почему я приехал? Снова напряжение в ее красивых холодных глазах. Почти испуг; или снова обманывает призрачный скользящий свет? – Клавдий, – почти скороговорка, – Клав… Она впервые произнесла его имя. Поспешно и как-то скомкано, буд– то боясь обжечь язык. – Клавдий, у нас большие неприятности… У меня, у Мавина… У нас у всех… – Да? – Да… Летом смертность в округе традиционно возрастает. Нес– частные случаи в горах, на воде… Отравления, молодежные драки… Ко– лоссальный приток туристов… и очень сложно определить… когда за чьей-либо смертью стоит ведьма. Но… за последние две недели мы при– говорили десять человек. Приговоры еще не приведены в исполнение… Клавдий молчал. Федора волновалась; за всю историю Инквизиции всех служивших в ней женщин можно было перечесть по пальцам. Обеих рук и одной ноги. На подобных постах женщины, как правило, отличаются жес– токостью и непримиримостью – в душе Федоры хватало того и другого. Но сейчас она волновалась, и Клавдий не хотел ей мешать. – За последний месяц, патрон, уровень вновь инициированных ведьм вырос в среднем в два раза… «Колодцы» – семьдесят пять, восемьде– сят… Небывалая… агрессивность… И – сцепка. Раньше такого не бы– ло, всякая ведьма одиночка… Теперь… – Почему же куратор Мавин не обращался с докладом в Вижну? – про– шелестел Клавдий одним из самых страшных своих голосов. И почувство– вал, как отстранилась, сжалась Федора: – Он… Сперва мы думали, что это ошибка. Потом – что это наш не– досмотр, что мы что-то где-то пропустили и теперь расхлебываем… По– нятно, докладывать о… собственной несостоятельности… – Я все понял, – сказал Клавдий обычным голосом. – Не говори Ма– вину о нашей беседе. Пусть расскажет мне сам. Машина остановилась перед слабо подсвеченным зданием – памятником архитектуры. Самый старый и красивый Дворец Инквизиции в стране. – Клав… Он почувствовал, что его держат за руку. – Клавдий… Ты ведь все понимаешь? Что происходит? Ты остановишь это, да? Распахнулась дверца. Водитель почтительно склонился, приглашая господ инквизиторов выйти. Неприятно пораженный ее слабостью, он хотел ответить что-то успо– каивающе-неопределенное – но в этот момент из ночи будто взглянула су– зившимися глазами покойная ведьма Магда Ревер. С которой лепестками сползал на пол мятый деловой костюм… Он увидел Федору нагой. Такой, как помнил – мягкой и женственной, с тяжелой округлой грудью, со слишком широкими по современным меркам бедрами; на правом плече у нее родинка, снабженная дерзким черным во– лоском. Упругим, как антенна… Кобель, подзаборный кобель! На глазах у двух подчиненных!.. – Выходи, – сказал он резко. Слишком резко, Федора отшатнулась, но он не стал заглаживать неловкость. Его борьба с собой длилась дол– гую минуту и стоила новых седых волос – ладно, теперь он будет жесто– ким. И с Федорой, и… с ними. Товарками покойной Магды Ревер. Сколько бы их ни сыскалось в благословенном округе Одница. |
||
|