"Гильдия" - читать интересную книгу автора (Диксон Гордон)

Глава 8

— Вы отправляетесь немедленно? — поинтересовалась Аджела на следующее утро. — Хэл, мало хорошего в том, что ты покидаешь нас. Но, неужели ты собираешься сделать это сию минуту!

— Именно так, — ответил Хэл. — Я же сказал: на два месяца — это не столь долгий срок.

Он повернулся к Аманде.

— Доставили на борт мое снаряжение?

— Все, что тебе понадобится, — отозвалась Аманда. — Об этом позаботился Саймон. Так, Саймон?

Она обращалась к Саймону Гриму, правнуку Яна, дяди Донала Грима. Аманде вдвойне повезло с пилотом, которого ей помогла найти специальная служба дорсайских войск.

Во-первых, Саймон не занимался, подобно Аманде, подпольной работой на одном из миров, контролировавшихся Иными, потому что, во-вторых, идеально подходил для нее.

Он служил на патрульном корабле, который в данный момент находился на Земле, поэтому Саймон мог временно отлучиться.

— Оккупационные войска придумали одеяния для экзотов, — сказал Саймон Хэлу, — что-то вроде униформы, которую навязывают почти насильно — ну ты увидишь. Я сделал копию того, что носила Аманда, но чуть побогаче. С обувью, правда, проблема, но множество экзотов путешествуют туда-сюда по-другим мирам, включая Старую Землю; к тому же некоторые до сих пор носят свою старую обувь.

Он говорил басом, чуть более низким, чем Хэл. В остальном — если учесть разницу в возрасте и степень родства между ними, они очень походили друг на друга.

Саймон, конечно, ниоткуда не мог узнать, что Хэл некогда был Доналом. Он, разумеется, слышал о странной находке: маленький ребенок, один в кабине старинного корабля курьерского типа, который, дрейфуя, оказался поблизости от Древней Земли. Ян прожил достаточно долго, умер когда правнуку было десять лет. Саймон наверняка заметил сходство между Яном и Хэлом.

Но во всяком случае, он ни разу не упомянул о каких-либо умозаключениях по этому поводу. В их внешности имелись явные различия. Саймон был ниже Хэла, плотнее, с более узким лицом и скорее темно-каштановыми, чем черными волосами.

Тем не менее они ощущали свою принадлежность к одной семье — как это всегда было среди Гримов из Форали — с момента их первой встречи тремя годами раньше. А что до внешности, то сходство между ними становилось, как ни странно, наиболее заметным, когда они двигались.

— Спасибо, Саймон, — сказал Хэл. — Кстати, не ответишь мне на один вопрос? Ты здесь уже три года. Что ты думаешь о тех землянах, с кем тебе приходилось иметь дело за это время?

Саймон нахмурился.

— Я представлял их себе другими.

— Да, они отличаются от тех, кто живет на Молодых Мирах. Но мне трудно сказать, чем именно.

Он задумался, складка между бровями стала глубже.

— По-моему они очень хорошо разбираются в том, как приукрасить жизнь; я имею в виду — в вещах. За последние сто лет они превратили Землю в милый, зеленый мир. Но — особенно в течение последнего года или около того — я ощущаю, что они испытывают какое-то подобие голода. Как будто им недостает чего-то, но они не знают, чего именно. Возможно, именно поэтому — хотя и принадлежат к миллиону различных сект, групп и так далее, — все они громадными толпами собираются слушать Рух или кого-нибудь из ее людей. Точно не знаю.

— Саймон, Грим прав, — сказала Аджела. — Несомненно, причина того, что они приходят слушать нас, — некий голод. И они действительно не знают, чего же им не хватает.

— Ну что ж, — произнес Хэл. — Значит, действительно есть перемены. Хорошо. Еще одна причина взглянуть на то, что происходит на Культисе. Да, и как можно скорее.

Он протянул руки, чтобы обнять на прощание Аджелу, которая была ближе всех к нему; но золотоволосая женщина отступила назад.

— Ты не улетишь — я тебе прямо об этом говорю, не встретившись прежде с Тамом.

В голосе прозвучало нечто большее, чем гнев.

— Я, конечно же, не собирался так поступать, — мягко отозвался Хэл. — Могу я поговорить с ним теперь, или он отдыхает?

— Я узнаю, — ответила Аджела все еще резким тоном. Она встала и вышла из комнаты. Вернулась она очень быстро.

— Все в порядке. Ты можешь сейчас увидеть его, Хэл. Аманда, вы не возражаете, если я отведу к Таму только Хэла? Сейчас ему трудно общаться больше чем с одним человеком одновременно.

— Конечно, нет, — ответила Аманда и улыбнулась.

— Спасибо, — Аджела повернулась и направилась к выходу. Хэл последовал за ней. Дверь открылась и снова закрылась за ними.

Войдя в соседнюю комнату, Хэл внезапно очутился в полумраке. На мгновение это озадачило его, но он вспомнил, что здесь, в комнатах Тама, освещение всегда соответствовало смене дня и ночи внизу, на поверхности Земли под Энциклопедией.

В остальном сама комната выглядела так же, как всегда: наполовину — кабинет, наполовину поляна в лесу, с небольшим ручейком, пересекавшим ее. Неподалеку от ручейка стояли старомодные огромные кресла, и в одном из них сидел Там; впрочем, кресло скорее походило на кровать. Там был одет как обычно: сорочка, брюки и куртка. Только на этот раз его колени покрывал красно-белый плед, казавшийся в этом полумраке слишком ярким.

Хэл заметил, как Там повел указательным пальцем вбок; Аджела поспешно подошла, взяла плед и унесла его куда-то за деревья. Только тогда Хэл узнал в пледе плащ межпланетного корреспондента, который Там по праву носил до того, как оказался в Энциклопедии.

Хэл посмотрел старику в глаза и впервые увидел в них неподвижность. Неподвижность, которая отдавалась эхом, словно звук тяжелого удара, прокатившийся по многочисленным залам старинного замка. Хэл почему-то вспомнил короля Артура Пендрагона из «Королевских идиллий» Альфреда Теннисона. Комната внезапно сделалась еще темнее, подобно сумрачной картине последней битве на побережье, описанной в теннисоновских строках.

Отчего эти строки пришли ему на память? Там — как и Артур тогда — оглядевшись вокруг, увидел только мертвецов. Умерли все, кого он знал в детстве, в молодости, в зрелые годы. Он давным-давно оставил их всех позади, в ушедшем времени.

Хэл ощутил холод. Ведь точно так же те, кого он знал, будучи Доналом, уже ушли. Они умерли, и его дядя Кейси, в чьей смерти Там считал себя виноватым. Хэл смотрел на Тама, и в его мозгу отчетливо промелькнуло: неужели и со мной произойдет то же самое?

Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от нее, шагнул вперед и взялся за руку Тама, лежавшую на коленях. Эта рука была старой и тогда, когда Хэл коснулся ее впервые, много лет назад; а сейчас она не намного изменилась — кожа, правда, стала еще тоньше, стянулась, и поэтому вены выделялись более отчетливо. Там поднял глаза на Хэла.

— Вот ты и пришел, — Его голос уже давно стал хриплым. Теперь он еще и звучал тише. — Она с вами?

— Я здесь, — откликнулась Аджела.

— Не ты, — сказал Там по-прежнему слабым голосом, в котором, однако, чувствовалась былая резкость. — Другая — проклятье моей памяти — дорсайка!

— Ты имеешь в виду Аманду? — спросил Хэл. — Она ненадолго появилась здесь и сегодня же улетает. Я отправляюсь с ней на Культис, на два месяца — если ты сможешь ждать так долго. Она полагает, что обнаружила там группу экзотов, взгляды которых и жизненные принципы значительно отличаются от обычных, свойственных остальным жителям этой планеты, — речь идет об эволюции экзотов.

— Пусть она войдет, — приказал Там.

— Там, слишком много людей... — начала Аджела.

— Эта жизнь все еще моя, — прошептал Там. — Я должен увидеть ее. Я хочу говорить с ней.

Аджела вышла. Там искал взглядом Хэла.

— Да, ты должен отправиться с ней, — голос его звучал тверже; так что Хэлу, все еще державшему старика за руку, теперь казалось, что почти ничего не изменилось с того момента, когда Хэл впервые коснулся ее много лет назад. Он появился здесь, спасаясь бегством от Блейза после убийства своих наставников. Но теперь рука Тама бессильно лежала в его руке.

— Я знал, что она здесь. Это промысел Божий. Мне надо поговорить с ней, — произнес Там; и на мгновение — лишь на мгновение — в его глазах промелькнуло что-то живое.

— Она вот-вот будет здесь, — успокоил его Хэл; едва он закончил фразу, как вошла Аджела с Амандой и подвела ее к креслу Тама.

— Там, — сказала Аджела, — вот она, Аманда Морган. — Рука Тама выскользнула из руки Хэла. Он протянул ее Аманде, и та взяла ее в свою.

— Наклонитесь поближе, — велел ей Там. — Эти ублюдки доктора! Дали мне глаза как у двадцатилетнего, да еще и в полном здравии; а я по-прежнему не могу видеть то, что хочу — если только люди не подходят близко. Так, теперь я вас вижу.

Красивое лицо Аманды, когда она наклонилась к нему, оказалось почти рядом с лицом Тама, похожим на древнюю маску.

— Да, — сказал Там, изучая ее глаза, — то, что надо. Я знал, что вы здесь. Вы обладаете способностью видеть некоторые вещи, не так ли?

— Да, — мягко отозвалась Аманда.

— Я тоже, — Там хрипло усмехнулся, — но дело в том, что я почти при смерти. Вы мне верите, Аманда Морган?

— Я вам верю, — ответила она.

— Тогда всегда верьте в эту вашу способность. Да, я знаю, что сейчас вы верите, но я хочу сказать вам, чтобы вы верили в нее всегда... Кроме одного случая. Вы, конечно, любите его.

— Да, — произнесла Аманда.

— Это время настанет... когда-нибудь; и вы увидите то, что и должно быть. Но вы должны помнить, что в этот, единственный, раз верить... не следует. Вы догадаетесь, когда этот момент настанет. Вы слышите меня? В одном случае — и только. Тогда вы увидите его, и зрение вас не обманет; но если вы поверите тому, что увидите, то ошибетесь. Так что в этот, единственный, раз не верьте.

Лицо Аманды было неподвижным.

— О чем вы говорите мне? — прошептала она.

— Обещайте мне. В самый трудный момент, в самый худший час — даже если то, что вы видите, истинно — не верьте. Потому что ему необходимо знать, что вы — не верите.

— Не верить... — эхом отозвалась она.

— Обещайте мне.

— Да, — И ее рука сжала его руку. — Я не понимаю, но буду готова. Моя вера отвергнет то, что увижу я.

— Хорошо, — Там утомленно вздохнул. Его рука выскользнула из руки Аманды — как прежде из руки Хэла — и снова легла на колени. Он заговорил, не сводя с Аманды глаз. — Ты слышишь ее, Хэл?

— Да, — ответил Хэл. — Но я тоже не понимаю тебя.

— Для тебя это не имеет значения. — Там отвернулся.

— Вам пора идти, — Аджела приблизилась к ним. — Он утомлен. Теперь ему надо отдохнуть.

Они покинули старика, который больше не смотрел на них — как будто он уже забыл об их существовании.