"Миссис убийца" - читать интересную книгу автора (Кин Дей)

Глава 13

Сидя на качелях для детворы, я пытался разглядеть в темноте, сторожит ли кто-нибудь мою квартиру. Конечно, они должны были устроить засаду. Сидел я так довольно долго, посматривая на свои окна. Почти все окна в доме, включая и мои, были темны – было уже около двух часов ночи.

Я взглянул на свою ладонь – она все еще побаливала. Зубы немки прокусили ее. Мне повезло, что я не входил в число ее любовников. В любовном экстазе она могла натворить черт знает что. Меня познабливало и я боялся. Не за себя, а за Пат. Как только наши парни поймают меня, ставлю пачку сигарет против миллиона долларов, что они не поверят ей и не захотят помочь. У меня оставалась единственная надежда на Або Фитцела. Я надеялся, что мои друзья прочешут Манхэттен во имя моего благополучия. Сейчас мое преимущество заключалось в том, что я, как профессионал, знал, что происходит в этот момент в полицейском управлении. Они не пропустили ни малейшей детали, могущей навести на мой след. Они опросят всех таксистов, которыми я пользовался. И только один бог знает, сколькими я воспользовался, прежде чем спустился в подземку, смешавшись с толпой, выходящей из театра.

Качели слегка покачивались на железной цепи под напором вечернего бриза. Мне показалось, что шум ветра затихает. Я встал и подошел к высокой ограде, которая отделяла площадку от дома. Если я буду действовать наобум, то все кончится тем, что меня обнаружат, но мне было совершенно необходимо поговорить с Мирой. Ограда была высокой, шуметь я не имел права. Поэтому, сняв ботинки, я связал их вместе и повесил на шею, потом, отойдя на несколько шагов, разбежался и перепрыгнул ограду с первого раза.

Застыв на мгновение в полосе темноты, я присмотрелся к освещенному входу в холл. Дежурная с сероватыми волосами находилась на своем рабочем месте, и похоже, читала роман. Жиль и Мак, оба в штатском, развалились в глубоком кресле на двоих в вестибюле. Время от времени они бросали взгляды на входную дверь. Да! Я все-таки заставил этих ребят побегать! Их попросили снять форму, надеть штатское и караулить меня у дома, потому что они знали меня в лицо.

Я нагнулся и надел ботинки. Они были такие же мокрые, как и мои ноги. Пришлось обойти вокруг дома. Позади него находилась маленькая лестница, которая вела в помещение котельной. Обычно эту дверь на ключ не закрывали.

Осторожно открыв ее, я внимательно рассмотрел помещение и прислушался. Все, что я услышал, это равномерное гудение мотора. Время от времени он издавал негромкий свист. Пройдя через маленький зал, я подошел к двери, ведущей в дом, и открыл ее, стараясь производить как можно меньше шума. Там находился рабочий лифт, но я не посмел им воспользоваться. Дверь конторы управляющего, располагавшейся как раз над котельной, выходила в сторону лифта.

Я стал подниматься по лестнице, стараясь ступать бесшумно. Перепрыгивая через ограду, я задел за деревяшку, и теперь из моей руки капала кровь, оставляя следы на ступеньках. Рука болела уже до самого плеча. Еще никогда в жизни я не испытывал подобного состояния. Я помнил, что комната Миры на самом верху, но не знал ее номера. Что сказать и что спросить у нее, я тоже еще не надумал. Самым большим удовольствием для меня было бы сесть сейчас на ступеньку лестницы и громко завыть. И еще мне хотелось биться головой о стену до тех пор, пока Жиль и Мак не услышали бы меня, но я заставил себя успокоиться.

На верхнем этаже не было никакого освещения, кроме маленькой лампочки на лестнице и красной лампочки, указывающей запасный выход. Мира еще не должна была лечь, так как ее дежурство закончилось совсем недавно. И хорошо было бы, если бы она оказалась дома. Я прислонился к входной двери, которую уже закрыл за собой, и посмотрел в коридор. Над тремя дверьми горел свет. Я прислушался под первой дверью. Нет, это не ее комната: там спорили двое мужчин. Я прошел к следующей двери, вызывая в своей памяти запах духов Миры. Но я его не помнил, зато отлично помнил запах ее нежной кожи. За этой дверью что-то говорил по радио мужской голос. Кажется, было сообщение полиции, но слов я разобрать не смог.

Я подошел к третьей двери. За ней какая-то женщина хлопала себя по лицу, натираясь кремом. Это не могла быть Мира. Насколько я помнил, она только красила губы. Пришлось возвратиться к двери, за которой слышалось бормотание радио.

Я тихонько постучал, но ответа не услышал. Дверь оказалась не запертой. Войдя в комнату, я бросил взгляд по сторонам. Мира лежала на кровати в том же голубом пеньюаре, который был на ней в момент нашего близкого знакомства.

– Как! – воскликнула она, увидев меня. – Это вы?

Я закрыл за собой дверь и присел к ней на кровать.

– Ну и ну! Вот уж не ожидала вас снова увидеть!

– А почему бы и нет?

– Внизу сидят два флика, они поджидают вас. – Она указала пальцем на радио. – Вся полиция Нью-Йорка брошена на ваши поиски. Зачем вы это сделали, Герман?

Мне было больно отвечать на такой вопрос.

– Что я сделал?

– Убили Симона.

– Это сделал не я.

Она внимательно посмотрела на меня.

– Но об этом все время говорят по радио.

– Ну и что?

Я встал, чтобы взять маленькую аптечку с медикаментами, висевшую над умывальником в углу комнаты. Но я не нашел того, что искал. Не нашел и в комоде в первых двух ящиках.

– Если вы ищете что-нибудь выпить, то там ничего не найдете.

Мира открыла одно из отделений ночного столика и достала бутылку виски.

– Пойдет?

Открыв бутылку, я сделал приличный глоток. Отличное виски! Я вылил немного себе на ладонь и промыл рану. Сейчас мне казалось, что вокруг меня какой-то кошмар. Я спросил тогда у Гюнеса: "Сколько стаканов выпила во вторник Пат? – «Восемь или девять», – ответил он мне. – «А что она пила?» – «Сухой ром».

Я протянул бутылку Мире. Она тоже глотнула – как мужчина: не разбавляя.

– Вы так любите виски?

– Если бы я его не любила, то не покупала бы.

Она потянула за молнию на своем пеньюаре, чтобы я мог видеть белизну ее привлекательной кожи.

– Почему вы так смотрите на меня?

– Где вы это прячете, Мира?

Она поставила бутылку на ночной столик.

– Что прячу?

– Краску. Рыжую краску для волос, которой вы пользуетесь. Она прижалась к подушке.

– Что бы я стала делать с краской для волос? Особенно с рыжей, как вы говорите?

Я сел возле нее и внимательно всмотрелся в ее лицо. Теперь я понял, почему у меня создалось впечатление, что я ее давно знаю. Это не потому, что я видел ее за стойкой дежурной, когда проходил мимо. Чем больше я на нее смотрел, тем больше утверждался в своей идее.

Это довольно высокая и красивая девушка, вес и фигура которой схожи с Пат. Достаточно ей выкрасить волосы в тот же цвет, что у Пат, замазать веснушки на лице, сделать ту же прическу и накраситься так же, как это делает Пат, и для человека, который не знает близко их обоих, они будут неотличимы, особенно, если смотреть на них издали или при неверном освещении какого-нибудь бара.

Мира продолжала играть со своей застежкой-молнией. Она опускала и поднимала ее. И опускала до такой степени, что я даже смог увидеть низ ее живота.

– Почему вы так смотрите на меня? – снова спросила она.

– Вы ничего не понимаете?

– Нет.

Я положил свою руку на ее.

– Перестаньте играть застежкой и пытаться соблазнить меня своими прелестями. Скажите мне, каким образом...

– Что, каким образом?

– Каким образом вы достали одежду Пат? И почему в течение полугода выдавали себя за нее? Почему вы заставили Джо Симона усыпить ее наркотиками? Как вы подстроили, что она оказалась на квартире Кери? Зачем вам нужно, чтобы ее приговорили к смерти?

Глаза Миры наполнились слезами. Это еще больше усилило ее сходство с Пат. Когда Пат очень расстроена, то обязательно плачет.

– Вы действительно сумасшедший и совсем потеряли голову, мистер Стен.

– Ага, теперь я стал мистер Стен!

– Вы сами этого добивались. – По ее щекам покатились слезы. – Я попыталась оказать вам услугу, помочь вам. Я спрятала счета за телефонные разговоры вашей жены, когда она разговаривала с Кери. Я отдалась вам, пытаясь вас утешить. – Грудь ее бурно вздымалась. – Я даже варила вам кофе и сказала, что приду, как только закончу работу. А вы, что сделали вы?

Я все это выслушал и сказал:

– Я жду ответа.

Мира откинулась на своем ложе так, что моя рука вместе с молнией оказалась в заветной ложбинке. Я отдернул руку, как от ожога.

– Я вам вот что скажу! – гневно заявила она. – Вы, как дурак, вбили себе в голову, что ваша жена не то, что она есть на самом деле – обыкновенная грязная шлюха. И вы получите свое, потому что пошли против полиции. Вы прикончили Симона, потому что он отказался подтвердить ложь, которую вы хотели заставить его сказать. Кроме того, вы переспали с одной девкой, которая расцарапала вам лицо, вместо того, чтобы помочь вам.

Фальшивые слова, фальшивый пафос! Но какой превосходной актрисой она могла бы стать!

– А откуда ты все это знаешь?

– Я узнала об этом по радио, – прорыдала она. – Я все время его слушаю, как только закончила работу.

Я сделал звук чуть посильнее. Пока что ее версия подтверждается. По радио все время говорят о том, что я подвел своих товарищей по службе. Мира взяла мою руку и положила себе на грудь.

– Ради всего святого, Герман, я вас умоляю.

– О чем ты меня умоляешь?

– Будьте благоразумны. Ваша жена не стоит того, что вы для нее делаете. Она вас предала.

– Откуда ты это знаешь?

– Я слушала ее телефонные разговоры с Кери.

Я убрал свою руку с ее тела.

– А я думал, что вы никогда не подслушиваете. Я считал, что это категорически запрещено.

Мира вытерла слезы рукавом пеньюара.

– Я так говорила, потому что поблизости был мистер Халпер. Она звонила Кери по два раза в день, не меньше. И мне пришлось бы покраснеть, если бы я повторила то, что они говорили иногда друг другу.

Она взяла бутылку виски и снова сделала глоток, после чего протянула ее мне, но я отказался.

– Нет, благодарю.

Мира поставила бутылку на место. Теперь ее глаза заблестели еще сильнее.

– Как хотите. Я вела себя с вами, как дурочка. А вы постоянно валяете дурака. Если вы будете продолжать в таком духе, полиция сразу же поймает вас. Оставайтесь со мной, Герман.

Я решил подыграть ей.

– Ты жаждешь переспать с убийцей?

– Вы не убийца, – ответила она, немного быстрее, чем полагалось в данном случае. – Я... – Она прикусила губку. – Я хочу сказать, – неуверенно добавила она, – вы...

Я резко перебил ее излияния:

– Откуда ты знаешь, что это не я прикончил Симона? Тебе что, звонил Рег и сообщил об этом?

Она попыталась ударить меня ногой. Раздался треск разрываемого шелка.

– Убирайся отсюда! Убирайся из моей комнаты! Я не допущу, чтоб меня оскорбляли, я даже не знаю, как Хоплона зовут!

Я схватил ее за лодыжку и прижал к кровати.

– Тогда откуда ты знаешь, что речь идет о Хоплоне? Ведь о нем не говорили по радио, а я назвал лишь имя Рег.

Мгновение она оставалась совершенно неподвижной, потом стала вырываться. Застежка совсем сползла вниз, открывая ее v соблазнительное тело. На миг я представил, что передо мною Пат, только Мира была блондинка, натуральная блондинка. Мой взгляд поднялся к ее лицу. Даже при разном цвете волос между ними существовало какое-то сходство.

Мои нервы не выдержали, и я изо всех сил ударил ее по щеке. В этой маленькой комнатке удар прозвучал, как выстрел.

Я задыхался от злости, так же как и она.

– Ты будешь говорить, черт возьми? Кто ты? Кем ты приходишься Пат? Что все это означает? Что ты имеешь против нее и для чего ты все это затеяла?

Мира настолько испугалась, что вся задрожала. Теперь она больше не играла комедии. Она опасалась, что я могу убить ее.

– Не трогайте меня! – закричала она. – Не бейте меня! Убирайтесь!

Она попыталась ударить меня другой ногой и вся сжалась в комок. Я схватил ее за одежду, она рванулась, и пеньюар остался у меня в руках. Она вскочила и прислонилась спиной к стене, вытянув вперед руки. Крик ужаса застрял у нее в глотке.

Мне показалось, что нечто подобное я уже пережил. Все было, как в кошмаре. Я бросился на нее и приказал:

– Закройся!

Я попытался задержать ее, но она вырвалась, рывком распахнула дверь и выбежала в коридор совсем голая. Начали открываться другие двери. Я побежал за ней, пытаясь остановить ее и вернуть в комнату. Добежав до конца коридора, она стремительно открыла дверь и захлопнула ее перед моим носом, испуская проклятия. Я стал колотить в дверь.

– Ты откроешь мне, исчадие ада?!

У меня в голове засела всего одна мысль: она знает. Она должна мне сказать правду! И тут я услышал чей-то мужской голос:

– Нужно вызвать полицию. Он пьян или сошел с ума.

Я перестал барабанить в дверь и прислонился к ней. Все двери в коридор были открыты, и их жильцы рассматривали меня с порога своих комнат. На двери, у которой я стоял, было написано: «Для дам». Мира безусловно ошиблась. Разве она дама?

Тут я услышал шум поднимающегося лифта. Я понял: они появятся раньше, чем я успею раздолбать дверь и заставить ее рассказать мне все, что я хочу знать. Лифт наверняка поднимает Мака и Жиля, очень гордящихся данным им поручением, которое при удачном исходе операции даст им возможность стать детективами.

Я обнаружил, что все еще держу в руках остатки ее пеньюара. Бросив тряпки на пол, я твердым шагом направился к главному лифту. Никто не пытался задержать меня. Лифтер дежурит только до полуночи. Кабина как раз находилась на этаже, так что можно было обойтись и без лифтера. Я вошел в нее, закрыл дверь и нажал на кнопку нижнего этажа. Достав револьвер, я вытер со лба пот. Мне казалось, что лифт спускается невероятно медленно. Задолго до того, как я окажусь в вестибюле, Жиль и Мак, которые стерегут дверь, будут предупреждены и подготовятся встретить меня. Но теперь пусть никто не вздумает встать на моем пути. Я пойду до конца!

До этого момента меня поддерживала моя вера, теперь она превратилась в уверенность. Теперь я знаю точно: Пат осталась такой же чистой, как была, когда я познакомился с ней на вечернем балу квартала десять лет тому назад.

Лифт достиг первого этажа и остановился. Дверь стерег Жиль. Он посмотрел на револьвер у меня в руке.

– Не пытайся воспользоваться им, Стен, – официальным тоном предупредил он. – Буду стрелять.

– Мне надо выйти, Жиль, и не пытайся задержать меня. Я медленно сделал два шага по направлению к нему.

– Я буду стрелять, – повторил он.

Еще два шага...

– Это твое дело. Ты вооружен и ты полицейский. Тебе поручено задержать меня. Но постарайся уложить меня с первого выстрела, Жиль.

Он в нерешительности отступил на несколько шагов.

– Послушай меня, Стен...

– Нет, нет, никаких переговоров. Мне необходимо уйти.

Пот стекал с Жиля крупными каплями. Я прекрасно понимал, о чем он думает. Он женат, и, возможно, у него есть дети. Если он меня задержит, то его обязательно сделают детективом. Ему нравится ходить в гражданской одежде. И наверняка он уже обдумал, на что потратит прибавку к жалованью. Но, если я уйду, для него все будет кончено. И, судя по расстоянию между нами, маловероятно, что кто-нибудь из нас промахнется. Я снова двинулся вперед и тем самым заставлял его отступать к двери холла. Большая капля пота скатилась со лба и упала ему на нос.

– Ради всего святого... – умоляюще прошептал он.

Отступив еще на несколько шагов, он наткнулся на кресло и неожиданно упал. Раздался нечаянный выстрел, и пуля угодила в потолок. Раньше чем он успел прийти в себя, я бросился на него и врезал ему левой рукой в челюсть. Завопив, он свалился под кресло. Моя левая рука после удара вновь закровоточила. Я попытался остановить кровь и взглянул назад. С глазами, округлившимися от ужаса, ночная дежурная забилась в уголок своего закутка и усиленно названивала по телефону в центральный комиссариат.

– Полиция! На помощь! Герман Стен в холле!

Я взглянул на Жиля и задумался. Итак, я снова провинился. Что-то будет потом? Ведь не его разыскивают по обвинению в убийстве... Жиля могут обвинить лишь в том, что он не воспользовался благоприятной ситуацией и не задержал меня. Мне же надо думать о Пат. И о городе, этих джунглях из железа и бетона, в которых я должен скрываться, в этих джунглях, где организована охота на человека, охота за мной...

Я открыл входную дверь и быстрыми шагами вышел в ночь.