"Пари для простаков" - читать интересную книгу автора (Бэгли Десмонд)

1

Она лежала, раскинувшись на кровати в тесном гостиничном номере. Ей уже было все безразлично – жизнь покинула ее тело, и теперь предстояло выяснить причину смерти.

Инспектор Стифенс мельком взглянул на покойницу, а затем целиком сосредоточился на осмотре комнаты. Обстановка убогая – дешевая обшарпанная мебель, истершийся ковер, грязный дощатый пол. Шкафа в комнате не было, и одежда девушки валялась частью на стульях, частью на полу. Сама она была обнажена и чем-то походила на выпотрошенную раковину. Смерть напрочь лишает соблазнительности женское тело.

Стифенс взял переброшенный через спинку стула свитер, профессиональным жестом пощупал его – мягкий и великолепного качества. Взглянув на фирменную бирку, он нахмурился и передал свитер сержанту Инсли.

– Она могла себе позволить такие дорогие вещи. Как насчет опознания?

– Беттс сейчас разговаривает с хозяйкой гостиницы.

Стифенс знал, что многого он не добьется. Обитатели его района неохотно беседуют с полицией.

– От нее толку мало, – сказал он. – В лучшем случае он узнает только имя, да и то скорее всего окажется фальшивым. Видели шприц?

– Конечно, сэр, он мне сразу попался на глаза. Думаете, наркотики?

– Может быть. – Стифенс повернулся к некрашеному белому комоду и дернул за ручку один из ящиков. Он выдвинулся на дюйм и застрял. Стифенс задвинул его ударом ладоней.

– Врач из полиции прибыл?

– Пойду посмотрю, сэр.

– Ладно, не трудитесь. Приедет, рано или поздно. – Стифенс повернул голову к кровати. – Она ведь уже никуда не торопится. – Он опять потянул на себя ящик и тот опять застрял. – Черт побери этот проклятый комод!

Констебль в форме вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

– Ее зовут Хеллиер, сэр. Джун Хеллиер. Она здесь неделю. Приехала в среду.

Стифенс распрямился.

– Это нам мало что говорит, Беттс. Вы ее видели раньше во время своих обходов?

Беттс взглянул на кровать и покачал головой.

– Нет, сэр.

– А хозяйка раньше знала ее?

– Нет, сэр. Она просто приехала и попросила комнату. Заплатила вперед.

– Ну, иначе ее здесь бы не было, – сказал Инсли. – Я знаю эту старую клюшку – от нее за просто так ничего не получишь.

– Были у нее друзья или знакомые? – спросил Стифенс. – Разговаривала ли она с кем-нибудь?

– Не смог этого выяснить, сэр. Судя по всему, большую часть времени она торчала в этой комнате.

Вошел маленький человек с брюшком. Он подошел к кровати и поставил на пол свой саквояж.

– Извините, Джо, за опоздание. Этот проклятый транспорт всегда подводит.

– Пустяки, доктор, – Стифенс снова обратился к Беттсу. – Попробуй еще что-нибудь разузнать. – Он подошел к врачу и взглянул на покойницу. – Время смерти и причина, как обычно.

Доктор Помрей взглянул на него.

– Подозреваете убийство?

Стифенс пожал плечами.

– Пока трудно сказать. – Он показал на шприц и стакан на бамбуковом столике рядом с кроватью. – Может, наркотики. Слишком большая доза.

Помрей наклонился и осторожно понюхал стакан. На донышке виднелась какая-то жидкость, и он было протянул руку, но Стифенс сказал:

– Не трогайте, доктор. Надо сначала снять отпечатки пальцев.

– По-моему, в этом нет необходимости. Она, конечно, была наркоманкой. Посмотрите на ее бедра. Я просто хотел узнать, чем именно она баловалась.

Стифенс уже видел следы от уколов, но все же возразил:

– А может, она была диабетиком?

Помрей решительно покачал головой.

– Да нет. Видите, какие синяки и воспаление кожи. Ни один врач не допустил бы такого у своего пациента. – Он наклонился и сжал пальцами кожу. – Желтуха в начальной стадии. Печень была не в порядке. Типичные признаки наркомании и несоблюдение гигиены при уколах. Более точный диагноз, конечно, установит вскрытие.

– Хорошо. Продолжайте, доктор. – Стифенс повернулся к Инсли. – Откройте комод, сержант.

– И еще, – сказал Помрей. – Она очень истощена. К тому же, слишком много курила. – Он показал на пепельницу, переполненную сигаретными окурками.

Стифенс тем временем наблюдал, как Инсли, аккуратно взявшись двумя пальцами за ручку ящика, без помех выдвинул его. Он отвел свой взгляд от торжествующего лица Инсли и сказал:

– Я тоже слишком много курю, доктор. Но это еще ни о чем не говорит.

– Я просто набрасываю клиническую картину, – сказал Помрей.

Стифенс кивнул головой.

– Я хотел бы знать, умерла ли она на этой кровати?

Помрей удивился.

– А что, есть основания считать, что это могло произойти где-то еще?

Стифенс слегка улыбнулся.

– Пока нет. Но мне нужна полная ясность.

– Постараюсь выяснить, если смогу, – сказал Помрей.

В ящике комода вещей было не много. Сумочка, три чулка, двое грязных трусов, связка ключей, губная помада, пояс с подвязками и шприц со сломанной иглой. Стифенс раскрыл тюбик с помадой. Она была почти пуста, и, судя по завалившейся в щель пола спичке с красным концом, девушка пыталась выскрести последние ее крохи. Стифенс, который считал себя экспертом по таким деталям, сделал вывод, что Джун Хеллиер пребывала на грани нищеты.

На трусах он заметил пару красно-коричневых пятен, такие же были на верхней части чулок. Видимо, засохшая кровь, результат неумелых инъекций в бедро. Ключей в связке было три, один из них – автомобильный. Стифенс обратился к Инсли.

– Сбегай вниз, посмотри, была ли у нее машина.

Другой ключ подошел к чемодану, стоявшему в углу. Это была роскошная вещь. Не так давно Стифенс хотел было купить такой же в подарок своей жене, но его кошелек не выдержал бы такого удара. В чемодане ничего не было.

Третий ключ, похоже, ни к чему не подходил, и Стифенс переключил свое внимание на сумочку из тисненой кожи. Он собрался открыть ее, и в этот момент вошел Инсли и сказал:

– Машины нет, сэр.

– Естественно, – Стифенс поджал губы. Щелкнув замком сумочки, он заглянул в нее. Какие-то бумаги, салфетки, еще один тюбик без помады, три шиллинга и четыре пенса монетами – бумажных денег не было.

– Послушайте, сержант, – сказал он. – Хорошая сумочка, хороший чемодан, ключи от машины, но машины нет, дорогая одежда, за исключением чулок, – чулки второсортные, – позолоченный тюбик помады в комоде, модная помада в сумочке. Что вы на это скажете?

– Опустившаяся особа, сэр.

Стифенс кивнул, машинально перебирая монеты. Потом внезапно спросил:

– Она была девственницей, доктор?

– Нет, – ответил Помрей, – я проверил.

– Может быть, она была шлюхой? – предположил Инсли.

– Может, – сказал Стифенс. – Если понадобится, мы это выясним.

Помрей распрямился.

– Она умерла на кровати, это точно. Я сделал все, что пока в моих силах. Где я могу помыть руки?

– Там в холле есть туалет, – сказал Инсли. – Грязь там несусветная.

Стифенс разбирал найденные в сумочке бумаги.

– Так от чего же она умерла, доктор? – спросил он.

– Пожалуй, от сильной дозы наркотиков. Не могу сказать, от каких именно. Подождем результатов вскрытия.

– Она перебрала случайно или преднамеренно?

– Опять-таки подождем вскрытия. Если доза очень большая, то наверняка она вколола ее умышленно. Наркоманы обычно знают свою норму до миллиграмма. А небольшой перебор мог быть и случайным.

– Если доза была увеличена преднамеренно, – рассуждал Стифенс, – то мне приходится выбирать между убийством и самоубийством.

– Я думаю, что убийство вы можете исключить, – заметил Помрей. – Наркоманы обычно не любят, когда в них втыкают иглу другие. – Он пожал плечами. – А процент самоубийств среди наркоманов, когда они скатываются на дно, очень высок.

Стифенс присвистнул. Среди бумаг он нашел визитную карточку врача, имя которого у него с чем-то ассоциировалось.

– Что вы знаете о докторе Николасе Уоррене? Он, кажется, связан с наркоманами?

Помрей кивнул.

– Значит, она была одной из его пациенток, – оживился он.

– Что он за врач? Профессионал? – продолжал Стифенс.

Помрей почти возмутился:

– Боже мой! Да репутация его безупречна, как только что выпавший снег. В своей области он один из лучших. Он не шарлатан, если вы это имели в виду.

– Ну, нам всякие попадаются, – сказал Стифенс спокойно. – Сами знаете. – Он протянул карточку Инсли. – Он тут недалеко. Постарайтесь связаться с ним, сержант. Мы ведь пока еще не уверены, что труп опознан.

– Есть, сэр, – сказал Инсли и направился к двери.

– Да, сержант, – сказал ему вдогонку Стифенс, – не говорите ему, что она мертва.

Инсли ухмыльнулся.

– Хорошо.

– Послушайте, – вмешался Помрей. – Я не советую вам давить на Уоррена, он человек крутой.

– Терпеть не могу врачей, которые снабжают наркоманов, – сказал Стифенс мрачно.

– Больно много вы об этом знаете, – огрызнулся Помрей. – Вам не удастся обвинить Ника Уоррена в нарушении врачебной этики. Попробуйте только, он вас сотрет в порошок.

– Посмотрим. Мне приходилось иметь дело с крутыми ребятами.

Помрей неожиданно заулыбался.

– Я, пожалуй, останусь, посмотрю. Уоррен знает о наркотиках и наркоманах больше, чем кто-либо. В своем деле он просто фанатик. Но я думаю, вы от него ничего не добьетесь. Ну ладно, пойду схожу в эту клоаку. Скоро вернусь.

Стифенс встретил Уоррена в полутемном холле рядом с комнатой. Ему хотелось сохранить психологическое преимущество, которое, как ему казалось, он имел, потому что тот не был извещен о смерти девушки. Он удивился, что доктор прибыл так скоро, но виду не показал и, пока тот шел по холлу, смотрел на него с профессиональным хладнокровием.

Уоррен оказался высоким человеком с выразительным, но странно неподвижным лицом. Говорил он очень взвешенно, порой, прежде чем ответить, довольно долго молчал, словно не слышал или игнорировал вопрос, но в конце концов отвечал, когда Стифенс уже готов был его повторить. Такая сверхосторожность раздражала Стифенса, но он старался сохранять невозмутимость.

– Рад, что вы смогли прийти, – сказал он. – У нас тут некоторые сложности, доктор. Вы случайно не знаете молодую леди по имени Джун Хеллиер?

– Да, знаю, – коротко ответил Уоррен.

Стифенс подождал, ожидая, не добавит ли Уоррен что-нибудь, но тот молча смотрел на него. Подавляя недовольство, он продолжал:

– Это одна из ваших пациенток?

– Да, – сказал Уоррен.

– От чего вы ее лечили, доктор?

Последовала долгая пауза, прежде чем Уоррен ответил:

– Я не обязан отвечать на этот вопрос.

Стифенс почувствовал, как Помрей заерзал сзади него. Он сказал сухо:

– Вы обязаны отвечать на вопросы полиции.

Уоррен опять помолчал, не отводя глаз от пристального взора Стифенса. Наконец, он сказал:

– Я полагаю, что если мисс Хеллиер нуждается в помощи, мы зря стоим здесь, теряя время.

– Ей не понадобится помощь, – сказал Стифенс бесцветно.

Помрей не выдержал.

– Она мертва, Ник.

– Понятно, – сказал Уоррен. Казалось, на него это не произвело никакого впечатления.

Стифенс был возмущен предательством Помрея, но безразличие Уоррена его потрясло.

– Вы, кажется, не удивлены, доктор, – сказал он.

– Нет, – последовал лаконичный ответ.

– Вы снабжали ее наркотиками?

– Я их прописывал ей – раньше.

– А какие именно?

– Героин.

– Это было необходимо?

Уоррен был так же невозмутим, как и прежде, только в глазах его появился стальной блеск.

– Я не собираюсь обсуждать профессиональные тонкости с профанами.

Волна гнева захлестнула Стифенса.

– Однако ее смерть вас не удивляет. Она, что, была обречена? Ее нельзя было спасти?

Уоррен посмотрел на Стифенса задумчиво и сказал:

– Уровень смертности среди наркоманов примерно в двадцать восемь раз выше среднего. Поэтому ее смерть меня и не удивляет.

– Она колола героин?

– Да.

– И вы ее снабжали героином?

– Да.

– Понятно, – сказал Стифенс, как бы закругляясь. Он бросил взгляд на Помрея, но затем опять обратился к Уоррену.

– Не скажу, что мне все это нравится.

– А мне безразлично, нравится вам это или нет, – сказал Уоррен монотонным голосом. – Я хочу посмотреть на мою пациентку. Вам все равно понадобится свидетельство о смерти. Лучше, если его напишу я.

"Вот стальные нервы", – подумал Стифенс. Он резко повернулся и толкнул рукой дверь.

– Входите, – сказал он коротко.

Следом за ним Уоррен и Помрей вошли в комнату. Стифенс кивнул головой сержанту Инсли, давая ему знак, чтобы тот вышел и закрыл дверь. Когда он присоединился к Уоррену и Помрею, простыня, которой Помрей накрыл тело Джун Хеллиер, была откинута, и два врача перешли на профессиональный язык, из которого ему было понятно примерно одно слово из четырех. Стифенсу захотелось вмешаться.

– Доктор Уоррен, – сказал он. – Я предположил, что девушка, может быть, страдала диабетом – вон следы уколов. Доктор Помрей сказал, что кожа воспалена и что ни один врач не допустит, чтобы это случилось с его пациентом. Эту девушку лечили вы. Что вы скажете на это?

Уоррен взглянул на Помрея, и губы его слегка шевельнулись, как бы изображая улыбку.

– Я не обязан отвечать, – сказал он, – но все же отвечу. Диабетики и наркоманы колются по-разному. Наркоманы всегда очень спешат, нарушают правила гигиены. – И, обращаясь уже к Помрею, добавил: – Я ведь учил ее, как пользоваться шприцем, но ей уже было не до того.

Стифенс был шокирован.

– Как! Вы учили ее пользоваться шприцем! Боже мой, у вас искаженные представления о врачебной этике.

Уоррен посмотрел на него хладнокровно и абсолютно ровным голосом ответил:

– Инспектор, сомнения в моей профессиональной этике вам следует переправить соответствующим властям, а если не знаете, каким именно, я охотно сообщу вам адрес. – И, отвернувшись от Стифенса, словно его присутствие ничего не значило, сказал Помрею:

– Я подпишу свидетельство вместе с патологоанатомом. Так будет лучше.

Уоррен подошел к изголовью кровати и постоял немного, глядя на девушку. Затем он бережно накрыл ее простыней. В этом движении проскользнуло нечто, озадачившее Стифенса, – это был акт... нежности.

Он подождал, когда Уоррен поднимет голову, и сказал:

– Вы знаете что-нибудь о ее семье?

– Практически ничего. Наркоманы – очень скрытый народ, и я к ним с расспросами не лезу.

– Об отце ее ничего не известно?

– Ничего, кроме самого факта, что у нее есть отец. Она упоминала о нем пару раз.

– Когда она пришла к вам за наркотиками?

– Она пришла ко мне на лечение примерно полтора года тому назад. На лечение, инспектор.

– Разумеется, – произнес Стифенс с иронией и протянул ему сложенный лист бумаги. – Посмотрите. Это, может быть, вас заинтересует.

Уоррен взял лист и, обратив внимание на его протертый край, развернул.

– Где вы это взяли?

– В ее сумочке.

Это было письмо, отпечатанное на машинке на роскошном официальном бланке с грифом "Компания Риджент-фильм" и адресом на Вордур-стрит. На нем стояла дата шестимесячной давности. Текст был такой:

"Дорогая мисс Хеллиер!

По поручению Вашего отца сообщаю Вам, что он не сможет увидеться с Вами в следующую пятницу, так как улетает в Америку. Сколько он там пробудет, пока неизвестно.

Он просил передать, что напишет Вам, как только немного освободится, и надеется, что Вы не будете слишком огорчены его отсутствием.

Искренне Ваша Д.Л. Уолден."

Уоррен негромко сказал:

– Это многое объясняет. – И взглянул на Стифенса. – А он написал ей?

– Не знаю, – ответил Стифенс. – Я больше ничего не обнаружил.

Уоррен постучал кончиком пальцев по письму.

– Не думаю, что он написал. Джун не стала бы хранить это письмо, уничтожив письмо отца. – Он кивнул на покрытое простыней тело. – Бедная девочка.

– Вы лучше пожалейте себя, доктор, – произнес Стифенс язвительно. – Взгляните на список директоров компании, там под грифом.

Уоррен взглянул на него и увидел: сэр Роберт Хеллиер (председатель). Сделав гримасу, он передал письмо Помрею.

– Боже мой! – воскликнул Помрей. – Так это тот Хеллиер.

– Да, тот Хеллиер, – сказал Стифенс. – И я думаю, что он этого так не оставит. Как вы думаете, доктор Уоррен? – Он смотрел на Уоррена с неприязнью, не скрывая злорадства.