"Бег вслепую" - читать интересную книгу автора (Бэгли Десмонд)

2

Охота в этот день складывалась неудачно. Что-то побеспокоило оленей в течение ночи, поскольку они покинули долину, в которой должны были находиться по моим расчетам, и поднялись на крутые склоны Бхейнн Фхады. Я мог видеть их через оптический прицел — бледные серо-коричневые тени, пасущиеся среди зарослей вереска. При том направлении, в котором дул ветер, я смог бы подобраться к ним, только если бы у меня выросли крылья, и поскольку это был последний день охотничьего сезона, оленям до конца лета ничего не грозило от Стюарта.

В три часа дня я собрался и отправился домой. Я уже спускался вниз по склону Сгурр Мора, когда вдруг увидел машину, припаркованную рядом с моей хижиной, и микроскопическую фигурку человека, прогуливающегося взад-вперед. До хижины было нелегко добраться — разбитая колея, ведущая из горной деревушки обычно отпугивала случайных туристов, — и поэтому тот, кто сюда приезжал, как правило, хотел увидеть меня очень сильно. Повторные визиты случались редко; я натура замкнутая и не поощряю визитеров.

Поэтому я решил сохранить осторожность и, приблизившись, остановился под прикрытием скалы возле ручья. Сняв с плеча винтовку, я проверил ее еще раз, чтобы убедиться в том, что она разряжена, после чего прижался плечом к прикладу.

В поле зрения оптического прицела появилась увеличенная фигура человека. Сначала передо мной была только его спина, но затем он повернулся, и я увидел, что это Слейд.

Я остановил перекрестье прицела на его широком бледном лице и мягко нажал на спусковой крючок. Курок ударил по бойку, издав безвредный щелчок. Я подумал о том, не стоит ли мне сделать то же самое, только предварительно дослав в ствол патрон. Но зарядить оружие значит сделать свои действия слишком преднамеренными, поэтому я перекинул винтовку через плечо и пошел по направлению к хижине. Мне все-таки следовало зарядить в ствол патрон.

Когда я приблизился, он повернулся и помахал рукой.

— Добрый день! — крикнул он так невозмутимо, словно был здесь частым и желанным гостем.

Я подошел к нему.

— Как ты меня нашел?

Он пожал плечами.

— Это было не слишком сложно. Ты знаешь мои методы. Я знал их, и они мне не нравились.

Я сказал:

— Хватить разыгрывать из себя Шерлока Холмса. Что тебе нужно?

Он махнул рукой в сторону хижины.

— Ты не собираешься пригласить меня внутрь?

— Зная тебя, я готов поспорить, что ты уже обыскал мое жилище.

Он воздал к небу руки в притворном ужасе.

— Даю тебе слово чести, я этого не делал.

Я почти рассмеялся ему в лицо, поскольку у этого человека не было чести. Отвернувшись, я толкнул рукой дверь, и он зашел внутрь следом за мной, неодобрительно прищелкивая языком.

— Не закрыто? Ты слишком доверчив.

— Здесь нет ничего такого, что стоило бы украсть, — произнес я равнодушно.

— Только твоя жизнь, — сказал он и бросил на меня быстрый взгляд.

Я оставил это утверждение без ответа и положил винтовку на оружейную стойку. Слейд с любопытством огляделся по сторонам.

— Примитивно, но комфортабельно, — заметил он. — Но я не понимают, почему ты не живешь в большом доме.

— Кажется, это не твое дело.

— Возможно, — сказал он и сел в кресло. — Так, значит, ты укрылся в Шотландии и не ожидал, что тебя найдут. Защитная окраска, да? Стюарт, спрятавшийся среди множества других Стюартов. Ты заставил нас испытать некоторые затруднения.

— Кто сказал, что я здесь прячусь? Я шотландец, ты это знаешь.

Он широко улыбнулся.

— Отчасти. Только по своему дедушке с отцовской стороны. Не так давно ты был шведом, а перед этим финном. Тогда ты, разумеется, назывался Стюартсен.

— Ты проехал пятьсот миль только для того, чтобы поговорить о старых временах? — спросил я устало.

— Ты выглядишь совсем неплохо, — заметил он.

— Не могу сказать того же самого о тебе, ты вышел из формы и начал полнеть.

Он хмыкнул.

— Роскошь, мой мальчик, роскошь — все эти обеды за счет правительства Ее Величества, — он взмахнул пухлой рукой. — Но давай оставим это, Алан.

— Для тебя я мистер Стюарт, — сказал я подчеркнуто.

— Ах, ты не любишь меня, — произнес он обиженным голосом. — Но неважно — в конце концов, дело совсем не в этом. Я… мы… хотим, чтобы ты выполнил для нас работу. Ничего сложного, ты сам убедишься.

— Ты наверное сошел с ума, — сказал я.

— Я знаю, как ты должен себя чувствовать, но…

— Ни черта ты не знаешь, — бросил я резко. — Если ты ожидаешь, что я буду на тебя работать после того, что произошло, то, значит, ты еще более сумасшедший, чем мне казалось.

Я, конечно, ошибался. Слейд отлично знал, как я себя чувствую: это было его работой — узнавать людей, чтобы использовать их как инструмент. Я ожидал, что он сейчас начнет оказывать на меня давление, и достаточно скоро это произошло. Разумеется, он действовал в своей обычной косвенной манере.

— Тогда давай поговорим о старых временах, — предложил он. — Ты, наверное, помнишь Кенникена.

Я его помнил — со мной должна случиться полная амнезия, чтобы я забыл Кенникена. Передо мной возникло его лицо таким, каким я видел его в последний раз: глаза, похожие на серую гальку, расположенные высоко над широкими славянскими скулами, шрам, протянувшийся от правого виска до уголка рта, ярко выделяющийся на фоне побледневшей кожи. В тот момент он был достаточно зол для того, чтобы меня убить.

— А что там с Кенникеном? — спросил я медленно.

— Только то, что, насколько я слышал, он тоже ищет тебя. Ты сделал из него дурака, и ему это не понравилось. Кенникен хочет найти тебя, чтобы… — Слейд остановился, словно бы подыскивая нужное слово. — Как звучит эта деликатная фраза, которую используют наши коллеги из ЦРУ? Ах да — Кенникен хочет найти тебя, чтобы ликвидировать с максимальным ущербом. Хотя я уверен, что в КГБ не используют это точное выражение.

Чертовски милый термин для пули в затылок темной ночью.

— Ну так что? — поинтересовался я.

— Он все еще ищет тебя, — подчеркнул Слейд.

— Почему? — спросил я. — Я больше не работаю в Департаменте.

— Но Кенникен, к сожалению, об этом не знает. — Слейд принялся изучать свои ногти. — Мы храним информацию втайне от него — достаточно успешно, я надеюсь. Нам кажется разумным поступать так.

Я видел, куда он клонит, но мне хотелось, чтобы Слейд высказался прямо, хотелось заставить его заговорить простым языком — то, чего он всегда избегал.

— Но он не знает, где я.

— Верно, мой мальчик, — но что, если кто-нибудь сообщит ему об этом?

Я подался вперед и пристально посмотрел на Слейда.

— И кто же сможет ему сообщить?

— Я смогу, — произнес он мягко. — Если сочту, что это необходимо. Я должен буду сделать все очень осторожно и через третью сторону, разумеется, но это вполне можно устроить.

Так вот что таилось в его словах — угроза предательства. Ничего нового для Слейда; шантаж и коррупция были делом всей его жизни. Я вовсе не собирался начать первым бросать в него камни; когда-то это было и моей работой тоже. Но разница между нами заключалась в том, что Слейд любил свою работу.

Я дал ему возможность продолжить свою болтовню, извлечь на свет второстепенные детали.

— Кенникен руководил весьма эффективной террористической группой, в чем мы убедились на собственной шкуре, не так ли? Несколько членов Департамента были… э… ликвидированы людьми Кенникена.

— Почему бы тебе не сказать просто, что они были убиты?

Он нахмурился, и поросячьи глазки погрузились еще глубже в складки жира, которым заплыло его лицо.

— Ты всегда был грубым, Стюарт, возможно, более грубым, чем требовалось для твоей собственной пользы. Я не забыл тот случай, когда ты пытался доставить мне неприятности с Таггартом. Я помню, тогда ты тоже употребил это слово.

— Я употреблю его еще раз, — сказал я. — Ты убил Джимми Биркби.

— Я убил? — спросил Слейд мягко. — Кто подложил гелигнит в его машину? Кто осторожно подсоединил провода детонатора к системе зажигания? Это сделал ты! — Он оборвал меня рубящим движением руки. — И только благодаря этому ты смог вплотную подобраться к Кенникену, только это заставило Кенникена довериться тебе настолько, что мы впоследствии оказались способны одолеть его. Ты действовал очень хорошо, Стюарт, — ты сделал все, что от тебя требовалось.

— Да, ты использовал меня, — сказал я.

— И я использую тебя снова, — сказал он резко. — Или ты предпочитаешь оказаться в руках Кенникена? — Он внезапно рассмеялся. — Ты знаешь, я думаю Кенникену абсолютно наплевать, работаешь ты в Департаменте или нет. Ты нужен ему сам по себе.

Я с недоумением посмотрел на него.

— И что ты хочешь этим сказать?

— Ты разве не знаешь, что Кенникен теперь импотент? — спросил Слейд удивленно. — Насколько я помню, ты собирался убить его тем последним выстрелом, но освещение было плохим, и, как тебе показалось, ты просто ранил его, Ты и на самом деле его ранил, но не просто — ты кастрировал беднягу. — Его руки, сложенные на животе, мелко затряслись, когда он сдавленно захихикал. — Выражаясь невежливо — или, если хочешь, грубо, — ты отстрелил ему яйца, мой мальчик. Можешь себе представить, что он с тобой сделает, Кенникен, если — и когда — он до тебя доберется.

Я похолодел и почувствовал зияющую пустоту в нижней части живота.

— Существует только один путь, который может помочь сбежать от всего мира, и тот лежит через могилу, — произнес Слейд с фальшивой назидательностью. — Ты попробовал свой способ, и он не сработал.

Он был прав, я не мог ожидать ничего другого.

— Так, значит, дело в следующем, — сказал я. — Ты хочешь, чтобы я выполнил работу. Если я этого не сделаю, ты настучишь оппозиции, и оппозиция уберет меня, — и теоретически твои руки останутся чистыми.

— Весьма четко изложено, — заметил Слейд. — Ты всегда писал хорошие, ясные рапорты. — Он произнес это тоном школьного учителя, похвалившего ученика за удачный ответ.

— В чем заключается работа?

— Наконец-то ты решил проявить здравомыслие, — сказал он одобрительно. Он извлек на свет лист бумага и сверился с ним. — Нам известно, что ты имеешь обыкновение проводить свой ежегодный отпуск в Исландии. — Он поднял на меня глаза. — Я полагаю, это сказывается твое северное происхождение. Ты не можешь чувствовать себя спокойно в Швеции, а вернуться в Финляндию было бы еще более рискованно. Слишком близко к русской границе для того, чтобы ощущать себя комфортно. — Он распростер руки. — Но кто тебя найдет в Исландии?

— Так, значит, работа связана с Исландией?

— Совершенно верно. — Он постучал ногтем по листу бумаги. — Ты проводишь там весь свой долгий отпуск — по три-четыре месяца в году. Вот что значит иметь свой собственный доход — Департамент сделал для тебя очень много.

— Департамент не дал мне ничего, что уже не было бы моим, — сказал я резко.

Он проигнорировал мою реплику.

— Я заметил, что ты совсем неплохо обустроился в Исландии. Все прелести домашнего комфорта в уютном любовном гнездышке. Юная леди, которая, как я полагаю…

— Давай оставим ее в покое.

— Именно это, мой мальчик, я и хотел сказать. Было бы крайне неразумно вовлекать ее в нашу операцию. Это может оказаться для нее весьма опасно, надеюсь, ты понимаешь? Я не стал бы ей ничего рассказывать. — Его голос был мягким и вкрадчивым.

Слейд хорошо потрудился над своей домашней работой. Если он знает о существовании Элин, это значит, он следил за мной довольно давно. Все то время, что я, как мне казалось, был надежно укрыт, я на самом деле находился под колпаком.

— Перейдем к делу.

— Ты получишь сверток в Кьеблавикском международном аэропорту. — Он очертил его размеры пальцем в воздухе. — Примерно восемь на четыре и на два дюйма. Ты доставишь его человеку в Акурейри — ты знаешь, где это находится?

— Знаю, — ответил я и стал ждать, когда он продолжит, но продолжения не последовало. — И это все? — спросил я.

— Это все. Я уверен, ты справишься с заданием достаточно легко.

Я посмотрел на него с недоверием.

— И ты затеял весь этот грязный шантаж только для того, чтобы поручить мне работу посыльного?

— Мне хотелось бы, чтобы ты не использовал такой грубый язык, — сказал он брюзгливо. — Эта работа как раз подходит для человека, у которого долгое время отсутствовала практика, такого как ты, например. Она достаточно важная, и ты оказался под рукой, поэтому мы решили использовать тебя.

— Это та операция, которая быстро увеличивает свои масштабы, не так ли? — предположил я. — Поэтому ты вынужден использовать меня.

Слейд махнул рукой.

— Мы просто испытываем некоторый недостаток в людских ресурсах, вот и все. Не надо поддаваться мании величия — используя тебя, я соскребаю с самого дна.

Слейд мог быть достаточно грубым, если это соответствовало его цели. Я пожал плечами и спросил:

— Кто тот человек, с которым я должен встретиться в Акурейри?

— Он сам даст о себе знать. — Слейд извлек из кармана продолговатый листок бумаги и витиевато разорвал его поперек. Одну часть он передал мне, и я увидел, что это половина стокроновой банкноты. — У него будет другая половина. Старые методы самые лучшие, тебе не кажется? Они просты и эффективны.

Я посмотрел на обрывок исландской валюты в своей руке и спросил с иронией:

— На то, что мне заплатят за это рискованное предприятие, я, разумеется, могу не рассчитывать?

— Конечно же тебе заплатят, мой мальчик. Правительство Ее Величества не скупится на затраты, когда требуется заплатить за ценные услуги. Двести фунтов тебя устроят?

— Спусти их в унитаз, ублюдок.

Он с неодобрением покачал головой.

— Какой язык, Боже мой, — но я сделаю, как ты сказал. Можешь на это положиться.

Я посмотрел на Слейда, и он ответил мне взглядом своих невинных, как у младенца, глаз. Мне не нравилось то, как пахла вся эта операция — в ней было что-то фальшивое. Мне пришло в голову, что, возможно, они решили провести учебные маневры со мною в качестве подопытного кролика. Департамент часто устраивал игры подобного рода, чтобы обучать новичков, но обычно все стороны предварительно знакомили с правилами. Я решил, что если Слейд втянул меня в тренировочный проект, ничего мне при этом не сообщив, то я удавлю этого ублюдка.

Чтобы проверить его, я сказала:

— Слейд, если ты собираешься использовать меня как футбольный мяч в тренировочной игре, то это может оказаться опасным. Таким путем ты способен лишиться нескольких своих начинающих шпионов.

Он, казалось, был шокирован.

— Ох, я никогда бы с тобою так не поступил.

— Хорошо, что мне делать, если кто-нибудь попытается забрать сверток?

— Останови его, — ответил он коротко.

— Любой ценой?

Он улыбнулся.

— Ты хочешь сказать — можешь ли ты убивать? Делай все, что хочешь. Только доставь груз в Акурейри. — Его брюшко затряслось от веселья. — Убийца Стюарт! — произнес он посмеиваясь. — Надо же!

Я кивнул.

— Просто я должен узнать все точно. Мне не хотелось бы усугублять твою проблему с людскими ресурсами. После Акурейри — что мне делать потом?

— Потом ты можешь развлекаться, как тебе угодно. Используй свой отпуск. Наслаждайся обществом своей подруги. Чувствуй себя свободным, как воздух.

— До тех пор, пока ты снова не появишься на горизонте.

— Такое маловероятно, — сказал Слейд решительно. — Мир сильно изменился за время твоего отшельничества. Дела в Департаменте ведутся не так, как раньше, — появилась новая техника — многие изменения ты не сможешь понять. Ты будешь бесполезен в любой настоящей работе, Стюарт; но это задание достаточно простое, и здесь ты просто посыльный. — Он обвел комнату несколько пренебрежительным взглядом. — Нет, ты сможешь вернуться сюда и мирно доживать свой век в сельской глуши.

— А Кенникен?

— Тут я не способен дать тебе никаких обещаний. Возможно, он найдет тебя, а возможно — и нет; но если это и произойдет, то без моей помощи, уверяю тебя.

— Этого недостаточно, — сказал я. — Ты сообщишь ему, что я уже четыре года не являюсь членом Департамента?

— Я могу, — произнес он поспешно. — Я могу. — Он поднялся на ноги и застегнул свое пальто. — Другое дело, поверит ли он в это и, тем более, обратит ли вообще внимание на полученную информацию. Он желает тебя найти по своим собственным абсолютно непрофессиональным причинам, и я склонен думать, что ему скорее всего хочется поработать над тобой с острым ножом, а не предложить распить с ним бутылку кальвадоса.

Он взял в руки свою шляпу и подошел к двери.

— Ты получишь дальнейшие инструкции насчет свертка перед отъездом на место. Было очень приятно увидеться с вами снова, мистер Стюарт.

— К сожалению, не могу сказать то же самое про себя, — произнес я в ответ, и он весело рассмеялся.

Я проводил его до машины и показал на скалу, из-за которой вел наблюдение, когда он прогуливался перед хижиной.

— Оттуда я смотрел на тебя через перекрестье прицела. Я даже нажал на курок. К несчастью, винтовка была не заряжена.

Он ответил мне голосом, полным доверия.

— Если бы она была заряжена, то ты не нажал бы на курок. Ты цивилизованный человек, Стюарт, слишком цивилизованный. Порой я удивляюсь, как тебе удалось так долго продержаться в Департаменте — ты всегда был немного мягкотелым для настоящей работы. Если бы решение зависело от меня, то тебя бы уволили задолго до того, как ты… э… подал в отставку.

Я посмотрел в его холодные бесцветные глаза и понял, что если бы решение зависело от него, то мне не удалось бы уйти в отставку. Он сказал:

— Я надеюсь, ты помнишь положения Официального Секретного Акта. — Затем он улыбнулся. — Ну, разумеется, помнишь.

Я спросил:

— Где теперь твое место на служебной лестнице, Слейд?

— Говоря по правде, достаточно близко к вершине, — ответил он с готовностью. — Сразу следом за Таггартом. Теперь я могу принимать решения. Время от времени я обедаю с премьер-министром. — Издав самодовольный смешок, он сел в машину. Он опустил стекло в двери и сказала: — Еще одна вещь. Этот сверток — не открывай его, мой мальчик. Помни, что любопытство сделало с котом.

Стронувшись с места, машина запрыгала по разбитой колее, и когда она скрылась из виду, глен стал выглядеть чище. Подняв голову, я посмотрел на Сгурр Мор и возвышающийся за ним Сгурр Дирг и почувствовал глубокую депрессию. Менее чем за двадцать минут мой мир был разбит на части, и неизвестно, удастся ли мне теперь собрать осколки.

Проснувшись после беспокойной ночи на следующее утро, я знал, что мне остается только одно: повиноваться Слейду, выполнять его приказы, доставить этот проклятый груз в Акурейри, после чего, уповая на Бога, надеяться на то, что мне удастся выйти из игры без последующих осложнений.