Делакорт ШоннаАукцион холостяков

Шонна ДЕЛАКОРТ

АУКЦИОН ХОЛОСТЯКОВ

Анонс

Богатые тоже страдают... Кэтрин Фэрчайлд, внучка промышленного магната, в детстве была обделена любовью. Поэтому она так дорожит этим чувством сейчас идет ли речь об осиротевшей девочке, оказавшейся под ее опекой, или о мужчине, в которого Кэтрин влюбилась...

Глава 1

- Мистер Блейк, там в приемной сидит мисс Фэрчайлд. Она трижды звонила сегодня, а теперь явилась самолично. Я сказала, что вы не примете ее без предварительной договоренности, а она заявляет, что будет ждать хоть до вечера.

Скотт Блейк с трудом оторвал взгляд от залива Сан-Франциско, панорама которого открывалась из окна его офиса, расположенного на одном из верхних этажей Пирамид-Билдинг. Не вставая с вращающегося кресла, он развернулся лицом к секретарше, Амелии Ламберт. На строгом лице немолодой женщины снова - в который раз - было написано недовольство.

- Она очень настойчива, мистер Блейк. Боюсь, и вправду не тронется с места, пока не переговорит с вами.

Безнадежно вздохнув, Скотт взял письмо со стола. Фирменный бланк принадлежал "Обществу по спасению детей от жестокого обращения", благотворительной организации, весьма уважаемой за свои успехи на этом поприще. Внизу стояла подпись Кэтрин Фэрчайлд, главы комитета по сбору денежных средств.

- Ну что ж, Амелия... - Он ослабил галстук и привычным движением расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Никак ему не, привыкнуть к официальной форме одежды. Прошло уже пять лет с тех пор, как его отец скончался от обширного инфаркта и ему пришлось взять в свои руки, довольно для себя неожиданно, дела компании "Блейк Констракшн", но и сейчас, в свои тридцать четыре года, Скотт терпеть не мог костюмы и галстуки.

Во время учебы в Калифорнийском университете в Беркли он, бывало, подрабатывал летом в строительных бригадах отца. Надо сказать, его специальностью была экология, в ней он видел свое будущее, а вовсе не в бизнесе. Еще в детстве он мечтал стать лесничим. Но после учебы отец уговорил его остаться в семейном деле и даже разрешил, уже в бытность его вице-президентом, работать старшим мастером в бригадах, на свежем воздухе, а не в душной конторе.

- Неужели нельзя было просто попросить о пожертвовании? Я с радостью подписал бы ей чек. А тут... - Он помахал письмом, оттолкнулся ногами, и кожаное кресло вернуло его к восхитительному виду залива, над которым возвышались холмы полуострова Мэрин. - Придется разбираться. Впустите ее, но, если через десять минут эта надоеда будет еще здесь, дайте звонок. Да, Амелия, - он улыбнулся через плечо и заговорщицки подмигнул секретарше, - сначала пусть она отдохнет еще минут пятнадцать.

Он снова пробежал глазами письмо. Даже типично женский росчерк внизу действовал ему на нервы. Кто не знает имени Фэрчайлд? Фамильный капитал, шесть поколений в Сан-Франциско, сливки общества, посты в правлениях самых престижных компаний, интерес к искусству, сильное политическое влияние и широкое участие в многочисленных благотворительных затеях и городских проектах.

Имя Кэтрин Фэрчайлд, или Кэт, как ее называли друзья, не сходило с газетных страниц. Она была единственной внучкой престарелого Р. Дж. Фэрчайлда, который в ней души не чаял, и младшей из четверых детей Эдварда Фэрчайлда. Мать ее умерла, когда ей было десять лет, эта смерть до сих пор окутана завесой тайны - поговаривали о самоубийстве, замятом семьей.

Его раздражали женщины вроде Кэтрин. Такие ему встречались - избалованные, высокомерные, ограниченные, тщеславные эгоистки. Вот еще одна. Он взглянул на письмо, где говорилось что-то об аукционе холостяков для сбора средств на благотворительные цели. Неужели она всерьез рассчитывает, что он, облаченный в смокинг, предстанет перед публикой и прессой, чтобы пресыщенные жизнью богачки выкрикивали цены, торгуясь за право провести с ним вечер, словно он какой-то товар? Эта идея его ни в малейшей степени не прельщала.

Звонок внутренней связи прервал его мысли. Скотт поднялся с кресла навстречу непрошеной гостье.

Газетные фотографии лгали: в жизни она оказалась гораздо миловиднее. Точеные черты лица (он цинично прикинул, нет ли тут следов пластической хирургии) оттенялись черными, как ночь, блестящими волосами, тщательно завитыми и собранными на макушке - лишь несколько локонов падало вдоль щек. Большие бирюзовые глаза были умные и выразительные, а ресницы - не правдоподобно темные и длинные. Макияж был безупречен, улыбка ослепительна. Дождавшись, когда она подойдет к столу, Скотт протянул руку.

- Мисс Фэрчайлд? Я Скотт Блейк. Очень рад вас видеть. Похоже, нам стало скучно друг без друга. Чем могу служить?

Их ладони сомкнулись в твердом рукопожатии. Ее грудной женственный голос звучал с обворожительной мягкостью, но слова совсем не соответствовали тону.

- Не мисс, а миссис. Вряд ли мы скучали друг без друга. Вы же сами избегали меня. Не ответили на письмо, шесть раз отказывались брать трубку. Вы не оставили мне иного выбора, кроме как прийти без предупреждения и настоять на встрече.

Он нахмурился и выпустил ее руку. Так вот в чем дело - эта леди из тех бесцеремонных феминисток, которые недовольны своей женской участью и стремятся доказать, что они лучше мужчин. Его не раз упрекали в пренебрежении к женщинам, он и правда не отказывался лишний раз съязвить в их адрес.

- Присаживайтесь, миссис Фэрчайлд. - Он выделил слово "миссис" и не без удовольствия отметил, что это, по-видимому, ее задело.

С минуту она молча изучала его. Высокого роста, футов шесть, а то и выше, длинноногий и широкоплечий. Светлые, чуть рыжеватые волосы, местами выгоревшие на солнце, оттеняли глубокий загар. Ясные серые глаза смотрели настороженно, не упуская ни одной детали, и легко, без тени смущения выдерживали ее пристальный взгляд. Конечно, она видела мужчин и покрасивее, но все же, без сомнения, он был в числе первых. Она обнаружила в нем лишь один недостаток небольшой бугорок на носу, в том месте, где, очевидно, он был когда-то сломан. Если бы за ней водилась привычка выставлять мужчинам оценки, то по десятибалльной шкале он заслуживал бы никак не меньше девятки.

- Я перейду прямо к делу: ваше время, полагаю, драгоценно, а уж мое тем более. - Она заметила, как его глаза почти неуловимо сузились и потемнели, став из серебристых стальными. Больше он ничем не выдал своего раздражения. Нам хотелось бы, чтобы вы приняли участие в нашей благотворительной акции, которая состоится в последнюю субботу октября. Вашей задачей будет подготовка программы, присутствие на рекламных съемках, интервью, время которых мы заранее согласуем, участие в самом аукционе, ну и, конечно, свидание с той, кому улыбнется удача.

Скотт откинулся в кресле, машинально взял со стола карандаш и принялся рассеянно водить им в блокноте.

- Вы всерьез думаете, что какая-то женщина откроет кошелек и выложит наличные лишь за то, чтобы побыть со мной в компании? А что, если никто на меня не позарится? - Его губы тронула усмешка. - И, по правде говоря, миссис Фэрчайлд...

- Если вам так трудно произносить "миссис", зовите меня Кэтрин.

Он поднял голову и оценивающе взглянул на нее.

- Или Кэт - так ведь вас называют газеты?

- Если это доставит вам удовольствие, пожалуйста.

- Так вот я о чем, Кэт, - он игриво улыбнулся ей, - не смахивает ли все это на неприкрытую половую дискриминацию?.. И даже проституцию? Вы ведь хотите, чтобы я продал себя как товар той, которая даст наивысшую цену. Не будет ли все это воплощением того, с чем вы, феминисты, столь яростно боретесь? - Карандашные линии на бумаге начали явно складываться в подобие портрета Кэтрин Фэрчайлд.

Она никак не отреагировала на выпад, и Скотту едва удалось скрыть разочарование.

- Совсем нет. Мы вовсе не предполагаем и не ставим условием, чтобы в программу вечера входил интим. Я уверена, что и приглашенные женщины не рассчитывают на.., вашу благосклонность, скажем так. Все же это благотворительная акция, и к тому же с такой благородной целью.

Скотт уловил на лице собеседницы выражение стойкой решимости. Похоже на то, что она всерьез воспринимает свою роль. Пожалуй, положением детей в трудных семьях эта леди искренне озабочена и даже воспринимает свои хлопоты как миссию.

Пока Кэтрин говорила, спокойная и уверенная, Скотт внимательно ее рассматривал. Она сидела, положив ногу на ногу, край юбки чуть приоткрывал колени. Костюм ее, разумеется, стоил баснословных денег, возможно, был сшит на заказ, но Кэтрин и носила его умело, хотя смотрелась бы в любой одежде. Она явно была темпераментна, но не позволяла себе провоцирующих слов или жестов: деловая женщина - и только. Руки небрежно лежали на коленях, длинные накрашенные ногти говорили о том, что с физическим трудом она незнакома.

- Если вас беспокоит, что дамы могут счесть свои деньги выброшенными на ветер, то уверяю вас: ни одной из них это не нанесет финансового урона. Видите ли, - ее губы раздвинулись в лучезарной улыбке, - деньги-то, по правде говоря, не их. Весь этот аукцион - скорее реклама, не сбор средств, а раскрутка на будущее. Для этого вечера деньги уже собраны. Конечно, аукцион будет открытым, и если кто-то захочет внести свою лету, приняв в нем участие, мы будем только рады.

Их разговор перебил звонок внутренней связи. Скотт быстро схватил трубку и, не дав Амелии и слова сказать, торопливо бросил: "Подождите", после чего вернулся к вопросу, который смутил его и вертелся на языке, когда их прервали.

- Так кто же все-таки участвует в аукционе?

- Прежде всего те добровольцы, что занимались привлечением средств на благотворительность в прошлом году. Они будут торговаться деньгами, которые уже заранее собрали в виде пожертвований.

- А кто оплачивает свидание? Или подразумевается, что это мой личный вклад в благотворительность?

- Именно так, если вы платите из собственного кармана. Но вы можете использовать и деньги своей фирмы, взяв их из рекламного или информационного бюджета, - ведь во всех наших объявлениях название "Блейк Констракшн" будет стоять на видном месте.

- Так вот как все это делается. Ну а что, если я соглашусь, а потом по какой-то причине не смогу, - тон его стал насмешливым, - или не захочу идти на это свидание? В какой момент я могу сложить свои обязанности по этому проекту?

- Законный вопрос. Вы передаете победительнице все, что вами приготовлено на этот вечер, и она проводит его с кем-нибудь другим.

- А что, собственно, требуется готовить? В каком духе? - Его начала забавлять эта идея.

Они поговорили еще немного о том, куда пойдут собранные деньги, о службах и программах, поддерживаемых благотворительностью. Она вручила ему брошюру о финансовой структуре их общества, о его кадрах и ассигнованиях.

Скотта заинтересовала и сама Кэтрин Фэрчайлд. Конечно, особа она балованная, ей никогда не приходилось - и, скорее всего, не придется - самой зарабатывать на хлеб, но за богатством и общественным положением скрывается, пожалуй, искреннее сочувствие и готовность помочь неблагополучным детям. Когда об этом заходила речь, она необыкновенно оживлялась, в глазах горела одержимость. Волей-неволей он вынужден был признать, что она заразила и его своим энтузиазмом. Впрочем, понравилась она ему не только этим. Ноги, например, у нее были просто потрясающие.

- Хорошо, я подумаю несколько дней и позвоню вам.

- Отлично. Кроме точной даты самого аукциона, во всем остальном мы будем считаться с вашим расписанием. Постараемся не слишком вмешиваться в ваши дела, - Кэтрин без стеснения смерила его с ног до головы, не пытаясь спрятать озорные искорки в глазах и насмешливую гримасу, - и в вашу личную жизнь. Надеюсь, вы примете наше приглашение. - Она встала и протянула ему руку, одарив обаятельнейшей улыбкой. - Уверена, что не пожалеете.., и даже получите удовольствие.

Скотт бросил карандаш и быстро вышел из-за стола. Ее рукопожатие было деловым, но теплым и женственным. Она благоухала, но он не смог определить, что это за дразнящий аромат. Должно быть, так пахнут изготовленные по специальному заказу духи, смешиваясь с естественным запахом тела. Еще один атрибут изнеженных толстосумов. Он проводил ее из кабинета и постоял у дверей, прислонившись к косяку и глядя ей вслед.

- Амелия, как вам показалась миссис Фэрчайлд?

- Очень деловита. Настойчива, но корректна. Одной из черт, которые он особенно ценил в Амелии, была прямолинейность. Она двадцать два года проработала у его отца, и после его смерти Скотт настоял, чтобы она, осталась на своем месте. О делах компании Амелия знала больше, чем кто бы то ни было: у нее была феноменальная память, в том числе и на цифры. Скотт всегда прислушивался к ее мнению.

- Меня удивило, - продолжала секретарша, - что она все пятнадцать минут просидела тихо, как мышка: не просила у меня кофе, не суетилась, не расспрашивала о вас - просто сидела и ждала.

Скотт поднял брови.

- Да? И вправду достойно удивления. Обычно эти аристократы требуют немедленного внимания к своей особе. - Он вновь посерьезнел. - А что вы думаете об аукционе холостяков? Сначала я был настроен отказаться. Мне сразу представилась орда миллионерш, которым прискучили ежедневные собрания в клубе. А теперь даже не знаю. После того как Кэт, то есть миссис Фэрчайдд, объяснила мне механизм и цели всего дела, оно мне уже не кажется таким никчемным. - Он подавил улыбку, вспомнив, как изучал ее ноги, когда она сидела перед ним. Затем на память пришли бирюзовые глаза. - Я сказал ей, что дам ответ через несколько дней.

- Думаю, незачем отказываться, мистер Блейк. Дело стоит того. И потом, вы развлечетесь. Он вздохнул.

- Амелия, сколько раз я просил вас называть меня Скоттом! Мистер Блейк не я, а мой отец. - Он снова вздохнул, зная, что это пустой разговор.

Кэтрин Фэрчайдд отперла дверцу и скользнула за руль своего "мерседеса". По дороге от офиса к стоянке она попыталась разобраться в своем впечатлении от Скотта Блейка. Он вел себя надменно и, уж во всяком случае, не скрывал своего предубеждения против нее. Ясно, что она показалась ему великосветской привередой, которая от нечего делать играет в благотворительность. Но Кэтрин не могла не ощутить и сильную ауру чисто мужского обаяния, исходившую от него. Помимо того что он весьма привлекателен, в нем ощущается порода.

Она не впервые встретилась с таким обращением, которое он себе с нею позволил. Поначалу ее раздражало, что у людей еще до знакомства складывалось о ней совершенно определенное мнение, но, проведя не один год на виду у публики, она к этому привыкла. В свои двадцать девять она научилась довольствоваться жизнью такой, какая есть, и только посмеивалась, гадая, как ее будут принимать, когда она выбьется в большие люди.

Мимолетная мысль, всплывшая из глубин сознания, заставила ее на миг нахмуриться. Так было не всегда - в детстве она с трудом выносила жизнь в постоянном свете прожекторов. Не зная ее толком, другие дети или недолюбливали ее как отпрыска богатого и могущественного семейства, или искали ее дружбы, надеясь извлечь для себя какую-то выгоду. В результате она всех сторонилась и вечно робела. Но это, право, пустяки, если вспомнить ее мать и все, что было с ней связано. Даже теперь, спустя двадцать лет, когда она давно с этим примирилась, воспоминания порой мучительной болью вторгались в ее жизнь.

Выбросив из головы навязчивые мысли, она вырулила на Калифорния-стрит: у нее была деловая встреча в отеле "Хайатт-Ридженси" дна из архитектурных достопримечательностей Сан-Франциско. Нижний холл (атриум) имеет высоту, равную 17 этажам.>, в деловом центре Эмбаркадеро. Она рассчитывала, что успеет до этого перекусить, но долго прождала в приемной (ее позабавило, что Скотт, по всей видимости, задержал ее там нарочно), и теперь время поджимало. Служащий на стоянке принял у нее машину, и она поспешила в отель.

- Лиз, прости, что заставила ждать. - Войдя в комнату для совещаний, расположенную на втором этаже, Кэтрин опустила на стол свой дипломат и одарила присутствующих легкой улыбкой. - Дамы и господа, приношу свои извинения за опоздание. - И она села во главе стола.

Элизабет Торренс, исполнительный директор общества, улыбнулась ей в ответ.

- Не бери в голову, Кэт. Джим опередил тебя буквально на минуту.

Джим Долгой добродушно засмеялся и добавил:

- Кэтрин, я голосую за любые твои предложения. Ты меня реабилитировала.

Кэтрин тоже не удержалась от смеха.

- Джим, если мы и впредь заручимся такой же денежной и моральной поддержкой от твоей компании, как нынче, можешь задерживаться еще дольше. А если ты удвоишь свои вложения в будущем году, я разрешу тебе опаздывать вдвое чаще.

- Сдавайся, пока не поздно, Джим. Сам знаешь, коль речь зашла о капиталах, от Кэтрин тебе не отделаться. Не мытьем, так катаньем, а до твоего кошелька она доберется. - Лиз была энергичная женщина лет под пятьдесят. Она могла долгие часы корпеть над делами общества, выискивая способы наиболее удачного размещения собранных денег. Вот и теперь, не теряя времени, она призвала собрание перейти к сути и заняться обсуждением очередной кампании по сбору средств.

Начала Кэтрин:

- Я только что разговаривала со Скоттом Блейком из "Блейк Констракшн", последним холостяком для октябрьского аукциона. Он долго уклонялся от встречи и игнорировал наши попытки задействовать его фирму. Я обрисовала ему наши цели, и он, похоже, немного смягчился. Думаю, нам все же удастся его привлечь.

Лиз пояснила собравшимся, почему они непременно хотят, чтобы Скотт Блейк участвовал в аукционе:

- Он очень подходит для этого дела. О нем много говорили после землетрясения в октябре 1989 года. На другой же день он выехал с бригадой проверять все сооружения, построенные его фирмой, и составлять списки тех, что требуют ремонта. Ходили слухи, что пожилым людям со скромным достатком, не имевшим страховки от землетрясения, он сделал ремонт бесплатно. Когда репортеры поймали его на стройплощадке и стали выспрашивать об этом, он отказался от обсуждения, нацепил каску, взобрался по лестнице - и был таков. Множество людей и компаний оказали тогда чисто символическую помощь, а он действительно кое-что сделал и даже рекламы не захотел. Словом - это наш человек.

Кэтрин давно уже ушла, а Скотт все еще ощущал аромат ее духов. Его обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, предубеждение против такого типа женщин, с другой - живое впечатление от встречи. Свести воедино то и другое, увы, никак не удавалось, и он чувствовал, что предубеждения, чего ему вовсе не хотелось, вот-вот проиграют. Он вырвал верхний листок из блокнота и уже чуть было не скомкал, чтобы выбросить, но вместо того, сам не зная зачем, опустил набросок ее портрета в ящик стола.

Потом вдруг, спохватившись, собрал со стола папки и сунул в дипломат. Он опаздывал на встречу и теперь жалел, что потерял минут пятнадцать впустую: в результате остался без обеда.

Переговоры с "Колгрейв Корпорейшн" касались строительства нового торгового центра в Сан-Рафаэле, округ Мэрии, по ту сторону моста Золотые Ворота. Его фирма уже построила для Колгрейва четыре таких центра в разных городах вокруг залива. Это был их пятый совместный проект. Деловые отношения между ними основывались на взаимном уважении и доверии. Колгрейв признавал только работу высшего качества, Скотт же просто не умел вести дела абы как. Его отец всегда ставил во главу угла добросовестность. У фирмы была блестящая репутация, и Скотт никогда не хватался за сомнительные предложения, которые могли бы разрушить то, что с таким трудом создавал отец.

- Надеюсь, я не заставил тебя ждать, Брайан. - Скотт и Брайан Колгрейв обменялись рукопожатием. - Я только на полдороге к твоему офису вспомнил, что мы встречаемся в "Хайатг-Ридженси".

- Не беспокойся. Я здесь все утро проводил совещание, и ехать в офис не было смысла, тем более что я уже оплатил это помещение. Хочешь чего-нибудь? Кофе, чай, безалкогольные...

- Спасибо, не нужно. - Скотт вытащил папки из дипломата.

Бизнесмены обсудили детали строительства. Через полчаса к ним присоединились архитектор Джордж Уэддингтон, автор проекта, и еще двое служащих Колгрейва. Двухчасовое совещание было плодотворным, все участники остались довольны переговорами. Скотт попрощался с каждым за руку и вышел из комнаты.

- Подождите, - крикнул он, увидев, что дверь лифта закрывается, и ускорил шаг. Кто-то внутри нажал нужную кнопку. - Благодарю вас, - произнес он, вбежав в кабину, и почуял знакомый дразнящий аромат. Он обернулся и увидел бирюзовые глаза в обрамлении длинных черных локонов.

- Не за что. - Кэтрин Фэрчайлд мило улыбнулась ему и поднесла руку к кнопкам. - Вам какой этаж?

- Первый. - Скотт медленно обвел ее взглядом, от безупречно уложенных волос до туфель на высоких каблуках. Она была выше, чем показалась ему при первой встрече, - как минимум пять футов семь дюймов, если даже убрать каблуки и высокую прическу. А вот ее спокойствие и сдержанность казались все те же.

Он криво усмехнулся.

- Право же, миссис Фэрчайлд, я собирался позвонить вам на днях с ответом. Преследовать меня совсем ни к чему.

- Когда я чего-то действительно хочу, я добиваюсь этого как можно быстрее. - Сверкнув глазами, она шаловливо улыбнулась ему в ответ.

Скотт не понял, что означает этот взгляд, и ему стало не по себе. Лифт остановился.

- Эй, мы уже внизу, - напомнила она. Он смотрел, как она направляется к окошечку дежурного на стоянке и протягивает ему талон. Ничего не скажешь, ноги у нее умопомрачительные, да и походка - глаз не оторвать. Он быстро подошел к окошку и, слегка прикасаясь к ней, через ее плечо подал дежурному свой талон. Внезапно она повернулась к нему.

- Вы заняты в ближайшие часы? - спросила она с ноткой сомнения в голосе.

Губы его растянулись в довольной улыбке, и хотя он пытался сохранить насмешливый вид, поблескивание серебристых глаз выдавало его.

- Миссис Фэрчайлд, что это вы задумали? И как это расценивать - как "досрочное свидание", "собеседование", так сказать?

Кэтрин Фэрчайлд и здесь пропустила мимо ушей иронию.

- Где ваша авантюрная жилка? Хотите узнать - поезжайте за мной.

Дежурный уже открыл дверцу ее машины. Усевшись за руль, она опустила стекло и устремила на Скотта дерзкий взгляд.

- Ну? Играете вы или нет?

Глава 2

Вслед за серебристым "мерседесом" Скотт мчался по оклендскому мосту неизвестно куда и зачем. Он так и не мог понять, что заставило его согласиться на это странное предложение.

Кэтрин остановила машину перед одним из старых домов в бедных кварталах Окленда. Здание порядком обветшало, но во всей округе только оно одно не было обезображено настенными надписями. Скотт припарковался рядом с "мерседесом" и выключил двигатель. Несколько крутого вида ребят - впрочем, хороши ребята, почти все с него ростом, - стояли, прислонившись к соседним домам, и не спускали с него глаз.

Он осторожно вылез из-за руля и подошел к ее машине со стороны водительского места.

- Вы уверены, что привезли меня туда, куда хотели? - спросил он, обеспокоенно переводя взгляд с одной неподвижной фигуры на другую.

- Именно туда, - беззаботно отозвалась она, выходя из машины. Порыскав глазами по переулкам и подъездам, она наконец отыскала в узком проходе между домами нужного ей молодого человека и громко сказала, положив руку на плечо своего спутника:

- Билли, это мой друг. Скотт Блейк. Скотт проследил за ее взглядом. Парень по имени Билли неторопливо двинулся к ним. Большой палец его левой руки цеплялся за карман, а правая привычно поигрывала кнопочным ножом. Притормозив чуть поодаль, он оценивающе оглядел Скотта с головы до ног - Кэтрин все это время не убирала руки с его плеча. Наконец Билли улыбнулся.

- Здорово, приятель. Друзей Кэтрин здесь не трогают.

Скотт вопросительно посмотрел на Кэтрин, и та быстро шепнула:

- Потом объясню.

Они вошли в здание. Внутри царили чистота и порядок. Несмотря на обшарпанную мебель, помещение выглядело приветливым и уютным. За столом в гостиной сидела над бумагами симпатичная негритянка лет двадцати восьми. Услышав, что кто-то вошел, она оторвалась от работы.

- Ты, Кэт? Вот сюрприз, я ждала тебя только завтра утром. - Она облегченно вздохнула. - Как хорошо, что ты приехала!

Кэтрин моментально насторожилась.

- Что-то не так? - Она осмотрелась по сторонам.

- Да вот Дженни...

- Дженни? - Глаза у Кэтрин тревожно расширились, на лице отразилось беспокойство. - В чем дело? Что с ней?

- Успокойся. Она здесь, с ней все в порядке. Просто она сегодня весь день спрашивает тебя, буквально места себе не находит. - Негритянка улыбнулась. Ты же знаешь, как она привязалась к тебе, с той самой минуты, как Билли привел ее сюда.

Лицо у Кэтрин прояснилось. Она повернулась к Скотту.

- Черил, это Скотт Блейк. Скотт - Черил Джон-стон. Она отвечает за наш центр в Окленде. Скотт протянул ей руку:

- Приятно познакомиться. Приветливо улыбаясь, Черил ответила на его рукопожатие, не выходя из-за стола.

- Мне тоже. - Она указала на груды бумаг. - Приходится тут, извините за выражение, штаны просиживать. Вы уж не обессудьте, мне нужно вернуться к работе, а то босс застукает, как я тут лодырничаю. - Она с лукавым видом покосилась на Кэтрин.

- Надеюсь, скоро мы найдем тебе помощника. Сегодня на совещании распределяли фонды. Дело лишь за тем, чтобы найти верного человека. Место тут, по правде говоря, не из лучших. Мало кто согласится работать в таком районе.

- Кэт! Кэт! - Тонкий голосок ворвался в комнату, по полу затопали маленькие ножки. Прелестная кроха лет трех с золотыми волосами подбежала к Кэтрин. Та сбросила туфли, опустилась на колени и раскрыла ей навстречу свои объятия.

- Дженни, золотце мое! - Она прижала девочку к груди и принялась раскачиваться с нею, целуя в обе щеки. - Ты хорошо вела себя сегодня?

- Да, Кэт.

Малышка прильнула к Кэтрин, в восторге елозя ручкой по шелку ее блузки, дергая ее и комкая. Наконец верхняя пуговица не выдержала сильного рывка, оторвалась и укатилась прочь, распахнув блузку. Кэтрин, казалось, не обратила на это внимания, Скотт же не мог не заметить мягкость ее атласной кожи и соблазнительное полушарие, приоткрывшееся под кружевной чашечкой бюстгальтера.

Не спуская с рук ерзающего ребенка, Кэтрин поднялась на ноги и повернулась к Скотту.

- Дженни, это Скотт. Он мой друг. Ты поздороваешься с ним?

- Привет, Дженни. - Он улыбнулся девочке, но в глазах ее прочитал настороженность. Она откинулась назад, обвила ручонками шею Кэтрин и, отвернувшись от него, зарылась лицом в ее плечо. Скотт был и удивлен, и сконфужен.

Кэтрин по-прежнему держала Дженни на руках, тихонько покачивая ее и мягким, нежным голосом пытаясь успокоить.

- Все хорошо, Дженни. Скотт мой друг. Он тебя не обидит, - уговаривала она малышку, но та не поднимала лица. - Пожалуйста, скажи Скотту: "Привет". Он очень хочет увидеть твою милую улыбку.

Дженни так замотала головой, что светлые кудряшки разлетелись во все стороны. Ровным голосом Кэтрин продолжала ее упрашивать:

- Ну пожалуйста, Дженни, поздоровайся со Скоттом.., для меня.

Дженни медленно подняла голову и нерешительно посмотрела на человека, стоявшего рядом с ними. Скотт снова приветливо улыбнулся и протянул к ней руку.

Внезапно слезы хлынули у нее из глаз, и она громко расплакалась. Скотт быстро отдернул руку и отступил назад. Кэтрин прижала девочку еще крепче к себе, и та уткнулась в ее жакет, заливая его слезами.

Кэтрин быстро вынесла рыдающего ребенка из комнаты. Обернувшись к Черил, Скотт присел на край стола.

- Что случилось? Почему она заплакала?

- Стечение весьма печальных обстоятельств, - огорченно и сочувственно проговорила Черил. - Ее зовут Дженни Хиллерман. Нынешний сожитель ее матери, один из многих, бил девочку. А матери было все равно. - В ее голосе послышались нотки презрения. - Не хотелось ей раздражать дружка, чтоб не лишиться его услуг. - Заметив, что Скотт поморщился, она добавила:

- Ничего не поделаешь, улица. Я еще мягко выразилась. Для учтивости и воспитанности здесь нет места.

- Как она попала к вам?

- Билли нашел ее как-то в шесть часов утра. Она сидела у подъезда своей многоэтажки, вся в синяках, съежившись от холода. Он быстро выяснил, что ее мать с дружком куда-то умотали, бросив Дженни одну. Тогда он привел ее сюда. Она до сих пор побаивается мужчин, но это скоро пройдет. К счастью, этот прихлебатель появился у матери недавно, и воспоминания о нем еще можно стереть.

Черил понравилась Скотту. Работник она, кажется, неплохой и, подобно Кэтрин Фэрчайлд, всей душой отдается делу благотворительности.

- Вы здесь постоянно работаете - я хочу сказать, на жалованье, а не на общественных началах?

- Да, я и делопроизводитель, и секретарь, и старший мойщик бутылок, и магистр психологии. Это Кэтрин предложила взять сюда специалиста по детской психологии, а не социолога, или администратора, или кого-то из социальной службы, как это обычно делается. Даже если дети проведут здесь всего несколько недель, тем важнее с первых же минут оказывать им психологическую помощь. Мы пытаемся не просто давать им удобное временное пристанище, пока они не вернутся домой или не попадут в приемные семьи. Самые маленькие, вроде Дженни, при своевременной помощи имеют шанс избавиться от душевных травм: ведь они сравнительно недолго подвергались жестокому обращению. С Дженни еще проще мать ее не била, а новый "папаша" появился не так давно. Мы должны убедить малышей, что кто-то радеет за них. Кэт от этого никогда не отступится. Дети должны знать, что они не одни, а в случившемся их вины нет. - Черил посмотрела на дверь, куда Кэтрин унесла девочку. - Дженни просто повезло. Лучше Кэт о ней никто не позаботится.

У Скотта вызревала мысль, которая, не попади он сюда, никогда не пришла бы ему в голову.

- Кэт говорила что-то о помощнике. Вам какого рода помощь требуется?

- Любая сгодится. Вообще-то мне нужен ответственный человек, умеющий работать с бумагами и с людьми и способный выдерживать напряжение и стресс. Всякий раз, как сталкиваешься с правительственными органами, количество бумаг удваивается. Словом, этот человек должен быть моим ассистентом-администратором. Весьма замысловатая профессия. Он должен делать все понемногу, а оценить его усилия смогу только я. Мне надо переложить на кого-то часть вот этого груза, - она кивнула на стол, заваленный папками, чтобы я могла больше времени проводить с детьми. - Она подняла голову и вопросительно посмотрела на Скотта. - Вы хотите кого-то предложить?

Скотт улыбнулся и подмигнул ей.

- Возможно.

- Ну вот и все. - Кэтрин появилась из задней двери. - Дженни спит. - Она повернулась к Скотту. - Простите, что так получилось. Девочка еще не совсем привыкла здесь и боится новых людей. Я думала, что она спокойней примет вас, раз вы со мной. Видимо, надо немного подождать. - Ее лицо прояснилось. Пойдемте, я вам все покажу. - Она схватила его за руку и потянула за собой. Я хочу, чтобы вы сами увидели, чем мы занимаемся.

Даже после того, как она отпустила его руку, Скотт ощущал волнующую теплоту ее прикосновения. Не меньше получаса она водила его по дому, рассказывая, как этот центр лавирует между реальными нуждами людей и бюрократией правительственных органов и судов. Имеется лицензия на содержание одновременно десяти детей. Предполагалось, что они будут попадать сюда ненадолго, но на поверку некоторые вынуждены проводить здесь по несколько месяцев, пока не решится их дальнейшая судьба. Кроме Черил, штат составляют еще шесть служащих.

- А какое отношение имеет к вам Билли? Черил сказала, что это он привел сюда Дженни.

- Билли Санчес живет здесь неподалеку. Он помогает нам кое в чем. Мы с ним познакомились четыре года назад. Этот центр был тогда всего три месяца как открыт и, как и все здания в округе, подвергался беспрестанным вандалическим набегам. Однажды в парадную дверь врывается этакий тринадцатилетний гаврош и втаскивает за собой чумазую девчушку лет восьми. Пошарив глазами по сторонам, он требует вызвать самого главного. Я собираюсь с духом и, стараясь не выдать замешательства, говорю, что это я. Смерив меня взглядом, он интересуется, не моя ли та шикарная тачка перед входом. Моя, говорю. Тогда он фыркает мне в лицо, цедит, мол, так и знал, что туг порядочных людей не найдется, и тянет малышку к выходу. А девчушка до того перепугана, что я чувствую - нельзя отпускать их, надо по крайней мере выяснить, что к чему. Я подхожу и удерживаю его за руку.

- Вы поступили, я бы сказал, крайне неосторожно, миссис Фэрчайлд.

- Я это поняла, когда он развернулся и сущим волком уставился на меня. Потом выдернул руку и сказал, чтобы я никогда не прикасалась к нему, если дорожу здоровьем. Я изо всех сил старалась выдержать его взгляд. Так мы смотрели друг на друга чуть ли не целую вечность, а потом он стал понемногу оттаивать. Девочка оказалась его сестрой. Слушая его рассказ, я впервые вплотную столкнулась с кошмарным бытом людей, которым мы стараемся помочь. До этого я была знакома только с финансовой стороной вопроса - собирала пожертвования, устраивала встречи и всякое такое - словом, - она сделала паузу и проницательно взглянула на Скотта, - занималась всем тем, что, по-вашему, составляет единственную цель моей жизни.

В его глазах мелькнуло замешательство, щеки порозовели.

- Понимаете, Скотт, мне приходится постоянно и изо всех сил бороться с людскими предубеждениями. Каждый норовит видеть в других лишь худшее. Такова, очевидно, человеческая натура, но мне от этого не легче.

Скотт ужасно смутился: крыть было нечем, Кэтрин попала не в бровь, а в глаз. С видимой болью в душе она продолжала:

- Отец Билли ушел из семьи вскоре после рождения сестренки. Мать стала наркоманкой. Как только она села на иглу, ее толкнули на панель. У торговцев героином таких женщин - табун. Билли вылетел из седьмого класса и почти все время проводил на улице, подрабатывая где можно, а то и подворовывая. Его первейшим делом стало защищать сестренку. Мать он давно списал со счетов. Однажды пришел домой и увидел, что она в полной отключке, а ее "клиент" пытается изнасиловать сестру.

- О Боже. - Скотт содрогнулся.

- Билли человек действия, рассуждать не любит. Он схватил первое, что подвернулось под руку, треснул мерзавца по голове, сгреб сестренку в охапку и уволок из дома. Куда идти с ней, он не знал - сам-то всегда сумел бы переночевать на улице, но понимал, что для нее это не годится. Раньше он никогда не имел дела с властями, но теперь собрал всю свою смелость и пришел сюда. Мы накормили ее горячим, выкупали, переодели в чистое и уложили спать. На следующий день он пришел ее проведать и, увидев, что с ней все в порядке, вынес одобрительный вердикт. С тех пор мы не знаем хлопот. Билли со своими ребятами присматривает за центром и тщательно проверяет всех незнакомцев, что оказываются поблизости.

- Да, изучили они меня внимательно, ничего не скажешь.

- Вот почему я сразу объяснила им, кто вы такой. Иначе, попытайся вы сейчас уехать, могли бы не обнаружить своей машины на месте.

Скотт улыбнулся.

- Большое спасибо. Я и моя страховая компания вам крайне признательны. Он вновь посерьезнел. - А что стало с сестрой Билли?

- Мы нашли для нее хороших приемных родителей. Сперва нам сильно докучали суды, настаивая, что ребенок должен быть возвращен матери, - какое им дело до атмосферы в семье! Но эта проблема разрешилась быстро, хотя и трагично. Через месяц мать умерла от передозировки. О других родственниках Билли ничего не знал, остальное - рутина.

- Должен вам сказать, миссис Фэрчайдд...

- Может быть, вы все-таки опустите "миссис"? И вообще, не пора ли нам перейти на "ты", как по-вашему?

Она сверкнула своей улыбкой, и Скотт снова увидел искорки в бирюзовых глазах. Он долго смотрел в них, чувствуя, что сердце у него зачастило.

- Да, пожалуй, ты права.

Скотт возвращался, переполненный впечатлениями последних двух часов. За это время у него просто раскрылись глаза. Если Кэтрин Фэрчайлд считает, что его участие в аукционе холостяков поможет делу, то отказываться уже откровенно неприлично. Завтра утром он первым делом позвонит ей.

Решив не возвращаться в офис, он проехал через город, миновал мост Золотые Ворота и выбрал шоссе на Тибурон. Затем, огибая залив, свернул на извилистую боковую дорогу и, взобравшись на холм, вырулил на кольцевую аллею.

Старый дом стоял на холме, откуда был виден залив, острова Эйнджел и Алькатрас, башни Золотых Ворот и контуры Сан-Франциско. Скотт, как всегда, залюбовался зрелищем. Он был рад, что после смерти отца мать решила остаться в этом доме. Сначала она боялась, что не вынесет такого количества вещей, напоминающих об утраченном, но потом рассудила, что все это добрые воспоминания о славных временах, - и не захотела расставаться с ними.

- Мама! Эй, кто-нибудь дома? - Ответа не было, тогда Скотт прошел через весь дом к заднему двору и сквозь прозрачную дверь увидел, что Линн Блейк работает в саду. С минуту он наблюдал за ней. Для своих пятидесяти четырех она выглядела изумительно свежо, а ее энергии могла бы позавидовать любая сорокалетняя. - Эй, мама!

Вздрогнув от неожиданности, Линн подняла голову.

- Скотт! Какой ты молодец, что приехал.

- Знаешь, по-моему, в тебе сидит такой запас бодрости и жизнелюбия, что работы в саду туг явно недостаточно. Не заинтересует ли тебя более полезное занятие?

- Хм. И куда же ты хочешь меня заманить на этот раз? Ты же знаешь, как я люблю свой сад.

Увидев недоверие в ее глазах, он ослепил ее самой широкой улыбкой из своего арсенала.

- Тебе не кажется, что мы давно не ужинали вместе?

- Понятно: "Добро пожаловать в мою паутину", - сказал паук мухе. - Линн Блейк улыбнулась сыну в ответ, собрала инструменты и зашагала через двор. Дай мне несколько минут умыться и переодеться, и я буду готова претерпеть очередной твой план по выманиванию меня из дома.

- Этот тебе понравится. Далеко выманивать не придется, - ответил он со всем воодушевлением, на которое был способен.

В ожидании матери Скотт бродил по гостиной. Он осторожно брал в руки фотографии в рамках, смотрел на них И ставил обратно. У него тоже было много добрых воспоминаний об этом доме, о детстве, проведенном здесь с любящими его и друг друга родителями. Отец, несмотря на свою крайнюю загруженность работой в фирме, которую только начинал создавать, всегда находил время погонять с ним во дворе мяч. Мать никогда не отправляла его спать, не почитав ему что-нибудь на ночь, хотя днем она работала учителем в школе, а вечером ее ждали заботы по хозяйству.

Ему вспомнились семейные походы в горы - именно тогда в нем возник интерес к природе и стремление ее охранять. Отец научил его различать растения и птиц, распознавать геологические породы и их значение, проходить по диким местам, не нанося им вреда. Он вспомнил семейные поездки по выходным, которые мать называла "наши воскресные вылазки". Каждый раз это было что-то новое: зоопарк, аквариум, музей - все, что могло возбудить его любознательность.

Острой болью кольнула его мысль о том, каким безоблачным было его детство в сравнении с Билли и его сестрой, с малышкой Дженни Хиллерман. Ему стало мучительно стыдно за то, что он не отвечал на письма и звонки Кэтрин Фэрчайдд, не удосужившись даже узнать, что ей нужно. Появление матери прервало его размышления.

- Кажется, я готова. - Линн Блейк с проницательной улыбкой взглянула на сына. - Ты ведь все равно не станешь до ужина раскрывать свои намеки - или как?

- Пожалуй, не стану. - Он подавил усмешку и придержал перед матерью дверь.

Добравшись до Сент-Фрэнсис-Вудз, самого фешенебельного района Сан-Франциско, Кэтрин Фэрчайлд свернула в длинную аллею и остановила "мерседес" у большого особняка, принадлежавшего ее деду. Она не была у него уже несколько недель. Последние пять лет он был прикован к инвалидной коляске, и здоровье его оставляло желать лучшего. Обычно она заглядывала к нему чаще, но подготовка благотворительного аукциона и предстоящей акции по сбору средств не оставляла свободного времени. Из-за этого она и в оклендском центре проводила меньше времени, чем хотелось бы.

- Ну, дедуля, как мы себя чувствуем? - Кэтрин опустилась на колени перед коляской, крепко обняла старика и чмокнула его в щеку. - Выглядим мы превосходно.

Фэрчайлд бросил на внучку сердитый взгляд.

- Кэтрин, сколько раз тебе твердить, что я не "дедуля". Ты должна звать меня "дед".

Кэтрин не обратила внимания на его ворчливый тон и насупленный взгляд. С раннего детства она могла из грозного Фэрчайлда чуть не веревки вить. Она мило ему улыбнулась и снова чмокнула в щеку.

В его глазах засветилась нежность, шишковатыми пальцами он погладил ее по руке.

- Ведь кто-нибудь может услышать. Как же я могу сохранить свой вес в обществе, когда моя же собственная внучка...

- Дедуля, не будь занудой. Можешь обманывать кого-нибудь другого. Я же знаю, что тебе ужасно нравится, когда я тебя так зову. - Она встала с колен и покатила его к оранжерее в задней части дома. - Знаешь, дедуля, я сегодня познакомилась с очень интересным человеком. Старик моментально навострил уши.

- В самом деле? Значит, я успею еще, пока жив, услышать топот маленьких ножек и взглянуть на своего правнука?

- Ах, сколько драматизма! Дедуля, ты еще сто лет проживешь, а правнуков у тебя и так целая орава. Трое моих братьев, двое сыновей дяди Чарли - все дарят тебе правнуков. Спорим, ты их даже по именам не всех помнишь.

- Это же совсем другое, Кэтрин. Девушка-то ты одна. Дочерей у меня нет, ты - единственная внучка. Я хочу видеть и твоих детей.

- Дедуля, ну что ты в самом деле! Уже почти двадцать первый век, оглянись по сторонам. Женщины не только убираются в доме и нянчат детей, у них есть и другие дела. - Она взяла с тележки-бара бутылку вина, наполнила два стакана и присела рядом. Со всеми другими мистер Фэрчайлд был раздражителен и вспыльчив, никто не смел разговаривать с ним так, как Кэтрин. Она искренне любила старика, а он ее просто обожал.

- Я слишком стар, чтобы "оглядываться по сторонам", как ты говоришь. Ну, расскажи мне об этом молодом человеке. Чем он занимается, где вы встретились. Мне нужно знать всю его подноготную. Нельзя, чтобы повторился тот случай...

- Дедуля, прошу тебя, не надо, - перебила Кэтрин. Она знала, о чем он вспомнил. Тот случай - ее стремительный и злополучный брак с Джеффом на втором курсе колледжа. История обошлась семье в 250 тысяч долларов, а сама Кэтрин выбралась из нее с глубокими шрамами в душе и недвусмысленной неприязнью ко всему, что связано с замужеством. Да плюс к тому тяжелое материно наследство, еще с детских лет. Прошло немало времени, прежде чем раны зажили, к ней вернулось чувство собственного достоинства и она смогла наладить свою жизнь. Я сказала только, что он интересный человек. О будущем муже речи не было.

- Кэтрин, - он взял ее руку в свою, - тебе уже почти тридцать лет. Не пора ли обзавестись семьей?

Она нахмурилась, лицо на миг стало отсутствующим. Даже теперь давние воспоминания нет-нет да и завладевали ею.

- Я не ищу себе мужа. У меня, как ты помнишь, один уже был. - Сделав над собой усилие, она вымученно улыбнулась. - Давай закроем эту тему.

Он сжал ее руку и тоже улыбнулся.

- Ну хорошо. Но все же расскажи мне о новом знакомом.

Кэтрин провела с дедом весь вечер. И первым делом поделилась с ним своими нынешними заботами: аукцион холостяков и участие в нем Скотта, трудности с оклендским центром и маленькая Дженни Хиллерман.

- Дедуля, у меня просто сердце разрывается. Видел бы ты, что началось, когда я попросила ее поздороваться со Скоттом. - Она слабо улыбнулась. - И видел бы ты Скотта, когда она расплакалась.

- А кто же из них виноват вот в этом? - спросил он, указав на блузку с оторванной пуговицей.

Кэтрин оглядела себя и только теперь заметила, что пуговицы не хватает.

- Гм! - Она лукаво улыбнулась. - Ну, если бы это был Скотт, я бы тебе об этом не сказала.

Было уже поздно, когда Кэтрин наконец попрощалась с дедом. Все это время они провели в разговорах и за ужином сидели вдвоем. Перед уходом она обещала заезжать к нему почаще.

Оставшись один, Фэрчайлд вызвал дворецкого.

- Каррутерс, дайте мне Боба Темплтона. Через несколько минут Карругерс принес телефон. Из трубки донеслось:

- Старина, взгляни на часы. В такое время адвокат имеет право не отвечать на звонки, разве что клиент в тюрьму угодит. Что, кто-то арестован? - В голосе Боба слышалось недовольство, граничащее с раздражением.

- Ладно-ладно, Боб. Завтра утром доставишь мне полное досье на Скотта Блейка из "Блейк Констракшн". Я хочу знать все - о нем, о его семье и о его деле. И - ты понимаешь, Боб.., все это сугубо конфиденциально.

Кэтрин загнала "мерседес" в двухместный гараж на цокольном этаже своего трехэтажного дома. Пешком, хотя в доме был маленький лифт, она поднялась на самый верх, где располагались ее личные апартаменты, отделенные от всего остального мира. Третий этаж состоял из спальни, ванной, кабинета и большой веранды, откуда открывался великолепный вид на залив и зеленые холмы Мэрина.

Она быстро сбросила туфли и костюм, натянула джинсы и футболку и, наслаждаясь прикосновением босых ступней к ворсистому ковру, прошла в ванную. Там она смыла макияж, расчесала свои длинные волосы и прихватила их сзади конским хвостом. Было уже поздно, но перед сном ей предстояло еще часа два провозиться с бумагами. Тяжко вздохнув, она подобрала дипломат со старомодной кровати с пологом, куда бросила его, едва войдя, и прошла в кабинет.

Усевшись за стол, Кэтрин поймала себя на том, что не может сосредоточиться, все время мысли ее возвращаются к Скотту Блейку. Сообщив деду о знакомстве с интересным человеком, она о многом умолчала.

Она ничуть не шутила, заявляя Скотту, что не любит откладывать дела в долгий ящик. Но при этом недоговорила, что имеет в виду самого Скотта, и не только как приманку на благотворительном аукционе. В тот момент, когда она ощутила теплоту его рукопожатия, услышала спокойный твердый голос и увидела широкую улыбку, ей стало понятно, что он не такой, как все. Пока еще не вполне ясно как, но она покажет ему истинную Кэтрин Фэрчайлд, а не ту женщину, чье имя и фотография примелькались на страницах светской хроники, из-за чего у него сложилось столь скептическое о ней мнение.

Нежданная встреча в отеле была подарком судьбы. Впрочем, подарком ли? От нее не ускользнуло, какое глубокое впечатление произвела на него поездка в оклендский центр и их работа. Она уже не сомневалась, что он согласится участвовать в аукционе. Интересно, какую он придумает программу? Наверное, изысканный ужин, а потом театр.

Она закрыла глаза, и образ Скотта Блейка всплыл под сомкнутыми веками. Загорелый, светловолосый, с широкой ослепительной улыбкой. Дыхание у нее слегка участилось, когда она представила себе его серебристые глаза и то, как они скользили по ней в лифте отеля. "Ты мой, Скотт Блейк, хоть этого еще и не знаешь, - мой целиком и без остатка".

Глава 3

Скотт отодвинул стеклянную дверь и вышел во внутренний дворик своего дома, откуда виден был залив. Он тоже жил в Тибуроне, на самом берегу, рядом с деловым центром и яхт-клубом, где держал свою парусную лодку. Сырой вечерний бриз заставил его слегка поежиться.

С матерью он расстался час назад, после ужина. К его удивлению, Линн Блейк легко откликнулась на его предложение поработать в оклендском центре и обещала на следующий день заглянуть туда, чтобы побеседовать с Черил. Утром он позвонит ей и договорится о встрече.

Потом он свяжется с Кэтрин Фэрчайлд и сообщит о своем решении участвовать в аукционе. Забавно, что, когда он рассказал о нем матери, упомянув и про свою первую реакцию, она тоже посоветовала ему не отказываться и постараться весело провести время. Эти женщины словно сговорились.

Кэтрин, везде Кэтрин... Духи ее, незабываемый их аромат, до сих пор будоражили Скотта. Его преследовал этот пряный, чувственный, в меру насыщенный запах. Он все еще ощущал тепло ее руки. Стоило ему закрыть глаза, и перед ним отчетливо представало ее лицо - изумительные бирюзовые глаза с длинными темными ресницами, черные, с янтарным отблеском волосы, обрамляющие гладкую кожу.

Он был немного обескуражен. Агрессивные феминистки совершенно не в его вкусе, а что уж говорить о тех, кто избалован светским воспитанием! Еще вчера ему было известно о Кэтрин Фэрчайлд все, что требовалось или хотелось знать о ней. Сегодня он обнаружил, что не знает о ней ровным счетом ничего, а хотел бы знать все до донышка.

Едва переступив порог офиса, Скотт позвонил Черил Джонстон и назначил ей на два часа дня встречу с ним и его матерью. Черил была очень обрадована, особенно услышав о ее опыте. После этого он набрал номер, оставленный ему Кэтрин, - номер офиса благотворительной организации. К его разочарованию, хозяйки там не оказалось, но он поговорил с Лиз Торранс и известил ее о своем согласии.

Выдвинув ящик стола, Скотт достал набросок, сделанный с Кэтрин, и задумался. Она воплощала в себе все, что он терпеть не мог в женщинах, но избавиться от мыслей о ней было невозможно.

- Миссис Блейк, как я рада снова вас видеть! - На лице Амелии читалась искренняя привязанность к Линн.

- Здравствуйте, Амелия. Мне тоже приятно, давно мы с вами не встречались. Скотт у себя? Я пришла рановато, но, может быть, мы вырвемся вместе пообедать.

- Он разговаривает по телефону, сейчас выйдет. Амелия всегда любила, когда Линн приходила в офис. Их объединял Блейк-старший, хотя они соприкасались с разными ипостасями этого человека. Теперь же связующим звеном для давних добрых друзей был Скотт. Обе считали, что ему следует найти себе подходящую женщину, остепениться, завести семью. Линн то и дело, к месту и не к месту, как бы между прочим замечала, что из всех ее подруг только у нее одной до сих пор нет внуков.

- Ну и ну, когда вы сходитесь вдвоем, я мигом превращаюсь в двенадцатилетнего мальчишку. - Скотт, хитро поблескивая глазами, прервал занимательную женскую болтовню.

- Я знаю, что еще рано, но не пообедать ли нам вместе? - Линн привычным движением пригладила непослушные пряди, упавшие ему на лоб. - Если ты не можешь, я пока похожу по магазинам... - Внезапно ей пришла в голову другая мысль, и она повернулась к Амелии. - А почему бы нам с вами не пообедать? В последний раз это было так давно. И как было бы славно поговорить по душам, ни на что не отвлекаясь. - Линн бросила на Скотта лукавый взгляд и снова обратилась к Амелии:

- Вы расскажете мне, как мой сын вел себя в последнее время.

Скотт засмеялся.

- Вот это последовательность. Ты в одной фразе и приглашаешь меня на обед, и даешь мне отставку.

- Хочешь пойти с нами, малыш? - Линн изобразила полнейшую невинность.

- Ну уж нет. Одна из вас нацепит на меня слюнявчик, другая станет разрезать мою порцию, а блюда вы подберете из детского меню. - Скотт посмотрел на часы. - Даю вам два часа. В половине второго встречаемся здесь.

Линн потрепала его по щеке.

- Хороший мальчик, воспитанный. Скотт закатил глаза, тряхнул головой и плаксивым тоном протянул:

- Ну что я такого сделал?

Лицо Амелии выражало нерешительность.

- Два часа на обед? Вы не ошиблись, мистер Блейк?

- Амелия, я ваш босс. По крайней мере так написано в документах. Значит, имею право принять такое решение. Так что марш развлекаться. - Он проводил женщин до регистрационного стола. - Желаю приятно провести время...

В ожидании официанта Линн рассказала Амелии о назначенной на сегодня встрече в оклендском благотворительном центре.

- Я так и знала, что миссис Фэрчайлд его на что-нибудь вдохновит, довольным тоном отозвалась та. - Очень решительная дама. Впрочем, мужчину легче провести, но мы-то, женщины, видим друг друга насквозь. В ней есть много такого, о чем он и не подозревает. Если честно, - Амелия оглянулась, будто ее могли подслушать, - я считаю, что она отличная пара для него - просто он об этом еще не догадывается.

Скотт выпустил мать из машины и огляделся по сторонам, выясняя, что за парни стоят "на посту". Билли не было видно, а потому не было и уверенности в безопасности машины. Он взял с заднего сиденья бумажный пакет и сунул его под мышку.

- Черил, это моя мать, Линн Блейк. Мама, познакомься - Черил Джонстон. Черил заведует оклендским центром и ищет себе в помощники первоклассного специалиста - в обмен на третьеразрядное жалованье.

Черил покосилась на него и перенесла все свое внимание на Линн.

- Очень приятно познакомиться, - проговорила она, пожимая ей руку. - Скотт говорит правду, хотя я выразила бы ее другими словами.

Хозяйка повела гостью по дому, предоставив Скотта самому себе. Наметанным глазом он скользнул по комнате и задержался на крошечном личике с большими карими глазами, в обрамлении белокурых кудряшек, которое выглядывало из коридора.

Не долго думая. Скотт уселся на пол, чтобы не слишком возвышаться над малышкой. Развернув пакет, он достал плюшевого медвежонка, которого купил во время обеда, и, протянув его девочке, сказал:

- Привет, Дженни. - Он изо всех сил старался, чтобы улыбка его была как можно естественнее, а голос добрее. - Помнишь меня? Я Скотт. Тот, который друг Кэт. Я хочу быть и твоим другом тоже. Смотри, что я тебе принес. Не бойся, иди сюда, скажи: "Привет". Кэт говорит, что ты так хорошо улыбаешься! Покажешь, как ты умеешь это делать?

Скотт замолчал, выжидая, пока Дженни шажок за шажком не переступит наконец порог комнаты. Тогда он снова заговорил - мягко и спокойно, стараясь не делать резких движений и жестов. Медленно передвигаясь по комнате, прячась за каждым креслом или столом, она постепенно приблизилась к нему.

В это время Кэтрин Фэрчайлд подъехала к центру и отметила, что машина Скотта стоит у края тротуара. Черил позвонила ей сразу после их утреннего разговора относительно встречи. То же самое сделала Лиз, сообщив о его согласии участвовать в аукционе. Кэтрин улыбнулась своим мыслям. То-то бы он задрал нос, узнав, сколько народу ожидало его решения. Пока все идет превосходно, даже быстрее, чем она рассчитывала.

Когда она открыла парадную дверь, приветствием ей были смех и радостный визг. Скотт сидел по-турецки посреди пола и щекотал Дженни, которая извивалась в его объятиях, не выпуская из рук медвежонка. Глядя на их игру и веселье, Кэтрин растрогалась едва ли не до слез. Если она до сих пор еще сомневалась, что за человек этот Скотт Блейк, теперь сомнения развеялись без следа.

- Кэт! Кэт! - Дженни вывернулась наконец и подбежала к ней.

- Дженни, привет. Ну как вы тут со Скоттом? - Она обняла хохочущую девчушку и подхватила ее на руки.

- Скотт меня щекотал и делал смешные лица.

- А это у тебя что, Дженни? - Кэтрин показала на медвежонка.

- Скотт мне медведя подарил.

- Да что ты говоришь!

Скотт проворно вскочил на ноги, пряча глаза, и Кэтрин, поняв, что он застеснялся, одарила его улыбкой.

- Там.., моя мать и Черил.., в общем, пошли по дому, - пробормотал он, махнув рукой в ту сторону, куда они направились. Он уклонялся от ее взгляда и хотел только одного: как можно быстрее сменить тему. - Утром я звонил в ваш офис и говорил с некой Лиз Торранс. Я сказал ей, что решил участвовать в аукционе.

Тут только он обратил внимание на ее вид: модельные джинсы и свитер, итальянские ботинки, минимум косметики, волосы заплетены французской косой. Вчерашняя утонченная аристократка куда-то исчезла. Правда, и сегодняшний ее наряд бил больше на внешность, чем на практичность, но все же это была повседневная одежда, а не стильный костюм из новейшего каталога, которые предпочитают подобные ей особы. Больше всего его поразило почти полное отсутствие макияжа и незатейливая прическа. Это позволило ему окончательно убедиться в том, что ее кожа поистине безупречна - перед ним стояла настоящая красавица.

Он тоже оделся проще, чем вчера, когда из-за переговоров с Брайаном Колгрейвом без костюма и галстука было не обойтись. Джинсы и пестрый свитер, которые он натянул сегодня, были ему больше по нраву, он точно в них родился. И что с того, если мать называет этот стиль босяцким!

- Я рада, что ты согласился. - Она засияла улыбкой. - Теперь не сомневаюсь, что успех будет оглушительный. Наверное, уже придумал что-нибудь для вечера?

Скотт подошел поближе, и Дженни тут же потянулась к нему, просясь на руки. Он принял у Кэтрин смеющуюся малышку.

- Все очень интересно... - Линн вошла в комнату вслед за Черил и осеклась, увидев Скотта с ребенком на руках и стоящую рядом Кэтрин, которую сразу узнала по газетным фотографиям. Она расплылась в улыбке.

- Вот это да! - Довольный голос Черил оборвал воцарившуюся было тишину. Что тут у нас такое? Дженни, у тебя новый друг?

Крошечной ручкой девочка погладила Блейка по лицу.

- Это Скотт. Он меня щекотал и делал смешные лица. А еще медвежонка подарил. - Она крепче прижала к себе игрушку.

Растроганная Черил повернулась к Скотту:

- Ни за что бы не поверила, если бы не увидела собственными глазами. Скотт, да вы чародей!

Кэтрин потянула Дженни за нос, отчего та снова захихикала.

- Он у нас герой дня. Я бы тоже не поверила.

- Пойдем, Дженни. - Черил протянула руки, чтобы взять ее у Скотта. - Тебе пора баиньки. Скажи Скотту: "До свидания".

Внезапно та захлюпала носом, из больших карих глаз потекли слезы.

- Пускай Скотт меня уложит. - Она обвила его шею ручонками и прижалась лицом к плечу.

Взгляд Скотта растерянно метался между Черил, Кэтрин и матерью. Он понятия не имел, как обращаться с маленькими детьми, тем более с девочками. В полном замешательстве он запросил помощи:

- Сделайте же что-нибудь! Кэтрин решила не упускать случая.

- Конечно, Дженни, Скотт тебя уложит. - Она взяла его за свободную руку и повела к выходу в коридор.

В этот момент парадная дверь с треском распахнулась, и в комнату ворвался Билли.

- Тревога! - Судя по его голосу, дела обстояли серьезно. - Сюда идет мамаша Дженни и с ней тот ублюдок, который ее бил. Прячьте ребенка, через минуту они будут здесь.

Кэтрин моментально оценила ситуацию. Она выхватила Дженни у остолбеневшего Скотта и передала ее Черил.

- Ступайте наверх, и чтоб ни звука. Билли, убери свой нож и уходи отсюда.

Щелкнув ножом, тот сложил его и сунул в карман.

- Я остаюсь здесь. Я с ним, - в., его глазах сверкнула угроза, - и без ножа управлюсь. - Билли не очень выдавался ростом, уступая Скотту дюймов пять, но ясно было, что в любой драке он даст ему сто очков вперед.

- У нас есть постановление суда. Мать Дженни не имеет права забрать ее, пока не докажет в судебном порядке, что способна ее достойно содержать, а этого никогда не случится. Так что...

Кэтрин перебил грубый мужской голос:

- Эй вы там, отдавайте ребенка по-хорошему, и мы уйдем. - Голос принадлежал парню лет двадцати в замызганной одежде, с зелеными волосами и серьгой в одном ухе. Он неспешно направился к Кэтрин. Позади держалась невысокая блондинка еще моложе его, очевидно мать Дженни. На ней была очень короткая юбка и блузка с огромным вырезом.

Кэтрин с вызовом взглянула на незваного гостя.

- У меня есть предписание суда, передающее Дженни на попечение центра. Вы ее не получите. Уходите отсюда, или я вызываю полицию.

- Плевал я, тетя, на твои бумажки. Ванда, - он ткнул пальцем в сторону блондинки, - хочет получить своего ребенка обратно.

В голосе Кэтрин послышалось нескрываемое презрение:

- Не смешите меня. Она хочет получить обратно только дополнительное пособие.

Скотт тем временем прикидывал, на что способен дружок Ванды. Ростом он был мал, сложением хрупок. Тот, кому ради самоутверждения приходится колотить малышей, вряд ли захочет мериться силами с крепким мужчиной ростом за шесть футов, а весом фунтов двести с лишком. Заметив, что рука Билли скользнула в карман с кнопочником, Скотт быстро встал между ними, небрежно опустил руку гостю на плечо и, улыбаясь самым дружеским образом, стал оттеснять его от Кэтрин в другой конец комнаты.

- Кажется, тут небольшое недоразумение. Я, пожалуй, смогу кое-что прояснить.

После этих слов Скотт так понизил голос, что женщины ничего больше не могли разобрать. Но улыбаться продолжал и руки с плеча не убирал.

- Полицию мы вызывать не будем, а проблему разрешим очень просто. Сам я человек покладистый, волноваться не люблю. Но вот тот мальчик, что у стены, он кивнул на Билли, который напряженно ловил каждое слово, - очень впечатлительный. Если что, он готов показать тебе, как хирурги работают на открытом сердце.

Во взгляде парня засквозила нерешительность. Он посмотрел на Билли, потом снова на Скотта, который навис над ним, как башня.

- Но мы ведь не хотим таких неприятностей, верно? - Продолжая говорить, Скотт начал сдавливать пальцами плечо парня, так что тот скривился от боли. И потом, тут женщины.., к чему расстраивать их ненужной кровью? Да еще спорить, кто должен убирать то, что от тебя останется? Не хочу говорить за всех, но лично мне руки марать неохота.

Скотт отпустил наконец его плечо и выпрямился во весь рост.

- Так что двигайте-ка со своей подружкой подобру-поздорову. А без пособия можно и обойтись. Устроиться, скажем, на работу. Хотя, - Скотт скептически оглядел собеседника, - хотел бы я посмотреть на того, кто решится тебя нанять. - Он резко убрал улыбку и с угрозой в , голосе произнес:

- Так мы поняли друг друга?

Парень медленно кивнул. Он явно чувствовал себя неуютно, зажатый в угол высоченным здоровяком и кем-то из уличной шпаны с ножом в кармане. Скотт опять улыбнулся, напоследок еще раз сжал ему плечо и, повысив голос, чтобы все слышали, проговорил:

- Извини, приятель, не расслышал, как тебя зовут.

- Том, - буркнул тот без малейшего энтузиазма.

- Так вот, Том. Чертовски жалко, что вам с Вандой пора бежать, но спасибо, что заглянули. - Скотт повернулся к Билли:

- Попрощайся же с гостями. Пусть не думают, что мы невежливые.

- Лады. Не надо, чтобы они о нас так думали. - Ухмыльнувшись, Билли приблизился к ним и так же, как Скотт, стиснул плечо Тома. - Пока, приятель.

Том дернул Ванду за руку и, волоча ее за собой, вылетел в дверь, бросив исподлобья последний взгляд на Скотта. Тот, нахмурившись, повернулся к Билли:

- Он придет снова.

Кроме беспокойства, глаза Билли выражали немое восхищение.

- Клянусь, ты прав.

Глава 4

Тут наконец вмешалась Кэтрин:

- Не соизволит ли кто-нибудь объяснить мне, что здесь произошло? Почему они вдруг ушли, даже слова не сказав?

- А, не о чем говорить. - Скотту не хотелось, чтобы она поняла всю серьезность ситуации. - Мы вдвоем, - он подмигнул Билли, - втолковали ему, что он кое в чем не прав, и его озарила догадка, что лучше всего им будет исчезнуть.

Кэтрин смерила его холодным взглядом.

- Я услышу наконец, о чем вы с ним говорили? Скотт изобразил полнейшее простодушие.

- Но, миссис Фэрчайлд, я же только что сказал. А вы что подумали?

Она посмотрела на Билли, но тот тоже напустил на себя невинный вид.

- Вижу, вам обоим палец в рот не клади. - Она вышла в коридор и крикнула вверх:

- Все в порядке, Черил. Спускайся, они ушли.

Черил живо сбежала по лестнице с Дженни на руках. Бегло обозрев комнату, она обратилась к Линн, которая за все это время не проронила ни звука:

- Надеюсь, этот небольшой инцидент не повлияет на ваше решение. Мы были бы очень рады видеть вас у себя, вы для нас просто находка.

Линн оглядела по очереди всех присутствующих. Каждый, казалось, ожидал ее ответа. Она помедлила еще мгновение.

- Я двадцать лет преподавала английский язык в средней школе. Такого рода происшествия там случались, к сожалению, почти каждый день. - Все в напряжении смотрели на нее - все, кроме Скотта. Он-то сразу понял. - Я могу приступить уже завтра. Вас это устраивает?

Черил издала вздох облегчения.

- Вполне. Приветствуем вас - нашего полку прибыло.

- Мама, тебе надо представить остальных. Это Кэтрин Фэрчайлд.

Женщины пожали друг другу руки.

- Рада познакомиться с вами, Линн. Сын у вас замечательный. - Кэтрин усмехнулась. - И непредсказуемый.

Линн с улыбкой взглянула на Скотта.

- Да уж, непредсказуемый - это точно. Щеки у Скотта покрылись румянцем. Он поспешил сменить тему и снова выступил вперед.

- Мама, это Билли Санчес. Познакомься, Билли, - моя мать, Линн Блейк. С завтрашнего дня она, видимо, будет здесь работать. - Он улыбнулся и продолжал, обращаясь к Линн:

- Тебе следовало бы дать Билли номер своей машины и ее описание. Иначе ты рискуешь никогда больше ее не увидеть.

- Значит, Скотт - ваш сын. - Билли обошел Линн вокруг, внимательно ее разглядывая. - Не думал, что у него такие молодые предки.

Они встретились глазами. В ее голосе не слышалось гнева, но и радости было не много:

- Я его мать, а не предок. В остальном - спасибо за комплимент.

Билли медленно кивнул и осклабился:

- Договорились.

Напряженный момент был, к облегчению Скотта, благополучно преодолен.

- Ну, мне пора в офис. Ты остаешься здесь? - спросил он у матери.

Та на миг задумалась. Тогда вмешалась Кэтрин:

- Поезжай и занимайся своими делами. Мы и так уже отняли у тебя много времени. А Линн я сама подброшу, куда ей нужно.

- Благодарю вас. - Линн и самой хотелось задержаться, поговорить с Кэтрин наедине, побольше узнать о ней.

В разговор ворвался тонкий детский голосок:

- Я хочу, чтобы Скотт меня укутал. - Дженни тянулась к нему и так вертелась на руках у Черил, что та едва ее удерживала. Скотт беспомощно посмотрел на нее. Черил крепче прижала ребенка к себе и мягко проговорила:

- Дженни, Скотт очень торопится. В другой раз он обязательно тебя укутает.

Большие глаза девочки повлажнели, нижняя губа задрожала.

- Я хочу, чтобы Скотт меня укутал. - Она протягивала к нему ручонки, не стирая бегущих по щекам слез.

Скотт неуверенно принял малышку на руки и доверительно шепнул ей:

- Знаешь, я никогда еще не укутывал маленьких девочек. Ты научишь меня, как это делать?

Все взгляды были устремлены на него, когда они с Дженни начали подниматься по лестнице. Кэтрин не знала, о чем думают остальные, но ее мысли были особого свойства. Ее глаза блуждали по его великолепной фигуре, широким плечам, длинным логам, обтянутым джинсами. "Пусть с маленькими девочками ты обращаться не умеешь, но, готова поклясться, больших у тебя было немало".

Скотт, возможно, и не подозревал, каким взглядом провожала его Кэтрин, но от Линн это укрыться не могло, в ее глазах она прочла явное восхищение. Эта девушка, оказывается, не просто идеально ему подходит, но еще и сама им увлечена.

Кэтрин занялась бумагами, а Черил стала объяснять Линн, в чем будут состоять ее обязанности. Через десять минут Скотт вернулся в явном смятении. Войдя в гостиную, он оглянулся на лестницу и сказал:

- Она сразу уснула. - Он посмотрел на мать. - Она просила рассказать ей сказку, а я не помню ни одной.

Заметив легкий румянец на его щеках, Кэтрин хотела было поддразнить его, но подавила искушение.

- Прости, что пришлось тебя побеспокоить, но для Дженни это такой шаг вперед, что грех было упускать случай. - Взгляды их встретились, и голос ее стал нежнее. - Спасибо, что помог.

Он засмотрелся в ее бирюзовые глаза. Казалось, они пронизывали его насквозь, улавливая самые тайные его помыслы, и это беспокоило его. Ему вдруг стало неуютно рядом с Кэтрин.

- Да не за что, - пробормотал он и обвел взглядом присутствующих. Теперь, если позволите, я откланяюсь: дела.

После его ухода Черил и Кэтрин продолжали инструктировать Линн, знакомя ее с работой всей организации и других центров, разъясняя, что за люди там трудятся и над какими образовательными программами. Вскоре Кэтрин посмотрела на часы.

- Боже, как время бежит! - Она повернулась к Линн. - Боюсь, мы вас слишком задержали.

- Что вы, что вы! Я узнала столько полезного.

- Вот и хорошо. Я обещала подбросить вас, куда нужно. Едем?

- По правде говоря, Кэтрин, я живу в Тибуроне. Уверена, что вам это совершенно не по пути. Я могу воспользоваться скоростной маршрутной линией, потом паромом до Сосалито, а там уж городской автобус довезет меня до самого дома.

- И слышать не желаю. Тибурон мне как раз по пути. Знаете что, - Кэтрин лихорадочно искала предлог побыть с Линн подольше, - одна приятельница на все лады расхваливала мне новый ресторан в Сосалито и советовала туда заглянуть. Вот прекрасный случай. Не хотите ли поужинать со мной?

- С удовольствием. - Линн была заинтригована неожиданным поворотом событий.

Женщины поужинали в чудесном ресторанчике у самой воды. Зарождавшаяся дружба сделала вечер для обеих необычайно приятным. Они непринужденно болтали о путешествиях, об искусстве, о последних новостях, даже о спорте и политике. Время пролетело быстро.

Когда Кэтрин повернула на кольцевую аллею, Линн, подхватив жакет и сумочку, предложила:

- Может, зайдете на чашечку кофе?

Кэтрин, не раздумывая, приняла приглашение.

- Располагайтесь поудобнее, я сейчас, - сказала Линн, введя ее в дом, и исчезла в кухне.

Кэтрин огляделась по сторонам. Чувствовалось, что в этой комнате долгие годы жила настоящая любовь. Она стала рассматривать фотокарточки. У Фэрчайлдов никогда не было никаких фотографий, кроме официальных семейных портретов. А тут - моментальные снимки людей, которые веселились, наслаждались общением друг с другом.

Она не могла припомнить, чтобы Фэрчайдды хоть раз поехали в отпуск все вместе или устроили что-то просто для семейного развлечения. Когда родители отправлялись в путешествие, дети оставались с гувернанткой и экономкой. Летом ее обычно на месяц посылали вместе с другими девочками из состоятельных семей в место, называемое "лагерем", ничуть, однако, не похожее на те лагеря, где дети могли играть и забавляться, не заботясь о том, как они выглядят со стороны.

От воспоминаний о несчастливом детстве глаза ее повлажнели. Долгие годы она держала их в самых глубоких тайниках своей души, чтобы они как можно реже всплывали на поверхность: одиночество, унижения.., и побои. В коридоре послышались шаги Линн, и она быстро взяла себя в руки.

Кэтрин поставила машину в гараж. Атмосфера уютного счастливого дома, общение с заботливой любящей матерью, пусть даже чужой, так на нее подействовали, что она все еще не могла успокоиться. Скотту чертовски повезло. А сколько ей потребовалось когда-то времени и сил, чтобы избавиться от чувства вины, унижения и гнева! Для этого пришлось отдалиться от остальных членов семьи - всех, кроме дедушки. До сих пор она испытывала мучительную неловкость и скованность при встречах с отцом или братьями.

Вечно погруженный в свои дела, отец ее попросту не замечал. Он слишком был занят, чтобы обращать внимание на детей и слышать отчаянные крики о помощи своей жены, медленно, но неотвратимо погружавшейся в пучину душевной гибели. Первым неладное заподозрил дед. Он просто спас Кэтрин жизнь, почти что в полном смысле этого слова.

Сначала думали, что она растяпа, которая спотыкается на ровном месте и налетает на каждый столб. Но когда раскрылось, что все шрамы и ушибы результат побоев матери, та не захотела жить в вечном позоре и покончила с собой. Ко всем бедам Кэтрин прибавился комплекс вины.

Мать всегда говорила, что любит ее и наказывает для ее же пользы. Дочь была уверена, что побои ею заслужены, разве могло быть иначе? И в том, что мать рассталась с жизнью, винила себя. Ведь позволила же она дедушке выведать у нее правду, хотя обещала матери, что никогда никому об этом не скажет. А потом еще несколько лет она искупала самый тяжкий грех: чувство облегчения, которое испытала, узнав о смерти матери. Для маленького ребенка это было невыносимое бремя. А в довершение всего - злосчастный брак.

К счастью, в итоге ей "удалось прийти к выводу, что нельзя зацикливаться на неудачах. Ошибки существуют для того, чтобы на них учиться и больше не повторять; с этим она справилась. Более того, тяжелое детство помогло ей определиться в жизни: она посвятила себя благотворительности. Если ей посчастливилось спасти хоть одного ребенка, обреченного на такие же испытания, значит, страдала она в детстве не зря.

Ну все, хватит воспоминаний. Трудные времена позади, они стали историей. Кэтрин вернулась мыслями к сегодняшнему вечеру, проведенному с Линн Блейк. Она надеялась, что не слишком выдавала себя своими расспросами о Скотте - чем он любит заниматься на досуге, какие книги и фильмы предпочитает. На глаза ей чуть не навернулись слезы, когда она вспомнила Скотта с прижавшейся к нему Дженни на руках.

Каррутерс отворил дверь и пропустил Боба Темплтона в прихожую.

- Мистер Фэрчайлд сейчас будет.

- Спасибо, Каррутерс. Я подожду его в оранжерее. - Адвокат сам прошел в заднюю часть дома, так как бывал здесь много раз. Посмотрев на часы и решив, что три часа дня - как раз подходящее время, чтобы пропустить рюмочку, он протянул руку к тележке-бару.

- Слушаю тебя, Боб. Времени у тебя было достаточно. Выкладывай, что накопал. - Старый Фэрчайлд, ловко управляя своей коляской на батарейках, въехал в оранжерею. - И раз уж ты не церемонишься с моими бутылками, плесни-ка и мне чего-нибудь.

- Ты же знаешь, что твой врач говорил...

- Я знаю только то, что пережил своего прежнего врача, и хоть его сын, который меня сейчас пользует, моложе меня на сорок лет, но и он отправится к праотцам гораздо раньше. Уж поверь, я лучше разбираюсь, что мне можно, а что нельзя. - Фэрчайлд говорил своим обычным ворчливым тоном. - Давай отчитывайся.

- Судя по всему, парень чист, как стеклышко. Три штрафа за не правильную парковку и один - два года назад - за превышение скорости. Окончил Беркли, после смерти отца стал президентом компании. Все акции держит сам вместе с матерью. У нее пятьдесят пять процентов, у него остальные сорок пять, должность президента и председателя правления. Старик создал на пустом месте преуспевающее предприятие и был весьма добропорядочным руководителем. Сын следует тем же принципам.

Семья, по всей видимости, была очень дружной. - Адвокат устремил многозначительный взгляд на Фэрчайлда. - Ну, знаешь, история в духе хэппи-эндов. Скотт не был женат, имел несколько связей, но голову никогда не терял. Из всех романов лишь один был серьезным. Пять лет назад, незадолго до смерти отца, он запрашивал разрешение на вступление в брак. Но свадьба не состоялась. Не могу сказать, случайно ли совпали по времени разрыв помолвки и смерть отца. Сейчас у него, похоже, никого нет. Мать - бывшая школьная учительница, со вчерашнего дня работает у Кэтрин в оклендском центре. Никаких оснований для беспокойства я не нахожу.

Лицо у старика слегка подобрело, на губах заиграла улыбка.

- Превосходно. Значит, можно не бояться, что повторится история с тем как там его? - ну, за которого она тогда выскочила. Такого больше допустить нельзя.

- Старина, - адвокат смотрел на него неодобрительно, - представляю себе, как разъярится Кэтрин, если узнает, что ты приказал собрать эту информацию. Ей ведь уже не девятнадцать. Она взрослая женщина. Нельзя обращаться с ней как с маленькой девочкой.

Боб Темплтон понимал, что зря сотрясает воздух. А все дело в том, что старый Фэрчайдд в своей внучке души не чает. Кроме самых близких членов семьи, лишь он один знал, что до сих пор по мере сил дед старается ее оберегать.

Кэтрин затормозила у края тротуара. Улица была перегорожена тремя полицейскими машинами. Когда в пять утра ей позвонила Черил, она, не уловив даже толком, что стряслось, набросила на себя что-то из одежды и помчалась прямо в центр. Кажется, Билли затеял драку у крыльца, и кто-то, она не поняла точно - кто, был ранен. Кэтрин выскочила из машины и побежала к дверям.

Влетев в комнату, она увидела, что двое полицейских разговаривают с Черил, а третий стережет Билли, сидящего на стуле.

Увидев ее, Билли вскочил на ноги.

- Кэт, это были Ванда и ее ублюдок. Они сюда пришли, чтобы...

- Билли, молчать! Ни слова больше, пока я не вызову своего адвоката.

- Но я ничего не сделал...

- Заткнись!

Билли неохотно послушался и плюхнулся обратно на стул, недовольный, что им кругом командуют. Кэтрин, не обращая внимания на полицейских, сразу бросилась к телефону.

Повесив трубку, она повернулась к офицеру, который был, очевидно, старшим.

- Что здесь происходит?

- Я сержант Кэсвелл, а вы...

- Я Кэтрин Фэрчайлд.

- Вы руководите этим учреждением?

- Я отвечаю за его практическую деятельность. Этот центр находится на попечении "Общества по спасению детей от жестокого обращения", где я занимаю должность председателя правления директоров. Позвольте повторить свой вопрос: что случилось? - Она буравила сержанта взглядом в ожидании ответа.

- Что ж, судя по всему, этот молодой человек, который отказывается назвать свое имя, вступил в ножевую драку с неизвестным лицом или лицами. Поскольку на нем отсутствуют какие-либо повреждения, а крыльцо залито кровью, - офицер покосился на Билли, - я вынужден сделать вывод и доложить своим, что кто-то весьма серьезно ранен.

Кэтрин обернулась к Билли. Тот смотрел с вызовом, но стопроцентной твердости в его взгляде не было.

- И где же этот "кто-то"?

- Мы обыскиваем окрестности. Крови было столько, что этот человек не сможет обойтись без медицинской помощи.

- Вы арестуете Билли?

- Мы задержим его, по крайней мере до тех пор, пока с ним не разберемся и не выясним точно, что тут произошло. Тогда будет видно, как поступать дальше. Мы отвезем его в участок. Говорите, его зовут Билли?

Голос Кэтрин был тверд и многозначителен.

- Обращайтесь с ним поосторожнее, сержант Кэсвелл. Ему всего семнадцать малолетка. - Она с удовлетворением отметила, что по лицу офицера пробежала тень. Он осознал наконец, кто такая Кэтрин Фэрчайлд, и немного спасовал. Лучше не связываться с человеком из известной семьи, тем более что она успела уже позвонить адвокату. Ни для кого не секрет, кто адвокат Фэрчайлдов, и всякий знает, что Боб Темплтон - мастер своего дела.

Адвокат приехал в центр небритый, в джинсах и спортивной фуфайке.

- В чем дело, Кэтрин? - Он отвел ее в сторону, быстро расспросил о происшествии и обратился к офицеру:

- Сержант Кэсвелл, я Боб Темплтон и представляю этого молодого человека. Надеюсь, вы сознаете, что он несовершеннолетний и требует соответствующего обращения. Вы его уже допрашивали?

- Я знаю вас, мистер Темплтон. Я его допрашивал, но он не хочет отвечать. Отказывается назвать себя и дать показания о случившемся.

- Если позволите, я хотел бы переговорить со своим клиентом наедине. - Не дожидаясь ответа, он схватил Билли за руку и потянул в дальний угол, где к ним присоединилась Кэтрин.

- Билли, - серьезным тоном проговорила она, - это Боб Темплтон, он будет твоим адвокатом. А теперь расскажи нам все как можно подробнее.

Билли Санчес перевел взгляд с Кэтрин на адвоката, долго молчал, потом неохотно заговорил:

- Это были Ванда и Том. Они пытались вломиться, я их поймал, и вышла небольшая потасовка. - Заметив, как Кэтрин изменилась в лице, он торопливо пробурчал:

- Что я ему сделал-то? Полоснул пару раз по руке, он и дал деру, припустил так, что только пятки сверкали. - Билли презрительно ухмыльнулся. - У тех, кто бьет детей, для настоящей драки кишка тонка. - Настороженно оглядевшись по сторонам, он полез в карман и вытащил оттуда клочок бумаги. - Смотрите, что он выронил.

Кэтрин взяла клочок, пробежала глазами написанное и в гневе стиснула зубы. Передав записку Темплтону, она рассказала ему о Дженни Хиллерман и недавнем инциденте.

- Кто при этом еще присутствовал?

- Я, Билли, Ванда с Томом, Линн Блейк и Скотт Блейк. Черил и Дженни я отправила наверх перед тем, как те вошли. Линн - это наша новая сотрудница...

- Да, я знаю о Блейках, - вырвалось у Боба, и он тут же об этом пожалел. Непростительная ошибка для адвоката - говорить, не подумав.

Кэтрин расширила глаза, на лице ее отразились удивление и гнев.

- Ну дедуля! - Этим было все сказано. Но пришлось сдержать раздражение и объяснить Бобу, кто такой Билли и какое отношение он имеет к центру.

- Хорошо, Кэтрин. Не сомневаюсь, что его можно будет взять на поруки центра, под твою ответственность. Свидетелями того происшествия было столько уважаемых людей, что проблем возникнуть не должно, тем более что в отношении Дженни есть решение суда. Однако я уверен, что судья выдвинет условием для Билли либо устроиться на работу, либо вернуться в школу.

- Эй-эй! - вмешался Билли. - Я же ничего плохого не сделал. С какой стати обращаться со мной как с арестантом и брать на поруки? Какие такие еще условия?

- Независимо от того, кто виноват в случившемся, твой кнопочник незаконное оружие. - Адвокат сурово посмотрел на Билли. - От этого тебе никак не отвертеться.

Скотт остановился перед центром. Машина Линн была в ремонте, и он предложил подвезти ее на работу. Вид полицейских автомобилей вызвал у обоих недоумение и тревогу. Скотт отметил, что Кэтрин уже тут: ее "мерседес" стоял у тротуара.

Не успели они войти, как Кэтрин бросилась к ним, обрисовала ситуацию и представила их Бобу Темплтону.

Боб закруглил разговор:

- Здесь делать больше нечего. Билли они заберут. Через пару часов я его вытащу и приведу сюда, чтобы обсудить вопрос насчет работы или школы. - И он вышел вслед за полицейскими на улицу.

Записка была отдана офицеру, но в памяти Кэтрин отпечаталось каждое слово: "Если вы хотите снова увидеть ребенка, положите 5000 долларов в бумажный пакет и завтра в полночь оставьте под парадным крыльцом".

- Всего пять тысяч, - спокойно, даже задумчиво проговорила Кэтрин, пересказав Скотту содержание записки. - Я бы отдала в сто раз больше.

- Думаю, что они просто в таких делах полные профаны. Темные ребята вылетели из школы и живут на пособие. Им в голову не пришло украсть ребенка из состоятельной семьи, зато додумались - это же надо! - утащить собственную дочь из благотворительного приюта. Да для них пять тысяч долларов - огромные деньжищи.

- Неужели не ясно было, что Билли поймает их раньше, чем они доберутся до Дженни? - Кэтрин смотрела на него с мукой в глазах. - И как только люди на такое способны?..

Ему захотелось поддразнить ее, чтобы разрядить обстановку.

- Да, миссис Фэрчайлд, с вашим-то тепличным воспитанием вы многого просто...

В ее глазах полыхнул гневный огонь, в голосе прорезался металл:

- Как ты смеешь говорить о моем воспитании! Да что ты знаешь о нем? - И она резко отвернулась от него.

Скотт на мгновение даже опешил. Такой реакции он не ожидал. Он взял ее за руку, но она отчужденно отпрянула.

- Кэт... - Он не знал, что и сказать. - Прости, я совсем не хотел тебя обидеть.

- Ничего, забудь об этом, - произнесла она с болью в голосе и попыталась выдернуть руку, которую он крепко сжимал.

Он легонько провел кончиками пальцев по ее щеке, потом взял за подбородок и приподнял, стараясь встретиться с ней глазами. В них ясно отражалось все, что она в этот момент испытывала - гнев, страдание, страх...

- Вряд ли я смогу об этом забыть, - осторожно проговорил он, пораженный ее ранимостью. Ему захотелось обнять ее и в своих объятиях спрятать от всего плохого, что есть в мире, - такой хрупкой и беззащитной вдруг показалась ему эта сильная, уверенная в себе женщина. - Кэтрин...

Молчание их было красноречивее всяких слов. Он неотрывно смотрел на нее, пытаясь проникнуть в ее душу, прочесть сокровенные мысли. В конце концов она не выдержала и смущенно потупилась, но он снова нежными пальцами приподнял ей подбородок.

- Что случилось?

- Ничего.., нет, ничего. - Она невольно отстранилась - слишком уж манящим было его прикосновение, ей захотелось, чтобы он обнял ее и не отпускал, пока не утихнут в ней боль и гнев. - Наверное, я просто немного устала.

Он долго молча вглядывался ей в лицо.

- Ты, может быть, разбираешься во многих вещах, Кэтрин Фэрчайлд, но совершенно не умеешь лгать.

Кэтрин не могла больше этого вынести, от его теплоты она совсем расчувствовалась.

- Ну пожалуйста, - взмолилась она тихо, почти шепотом.

- Давай-ка пойдем выпьем кофе. Да что там кофе - мы же оба с тобой не завтракали. Билли и Боб еще не скоро вернутся - воспользуемся перерывом. - Он ободряюще улыбнулся. - Идем.

- Да, пожалуй. - Она огляделась по сторонам. Черил, Линн и еще две сотрудницы давно занимались делом. Кэтрин немного повеселела. - Похоже, мое присутствие здесь уже не обязательно.

- Совершенно верно. Сейчас я позвоню к себе в офис, и мы выходим. - Скотт быстро переговорил с Амелией и повернулся к Кэтрин. - Готова?

Легонько поддерживая за плечи, он вывел ее из дверей и посадил в свою машину. Пока ехали до Джек-Лондон-сквер, оба молчали. Каждый был погружен в собственные мысли, но, что занятно, думали они друг о друге, а не о себе.

Скотт гадал, что могло быть причиной такого взрыва, ведь ясно было, что его слова не более чем шутка. Ему вспомнилось выражение ее глаз. Откуда эта боль, которую он прочел в них? С тех пор как они с матерью побывали вчера в центре, Кэтрин занимала все его мысли, хотя он до сегодняшнего дня не видел ее и не говорил с ней. Что же это такое с ним происходит?

Кэтрин и сама понимала, что ее реакция на шутку была неуместной. К его подтруниванию над обращением "миссис" она уже притерпелась, но никак не ожидала, что он вспомнит о ее происхождении, заденет ее детство. Конечно же, он ее не попрекал, сразу поправилась она, а просто хотел отвлечь, разрядить атмосферу. Нельзя его в этом винить.

Только после того, как они сели за стол, сделали заказ и принялись за кофе, Скотт наконец затеял разговор. Первым коснулся вопроса, который так ее тяготил.

- Как там наш Билли? Вы, кажется, говорили с Бобом что-то о работе или школе?

Постепенно успокаиваясь, она изложила Скотту, что, собственно, произошло и во что, по мнению Боба, это может для Билли вылиться.

- Даже не знаю, как тут быть. Я неоднократно уговаривала Билли вернуться в школу, но он непреклонен. Не желает, видите ли, сидеть за партой с выводком малявок, а что до работы, то я очень сомневаюсь, решится ли кто-то его нанять.

На какое-то время Кэтрин погрузилась в себя. Теплое прикосновение Скотта, положившего ей на руку свою ладонь, вернуло ее к действительности. Пальцы их медленно переплелись, и по ее телу пробежала дрожь. Она подняла на него глаза и застенчиво улыбнулась.

Рука у нее была мягкая, теплая - рука, выражавшая ему доверие. Скотт остро ощутил крайнюю ранимость этой женщины. Где-то в подсознании он понимал, что попался на крючок - вон и леска видна, и поплавок. Он негромко, но твердо проговорил:

- Я знаю одного человека, который рискнет дать ему шанс.

Мигом замерев в ожидании, она уставилась на него круглыми глазами.

- Кто это?

- Я.

Этим было все сказано. Ее глаза засияли от счастья. Пропащий он человек весь с потрохами в ее власти. Жертва, конечно, еще потрепыхается, чтобы поражение не выглядело столь очевидным, но стоит ли себя обманывать - ни к чему это не приведет.

Глава 5

Когда Скотт и Кэтрин снова появились в центре, оказалось, что Боб Темплтон с Билли только что вернулись.

- Билли отпущен на поруки центра под твою личную ответственность, - начал Боб, обращаясь к Кэтрин. - Суд состоится на будущей неделе. Я уже говорил со здешним адвокатом - учитывая найденную записку и ту стычку при свидетелях, Билли выкрутится с минимальными условиями - школа или работа. Уяснил? повернулся он к Билли. - Кэтрин головой отвечает за каждый твой шаг, так что не вздумай выкинуть какой-нибудь номер.

- Слышал уже. - Билли, судя по его недовольному виду, не очень-то устраивало держать перед кем-то ответ.

Кэтрин оглянулась на Скотта и радужно улыбнулась.

- Мы нашли для него работу, - сказала она Темплтону, заставив Билли насторожиться. Голос ее излучал радость, улыбка была смущенной, но искренней. - Скотт берет Билли к себе.

Тот подскочил на месте. Весь его вид выражал глубокое презрение.

- Канавы рыть? Еще чего!

Скотт взглянул на него сурово.

- Честно трудиться и зарабатывать деньги. Я начинаю строительство нового торгового центра в Сан-Рафаэле. У меня есть специальная программа для учеников, ты для нее вполне годишься.

Билли был достаточно толковым парнем, чтобы соображать, когда лучше всего помалкивать, - сейчас был как раз такой случай.

Кэтрин решила выяснить у Темплтона еще один вопрос.

- Есть ли у меня законное право взять Дженни к себе домой? Пока Том и Ванда на свободе, здесь ей лучше не ночевать. По суду она отдана на попечение центра, но, раз я член правления, не распространяется ли это на мой дом? Проблема ее явно тревожила.

Боб отечески потрепал ее по плечу.

- Конечно, даже не сомневайся. Наконец все утряслось.

- В котором часу за тобой заехать? - спросил Скотт у матери, сидевшей за столом в другом конце комнаты. Но тут вмешалась Кэтрин:

- Если хочешь, оставь свою машину Линн, а я подброшу тебя в город.., или куда тебе надо.

Скотт велел Билли завтра в семь утра явиться в его офис, желательно уже готовым к работе. Потом они с Кэтрин сели в ее машину и по оклендскому мосту направились в Сан-Франциско.

- Тебе в офис?

- Я придумал кое-что получше. Посмотри, какой чудесный денек сегодня! Давай-ка поедем в яхт-клуб. - Он примолк и медленно обвел ее взглядом с головы до ног. - То есть сначала заскочим к тебе, ты переоденешься, потом я переоденусь у себя, и мы покатаемся под парусом.

- Покатаемся? - В голосе ее было непритворное удивление. Она даже оторвала глаза от дороги, чтобы взглянуть на него, не шутка ли это. - Ты собираешься кататься на лодке посреди рабочего дня?

- Вы догадливы, миссис Фэрчайдд. - Он игриво посмеивался. - Именно на лодке и именно посреди рабочего дня. А что, собственно, в этом такого? - Он посерьезнел и, протянув руку, погладил ее по щеке. - Тебе надо отвлечься от утренней нервотрепки.

Она так долго смотрела на него, что едва не съехала со своей полосы. Наконец широко улыбнулась:

- Что ж, мистер Блейк... Раз так - решено. Остановив машину возле гаража, Кэтрин провела Скотта в дом через черный ход. Они миновали чулан, кухню, столовую, гостиную, поднялись на второй этаж и оказались в диванной.

- Подожди здесь минутку, я быстро. - И она упорхнула на третий этаж.

Скотт неторопливо осмотрелся, отмечая все детали обстановки. Большая, но уютная комната была как бы разбита на зоны по интересам. Одна была заставлена техникой, аудио- и ввдеоновинками, в другой стоял бильярдный стол. В уголке приткнулся настоящий камин, перед ним расположился миниатюрный диванчик для двоих, а на полу лежало несколько больших подушек. Он вышел в коридор и через открытые двери увидел ванную и со вкусом убранную спальню - очевидно, для гостей.

Сверху донесся голос Кэтрин:

- Можешь посмотреть дом, если хочешь.

- Спасибо, именно этим я и занят. - Он спустился вниз и обследовал гостиную. Она была оформлена более официально. Здесь, очевидно, устраивались званые светские вечера. То же впечатление производила и столовая - хрусталь, фарфор и серебро высшей пробы.

Кухня была более уютной. Ее пространство расширял залитый солнцем уголок для завтраков на скорую руку. То, что было за кухней и гаражом, исходило на помещения для прислуги, которые, очевидно, пустовали. Значит, экономки Кэтрин не держит - многозначительный факт. Он снова поднялся в диванную. Через пять минут появилась Кэтрин.

Она заметила, как потемнели его серебристые глаза, когда он оглядел ее с головы до ног. Легкая дрожь пробрала ее от пристального мужского взгляда, который скользил по ней, отмечая каждый изгиб ее тела. На миг она почувствовала себя обнаженной и беззащитной.

Скотт постарался взять себя в руки. Непозволительно для женщины выглядеть так, чтобы от нее невозможно было оторвать глаз. В легкой голубой майке и новеньких белых шортах Кэтрин смотрелась неотразимо. Руки и длинные стройные ноги покрывал красивый загар. Нет, воистину ее ногами нельзя не восхищаться. Волосы были собраны на затылке, но несколько пушистых прядей ниспадали с висков, обрамляя лицо. Мягкие губы, на которых задержался его взгляд, были лишь тронуты помадой.

- Все, я готова, - прервала Кэтрин неловкую паузу и застенчиво улыбнулась.

Пока они ехали к его дому, Скотт старался поддерживать непринужденную болтовню. Он спросил, приходилось ли ей когда-нибудь кататься на такой лодке и знает ли она, как обращаться с парусом. Его лодка была проста устройством, а он достаточно опытен, чтобы справиться с ней в одиночку, но все же легче, когда работу выполняют двое. К своему удовольствию, он узнал, что она хорошо плавает и знакома с азами парусного спорта.

Они припарковались на аллее и торопливо вошли в его дом. Он провел ее в гостиную и, извинившись, отправился в спальню переодеваться. Она осмотрелась. Атмосфера дома была такой же уютно-доброжелательной, как и у его матери. Комната носила на себе четкий отпечаток его индивидуальности, но не выглядела подавляюще мужской. Видно было, что он любит бывать на воздухе. Линн говорила о его увлеченности экологией и проблемами охраны природы.

Она сдвинула в сторону скользящую стеклянную дверь и , шагнула на веранду, выходившую прямо к воде. Горячие солнечные лучи ударили ей в лицо, и она заулыбалась. Какой сегодня великолепный день, как раз для водных прогулок.

Вернувшись в гостиную, Скотт несколько минут смотрел на нее, стоящую у перил, пытаясь разобраться в сумятице охвативших его мыслей и чувств. Не сказать, чтоб он совсем не знал женщин, но такую, как Кэтрин Фэрчайлд, встретил впервые.

А когда-то он едва не женился на Кэрол. Уже подано было заявление, назначена дата свадьбы. Но тут у отца случился сердечный приступ, он умер, и все полетело кувырком. Первым делом ему пришлось плавно подхватить в свои руки дела компании, чтобы не оставить внакладе кого-нибудь из клиентов, не сорвать какой-нибудь договор; да и за матерью следовало присматривать. Кэрол такая ситуация не устраивала: она не желала делить его время с кем бы то ни было.

Теперь-то ясно, что в любом случае этот брак не удался бы. Кэрол обуревало стремление быть на виду у общества: посещать дорогие рестораны, где бывала элита, заказывать билеты только на самые престижные вечера, независимо от того, что составляло их программу, небрежно ронять громкие имена, как будто она была накоротке с этими людьми, - словом, строить из себя светскую львицу, на которую ну никак не тянула.

Последней каплей стал тот вечер, когда ей приспичило пойти на открытие новой галереи - газеты раструбили о ней как о громком событии светской жизни. Он же договорился с матерью на это время помочь ей разобрать кое-какие отцовские вещи и решить, кому из родственников что отдать. Для Скотта и Линн это было очень интимное и важное дело, но Кэрол учинила страшнейший скандал и поставила ультиматум: либо он идет с ней, либо они расстаются. Она проиграла.

Правда, тогда он искренне был ею увлечен и считал, что любит ее, поэтому их разрыв воспринял как новый тяжкий удар после смерти отца. Иной мог бы и сломаться от таких встрясок, но Скотт был достаточно силен духом и быстро оправился. Однако после всей этой истории он стал неприязненно относиться к светским условностям, принятым в среде богатеев и знаменитостей.

Он все еще разглядывал Кэтрин. Такой больше нет на свете, она... Он не нашел продолжения мысли, а может, сам ее отогнал, пока она не материализовалась в слова. Постояв так в раздумье, он наконец окликнул ее;

- Я готов.

Голос Скотта застал ее врасплох, она вздрогнула, резко обернулась и, увидев его, даже рот раскрыла. Он был в шортах и безрукавке. Широкие плечи, твердая грудь и мускулистые ноги были почти дочерна загорелыми, видимо, он много времени проводил на солнце, в той же лодке. Его атлетическая внешность подействовала отнюдь не успокаивающе на ее нервную систему, она едва сумела унять волнение.

Кэтрин вошла в комнату и задвинула за собой дверь.

- Здесь у тебя очень красиво и уютно, совсем как в доме твоей матери. Внезапно ее охватило смущение, она быстро опустила ресницы и уткнулась взглядом куда-то в пол. Теперь она его не видела, но всем телом ощущала его близость, и ее неодолимо влекло к нему. Кончиками пальцев он приподнял ей подбородок, и глаза их встретились. Его чувственное обаяние захлестывало ее, она ничего не могла с собой поделать. Ее это и пугало, и возбуждало.

- Похоже, ты стесняешься личных доверительных отношений. Почему-то тушуешься в такие моменты, - с ласковой обеспокоенностью произнес он. Это была не шутка и не упрек. Он не отводил от нее глаз, и она вся трепетала под его взглядом. - Что с тобой?

Кэтрин не знала, как ему ответить, не знала даже, хочет ли отвечать. Он пытался проникнуть в те ее чувства, страхи, сомнения, которые столько лет мешали ей жить. Она загнала их глубоко внутрь, но постепенно научилась справляться с ними и тогда, когда они давали о себе знать. Она больше не боялась их, понимая, откуда они берутся и что собой представляют.

Редко кому удавалось застать ее врасплох, но Скотт Блейк точно угадал слабину и, прорвав защитную оболочку, проник в самую суть. Это ее вывело из равновесия. Скотт вообще выводил ее из равновесия.

- Я... - Она отстранилась от его дразнящего прикосновения и взяла себя в руки. - О чем ты, я не понимаю! - Усилием воли она заставила себя улыбнуться. - Мы, кажется, собирались куда-то ехать?

День был солнечный, залив переливался тысячами искр. Мягко скользя по его водам, изящная парусная лодка миновала мост Золотые Ворота и вышла в открытое море, а Скотт все не мог решить загадку Кэтрин Фэрчайдд. Не только ее красота и чарующий грудной голос волновали его сердце. Она была умна, уверена в себе, остра на язык, держалась независимо, что лично в ней" его почему-то привлекало, - словом, все его предубеждения обернулись предпочтениями. Ему нравилась ее прямолинейность, одержимость любимым делом и пристрастность во всем, что она считала истинным. Но была в ней и какая-то застенчивость, робость, которую она старательно скрывала и которая никак не вязалась с ее публичным имиджем.

Кэтрин между тем сняла парусиновые туфли и, вытянув ноги, откинулась назад, опираясь на локти. Грудь ее мерно вздымалась и опускалась, мягкая ткань майки плотно облегала округлые, восхитительно женственные формы. Восторженный голос Кэтрин прервал его мысли:

- Что за день, Скотт! В самый раз для парусных прогулок! - Порыв ветра разметал ее волосы, несколько прядей упали на щеку. Она запрокинула голову, подставив лицо жаркому солнцу, и закрыла глаза. Крики чаек заглушал шум ветра, гудящего в парусах. В этот миг ей было невообразимо хорошо, она ощущала себя по-настоящему счастливой.

- О чем размечталась? - Голос Скотта вывел ее из блаженного забытья. Она открыла глаза и сразу заслонилась рукой от яркого солнца.

- Просто думаю, как все сейчас здорово. У тебя иногда возникают потрясающие идеи.

- Я рад, что угодил тебе.

Было уже почти пять часов, когда они вернулись к яхт-клубу. Обоим хотелось продлить это наслаждение, но Кэтрин еще предстояло заехать в центр за Дженни: нельзя было оставлять ее там на ночь. Они подошли к ее машине.

- Отсюда я сам доберусь до дома. А ты поезжай, иначе застрянешь в вечерних пробках.

Когда она уже сидела за рулем, он протянул руку в опущенное окно и погладил ее по лицу.

- Спасибо, что поехала со мной. День был превосходный.

- Спасибо, что пригласил. Я просто в восторге. - Ее охватил невольный трепет, когда он дотронулся до ее щеки. Сердце забилось сильнее, дыхание участилось.

Их глаза встретились, в них горело желание. Внезапно он склонился к ней и сжал ее лицо в своих ладонях. Сначала губы их слегка соприкоснулись, потом он прижался к ней плотнее, и страстный его порыв захлестнул и ее.

Кэтрин Фэрчайлд потеряла голову. Она предвидела, что этот момент наступит, и опасалась его - если только неодолимую жажду ощутить его губы на своих можно назвать опасением. Скорее уж тревожным предчувствием неизбежного - ибо она ни на миг не сомневалась, что рано или поздно это случится. Если бы он не взял инициативу в свои руки, она сама отбросила бы скованность и правила приличия.

Его чувственный рот сводил ее с ума; словно околдованная, она млела в жарком поцелуе. Ее рука сама собой протянулась к нему и принялась ласкать его лицо. Сердце бешено колотилось, кровь неслась по жилам, подобно горной реке. Она хотела Скотта Блейка - и тело его, и душу.

Мягкие ее губы были так приятны на вкус! Он пытался, но не сумел обуздать себя. Он мечтал об этом поцелуе с того момента, как столкнулся с ней в лифте "Хайатт-Ридженси". Каждый раз, как они виделись, его желание только усиливалось. Сейчас место и время были не самые подходящие, но удержать себя он уже не мог.

Она отвечала ему жарко и страстно. Ему хотелось обнять ее, притиснуть к себе, но дверца машины разделяла их.

Он проник языком меж ее губ и принялся изучать потайные уголки ее рта, готовый заниматься этим до бесконечности. Ей тоже это нравилось и тоже не хотелось прерываться... Но все должно иметь свой конец. По крайней мере на сегодня. Ей пора было ехать в Окленд за Дженни. Медленно, неохотно высвободилась она из его рук. Голос ее дрожал, слова выходили толчками:

- Надо ехать.., забрать Дженни.., все, пора. В пепельных глубинах его глаз дымились остатки страсти.

- Я знаю. - Он произнес это мягко, но с хрипотцой в голосе.

Его рука, ласкавшая ее щеку, ощущала дрожь. Она почти забыла об осторожности, в глазах светилось откровенное желание.

- Давай завтра поужинаем вместе.

Они смотрели друг другу в глаза, не мигая.

- С удовольствием.

- Отлично. Завтра после обеда я тебе позвоню. Ты будешь в центре?

Скотт провожал глазами удалявшуюся машину, пока она не исчезла за углом. Несколько кварталов до своего дома он шел, вспоминая, с какой сладострастной готовностью откликнулась Кэтрин Фэрчайлд на его порыв.

У Кэтрин не выходил из головы Скотт Блейк. Оторваться от его губ стоило ей огромных усилий: трепетавшее тело ее не слушалось, сердце билось, словно загнанное. Один мужчина уже заставил ее совершить большую ошибку. Неужели она вновь осмелится на серьезные отношения, основанные на чувствах, а не просто на физическом влечении? Стоит ли доверяться эмоциям? Главное, удастся ли ей превозмочь горечь воспоминаний о том своем коротком браке? Сможет ли ее сердце вновь открыться для любви? Постепенно она успокаивалась, на душе светлело. Ей уже не девятнадцать лет. Она выросла, поумнела, сумела преодолеть большие невзгоды. А потому на все эти вопросы уверенно отвечает: да.

И она вернулась мыслями к сиюминутным проблемам. Забрав Дженни, надо навестить деда и перекинуться с ним парой ласковых - по поводу Боба и Скотта. С одной стороны, его поступок возмутителен, с другой - вполне понятен и объясним. Он скажет, что любит ее и пытается защитить. Гнев ее утихал - что бы этот человек ни сделал, долго сердиться на него невозможно. Однако дать ему понять, что она об этом думает, совсем бы не мешало.

- Кэт! - обрадовалась Черил, завидев ее в дверях центра. - Тебя хочет видеть сержант Кэсвелл. Я сказала ему, что ты скоро приедешь.

- Мисс Фэрчайлд, - сержант перелистал свой блокнотик, - мы напали на след Ванды и Тома. Кто-то похожий по описанию на Тома обратился в один из пунктов неотложной медицинской помощи. Ему обработали руку и велели прийти завтра, чтобы проверить швы и сменить повязку.

Ее глаза радостно вспыхнули.

- Превосходно. Вы рассчитываете их там арестовать?

- Когда отыщем, то, конечно, арестуем. Попытка похищения ребенка, а если окружной прокурор сочтет, что для этого мало доказательств, налицо вымогательство. Так или иначе, мы их оприходуем.

- Слава Богу! Тогда Дженни уже ничего не будет грозить. Но сегодня я все-таки заберу ее с собой.

- Теперь насчет Билли Санчеса. Судебное заседание по его делу уже назначено. - Он вновь принялся листать блокнот, не заметив, что Кэтрин метнула на Черил вопросительный взгляд, а та в ответ лишь пожала плечами.

- Сейчас он выполняет одно мое поручение, - быстро сказала Кэтрин. - А завтра в семь утра выходит на работу.

Сержант Кэсвелл удивленно вскинул голову.

- Что вы говорите? Где же он будет работать?

- Компания "Блейк Констракшн" берет его к себе на строительство нового торгового центра в Сан-Рафаэле.

- И можно получить подтверждение этому в компании?

- Разумеется. Работу дал ему лично Скотт Блейк. Завтра в семь Билли должен явиться в его офис.

Записав новые сведения, сержант захлопнул блокнот.

- Это многое упрощает. Не смею вас более задерживать, мисс Фэрчайлд. Как только станет что-нибудь известно о Томе и Ванде, я вас извещу. - И он откланялся.

Кэтрин сразу накинулась на Черил:

- Ты не знаешь, где сейчас Билли?

- Понятия не имею. Спроси у Линн, она последняя разговаривала с ним. Черил взглянула на часы. - Она отлучилась по какому-то личному делу, я жду ее с минуты на минуту.

Кэтрин собрала вещи для Дженни и спустилась вниз. Увидев идущую по тротуару Линн, она бросилась ей навстречу.

- Вы не знаете, где Билли? Его спрашивал сержант Кэсвелл.

Линн ободряюще улыбнулась.

- Да, он занят сейчас одним делом. С ним все в порядке. Ночевать он будет здесь. И вообще поживет в центре, пока все это не уляжется.

- Сколько раз я уговаривала Билли остаться здесь! Как вам удалось его убедить?

- Я его не убеждала, он сам так решил. Кэтрин облегченно вздохнула.

- Раз так, я забираю Дженни и еду к себе. Ее как раз пора кормить. - Она прошла в другую комнату и вернулась, держа Дженни за руку. Другой рукой малышка прижимала к себе плюшевого медвежонка.

Кэтрин поехала к старому Фэрчайдду вместе с Дженни. Карругерс открыл дверь, и они вошли в дом.

- Дедуля, это Дженни.

Малышка, спрятавшись за ее ногой, пугливо косилась на Фэрчайлда. Кэтрин нагнулась и притянула ее к себе.

- Поздоровайся с дедушкой, - ласковым голосом попросила она. Девочка сделала нерешительный шаг в сторону коляски.

- Привет, Дженни. Я очень рад с тобой познакомиться. - Голос старика стал почти нежным, да и сам вид его смягчился, что с ним бывало крайне редко.

Дженни сделала второй шажок и оглянулась на Кэтрин, которая поощрительно улыбнулась. Девочка подошла к старику сбоку, протянула руку и потрогала его ладонь. Тот подхватил ее под мышки и посадил к себе на колени. Кэтрин едва не прослезилась при виде этой сцены. Похихикивая, Дженни принялась гладить его по лицу.

Фэрчайлд был искренне тронут. Он снял коляску с предохранителя и покатил ее в заднюю часть дома.

- Давай-ка, Дженни, съездим в оранжерею и посмотрим, какие там красивые цветочки растут.

С наивной прямотой и простодушной открытостью, которая свойственна только детям, Дженни спросила у всесильного патриарха империи Фэрчайлдов:

- Ты умеешь делать смешные лица? Старик крякнул.

- Я умею делать сердитые лица, а смешных давным-давно уже не пробовал.

- А Скотт делает смешные лица.

- Кто такой Скотт?

- Он мой друг.

Глядя на них и слушая их разговор, Кэтрин чувствовала, что ее переполняет ощущение счастья и вот-вот польется через край. И он еще спрашивает, кто такой Скотт? Старый плут, скоро ты поймешь, что нечего и пытаться меня провести. Мы с тобой еще поговорим на эту тему, но не теперь. Все еще сияя довольной улыбкой, Кэтрин шла за ними по коридору.

После ужина Дженни прикорнула на тахте в диванной. Кэтрин воспользовалась этим для того, чтобы выяснить отношения, ради чего она сюда, собственно, и приехала.

- Дедуля, какое право ты имел наводить справки о Скотте Блейке? - По изумленному выражению его лица она поняла, что вопрос застал его врасплох. Это хорошо - значит, она сейчас владеет инициативой.

Не ответив, Фэрчайдд с умилением воззрился на спящую Дженни.

- Что за прелестное дитя! Понятно, почему ты так к ней привязалась.

- Не увиливай, старый проныра! И не подлизывайся, не поможет. - Ее суровый взгляд сменился обеспокоенным. - Ну как ты мог, дедуля? Что, по-твоему, скажет Скотт, если узнает об этом?

Он увидел в ее глазах искреннюю боль и понял, что в этот раз, пожалуй, пересолил.

- Ну что ж, Кэтрин, наверное, я и в самом деле чуть-чуть перестарался...

- Чуть-чуть?! Налицо злоупотребление возможностями, нарушение прав личности! Зачем ты суешь нос не в свое дело, что я - маленькая, как Дженни? Как же ты мог так обойтись со мной? - На ее глазах выступили слезы.

Вот ведь незадача какая! Для Фэрчайлда не было ничего хуже, чем видеть, как Кэтрин плачет, особенно по его вине. Он взял ее за руку.

- Ну, не сердись, Кэтрин. Решил немного перестраховаться. Просто не хочу, чтобы ты снова потом жалела. Прости меня.

Она слегка успокоилась. Что поделаешь - невозможно долго на него обижаться.

- Ну хорошо. - Она поцеловала его в щеку.

- Если это тебя утешит, могу сообщить, что, судя по отчету, на нем нет ни пятнышка - первый класс по всем статьям. - Он доверительно улыбнулся, надеясь, что эта информация доставит ей удовольствие.

- Кстати, об отчете, - ты отдашь мне все копии. Надежнее, если они будут в моих руках. Так что выкладывай.

Он подкатил к столу и с явной неохотой достал папку, на которой крупными заглавными буквами стояло имя Скотта Блейка.

Она сунула ее в большую наплечную сумку, попрощалась с дедом, перенесла спящего ребенка в машину и отправилась домой.

Сначала она устроила Дженни в комнате для гостей, но потом передумала. А вдруг малышка проснется ночью, совсем одна, в незнакомом месте? Перепугается, конечно. Кэтрин отнесла ее наверх и уложила в собственную постель. Потом достала из сумки плюшевого медвежонка, улыбнулась, представив, как Скотт его покупал, и приспособила его Дженни под бочок. Нагнувшись, она поцеловала спящую девочку в щеку и убрала с лица волосы.

- Спокойной ночи, Дженни. Пусть тебе всю жизнь снятся только приятные сны. - Она погасила свет и вышла из комнаты.

Вытащив из сумки папку с досье, она помедлила минуту, прежде чем открыть ее. Любопытство пересилило, она развернула отчет и принялась читать, но на середине первой страницы вдруг захлопнула папку и швырнула ее на стол. Нет, она не будет копаться в его истории. У нее когда-то ушло столько времени, не говоря уже о тысячах долларов психоаналитику, чтобы вернуть себе самоуважение, похороненное так глубоко в душе, что оживить его стоило мучительных усилий. Но все же она справилась, научилась доверяться чувствам и инстинктам, научилась быть сильной. Прежние сомнения и страхи уже не вернутся, ей вполне по силам не пустить их обратно.

Она вышла на веранду и сразу продрогла от холодного ночного воздуха. Солнце уже несколько часов как зашло, а на ней все еще майка и шорты. Потягивая вино, она вспоминала события дня. Начался он чуть ли не катастрофой, но послеполуденные часы стали самыми замечательными в ее жизни. Скотт - это все то, чего ей сейчас хочется, все, что ей нужно. Она закрыла глаза, и перед ней всплыл его образ.

Глава 6

Дома Скотт подождал, когда вернется мать, и они вместе отправились в гараж за ее машиной, обсуждая по дороге утренние события.

- Билли очень воодушевлен предстоящей работой. Он, конечно, никогда в этом не признается, но у него и так на лице написано. Чем ты собираешься его занять?

- Пожалуй, просто препоручу его Джону Барклею. Я ему уже позвонил, ввел в курс дела, он не возражает. На той стройке он старший мастер, и лучшего наставника для Билли не найти. Кроме того, у него сын примерно того же возраста, так что мальчишек он понимает. Я попросил его не распространяться по поводу обстоятельств Билли. Ни к чему, чтобы о них знала вся бригада.

- Милый мой, я тобой горжусь. Ты поступил очень благородно.

- Ну вот еще. Велика заслуга. Парень попал в переплет, надо дать ему выкарабкаться. К тому же я ему ничего не дарю - за свои деньги он будет вкалывать, как любой в бригаде.

Она протянула руку и убрала непослушную прядь с его лба.

- Ты, кажется, сегодня подзагорел. Катался на лодке?

- Да, вырвался ненадолго. Такой чудесный день, жаль было упускать.

Линн понимающе улыбнулась.

- Так я и подумала, когда увидела, в каком наряде Кэтрин приехала за Дженни.

Он издал громкий стон, взглянул на нее и криво усмехнулся.

- Имею я, в конце концов, право на личную жизнь?

- Так я же не лезу к тебе в душу - просто заметила.

Скотт устроился с книгой на тахте в углу гостиной, но через десять минут захлопнул ее и отложил в сторону. Что толку - он читает каждую строчку по десять раз и не видит в ней ни слова. Со страницы на него смотрела Кэтрин искрящиеся бирюзовые глаза, точеный овал лица, соблазнительный рот. Неизвестно, что чувствовала она, но его этот поцелуй прожег насквозь. Просто диву даешься, как это обворожительное созвездие ума, красоты и сексуальности до сих пор может жить в одиночестве.

На следующее утро Скотт приехал в офис очень рано, чтобы разделаться с бумагами, накопившимися на его столе за время вчерашнего отсутствия. Единственную встречу Амелия перенесла, в остальном это был свободный день. Он привел стол в порядок и туг услышал шаги в приемной.

- Билли, ты?

- Да. - Билли неторопливо вошел в кабинет. - Так вот где ты работаешь. Он внимательно огляделся. - Просто сидишь за столом и перебираешь бумажки?

Скотт подавил усмешку. Он понимал, что Билли немного не по себе и потому он бравирует, стараясь скрыть замешательство.

- Иногда выезжаю на совещания и на стройплощадки. Ты, как я и говорил, будешь работать в Сан-Рафаэле, там стройка только начинается... - Внезапно он осекся. - Слушай, а как ты сюда добрался?

Глаза Билли рассерженно вспыхнули.

- Какая разница? - отрезал он. - Я здесь, и притом вовремя.

- На попутках? - Скотт пытливо уставился на парня.

Билли отвернулся.

- Ну, на попутках, - уже тише проговорил он. - А что?

- Не можешь же ты каждый день ездить зайцем из Окленда в Сан-Рафаэль. Где тогда гарантия, что ты не будешь опаздывать? - Скотт достал из кармана две бумажки по двадцать долларов и одну десятидолларовую. - Вот. В Окленде садишься на скоростную линию, потом городским маршрутом через Золотые Ворота в Сан-Рафаэль. Радуйся, что не в Лос-Анджелесе живешь, а то бы полдня автобусом добирался. И потом, тебе надо обедать. Не работать же весь день на стройке голодным.

Взгляд Билли выражал презрение.

- Я милостыни не беру. Сказал, что буду приезжать вовремя, значит, буду.

- При чем тут милостыня? С первой же получки вернешь мне все до последнего цента. - Скотт засунул деньги ему в карман. - А теперь идем, иначе опоздаешь в первый же день.

Билли долго не двигался с места, уставившись в пол. Наконец посмотрел на Скотта и направился к двери - слава Богу, деньги не вернул. Сдался молча, но Скотт все прочитал в его глазах. Первый раз в жизни парнишке дали шанс, и он не знал, как на это реагировать, как выразить свою признательность.

Провожая его за порог, Скотт объяснил, что ему предстоит делать. Подчиняться он будет непосредственно Джону Барклею, и только Джон будет знать, кто он такой и как здесь очутился. После этого Скотт вернулся в офис.

Кэтрин на кухне готовила завтрак для Дженни и хвалила себя, что догадалась уложить ее с собой. Дважды в течение ночи девочка просыпалась от страшных снов, и Кэтрин была тут как тут, чтобы успокоить ее и снова укачать. Завтрак был почти готов, и Кэтрин пошла вытаскивать Дженни из ванны.

Малышка, хохоча, выдувала на пальцах пузыри. Кэтрин вынула ее из воды, поставила на пол и насухо вытерла. Тут Дженни заявила, что она уже большая девочка и одеваться умеет сама. Кэтрин поцеловала ее в щеку и подождала, пока та сражалась со своей одежкой.

День шел своим чередом. Билли сперва немного дичился, но быстро втянулся в работу. Когда наступил обеденный перерыв, он куда-то исчез, но вернулся в срок. В конце дня Джон остался им очень доволен: Билли работал добросовестно и изо всех сил старался не отставать от остальных.

Кэтрин отвезла Дженни в центр и поспешила на встречу, обрабатывать нового кандидата в благотворители. Ей хотелось вернуться не позже трех, когда Скотт должен был позвонить насчет совместного ужина. Она уже улыбалась в предвкушении вечера.

Скотт провел утренние переговоры, перенесенные со вчерашнего дня, но после этого уже совершенно не мог сосредоточиться на текущих делах. Когда проект преодолевал стадию планирования и начиналось само строительство, работы у него обычно становилось меньше, и сейчас как раз был такой случай. Впрочем, намечались еще два крупных проекта, и поступило несколько мелких заказов. Все шло отлично - мир прекрасен, что и говорить.

В семь часов Скотт остановился перед домом Кэтрин. На нем был новый костюм. Он с волнением думал о том, как они проведут целый вечер вдвоем в ресторане Эрни, где уже заказаны столик и ужин, а потом.., время покажет, природа должна взять свое.

- Черил! - Он очень удивился, увидев ее на пороге парадной двери.

- Я посижу с Дженни, пока вы поужинаете. - Она дружески улыбнулась и посторонилась, пропуская его в дом. - Тома и Ванду все еще не нашли, и Кэт не хочет оставлять Дженни в центре.

- Скотт? - донесся сверху голос Кэтрин. - Я сейчас, вот только уложу Дженни.

Ее перебил тонкий, явно возбужденный голосок:

- Скотт! Скотт! Пускай он меня укутает! Он посмотрел на Черил, но та лишь фыркнула и пожала плечами.

- Вас, кажется, вызывают. - Она указала на лестницу. - Третий этаж.

Услышав, что он поднимается наверх, Дженни соскочила с постели и подбежала к двери.

- Скотт! Скотт!

Он опустился на колени, и хохочущая малышка с разбегу бросилась на него и обвила ручонками его шею. Придерживая ее, он поднялся на ноги и оглядел комнату. Это была спальня Кэтрин, убранная в истинно женском вкусе, но без вычурностей. Ему показалось, что третий этаж как бы отделен от всего остального дома. Он отметил веранду, дверь в ванную и другую, ведущую, очевидно, в кабинет.

Потом его взгляд остановился на Кэтрин. Она была в бирюзовом, под цвет глаз, шелковом платье чуть выше колен. Туфли на высоких каблуках были в тон платью, блестящие черные волосы собраны на макушке, как в день их первой встречи. Шею украшало изящное бриллиантовое ожерелье; подобранные к нему серьги довершали картину. Скотт любовался ею затаив дыхание. Казалось, сам воздух в комнате наполнился живым очарованием.

Он подошел к широкой кровати и бережно уложил Дженни.

- Я хочу с вами. - Невинные большие глаза смотрели требовательно.

Он натянул на нее одеяло.

- Сегодня нельзя, Дженни. А вот завтра, - он оглянулся на Кэтрин, - завтра суббота. Можно устроить пикник. Хочешь на пикник? - Ему самому было интересно, кого он спрашивает: Дженни или Кэтрин.

- Разве не заманчиво? - Кэтрин присела на край кровати рядом с Дженни, пригладила ее кудряшки, упавшие на лицо. Подняв голову, она встретилась глазами со Скоттом; в его зрачках горело то же пламя, что и вчера. По спине ее поползли мурашки, в животе похолодело.

- На пикник, на пикник! - Радость Дженни была написана на лице и звучала в голосе.

- Значит, так тому и быть. - Кэтрин наклонилась и поцеловала ее в щеку. Засыпай быстрее.

- Как тут славно, Скотт. - Проглотив последний кусок, Кэтрин отложила вилку.

Он не мог отвести от нее глаз. На ее атласной коже танцевали тени и отблески дрожащего пламени свечи. Они долго смотрели друг на друга, плененные чувством, которое соткалось между ними за этот вечер.

Волшебство было нарушено, когда убрали посуду и официант спросил насчет десерта. Оба отказались: ужин был очень сытный. Кэтрин взглянула на часы.

- Так не хочется, чтобы этот вечер кончался, но уже поздно. Надо отпустить Черил. Ее муж, наверное, рвет и мечет.

Расплатившись, они вышли из ресторана. Скотт довез ее до дома и, выключив двигатель, обнял за плечи и притянул к себе.

- Спасибо за вечер. - Кончики его пальцев пробежались по ее щеке, потом спустились к шее. Она запрокинула голову, глаза ее горели, губы были чуть приоткрыты. Он наклонился, поймал их своим ртом и вновь ощутил их неповторимый вкус.

Кэтрин едва не задохнулась. Она уже целиком была во власти его магнетических чар. До сих пор ей не удавалось испытать такого ощущения, никто не касался ее души так, как Скотт в этот миг. Она обвила его руками и зарылась пальцами в густые волосы на затылке.

На поцелуй она отвечала страстно, языки их сплелись. Ее сотрясало желание, сердце бешено колотилось, дыхание стало тяжелым. Его рот был мягким и чувственным, но в то же время настойчивым. Она с радостью подчинялась ему.

Наконец Скотт прервал поцелуй, охватил ее лицо ладонями и заглянул в глаза.

- Чувствуешь себя словно подросток. - Голос у него был хриплый, дыхание прерывистое. - Будто твой отец вот-вот мигнет фонарем на крыльце, чтобы ты шла домой. - Чуть дрожащим пальцем он коснулся ее опухших губ, откуда вырвался приглушенный стон, и разжал свои объятия.

Он открыл перед ней дверцу машины, помог выйти, взял за руку и не отпускал, пока они шли к парадному входу. Отперев замок, она повернулась к нему:

- Давай что-нибудь выпьем.

- С большим удовольствием. Внутри Кэтрин негромко позвала:

- Черил, мы вернулись! Они поднялись в диванную. Черил спустилась с третьего этажа.

- Я как раз проверяла Дженни. Она недавно просыпалась, приснилось что-то.

Кэтрин сдвинула брови, по лицу ее пробежала тень, она сокрушенно покачала головой.

- Я надеялась, что это уже прекратилось. Бедняжка, ей до сих пор одиноко и страшно. - И, устремив взгляд куда-то в пространство, она шепотом добавила, как бы про себя:

- Поймет ли она когда-нибудь, что ее любят и берегут? - Она хорошо помнила, как трудно было ей в детстве вновь задремать после приснившихся кошмаров. Сколько сил она потратила, чтобы похоронить эту боль - а потом вновь воскрешать ее вместе с психоаналитиком. Впрочем, результат вполне стоил каждой минуты заново пережитых страданий.

Услышав, с какой мукой прошептала она эти слова, Скотт вспомнил тот гнев, страх, боль и беспомощность, которые промелькнули на ее лице и отразились в глазах, когда он так неудачно пошутил насчет ее воспитания. Он обнял ее за плечи и, успокаивая, прижал к себе. Неясно было, что она скрывает, но эта тайна причиняла ей невыразимую боль.

- Ну, я пошла, а то Дэн не впустит меня в дом. - Черил подхватила со стола куртку и сумочку.

Скотт последовал было за ней.

- Уже поздно и темно. Давайте я провожу вас до машины.

Черил снисходительно улыбнулась.

- Вы очень любезны, сэр, но в этом нет необходимости. Спокойной ночи. Она спустилась по лестнице и вышла из дома.

Скотт снял пиджак, перебросил через спинку диванчика и, прежде чем усесться, ослабил галстук.

В глазах у Кэтрин засверкали озорные искорки.

- Устраивайся поудобнее, не стесняйся. Он похлопал по подушке рядом с собой.

- Садись уж и ты.

Подходя к диванчику, она уже вся трепетала.

- Ты что-то предлагаешь? - Тон ее был шутливым, но сердце билось так, что дыхание перехватывало.

- Я не предлагаю - я уже предложил. Комната была так наэлектризована сексуальным напряжением, что казалось, вот-вот посыплются искры. Это чувствовали оба. Оба были и источником, и приемником этой энергии, ими овладели силы, от которых нет спасения. У нее закружилась голова, когда он взял ее за руку и притянул к себе.

Оба молчали: слова казались совершенно ненужными, они могли даже разорвать ту чувственную пелену, которая обволакивала их. Его губы хватали, кусали, пожирали - он не мог насытиться ею. Он хотел ее всю, целиком. Все остальное перестало в этот миг существовать.

- Мама! Мама! - прорезал тишину крик Дженни, который словно окатил обоих холодной водой, мгновенно погасив охватившую их страсть.

Кэтрин вскинулась.

- Дженни! - Она оттолкнулась от Скотта и выбежала из комнаты. Сердце по-прежнему колотилось, но причина была уже в другом. Дженни привиделся очередной кошмар. Кэтрин было хорошо известно, что это такое. Когда-то и она просыпалась с криками среди ночи.

Она села на край постели, прижала Дженни к себе и принялась ее укачивать.

- Все хорошо, Дженни. Видишь, я с тобой, больше никого нет. - Ласковыми словами она продолжала утешать рыдающую малышку.

Все произошло так быстро. Только что он держал в руках нежную, сводившую его с ума женщину - и вот он уже один. Скотт остановился в дверях спальни и стал смотреть, как Кэтрин убаюкивает ребенка. Не замечая его присутствия, она продолжала тихо говорить:

- Все хорошо, Дженни. Я с тобой, никто тебя не обидит. - Боль и тревога на ее лице сменились выражением твердой решимости. - Я знаю, что с тобой, знаю, чего ты боишься. Мне самой в детстве снились всякие ужасы. Никто тебя больше не тронет, я обещаю. Я никому не дам тебя в обиду.

Скотт был ошарашен ее словами. Он не знал, как следует их понимать. Ему были известны только отдельные обстоятельства из жизни Кэтрин, и он не мог склеить их воедино. Дженни уже перестала плакать и, кажется, вновь уснула, а та все качала ее и качала.

- Ну как она?

Кэтрин вздрогнула. Она и не подозревала, что он здесь, в комнате, и что-то мог услышать.

- Кажется, уснула. - Она подоткнула одеяло. Девочка спокойно и беззаботно посапывала, никто бы и не подумал, что пять минут назад она заходилась от плача.

Он взял Кэтрин за руку и вывел ее из комнаты.

- Ну, а ты как?

- Я? А что со мной сделается? - Его вопрос насторожил ее. Что это ему в голову взбрело? Она почувствовала, как осторожные пальцы приподнимают ей подбородок. Пристально вглядывался он в ее глаза, как в душу, обшаривая все уголки. Потом поцеловал ее - не страстно и требовательно, а мягко, успокаивающе.

- Ты какая-то совершенно особенная, Кэтрин Фэрчайлд. - Он долго не отводил взгляд, словно ожидая ответа на незаданный вопрос. Наконец прервал молчание:

- Завтра утром, в половине одиннадцатого, я жду вас с Дженни у себя дома. Поедем всей компанией паромом на остров Эйнджел и устроим там пикник.

- Хорошо, мы будем.

Он взял свой пиджак. Настроения уже не было, чары развеялись. Он неохотно спустился к выходу.

Билли громко захлопнул книгу.

- Господи, я не могу уже. Для чего все это? Линн Блейк строго посмотрела на него.

- Все ты можешь. Нужно просто сосредоточиться. Ты парнишка смышленый, иначе за четыре года на улице непременно увяз бы в наркотиках или угодил в исправительную школу. Так что, - она похлопала по обложке, - за дело, молодой человек.

- Мама, ты где? - раздался из гостиной голос Скотта.

Билли швырнул книгу на обеденный стол и вскочил на ноги.

- Господи, что там еще?

- На кухне, дорогой.

- Я хотел у тебя позаимствовать... - Скотт запнулся при виде Билли.

- Что позаимствовать? Скотт озабоченно нахмурился.

- Я не помешал?

- Нет, что ты. Билли вызвался помочь мне кое в чем. Мы как раз обсуждаем, что он должен сделать.

Скотт заметил, что напрягшееся лицо Билли облегченно расслабилось. Линн не стала ничего объяснять, Билли и вовсе молчал, так что Скотт решил не вдаваться в подробности.

- Мне нужна корзина для пикника, - он уставился в пол, - и к ней уж заодно какое-нибудь содержимое.

Глаза Линн заискрились, она не скрывала своего удовольствия.

- Завтрак на сколько человек?

- На двоих.., то есть троих.., словом, двое взрослых и один ребенок. - Тут уж и Билли с усмешкой стал созерцать смущенного Скотта.

Скотт нес корзину, а Кэтрин вела за руку Дженни. Они сели на паром и вскоре очутились в государственном парке, раскинувшемся на острове Эйнджел посреди залива Сан-Франциско. Скотта удивил костюм Кэтрин: старые потертые джинсы, майка и теннисные туфли. Волосы снова заплетены в косу, а косметики почти не было.

Она совершенно не напоминала ту преуспевающую общественницу, которая предстала перед ним в первое утро. Он все не мог поверить, что эта женщина так быстро вошла в его жизнь, умело руководя событиями.

Ведь убедила-таки она его принять участие в аукционе холостяков. А сколько раз он пытался вытащить мать из дома и вовлечь в какое-нибудь полезное дело! И вот пожалуйста: она с огромным удовольствием работает в центре. А Билли трудится на одной из его строек, да еще в чем-то помогает матери. Странная штука жизнь.

Облюбовав местечко, Скотт расстелил под деревом одеяло. Столик они решили не брать - Кэтрин хотела "старомодный пикник". После завтрака они пошли гулять по лесной тропинке. Солнце пробивалось сквозь ветви деревьев, земля была расчерчена причудливой чересполосицей света и тени. Легкий ветерок шелестел листвой.

Он держал Кэтрин за руку. Дженни бежала впереди, пряталась за деревьями и внезапно выскакивала с воинственным кличем. Они "пугались", девочка хохотала и уносилась вперед.

- Представляешь, Скотт, она впервые в жизни может свободно бегать, играть и смеяться, как все дети. - Лицо Кэтрин было печально. - Что с ней будет? Удастся ли найти ей постоянный дом и заботливую семью?

Такое выражение он уже видел на ее лице. Он сжал ей ладонь и, поднеся к губам, поцеловал пальцы.

- Все сложится к лучшему, я уверен. Ведь у нее есть ты.

Кэтрин застенчиво улыбнулась и на ходу положила ему голову на плечо.

Через двадцать минут Дженни свернулась калачиком на одеяле в обнимку с плюшевым медвежонком. Ей и так пора было спать, а она еще напрыгалась на свежем воздухе и совсем обессилела. Скотт на руках принес ее к месту завтрака, и она мгновенно уснула.

Уложив Дженни, Скотт уселся, прислонившись спиной к дереву и вытянув нот перед собой. Кэтрин устроилась меж ними, откинулась на его грудь, он обнял ее за талию и прижался щекой к ее волосам. Они молча наслаждались своей близостью.

Ей было так уютно в его объятиях! Она вернулась мыслями ко вчерашнему вечеру - до чего могло бы дойти, если бы Дженни не проснулась? После развода у нее было несколько случайных связей, но все это чистая физиология, чувства ее не были задеты. Теперь все совсем иначе. Рядом со Скоттом ее охватывало какое-то особенное состояние. И больше всего хотелось никогда с ним не расставаться.

О вчерашнем вечере думала не только Кэтрин. Скотту ничего другого просто не лезло в голову. На такой страстный порыв с ее стороны он и не рассчитывал. Она не покидала его мыслей ни на минуту. Его поражало, как все быстро произошло. Они знакомы лишь неделю, а кажется, что он знал ее всегда. Но что самое удивительное - ему хочется провести рядом с ней всю оставшуюся жизнь.

Дженни спала больше двух часов. Они не заметили, как она проснулась, ибо были погружены в романтический поцелуй - если только возможна романтика среди белого дня в таком людном месте. Их идиллия была прервана тонким голоском:

- Ага, целуетесь! - Вслед за чем раздалось долгое хихиканье.

Кэтрин погасила лампу, села на край кровати и натянула одеяло малышке на плечи. Долгий день был наполнен незабываемыми для девочки событиями. Когда они приплыли на пароме обратно в Тибурон, Скотт угостил их пиццей. Потом они вернулись к его дому, где Кэтрин оставила свою машину. Дженни зевала, но отчаянно боролась со сном, чтобы не пропустить ничего интересного.

В этот день чувство Кэтрин к Скотту еще более окрепло. Ее непрестанно тянуло к нему. Внезапно она оказалась окруженной тем, чего у нее никогда не было, о чем она и не мечтала, что невозможно было купить за деньги: умный душевный мужчина, само присутствие которого уже необыкновенно возбуждало ее; его заботливая мать, словно в замену ее собственной; ребенок, прелестная девчушка, которая по-настоящему нуждалась в ней.

Никогда за всю свою жизнь Кэтрин никому не была нужна. Только дедушке, он единственный болел за нее. Кэтрин молча сидела и смотрела на спящую малышку. Хоть бы сегодня обошлось без кошмаров. Она нежно поцеловала Дженни в щеку и вышла из комнаты.

Разбудил ее телефонный звонок. Она взглянула на часы - половина шестого. Дженни не проснулась. Кэтрин встряхнула головой, отгоняя обрывки сна - весьма эротического сна с участием Скотта. Она встала с постели и еще сиплым голосом проговорила в трубку:

- Алло.

- Мисс Фэрчайлд?

Мужской голос, но она не могла его узнать и окончательно проснулась.

- Кто говорит?

- Это сержант Кэсвелл. Ее охватила тревога.

- Да, сержант, чем могу быть полезна?

- Нам нужен кто-то для опознания...

- Опознания? - У нее сорвался голос.

- Да, Тома и Ванды. Они вернулись в пункт неотложной помощи, чтобы сделать перевязку. Наш патруль их засек, и они попытались удрать на мотоцикле. Случилась авария...

У нее перехватило дыхание, защемило сердце.

- Конечно, сержант. Сейчас я приеду. - Она опустила трубку и с минуту стояла неподвижно, не зная, что предпринять. Оставлять Дженни одну нельзя, а уж брать с собой тем более.

Она снова подняла трубку и набрала номер Скотта.

Потом оделась, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Дженни, сварила кофе и принялась расхаживать взад-вперед по кухне в ожидании Скотта. Он сразу согласился приехать и посидеть с Дженни. Но, казалось, прошла целая вечность, прежде чем она услышала урчание мотора и бросилась к двери.

- Линн! - Она посторонилась и пропустила в дом Скотта с матерью.

- Мама возьмет Дженни к себе и присмотрит пока за ней.

Умница Скотт, сразу во всем разобрался.

- Не тревожьтесь ни о чем. Утром я отвезу ее в центр. - Линн улыбнулась Кэтрин и обняла ее. Та еще не пришла в себя от удивления.

- Ну что ж...

- Мы едем вместе. Я не могу отпустить тебя туда одну. - Это был не вопрос - Скотт полностью взял командование на себя. - Покажи маме, где вещи Дженни.

За всю дорогу от морга Кэтрин не проронила ни слова. Они вместе вошли в дом и поднялись наверх. Она рухнула на диван и застыла в прострации. Он сел рядом, обхватил ее за плечи и успокаивающе прижал своими сильными руками к себе.

Наконец Кэтрин заговорила, будто сама с собой:

- Ведь за все время, что Дженни в центре, она ни разу не спросила о матери. И только во время ночных кошмаров зовет ее. - Она устремила на Скотта взгляд, исполненный муки. - Как я ей скажу? Как сказать, что она никогда больше не увидит своей матери, что та не придет за ней?

Глава 7

Вопрос тяжело повис в воздухе, и Скотт почувствовал, что все ее тело сотрясает неудержимая дрожь.

- Не знаю. Даже если ты найдешь слова, поймет ли она? Лучше немного обождать. Пусть пройдет время, так будет лучше для вас обеих.

Она накрыла ладонью его руку, лежавшую на ее плече, и попыталась вспомнить, как же ей самой сообщили когда-то, что матери больше нет на свете. Конечно, ей было уже десять лет, не то что Дженни. Для трехлетнего ребенка смерть - абстракция, которую не так-то просто понять. Наверное, Скотт прав: нужно подождать. Она сжала его руку и, смущенно улыбаясь, заглянула ему в лицо.

- Прости, что пришлось тебе звонить. И огромное спасибо, что ты пошел со мной. Не знаю, как бы я это вынесла в одиночку.

- Молодец, что позвонила. - Он поцеловал ее в щеку и не спешил разжать объятия. - Время уже к обеду, а я еще не завтракал, даже кофе не пил, не знаю, как ты. Может, куда-нибудь сходим?

- Я могу и дома что-нибудь состряпать. - Она выскользнула из его объятий и встала на ноги.

- Умна, красива, да еще и готовить умеешь? Удивляюсь я, миссис Фэрчайлд, как это вас до сих пор никто не прибрал к рукам, - съехидничал он, но, взглянув на нее, озадаченно нахмурился. Возникла долгая пауза. - Кэтрин.., что-то не так?

Она протянула к нему руку. Такое было - ее "прибрал к рукам" один тип, оказавшийся холодным, бесчувственным альфонсом, которому не было до нее никакого дела - он лишь использовал ее. Она быстро отдернула руку и постаралась выбросить все это из головы. На лице ее появилась дежурная улыбка.

- Нет-нет. Лучше прибереги свои комплименты, пока сам не попробуешь. - Она засмеялась. - А то вдруг пожалеешь, да поздно будет. - И она отправилась вниз, в кухню.

Скотт пошел за ней. Вот опять - опять она что-то скрывает.

Поев, они с чашками кофе в руках вернулись в диванную. Кэтрин включила какую-то музыку, а Скотт подсел к камину. Последние несколько дней стояла прекрасная погода, но теперь небо затянуло тучами.

- Похоже, собирается дождь. Что может быть лучше веселого огня в пасмурный день?

Через несколько минут на поленьях заплясали языки пламени. Кэтрин обвила руками его шею, встала на цыпочки и дотянулась губами до его рта.

- Ты прелесть.

Он с игривым удивлением распахнул глаза.

- Право же, миссис Фэрчайлд, если бы я вас совсем не знал, то решил бы, что вы пытаетесь меня соблазнить. - Он умолк, дыхание у него прервалось, когда она положила ладонь ему на затылок, зарылась пальцами в густые волосы и снова коснулась губами его рта.

- Мистер Блейк, с чего это вам в голову пришло?

На мгновение их взгляды встретились, она расцепила свои руки и сделала шаг назад, но он поймал ее за запястья, притянул и крепко прижал к себе. Голос был хриплым от страсти:

- Никогда не начинай того, чего не хочешь или не можешь закончить.

Голова ее покоилась у него на груди, и она слышала, как бьется его сердце, слышала неровное дыхание.

- В пятницу я была готова идти до конца, - прошептала она. - Я и сейчас готова.

Он еще крепче привлек ее к себе, закрыл глаза и прижался щекой к ее волосам.

- Кэтрин.., если бы ты знала, как я тебя хочу. - Постояв так с минуту, он прикоснулся губами к ее лицу, разжигая в ней страсть.

Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Скотт ею овладел. Она растворялась в его объятиях, наслаждалась, ощущая на коже мягкое касание его языка, дрожала, когда он гладил ее спину и плечи. Она с восторгом отдавалась пылким его ласкам.

Он бережно подхватил ее на руки и понес к лестнице. Ее руки тоже были заняты - она расстегивала пуговицы на его рубашке, и пока они добрались до верха, управилась со всеми. Он опустил ее на пол возле постели и нежно обхватил ей ладонями лицо.

Глаза его пылали от возбуждения. Смела ли она надеяться, что в них кроется и любовь? Он снова накрыл ее рот жарким поцелуем.

Как в эпизодах сновидений в кино, они медленно снимали друг с друга одежду, постепенно устилая ею ковер. Он положил ее навзничь на широкую мягкую кровать, вытянулся рядом, и рука его заскользила по изгибам ее тела. Наконец ладонь остановилась на полной груди.

- Ты такая прекрасная, такая волшебная. - Слова звучали как заклинание. Я так хочу, чтобы тебе было приятно.

Каждое место на ее обнаженной коже, которого он касался губами или пальцами, вспыхивало под накалом его страсти. Она выгнулась, плотнее прижимаясь к нему. Обхватив его руками, она ласкала широкие плечи и мускулистую спину. Его язык проник в ложбинку между грудей, пощекотал нежную кожу под каждой из них. Затем коснулся сосков, которые давно напряглись в ожидании.

Ее тело сладострастно содрогнулось, из губ вырвался тихий стон. Согнув ноги, она начала гладить ступнями его икры. Рот его стал настойчивее, она почти не могла дышать. Он был искусный любовник, знал, куда прикоснуться слегка и куда более требовательно, чтобы вознести ее к вершинам наслаждения.

Кэтрин чувствовала, что погружается в забытье. В мире ничего не осталось, кроме Скотта, его умелых рук и губ и не правдоподобных ощущений, которые они в ней вызывали. Без малейших сомнений она отдавалась ему целиком и без остатка так сильно она любила его, так сильно хотела принадлежать ему - навсегда.

Скотт погладил нежный изгиб ее бедра, пощекотал темный пушок внизу живота. Он почувствовал, как затрепетало ее тело, когда рука его скользнула меж ног. Негромкие стоны наслаждения усиливали накал, и желание сжигало их, как солнце в палящей пустыне.

Он перевернулся на спину и положил ее на себя. Пальцы его пробежались по атласной коже ее мягкой, податливой спины и принялись гладить округлости ягодиц. Она тяжело дышала, при вдохе ее островерхие холмики упирались ему в твердую грудь. Она воплощала в себе все его желания, все, что он искал в последние годы. Он хотел слиться с ней, обладать и быть обладаемым, и чтобы это никогда не кончалось.

- Извини, надо было спросить раньше... - Он стесненно подбирал слова. - Ты как? Предохранилась?

- Да. - Лежа на нем, она животом ощущала степень его возбуждения. - Не беспокойся. - Говорила она глухо, едва понимая смысл собственных слов. Он снова перевернул ее на спину и лег сверху. Поласкав бархатистый треугольник, его палец скользнул к самому сердцу ее женственности.

- Скотт!

Он накрыл ее рот своим, не давая говорить. Его неукротимая страсть передавалась и ей.

Он раздвинул коленом узкую расщелину меж ее бедер и, опершись на локти, вонзился в жаркие недра. Она судорожно сглотнула воздух и крепче вцепилась в него. От первого глубокого толчка по телам их прокатилась томительная волна.

Вихрь наслаждения вскружил им головы и раскачал тела, которые, едва только слились, мгновенно приспособились друг к другу. Во взаимной гармонии их движения, поначалу сладостно-медлительные, все убыстрялись. Он отыскал ее рот, язык его, проникнув вглубь, подчинился тому же ритму. Ее губы были такими же мягкими и свежими, как при первом поцелуе. Он почувствовал, как в нем неудержимо нарастает экстаз.

Пальцы Кэтрин судорожно сжались. В ней тоже зарождалось исступление, заставлявшее ее вскрикивать от восторга. Ее душа прорвала тонкую оболочку земного упоения и устремилась ввысь, но и там он был для нее точкой притяжения, центром вселенной. Такого она никогда еще не испытывала. Она вся растворилась в нем, растаяла в облаках эйфории.

Скотт не мог больше сдерживаться. Последний раз неистово припав к ней, тело его затвердело, а потом отдалось сотрясавшим его спазмам. Не выпуская ее из объятий, он уткнулся ей в шею, тяжело дыша.

Их тела лоснились, покрытые испариной. Он мягко поцеловал ее в щеку. Говорить они не могли и просто лежали, обнимая друг друга и восстанавливая дыхание. Он погладил ей волосы, убрав с лица прилипшие завитки.

Наконец сердце у нее утихомирилось, но все равно каждая клеточка пела от его присутствия, его прикосновений. Ей было так хорошо и покойно, как никогда в жизни. Да, это - любовь.

Он тоже наслаждался ее теплом, ее близостью. Ни одна женщина до сих пор не заставляла его настолько слиться с нею в единое существо. Ему хотелось продлить это ощущение как можно дольше.

Они нежились в золотых лучах закатного солнца, мурлыкали любовную чепуху, игриво щекотали и нежно ласкали друг друга, смеялись. Но постепенно в блаженное ощущение тепла и близости нет-нет да и вкрадывалась какая-нибудь мысль о насущных делах..

- Давай съездим куда-нибудь в следующий уик-энд. Я знаю одно романтичное местечко на побережье. - Скотт говорил, касаясь губами ее уха, отчего у нее по спине пробегали мурашки.

- Ты забываешь про аукцион. Чем он ближе, тем больше хлопот. Он нахмурился.

- Но ведь это еще не на следующей неделе?

- Да нет, до него еще двадцать дней, но горячая пора уже наступает. Вечером в пятницу пресс-конференция, и после этого уже вздохнуть будет некогда.

Он поцеловал ее в щеку и улыбнулся.

- Тем более тебе нужен будет перерыв. Мы поедем на уик-энд, ты расслабишься, отдохнешь и с новыми силами возьмешься за дело. - Его глаза смотрели прямо и открыто.

- Ближайшие выходные отпадают. - Она немного помялась, сомневаясь, вправе ли задавать такой вопрос. - Может, как-нибудь в другой раз?

Он пожевал мочку ее уха и пощекотал уголки рта.

- Ну а следующий уик-энд, между пресс-конференцией и аукционом?

Она провела пальцем по линии его губ и еле слышно сказала:

- Это было бы здорово. - Она знала, что так нельзя, где только ее "деловая ответственность"? Но ей хотелось этого больше всего на свете.

На следующее утро Скотт приехал в офис рано, готовый одним махом разделаться со всем, что для него уготовано на сегодня. От Кэтрин он уехал только в пять утра, чтобы переодеться к работе. Сейчас, вспоминая блаженные минуты их близости, он то и дело уходил в себя. Это было что-то неповторимое. Ласковая, горячая, страстная женщина, в объятиях которой хочется раствориться.

Звонок внутренней связи прервал его мысли.

- Да, Амелия.

- На проводе Лиз Торранс, насчет аукциона. Скотт и Лиз проговорили почти полчаса. Он сообщил ей, какую наметил программу вечера. Потом они обсудили, в какое время ему будет удобнее приезжать на рекламные съемки и интервью. Придется учитывать и их расписание: ведь срок приближается и все, задействованные в организации аукциона, крайне заняты.

После этих переговоров он обратился к новому проекту, который был ему предложен. Требовалось изучить планы архитектора и определить, сколько и каких понадобится материалов для двадцатиэтажного здания. Заявка была от Джорджа Уэддингтона, который сотрудничал еще с отцом и продолжал работать со Скоттом. Он спроектировал не только сан-рафаэльский, но и все торговые центры для "Колгрейв Корпорейшн". Скотту нравился этот партнер. Он выбросил из головы все лишние мысли и сосредоточился на новом проекте.

У Кэтрин этот день тоже был забит до отказа: утром совещание финансового комитета, а после обеда - собрание организаторов аукциона. И все же она, забывшись, медлила, позволяя себе утонуть в неге теплых воспоминаний, от которых все тело ее трепетало. Давно она не была в таком приподнятом настроении. И чуть ли не впервые с радостным волнением смотрела в будущее.

Тряхнув головой, она схватила со стола три папки и сунула их в дипломат. Прежде чем выйти из кабинета, смахнула все остальные документы, загромождавшие стол, в выдвижной ящик.

Едва она приехала в "Хайатт-Ридженси", Лиз показала ей список пятнадцати холостяков - участников аукциона с придуманными ими программами. Только тут она узнала о планах Скотта: до сих пор он интригующе о них умалчивал. С живым интересом она почитала об уик-энде в Йозмайтском национальном парке, в четырех часах езды от Сан-Франциско. Он забронировал две комнаты в роскошном отеле "Ахвани", расположенном в долине Йозмайт, на первый уик-энд ноября, через неделю после аукциона. В объяснении Скотт ссылался на изумительную природу и экологическую чистоту местности - предполагалось, что его спутница должна быть любительницей природы и пеших прогулок на воздухе.

Пока обсуждали бюджеты различных проектов, распределяя средства по пунктам, Джим Долгой обратил внимание присутствующих на сияющий вид Кэтрин. Когда совещание закончилось, был устроен обеденный перерыв перед собранием по поводу аукциона. Лиз уклонилась от совместного обеда, сославшись на личные дела.

- Линн, идите сюда. - Мать Скотта только что вышла из лифта, и Кэтрин помахала ей рукой. Она пригласила Линн, попросив помочь с аукционом и устройством вечера в доме ее деда. Прием состоится сразу после аукциона, на нем-то, собственно, и будет проведен благотворительный сбор.

Пройдя через холл, Линн присоединилась к Кэтрин и Джиму.

- Надеюсь, я не опоздала.

- Совсем нет. - Представив Джима, Кэтрин объяснила ему:

- Линн Блейк - бывший школьный учитель, сейчас на пенсии, но любезно согласилась работать с Черил в оклендском центре. Ко всему прочему Линн доводится матерью одному из наших холостяков. Если будут какие-либо затруднения, - обратилась она к Линн, - имейте в виду, Джим Долтон - наша палочка-выручалочка. Он работает с нами с самого начала, и что бы мы без него делали? Джим весело рассмеялся.

- Да, в будущем месяце подаю документы на канонизацию. - Он протянул руку:

- Рад познакомиться, Линн. Кэтрин вас так расхваливала.

- Да и вас, пожалуй, не меньше. - Линн тоже улыбнулась, пожимая его руку.

- Ну-с, милые дамы, как же насчет обеда?

Кэтрин была довольна собой. Что касается себя, то она не верила в сватовство - сколько копий сломано об нее за эти годы друзьями и коллегами! Но у Джима и Линн на самом деле много общего, и чем черт не шутит? Когда выяснилось, что для подготовки аукциона комитету не хватает еще одного человека, она сразу предложила Линн и была рада, получив согласие.

Обед удался на славу, Кэтрин такого даже не ожидала. Линн и Джим спелись моментально. Джим сыпал анекдотами и историями из своей "шальной юности". Кэтрин было чему радоваться.

Зато собрание по поводу аукциона прошло сугубо по-деловому. Линн внесла несколько удачных предложений и вполне вписалась в состав комитета.

После собрания Кэтрин отправилась прямо в оклендский центр. Едва она переступила порог, к ней бросилась Дженни, но, добежав, принялась оглядываться вокруг, что-то - или кого-то ища.

- Что с тобой, Дженни? - Кэтрин подхватила малышку на руки, чмокнула в щеку и убрала кудряшки с лица.

- А где Скотт?

- Его нет, он работает.

Дженни так вертелась, что пришлось снова опустить ее на пол. Черил смотрела на них, хитро поблескивая глазами.

- Дженни рассказала нам про пикник. Девчушка захихикала.

- Они там целовались.

Сведущий человек отыскал бы сейчас у Кэтрин на лице все известные оттенки красного цвета и даже открыл бы парочку новых. Да еще ни один из присутствующих не дал себе труда отвернуться, все, бесстыдно улыбаясь, глядели на нее.

Дженни вышла из комнаты, и Кэтрин сразу сменила тему.

- Ты знаешь, что случилось вчера? - коротко спросила она у Черил. Та мигом посерьезнела.

- Да, как только я увидела Линн с Дженни, сразу поняла - что-то стряслось. Потом позвонил сержант Кэсвелл и подтвердил ее слова. - Она помедлила. - Что теперь делать?

- Думаю... - голос Кэтрин дрогнул, - думаю, надо искать для нее хороший дом. Но не так, чтобы она кочевала из одной приемной семьи в другую. Дженни должна иметь настоящий дом и настоящую семью, - закончила она решительно.

Черил невозмутимо взглянула на нее.

- Ты хочешь сказать, твой дом?

Они долго смотрели друг другу в глаза, наконец Кэтрин отвернулась, ничего не ответив. Для Дженни мало лишь крыши над головой. Ей нужен дом и полная семья - мать и отец, которые постоянно были бы с ней, дом и двор, хорошо бы с качелями, веселый щенок, да мало ли что еще...

Скотт покинул офис после напряженного рабочего дня. Он задержался допоздна, рассматривая заявку на строительство административного здания. Только на мосту Золотые Ворота его мысли вновь вернулись к Кэтрин Фэрчайлд. Ее образ всплывал перед ним уже непроизвольно, если он не был погружен с головой во что-то, другое. Он принялся обдумывать предстоящий совместный уик-энд за городом. Это должно стать чем-то совсем особенным.

Увидев на крыльце своего дома Билли, он был до крайности удивлен. Билли вскочил и направился к машине.

- Что ты здесь делаешь? - Скотт быстро выбрался на улицу.

- Так.., разговор есть. - Билли было явно не по себе. Скотт напрягся: определенно что-то произошло.

- Ну-ка заходи. - Он отпер парадную дверь. Едва войдя, Билли бухнулся в кресло.

- Ну давай, что у тебя. - Скотт не спускал с него глаз.

- В общем, неладно у тебя на стройке. - Билли заерзал в кресле, взгляд его бегал по всем углам.

- В чем дело? Ты проработал всего два дня, в пятницу и сегодня, и знаешь такое, что неизвестно мне?

- Слушай, ты! - моментально взвился Билли. - Я знаю то, что видел своими глазами! - Он с вызовом уставился на Скотта, но тот смотрел на него без издевки или упрека, и Билли остыл.

- Ну говори же, что ты видел.

Билли вскочил, прошелся по комнате и остановился у веранды.

- Неплохо смотрится. Совсем как у твоей ста.., в общем, у твоей матери.

- Спасибо. Может, перейдешь к делу?

- Сейчас. Ну, короче, там у тебя двое парней балуются наркотой на работе.

Скотт весь напрягся. Он всегда строго следил за дисциплиной, пьяниц и наркоманов увольнял безжалостно. Каждого новичка предупреждали об этом железном правиле.

- Ты уверен?

Билли едва удержался, чтобы снова не вспылить.

- Уверен. И потом, они воруют материалы. По мелочи, но все же.

- Кто еще об этом знает?

- Я никому не говорил, только тебе.

- Почему же не сказал Джону Барклею? Он отвечает за эту стройку и находится там неотлучно.

- Слушай, откуда мне знать, что он за человек? А вдруг он с ними заодно? Билли помедлил, собираясь с мыслями. Ему трудно давалась эта беседа, он никогда раньше не вел подобных разговоров. Он долго смотрел на Скотта молча, потом сдержанно произнес:

- Я не стукач. Меня они не трогают, и я не вмешиваюсь в их дела, но они воруют и могут навредить строительству. Ты меня выручил - я отдаю свой должок. Пока. - Он направился к выходу.

- Постой. Кто они? Как их зовут?

- Что хотел, то сказал. Если ты доверяешь этому Джону, пусть пошуршит. Тут и делов-то: глаза пошире раскрыть. - Билли захлопнул дверь и исчез.

Несколько минут озадаченный Скотт сидел неподвижно, затем придвинул телефон и позвонил Джону Барклею.

- И, разумеется, - сказал он в конце, - когда мы выгоним этих парней, надо, чтоб никто и не подумал о Билли. Просто скажи им, что давно уже за ними наблюдал и сам все видел. И еще - хотя, конечно, это сложное дело на такой большой стройке, - завтра с самого утра начни тщательную инвентаризацию и выясни точно, что пропало.

Он выслушал ответ Джона и согласился.

- Ты прав. Лучше, если я пришлю постороннего инспектора и мы проведем это как часть ежегодной ревизии.

Покончив с этим делом, Скотт занялся ужином. За едой его мысли снова вернулись к Кэтрин Фэрчайлд и предстоящему уик-энду. Он набрал ее номер, но наткнулся на автоответчик.

Кэтрин налила себе и деду по бокалу вина.

- Я так к ней привязалась, дедуля. Ведь ей всего три года, а она уже прошла через такое, чего многие за всю жизнь не испытывают. Ей нужен дом и семья. - Она проглотила комок в горле, не давая воли подступившим слезам. Иногда у меня просто руки опускаются. Но я так хочу, чтобы с ней было все хорошо.

Старый Фэрчайлд испытующе глядел на внучку.

- Ты видишь в ней большое сходство с собой, так ведь?

- Да. И я не хочу, чтобы она повторила мои ошибки. Не хочу, чтобы она полжизни терзалась, силясь понять, чем вызвала такую нелюбовь матери. Не хочу, чтобы она винила себя в ее смерти. Не хочу, чтобы жизнь ее определялась следствиями, пока она не вырастет и не сможет постигнуть причин. - Кэтрин была очень взволнованна. - Я не хочу, чтобы она настолько отчаялась найти любящую душу, что выскочила бы замуж за первого, кто удостоил ее вниманием. - А потом окажется, добавила она про себя, что он хотел только оторвать кусок от фамильного состояния, что он спит с каждой юбкой, включая ее лучшую подругу, да еще и хвастается этим на людях, что на тихий развод, без скандала, он согласен лишь при крупной сумме отступных.

Она содрогнулась, по щеке покатилась слеза. Она сделает все возможное и невозможное, чтобы оградить Дженни от таких потрясений. Добьется того, чтобы девочка была окружена любовью и заботой.

Домой Кэтрин приехала уже поздно. На автоответчике была всего одна запись, и она сразу узнала ироничный голос Скотта:

- Это очень неприличный звонок. Поскольку тебя здесь нет, мне придется довольствоваться тяжелым дыханием. - (Она громко засмеялась, услышав утрированно страстные вздохи). - Если это тебя хоть чуточку возбуждает, позвони мне утром в офис, и мы обсудим наше предосудительное поведение завтра вечером - я готов даже разориться сначала на ужин. - Последовала короткая пауза, и он продолжал другим тоном, мягким и ласковым:

- Спокойной ночи, Кэтрин. Я... - И фраза оборвалась.

Она выключила автоответчик. Глаза ее сияли от счастья.

- Спокойной ночи, Скотт. Я люблю тебя.

Кэтрин и Скотт вышли из итальянского ресторанчика, притулившегося на краю Норт-Бич. Он обнял ее за плечи, и они зашагали к машине. Им было хорошо друг с другом: они обходились без принужденной болтовни, молчание их было естественным.

Уже почти у дома она спросила:

- Зайдешь на чашку кофе? Скотт погладил ее по щеке, чувствуя, как его сердце забилось сильнее.

- Не пора ли перестать об этом спрашивать? - Он прикоснулся губами к ее лицу и открыл дверцу. Держась за руки, они пошли к дому.

Едва добравшись до кухни, он заключил ее в свои объятия.

- Что-то у меня настроение не то для кофе, - хрипло проговорил он.

- И у меня, - отозвалась она шепотом. Он взял ее за руку и повел на третий этаж. Возле кровати они остановились. Он взял ее лицо в ладони и долго всматривался в него.

- Я никогда не встречал такой женщины, как ты. Даже и не думал, что такие бывают на свете. - И он прильнул к ее губам, заражая своей страстью.

Потом они блаженствовали в объятиях друг друга, наслаждаясь охватившей их истомой. Их близость снова сопровождалась жарким исступлением. Ни с кем она не знала еще такой глубины ощущений, никто не возносил ее в такую высь.

Он поцеловал один за другим трогательно сморщенные соски.

- Завтра утром мне надо ехать в Лос-Анджелес. - Он говорил тихо, чертя медленно пальцем круги на ее животе. - Вернусь в четверг поздно вечером. Давай поужинаем в пятницу. - Он накрыл ртом ее губы, провел ладонью по внутренней части бедра и со все возрастающим возбуждением почувствовал, что она начинает отвечать на его ласки.

В среду и четверг Кэтрин занималась рекламной кампанией аукциона. Извещения были разосланы, пресс-конференция назначена на пятницу после обеда.

В четверг утром Кэтрин, Билли и Боб Темплтон отправились в суд. Как и предсказывал Боб, с учетом всех обстоятельств и благоприятного отзыва Джона Барклея, Билли получил три месяца условно: дело списали на его молодость. Кэтрин была очень довольна, что все так хорошо обернулось.

Утро пятницы застало Скотта на стройплощадке в Сан-Рафаэле. На полчаса он уединился с Джоном Барклеем в автоприцепе, приспособленном под контору. После того разговора в понедельник Джон внимательно присматривался ко всем членам бригады, особенно к работавшим неподалеку от Билли. Уже во вторник днем он обнаружил виновных, облюбовавших себе отдаленный уголок стройки. Решив не изобличать их сразу, он некоторое время за ними понаблюдал. Выяснилось, что кокаин они нюхают два-три раза в день. В среду утром прибыли инспектора и начали тщательную ревизию.

После короткого совещания Скотт и Джон вышли из прицепа. Без всяких проволочек Скотт известил обоих об увольнении и выдал им, как то полагалось по правилам компании, письменные уведомления с указанием причин. Расчетные чеки были уже подписаны, но прежде каждого попросили расписаться на листках по учету кадров, где говорилось, что он ознакомлен с причинами увольнения.

- Наши адвокаты свяжутся с полицией и передадут всю информацию, на случай если размеры украденного потребуют уголовного вмешательства. - С этими словами Скотт выдворил парней с территории стройки. Судя по лицам, у них поджилки тряслись, и можно было не опасаться, что в отместку последуют какие-то каверзы.

Джон проводил Скотта до машины, и по пути тот поинтересовался успехами Билли. Джон, видимо, ждал этого вопроса. С минуту помолчав, он ответил:

- Работает парень усердно, держится независимо и хлопот никому не доставляет. Одно непонятно: в обеденный перерыв куда-то пропадает. Возвращается всегда вовремя, но откуда - понятия не имею. И еще: в первый же день он выспрашивал у всех, не может ли кто подбрасывать его по вечерам до Тибурона.

Глава 8

По дороге со стройки в офис Скотт притормозил у своего дома: надо было переодеться в костюм. Ему вспомнилась Кэтрин. После пресс-конференции они отправятся ужинать. Они не виделись со вторника, с той ночи, которую провели вдвоем. Все это время он скучал по ней, да так, что его это даже пугало: ведь разлука длилась всего два дня. Нахмурив лоб, он с севера въехал на мост Золотые Ворота.

Пресс-конференция была устроена в "Хайатт-Ридженси". Кэтрин держалась на заднем плане, а заправляла всем действом Лиз - то же будет и на аукционе. Скотта поразило количество журналистов и фотографов: кто бы мог подумать, что эта акция привлечет такое внимание. Он почувствовал дискомфорт, как всегда перед направленными на него камерами и под градом обращенных к нему вопросов. Быть на виду ему противопоказано.

Особенно Скотта возмутил репортер, который поинтересовался его личными отношениями с Кэтрин Фэрчайлд, сославшись на то, что их видели вдвоем за ужином, совсем не в деловой обстановке. Как можно тактичнее он ушел от ответа, отделавшись общими фразами.

Выйдя из отеля вместе с Кэтрин, он с облегчением ослабил узел галстука.

- Ну наконец-то. Как ты ухитряешься проводить столько времени в такой атмосфере? Они ведь тебе шагу не дают ступить одной.

- Со временем привыкаешь, - вздохнула она. - Надо только научиться не давать им власти над собой, вот и все. - Глядя на него в конференц-зале, она видела, как ему было неуютно, особенно когда вопросы касались их взаимоотношений. И ей стало страшно при мысли, что свет прожекторов, вездесущая пресса могут вбить клин между ними.

Сегодня они оба были на машинах, так что пришлось сначала проводить Кэтрин до дома, где она оставила свою, и только после этого думать об ужине. Он выбрал прелестный французский ресторанчик в стороне от главных улиц, где, как он надеялся, они могли остаться незамеченными.

Два часа пролетели как одна минута. Завороженная атмосферой невысказанной любви, Кэтрин думала о том, что никогда еще не чувствовала себя такой счастливой, как теперь, наедине со Скоттом.

- Какие у тебя планы на завтра? - Скотт сжал ей руку, когда они шли к машине.

- Я обещала Дженни повести ее в зоопарк. Хочешь с нами?

На улице было прохладно, хотя и солнечно. Пока Скотт загонял машину на стоянку, Кэтрин помогала Дженни натянуть курточку. Девочка была так возбуждена, что не могла усидеть на месте и всю дорогу щебетала без умолку, Широко раскрыв глаза от изумления, она с трепетом вытягивала шею, разглядывая жирафов, хлопала в ладоши и смеялась ужимкам обезьян. У клетки со львами она восхищенно приговаривала:

"Большая киска, большая киска". Все было для нее новым и необычным.

Наблюдая за обеими, Скотт понял, что Кэтрин взволнована ничуть не меньше Дженни. Внутри у него разливалось теплое чувство умиротворения. Гуляя с Кэтрин и малышкой, познающей этот чудесный мир, он ощутил, что все, чего недоставало ему в жизни, встало на свои места.

День был полон впечатлений и забот. Уложив Дженни в комнате для гостей, Кэтрин вернулась к Скотту в диванную.

- Она так утомилась, что заснула моментально. У него на губах появилась сладострастная улыбка, в серебристых глазах светилось желание.

- Может, ты и меня уложишь в постельку? Правда, должен предупредить, что моментально заснуть вряд ли смогу. Я-то не утомлен - пока.

Подсаживаясь к нему на тахту, она старалась подавить улыбку. Теплая волна прокатилась по ее телу, когда он обвил рукой ее плечи и притянул к себе. Она накрыла его руку своей ладонью и склонилась к нему на плечо.

Они сидели на тахте, наслаждаясь близостью друг друга. Сидели, не говоря ни слова: они вместе и этого вполне довольно. Иногда Скотт наклонялся и запечатлевал тихий поцелуй у нее на щеке или на лбу.

- Мама! Мама!

Крики Дженни прорезали тишину. Вскочив на ноги, Кэтрин кинулась к ней. Опять кошмары...

- Дженни, золотце, успокойся, я здесь, с тобой. - Она обняла рыдающую девчушку и принялась ее укачивать, надеясь, что та быстро уймется и заснет.

И между всхлипами Дженни задала наконец тот вопрос, который рано или поздно должен был у нее возникнуть:

- Где моя мама?

В горле у Кэтрин застрял комок, во рту пересохло. Она знала, что этот момент наступит, знала и боялась той минуты, когда ей придется все рассказать Дженни. Вообще-то это вызвалась сделать Черил, наверное, она и вправду лучше сумела бы совладать с такой ситуацией, но Кэтрин чувствовала, что эту ответственность она должна взять на себя.

Она вытерла слезы со щек Дженни и пригладила светлые кудряшки. Большие карие невинные глаза - невинные и испуганные - смотрели на нее не отрываясь.

- Дженни, милая.., твоя мама... - Она отчаянно пыталась вспомнить, какими словами дед сообщил ей о матери. Она спрашивала о ней у отца, но тот не знал, что сказать, и тогда дед взял это на себя. В то время он был для нее и якорем, и спасательным кругом. Но он сказал об этом ей десятилетней, а Дженни всего три годика. Что она поймет? Все равно - сказать необходимо.

Кэтрин крепко прижала ребенка к себе.

- Твоя мама ушла далеко-далеко и больше не вернется. - Она с трудом подбирала слова. - Не потому, что не хочет возвращаться, а потому, что не может вернуться. Твоя мама.., твоя мама попала в аварию. Она была очень сильно ранена и.., и... - Слова застревали у нее в горле, она буквально выталкивала их из себя. - Она умерла.

Кэтрин еще крепче прижала малышку к себе.

- Твоя мама хотела вернуться, хотела снова быть с тобой. Она любила тебя. Всегда помни это - твоя мама любила тебя и не виновата в том, что ей пришлось уйти. - Она тихонько покачивала ребенка. - Я знаю, каково сейчас тебе, Дженни. Я все это знаю. Я знаю все про страшные сны. Знаю, как ты боишься их. Мне когда-то снились точно такие же. - Кэтрин помолчала, выравнивая дыхание, затем продолжала, разговаривая не только с ней, но и с собой:

- В этом нет твоей вины, Дженни. Ты не виновата, что твоя мама ушла и не вернется. - Она заглянула в невинное личико. - Ты понимаешь это, солнышко мое? Ты ничего такого не сделала, ты не виновата. Я люблю тебя, Дженни, и никому не позволю тебя обидеть. Я всегда буду с тобой, когда это понадобится. Поверь мне, я знаю все, что ты чувствуешь и что с тобой происходит. Да, ты еще маленькая и многого не понимаешь, но когда-нибудь поймешь, и тогда все будет хорошо.

По щекам Кэтрин бежали слезы - не от собственных воспоминаний, а от тревоги за будущее Дженни.

Скотт стоял за дверью спальни и слышал все, что она говорит. Еще одна загадка из тех, что окружают ее жизнь. Он почти не сомневался в том, что она говорит не столько о Дженни, сколько о себе самой. И еще он почувствовал, что этот момент очень важен для установления между обеими душевной близости, поэтому несмотря на все его желание помочь, он не должен вмешиваться. Скотт тихо вернулся в диванную.

Кэтрин продолжала укачивать Дженни; пока та не заснула. Тогда она заботливо подоткнула одеяло, поцеловала ее в лоб и вышла из комнаты.

Уик-энд кончился очень быстро - слишком быстро для Скотта. Время неудержимо неслось вперед: вроде бы на все хватает, но ни одной свободной минутки не остается. Он перелистал свой календарь - в следующие выходные они с Кэтрин собрались в романтическое путешествие, потом аукцион холостяков, а еще через неделю поездка в Йозмайт с победительницей. А в промежутках многочисленные деловые встречи: работу никто не отменял и она не стоит на месте.

Скотт уселся за стол. Амелия принесла ему чашку кофе и утреннюю почту. Первым делом на сегодня намечен просмотр последнего проекта Джорджа Уэддингтона, если точнее - очередной его версии. Он развернул новые чертежи и принялся внимательно их изучать, сравнивая со старыми вариантами. День предстоял долгий.

Когда Скотт вернулся наконец домой, было уже поздно. Едва войдя, он заметил на полу конверт - должно быть, подсунули под дверь. В таких конвертах его рабочим выдавали зарплату чеками. Внутри была хрустящая пятидесятидолларовая бумажка и больше ничего. Пряча деньги в карман, Скотт улыбнулся. Зарплату выдавали только сегодня - видимо, Билли отправился в банк немедленно.

Несмотря на поздний час, он все же позвонил Кэтрин. Захотелось услышать перед сном ее голос. Они поговорили о подготовке аукциона, потом о предстоящем уик-энде. Он не сказал, куда ее повезет.

Остаток недели у обоих был очень напряженным, им никак не удавалось выкроить время для встречи. В те два вечера, что он был свободен, она проводила совещания, а у него оказалась назначенной встреча как раз в ее единственные свободные пару часов. Они сумели лишь однажды наскоро пообедать вместе. Но по телефону разговаривали каждый вечер - пусть всего по несколько минут.

Наконец наступила пятница. После работы Скотт заехал за Кэтрин и, едва переступив порог, порывисто прижал ее к себе.

- Мне кажется, мы не виделись целую вечность. Прошлый уик-энд так быстро кончился, а неделя тянулась бесконечно. - И, не дав ей произнести ни слова, он накрыл губами ей рот, наполняя ее страстью и желанием.

Замирая в его руках, она с готовностью откликалась на каждое проявление нежности, на каждое слово, обещавшее чудо, которым станут для них предстоящие два дня. Она сказала тогда деду, что не ищет мужа, однако все чаще и чаще мысли ее обращались к браку и семье.

Черил права: без Дженни ее дом непредставим. Но их двоих мало, завершающим звеном должен стать Скотт, только с ним они смогут образовать настоящую семью. Ей ужасно хотелось знать, что он сам думает об этом. Он говорил много приятных слов, но ни разу не признался, что любит ее. Она не просто его хотела - она так сильно нуждалась в нем! И не только она, но и Дженни.

Сначала они ехали прямо на север, затем Скотт свернул к океану. Конечной целью он избрал очаровательную гостиницу на Рашн-Ривер. Здесь были просторные комнаты с настоящим камином, который топили поленьями, и большой верандой, откуда открывался живописный вид на побережье. Скотт заранее распорядился, и в комнате их ждала бутылка шампанского в ведерке со льдом.

Они стояли на веранде, держась за руки и глядя на океан. Доносившийся до них шум прибоя наполнял их ощущением величия и могущества природы.

- Это так прекрасно, Скотт, что, честное слово, даже как-то не по себе. Дома меня ждет работа. Не только аукцион. Ведь после него будет еще вечер, а там сбор средств на следующий год. Столько дел...

Он приложил палец к ее губам.

- Этот уик-энд только для нас. О делах говорить запрещается.

Они вошли в комнату, Скотт затопил камин, потом открыл шампанское. Отблески пламени играли на стенах. Они чокнулись и молча выпили друг за друга. Все чувства были написаны на их лицах, светились в глазах. Теплая нега близости обволакивала обоих.

Насладившись тихими минутами, они перешли в столовую. Ужинали не торопясь, болтая обо всем понемножку. Порывы чувственности, пока еще обуздываемой, нет-нет да и пробивались на поверхность. Начался уик-энд замечательно. Здесь никто не будет им мешать, отвлекать, здесь они смогут лучше узнать друг друга. Их растущая любовь требовала, чтобы ничто больше между ними не стояло.

Кэтрин нежилась в объятиях Скотта, положив голову ему на плечо, а руку на грудь. Все тут так чудесно, что лучше и быть не может, и она счастлива. Ему не нужно вскакивать среди ночи или рано утром, чтобы ехать домой. Как и полагается, просыпаться они будут вместе. Блаженный вздох слетел с ее губ, и она погрузилась в безмятежный сон.

Скотт тихо смотрел на Кэтрин, спящую в его объятиях. Ее великолепная грудь равномерно вздымалась и опадала, завитки распущенных волос в беспорядке разметались по лбу, длинные черные ресницы покоились на щеках. Она была само совершенство. Разве мог он отрицать, что любит ее, что эта любовь растет в нем всякий раз, когда он видит ее или слышит ее голос?

Кэтрин шевельнулась, вытянула ноги, открыла глаза и остановила на нем взгляд.

- Доброе утро, - сказала она еще сонным голосом. - Ты давно проснулся? Она провела пальцами по его обнаженной груди.

Он убрал локоны с ее лица и поцеловал в лоб.

- Да нет, недавно. Вот смакую зрелище прекрасной нагой женщины, лежащей в моих объятиях. - Его рука скользнула с ее живота на бедро, прогулялась по нему изнутри.

Она шаловливо улыбнулась.

- А не пора ли от смакования перейти к утолению? - От его дразнящей ласки у нее захватывало дух.

- Ммм.., столько всего искусительного, и все такое лакомое, что даже не знаешь, с чего начать.

- Может быть, душ тебя простимулирует и подскажет? - Она поцеловала его в щеку и с проказливой улыбкой выскользнула из постели.

Не говоря ни слова, он Последовал за ней в ванную и, включив душ, дождался, пока комната прогреется и наполнится паром. В душевую кабину со стеклянными стенами они шагнули вместе. Под каскадом воды, хлеставшей им на плечи, он обнял ее и притянул к себе. По их телам стекали струи, головы были окутаны клубами густого пара. Мокрая кожа к мокрой коже - что может быть эротичнее?

Его поцелуй был мягким и нежным, губы щекотали уголки ее рта. Дальше больше, страсть разгоралась. Поцелуи становились все неистовей, языки сплетались, рыскали, проникая всюду. Она еще теснее прижалась к нему; его пальцы спустились с ее талии к упругим округлостям.

В горячем облаке пара она почувствовала головокружение. Ее длинные волосы облепились вокруг шеи, несколько локонов приклеилось к щеке. Она обвила вокруг него свою ногу, упиваясь ощущением горячей воды, бегущей по телу, капающей с набухших сосков, щекочущей темный треугольник. Его руки были вездесущи, не упускали ни одного сокровенного местечка.

Она едва не задыхалась от охватившего ее желания, сердце бешено колотилось, и, если бы Скотт ее не поддерживал, ноги у нее непременно подкосились бы. Все тело, все нервные окончания неистово горели.

Он наклонился, поймал ртом ее сосок и стал ласкать, сначала нежно, потом все безудержней. Когда он перешел ко второму, она обхватила ладонями его голову и зарылась лицом в мокрые волосы. Ее громкие вздохи и стоны говорили о том, что она приближается к вершине экстаза.

- Ох, Кэтрин, ты меня уморишь. - Слова выходили из него короткими толчками. Он опустился на колени и обвил руками ее бедра. Требовательные губы и алчущий язык совершили путешествие сверху вниз по ее телу.

Кэтрин подумала, что, если бы не потоки воды, она сейчас вспыхнула бы как факел. На его жаркие поцелуи она отзывалась с неслыханным для нее раньше пылом. Когда его язык достиг сердцевины наслаждения, она откинула голову назад и вся отдалась сладостным спазмам, сотрясавшим ее тело.

Колени у нее подогнулись, и Скотт едва успел подхватить ее. Он покрывал все ее тело неистовыми поцелуями, словно хотел проглотить. Никогда еще он не испытывал такого возбуждения, как в этот момент. В ней была его жизненная сила, смысл его существования.

Он опустился вниз и, полулежа, сильными руками взял ее за талию, приподнял и осторожно посадил на себя. От ощущения обволакивающего жара у него сами собой сомкнулись глаза, из горла вырвался звук, похожий на рычание, от невыносимого наслаждения тело, выгнувшись, застыло, содрогнулось и стало извиваться в конвульсиях.

Когда он проник в самую глубь ее существа, она почувствовала, что изнемогает от сладостной муки, и припала к его груди. Он сжал ее в крепком объятии. Сверху их тела поливали струи, унося избыток страсти, наполняя нежным, чувственным теплом.

Дыхание у них выровнялось лишь через несколько минут. Скотт завернул ее в большое банное полотенце и принялся осторожно промокать им тело, усеянное каплями воды. Он заметил, что страсть в ее глазах еще не потухла.

- Не смотри на меня так, - мягко, но игриво проговорил он. - Ты из меня всю силу выкачала. Выжала до капли!

Он ласково обнял ее, и она отвечала тем же.

- Я никогда раньше не делала этого под душем, - чуть смущенно призналась она. - Знала бы, сколько теряю...

- Мы это как-нибудь повторим - и очень скоро. - Он долго не выпускал ее из своих объятий, наконец со вздохом разжал руки. - Пойдем заказывать завтрак. Я умираю с голоду!

День был именно таким, как она и хотела. После завтрака они взяли напрокат велосипеды и катались по тихим сельским тропинкам. Днем гуляли, взявшись за руки, по пустынному пляжу, подбирая по дороге ракушки. Им было хорошо и покойно вдвоем.

Вечером они ужинали в маленьком ресторанчике неподалеку от своей гостиницы, а после ужина вернулись к себе в номер. Скотт затопил камин, они сели на пол и стали глядеть на огонь. Оба молчали: им нравилось просто быть вместе. Они словно были настроены на одну волну. Кэтрин хотелось, чтобы так длилось всегда.

Было уже поздно, когда они отправились в постель. На этот раз их близость была обстоятельной и неторопливой, а не страстной и порывистой, как утром. Время потеряло всякий смысл, впереди у них была вечность. Ее любовь к нему росла в этот день с каждой минутой. Уже под утро их окутал блаженный сон.

Проснулись они поздно, но долго еще лежали в постели, негромко разговаривая и радуясь, что не надо вставать. Кэтрин хотелось рассказать Скотту о своем прошлом, поделиться с ним самыми интимными и болезненными тайнами, доверить такие секреты, о которых не знал никто, кроме Фэрчайлдов и их адвоката, впустить его в самые дальние уголки своей души. Она хотела рассказать ему о своем браке и о том, что с ней сделал грубый, бесчувственный Джефф, помимо требования отступных для развода. Она хотела рассказать о своем несчастливом детстве, о побоях матери, о ее самоубийстве и своем комплексе вины.

Она хотела, чтобы он знал все. Но по какой-то неведомой для нее самой причине так и не смогла исповедаться перед ним. Ее беспокоило, что она все еще в плену у тяжких испытаний, посланных ей юностью. Может, так случилось из-за Дженни. Она не может позволить себе освободиться от прошлого окончательно и отдаться своему безоблачному счастью, пока девочка находится в таком подвешенном состоянии. Кэтрин любила ее не меньше, чем Скотта.

Он почувствовал, что она дрожит.

- Холодно? - Он обнял ее и прижал к себе, делясь теплом своего тела.

- Да, немножко. - Она прильнула к нему. Дрожь ее была вызвана тревогой и дурными предчувствиями. Что он все-таки испытывает к ней? Любовь? Способен ли он любить ее так, как она его? К ее эйфории примешалась печаль. Хоть бы он этого не заметил. Получится, что она испортила такой замечательный уик-энд. Она наклонилась и поцеловала его в грудь.

Его щекочущие пальцы прошлись по ее бедру, потом искушающая ладонь легла на ягодицу. Хрипловатым от нараставшего желания голосом он прошептал ей в ухо:

- Если мы сию же минуту не встанем и не оденемся, я буду просто вынужден повторить всю процедуру.

- Ты делаешь из меня похотливую самку. - Она проказливо улыбнулась, бирюзовые глаза заискрились. Он обхватил ладонью ее упругую грудь, и от дразнящих прикосновений его языка сосок быстро затвердел.

После обеда они собрали вещи, расплатились и уехали. Следуя вдоль реки в глубь континента, они добрались до рощи мамонтовых деревьев, оставили машину на обочине и пошли по тропинке, купаясь в красках, звуках и запахах леса. Останавливаясь, слушали, как поют птицы, как шумит ветер в вершинах деревьев, как постукивают о землю сорвавшиеся с ветвей шишки. На миг Кэтрин показалось, что они остались одни в этом мире, отгороженные от всех бед, которые веками разъедали человечество.

Скотт обнял ее, убрал с лица волосы, заглянул в глаза и нежно поцеловал в губы. Она обвила его рукой за талию и положила ему голову на грудь.

- Спасибо тебе. Эти два дня - самые лучшие в моей жизни. Так не хочется, чтобы они кончались.

- Спасибо и тебе. И, кстати, они еще продолжаются. В программе есть еще кое-что, когда мы вернемся в город.

Она заинтригованно взглянула на него.

- Как - еще? Что же это может быть? Кажется, все чудеса уже исчерпаны.

Он улыбнулся, словно мальчишка, который знает секрет и которому страшно хочется им поделиться, но он держится.

- Увидишь. - Он взял ее за руку, и они побрели дальше.

Скотт после своего заявления начал немного нервничать - точно так же он нервничал, когда в четверг зашел в ювелирный магазин и выбрал кольцо. Это решение далось ему с большим трудом. Может, сначала надо сделать предложение, а уж потом покупать кольцо? Или все-таки лучше сразу показать серьезность своих намерений? Кроме того, непросто дарить драгоценности той, чье личное состояние намного больше его собственного, кому по карману все самое лучшее.

Его вообще беспокоил денежный вопрос: тут столько всего неясного. Захочет ли она, точнее, сможет ли жить в рамках его доходов? И сумеет ли сам он привыкнуть к тому, что жена независимо от него обладает огромным состоянием? Перед дверью ювелира он чуть не развернулся и не ушел обратно. Раз его обуревают такие сомнения, не слишком ли он торопится?

Нет. В одном он был абсолютно уверен и мог сказать со всей определенностью: он очень любит Кэтрин Фэрчайлд и хочет, чтобы она всю жизнь была рядом с ним, а это, как ни крути, означает брак. Поэтому дома он скажет ей о своей любви и сделает предложение.

Вечерело. Пора было возвращаться. Они сели в машину и поехали обратно в Сан-Франциско. Неподалеку от города личные темы стали сменяться деловыми.

- Как у Билли на работе? После суда я о нем ничего не слышала, а ведь я за него отвечаю, так что должна бы знать.

- Кажется, все отлично. Джон говорит, парень он старательный. Не доставляет никаких хлопот, выполняет всю работу, какую ему дают. Даже более того. Я знаю, не в его это правилах, но все же он сообщил, что пара рабочих у меня на стройке употребляет наркотики и крадет материалы. С его помощью мы уладили дело, пока оно не зашло слишком далеко, причем устроили так, чтобы Билли остался в стороне. - Тут Скотт нахмурился. - Единственное, что меня тревожит, так это зачем он каждый вечер ездит в Тибурон и что он делал в мамином доме в ту субботу, когда мы ездили на пикник. Мама сказала, что он ей кое в чем помогает, но у него был вид пойманного с поличным. Что-то тут не так.

Кэтрин в размышлении сдвинула брови.

- Знаешь, когда я вернулась в центр после нашего катания на лодке, ни Билли, ни Линн там не было и Черил не знала, где они. Вернувшись, Линн сказала, что послала его с каким-то поручением. - Она недоуменно взглянула на Скотта. - Что-то за этим явно скрывается.

Он похлопал ее по руке.

- Будь тут что-то неладно, мама сказала бы об этом.

Некоторое время они ехали молча, затем она вдруг просветлела от внезапной мысли.

- Я видела твою программу вечера с победительницей аукциона. Какая-то счастливица проведет незабываемый уик-энд. В это время года Йозмайтская долина так красива! Клены все ярко-желтые, дубы уже позолотели, а кизил будет ослепительно красным. И к тому же там сейчас межсезонье, почти никого нет.

- Надеюсь, если на меня никто не польстится, ты спасешь мою репутацию? Он игриво улыбнулся.

- Думаю, на этот счет беспокоиться не стоит. Скорей уж следует опасаться ожесточенного торга - женщины будут сражаться за тебя. - Она мягко засмеялась, живо себе это представив. - Доживем до субботы - увидим.

- Я уже чувствую себя виноватым, что проведу уик-энд с другой.

- Ничего, ты мне возместишь. Между Рождеством и Новым годом мы отправимся в наш фамильный домик на озере Тэйхоу. Вот уж там-то сможем скрыться от всего мира.

Уже давно стемнело, когда они подкатили к дому Кэтрин. Он знал, что последняя неделя перед аукционом будет у нее забита делами до отказа. Пожалуй, не скоро еще удастся увидеться наедине. Он перенес ее чемоданчик в спальню и положил на кровать.

- У тебя есть расписание на эту неделю и график субботних мероприятий?

- Да, в кабинете, в ящике стола. Возьми там папку и почитай, а я пока приготовлю что-нибудь перекусить.

Она прикоснулась губами к его щеке и побежала вниз. Он прошел в ее кабинет и выдвинул ящик.

Через пятнадцать минут его еще не было в кухне. Кэтрин подошла к лестнице и крикнула вверх:

- Скотт! Нашел, что нужно?

Скотт спускался по лестнице. Вместо лица у него была непроницаемая маска, лишь глаза оставались живыми, и в них проглядывала невыносимая душевная боль.

- Да, миссис - Фэрчайлд, я нашел, пожалуй, все, что нужно. - В его руке была папка с наклейкой "СКОТТ БЛЕЙК" - крупными заглавными буквами. Голос его был совершенно бесцветным. - Честно говоря, я нашел больше, чем хотел, и уж явно больше, чем ожидал.

Глава 9

Узнав папку, Кэтрин испытала настоящий шок. Как она могла о ней забыть?! Наверное, смахнула ее в ящик стола вместе с остальными. Ее охватил панический страх. В желудке засосало, сердце бешено забилось, во рту пересохло. Она едва сумела прошептать:

- Это не то, что ты думаешь...

- Не то? - Он не дал ей договорить. - А по-моему, все очевидно. Ты приказала навести справки обо мне, чтобы выяснить, достоин ли я общения с такой элитой, как Фэрчайлды. - Его голос стал не таким жестким, но боль не исчезла - лишь ушла внутрь. - До чего же доскональный отчет, наверное, его делал большой специалист. Мое собственное финансовое состояние, положение компании, университетские характеристики, происхождение родителей и полная моя биография. А дата - всего через два дня после нашей первой встречи.

Он раскрыл папку на том месте, которое особенно уязвило его.

- "Несколько случайных связей, но почти ничего серьезного. Пять лет тому назад, незадолго до смерти отца, запрашивал разрешения на вступление в брак, но свадьба не состоялась. Неизвестно, случайно ли совпали по времени разрыв помолвки и смерть отца, или же эти события связаны между собой". Ты обшарила буквально все уголки. Не хватает только количества наградных значков, которые я заработал в скаутские времена.

Ее всю трясло, глаза наполнились слезами.

- Скотт, пожалуйста, выслушай...

- Игры богатых и знатных.., что ж, первый раунд за тобой. Втрескался я по уши. Единственное утешение - не успел все же выставить себя полным дураком, не хватало еще... - у него дрогнул голос, слова застревали в горле, - признаться в любви и попросить тебя стать моей женой и соединить наши судьбы. - Он вскинул голову. - В следующий раз буду знать, что нужно держаться собственного маршрута. На твоем воздух слишком разрежен, так что в мозгах один туман. Прощайте, миссис Фэрчайлд. - Он бросил папку на стол и быстро вышел, не задержавшись у двери и не оглянувшись, хотя для этого пришлось собрать в кулак всю свою волю.

Лишь однажды он был так же опустошен и раздавлен, как сейчас. Это произошло, когда на него свалились сразу смерть отца и разрыв помолвки. Тогда он думал, что не может быть ничего страшнее. Но он ошибался.

Кэтрин он любил гораздо сильнее, чем Кэрол, - тут даже сравнивать нечего. В полной прострации усевшись в машину, он поехал домой, ничего не соображая и не видя вокруг.

Дома Скотт, не включая света, прошел в спальню, вытащил из кармана пиджака бархатную коробочку, открыл ее и достал изящное золотое кольцо с бриллиантами. Поглядев на него, стиснул в кулаке и прижал к груди. Никогда и никого он не будет любить так, как Кэтрин. Он зажмурил глаза, пытаясь справиться с ноющей болью в сердце. Болью, которой никогда прежде не испытывал.

Кэтрин опустилась на кухонный стул. Тело ее застыло, сознание онемело, все существо ее стало пустым. Что делать, не лучше ли умереть? Что это за жизнь такая: каких-нибудь несколько минут - и ты с вершин блаженства низвергаешься в беспросветную бездну! Она встала и медленно поднялась в спальню. Никого уже ей не полюбить так, как Скотта. Она рухнула поперек кровати и плакала, пока не заснула.

Это была ужасная ночь. Кэтрин впадала то в полное отчаяние, то в гнев, то ее охватывала упрямая решимость. Выплакав все слезы, она начала собираться с мыслями. И тут чувство безнадежности окончательно уступило место негодованию.

Она возмущалась собой: почему не уничтожила этот отчет немедленно? Как можно было небрежно бросить его в стол? И позволить Скотту уйти, не выслушав ее объяснений? Она возмущалась дедом: далась ему эта информация! Но больше всего ее возмущало поведение самого Скотта, не пожелавшего ничего слушать.

А затем в памяти всплыли вырвавшиеся у него слова - о том, что он любит ее и хотел бы сделать предложение. Она сердцем чуяла, насколько они искренни. Но тогда тем более непростительно слепое его упрямство. Слишком легко позволил он оскорбленной гордости перечеркнуть их взаимную любовь.

Пройдя стадию негодования, Кэтрин ощутила в себе растущую решимость. Ни в коем случае не следует опускать руки. Как-то она сказала ему, что если ставит цель, то добивается ее любой ценой. Теперь пора доказать, что это не пустые слова. Она любит его больше, чем саму жизнь, и не пустит свою любовь под откос. Ее не так-то просто сбросить со счетов.

Да, ночью ей думалось о смерти, но утро, как известно, мудренее, и пора начинать борьбу. Скотту она не уступит ни в чем, даже в упрямстве. Ей тоже хорошо знакомы душевные травмы. Из своего мучительного опыта она усвоила главное: нельзя убегать и прятаться - надо выстоять и победить. И если до вечера пятницы не сработает план А, то она пустит в ход план Б и все-таки заставит его выслушать то, что она должна ему сказать.

- Передайте миссис Фэрчайлд, что меня нет, - проговорил Скотт в микрофон внутренней связи. - Можете даже объяснить, что я уехал из страны и вы не знаете, когда я вернусь. - Он уставился на телефон. На что она надеется, пытаясь дозвониться к нему на работу? Говорить им не о чем - тот отчет сказал обо всем. Он уже хотел было отказаться от аукциона, но рассудил, что машина на полном ходу и спрыгнуть в последний момент - значит серьезно навредить делу благотворительности. Надо просто держаться подальше от нее в этот вечер. А затем выкинуть все это из головы и вернуться к обычной жизни.

Время тянулось для Скотта ужасно медленно, словно понедельник решил никогда не кончаться. Казалось, миновала уже вечность, но, взглянув на часы, он убеждался, что прошло всего десять минут. Ни на чем не удавалось сосредоточиться. Наконец он погасил настольную лампу и вышел к Амелии.

- У меня на сегодня все. Увидимся завтра утром. - Он боялся посмотреть ей в глаза, зная, что прочтет в них осуждение.

Выйдя от Амелии во внешнюю приемную, он заметил Кэтрин, появившуюся из лифта, и быстро вернулся обратно. Проходя мимо стола секретарши, торопливо шепнул:

- Для миссис Фэрчайлд меня нет. Я выйду через личный ход. - И поспешно закрыл за собой дверь.

Кэтрин прошла прямо в кабинет Амелии, стараясь держаться спокойно и хладнокровно. Подойдя к ее столу, она приветливо улыбнулась:

- Добрый день, Амелия. Я бы хотела видеть Скотта. И, пожалуйста, не говорите, что его нет в стране.

Глаза Амелии бегали по сторонам, взглянуть на Кэтрин она не решалась.

- Он уже ушел, миссис Фэрчайлд. Кэтрин не спускала с нее взгляда.

- Его машина на стоянке. Если вы не возражаете, я подожду.

Амелия наконец подняла на нее глаза.

- Подождать, конечно, вы можете, но сегодня его уже не будет, это точно. Она всей душой сочувствовала Кэтрин, на лице которой отражались боль и печаль.

До чего же мерзкая неделя! Скотт опустился в кресло и развернулся к окну. Низкие серые тучи грозили дождем, плотный туман скрывал верхушки башен Золотых Ворот, резкий ветер гнал по заливу белую пену. Превосходная погода: под стать его настроению. Он тупо глядел в окно, ничего не видя.

Потом он повернулся к столу, выдвинул ящик и достал бархатную коробочку. Ему еще в понедельник хотелось отнести ее обратно в магазин. Он открыл коробочку и достал кольцо. Нет, какая-то сила за пределами его разума противится этому. Быть может, сказывается желание сохранить память о счастливейших днях в его жизни. Он покрутил кольцо, и бриллианты засверкали в лучах света. Положив коробочку с кольцом на место, он задвинул ящик.

В кабинет вошла Амелия с великолепным букетом цветов.

- Как поступим с этим? Только что принесли.

- Опять от миссис Фэрчайлд? Это уже который по счету? С понедельника по четверг по одному в день, а сегодня целых два - всего шесть штук. - Он тяжело вздохнул. - Поступайте, как с остальными, - отправьте в больницу. Пусть хоть кому-то цветы доставят радость.

- Не хотите прочесть записку?

- А в ней есть что-то новое?

- Нет, мистер Блейк. Содержание то же самое: "Нам надо поговорить. Пожалуйста, позвони мне сегодня в восемь".

Он знал, что необходимо что-то предпринять, и поскорее. Иначе его душевное состояние отразится на делах компании. Он начал допускать ошибки и просчеты. Невозможно сосредоточиться на делах.

Закончив в пятницу днем переговоры с распорядителем банкета, Кэтрин заехала в центр и забрала Дженни. Она собиралась отужинать с дедом пораньше, чтобы к восьми часам быть дома. Повидать девочку старый Фэрчайлд захотел сам. Эта его новая привязанность грела ей сердце. Такой же любовью он поддерживал и ее в мрачные годы детства. Казалось, он видит в малышке свою правнучку, просьбами о которой так донимал Кэтрин. Он прав: она смотрит на Дженни как в зеркало, настолько схожи их судьбы.

Кэтрин старалась не выдавать своих переживаний, но от деда ее подавленность не могла укрыться, хотя приступить к расспросам не было никакой возможности. Девчушка мигом забралась к нему на колени и принялась, хохоча, возить ручонкой по его лицу.

После ужина Дженни уснула, и дед начал, как всегда, без обиняков:

- Что случилось, Кэтрин? Ты выглядишь как великомученица. Я понимаю, что аукцион отнимает много сил, а накануне таких мероприятий ты вечно с ног падаешь и твердишь, что все провалится, но сейчас дело в чем-то другом.

Она отвела взгляд, не желая встречаться с ним глазами. Он способен выжать из нее любую тайну, даже самую интимную и неприятную.

- Ничего не случилось, дедуля. Ты же сам говоришь: накануне я всегда сама не своя. Кончится аукцион, и все пройдет.

Он сузил глаза.

- Кэтрин Саттон Фэрчайлд, не смей мне лгать. Я читаю тебя, как раскрытую книгу.

Она вздрогнула. Уже много лет не звал он ее полным именем. В точности таким же тоном, теми же словами он убеждал ее когда-то рассказать о матери и ее побоях. Внезапно она вновь превратилась в перепуганную девчонку, которая знает, что говорить нельзя, но нет уже сил таить в себе боль. Она не смогла удержать слез.

- Это Скотт, дедуля... Я так его люблю. Ну почему все так гадко складывается?

Всхлипывая, она поведала ему обо всем.

- Я ведь знаю, что он любит меня, дедуля. Уверена. А у него задета гордость, и теперь... - Больше ей ничего не удалось сказать.

Старик принялся ее утешать, лицо его выражало глубокую задумчивость.

- Да, Кэтрин. Похоже, в данном случае доля ответственности лежит и на мне. Возможно, я...

- Не смей ничего делать! Ты только все испортишь. Я сама должна с этим разобраться. Если ты вмешаешься, это еще сильнее утвердит Скотта в мысли, что им играют, как хотят. Пожалуйста, дедуля, не делай этого.., обещай мне!

- Ну хорошо, Кэтрин. Я обещаю. - Фэрчайлду, всем сердцем привязанному к своей внучке, было мучительно больно видеть ее в таком расстройстве, поэтому, при его волевой натуре, обещание далось ему нелегко.

В субботу хлопоты начались с раннего утра. Аукцион был назначен на семь, но оставались еще тысячи недоделанных мелочей, и всем казалось, что они не успевают. Ни одна пара рук не была лишней, и даже Билли не преминул поучаствовать. К трем часам все было готово. Кэтрин и Лиз для полной уверенности еще раз прошлись по своим листам, Линн перепроверила список адресатов и ответы гостей, принявших приглашение на благотворительный вечер после аукциона.

- Минутку внимания! - раздался в зале звонкий голос Кэтрин. - Мне хочется поблагодарить вас всех за ту работу, которую вы проделали, чтобы обеспечить нынешнему аукциону небывалый успех. Я уверена, что он превзойдет все предыдущие. - Громкие аплодисменты были ей ответом. - Как всегда, после аукциона в доме моего деда, Р. Дж. Фэрчайлда, состоится вечер только для приглашенных. Так что, перед тем как разойтись, удостоверьтесь, все ли получили письменное приглашение. Потом вы будете предъявлять его у дверей. И еще одно: когда я начну приставать к гостям на предмет пожертвований, можете меня игнорировать. - Это заявление было встречено громким смехом. - Вы и так уже много внесли в наше дело. За что вам еще раз огромное спасибо. А теперь время идти по домам и наряжаться. Встречаемся здесь в шесть. Холостяки должны прибыть в шесть тридцать, и в семь мы начинаем.

- Че-то я в этом вовсе не уверен. - Билли и Линн направлялись к ее машине. Он поймал ее неодобрительный взгляд. - Ах да, конечно, че за слово это "че"?

- Все пройдет замечательно. - На лице ее засияла подбадривающая улыбка.

Скотт возился с черным галстуком. Он ненавидел смокинги и терпеть не мог воевать с галстуками. Наконец четвертая попытка увенчалась успехом. Он в последний раз осмотрел себя в трюмо.

На столе лежало приглашение на вечер. Ну, туда-то его никаким калачом не заманишь. Подумав так, он сунул его во внутренний карман пиджака. Надо все-таки иметь при себе, мало ли что. Скорей бы уж все кончилось. У него засосало под ложечкой. Самое ужасное - не прожектора и не публика, не сама эта идиотская затея; самое страшное - если он вдруг наткнется на Кэтрин.

Боль сидела в каждом кончике нервов, вся неделя была сущей пыткой. Кэтрин была повсюду, неотвязно царила в его мыслях. Бирюзовые искрящиеся глаза, точеные черты лица, ослепительная улыбка, смех, ее спящее тело, покоящееся в его объятиях. А та нескрываемая печаль, которую он уловил в ее взгляде, когда она успокаивала Дженни после кошмара, и пронзительные слова о матери, которые она говорила ей... Утихнет ли когда-нибудь его любовь? Сумеет ли он освободиться от ее чар? Он закрыл глаза и попытался взять себя в руки.

Кэтрин была на грани нервного срыва. Она не видела Скотта и не говорила с ним с той ужасной минуты в воскресенье, когда она позволила ему уйти из своего дома. И что бы с ней было, если бы не круговерть последних дней? У нее не было свободной минуты, чтобы предаться отчаянию. Но ночи брали свое, за всю неделю она ни разу нормально не выспалась. Она знала, что за ее спиной все гадают, что с ней произошло. Вот Линн - известно ли ей что-нибудь? Может быть, Скотт ей рассказал?

А Дженни все приставала с расспросами, куда пропал Скотт. Ну что прикажете ей отвечать? Кэтрин охватила щемящая жалость - то ли к Дженни, то ли к самой себе. Стараясь унять слезы, она подошла к платяному шкафу. Надо спешить, иначе она опоздает.

Выйдя из машины Линн, Билли явно нервничал. Он впервые в жизни надел костюм и галстук и чувствовал себя ужасно неуклюже. А новые туфли - смех один.

- Господи, я не смогу.

- Ты отлично выглядишь, Билли. Сейчас мы посмотрим аукцион - по-моему, будет очень интересно, - а потом отправимся на вечер. Вот там-то, полагаю, и будет самое время сделать наше объявление, как ты думаешь?

- Объявление?! - Вид у Билли был как у затравленного зверька. Послушайте, я согласился на все, но...

- Успокойся. Ты ведь знаешь, никто не сможет заставить тебя сделать то, чего ты сам не хочешь. Я помогу тебе начать. Поверь, ты еще будешь гордиться собой. Я и так тобой очень горжусь, и Кэтрин, уверена, порадуется за тебя. Ну, пойдем.

Он пристально посмотрел на нее.

- А Скотт? Он знает?

- Я же обещала: это наш секрет. И никому его не выдала - даже Скотту.

Кэтрин переходила от группы к группе, уделяя каждой по несколько минут. Едва завидев Линн с Билли, она бросилась к ним.

- Билли, ты просто неотразим в костюме и галстуке! Выглядишь неузнаваемо. По-моему, тебе надо показываться в таком виде как можно чаще.

Смущенный, Билли уставился себе под ноги.

- Ну что ж.., можно, конечно. Мне просто нечего было одеть... - он покосился на Линн и исправился:

- ..нечего было надеть на сегодняшний вечер, вот я и купил себе этот костюм и галстук. - Его взгляд метался между Линн и Кэтрин, ища одобрения. Вроде бы ничего, а?

- Не то слово. - Кэтрин поощрительно улыбнулась и потрепала его по щеке. Само совершенство.

Полыхнули фотовспышки. Кэтрин и Билли были пойманы в одном кадре.

Линн тихо проговорила ему на ухо:

- Поищи-ка наш стол. Я сейчас приду. - Как только парнишка удалился на достаточное расстояние, она обратилась к Кэтрин:

- С вами все в порядке? У вас вид, словно вы недосыпаете или голодаете.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. На лице Кэтрин отразилась сумятица чувств, но Линн прочла их без труда. Медленно, взвешивая каждое слово, она произнесла:

- Я знаю, что ваши тревоги - не мое дело, но, если вам требуется дружеская поддержка, можете на меня рассчитывать. Последние несколько недель вид у вас был просто сияющий. А теперь...

Не слишком ли она навязывается? Поколебавшись, Линн продолжала:

- Я.., я знаю, что у вас со Скоттом были свидания. Он ничего конкретно не говорил, но это и так видно. Если вы хотите чем-то поделиться, обещаю, что это останется между нами.

Кэтрин тепло обняла ее.

- Спасибо. Возможно, мы... - Глаза у нее затуманились. Она запнулась, переводя дыхание. - Спасибо вам. Как-нибудь мы об этом поговорим. Постаравшись овладеть собой, она снова вошла в роль хозяйки и занялась прибывающими гостями.

Скотт стоял в дверях бального зала. У него пересохло во рту, он судорожно сглатывал, стараясь прийти в себя. Кэтрин он заметил, как только вошел, и сердце сразу защемило. Невыносимая тоска навалилась на него. Похоже, дело плохо: стоило лишь увидеть ее, как он с обостренной силой ощутил, что ему без нее жизни не будет.

Она сияла, она сверкала, она блистала - одним словом, она была не правдоподобно хороша. Длинное, вышитое бисером вечернее платье подчеркивало ее совершенные формы. К тому же оно было бирюзовым - под цвет околдовавших его глаз. Широко улыбаясь всем и каждому, она лавировала в толпе, которая росла с каждой минутой.

Подобно тому как занавес, медленно поднимаясь, постепенно открывает перед публикой всю сцену, так и Кэтрин от какого-то интуитивного беспокойства перешла в конце концов к полной уверенности, что Скотт здесь. Она почувствовала его присутствие раньше, чем увидела или услышала его. Внутри у нее все сжалось, когда она обернулась и отыскала его взглядом.

Скотт хотел выйти, но ноги отказывались ему повиноваться. Когда на него упал ее взгляд, он едва не ударился в панику. Если так пойдет и дальше, ей не составит никакого труда подчинить его своей воле. Нет, только не это.

Его неудержимо тянуло прикоснуться к ней, обнять, поцеловать, овладеть ею навсегда. Как было бы хорошо вернуть время на неделю назад, когда все казалось таким надежным и определенным! Он весь напрягся, отгоняя от себя воспоминания о сладостной их близости, и заставил себя удалиться за кулисы.

Кэтрин видела его бегство. Ничего, вечер долгий, никуда ты не денешься. Рано еще ставить крест на их отношениях. Она любит его и знает, что любима им. Его спесивое упрямство не только выводило ее из себя - оно подстегивало в ней решимость. Так просто он от нее не уйдет. Никто и никогда не был ей нужен так, как сейчас Скотт Блейк. Нет уж, сударь, мы еще повоюем.

До начала аукциона оставалось несколько минут. Лиз задыхалась от волнения.

- Такой большой толпы еще ни разу не было. Я слышу звон монет - по-моему, сверх собранных удастся много добрать прямо на вечере. Торг будет серьезный. Лиз оглядела зал, полный расфранченных гостей. - Начнем, пожалуй.

Она шагнула на сцену, и публика мгновенно притихла.

- Добрый вечер, дамы и господа. Я Лиз Торране. Добро пожаловать на наш пятый ежегодный благотворительный аукцион холостяков. Если у кого-то нет списка наших холостяков с предлагаемыми ими программами развлечений, будьте добры, поднимите руки, и вы их получите. - Она вновь оглядела зал. - Что ж, кажется, все готово.

Кэтрин стояла у задней стены. Лиз, как обычно, держалась уверенно и в помощи не нуждалась. Она представила публике всех холостяков и рассадила их на сцене. Каждый поочередно выходил вперед, описывал свою программу и объяснял, почему он задумал ее именно такой. Кэтрин заглянула в свой листок - Скотт шел тринадцатым по списку.

Аукцион проходил гладко, все прониклись непринужденной его атмосферой. Два холостяка, футболист и бейсболист, удостоились изрядных сумм, женщины хватались за чековые книжки.

Кэтрин пристально наблюдала за Скоттом и готова была поклясться, что он охотнее прошел бы все круги ада, лишь бы не сидеть сейчас на этой сцене. Она судорожно сглотнула. Его черед.

Предложения посыпались сразу, ставки быстро росли. За Скотта сражались четыре женщины, из них две - добровольные помощницы организации, в их распоряжении были уже собранные деньги. Две другие рассчитывали только на свои средства. Кэтрин заметила, что Скотт очень удивлен: цена росла все выше и выше и наконец достигла десяти тысяч долларов - столько заплатили за футболиста. Лиз спросила, кто больше, собираясь уже закрывать торг.

И внезапно наступившую в зале тишину нарушил голос Кэтрин, донесшийся с задних рядов:

- Пятнадцать тысяч долларов!..

Публика шумно выдохнула, зал озарился фотовспышками. Скотт сидел в оцепенении.

Лиз на миг опешила, но быстро взяла себя в руки.

- Итак, даст ли кто-нибудь больше? - Она оглядела зал. - Нет? В таком случае продано Кэтрин Фэрчайлд за пятнадцать тысяч долларов.

Согласно установленной процедуре, Кэтрин взошла на сцену за своим приобретением. Публика аплодировала, щелкали фоторепортеры, видеокамера фиксировала все происходящее. Кэтрин взяла Скотта под руку, свела со сцены и посадила за стол для холостяков и победительниц.

Она заметила, как напряглись мышцы его руки, когда она до него дотронулась, сама же она в этот момент ощутила легкость и приятное волнение, словно внутри у нее запорхали бабочки. На этот раз все получится - должно получиться. Они уединятся, и она заставит его выслушать, заставит понять. Расскажет ему все о своем детстве и браке - она и без того собиралась это сделать, конечно, не в таких обстоятельствах, но, раз уж так сложилось, придется ими воспользоваться.

Скотт был взбешен. Он из последних сил сохранял спокойный вид и даже улыбался, когда все смотрели, как они сходят со сцены. Но лишь только они уселись, он сквозь стиснутые зубы прошептал:

- Мало того, что ты меня наедине водила за нос, теперь вздумала выставить на всеобщее посмешище?

- Ты не оставил мне выбора. Сколько раз я предлагала поговорить? - Она сдерживала голос, чтобы не привлекать внимания.

- Нам не о чем говорить.

- Нет, есть о чем, и так или иначе ты выслушаешь все, что я тебе скажу, вполголоса, но твердо произнесла она.

- Не думаешь же ты, что я отправлюсь с тобой на это идиотское свидание! Это был не вопрос, а гневное утверждение.

- Я заплатила пятнадцать тысяч долларов за то, чтобы провести с тобой уик-энд в Йозмайте, и рассчитываю окупить каждый цент, - с подчеркнутым наслаждением проговорила она.

Он скрипнул зубами.

- Ах да... "каждый цент". - Но злость его казалась вымученной, лицо немного смягчилось, в голосе послышалась беспомощность:

- Никто тебя не просил!

Она торжествующе улыбнулась.

- Если помнишь, ты сам меня просил, не далее как в прошлое воскресенье. Скотт бессильно насупился.

- Слабость недоумка, - пробормотал он и отвернулся. Она словно нарочно надушилась теми же духами, что в их первую встречу. Кожа его все еще горела в том месте, где она прикоснулась к нему, взяв под руку. Ну зачем она это делает, что пытается доказать, что надеется выиграть?

Наконец аукцион завершился. Выкроить хоть несколько минут, чтобы поговорить со Скоттом наедине, было невозможно: постоянно кто-то находился рядом. Лиз объясняла вновь образовавшимся парам, что всех их ждут на вечере, где будет пресса и рекламные съемки.

Скотт надеялся тихо и незаметно исчезнуть, но обстоятельства складывались не в его пользу. Если он не появится на приеме, это еще больше привлечет к нему внимание и послужит пищей для всяких домыслов.

Дом старого Фэрчайлда кишел, как муравейник. Для банкета было уже все готово, дежурные на стоянке ждали прибытия автомобилей с гостями, и, казалось, ни одна лампа не осталась незажженной. Вечер явно обернулся одним из главных светских событий года.

Скотт притормозил у обочины, не доезжая квартала. Ему нужно было собраться с мыслями, прежде чем окунуться в праздничную атмосферу. Из-за выходки Кэтрин он стал на аукционе объектом пристального внимания, даже любопытства. Чертовски неловко чувствуешь себя, зная, что за каждым твоим шагом и даже словом с интересом следят.

Скотт прикидывал и так и сяк, но не мог найти в поведении Кэтрин никакой логики, чем был немало обескуражен. Он тяжело вздохнул и тронул машину с места.

- Дедуля, не забудь, что обещал.

- Кэтрин, сколько раз тебе говорить насчет "дедули"?

Она быстро чмокнула старика в щеку и улыбнулась.

- Хорошо, "дед".

Гости уже начинали съезжаться. Кэтрин поспешила сюда прямо с аукциона, надеясь до прибытия Скотта перекинуться с дедом парой слов.

- Не знаю, чем все обернется, но все равно попытаюсь. Я люблю его и сделаю все, чтобы его вернуть. - Голос ее задрожал. - И он любит меня, я уверена, иначе не пошла бы на это.

Скотт препоручил машину служащему стоянки и зашагал по тротуару. Перед домом он остановился и огляделся вокруг. Вся эта шумиха отдавала помпезной безвкусицей. По его спине пробежал нервный холодок. Он терпеть не мог такие сборища. Глубоко вздохнув, чтобы унять неприятный озноб, он взошел по ступеням парадного крыльца. Дверь открылась, у него взяли приглашение.

Кэтрин сразу оказалась рядом, словно соткалась из воздуха. Она схватила его за руку и нетерпеливо потянула за собой.

- Пойдем, нам надо поговорить. Он выдернул руку.

- Нам не о чем говорить. Я не желаю быть пешкой в вашей новой игре, миссис Фэрчайлд.

- Скотт, пожалуйста.., ну, о какой игре ты говоришь? - страдальчески протянула она. - Эта папка - не то, что ты думаешь. Давай куда-нибудь отойдем, я тебе объясню...

- Оставь меня, Кэтрин, - бесцветным голосом, с застывшим лицом проговорил он. - Дай мне залечить мои раны и вновь обрести себя.

- Твои раны! - негодующе вспыхнула она. - А ты подумал о моих?

Но у Скотта негодования накопилось не меньше.

- Какие уж у вас могут быть раны, миссис Фэрчайлд! - Быстро оглядевшись, он убедился, что поблизости никого нет, но все же понизил голос. - Ты затеяла игру и взяла верх. Побила меня по всем статьям. Победа за тобой, чего тебе еще нужно? Отпусти меня с миром, я выхожу из игры, - шепотом процедил он.

Каждый гнул свое, моля Бога, чтобы у него хватило выдержки.

- У нас будет очень долгий разговор, и ты меня выслушаешь, даже если мне придется привязать тебя к стулу и...

- А, вот ты где, Кэтрин, - окликнул ее Джим Долтон. - Я тут привел кое-кого, тебе непременно надо с ними встретиться. - Он виновато взглянул на Скотта. - Не возражаете, если я ненадолго украду ее у вас? Обещаю вернуть в целости и сохранности.

Скотт облегченно вздохнул. Он едва не сломался, когда она взяла его за руку, и готов был уже идти за ней куда угодно.

- Нет, я не возражаю.

Уходя, Кэтрин оглянулась, и они встретились глазами. Еще миг - и она растворилась в толпе, а Скотт не мог отвести взгляд от того места, где она только что стояла. Он зажмурился. Но она продолжала стоять и перед закрытыми его глазами.

Глава 10

- Милый, ты здоров? - Линн тронула его за руку. - У тебя такое странное выражение лица! По-моему, мужчина, за которого только что боролись полдесятка женщин, за один вечер с которым не пожалели пятнадцати тысяч долларов, должен бы выглядеть посвежее.

Он открыл глаза и взял себя в руки.

- А, это ты, мама. - Тут он впервые увидел Билли и обрадовался, что можно сменить тему разговора. - Билли! В костюме, при галстуке!

- Господи, ну что тут такого? - Вконец застеснявшийся Билли изо всех сил изображал невозмутимость. - Думаешь, я всю жизнь собираюсь канавы рыть? - И он поглядел на Скотта с вызовом.

- А каковы же твои планы? - Скотта развеселила бравада парнишки, но он, разумеется, не подал виду.

- Скажи Джону Барклею, пусть поостережется, я присматриваюсь к его месту. И кстати, - он смерил Скотта задорным взглядом, - я не прочь заняться и таким делом, как у тебя. Сидеть в большой конторе и перебрасывать бумажки с места на место. Чего уж лучше!

- Линн, вы сегодня чудесно выглядите. - Джим Долгой, оставив Кэтрин обрабатывать потенциальных спонсоров, вернулся к своим знакомым. - В соседнем зале танцуют. Не окажете ли мне честь? - Он протянул ей руку с улыбкой, в которой сквозило теплоты больше, чем того требовала простая учтивость.

- Я уже забыла, когда танцевала в последний раз, не оттоптать бы вам ноги, но если вы стерпите, то потанцую с удовольствием. - Она подала ему руку, и они растворились в толпе.

Скотт провожал их взглядом, полным не только праздного любопытства. После смерти отца прошло пять лет. Мать - энергичная, моложавая женщина. Почему бы ей не расширить круг своего общения, ограниченный несколькими подругами? Джим Долгой - человек вполне порядочный, к тому же сам вдовец. Скотт не имел ничего против.

- Похоже, твоя ста.., в смысле, похоже, Линн обзавелась дружком. - Билли игриво осклабился.

Скотт покосился на него и тоже не сдержал улыбки.

- Все-то ты видишь, а?

- Что я, слепой? - Билли устремил взгляд на Кэтрин, которая по-прежнему вела разговор в другом конце зала, потом снова повернулся к Скотту. - Ты прав, приятель, я вижу все. Кстати, Дженни не может понять, куда ты девался. Отпустив эту реплику. Билли внезапно развернулся и начал пробираться к буфету, оставив Скотта в одиночестве.

Скотт немедленно погрузился в размышления. С Дженни действительно получается некрасиво. Он и сам скучал по малышке, с грустью вспоминая ее смех, непокорные кудряшки, их "семейные" прогулки втроем. Но совсем уйти в свои мысли ему не дали. Через минуту он был уже вовлечен в кипучую светскую круговерть.

Уже два часа у Кэтрин не было никакой возможности поговорить со Скоттом наедине. Они обменивались взглядами через толпу - и только. Скотт чувствовал себя словно каторжник, ему хотелось встать и уйти. Кэтрин была разбита и обессилена. Она рвалась поговорить со Скоттом, а вместо этого приходилось вести деловые переговоры. Прошло уже столько времени с тех пор, как он обнаружил роковую папку, что, если сегодня не выяснить отношений, завтра может быть уже поздно.

Р. Дж. Фэрчайлд провел почти весь вечер со своими бывшими деловыми партнерами, поощряя щедрость их пожертвований. Лишь попозже, когда столпотворение в зале пошло на убыль, он спустился вниз, представляясь то одному, то другому. В целом Фэрчайлд был доволен вечером. Три года назад ухудшающееся здоровье вынудило его уйти от дел, но все это время он тосковал по той кипучей деятельности, которая связана с большим бизнесом. Именно поэтому он так охотно предоставил свой дом для приема. Сегодняшний вечер был для него словно глоток свежего воздуха.

Теперь он направлялся к Скотту, но задержался возле Джима Долтона, который представил его Линн.

- Наконец-то я вас встретил, Линн. Кэтрин очень тепло о вас отзывается.

Линн не составило труда заметить, как в его проницательных глазах зажглось любопытство.

- У вас замечательная внучка, мистер Фэрчайлд. Я очень рада, что мы теперь работаем вместе.

- Прошу вас, зовите меня по имени. Я слышал, у вас не менее замечательный сын. Нельзя ли с ним познакомиться?

У Скотта все внутри сжалось, когда он увидел, что к нему приближаются мать и Джим Долгой в сопровождении старого Фэрчайлда. Он целый вечер старательно его избегал и считал уже, что ему удалось отвертеться от знакомства.

Линн представила их друг другу. Рукопожатие было крепким, и Скотт удивился силе старика - ведь ему далеко за восемьдесят и последние несколько лет он прикован к инвалидной коляске. С трудом верилось, что у человека, который сейчас жал ему руку, плохое здоровье.

- Значит, вы и есть тот самый герой. Кругом слышишь: Скотт то, Скотт это. Даже маленькая Дженни только и знает, что щебечет о вас. - От старика не ускользнуло, что при упоминании о Дженни в глазах у Скотта засквозила нежность. - Все только о вас и говорят, особенно Кэтрин. - Он чуть помедлил, собираясь с мыслями, и осторожно продолжал:

- Я, наверное, излишне пристрастен по отношению к своей единственной внучке...

- Дед! - внезапно раздался рядом голос Кэтрин. Она нервно переводила взгляд с Джима на Линн, со Скотта на деда. - Надеюсь, ты не собираешься разглашать наши семейные тайны? - Стараясь завладеть нитью разговора, она попыталась изобразить шутливую улыбку.

Кэтрин не сумела, конечно, скрыть от Скотта свою тревогу, граничившую со смятением. Не хватило при прямодушном ее характере сноровки. Он заметил, как они с дедом обменялись быстрыми взглядами. Вся сцена имела, очевидно, подтекст - но какой?

Чтобы сменить тему, Кэтрин подозвала с другого конца комнаты Билли.

- Дед, знакомься, Билли Санчес, я говорила тебе о нем. - Под взглядом старика Билли весь напрягся, но тот дружески протянул ему руку.

- Здравствуй, молодой человек. Приятно с тобой познакомиться, наслышан о тебе от Кэтрин.

Смущенно переминаясь с ноги на ногу, Билли пожал старику руку. Линн быстро подалась к нему и, успокаивая, потрепала по плечу.

- По-моему, нам самое время выступить. - Она ободряюще улыбнулась.

- Ну что ж.., если вы хотите им сказать, я, пожалуй, не возражаю. - Билли был так растерян, что едва не побагровел.

Линн обратилась ко всем, кто стоял рядом:

- Дамы и господа, мне хочется сделать одно объявление. В прошлый четверг мистер Билли Санчес успешно сдал все экзамены, необходимые по общему курсу средней школы, и получил аттестат. Так что теперь он имеет законченное среднее образование.

- Да не стоит уж так-то, - пробормотал герой, не отрывая глаз от пола.

Кэтрин в порыве восторга крепко обняла его и чмокнула в щеку.

- Это просто чудесно. Я так горжусь тобой, Билли!

Потом его поздравили Джим и старый Фэрчайлд. Скотт положил руку ему на плечо и широко улыбнулся:

- Так вот чем вы занимались с мамой! И ты, стало быть, совершенно серьезно грозился занять мое место. Что ж, в добрый час! - Скотт повернулся к матери. Можно отправить женщину на пенсию, но нельзя вытравить из нее учительницу. Он подмигнул ей. - Небось этот тунеядец тебе и в саду помогал?

Было уже поздно, вечер быстро катился к концу. Большинство гостей успело разъехаться, и Скотту не терпелось оказаться в их числе. Он с самого начала стремился поскорее уйти и теперь наконец решился при всех взглянуть на часы.

- Ого! Должно быть, вас здорово утомило такое количество гостей и вам не терпится отдохнуть в тишине, - обратился он к Фэрчайлду.

- Что вы, что вы, молодой человек. Я рассчитываю устраивать такие сборища каждый год. - Старик не хотел отпускать Скотта, пока Кэтрин не найдет-таки случая с ним поговорить. - Сейчас шумиха улеглась, наступает самое лучшее время. Можно приятно и без помех побеседовать с интересными людьми. - Старик развернул коляску и покатил к оранжерее, жестом поманив Скотта за собой. - А вот расскажите-ка мне...

Вскоре Скотт перестал замечать, как летит время. К его удивлению, со стариком было легко говорить на любую тему. Вопреки ожиданиям, он вовсе не строил из себя важную персону.

Не сразу Скотт уловил абсолютную тишину, воцарившуюся в доме. Оказывается, вечер давно кончился. Он взглянул на часы: начало четвертого.

- Я и не заметил, что уже так поздно. Надо идти, никуда не денешься. - Он поднялся и протянул старику руку. - Очень приятно было с вами побеседовать.

- Приятно-то было как раз мне. Надеюсь, мы будем часто с вами встречаться. - Он сказал это с нажимом и внимательно уставился на своего собеседника. У того на лице промелькнула тень беспокойной растерянности, но быстро исчезла:

Скотт неплохо владел собой.

Что тут ответишь? Фраза произнесена с особым значением, в ней не просто светская учтивость. Поняв, что Фэрчайлд его прощупывает, Скотт едва не ударился в панику. Но что он уже знает? Что рассказала ему Кэтрин? Надо срочно ретироваться. Вдруг он сообразил, что все гости ушли и в доме, видимо, осталась одна Кэтрин. Как же быть? Теперь ему от нее не ускользнуть.

- Я.., мне надо идти. До Тибурона долго добираться. Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, Скотт.

Он поспешил выбраться из оранжереи и направился к выходу. В доме ему никто не встретился, но у самой двери, в комнате рядом с прихожей, сидела в кресле Кэтрин. Она его не видела - очевидно, спала, судя по тому, что глаза ее были закрыты. Мгновение он стоял, глядя на нее. Она казалась одинокой маленькой девочкой, потерявшейся в огромном доме. Вдруг ему отчаянно захотелось подойти к ней, обнять, прижать к себе, приласкать.

Она очень настойчиво стремилась с ним поговорить. Чем же была эта ее ставка в пятнадцать тысяч долларов? Отчаянной попыткой силой завлечь его за стол переговоров? Или она просто хотела показать ему, да и другим, что он не более чем одно из ее приобретений? Недешевое, надо сказать. Сейчас она сидела уронив голову на подлокотник кресла и поджав под себя ноги - сброшенные туфли валялись на полу. Глядя на нее в этот момент, он мог думать только о том, как сильно любит ее, хотя это его очень смущало. Как ему быть со своей любовью? Наконец он нехотя повернулся и вышел из дома.

Телефон Кэтрин звонил, не умолкая, все воскресенье, начиная с восьми утра, когда она еще не проснулась. Воскресная газета была полна фотографий с комментариями о вчерашнем аукционе и вечере. Все пребывали в большом возбуждении. Первой позвонила Лиз. Она не спала всю ночь и только что закончила подсчет собранных пожертвований. При всей ее измотанности в голосе звучал такой восторг, что Кэтрин не могла не заразиться им.

- Такого еще никогда не бывало. Мы собрали больше полумиллиона долларов за один вечер, и до сих пор еще поступают обязательства. Телефон уже начал трезвонить даже в офисе, хотя сегодня выходной!

- Полмиллиона? Кроме шуток? - Кэтрин порывисто откинулась с подушек и уселась в постели скрестив ноги. Не скрывая радости, она слушала, как Лиз называет наиболее крупных жертвователей. - Ого! Тридцать тысяч от Ричарда Бентли! Дедуля ему, наверное, крепко руки выворачивал. Этот скряга, пожалуй, еще не истратил свой первый заработанный доллар.

- А вот этот чек доставит тебе особое удовольствие. На пятьдесят долларов, с только что открытого счета мистера Билли Санчеса.

Глаза Кэтрин увлажнились. Значит, Билли не только окончил среднюю школу, начал работать, купил костюм с галстуком и даже открыл банковский счет, но и сделал доброе дело. Она была горда за него.

- Ты бы видела его, Кэт, в этот момент. Он не знал, куда девать глаза и руки. Перед самым уходом подошел ко мне, стал что-то говорить, заикаться, а потом сунул мне в руку чек - и сразу за дверь, только его и видели. Такой очаровашка. Я недавно звонила в центр, чтобы поблагодарить его. Черил сказала, что он спит, и я велела его не будить.

Едва положив трубку, Кэтрин сходила к двери за газетой. Заглянув в нее, она только покачала головой. Без нее не обошелся практически ни один снимок. И конечно, все заголовки пестрели именем Фэрчайлд, оттеснившим на задний план и название организации, и саму цель мероприятия. Напечатали даже снимок, где она целует Билли. Интересно, как он объяснит это своим приятелям на стройке?

Весь день телефон надрывался, не было лишь звонка от Скотта.

Сидя на тахте, Скотт пил свой утренний кофе, хотя был уже почти полдень, и читал воскресную газету. Домой он добрался только в пятом часу утра, а когда заснул, уже рассвело. Все это время он не переставал думать о Кэтрин. Теперь она вторглась даже в его сны - раньше этого не было.

Просматривая статьи об аукционе и вечере, он был поражен тем, в каком свете подавались события. Кэтрин была почти на всех фотографиях и упоминалась чуть ли не в каждом абзаце. Но ведь все было совсем не так. Весь аукцион она держалась в тени, за исключением одного лишь лота, а главная роль была у Лиз. Так же обстояло дело и с банкетом, где она непрестанно вела переговоры и была почти незаметна.

Он опустил газету. Значит, так выходило всегда - Кэтрин старалась не быть на виду, но с ее именем это ей не удавалось? В том, что такова была ее вчерашняя тактика, сомневаться не приходится. Но раз так - газетные отчеты совершенно необъективны. Он вспомнил, с какой печальной покорностью она говорила ему, что ничего не остается, как только ко всему этому притерпеться. Стало быть, все-таки эти пятнадцать тысяч долларов... Сквозь отчаяние забрезжила какая-то надежда.

Скотт подъехал к дому матери. Следовало бы сначала позвонить, но он поддался внезапному порыву. Давненько они уже не бывали вместе в их излюбленном ресторанчике в Сосалито, а ведь когда-то часто ходили туда всей семьей. И сейчас ему хотелось побыть в семейной атмосфере, похожей на ту, которая возникала, когда они гуляли втроем - Скотт, Кэтрин и Дженни. Ему так не хватало душевного покоя...

- Боюсь, я еще не готова. - . - Линн осеклась, увидев на пороге Скотта. Ты, дорогой! - Ее удивление было неподдельным. - Какими судьбами?

- Вот как нынче приветствуют любимых сыновей! - Скотт улыбнулся, но туг же озадаченно поджал губы, увидев, как мать одета. Вовсе не в домашний костюм она явно собиралась куда-то идти. - Я помешал? Твой наряд не похож на тот, в котором ты работаешь в саду.

- Как ты можешь мне помешать? Да не стой на пороге, проходи же.

Войдя, он прикрыл за собой дверь.

- Я хотел позвать тебя на ужин в Сосалито, если у тебя есть время. Мы так давно там не были.

- Знаешь, честно говоря, я на сегодня уже ангажирована.

Он приподнял брови.

- В самом деле? И кем же? - Но тут его озарила догадка, и он понимающе улыбнулся. - У тебя свидание с Джимом Долтоном!

Щеки у матери слегка порозовели, она опустила ресницы.

- Какое уж там свидание. Свидания бывают у молодых, вроде вас с Кэтрин. А мы просто вместе ужинаем.

При упоминании о Кэтрин в его глазах сверкнуло отчаяние. Линн уловила это и, отбросив сомнения, решилась на осторожный вопрос:

- Что случилось, дорогой? Ты вообще не в себе последнее время. Проблемы с Кэтрин?

- Да нет, все в порядке... - Скрыть свое смятение не удалось - голос у него сорвался. Она сурово взглянула на него.

- Ты ведь знаешь, я никогда не вмешиваюсь в твою личную жизнь. Нет хуже, когда взрослым человеком распоряжается мать, словно он маленький мальчик. Она заметила настороженность в его глазах, но это ее не смутило. - И все же я тебе кое-что скажу, а ты меня выслушаешь. - Усевшись на тахту, Линн жестом пригласила сына последовать ее примеру. - Ты знаешь, как я любила твоего отца. Редкой доброты был человек. Но и упрямства тоже. Да, мой разлюбезный, по этой части ты пошел прямо в него.

Смешавшись от ее слов, Скотт попробовал было сопротивляться.

- О чем ты говоришь?

- Я говорю о вас с Кэтрин. Бедная девочка сходит с ума, а он корчит из себя страдальца. Не знаю, что у вас произошло, но имей в виду: упрямством ничему не поможешь. - Она любовно потрепала его по щеке и поднялась на ноги. Вот так-то. А теперь у меня, - она хитро прищурилась, - свидание, а я еще не готова, так что извини. - Без лишних слов она выпроводила изумленного Скотта за дверь, как раз в тот момент, когда в аллее показалась машина Джима Долтона.

- Плесни-ка мне пива, Терри. - Войдя в прибрежный бар в нескольких кварталах от своего дома, Скотт расположился на крайнем табурете, сгреб со стойки горсть арахиса и рассеянно сунул несколько орехов в рот, глядя в окно на океан. Нацедив кружку, бармен поставил ее перед ним:

- Держи, Скотт, - и сам сел рядом. Прошло несколько минут, а тот все так же тупо взирал на волны. Бармену это надоело, он помахал рукой перед его носом:

- Эй, Скотт, я Земля, Скотт, я Земля, прием...

- А? Ох, прости, Терри. Я немного задумался. - Он взял кружку и сделал глоток.

- Привет, Скотт, - раздался знойный голос официантки Сьюзен. Она обняла его за плечи. - Сколько лет, сколько зим. Где ты пропадаешь?

Он оставил без внимания ее попытки пофлиртовать.

- Занят был, у меня новое строительство. Терри звонко рассмеялся.

- Судя по сегодняшней газете, ты не торчишь там с утра до вечера, а проводишь время в обществе знаменитой Кэтрин Фэрчайлд.

- Да хватит вам, - раздраженно буркнул Скотт. - Благотворительная акция, только и всего.

Сьюзен прильнула к нему всем телом и, не признавая полунамеков, поинтересовалась:

- А скажи-ка, Скотт, каким местом ты заслужил эти пятнадцать тысяч?

Он смотрел на нее невидящими глазами, в голове царила сумятица. Чем он заслужил пятнадцать тысяч? Наверное, не только участием в игре. Он полез в карман за мелочью.

- За пиво. - Он слез с табурета и зашагал к выходу. - Пока. - Сбитые с толку Терри и Сьюзен глядели ему вслед.

Свежий вечерний воздух простудил его. Он так и сяк перебирал слова матери. Из головы не выходил образ Кэтрин, свернувшейся в клубочек в кресле. Любовь к ней переполняла его. Ему казалось, он все уже решил, а на самом деле лишь перестал различать мечту и явь.

Наконец беспрестанно звонивший телефон умолк, Кэтрин смогла расслабиться и прилечь. Она была полностью выжата и физически, и эмоционально. Аукцион ее совершенно измотал, а душевные переживания отнюдь не способствовали восстановлению сил. Несколько раз в течение дня она тянулась к телефону, чтобы позвонить Скопу, но, как на грех, то в этот момент раздавался очередной звонок, то сама она, помедлив, убирала руку.

Больше всего ее угнетало то, что она заснула в кресле у двери. Когда дед разбудил ее и сказал, что Скотт уже ушел, она чуть не заплакала от отчаяния. Это был последний шанс, казалось ей, поговорить с ним наедине. Старик сделал все возможное, чтобы задержать Скотта, пока не уйдут все гости, а она упустила такую возможность.

Глаза ее уже слипались от усталости, но, лежа на кровати, она упрямо смотрела в потолок и гадала, что принесет ей будущее, сможет ли она жить дальше без Скотта. "Кэтрин Саттон Фэрчайлд, прислушайся к себе. Неужели ты собралась отступить? Ну уж нет. Судьба судьбой, но и человеку кое-что подвластно. Упустила один случай - ищи второй. Еще ничего не потеряно, развязка наступит лишь тогда, когда Скотт обнимет тебя и скажет о своей любви. Неважно, как вы к этому придете, главное, что другого пути нет".

Кэтрин взбила подушку, повернулась на бок и закрыла глаза.

Скотт тоже лежал в постели и изучал потолок, пытаясь собраться с мыслями. Ясно одно: прошедшая неделя - самая скверная в его жизни.

Наконец он забылся беспокойным сном, перед ним мелькали обрывки разных видений и никак не могли сложиться в единую картину.

Вздрогнув, Скотт открыл глаза. Уже давно рассвело. Простыни и одеяло были скомканы, видимо, он всю ночь ворочался и метался в постели. В прояснившейся голове всплыла четкая мысль: он поступал неверно, избегая Кэтрин, отказываясь выслушать ее. Мать права: он упрямый осел и больше ничего. Она сказала как-то по-другому, но подразумевала именно это.

Он быстро принял душ, оделся, подошел к телефону и с некоторым трепетом набрал номер Кэтрин. Раздалось несколько гудков, но никто не брал трубку, даже автоответчик не был подключен.

Кэтрин, стоя под душем, смывала шампунь с волос, когда ей показалось, что звонит телефон. Она выключила воду и прислушалась - все было тихо. Она быстро домылась, высушила волосы, оделась и пулей вылетела из дома.

После делового завтрака, куда она чуть не опоздала, Кэтрин притормозила у цветочного киоска, подобрала букет и, минутку подумав, сочинила послание на открытке.

Следующим пунктом программы были магазины. Сегодня 31 октября, канун Дня всех святых, и вечером она собиралась пойти с Дженни на гулянье ряжеными. У девочки еще не было костюма, она вообще впервые будет участвовать в таком празднике. Если бы к ним присоединился еще и Скотт, грустно подумала она, вечер получился бы совсем замечательным.

Кэтрин улыбнулась, вспомнив, как засияла малышка, когда представила себя принцессой фей, в короне и с волшебной палочкой в руке. Но и тут радость оказалась неполной: Дженни непременно хотелось, чтобы с ними был и Скотт. Пришлось сказать ей, что он занят и вряд ли сможет прийти. На лице у девочки отразилось такое разочарование, что у Кэтрин защемило сердце.

Скотт прямо с утра поехал в Сан-Рафаэль. Они обсудили с Джоном Барклеем кое-какие дела и прошлись по стройке. Работа двигалась обычным порядком, в соответствии с графиком.

У бригады как раз был утренний перерыв, рабочие пили кофе. Скотт заметил, что возле Билли толпились несколько человек, один из них держал в руках воскресную газету. Проходя мимо, он услышал:

- Да мы с Кэтрин знакомы давным-давно. - Слава определенно пришлась Билли по вкусу.

Едва приехав в офис, Скотт попытался вновь дозвониться Кэтрин, но ответа опять не было. Наверное, она забыла подключить автоответчик. После двух безуспешных попыток он решил поискать ее по рабочим телефонам. В офисе о ней ничего не знали. Из оклендского центра Черил прохладным тоном ответила, что Кэтрин тут не появлялась.

Вскоре после обеда Амелия внесла в кабинет букет цветов. Она была заметно раздражена.

- Мистер Блейк, надо каким-то образом с этим покончить. - Она подала ему открытку.

- Не беспокойтесь, цветы очень украсят ваш кабинет, - улыбнулся он, вскрывая конверт.

Это было что-то новое. Амелия постояла секунду, наморщив лоб, затем повернулась и ушла с букетом, деликатно прикрыв за собой дверь.

У Скотта прыгало сердце от радости. Кэтрин еще не отчаялась достучаться до него. Она не махнула на него рукой, хотя имела на это полное право. Трясущимися пальцами он вытащил открытку из конверта. "Сегодня вечером мы с Дженни идем ряжеными. Приходи, прошу тебя". Он снова перечитал короткие строки. Конечно же, он придет. У него потеплело внутри. Впервые с того ужасного вечера к нему вернулось ощущение счастья.

Скотт взглянул на часы. Надо еще раздобыть себе костюм. Он направился было к двери, но кое о чем вспомнил, вернулся к столу и вынул из ящика маленькую бархатную коробочку.

Глава 11

Кэтрин развернула машину возле оклендского центра, куда приехала, чтобы забрать Дженни. Черил где-то запропастилась, а ждать было некогда: вот-вот начнется вечерний час пик и улицы окажутся запружены.

Дед обещал приехать к раннему ужину. Он согласился дежурить весь вечер у дверей и раздавать ряженым детям сладости, пока Кэтрин и Дженни не будет дома. Посмеиваясь про себя, она представила, как вытянулись бы лица у членов правления многочисленных его предприятий, если бы они узнали, что старый Фэрчайлд приобщился к детским забавам.

Впрочем, когда она была маленькой, они с дедом ни разу не упустили случая походить ряжеными, и началось это еще до того, как ее мать... Кэтрин взглянула на Дженни, надежно защищенную пристежным ремнем. "Обещаю тебе следить за тем, чтобы у тебя было в жизни не меньше удовольствий и радостей, чем у всех ребятишек. Ты не будешь обделена любовью". Она протянула руку и погладила малышку по голове.

- А Скотт придет? - Большие наивные глаза смотрели с надеждой.

- Не знаю, милая. Он.., он сказал, что постарается. - Чтобы не видеть ее разочарования, Кэтрин поскорее отвернулась и стала следить за дорогой.

Дженни была так возбуждена, что не могла устоять на месте. Она беспрестанно прыгала и хлопала в ладоши, мешая себя наряжать. Ужин был уже готов, оставалось только разогреть, когда приехал дед. Дженни и Кэтрин обе разом услышали, как перед домом остановилась машина. Девочка выскочила из спальни и бросилась вниз по лестнице.

- Скотт! Скотт!

- Дженни, постой! Не беги так, ушибешься. - Кэтрин пошла следом, поражаясь ее прыти.

Скотт обшарил все магазины Сан-Франциско, где продавались карнавальные костюмы. Все оказалось разобрано, а то, что оставалось, было ему не впору. Наконец он решил ограничиться маской. Уже стемнело, и он опасался, как бы не опоздать. Попытки дозвониться ничего не дали, телефон Кэтрин не отвечал.

Скотт подъехал к ее дому и остановился у обочины. Черт возьми, что туг делают лимузин и полицейская машина? В тревоге он подбежал к двери и настойчиво позвонил, потом забарабанил кулаком.

- Это вы! - Хотя Скотт уже догадался, что лимузин принадлежит старому Фэрчайлду, у него все же вырвался удивленный возглас. Но удивление вновь сменилось неподдельным страхом, когда он увидел в гостиной двух офицеров полиции, что-то обсуждавших с озабоченным видом. Один из них извинился, отстранил Скотта и вышел из дома.

У того все сжалось внутри. Едва выговаривая слова, он почти шепотом произнес:

- Что случилось? Где Кэтрин?

- С Кэтрин все в порядке, она у себя в спальне. - Скотт направился было к лестнице, но Фэрчайлд остановил его. - Минутку, молодой человек. - Старик подъехал к нему поближе. - Она, конечно, жива-здорова, но вот эмоционально... Дело в том, что Дженни пропала.

Скотт изменился в лице, а Фэрчайлд продолжал:

- Девочка услышала, что перед домом остановилась машина, и решила, что это вы. Она выскочила из двери раньше, чем Кэтрин успела ее остановить, и скрылась в темноте. Кэтрин искала ее полчаса, а потом обратилась в полицию.

- Почему Дженни подумала, что это я? - Скотт тут же понял, что сморозил глупость. Слова вылетели как-то сами собой.

- Потому что она всю неделю донимала Кэтрин вопросами, пойдет ли с ними Скотт. - Старик сухо взглянул на него. Он еще спрашивает! - Кэтрин не знала, что ей ответить. Сказать "да" - а вдруг вы не появитесь? Как тогда в глаза ей смотреть?

Слушая Фэрчайлда, Скотт испытывал мучительные угрызения совести. Терзаясь всю прошлую неделю, он не подумал, что и другим несладко. Как последний эгоист, упивался жалостью к себе и совершенно забыл обо всех остальных. Он снова повернулся к лестнице.

- Я должен пойти к Кэтрин. - Голос его был полон раскаяния. - Она сейчас, видимо, страшно переживает из-за Дженни.., и сердится на меня.

- Погодите, прежде чем вы к ней подниметесь, - старику пришлось схватить Скотта за руку, чтобы остановить, - я хочу рассказать вам одну историю.., историю маленькой девочки.

Скотт почувствовал раздражение. У него нет на это времени, ему нужно увидеть Кэтрин, успокоить ее и попросить прощения - вымолить его, если понадобится. Он нащупал в кармане пиджака маленькую коробочку. Подойти, признаться в любви...

- Я все знаю про Дженни.

- Я говорю не о Дженни. - Сурово глядя на Скотта, старик взвешивал в уме, что важнее: обещание, данное Кэтрин, или серьезность момента. - Я хочу рассказать историю девочки, о которой думали, что у нее есть все, чего только можно пожелать. Послушайте, а там уж сами разбирайтесь, что к чему.

Скотт вошел в полутемную спальню, освещенную только маленькой настольной лампой возле кровати. Кэтрин стояла на веранде, зябко обхватив руками плечи, и вглядывалась во мрак. Ее фигурка казалась такой хрупкой и беззащитной! Скотт нерешительно помедлил, прежде чем подойти к ней.

Кэтрин чувствовала себя полностью опустошенной. Слезы ручьями текли по щекам. Как она могла выпустить Дженни одну? "Если с ней что-нибудь случится.., я никогда себе этого не прощу".

- Кэтрин...

Голос раздался прямо за спиной. Не расслышав ни скрипа двери, ни шагов, она вздрогнула и, медленно обернувшись, встретилась глазами со Скоттом. Растерянно опустив руки и дрожа то ли от волнения, то ли от промозглой сырости, она молчала. Наконец тихо, прерывистым голосом проговорила:

- Она где-то там совсем одна, потерялась и не может никого найти.

Скотт увидел залитое слезами, искаженное тревогой лицо. У него тоже щемило сердце.

- Совсем как ты?

Сначала она не уловила смысла его слов, потом поняла и опустила голову.

Он подошел к ней, взял за подбородок и заставил поднять глаза.

- Я вел себя как последний болван, кретин несчастный.

В душе у Кэтрин словно что-то оттаяло. Нет, мучительный страх за Дженни продолжал терзать ее, но появление Скотта, его ласковый голос принесли какое-то утешение. В его объятиях она всегда ощущала себя в безопасности, и сейчас в неудержимом порыве приникла к нему. На словесную пикировку не было уже никаких сил. Она просто была благодарна ему, что он пришел. И потому сказала первое, что подумалось:

- Да, ты вел себя именно как болван. В ее голосе не было ни гнева, ни обвинения. Он улыбнулся ее искренности.

- Вижу, в этом вопросе мы пришли к согласию. Ты меня простишь?

Она встрепенулась, изо всех сил стараясь не разрываться.

- Дед сказал тебе, да? Он ведь обещал, что не скажет. Я хотела, чтобы ты вернулся по своей воле, а не из жалости к "богатой бедняжке".

- Он только рассказал мне одну историю - всего-навсего, - произнес Скотт почти шепотом. Он крепче прижал ее к себе, бережно гладя по спине, перебирая пальцами волосы. Расслабившись, она опустила голову ему на плечо. Сердце его забилось сильнее. - Прости меня, пожалуйста, Кэтрин. Больше всего на свете мне бы хотелось стереть из памяти эту прошлую неделю, самую ужасную в моей жизни. Забудем о той папке. Главное, что мы снова вместе.

Он глубоко вздохнул, выравнивая дыхание. Обстоятельства нельзя назвать удачными, но сказать ей о своей любви нужно непременно, и именно сейчас. Он склонил голову, осторожно поцеловал ее в губы, прижался к волосам щекой.

- Я люблю тебя, Кэтрин. Я тебя очень люблю. И хочу, чтобы мы никогда не расставались.

Такой эйфории она не испытывала никогда в жизни. Душа ее сотворила безмолвную молитву:

"Господи, пусть это окажется правдой".

- Скотт... Я люблю тебя так, что словами не высказать. Я полюбила тебя еще с той нашей встречи в твоем офисе.

Скотта окатила волна восторга, слух его упивался ее словами.

- Значит, ты проворней меня. Я влюбился только несколько часов спустя, в гостиничном лифте. - Он вновь погладил ее волосы, обнял за плечи.

Момент взаимного признания в любви получился скупым на слова и проявления чувств. Оба разрывались между двумя крайностями: всепоглощающей радостью любви и мучительной тревогой за потерявшуюся Дженни. Минутное самозабвенное упоение вскоре потеснил все возраставший страх: время шло и шло, а о Дженни не поступало никаких вестей.

Обнявшись, они сидели на тахте в ее спальне. Входная дверь постоянно хлопала, и каждый раз она вскакивала, бежала вниз, но приходили только ряженые дети. Фэрчайлд встречал их, раздавал сладости и прогонял Кэтрин и Скотта обратно.

Она подняла голову с его плеча и с тоской заглянула ему в глаза.

- Прошло уже больше двух часов. Где она может быть?

Скотт тихонько прикоснулся к ее щеке губами.

- Я уверен, что с ней все в порядке. Постарайся не переживать. - Он был хмур и сам почти не верил в свои слова.

Кэтрин горько вздохнула, и в этот момент вновь раздался звонок.

- Боже мой, Скотт... Как мне жить дальше, если с ней что-то случится? Выдержка оставила ее, плечи затряслись, из глаз хлынули слезы. Она вся приникла к нему, ища опоры и утешения.

Скотт внезапно насторожился. Внимание его привлек необычный звук, какой-то механический шум - он ни разу не слышал такого в доме Кэтрин. На верхней площадке лестницы разъехались двери, и из маленького лифта выкатил Фэрчайлд, держа на коленях прелестную девчушку в костюме принцессы фей. Орудуя рычагом, он направил коляску в комнату.

Глухо рыдая на груди у Скотта, Кэтрин ничего не видела и не слышала. С забившимся от радости сердцем он встряхнул ее:

- Кэтрин, взгляни!

- Дженни! - Вскочив с тахты, она бросилась к девочке, выхватила ее у старика и крепко прижала к себе. Слезы облегчения и счастья катились по ее щекам. - Солнышко мое, с тобой ничего не случилось? - Она повернулась к деду:

- Где ее нашли?

- Только что ее привел офицер полиции. Оказывается, она пристала к группе ряженых ребятишек и ходила с ними от дома к дому. Детей сопровождала чья-то мать, но она только через час заметила, что появился лишний. А потом долго не могла выяснить, кто Дженни такая и где живет. Слышала в ответ лишь одно; "В доме Кэт". Женщине ничего не оставалось, как обратиться в полицию.

- Кажется, с малышкой все в порядке.

- Более чем. Полицейский сказал, что она здорово повеселилась.

Обняв Кэтрин за плечи, Скотт привлек ее к себе, и от тепла его прикосновения она окончательно успокоилась.

- Скотт! Скотт! - Дженни, извиваясь у Кэтрин в руках, тянулась к нему, кудряшки ее совсем растрепались. - Мы пришли в один дом, а там ведьма. Все забоялись, а я - ни капельки. А в другом было привидение, только не настоящее. Это дядя переоделся в привидение.

Он принял у Кэтрин хихикающую малышку, и та, погладив его по щеке, обвила ручонками ему шею.

- Ну что ж, - вмешался Фэрчайдд, - похоже, я вам туг больше не нужен. Отправлюсь-ка я вниз да вернусь к своим кондитерским обязанностям. - С этими словами он развернулся к лифту.

- Дженни, солнышко, я так волновалась за тебя! Ты не должна больше так убегать. А то всякое может случиться. Видишь, Скотт пришел к нам. Он тоже очень за тебя беспокоился.

- Да, - подтвердил тот. - Мы все очень волновались.

Прильнув к Скотту, Дженни зевнула. Для трехлетнего ребенка впечатлений она получила с избытком. Скотт отнес ее в комнату для гостей, Кэтрин расстелила постель, и он уложил малышку. Кэтрин сняла с нее туфельки, но костюм решила пока оставить: девочка уже спала. Накрыв одеялом, она поцеловала ее в щеку.

- Спокойной ночи, Дженни.

Вдвоем со Скоттом они смотрели, как девчушка мирно посапывает в широкой постели, не подозревая, какие волнения им доставила. Оба были погружены в свои мысли. Наконец Скотт погасил свет, и они, обнявшись, вернулись наверх. Благополучный исход заставил их еще острее ощутить свое счастье.

Они сели на тахту, и Скотт, притянув Кэтрин к себе, погладил ее по щеке.

- Кажется, малышка совсем не растерялась и не испугалась, - мягко произнес он. - Ей было просто хорошо.

- Надеюсь. - Голос Кэтрин прерывался, сказывалось пережитое волнение. Она была совсем обессилена и едва подавляла зевоту.

Скотт поцеловал ее в щеку.

- Ты утомилась. Я, пожалуй, пойду. Давай завтра поужинаем вместе.

Она испытующе заглянула ему в глаза.

- Ты точно вернешься?

Он понял ее тревогу и растроганно сжал ее в объятиях.

- Кэтрин... Прости меня, пожалуйста, Кэтрин. Я очень тебя люблю. - Он наклонился, поймал ртом ее губы, и они замерли в нежном поцелуе.

Чуть дрожащими пальцами она дотронулась до его щеки и ощутила, как он мгновенно воспламенился. Достаточно оказалось легкого поцелуя.

- Не надо, не уходи. Дедуля скоро уедет, мы останемся вдвоем, и у нас будет много времени, чтобы познакомиться заново.

- Я бы очень.., очень этого хотел, - расслабленно пробормотал Скотт. Уже от одной возможности держать ее в объятиях он ощущал внутреннее спокойствие.

- Пойдем в диванную Ты разведешь огонь в камине, а я посмотрю, как там идет раздача сластей. По-моему, больше ждать некого, поздно уже.

Кэтрин спустилась вниз, а Скотт задержался, чтобы взглянуть на Дженни. Девочка мирно спала. Он прошел в диванную и затопил камин.

Кэтрин подошла к деду, расположившемуся у парадного входа.

- Ну, как дела, дедуля?

- Я как раз собирался подняться к вам. Гостей больше не предвидится. Мне пора закрывать лавочку, а Джеймсу везти меня домой. - Он покосился на лестницу и, убедившись, что они с Кэтрин одни, вполголоса спросил:

- Ну как у вас со Скоттом? Ты ведь добилась своего. Он пришел сюда сам.

Она попыталась придать лицу сердитое выражение, но тотчас сдалась.

- Ну что мне с тобой делать, дедуля? Ты ведь обещал не вмешиваться, а сам взял и рассказал ему про... - Она замерла на полуслове. Пришел-то он по доброй воле, а вот что заставило его остаться - любовь или?..

- Кэтрин, я знаю, что иногда кажусь тебе назойливым старым хрычом, но я ведь тебя так люблю. Я только хочу тебе счастья - ты этого заслуживаешь.

- Я знаю, дедуля. Знаю. - Она поцеловала старика в щеку и принесла ему пальто. Шофер помог ему забраться в лимузин. Заперев парадную дверь, она выключила лампочку на крыльце и поспешила в диванную.

Скотт сидел на полу, среди больших подушек, с уже наполненными бокалами вина. Услышав ее шаги на лестнице, он дотянулся до своего пиджака, висевшего на подлокотнике диванчика, и, потрогав карман, убедился, что бархатная коробочка на месте. Волнение донимало его. Она так и не сказала, что прощает ему. Сказала, что любит, попросила остаться, но слов прощения он от нее не услышал.

Кэтрин помедлила, прежде чем войти. Комната освещалась только камином, на стенах плясали приглушенные тени, отблески пламени пробегали по милым мужским чертам. Обеспокоенно, задумчиво Скотт глядел на огонь. Она так любит его, так надеется, что они сумеют забыть ужасную прошлую неделю, наладить свою жизнь и почему бы не совместную?

- Ммм, вино! Взрослым ряженым тоже полагается угощение. - Она сверкнула улыбкой.

- Не знаю, как насчет ряженых, а угощение перед тобой, - Он тоже улыбнулся. - Иди сюда, садись, не стой как сиротка.

Не заставляя себя долго упрашивать, она подошла и села рядом с ним на подушки. Передавая ей бокал, он коснулся пальцами ее теплой руки. Они чокнулись.

- За тебя. - Он внимательно и ласково заглянул ей в глаза. - Я тебя очень люблю, Кэтрин. - Голос его дрогнул, в горле першило, он задыхался от волнения. - Прости меня, Кэтрин. Прости за все, что я заставил тебя вынести. Я не заслуживаю прощения, но все равно скажи, что ты меня прощаешь. Я хочу услышать сами слова, хочу надеяться, что это правда.

Она долго смотрела на него. В его глазах металось беспокойство. Наконец она наклонилась к нему, мягко поцеловала в губы" и прошептала:

- Я люблю тебя. Конечно, я тебя прощаю - на этот раз. Но только не поступай так больше со мной. Второй раз я вряд ли сумею пережить.

Он поставил бокал и обнял Кэтрин, упиваясь ее близостью.

- Чего ты хочешь? Каким ты видишь свое будущее? Я могу сделать тебя счастливой? - шепнул он ей на ухо.

Она затрепетала в его руках. О чем он спрашивает? Что у него на уме? Да разве может она желать чего-то большего, чем жить со Скоттом и Дженни - одним домом, одной семьей? Это предел ее мечтаний.

- Я.., я не знаю, - неуверенно протянула она. - А что ты предлагаешь? Она вопросительно заглянула ему в глаза. - Ты на что-то решился?

На что он решился? Какой простой вопрос! Залог этой решимости он приобрел еще до того уикэнда. Настало время вручить его по назначению.

- По-моему, ответ на твой вопрос лежит в кармане моего пиджака.

Глаза Кэтрин стали круглыми от неожиданности, когда он вытащил бархатную коробочку. Неужели это именно то, на что она надеется? Она не смела вздохнуть. Сердце едва не выскочило из груди, пока он поднимал крышку.

В свете пламени бриллианты сверкали, переливались, искрились на черном бархатном фоне. Он вынул изящное колечко, взял ее кисть и дрожащими руками надел кольцо на палец.

- Выходи за меня замуж, Кэтрин. Я не представляю своей жизни без тебя.

Она смотрела на дрожащую свою руку, и из глаз ее текли слезы счастья.

- Ты в этом уверен? Ты действительно хочешь жениться на мне? - спросила она с трепетом в голосе.

- Хочу ли я этого? - Он обхватил ладонями ее лицо и поцеловал нежно и крепко. Как доказать ей свою любовь? - Да, это главная мечта моей жизни.

Прежде чем отвечать, ей хотелось разрешить все сомнения, которые, возможно, таились глубоко в его сознании.

- Тебя не смущает, что я богата и могу позволить себе абсолютно все? Это ничего, что меня повсюду сопровождает пресса, что ко мне постоянно приковано общественное внимание?

Он почувствовал, как она напряглась в его объятиях. Эти же вопросы он не раз задавал себе и сам.

- Главное, чтобы мы были вместе, остальное - пустяк. Ведь я тебя люблю, Кэтрин.

Она глубоко вздохнула, тщетно пытаясь успокоить расходившиеся нервы.

- Сейчас, ты говоришь, это пустяк. А что будет через год? А через пять? Что будет с годами, Скотт? - Она вся замерла в ожидании ответа.

- Раз мы друг друга любим, остальное утрясется. А я знаю твердо, что мою любовь к тебе ничто не перевесит.

- Я видела тебя на пресс-конференции и на аукционе. С первого взгляда было ясно, что ты сидишь как на раскаленных углях. А вдруг... - внезапное предположение повергло ее в ужас, слова застревали в горле, - вдруг кто-нибудь непроизвольно обратится к тебе "мистер Фэрчайдд"? Ты сумеешь с собой совладать?

Скотт ощутил нарастающую тревогу.

- Кэтрин, ты меня пугаешь. Что ты хочешь этим сказать?

- Я только пытаюсь обрисовать тебе те проблемы, с которыми мы неизбежно столкнемся в нашей ситуации.

Страх потерять ее пересилил все его тревоги и сомнения. Он обнял ее и крепко прижал к себе.

- Я люблю тебя так, что даже не могу этого выразить. Да, нам предстоит преодолеть множество трудностей, довольно, скажем так, своеобразных. Но вместе мы с ними справимся. Любовь поможет нам превозмочь все. Выходи за меня, Кэтрин.

Она потянулась к его губам.

- А как же Дженни?

Джордж Уэддингтон развернул чертежи на столе в офисе Скотта.

- Я включил сюда все поправки, о которых вы просили. Теперь-то, надеюсь, угодил?

Скотт изучил окончательные планы, отметил внесенные изменения.

- Знаете, я долго думал и все-таки решил, что удлинить стену и добавить комнату, о которой мы говорили, нужно не здесь, - он указал место на плане, а вот тут. Иначе придется срубить великолепный старый дуб.

Джордж вздохнул и свернул чертежи в трубку.

- Если вы не прекратите все время вносить изменения, то никогда не начнете строительство. Я уже вижу картину: на дворе двадцать первый век, а вы все сдвигаете стены и смещаете окна. - Он дружелюбно улыбнулся Скотту. - После обеда поправки будут готовы.

- Честное слово, эти - последние. Мужчины пожали друг другу руки, и Джордж вышел из кабинета.

Скотт откинулся на спинку кресла и развернулся к окну. Последние две недели были суматошными: сплошные дела и ни минуты свободного времени. Погода стояла необычайно теплая и сухая для поздней осени, и он надеялся, что она продержится еще хотя бы несколько дней. Дожди могли помешать завершению главного объекта. Он взглянул на часы. Пора бежать. Сначала к адвокату, а потом самое важное - в государственную службу помощи детям.

Глава 12

Девственно-чистый снег укутал окрестные горы мягким белым одеялом, на фоне которого сверкало синевой озеро Тэйхоу. Ветки сосен клонились под тяжестью белоснежных хлопьев, облепивших хвою. Большие мокрые снежинки тихо кружились за окнами. Все было как на рождественской открытке. В большом каменном камине гудело пламя, потрескивали поленья. В углу стояли две пары лыж, палок и лыжных ботинок.

Скотт налил в две чашки горячего сидра со специями, щедро добавил бренди. Они с Кэтрин сидели на полу, греясь у огня. Он наклонился к ней и поцеловал в губы.

- Ты в самом деле не хочешь заказывать стол на сегодняшний вечер?

Она мягко засмеялась, погладила его по щеке и прикоснулась к ней губами.

- Разве новогодний стол заказывают днем 31 декабря? И, кроме того, мне хочется побыть вдали от всех этих толп. - Она прильнула к нему. - Не лучше ли провести вечер вот так, вдвоем?

- Конечно, лучше. - Он улыбнулся, но тут же нахмурил брови. - А долго ли мы сможем тут пробыть.., я хочу сказать, вдвоем, пока не появятся какие-нибудь родственники?

- Послезавтра сюда приедут дядя Чарли и тетя Роз, а к концу недели соберется вся их семья - и дети, и все остальные.

- Ого! Значит, после Нового года придется уезжать, иначе мы потеряем друг друга в этой ораве.

Он скривился, представив себе такую перспективу, и она засмеялась.

- Не очень вежливо, зато в самую точку. Он повернул ее лицом к себе и долго смотрел в глаза.

- Я тебя очень люблю, Кэтрин. В тебе смысл всей моей жизни. - Он наклонился, и они слились в долгом поцелуе, вложив в него всю свою нежность.

- Я даже не знала, что можно кого-то любить так сильно, как я тебя.

Он взял ее лицо в ладони. Взгляд его был очень серьезен.

- Конечно, мы это уже обговаривали, и я согласился с тобой, но больше ждать я не в силах. - Он вскочил на ноги и потянул ее за собой. - Прямо сейчас!

- Сейчас?

- Да, никаких отсрочек. - Он направился к выходу, увлекая ее за собой.

- Кэтрин Саттон Фэрчайлд, согласны ли вы?.. Священник приступил к ритуальному действу, и Скотт крепко сжал ее руку. Церквушка находилась всего в нескольких кварталах от дома Фэрчайлдов, на самом берегу озера.

Вопрос о свадьбе они обсуждали довольно долго. Никто не хотел громкого многолюдного торжества, это было бы даже не совсем прилично: ведь у нее это второй брак. Скотт несколько раз выспрашивал ее и убедился, что она говорит так вовсе не потому, что ей известна его неприязнь к шумихе. Она заверила его, что не больше, чем он сам, испытывает желание сочетаться браком на страницах светской хроники.

Они порешили устроить маленькую неофициальную церемонию в Валентинов день, 14 февраля. К тому времени будет готов дом, который Скотт уже начал строить. Оба они сразу влюбились в Мельничную долину, где рядом с рощей старых величавых дубов находился их участок. Составить проект Скотт поручил Джорджу Уэддингтону и, едва он был закончен, отправил туда строительную бригаду.

- Скотт Джастин Блейк, согласны ли вы?.. - Все было уже решено, и даже во сне не могло им привидеться, что в итоге они поженятся вот так, экспромтом, в канун Нового года, да еще и в лыжных костюмах. Но, как сказал Скотт, дольше ждать невозможно, и Кэтрин, справившись с удивлением, не возражала. И вот теперь они стояли перед священником, давая друг другу брачный обет.

Кэтрин лежала перед Скоттом в теплой, королевских размеров кровати. Он медленно и чувственно водил кончиками пальцев по мягким изгибам ее тела.

- Вот она, брачная ночь. - Он игриво усмехнулся. - Вы как, готовы, миссис Блейк? Она приняла игру.

- Если вы не станете зарываться, думаю, мне удастся это снести.

Перевернувшись на спину, он положил ее на себя и прошептал прямо в ухо:

- Не знаю, что со мной, ты так меня возбуждаешь, что я ни за что не ручаюсь. - Его рука скользнула по ее спине вниз и легла на одну из гладких округлостей.

Теперь она и сама всем телом чувствовала, как растет его возбуждение. Хрипловатым от страсти голосом она пробормотала:

- Придется попытать счастья.

Она отыскала губами его рот, и они растворились в пылу взаимной страсти. Языки переплетались, руки, лаская, обшаривали все уголки тел, слившихся воедино. Они отдавались друг другу с неистовством, но и со всей нежностью, на какую были способны. Все исчезло в этот момент - все, кроме глубокой невыразимой любви, которая их соединила.

Сквозь сон Кэтрин ощутила свежий аромат кофе. Она открыла глаза и потянулась было к Скотту, но того не оказалось на месте. Она уже собралась вставать с постели, но тут он появился в двери, держа в руках поднос с завтраком.

Увидев, что она уже не спит, он улыбнулся.

- Доброе утро, соня. Я уж подумал, что ты собираешься провести в постели всю оставшуюся жизнь.

На ее губах заиграла проказливая улыбка.

- По-твоему, это так страшно? Я с этим не согласна. - Улыбка исчезла. - А если честно, то, пока я с тобой, лучшего способа времяпрепровождения мне не изобрести.

Он поставил поднос на ночной столик и присел на край кровати.

- Мне, пожалуй, тоже. Я люблю тебя, миссис Блейк.

Она выпростала руку из-под одеяла и погладила его по щеке.

- Я тоже тебя люблю, мистер Блейк.

- Сегодня чудесный день. Солнце сияет, блестит снег, воздух чистый и свежий. Таков первый день года и... - он наклонился и нежно поцеловал ее в губы, - и первый день нашего на веки веков супружества.

Эпилог

Было теплое летнее утро, первое июля. Скотт принес в спальню поднос с завтраком и поставил его перед Кэтрин.

- С полугодием! - Он нагнулся и поцеловал ее.

- Мама! Мама! - В комнату ворвалась Дженни. Скотт подхватил ее как раз вовремя, иначе она опрокинула бы поднос и разлила кофе по постели. - Посмотри, что Скиппи сделал с моей куклой.

В спальню влетел щенок коротконогой гончей и попытался вспрыгнуть на кровать.

- Нельзя! - Скотт взял его на руки, любовно почесал за висячими ушками и опустил на пол. - Только не на кровать.

Дженни протянула Скотту куклу.

- Папа, приделай, пожалуйста.

Он взял куклу и откушенную щенком руку.

- Посмотрим, что тут можно сделать. - Он быстро убедился, что рука не переломлена надвое, а лишь вырвана из своего гнезда и игрушку можно починить. - Ты же знаешь, что нельзя разбрасывать вещи по полу. Скиппи еще маленький, ему нравится все грызть. - Он подошел к стеклянным дверям, ведущим на террасу, и широко распахнул их, впуская свежий воздух. - Поиграйте-ка лучше во дворе.

- Пошли, Скиппи. - Дженни побежала на улицу, щенок бросился за ней.

- Взгляни на нее, Скотт. Все-таки она стала нормальным счастливым ребенком, у нее есть и двор с качелями, и верный щенок. Именно об этом я и мечтала. Ей давно уже не снятся кошмары. Кажется, что они пропали в тот момент, когда высохли чернила на документах по удочерению.

- Я уже боялся, что эта бюрократическая волокита никогда не кончится. В жизни не думал, что удочерение - такая канительная процедура. Мы начинали это первого ноября, а закончили все только к февралю. - Он сел на кровати и обнял жену. - Я полагал, что это быстро: раз-два - и семья, не то что было раньше. Он погладил ее живот и поцеловал в щеку. - Этот парень...

- Сплюнь! Врач подтвердил-то лишь вчера. Откуда ты знаешь, что это мальчик? Может быть, как раз девочка.

- Должен быть мальчик, - он шутливо улыбнулся, - иначе я окажусь в подавляющем меньшинстве. Один мужчина в доме, полном женщин.

Она скорчила строгую мину.

- Не говори глупостей. А про Скиппи ты забыл?

Он прикоснулся губами к ее щеке, и они, обнявшись, стали смотреть, как Дженни играет во дворе со щенком.

- Скиппи - что за кличка для пса? Когда он вырастет, его все собаки задразнят.

- Ты же знаешь, что Дженни выбрала это имя, едва положив на него глаз, и не признает никакого другого.

Скотт вздохнул и сказал, как бы самому себе:

- Скиппи, конечно, мальчик. Но это совсем не то. Это, любовь моя, совсем-совсем другое.