"Тайные сестры" - читать интересную книгу автора (Максвелл Энн)

ГЛАВА 24

Бензозаправочная станция по пути в Рио-Аррибу стояла посреди пустыни и была открыта всем ветрам. Кейн припарковал машину около одной из старых колонок и вылез из кабины. С ветки растущего рядом одинокого кедра потревоженно взлетела пара черных воронов, кружась в воздухе и недовольно каркая.

Не ожидая работника станции, Кейн начал наполнять бак. Когда он наполнил его наполовину, из небольшой лачуги, служившей конторой, появился человек средних лет в грязном комбинезоне и ковбойской шляпе.

Человек молча кивнул Кейну в знак приветствия и принял у него эстафету. На груди его был нагрудный знак с его именем: «Гомер». Он был похож на латиноамериканца – что-то от испанца, что-то от индейца, что-то от мексиканца, но что-то и от англичанина.

Гомер почти не обратил внимания на Кристи, когда она вылезла из кабины поразмять ноги.

– Мы ищем женщину по имени Молли, Смотрящая На Солнце, – сказал Кейн. – Насколько я понял, она живет где-то в этих краях.

Гомер нечего не ответил, словно он был глухой. Он продолжал работать и, лишь когда закончил, в первый раз посмотрел на Кейна.

– Да, – сказал он, – она живет вон там.

Он кивнул в неопределенном направлении на простиравшуюся вокруг пустыню и стал деловито чистить машину, словно дальнейшие объяснения были излишними.

– Пустыня большая, – заметил Кейн.

– Она любит жить в просторных местах, потому что не любит посетителей.

Кейн и Кристи переглянулись, и Кейн кивнул Кристи, словно говоря: «Предоставь это мне».

На пороге хижины появилась женщина-индианка, смуглая и полная, с совершенно черными волосами, если не считать нескольких седых прядей. На ней была джинсовая рубашка, джинсы и солнцезащитные очки, закрывавшие глаза.

Кристи инстинктивно почувствовала, что женщина разглядывает ее. Она обернулась и вежливо поклонилась индианке.

Ответа не последовало. Но и ничего враждебного в пристальном взгляде индианки тоже не было.

– Нам нужно поговорить с Молли, – сказал Кейн. – Это очень важно.

– Зачем? – не очень-то вежливо спросил Гомер.

– Это имеет отношение к ее племяннику, Джонни Десять Шляп.

Гомер кинул взгляд на индианку. Та все так же неподвижно стояла в дверях.

– Молли слишком занята, – произнесла она через минуту. – А Джонни погиб.

– Я знаю, – сказал Кейн. – Я присутствовал при его смерти.

Женщина подошла к Кейну и сняла очки. Она пристально посмотрела на Кейна, затем на Кристи.

– Как он погиб? – тихо спросила она.

– Полиция говорит, что его сбросили со скалы, Юнис, – сказал Гомер. – Его сбросил со скалы белый человек.

Гомер покосился на Кейна.

На несколько минут воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь завываниями ветра и карканьем воронов, вернувшихся на свое дерево.

– Джонни вел себя так, словно с головой у него не все было в порядке, – сказал Кейн. – Он хотел убить нас обоих.

Юнис и Гомер обернулись на Кристи. Кейн продолжал:

– Мы подрались. Когда он пытался сбросить меня со скалы, я увернулся, и Джонни упал сам.

Индианка не сводила взгляда с лица Кристи, словно пыталась на нем прочесть, правду ли говорит Кейн.

– Кейн не хотел убивать Джонни, – сказала Кристи. – Он рисковал своей жизнью, но не хотел его убивать. Но Джонни…

Она сделала отчаянный жест рукой, словно умоляя понять ее.

– Джонни не остановился бы, – прошептала Кристи. – Он ни перед чем не остановился бы.

Вороны переговаривались с ветром и друг с другом, словно обсуждая человеческие дела.

– У Джонни всегда было немножко не в порядке с головой, – признался Гомер, но выражение его лица было мрачным, словно ненормальность Джонни не оправдывала того, что сделал Кейн.

Юнис посмотрела на Гомера с недовольством – так женщина смотрит на своего мужа, если считает его дурачком.

– Вы надеетесь, что Молли будет разговаривать с человеком, который убил ее племянника? – спросила Юнис.

Вопрос был адресован Кейну, но смотрела Юнис на Кристи.

– Джонни вел археологические раскопки на очень важном объекте в Колорадо, – сказал Кейн. – Теперь Джонни мертв. К этим раскопкам имели отношение люди, которые тоже теперь мертвы. Мы хотели бы знать почему.

– А почему вы считаете, что Молли что-то знает о делах, происходивших так далеко, в Колорадо? – Джонни пытался освободить Молли из-под суда, предложив в обмен какую-то информацию об этих делах Хойту Джексону из Бюро землевладения.

Индианка еще какое-то время пристально рассматривала Кристи. Затем она снова надела очки. И больше ничего не сказала.

– Одна из погибших – моя сестра, – сказала Кристи.

Юнис снова сняла очки и стала пристально вглядываться в Кристи, словно колдунья в магический шар.

– Ваша сестра? – спросила Юнис.

Кристи кивнула.

– Вы хорошо ее знали? – снова спросила она.

Глаза Кейна сузились, когда он услышал этот странный вопрос.

– Я думала, что хорошо, – честно ответила Кристи. – Но оказалось, я ее совсем не знала. Она… была для меня тайной.

– Тайная сестра, – чуть слышно прошептала Юнис. – Смотрящая На Солнце должна знать. Мы слишком долго ждали…

Индианка вернулась в хижину. Гомер выпрямился, вытер руки о комбинезон и повернулся к Кейну.

– Ждите, – сказал он. – Она вернется.

– А что это она говорила о тайной сестре? – спросил Кейн.

Гомер промолчал, словно не расслышал.

Кейн посмотрел на Кристи. Она зябко куталась в ветровку.

– Хочешь куртку? – спросил он.

Она покачала головой:

– Я просто нервничаю.

Кейн молча подошел к Кристи и обнял ее. Она не сопротивлялась. Человеческое тепло было теперь ей нужно как воздух.

– Не бойся, – сказал Кейн. – Эти люди тебя не обидят.

– Я ничего не знаю об их обычаях и религии. Мы будто из разных миров.

Кейн осторожно погладил Кристи по голове.

На минуту Кристи закрыла глаза.

– Извини, – сказала она. – Я не должна так бурно на все реагировать. Просто мне кажется, что моя старая жизнь рухнула и вот-вот начнется другая, новая. У меня каждый нерв натянут как струна.

Кейн еще крепче обнял Кристи, словно хотел ее защитить.

– Все будет хорошо, – мягко сказал он.

– Я надеюсь.

Снова тишина – лишь завывание ветра.

– Родная!

Кристи подняла глаза на Кейна.

– Смотрящая На Солнце может не захотеть разговаривать с мужчиной, – сказал он. – Может быть, тебе придется идти одной.

– Одной?

Кейн кивнул:

– Ты справишься?

Она неуверенно улыбнулась:

– Попробую.

Кейн одобрительно посмотрел на нее и снова обнял.

Затем он отпустил ее и отошел к одинокому кедру, словно подчиняясь неслышному зову. Засунув руки в карманы, он смотрел на суровую землю, простиравшуюся перед ним.

Кристи тоже нервно сунула руки в карманы, не зная, куда их деть. В левом кармане она нащупала ключ Джо-Джо, а в правом – черную бусину, которую нашла в киве. Она вспомнила, что у Кейна в кармане лежит бирюзовый камень странной формы, и мысли ее снова вернулись к пещере, в которой они чуть не погибли.

А Джонни Десять Шляп погиб.

– Вы заплатите наличными или в кредит? – спросил Гомер.

– Наличными, – сказала она.

Она вынула из кармана двадцатку и протянула ее Гомеру. Тот отсчитал ей сдачу, затем повернулся на каблуках и ушел в хижину, оставив Кристи одну.

Прошло пять минут, а из хижины так никто и не появился. Кристи, устав ждать, подошла к Кей-ну. Пара воронов снова поднялась в воздух, сердито крича. Но вскоре птицы успокоились и уселись на ветках, глядя на людей черными, как у Кокопелли, глазами.

Кристи показалось, что у ветра здесь какой-то другой звук – древний, мудрый.

– Мы ждем какого-то знака? – спросила она.

– Терпение, Рыженькая, – сказал Кейн. – Эти люди слов не ветер не бросают, а часов они предпочитают не носить, если могут обойтись без них. Расслабься и слушай ветер.

– Я слушала.

– Слушай еще. В нем есть что-то мирное, спокойное.

Кристи прислушалась.

Но в звуке ветра ей слышался не покой, а одиночество.

Высоко-высоко в небе пролетел самолет, оставляя за собой тонкий белый след, словно напоминая о другой жизни, чем та, что медленно течет на этой древней земле.

«Я сейчас должна была бы быть в этом самолете, – подумала Кристи. – Пусть бы он унес меня прочь отсюда, домой…

Домой? Куда домой? У меня нет дома.

В Нью-Йорке у меня никого нет, кто был бы близок мне по крови или духу. И нигде, на всей Земле у меня никого нет…»

Дверь хижины наконец открылась, и показалась Юнис. Даже не посмотрев на Кейна, она обратилась к Кристи:

– Смотрящая На Солнце встретится с вами.

– Когда? – спросил Кейн.

Юнис молчала.

– Когда? – тихо спросила Кристи.

– Завтра на рассвете.

– А нельзя раньше? – попросила Кристи. – У нас срочное дело.

– Завтра на рассвете, – твердо повторила Юнис.

– Где?

– В великой киве в Чако, в том месте, которое вы называете Пуэбло-Бонито.

Кристи посмотрела на Кейна. Тот кивнул.

– Я знаю эту киву, – сказал он. – Но почему там и почему завтра на рассвете?

В первый раз Юнис посмотрела на Кейна. По ее лицу нельзя было прочитать, о чем она думает.

– Почему… – начала Кристи, решив, что Кейну Юнис не ответит, но та уже заговорила.

– Рассвет священен, – просто сказала она. – И великая кива священна. На рассвете в великой киве Смотрящей На Солнце открываются все секреты.

– Мы будем там, – сказал Кейн.

Выражение лица индианки было бесстрастным, но Кристи была уверена, что той понравился Кейн.

– Хорошо, – сказала Юнис.

Она посмотрел мимо белых людей на пустыню, словно видела там что-то, доступное только ей.

Кристи почувствовала, что Кейн легко тронул ее за плечо, и поняла, что она невольно глядит в ту же сторону, что и Юнис.

Кристи не знала, сколько времени она простояла в забытьи, глядя на пустыню. Когда она очнулась, Юнис ушла, а Кейн по-прежнему держал ее за плечо.

Налетел ветер, играя с рыжими волосами Кристи, нашептывая ей древние, древние тайны…

– Ты был прав, – тихо сказала Кристи. – В ветре пустыни действительно есть покой.

Фургон свернул с узкого асфальтированного шоссе на посыпанную гравием дорогу, и шины беспечно зашуршали по камешкам. Этот звук заставил Кристи очнуться от полусна и оглядеться вокруг.

Дорога была незнакомой.

– Где мы? – спросила она.

Кейн показал рукой на север.

– Видишь те белые горы вдалеке? – спросил он.

Небо над ними казалось ярко-голубой опрокинутой чашей. Кристи сначала ничего не увидела, кроме редких белесых облаков на ослепительно-голубом фоне.

– Вон та гряда на горизонте? – наконец разглядела она горы.

– Это горы Сан-Хуан, – сказал Кейн. – Северная граница.

– Граница чего?

– Империи анасазей. Мы сейчас приближаемся к ее центру.

Кристи снова посмотрела на горы, снежные вершины которых ярко горели на солнце.

– Далеко до них? – спросила она.

– Около ста тридцати миль.

– Значит, империя древних анасазей была всего в несколько сот миль шириной?

– Для них она не была маленькой. Для них этот мир был полон духов и тайн.

Чем дальше они ехали, тему каменистее становилась земля. Кедровые леса попадались все реже, все больше голой, потрескавшейся земли или просто камней.

– Я думаю, жизнь древних анасазей была трудна, – сказала Кристи после долгой паузы. – Короткое лето, сельскохозяйственные работы расписаны не по дням, а по часам. Суровые ветры. Летом испепеляющая жара, зимой сильные морозы. То дожди не хуже Всемирного потопа, а то ни капли.

Дорога становилась все уже и петляла между камней, словно вела в никуда.

– Ты уверен, что знаешь, куда лежит наш путь? – спросила Кристи.

– В обычном смысле или в философском? Кристи рассмеялась:

– Я думаю, что в философском. Эта земля настраивает на философский лад.

Кейн улыбался, уверенно ведя фургон по дороге, петлявшей все сильнее.

– Не знаю, как там насчет философии, но дорогу к Пуэбло-Бонито я знаю.

Фургон взбирался на возвышенность, с которой дорога сбегала вниз, чтобы затем снова подняться на холм. Запыленный, вылинявший знак у обочины дороги сказал им, что они въезжают в национальный заповедник «Каньон Чако».

– Мы, надо понимать, въезжаем с черного хода, – заметила Кристи.

– Да, но главный въезд ненамного лучше.

– Похоже, правительство не поощряет туризм.

– Мы едем по одному из самых интересных в археологическом плане мест Земли, – сказал Кейн. – Слишком большому, чтобы обнести его забором. Слишком ценному, чтобы не обращать на него внимания. А раскопки здесь потребовали бы слишком больших затрат.

– Надеешься проскочить незамеченным?

– Да. Если нашу машину действительно ловят, то нас остановили бы у главных ворот.

– А где мы едем сейчас? – спросила Кристи.

– Эту дорогу показал мне один старый «гробокопатель». По ней трудно проехать, но поэтому она и надежнее.

– Ты, разумеется, здесь никогда не копал.

Он слегка улыбнулся:

– Нет, Рыженькая. Но я побывал здесь не один раз.

Кристи усмехнулась.

Кейн показал на группу скал, маячивших впереди.

– Видишь небольшую рощицу ив рядом с тем прудом? – спросил он, показывая на зеленое пятно в полумиле от машины.

– Трудно не заметить. Единственное зеле пятно во всей округе.

– Отсюда начинался Великий Северный путь, – пояснил Кейн. – Это была главная дорога империи, соединявшая ее центр с северными окраинами. Она тянется всю дорогу, которую мы проехали от реки Сан-Хуан.

Кейн сбавил скорость. Они съезжали в ложбину. Рядом с прудом стояла старая мельница, поскрипывая медленно вращавшимися железными лопастями. Ивы и кедры, росшие у пруда, пышно разрослись от редкого в этих краях обилия воды.

Дорога, петляя, заканчивалась у скалы, преграждавшей ей путь, как стена. Кейн свернул с дороги к кедрам и заглушил мотор. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь завываниями ветра и жалобным скрипом мельницы.

Кристи вылезла из кабины.

– Что мне делать? – спросила она.

– Считать, сколько раз повернется мельница.

Сначала она приняла его слова всерьез, но затем рассмеялась.

– Отдыхай, родная. Эти два дня были для тебя нелегкими.

– А для тебя?

– Для меня в них тоже было много интересного, – уклончиво ответил он.

Кейн вытащил из кузова ящик Ларри Мура и исследовал содержимое. В нем оказалось все необходимое: два спальных мешка, два матраса, палатка, две теплые куртки, маленький топорик, примус и консервы.

– М-да, никаких особых деликатесов, – сказал Кейн, глядя на консервы.

– Ничего, голод не тетка.

Кейн принялся ставить палатку, а Кристи отправилась в лес наломать веток для костра.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда Кейн установил палатку. Он надел старенькую, видавшую виды куртку, а вторую куртку, лишь немногим меньше первой, протянул Кристи. После захода солнца быстро становилось холодно, и Кристи сразу ее натянула.

– Ты не очень устала? – спросил Кейн. – Пойдем погуляем.

– Далеко?

Он показал на вершину скалы.

– Раз уж мы здесь, то было бы жалко не забраться туда: оттуда открывается прекрасный вид на империю Чако.

Подъем на скалу оказался легче, чем предполагала Кристи.

Кейн остановился, оглядывая бескрайнюю землю, простиравшуюся под ним, и столь же бескрайнее небо над ним. Кристи стояла рядом с Кейном, не веря, что воздух может быть таким прозрачным, а такое огромное пространство земли – совершенно лишенным огней или других признаков человеческого жилья.

– Не замечаешь ничего необычного? – спросил через минуту Кейн.

– Ни улиц. Ни небоскребов. Ни театров. Ни музеев. Ни баров. Ни такси. Ни прохожих. Ни суеты. Ни…

Кейн рассмеялся. Ему эта величавая пустыня была более привычна, чем суета Манхэттена.

– Я хотел сказать, чего-нибудь необычного для пустыни, – уточнил он.

– Пустыня как пустыня. Пустая. Большая. Сухая. Каменистая. Мало растительности. – Кристи поколебалась. – Разве что там…

Она указала на удивительно ровную полосу деревьев шириной в тридцать футов, спускавшуюся по склону. Казалось, что деревья посажены руками человека.

– Это и есть главная дорога империи, – сказал Кейн.

– Какая же это дорога, если она сплошь заросла? Кейн широко улыбнулся:

– Это сейчас она заросла. Старые дороги превращаются в подобие каналов, в которых скапливается вода. Деревья любят такие места. Нам лучше всего пойти рядом с этой дорогой.

Кристи начала медленно подниматься. Кейн следовал за ней.

В одном месте, рядом с вершиной скалы, откуда начиналась дорога, слой почвы был сорван ветром, обнажая камень под ним.

– Смотри. – Кейн присел на корточки. – Песчаник. Ограждения из таких песчаных глыб тянулись по обеим сторонам дороги на всем ее протяжении, около ста миль.

Кристи присела рядом с ним и дотронулась до холодной глыбы, вытесанной неизвестным каменщиком за много веков до того, как Колумб отправился в Индию, а приплыл совсем не туда.

Кристи поежилась, словно прикоснулась к жизни людей, живших так давно, что трудно даже было представить. Было что-то мистическое в этом странном ощущении своей связи с прошлым.

– Неужели целых сто миль? – прошептала она.

– Сто миль по всей дороге. А вся сеть таких дорог составляла в общей сложности чуть ли не три тысячи миль, – сказал Кейн. – Мы еще только начинаем по-настоящему понимать жизнь древних людей.

Когда они достигли вершины скалы, солнце уже садилось. На вершине сохранились руины, когда-то бывшие центром могущественной империи. Весь бассейн Сан-Хуан лежал перед ними как на ладони. Ни заборов, ни опознавательных знаков – лишь сеть дорог, огороженных по бокам обтесанными человеком каменными глыбами.

– Добро пожаловать в центр Вселенной, – сказал Кейн.

К северу от них на горизонте вырисовывались горы Ла-Плата и Сан-Хуан, розовые от закатных лучей. С востока и юга – песчаные плато и островерхие скалы. С запада – еще одна скалистая гряда.

Воздух был чист и прозрачен. Последние лучи заходящего солнца мягко согревали, но холодок наступающей ночи уже давал о себе знать.

– Отсюда видны четыре штата. – Кейн указывал на низкую стену из песчаника.

Он взобрался на полуразрушенную стену с необыкновенной легкостью и протянул руку Кристи. Та ухватилась за нее обеими руками и оказалась наверху.

Кейн обнял Кристи за плечи.

– Колорадо, Нью-Мексико, Аризона, – показывал он, поворачивая Кристи. – А вон те горы вдали – штат Юта.

Кристи долго стояла молча, не шевелясь и слушала таинственные голоса ветра, земли и времени.

Лишь когда погас последний луч на горизонте, она поняла, что Кейн стоит к ней так близко, что его дыхание ерошит ее волосы, а тепло его тела согревает ее, заменяя собой ушедшее тепло солнца.

– Пора обратно, – сказал Кейн. – Уже темно, а я не взял фонаря.

Он спрыгнул со стены и протянул руки к Кристи.

Кристи прыгнула, и Кейн уверенно поймал ее, словно позволяя ей почувствовать, что она умеет летать. Кристи даже удивилась, когда ощутила землю под ногами.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

– Да. Просто мне на секунду показалось, что я умею летать.

Она засмеялась и отвернулась, но улыбка ее еще долго стояла перед глазами Кейна.