"" - читать интересную книгу автора (Калинина Дарья)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Возвращались они с озера, с трех сторон поддерживая толстяка Петрушкина, который изображал, будто ему плохо. На самом деле туго приходилось подругам, которым нужно было поддерживать мужика, когда он делал вид, будто совсем ослабел и идти не в состоянии. В результате подруги так устали, что сами едва не падали.

А Петрушкин был очень доволен. С одной стороны его поддерживала за локоть Леся, которую он, улучая момент, и щипал за бочок. С другой стороны его держала Кира, которой он всего лишь подмигивал. Кира уже пару раз ощутимо двинула господина Петрушкина в печень, когда он попытался распускать руки. И потому теперь он ограничивался лишь многозначительными взглядами и подмигиваниями. Галочка скакала вокруг и в качестве статистки изображала «неподдельную» тревогу.

Так уж распределил роли Петрушкин. Сам он был главным героем, а подруги статистками, изображающими взволнованную общественность.

В чем-то Петрушкин оказался прав. Во всяком случае его перемещение по поселку не прошло незамеченным. Несколько человек подошли и участливо поинтересовались, как его самочувствие. И не нужна ли профессиональная медицинская помощь. В эти минуты Петрушкин особо активно закатывал глаза, стонал и обливался потом. Для этого он еще на озере изрядно намочил голову и ворот своей открытой рубашки. Так что теперь создавалось впечатление, что мужчина если не при смерти, то очень близок к тому.

– Мне кажется, все прошло отлично! – довольным голосом произнес он, когда они наконец достигли его дома и ворота за ними захлопнулись, отделив их от всего мира.

Подруги едва могли стоять. Промчавшийся мимо них Грек поднял ветер, который едва не сдул бедных девушек с ног.

– Все! – решительно заявила Кира, обращаясь к Петрушкину. – Теперь умирайте!

– Вы отлично справились! – похвалил их хозяин. – Сейчас пройдем в дом, вы уйдете, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, а я в это время спокойно умру.

– Но вы уверены, что все пройдет, как надо?

– Естественно! Я уже устраивал такой розыгрыш для одной своей подружки. «Скорая помощь», врачи, потом перевозка и носилки с мрачными санитарами. Все будет как в лучших домах Лондона и Парижа!

«Умирать» он устроился со всем возможным комфортом. На диване, обложившись тарелками с малосольной семгой, копченой шинкой и тонко порезанным свиным салом с чесночком.

– Под водочку отлично пойдет, – произнес Петрушкин и сделал знак подругам удалиться. – Как умру, созвонимся.

Однако подруги все еще медлили. Слишком уж беззаботным казался им господин Петрушкин. Надо быть в его возрасте и в его положении посерьезней.

– Но вы уверены, что вас никто не выдаст?

– Кто меня выдаст? В этом доме только я и охрана. А охранники будут делать и говорить только то, что я им скажу. Адкиного прихвостня – моего шофера, вы его вчера видели – я и на порог не пущу. А соседи расскажут только то, что видели. А увидят они врачей на «Скорой помощи» и носилки с моим хладным трупом. Так что не беспокойтесь, уже завтра все в городе будут обсуждать мою кончину. На всякий случай я договорюсь со знакомыми журналистами. Газеты напечатают некрологи с моими фотографиями. Так что наши дорогие «союзники» волей или неволей, но обязательно узнают о моей смерти.

– Ну, а потом? – настаивала Кира. – После того, как умрете. Где вы будете прятаться?

– Неужели вы думаете, что у меня негде спрятаться?

– Я имею в виду, достаточно ли это место будет надежным? Вдруг вас увидят и узнают?

– Этого не случится, – весело заявил ей Петрушкин. – Чай, не впервой. Вот помню в лохматых девяностых мне за один год трижды приходилось «исчезать». А что делать, такие были времена. Зато мои враги теперь – кто перестрелял друг друга, кто на нарах отдыхает. А я, как видите, жив и здоров. Главное, вовремя исчезнуть. – И довольно покивав головой, Петрушкин сказал: – Так что не волнуйтесь. Тактика продумана и проверена временем. Не подведу!

Несколько обнадеженные этим обещанием, подруги наконец попрощались с хозяином и двинулись к выходу. До своего дома они добирались долго. Но не из-за пробок, а потому что не видели смысла торопиться. Телефоны у них молчали. Никто из «союзников» не пожелал позвонить им и выяснить, как прошла операция.

Подруги снова, и в который раз, собрались у Киры. Им казалось, что если они будут вместе, то это как-то надежнее. До вечера так ничего и не случилось. Девушки приготовили обед, но ни одна из них не захотела его отведать. Леся пыталась отвлечься и перекрасить волосы (в салоне у Эвы на это не хватило времени), но в итоге у нее получилось нечто странное.

– Это что такое? – изумленно разглядывая голову подруги, покрытую неровными пятнами, поинтересовалась Кира.

– Пыталась сделать колорирование, – жалобно призналась ей Леся. – Чтобы стать более запоминающейся.

– Что ж, у тебя получилось. Такой оттенок в самом деле не забудешь.

– Особенно при свете дня, – добавила Галочка.

– Зеленое – это тоже краска?

– Нет, наверное, зеленка.

– Зеленка? Откуда? Зачем?

– Просто так.

– Говори, как было!

– Ну, у тебя там в ванной в аптечке стоял пузырек с такой зелененькой жидкостью. Я стала его переставлять и немножко пролила на себя.

– Это ничего, – попыталась утешить подругу Кира. – Там совсем немного зелени. Отрежем и забудем.

– А вот эти рыжие пряди на затылке, они откуда? – снова вмешалась Галочка. – Их уже не отрежешь. Слишком много. Лысой же тоже ходить не будешь. Хотя тогда тебя вообще не забыть.

В итоге Леся окончательно отчаялась и разрыдалась. И подругам пришлось перекрашивать ее уже в четыре руки. Красили они старательно. И это отвлекло их на целых два часа. Но все в этой жизни заканчивается. Вот и голова Леси приобрела изумительный оттенок платиновой блондинки. А ничего по-прежнему не происходило.

Подруги извелись от неизвестности. Оказалось, что она-то и есть то самое, что хуже всего.

Поверили им или не поверили? Этот вопрос вертелся на языке у каждой из них. Но никто не решался произнести его вслух. Ведь это был вопрос жизни и смерти.

– А почему они должны заподозрить обман? – в сотый, если не в тысячный раз пожимала плечами Леся.

Кира молчала и думала о том, как хорошо, что она отправила Фантика и Фатиму в безопасное место. Все-таки будет большим утешением, что невинные животные не пострадают от «союзников», когда те явятся для расправы.

– Но почему они должны нас заподозрить?

И Леся уставилась на Галочку. Та ответила ей таким же долгим страдающим взглядом и тоже в сотый или в тысячный раз ответила:

– Мало ли почему. Вдруг тот яд, который они нам дали, должен был подействовать мгновенно. Или, наоборот, только через трое суток.

– Таких долгоиграющих ядов не бывает!

– Все в этой жизни случается когда-то в первый раз. Раньше и прививки от оспы не было. А теперь, пожалуйста. В каждом стационаре вас уколют за милую душу. И прямо в роддоме делают.

И произнеся это, Галочка тяжело вздыхала. Леся вздыхала следом за ней. А потом к подругам присоединялась и Кира. Коробочку с ядом они оставили толстяку Петрушкину. Он обещал, что отдаст ее знакомому эксперту-криминалисту. И тот точно скажет, что за яд содержится в ней. И яд ли это вообще.

– У этого человека есть знакомства решительно везде! – с восторгом произнесла Кира.

– Во всех сферах жизни.

– Вот кому-кому, а Петрушкину совершенно точно вступать в ряды «союзников» нужды нету. Его и так всюду знают, любят и готовы помочь.

Таким образом рассуждая, подруги провели вечер, бессонную, полную вздохов ночь, а за ней наступило утро. К этому времени, по расчетам, все окружение толстяка Петрушкина уже должно было стоять на ушах из-за его мнимой кончины.

– Как думаете, в газетах в самом деле напишут о его смерти? – спросила Кира, пока все три девушки в полном молчании пили утренний кофе, казавшийся им совсем безвкусным, и снова вздыхали, вздыхали.

Кире надоело вздыхать первой. Ее кипучая натура требовала чего-то большего. Ей были необходимы действия. Необходимы, просто как воздух. Без движения она буквально задыхалась. И сейчас Кира чувствовала, что достигла той степени, что ей сгодятся любые движения, лишь бы они вели в нужном направлении.

– Я пойду и куплю свежих газет! – вызвалась она. И увидев, что это предложение не вызвало энтузиазма у ее подруг, добавила: – И тортик!

Это заставило Галочку и Лесю слегка оживиться. Вот чего им не хватало! Сладкого! Видимо, мозги всех трех подруг последнее время работали в активном режиме. И организмы требовали повышенной дозы сладкого для стимуляции мозговой деятельности.

– Тортик – это хорошо!

– Если все получится, то мы отпразднуем победу. А если нет… Что же, тогда хотя бы вкусно поедим перед смертью.

И Кира отправилась на улицу. Было еще свежо и прохладно. Но девушка шла, с удовольствием вдыхая утренний воздух. По сторонам Кира особенно не смотрела. Но даже если бы и смотрела, то все равно вряд ли она бы заметила машину, которая внезапно притормозила возле нее.

Теперь это был далеко не «Мерседес». Самая обычная, порядком ржавая «шестерка» мерзкого кремового оттенка. Кира и понятия не имела, что можно так изуродовать этот нейтральный и, в общем-то, приятный для глаза цвет, пока не увидела это изделие отечественной автопромышленности, остановившееся возле нее. Из машины высунулась небритая рожа.

– Привет.

– Чего нужно?! – вместо ответа грубо спросила Кира.

Рожа ухмыльнулась. И к ногам Киры упал уже знакомый ей желтый конверт.

– Прочитаете с подружками! – велела рожа, и ржавая «шестерка» газанула с места.

Обратно Кира вернулась на подгибающихся коленях.

– А где тортик? – удивилась Галочка.

– Вот он!

И Кира тяжело шмякнула полученный таким странным образом конверт. Вид у нее при этом был до того бледный, что Галочка мигом все поняла. Ее и без того большие глаза сделались и вовсе огромными.

– Это от «союзников»? – едва слышно прошептала она. – Да? Новые инструкции?

Вместо ответа Кира тяжело прошлепала в комнату и рухнула там на диван. Ноги решительно отказывались держать ее.

– Что случилось? – появилась в комнате и Леся. – Купила тортик? Какой? Со сливками или взбитым йогуртом? А орехи есть? А безе? А бисквит свежий? Давай его скорей! Я буквально умираю без тортика!

Кира закрыла глаза и застонала.

– Что это с ней?

– Нету у нас тортика, – развела руками Галочка.

– Почему?

– «Союзники» вместо него прислали нам новые инструкции.

– Как? Где? – всполошилась Леся. – Почему я ничего не слышала?

– Они отдали их Кире.

– Кто? Когда?

– Только что, – прошептала Кира. – На улице возле меня остановилась машина. И какой-то незнакомый парень передал вот этот конверт. Галочка, где конверт?

Конверт был у Галочки в руках. Она принесла его из прихожей. И теперь девушка держала его с такой осторожностью, словно он был бомбой и мог взорваться в любой момент. И это оказалось не так уж далеко от истины. Не бомба, но тоже достаточно неприятная вещь.

Потому что когда подруги вскрыли конверт, то обнаружили внутри него свою новую жертву. Не ее саму, разумеется. А фото и прочую информацию.

– Снова мужчина!

Но на этот раз мужчина был подругам незнаком. И глядя на его цветную фотографию, они могли сказать только то, что он молод и симпатичен. А кроме того – высок ростом и обладает роскошной русой шевелюрой и атлетическим телосложением. Одним словом, внешне он ничем, совсем ничем не напоминал толстяка Петрушкина.

Да и распорядок дня этого молодого человека после его тщательного изучения навел подруг на мысль, что тот вряд ли особенно убивается на работе. Встает молодой человек около полудня, потом в плане у него посещение тренажерного зала, бассейна или косметического кабинета. Затем то ли обед, то ли ужин в каком-нибудь дорогом ресторане. И уже затем, под вечер, – светские мероприятия.

Как выяснилось, Славик, а точней говоря, Вячеслав Семенович Кукушкин был большим любителем тусовок. И именно этим, как сообщалось в инструкции, и следовало воспользоваться подругам.

Что конкретно подразумевал составитель инструкций под этим словом «воспользоваться», девушки не совсем поняли. Никаких коробочек с белым порошком или баночек с фиолетовой жидкостью к посланию приложено не было. Также девушки не совсем поняли, как, где и когда они должны подобраться к молодому человеку, о котором знали теперь решительно все, начиная с номера его спортивного «Ягуара» и кончая именем его стоматолога. Не знали они и еще одного, самого важного, на их взгляд.

– Чем же этот красавчик умудрился насолить «союзникам»?

– Наверняка тем же, чем и Петрушкин.

– Не уверена, – покачала головой Леся. – К тому же Петрушкин нам ничего такого не сообщил.

– А если у этого Славика и у Петрушкина вообще не окажется никаких общих точек, мы пропали, – мрачно произнесла Галочка.

– Почему?

– Получается, нам дают самых разных людей, чтобы мы их убивали. И вычислить, чем они провинились, не удастся. И перед кем провинились, тоже вопрос.

– Не будем сразу же думать о плохом! – поспешно воскликнула Кира, заметив упаднические настроения подруг. – Для начала разберемся, что это за хмырь. И нельзя ли будет с ним договориться.

– Так же, как с Петрушкиным? – ухмыльнулась Леся. – Сразу скажу, вряд ли.

– Почему?

– Потому что Петрушкин – миляга и душка. А этот, – последовал быстрый кивок в сторону фотографии, – просто ходячая банка со спермой и ничего больше.

– Кстати, а как именно мы должны его устранить? – внезапно заинтересовалась Галочка, и глаза ее хищно блеснули.

Кира с Лесей переглянулись.

– Галочка, ты нас пугаешь.

– Да ну вас! Я же не всерьез. Просто выбор способа убийства тоже может нам кое-что сказать.

– У нас богатое поле для выбора, – устало сказала Кира.

– На этот раз не яд?

– Нет.

– А что же тогда?

– Что угодно.

– Не поняла, – изумилась Галочка.

– Мы можем его утопить, расчленить, зарезать, застрелить, задушить или подвесить за гениталии и ждать, когда сам скончается от болевого шока.

По мере того как Кира перечисляла способы казни, лицо Леси вытягивалось все больше и больше.

– Ого! – произнесла она наконец. – Похоже, этот человек изрядно насолил «союзникам». Куда сильней, чем Петрушкин.

Но Галочку больше интересовало другое.

– И как же мы с вами все это с ним проделаем? Задушим и утопим? – спросила она, с сомнением глядя на фотографию Славика. – Юноша производит впечатление довольно крепкого человека. Вряд ли такой добровольно позволит, чтобы его душили, резали или даже топили.

– Он должен при этом находиться в беспомощном состоянии.

– И как этого достичь?

– Нам предлагают, под предлогом сексуального разнообразия, заковать его в наручники…

– А он разрешит?

– Тут написано, что он будет от этого просто в восторге.

– Хм, хм, – закашлялась Леся.

Кира недовольно покосилась в ее сторону и сказала:

– Леся, не перебивай.

– Не буду.

– Так вот, тут написано, что этот Славик большой любитель сексуальных игрищ вдвоем, втроем и даже вчетвером. Также совершенно случайно автор инструкций знает, что дома у него в шкафчике из черного дерева…

– Хм, хм, дома, говоришь?

Кира снова покосилась на Лесю и, лишь убедившись, что та молчит, продолжила читать:

– …в шкафчике из черного дерева, инкрустированном полудрагоценными камнями, в виде цветочного узора, хранится набор плеток, наручников, ошейников и прочих занятных штучек, включая коллекцию искусственных пенисов.

– И мы должны будем их взять?

– Только наручники.

И подруги переглянулись. Да уж, задание, которое они получили с толстяком Петрушкиным, не шло ни в какое сравнение с этим. Тогда были еще цветочки. Ягодки, похоже, начинались теперь.

– Как все было просто в первый раз, – простонала Кира. – Насыпать яду и больше ни о чем не думать.

– А теперь! – подхватила Леся. – Как прикажете убивать этого Славика? Он может и не захотеть.

– Запасы яда у них, что ли, к концу подошли?

– Думаю, дело в другом, – покачала головой Галочка. – Похоже, они хотят, чтобы Славик перед смертью помучился.

– Точно! А это значит, что в деле имеется личный мотив.

– У кого?

– У того, кто дал нам это задание.

– Личный мотив к Славику? Личная неприязнь?

– Очень сильная личная неприязнь. Прямо-таки, можно сказать, ненависть.

И девушки уставились на фотографию беззаботно скалящегося Славика, который явно еще не подозревал об ужасной кончине, которая была для него уготована в самое ближайшее время. И чем он мог провиниться? Ну, немножко себялюбивый, немножко самодовольный, немножко себе на уме, но это же еще не преступление. Если всех богатеньких бездельников предавать смерти, то что же это будет делаться на белом свете?

– А кстати, как мы должны к нему подобраться?

Но и в этом автор инструкций полагался на фантазию подруг. Видимо, кончина Петрушкина настолько впечатлила «союзников», что они предоставили подругам широкое поле для их деятельности.

– Прямо даже и не знаю, что делать, – пробормотала Кира, проглядывая список клубов, в которых любил зависать Славик и в которых его предполагалось ловить. – За один вечер мы все эти места посетить точно не сможем.

– Может быть, нам разбиться и действовать по- одиночке?

– Мысль неплохая! – похвалила Галочка. – А когда одна из нас его зацепит, то должна немедленно сообщить остальным. Мы подъедем и…

– Нет, так не пойдет.

– Почему?

– Потому что нам сначала нужно узнать, что у этого Славика может быть общего с Петрушкиным.

– Так нужно у него самого спросить.

– Так он нам и скажет!

– Славик не скажет, а вот Петрушкин запросто скажет!

Связь с «усопшим» Петрушкиным подразумевалось держать по телефону. Он сам дал им номер, сказав, что этот номер будут знать лишь они и он сам. Дать-то он им его дал, но только сейчас подруги вспомнили, что клялись позвонить толстяку, едва только у них появятся новости. И что же? Новости появились, но совсем не того свойства.

И все же решено было звонить. Трубку взяла какая-то женщина. Судя по голосу, совсем молоденькая девчонка.

– Папик сейчас подойти не может, – пропищала она. – Он принимает ванну. С хмелем.

В этот момент в трубке раздался громкий хлопок. И девчонка добавила:

– Ой, нет. Не с хмелем, с шампанским.

– Скажи ему, что нам все равно. И чтобы он вылезал! – решительно произнесла Кира.

– Зачем?

Вот еще, объяснять каждой пигалице, что к чему! И Кира просто буркнула:

– Есть новости!

– Ой, как интересно! – запищала девчонка. – Это про «союзников», да? А вы, наверное, Кира? Или Олеся? А может быть, Галочка? А что случилось? Эти жуткие люди вышли на вас снова?

Оторопевшая Кира молча слушала, как девчонка так и сыплет вопросами. В голове у нее проносились мысли одна сердитей другой. Что там себе позволяет этот Петрушкин? Он что, совсем обалдел?! Рассказывать каждой свиристелке о «союзниках». Вот болван!

– Договорились же, что будем держать все в строжайшей тайне! – прошипела Кира, когда Петрушкин соизволил наконец взять трубку, а перед этим долго и сладострастно (даже в трубке было это слышно) целовался со своей молоденькой подружкой.

– А что такого, Кирочка? – поинтересовался Петрушкин, который, похоже, снова был навеселе.

Хорошо ему, мертвому! Мокнет там в ванне с шампанским, небось, юная наложница еще и спинку ему трет и пятки чешет. А они тут на части рвутся, не зная, что предпринять.

– Что случилось? – наконец поинтересовался Петрушкин. – Есть новости?

– Нам нужно показать вам фотографию одного молодого человека, – сухо произнесла Кира.

– Зачем?

– Затем, что нам, похоже, предстоит его убить! Может быть, вы его узнаете.

– Как его зовут?

Кира сказала. Некоторое время Петрушкин думал. Но потом решительно произнес:

– Это имя мне ни о чем не говорит. Нужна фотография.

Кира лишь скрипнула зубами. А она о чем толкует уже битый час? Но Петрушкин, один раз решив что-то, уже не отступал.

– Лерочка встретится с вами, – сказал он подругам. – Вы отдадите ей фотографии. И посмотрите там!

– Что смотреть?

– Чтобы за девочкой не увязалась слежка. Она мне дорога. И потом, через нее могут выйти на меня.

– Ага! А выходит, за нами так пусть следят? Лишь бы до вас не добрались?

– Но в этом же и был наш план, – невозмутимо произнес Петрушкин. – Не так ли?

Лерочка оказалась именно такой, какой подруги ее себе и представляли. Маленькой, худенькой, ярко накрашенной алой помадой, румянами, сиреневыми тенями, которые ей совершенно не шли, а ресницы были накладные и тоже густо намазюканные несколькими слоями туши, несмотря на то, что до вечера было еще очень далеко. Кроме того, девчонка постоянно хихикала и таращила свои полудетские глаза на подруг, словно они были невиданными сказочными существами.

– Всегда мечтала познакомиться с настоящими детективами! – восторженно прощебетало это дитя. – Я знаю, как сильно рискую. Но ради Валечки я готова на все! Честно, честно! Даже могу отдать за него жизнь!

– Думаю, что не надо.

– Да это и не понадобится, – быстро согласилась Лерочка. – Вы же не допустите, чтобы со мной случилось что-то плохое?

И снова этот детский взгляд. Подруг даже зло взяло! Что за эгоист этот Петрушкин! Спору нет, отчасти он славный дядька, но как же он может так подставлять этого ребенка! А вдруг за подругами в самом деле следят? Впрочем, если следят, то, наверное, уже и телефоны их на прослушку поставили. И тогда «союзники» должны быть в курсе планов подруг. А их самих должны были уже давно устранить. Но не устранили же. А это значит, что еще не все так страшно.

– В общем, сделаем так, – сказала Кира, обращаясь к Лерочке. – Ты сейчас посидишь с нами за столиком в кафе, съедим мороженое, поболтаем о всякой ерунде. А потом мы передадим тебе одну фотографию.

– И я отвезу ее Валечке!

– Нет, с ней ты поедешь к какой-нибудь своей подружке. И уже она отвезет ее к твоему Валечке.

– Но я… Я не могу! Валечка сказал, что все нужно держать в строжайшей тайне. Валечка будет разочарован, если я его обману.

– Пойми, если за тобой следят, а ты слежки не заметишь, то твой Валечка может такого разочарования и вовсе не пережить.

Глаза Лерочки широко раскрылись. Губки задрожали. И подруги подумали, что она сейчас заплачет. Но ничего подобного. Лерочка оказалась сильней, чем выглядела.

– Я понимаю. И я готова! – пообещала она подругам. – У меня есть одна знакомая. Светка. Она сможет все сделать.

Кира хотела еще сказать девочке, что если эта знакомая Лерочки хоть чуточку симпатичней атомной войны, то посылать ее к Петрушкину не стоит. Чревато последствиями. Но потом решила не вмешиваться в жизнь молодежи. Пусть учатся на собственных ошибках. А то иначе будут считать ее занудной старухой.

Избавившись от фотографий и Лерочки, подруги вернулись к себе домой. Где без всякого энтузиазма принялись готовиться к очередному светскому мероприятию. Вкус новизны уже поистерся. И подругам даже казалось, что им предстоит заняться чем-то рутинным. Почти скучным.