Глава 23

Мы в изумлении останавливаемся. Такого я не ожидал.

Я стараюсь понять, что к чему, но в моем сером веществе образовалась большая воронка. Если бы мне показали двухфунтовую буханку хлеба и спросили, что это такое, я вполне мог заявить, что это лифчик Греты Гарбо.

Карл в офицерской форме. В руке он держит стек и постукивает им по своим начищенным сапогам.

– Вы, кажется, удивлены, – говорит он.

Грета подходит к нему.

– Позвольте вам объяснить. Карл.

– Это бессмысленно!

– Но...

– Замолчите!

Он выпячивает грудь.

– Грета Монхейстер, вы изменили нашей родине!

– Послушайте, Карл...

– Я провел свое собственное расследование и узнал, что вы по своей инициативе произвели обыск в полицейском комиссариате. Капрал мне рассказал, что Сан-Антонио оставил там сверток. Тогда вспомнил его удивление, когда мы открыли при нем коробку, где должен был лежать BZ 22. Это вы завладели лампой и переправили ее в Англию.

– Это ложь! – вопит она.

На малышке не осталось ни единого сухого волоска. Она поняла, что продолжение будет не таким веселым, как фильм Лорела и Харди. Вот что значит пытаться наколоть всех сразу! Думала, что умнее всех, и так по-королевски фраернулась...

– Я вам приказываю молчать! Мы знаем, что BZ 22 находится у англичан. Наши службы радиоперехвата поймали передачу Интеллидженс Сервис, в которой сообщалось о получении лампы.

Он делает паузу.

– Из-за вас я потерпел самый тяжелый провал за всю мою карьеру. Никогда не думал, Грета, что придется использовать мою крысу на вас...

Малышка начинает выть, как тюлень в истерике

– Нет, нет! Только не это, Карл! Сжальтесь!

Она падает на колени, но он поднимает ее ударом сапога.

– Сука! – скрежещет он сквозь зубы.

Тогда она бросается к воротам.

Карл выкрикивает приказ, и несколько солдат бросаются за ней вдогонку. Один из них хватает ее за талию. Тут начинается самое смешное. Грета в отчаянии выхватывает у него из кобуры пистолет и начинает палить. Изумленные солдаты на секунду замирают в полном замешательстве, а Грета, как фурия, продолжает стрелять. Странная вещь, несмотря на ужас, стреляет она метко. Положив двух фрицев, она делает шаг вперед и выпускает остаток магазина в кишки Карлу. Он роняет стек и валится следом за ним. Какое удовольствие видеть его извивающимся на земле, словно разрубленная пополам змея.

Далее следует минута полной неразберихи. Солдаты все разом стреляют в Грету. За короткое время, меньше, чем требуется, чтобы проглотить устрицу, они превращают ее в решето.

Фрэд делает мне знак.

Я сразу все понимаю. Просто невероятно, каким сообразительным я становлюсь в трудные минуты.

Мы в два прыжка оказываемся у машины, по-прежнему стоящей перед зданием. Я вталкиваю Жизель внутрь, Фрэд садится за руль, а Том рядом с ним. Разумеется, все происходит гораздо быстрее, чем я вам рассказываю. Я сую Тому две гранаты.

– Используй их как можно лучше, сокровище мое.

Он держится на высоте. Ловким броском отправляет первую гранату в группу солдат, а вторую внутрь здания, потому что оттуда спешит подкрепление. Тем временем я пускаю в ход мой пистолет-пулемет. Фрэд описывает широкий вираж и выскакивает из ворот. Перед тюрьмой стоят несколько машин. По дороге я выпускаю очередь по шинам, чтобы задержать погоню.

Дорога широка, а воздух свеж! Фрэд, отчаянно вцепившись в руль, мчит сквозь туман.

Он прибавляет скорость и сворачивает на все боковые улицы, попадающиеся на пути. Через некоторое время он останавливает машину на пустыре.

– Дальше пойдем пешком! – говорит он. – Нас уже ищут, и на этой машине мы далеко не уйдем. Через десять минут из Парижа не выскочит даже мышь...

Он прав.

– У тебя есть идея, как удрать в Лондон? – спрашивает он.

– Да. Мой коллега сказал, что сегодня вечером рядом с Версалем приземлится самолет.

– Туда еще надо добраться. При том шухере, что мы устроили, они объявят комендантский час с восьми и на каждом углу будут патрули!

Мы идем в сторону Версальской заставы. Чтобы не образовывать кортеж, шагаем двумя парами, каждая по своей стороне тротуара.

Вдруг на улицу поворачивает немецкая машина. В ней четверо военных. Мы продолжаем идти, как ни в чем не бывало, но машина останавливается, и военные окликают нас.

– Милый... – шепчет Жизель.

– Не пугайся! – отвечаю Я.

Пассажиры автомобиля выставляют из окон автоматы и держат нас под прицелом.

– Подойдите! – кричит один из них.

Мы подчиняемся, потому что ничего другого не остается. Когда мы подходим к машине, раздаются два выстрела. Мы с удивлением видим, как два фрица падают на сиденье. Двое других оборачиваются. Воспользовавшись этим, я проламываю третьему затылок рукояткой пистолета. Четвертый стреляет в наших друзей. Вижу, толстяк Том падает. фрэд стреляет снова, и последний фриц валится тоже.

Длинный Фрэд подбегает.

– А Том? – спрашивает Жизель.

– Убит! Эта свинья почти разрубил его из своей дудоры.

Смотрю по сторонам и констатирую, что мы на спокойной узкой улочке, зажатой между заборами двух заводов. Нас никто не видел.

– Слушай, Фрэд...

Он понял и улыбается.

– Да, отличная идея...

Мы засовываем трупы, в том числе и толстого Тома, на заднее сиденье, но с двух солдат снимаем кители и каски.

– Ты клево говоришь по-немецки, – заявляю я Фрэду.

– Ты сказал, посадочная площадка где-то около Версаля?

На этот раз, если не будет никаких загвоздок, мы, возможно, дойдем до конца наших страданий.