"И заплакал палач..." - читать интересную книгу автора (Дар Фредерик)9Пока меня не было, все эти несколько часов она так и не сходила с места... Я застал ее в той же позе, как и перед моим отъездом. Она лежала на боку, свернувшись калачиком, подложив под голову вытянутую руку. Пальцы Марианны утопали в песке, а кожа покраснела. – Заработаешь солнечный удар! – крикнул я. Она села. Во взгляде появилось какое-то недоверие. – Это ты, – шепнула она. – Это ты, Даниель? Голос ее прервался. – Конечно, я, сама видишь, дорогая, это я... ты что, удивилась? – Я боялась, что ты не вернешься! – Ну что за глупости! – Да-да, теперь, когда я на тебя смотрю, то понимаю, что это была глупость... Я поцеловал ее в благодарность за этот испуг, свидетельствовавший о привязанности. Мне не хватало ее тела... Я крепко прижал ее к себе... Она была вся горячая... И рот так обжигающе горяч... Мной овладело безумное желание. Она была нужна мне сейчас же. Опасность, угрожавшая нашей любви, заставляла искать наиболее полного счастья... – Идем! Я потащил ее к «Каса Патрисио». В этот час, между обедом и ужином, Техеро бездельничал на террасе, развалившись в кресле и закинув ноги на стол. Он читал любовный роман. На обложке виднелся какой-то гнусный зеленоватый рисунок... Техеро взглянул на нас поверх книги, и в его потемневших зрачках я увидел отражение своего желания. Он сразу понял, что я собираюсь делать и для чего тащу Марианну в дом. Лицо его, с которого обычно не сходила улыбка, на этот раз осталось серьезным. В нем даже проглянула какая-то тоска. В доме мистер Джин расхаживал по столовой со стаканом в руках. Наверное, опять предавался воспоминаниям о своих приключениях в тропиках... Он даже не заметил, как мы зашли в комнату. В моей каморке, конечно, тоже было душно, но все-таки попрохладнее, чем на пляже. Марианна растянулась на постели. – Хорошо здесь... Я снял насквозь промокшую от пота рубашку. И сел рядом с ней на красное покрывало... Она глубоко вздохнула. Я положил руку ей на грудь, и она взглянула на меня. Бесконечно глубокие глаза. В них, как в бокале шампанского, вспыхивали золотистые искорки. Я хотел прошептать: «Я люблю тебя». Но не смог. Словно стальная рука сдавила горло. Я слышал, как билось сердце, наполняя всю комнату глухим стуком. Но она и так поняла. – Я тоже люблю тебя... Ты никогда меня не бросишь, Даниель? – Никогда! – Обещаешь? – Клянусь... – И все-таки, ведь ты не можешь увезти меня отсюда? – Если не смогу, то сам останусь... – Но ведь тебе надо возвращаться во Францию? – Поеду продлить визу, но даже если придется сменить гражданство, все равно останусь с тобой. Я потянул за лямку купальника. Он был весь в песке, песок посыпался на покрывало. И светлые волосы тоже были засыпаны песком. Я поцеловал ее. Губы Марианны стали солеными от морской воды. Вся ее кожа стала соленой. Купальник скользнул вниз. Грудь ее была твердой, как мрамор. – Ты меня хочешь? – шепнула она. – Только тебя, Марианна. Ты для меня – весь мир... Я снова потянул за купальник. Он прилип к телу, и, чтобы высвободиться, ей пришлось изогнуться. Зеленый купальник напомнил мне кожу змеи, которую она сбрасывает во время линьки. Я провел рукой по изящному изгибу бедра. И медленно погладил плоский, упругий живот. Но вдруг от ужаса весь похолодел. Меня как будто холодной водой окатили. Я наклонился взглянуть на то, что было у меня под рукой. Шрам... Он сказал мне больше, чем любое медицинское заключение: такие шрамы остаются от операций при родах. Я был просто поражен. До сих пор, когда я думал о людях, которые где-то ждали Марианну, мне представлялись родители, любовник... Я и не подозревал, что это может быть ребенок... – Что с тобой? – выдохнула она. Наверное, выглядел я не лучшим образом, потому что она даже привстала, опершись на локоть. Левый сосок коснулся моей щеки. Я прикрыл глаза. – Ничего, Марианна, я люблю тебя... Я овладел ею в каком-то исступлении, как самоубийца, пытающийся избавиться от непереносимой боли. |
|
|