"Самозванец" - читать интересную книгу автора (Аксенов Даниил Павлович)

Глава 21. Великий Парет

Раун, Каретт, Бинтор и Хрост — эти четыре семейства фактически правили Ранигом, держа в своих руках финансовые потоки. Возлюбленная Маэта была как раз из благородного рода Каретт. Семьи терпеть не могли друг друга. Но вздумай король или еще кто-нибудь отлучить от кормушки хоть один род, остальные грудью вставали на его защиту, потому что от этого зависело существование всей «банды четырех родов», как ее хотелось назвать Михаилу во всеуслышание, когда (и если) представится такой случай… Если можно покончить с одной семьей, то почему нельзя потом покончить с другими? Конечно, семьи занимались интригами друг против друга и пытались еще более улучшить свое положение. Главы родов Бинтор и Хрост даже всерьез задумывались о том, чтобы захватить трон после смерти Миэльса, но пока что не решались выносить эти планы за пределы узкого круга посвященных.

Ишиб Парет принадлежал к побочной ветви семейства Хрост. Его дар обнаружился очень рано и поразил всех своей силой. Конечно же, ишиба такой мощи хотели использовать все, включая короля Ортера. Но Парет отказался от военной службы. Его привлекало познание. Долгие годы Парет провел в обучении у лучших ишибов, затем предпринял многолетнее путешествие по различным странам материка. Потом он осел в столице и основал свою школу, которую назвал «Возвращение». Многие связывали смысл названия с тем, что ишиб вернулся наконец домой, но он не подтверждал и не опровергал их догадки.

К нему-то и направлялся Михаил на следующий день после своего признания в том, что он — единственный законный претендент на престол.

Школа размещалась в центре Парма на территории огромного сада, бывшего собственностью школы. Состояние Парета должно было быть очень велико, чтобы владеть таким большим куском недвижимости в столице. В саду росли цветы и деревья. Последние произрастали так густо, что за ними не было ничего видно.

Михаил, оказавшись рядом с садом Парета, сначала долгое время безуспешно пытался что-либо рассмотреть сквозь ветви деревьев. Но, так и не увидев ничего существенного, толкнул незапертые ворота и оказался внутри. Дорожка, посыпанная мелкими камушками, вела вглубь сада. По ней Михаил и направился.

Довольно скоро он оказался около ажурной беседки, рядом с которой находилась группа мужчин разного возраста, одетых в халаты.

«Ученики», — догадался молодой человек.

Пройдя через ряд сидящих учеников, он подошел к беседке, где великий ишиб обычно проводил занятия. Парет, сорокалетний мужчина в расцвете сил, производил впечатление человека, не чуждого радостям жизни. Его волосы были завиты явно у лучшего парикмахера столицы. Покрой его расшитого драгоценными камнями халата слегка отличался от общепринятого. Парет выглядел даже немного щеголевато. Многочисленные перстни украшали пальцы ишиба. На взгляд Михаила, Парет выглядел, как денди, — по меркам королевства Раниг.

Робея, молодой человек исследовал тонким щупом аб Парета. Это было что-то невероятное. Он догадывался, конечно, что у выдающихся ишибов аб может быть очень сильным, но чтобы настолько! Аб занимал добрую четверть объема ти Парета.

«Он, наверное, умеет летать», — подумал Михаил, подходя ближе. На него было устремлено множество глаз, но никто не делал попытки задержать его. Если человек идет к великому ишибу, значит, пусть великий ишиб решает, нужен ему этот человек или нет.

— Ты, должно быть, тот самый дворянин из провинции, которого меня так просили принять, — сказал Парет. Его взгляд был спокоен и даже безмятежен.

Тот вежливо поздоровался.

— Что же привело тебя ко мне? — спросил ишиб, когда, в свою очередь, поприветствовал гостя. — Ты чем-то болен? Нет, этого я не вижу. Болен кто-то из родственников?

— Я пришел за знаниями, великий ишиб, — сказал молодой человек.

— Знания знаниям рознь. Мои знания вряд ли тебе пригодятся, учитывая отсутствие аба.

— Меня интересуют знания вообще, — уточнил Михаил, — Хотел бы расспросить тебя не только как ишиба, но и как путешественника.

— Любопытно, — заметил ишиб. — Присаживайся-ка рядом.

Гость великого Парета благодарно кивнул и с удобством расположился. По сути, его интересовали два вопроса. Во-первых, везде ли в этом мире есть ишибы, или это только местная аномалия. Во-вторых, знает ли что-либо великий ишиб о перемещениях между мирами.

— Хотя я не обошел весь мир целиком, — ответил Парет, — могу тебе сказать, что везде, где я был, люди имели способности к управлению ти. А иногда даже и животные могли делать это.

— Животные? — удивился Михаил, вспоминая давнего зайца.

— Да, — подтвердил ишиб, чуть поморщившись. — Но не со всеми из этих животных приятно встречаться.

Молодой человек пока что не стал заострять внимание на этом предмете и перешел к более важному вопросу.

— Ты спрашиваешь так, словно уверен, что наш мир — не один, — улыбнулся ишиб, — Мне же ничего не известно об этом. Мир может быть один, а может и не быть один. Все зависит от того, с какой точки зрения это рассматривать, и с какой целью.

Гостю этот ответ был понятен. И в его мире в области гуманитарных наук результат тоже часто зависел не от логики выводов, а от цели, с которой предпринималось исследование. Впрочем, некоторые умельцы применяли этот принцип и к естественным наукам.

— Значит ишибы не могут, используя ти, путешествовать между мирами, если они существуют во множестве? — переспросил Михаил.

— Мне об этом ничего не известно, — вежливо повторил ишиб. — Мои предшественники неоднократно пытались научиться мгновенно перемещаться на большие расстояния в пределах одного этого мира. Но не достигли сколько-нибудь значимого успеха. Их постигла такая же неудача, как и с бессмертием.

Бессмертие было давней, так и несбывшейся мечтой многих ишибов. Действительно, если они могли в совершенстве контролировать ти, то почему бы им не создать себе вечное тело? Однако все было не так просто. Во-первых, полноценный контроль над ти был доступен лишь в бодрствующем состоянии. Во-вторых, старение ишиба проявлялось сначала не в старении тела, а в старении способностей. Прежде всего — в старении аба. Ишибы жили очень долго. Иногда до трехсот лет. Но рано или поздно, их способности к управлении ти угасали. Когда это происходило, стареть начинало и тело ишиба, которое тот уже не мог поддерживать в хорошем состоянии.

Михаил узнал, что хотел. Он вежливо попрощался, и, к своему удивлению, получил приглашение заходить еще, если у него возникнут такие же интересные вопросы.

Когда молодой человек покидал гостеприимный сад, начал накрапывать дождь. Он подумал, что этому миру явно не хватает зонтов, и медленно побрел в сторону дома Ференов, вспоминая великого ишиба, его чудесный сад и не менее чудесный аб.

Внезапно, когда он еще недалеко отошел от ворот школы Парета, он увидел человека в черной одежде, который шел прямо на него. Этого человека ему приходилось встречать раньше в приемной короля. Звали его Комен.

Встреча была очень нежелательной, и Михаил хотел было проскочить мимо, но Комен тоже узнал его.

— Так, так, — протянул он, разглядывая камзол молодого человека, который совсем не походил на крестьянский, хотя и был не в пору. — Вот и наш простолюдин, который чуть не убил толстяка Тенна одним прикосновением к его мечу. Без использования ти, ведь иначе это все бы заметили. Такие вот у нас в стране простолюдины.

— Я не простолюдин, — ответил тот.

— Конечно нет, — подтвердил Комен. — Я думаю, что ты — один из родственничков честнейшего советника Рауна, которого он выдал за крестьянина. Скоро советник начнет выдавать своих родственников за королевских лошадей.

То ли выражением лица, то ли манерой держаться Комен чем-то неуловимо напоминал Ферена-старшего. Хотя ростом был выше и определенно моложе его Усы, опять-таки, в отличие от усов Ронела, были не загнуты вверх, а направлены строго параллельно земле.

— К советнику я тоже не имею никакого отношения, — заметил молодой человек.

— Вот это да! — изумился человек в черном. — Советник не знает о том, что ты — не крестьянин? Я вижу перед собой того, кто смог провести эту бестию? Как же тебя зовут?

— Называй меня Ксант, — ответил Михаил.

— Ксант? Нормальное имя, ничем не хуже остальных, — с нескрываемой иронией ответил Комен. — Ты мог бы с таким же успехом выбрать любое другое. Меня зовут тагга Комен Каретт.

Имя Каретт уже было знакомо Михаилу. Его много раз с такой страстью произносил Маэт.

— Можно поинтересоваться, кем ты приходишься Ларете? — вежливо произнес он.

— Можно. Она — моя младшая сестра. А почему ты спрашиваешь?

— Я знаком с Маэтом Ференом, — пояснил молодой человек.

— Понятно, — рассмеялся Комен, продемонстрировав великолепные белые зубы.

Михаил подумал, что о страданиях юного Ферена знала вся столица.

— Послушай, загадочный Ксант, а ты сейчас очень занят?

Его удивил вопрос, но время у него было. Он рассчитывал, что визит к великому ишибу затянется, поэтому договорился о встрече с друзьями на более позднее время.

— Сейчас не очень.

— Видишь ли, — сказал ему Комен, — У меня прямо сейчас намечается небольшое дельце. И срочно требуется секундант. Конечно, можно и без него, но как-то неприлично. Не составишь ли мне компанию?

Михаил оказался в двойственном положении. Даже в тройственном. С одной стороны, ему не хотелось слишком сближаться ни с какой из четырех семей. С другой стороны, было любопытно, как происходят дуэли. С третьей стороны, знакомство с братом Лареты могло бы пригодиться для Маэта.

— Конечно, — ответил о. — Буду рад оказаться полезным.

— Тогда пойдем, это здесь, недалеко, — сообщил Комен. — Вон за тем поворотом на заднем дворе.

Дуэли в Раниге были разрешены. И место, указанное новым знакомым Михаила, давно облюбовали столичные бретеры.

Пока они шли к назначенному месту, дождь усилился. Спутники непроизвольно прибавили шаг. Хотя какое это уже имело значение? Им совершенно незачем было спешить — дуэль проходила на открытом месте.

Там Комена уже поджидали два человека. Один из них — нервный мужчина лет двадцати пяти, а второй — невысокий крепыш с приплюснутым носом. Нервный мужчина все время потирал руки и оглядывался по сторонам. Сначала Михаил подумал, что противником его знакомого будет как раз он, но потом опознал в нем ишиба. Дуэль ишиба и неишиба представлялась ему невозможной.

Приглашенный секундант оказался прав — противником Комена был крепыш. Они сухо представились. Дождь еще более усилился, но дуэль было решено не отменять, а начать немедленно.

Комен и крепыш, которого звали Моррот, обнажили мечи и начали медленно, словно нехотя, прощупывать оборону друг друга.

Внезапно Комен ускорился и оставил царапину на руке противника. Моррот крикнул, что рана несерьезна, и он может продолжать. Через минут на его плече возникла еще одна царапина. Моррот начал двигаться уже не столь плавно. Михаил видел, что тот паникует. Иногда соперник Комена бросал странные взгляды на своего секунданта.

Секундант Комена занял место наблюдателя немного позади ишиба. Желая получить новый опыт, случайный секундант периодически просматривал ти противника Комена. Внезапно Михаил увидел, что ишиб активировал защиту. Она выглядела примерно так же, как и защита ишиба из Томола, которого пришлось убить, спасая Ферена-младшего.

«Вот что значит классическая школа, — отметил молодой человек. — Все у всех одинаково».

Между тем, Комен ускорился еще больше. Казалось, развязка близка. Еще несколько ударов и его противник будет повержен. И вдруг в сражении наступил перелом. Михаил увидел, что движения его нового знакомого потеряли быстроту и точность. Казалось, что-то мешает Каретту двигаться в полную скорость. Этим немедленно воспользовался Моррот, перейдя в атаку. Буквально несколькими движениями он нанес Комену три неопасные раны и сильно потеснил его, видимо, рассчитывая покончить одним ударом. Комен с большим трудом сопротивлялся. На его лице было написано недоумение.

Такое же недоумение возникло на лице его секунданта, но быстро исчезло. Он понял, что происходит. Секундант Моррота влиял на ти Комена, замедляя его движения. Это было явно против правил.

Михаил заколебался. У него было три варианта действий. Во-первых, он мог закричать и предупредить Комена. Но что это дало бы? Возможно, ишиб атаковал бы и его, чтобы убрать свидетеля, а Комен все равно был бы убит. Во-вторых, он мог бы сам напасть на ишиба и убить того с помощью электричества. Но Михаилу не хотелось так поступать из-за опасности разоблачения. Внезапная смерть ишиба вызвала бы подозрения. В-третьих, он мог попытаться спасти Комена, не раскрываясь.

Михаил внимательнее посмотрел на место схватки и обнаружил, что ишиб стоит в небольшой луже. Его легкие матерчатые туфли на деревянной подошве насквозь промокли…

Чтобы со стороны все выглядело безукоризненно, секундант Комена подошел чуть ближе, а потом внезапно закричал:

— Моя нога! — молодой человек присел, одной рукой схватился за ногу, а вторую опустил в лужу, в которой стоял ишиб. Разряд…

— Моя нога! — закричал теперь уже ишиб. Он разом забыл о необходимости наблюдать за схваткой. Возможно, он забыл и о своих щитах. Его ногу свело судорогой, и он держал ее руками изо всех сил, словно боясь потерять.

Михаил бросил быстрый взгляд на фехтовальщиков. Меч Комена пронзил живот Моррота. Это был не очень красивый удар с точки зрения фехтовального мастерства. Видимо, Комен что-то заподозрил и хотел побыстрее завершить схватку, как только к нему вернулась его обычная скорость.

Состояние противника не интересовало Комена в данной ситуации — это было дело его секунданта.

— Что случилось? — спросил он у Михаила, глядя как тот держится за ногу.

— Не знаю, — ответил молодой человек. — Только я наступил в эту лужу, и мою ногу свела судорога. Было очень больно. Лишь сейчас начало отпускать.

Секундант Моррота тоже начал понемногу приходить в себя. Он бросил недоумевающий взгляд на Михаила, потом на лужу, изменил немного ти своей конечности и захромал, чтобы оказать помощь раненому приятелю.

— Да? — удивился Комен. — Очень странная лужа. Очень.

А затем он крикнул противнику, что считает инцидент исчерпанным. Но если тот хочет продолжить, то Комен будет доступен в любое время.

— В чем же была причина дуэли? — поинтересовался Михаил, когда они покинули место схватки. Он решил ничего не рассказывать своему новому приятелю во избежание ненужных вопросов.

— Мы поспорили по поводу одежды, — ответил Комен. — Он заявил, что, что плащ выдержит мой вес, когда я буду спускаться из окна спальни его жены, а я утверждал обратное.

— Да, сейчас стали появляться удивительно непрочные плащи, — подтвердил собеседник.

— А также странные лужи и не менее странные ишибы, о которых никто не знает, что они ишибы, — тем же тоном ответил Комен.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего особенного, — сказал человек в черном. — Вот, например, ишиба в одежде крестьянина никогда не пустили бы к королю. С другой стороны, неишиб не смог бы помешать ишибу заниматься грязными делишками. Даже если бы он снял одежду крестьянина. Какой из этого следует вывод?

— Что дождь пошел удивительно вовремя.

Комен рассмеялся. Вскоре они попрощались.

Придя к Ференам, молодой человек рассказал им о происшедшем.

— Комен Каретт — человек чести, — охарактеризовал его Маэт. — Правда, у него очень сложные отношения с отцом, да и со всем семейством. Хотя дружбой с ним можно было бы гордиться.

— Когда твой отец планирует устроить званый ужин? — поинтересовался Михаил.

— Завтра, — ответил Ферен-младший.

— Тогда послезавтра мы покинем столицу, — подытожил самозванный принц.