"Избранные произведения в двух томах (том первый)" - читать интересную книгу автора (Андроников Ираклий)ГЛАЗА ХУДОЖНИКАНаписанное карандашом письмо при помощи инфракрасных лучей можно прочесть, не раскрывая конверта. Это потому, что бумага для инфракрасных лучей полупрозрачна. А сквозь карандаш они не проходят. Документ, залитый кровью или чернилами, в свете инфракрасных лучей читается совершенно свободно, потому что лучи проходят сквозь кровь и чернила и натыкаются на типографскую краску. Благодаря этому свойству самые ловкие махинации — подделки, подчистки, поправки на деловых бумагах, на облигациях, в денежных ведомостях — инфракрасные лучи, можно сказать, видят почти насквозь. Если бы в составе красок, которыми написан портрет, оказались краски, не прозрачные для инфракрасных лучей, то тайна мундира была бы раскрыта. Портрет сфотографировали в инфракрасных лучах и с лицевой стороны, и с обратной. Но и этим способом ничего невидимого так и не увидали. Не оправдались мои расчеты! А между тем, кажется мне, способ доказать, что это лермонтовский портрет, один: обнаружить у него другой мундир под этим мундиром. «Э, — думаю, — лучи лучами, а это — искусство. Здесь нужен живой человек. Посоветуюсь с Кориным. Это художник замечательного таланта, тончайшего вкуса, глаз у него острый. Поможет!» Позвонил ему, попросил зайти в Литературный музей. Встретились. Привел его к портрету. — Вот, — говорю, — Павел Дмитриевич, хочу услышать ваше мнение: может ли тут оказаться под мундиром другой мундир или нет? Ни рентген, ни ультрафиолетовые лучи, ни лучи инфракрасные ничего не показывают. — А что вы хотите узнать? — тихим голосом и неторопливо спрашивает Корин. — Хочу установить, кто изображен на портрете. — Так, мне кажется, это довольно ясно: Лермонтов, очевидно? — Позвольте, как вы узнали? — По лицу узнаю: похож! А по-вашему, кто это? — И по-моему, тоже Лермонтов. — Так в чем же дело? — Дело в том, что у меня нет доказательств. — Как же нет! Главное доказательство — сходство. — Но ведь сходство — не документ! — Так вы же не спрашиваете документы у своих знакомых, прежде чем поздороваться с ними, — так узнаете! — улыбается Корин. — Верно! Но согласитесь, Павел Дмитриевич, — отвечаю, — сходство можно оспаривать. Есть люди, которые с вами и со мной не согласны. Считают, что не похож. — Как же так — не похож? — недоумевает Корин. — Овал, пропорции, черты лица — лермонтовские. Писано с натуры. В хорошей манере. В тридцатых годах. Мастер безусловно очень умелый. А почему, собственно, вас интересует, есть ли другой мундир? — Да этот мундир не подходит. — Ах, вот что! Понятно! Но, к сожалению, вмешательства чужой кисти здесь нет, — озабоченно говорит Корин. — Снизу кое-где видны мелкие авторские поправочки. И все. Расчищать портрет незачем. Вы его только испортите. — Что же вы посоветуете? — Поищите другой способ утвердиться в вашей точке зрения. Такой способ, мне кажется, должен существовать. Идите от лица, от сходства. У меня лично оно сомнений не вызывает. |
||
|