"Иван родил девчонку" - читать интересную книгу автора (Чуманов Александр)

АФРОДИТА

Ее нашли женщины возле самой поскотины. Она сидела, прижавшись белым боком к погнившему столбику, дрожала всем телом и на многочисленные женские вопросы только испуганно мигала зелеными протяжными глазами.

Дождь лил сплошными струями. Промокшие женщины побросали корзины с волнушками, укутали голую незнакомку, чем могли, и увели в ближайшую избу. Они отпоили ее чаем, напоследок почти насильно влили ей в рот полстакана водки, от которой она долго кашляла до слез. Хозяйка дома подарила ей поношенное, но еще вполне приличное платье, заплела ее великолепные желтые волосы, и только тогда женщины увидели, что девушка неправдоподобно красива.

Скоро стало ясно, что зовут ее Афродита, что она ни слова не говорит по-русски, хотя удивительным образом почти все понимает. Выяснилось, что ее никто не грабил, не насиловал и вообще не обижал. На вопрос, откуда она взялась, Афродита показывала рукой на озеро, женщины, ходившие за корзинками, в доказательство того, что она говорит правду, принесли синие резиновые ласты со штампиком ОТК и ценой семь рублей двадцать копеек.

Афродиту уложили в постель, послали за фельдшером. Старый фельдшер с бородкой а-ля Чехов, в немодных очках с круглыми стеклами потыкал как попало своим фонендоскопом в высококачественное тело Афродиты и вдруг, словно испугавшись чего-то, торопливо попятился от постели» бормоча невнятно.

— Оклемается! — проговорил он наконец более или менее разборчиво с порога и исчез, никакого рецепта не написав.

Постепенно женщины разошлись, Афродита, отогревшись, заснула. Вечером хозяин, придя с работы, выразил неудовольствие радушием жены, проворчав сквозь зубы:

— Пускаешь невесть кого, а вдруг она заразная? Или сопрет чего?

— Здравствуйте!-ласково сказала Афродита, быстро усвоившая нужное слово.

Она вышла из-за занавески, и хозяин, став мгновенно багровым, прикусил язык. За ужином он подкладывал гостье лучшие куски и, глупо, улыбаясь, пытался всем своим видом показать жене, что эти знаки внимания вызваны только его природной воспитанностью, но выходило не очень похоже. Дураку было ясно, что воспитанность тут абсолютно ни при чем.

Привычная однокомнатная изба впервые в ту ночь показалась мужику неправильно спланированной. Он лег, не снимая брюк, искурил на ночь пачку «Памира», выпил три ковшика воды и обморочно заснул лишь под утро, пристегнувшись к спинке кровати солдатским ремнем. Жена его всю ночь негромко ревела, засунув в рот угол подушки, а наутро, едва невыспавшийся муж ушел на работу, кинулась в сельсовет.

И Афродита, безмятежно проснувшись от утреннего солнца, увидела перед собой участкового, председателя сельсовета и большое количество представителей общественности. Это были и мужчины, и женщины. Причем женщины выглядели по сравнению со вчерашним несколько озабоченно.

Хозяйка не могла пока предъявить никаких конкретных обвинений своей постоялице, она лишь высказывала не очень светлые предположения о ней, требовала установления личности и просила сельсовет определить бездомную на любую другую фатеру, поскольку та сама, похоже, вовсе и не собирается никуда съезжать.

Афродита же, довольно сносно к тому времени освоившая русский язык (и когда только успела!), по-прежнему ничего толкового сказать не могла, она по-прежнему говорила, что появилась из озера, и это было все, что бедная девушка знала о себе. Во всяком случае, ее ясные зеленые глаза не могли принадлежать врущему человеку.

На первое время Афродите отвели пустующий домик, возле которого женщины требовали даже поставить охрану, на что мужчины сразу наложили свое веское вето. И это оказалось разумным во всех смыслах, потому что тотчас под окнами избушки образовалась добровольная охрана из парней, бесхозных мужиков, подростков постарше. Даже самых смирных мужей женщинам приходилось разводить по домам с большим трудом. А что касается особо свободолюбивых, потребовалось даже объединить бабьи усилия.

С трудом оправившись от сводящего с ума обаяния незнакомки, участковый принялся за расследование. Перво-наперво он послал запрос в дом отдыха, который находился по ту сторону озера. Ему ответили, что у них никто не терялся, тем более не тонул, поскольку все спасатели накануне открытия сезона успешно вылечились и совсем не пьют.

Участковый поехал в областное управление, просмотрел все карточки без вести пропавших, а потом и особо опасных, но никого, даже отдаленно сравнимого с Афродитой, не нашел. И страшно обрадовался, и рассердился на себя за это.

Подъезжая к деревне, женатый уж двадцать лет участковый почувствовал, что не проживет и часа, если не увидит Афродиту. Он увидел ее во дворе и велел собираться в город. И утром, усадив ее в коляску мотоцикла, укатил. Никто не знает, как оно там было, но вечером они вернулись, и участковый показал собравшимся односельчанам новенький красный паспорт Афродиты.

Через несколько дней Афродита записалась в колхоз. Она обзавелась небольшим хозяйством, наняла мужиков отремонтировать домик, стала работать оператором машинного доения.

Скоро корреспондент районной газеты снял ее для первой полосы как одну из лучших колхозниц.

— Всех обаяла! — говорили женщины, но в основном шепотом. Потому что производственные показатели у Афродиты и в самом деле были очень высокими.

В свободное время Афродита купалась в озере. Хоть зимой, хоть летом. И тогда уж деревенских мужиков ничем нельзя было удержать дома. Она купалась нагишом, надев на ноги только свои резиновые ласты за семь рублей двадцать копеек. Она плескалась, фыркала, ныряла, подолгу оставаясь под водой. И никто не решался приблизиться к ней в эти минуты. И никто ничего не мог с ней поделать. Куда только не жаловались женщины на эту неслыханную в деревне безнравственность! И все, кто приезжал с проверкой, только беспомощно разводили руками при виде купающейся Афродиты и пучили глаза на нее, забывая обо всем на свете.

Когда школьный учитель рисования, проводя какой-то свой педагогический эксперимент, задал ученикам рисунок на свободную тему из жизни родного села, все школьники поголовно, с первого по десятый класс, изобразили в своих альбомах одно и то же — купающуюся Афродиту. Причем изобразили в такой позе, что ничего самого страшного видно не было.

Время шло, а Афродита оставалась все такой же — веселой, работящей, всегда готовой помочь хоть кому. Оставалась по-божески красивой, недоступной, ничьей. И все-таки бабы глухо ревновали.

В один из праздников подвыпившие доярки избили Афродиту прямо в магазине. Участковый и председатель сельсовета долго настаивали, чтобы пострадавшая написала заявление, но она наотрез отказалась. Она просто распродала хозяйство, заколотила горбылем окна домика, за который к тому времени сполна расплатилась, и, ничего не сказав, уехала.

За несколько месяцев колхоз скатился на последнее место в районе, председатель сельсовета запил, и его перевели на другую работу. Участковый подал рапорт начальству с просьбой отпустить его на пенсию. В деревенском магазинчике стало хронически не хватать водки, которую прежде почти никто не брал. Чем бы это кончилось, неизвестно, если бы дотошные женщины не подняли тревогу, не попустились своими мелкособственническими интересами и не разыскали Афродиту через адресный стол. Мужики, посмотрев драгоценный адрес, записанный на клочке бумажки, равнодушно отмахнулись, но адрес запомнили. Председатель сельсовета бросил пить и снова занял свой пост, участковый опять надел форму, ящики с водкой пришлось сдать обратно на базу, потому что произошло затоваривание. Колхоз вновь стал передовым.

А Афродита тем временем строила какую-то ГЭС в Сибири и, как всегда, ходила в передовиках. При этом она успевала, хотя и кратко, отвечать на все письма.

— И как она там одна-то? — жалели ее женщины издалека и каялись друг дружке.

Через четыре года, построив эту самую ГЭС, Афродита вернулась в деревню, ведя за руки двух симпатичных пацанов-погодков.

— Не могу без нашего озера… И без вас всех…— объяснила Афродита односельчанам виновато. А больше ничего объяснять не стала.

Она ничуть не изменилась, осталась верна себе. Она хорошо работала, купалась в озере без ничего, растила сыновей, и по-прежнему никто не знал, от кого они. Появившиеся с годами подружки так и этак допытывали Афродиту, но она только смеялась в ответ своим волшебным смехом. И была все такой же неотразимой, юной, ничьей.

Подросло и возмужало новое поколение мужчин, которые стали относиться к Афродите также, как их отцы и деды когда-то.

И вдруг неожиданно Афродита объявила, что стала старой и умирает. Сперва, конечно, никто этому не поверил, но она послала детям телеграммы и, пока они ехали, на глазах превратилась в горбатую, седую, с погасшими глазами старуху.

Проститься с ней собралась вся деревня. Женщины плакали навзрыд, глядя на Афродиту, на ее убитых горем сыновей и внуков.

— Пошла я, — шепеляво сказала старуха. Озеро было уже далеко не тем, что много лет назад, оно изрядно обмелело, обезрыбело, заросло травой. Старуха скинула на берегу одежду, и горько стало людям при виде ее мощей. Онанатянула на скрюченные ревматизмом ноги потрескавшиеся от времени ласты и неуклюже плюхнулась в воду, подняв сноп брызг.

…Она вынырнула метрах в десяти от берега, и яркие желтые волосы показались всем ослепительными. Она глянула огромными зелеными глазами в толпу, и каждому показалось, что эти глаза смотрят ему прямо в душу.

Афродита огромной рыбиной выпрыгнула из воды, повисла на мгновение, словно давая возможность каждому запомнить это мгновение на всю жизнь, и бесшумно исчезла в глубине.

Люди простояли весь день на берегу, но она больше не появлялась.