Энн Мэтер Найди свою судьбу

Глава первая

Подперев щеку рукой, Тамсин Станфорд задумчиво смотрела в окно кафе, не замечая ни прокуренной атмосферы, ни оглушающих звуков музыкального автомата. За окном шел дождь. Возвращающиеся с работы люди торопились покинуть улицу. Машины мчались по лужам; на автобусной остановке выстроилась очередь, но девушке, замкнувшейся в своем собственном печальном мире, все происходящее вокруг казалось каким-то нереальным.

Сидевший напротив Тамсин длинноволосый молодой человек, ее ровесник, внимательно посмотрел на задумчивое лицо девушки и сказал:

– Объясни мне все подробнее. Значит, твоя мать, наконец, решила выйти замуж за того профессора, с которым была знакома уже столько лет?

– Верно, – машинально отвечала Тамсин, не глядя на него. – Чарльз всегда был другом нашей семьи. Он даже знаком с моим отцом.

– А во время летних каникул они поедут с лекциями на западное побережье, и это будет вроде как свадебное путешествие, я правильно понял?

– Да, – с неохотой подтвердила девушка. – Я же говорила тебе.

– Знаю. Но я не могу понять одного – почему ты должна менять свои планы – точнее, наши планы?

Тамсин обратила на него взгляд своих зеленых глаз.

– Очевидно, мама решила, что независимо от того, как она сама относится к моему отцу, ей будет спокойнее, если я проведу эти несколько недель у него.

Лицо молодого человека приняло сердитый вид.

– Но послушай, Тамми, это же глупо! Тебе почти восемнадцать. Ты достаточно взрослая, чтобы самой позаботиться о себе. К тому же, я никак не думал, что она пошлет тебя именно к отцу!

– Вопрос вовсе не в том, чтобы заботиться обо мне! – в тон ему ответила Тамсин. – И перестань называть меня Тамми.

– Все равно это глупо!

– Я знаю. – Тамсин вздохнула. – Понимаешь, все не так просто, как кажется. Когда папа… ну, когда родители разошлись, я, естественно, осталась с мамой. Но потом после развода ему разрешили навещать меня, а мне ездить к нему. И хотя он иногда приезжал, Бостон ведь не в двух шагах от его дома, верно?

– Согласен. Но и Уэльс не в двух шагах от твоего.

– Верно. К тому же, когда он приглашал меня погостить у них с Джоанной, мама не очень этому радовалась. А сейчас, ну, она решила, что сейчас представилась идеальная возможность принять его приглашение! – Девушка опустила голову. – Мне очень жаль, Джерри, но что я могу поделать?

Джерри Торп резким движением загасил свою сигарету.

– Мне кажется, твоя мать – просто эгоистичная… – Он оборвал свою фразу. – Неужели ты не видишь, что она делает, Тамми… Тамсин? Я хочу сказать, что до сих пор она ревностно опекала тебя, не давая тебе возможности видеться с отцом. И вдруг, когда ее интересы переменились, тут же оказалась готова послать тебя в Англию…

– Не в Англию, а в Уэльс, – поправила его Тамсин. – Ну, какой смысл твердить об этом? Мы ничего не можем изменить. Придется просто отказаться от наших планов, вот и все.

– Ты можешь не послушаться ее.

Тамсин покачала головой.

– Нет, я не могу этого сделать. Послушай, неужели ты искренне думаешь, что мне самой так уж хочется ехать в Трефаллат? Уверяю тебя – нисколько! Я видела Джоанну только один раз, и мы не понравились друг другу, что совсем неудивительно, я думаю.

– Джоанна – это новая жена твоего отца?.. – сдержанно уточнил Джерри.

– Да. – Тамсин поднесла к губам чашку кофе и сделала глоток.

– А ты раньше бывала в Уэльсе?

– Нет. – Тамсин нахмурила брови. – Я даже плохо помню Лондон, где мы раньше жили. Мне было всего семь лет, когда они разошлись, и мама приехала в Штаты.

– Наверное, твой отец – совсем чужой для тебя человек.

– Так и есть. Хотя в тех редких случаях, когда отец приезжал в Бостон, он старался быть очень внимательным ко мне. Я ценила его заботу. Конечно, я не оправдываю отца, – поспешно добавила она. – Он сделал мою мать очень несчастной.

– В самом деле? – Джерри скептически усмехнулся. – Зная твою мать, я как-то не могу представить себе, что она может оказаться в растерянности.

– Ты к ней несправедлив! – возмущенно воскликнула Тамсин. – Разве она была когда-нибудь с тобой невежлива?

Джерри покачал головой.

– Ладно, ладно, не набрасывайся на меня. Просто я очень расстроен, вот и все.

Тамсин смягчилась.

– Прости, Джерри, мне действительно очень жаль, но я должна ехать в Уэльс. Может быть, мы сможем что-нибудь придумать на рождественские каникулы.

– Ну, кто же станет лазить по горам в середине зимы? – мрачно заметил Джерри. – К тому времени твоя мать благополучно выйдет замуж за своего профессора, и кто знает, вдруг он решит перебраться на западное побережье, если их поездка пройдет удачно.

Тамсин нахмурилась.

– Неужели ты думаешь, что он может так поступить?

– Откуда мне знать? – коротко ответил Джерри. – Ну и денек сегодня! – Он показал на окно, за которым шел дождь. – А я хотел пригласить тебя на футбол.

Тамсин улыбнулась, и Джерри с грустью подумал, захочет ли Ланс Станфорд отпустить свою дочь после того, как она погостит у него. Джерри считал Тамсин самим совершенством, она была для него идеалом, а вовсе не наивным увлечением подростка, как думала его мать. Высокая, стройная, с уже сформировавшейся фигурой, она была с ним почти одного роста. Обычно Джерри видел девушку лишь в джинсах и свободной блузе, как было модно в этом сезоне. И все же в Тамсин была определенная женственность, привлекавшая к ней парней без каких-либо усилий с ее стороны. Она пользовалась большой популярностью в колледже. Тамсин и сама признавалась, что среди ее друзей было больше парней, чем девушек.

Она встала со стула и свободным жестом откинула волосы со лба.

– Я должна идти, – сказала она. – Я обещала маме вернуться домой пораньше. Сегодня к обеду придет Чарльз.

– Чарльз Пенман… так его зовут?

– Да. – Тамсин надела на голову капюшон. – Увидимся завтра?

– Наверное, – со вздохом сказал Джерри. – Эй, Тамсин, а может быть ты передумаешь?

– Не могу, Джерри. – Тамсин была непреклонна. – До свидания.

– Пока, Тамсин. – Джерри чмокнул девушку в щеку и, прежде чем он успел ее еще немного задержать, Тамсин выскользнула от него, помахав на прощание рукой.

Примерно через полчаса Тамсин входила в свой дом на Вестри-Сквер. Это был один из тех старинных бостонских особняков, которые успешно модернизировали. Сейчас особняк принадлежал Лоре Станфорд, матери Тамсин. Мягкие пушистые ковры устилали его пол, а изящная лестница, ведущая из вестибюля наверх, была обшита панелями из светлого дуба.

Ребекка, чернокожая экономка и горничная Лоры, с улыбкой встретила в холле дочь своей хозяйки.

– Вы вернулись рано, – певучим голосом произнесла Ребекка. – Вашей мамы еще нет дома.

Тамсин сбросила плащ.

– Мистер Пенман придет к обеду, поэтому я решила вернуться пораньше, чтобы принять ванну и переодеться. – Она вздохнула и задумчиво посмотрела на сияющее лицо Ребекки. – Ты, наверное, слышала, что, пока мама и Чарльз будут в отъезде, я проведу время у отца в Уэльсе.

Ребекка кивнула.

– Да, мисс Тамсин. Ваша мама сказала мне об этом сегодня утром. – Она нахмурилась и покачала головой. – В чем дело? Разве вы не хотите ехать?

– Не хочу. – Тамсин начала нетерпеливо теребить прядь своих волос. – Ну… прошло уже больше трех лет с того времени, когда я видела отца в последний раз. Тогда он сам приезжал сюда. Я даже его почти не знаю.

Ребекка сложила руки на своей пышной груди.

– Тогда вам пора ближе познакомиться со своим отцом, – сказала она фамильярным тоном старой прислуги. – Боже мой, увидеть Англию и все прочее! Вы прекрасно проведете время!

– Мой отец живет в Уэльсе, – поправила ее Тамсин, направляясь в уютную гостиную, выходящую своими окнами на тихую улицу. – И я уверена, что мне там не понравится. Боже правый, в прошлый раз я едва перекинулась с Джоанной парой слов – а ведь она его жена, ты же знаешь.

Ребекка пошла за ней и остановилась в дверях.

– Вам полезно съездить туда, – убеждала она Тамсин. – К тому же, вам известно, что ваша мама никогда не одобряла ваших планов провести каникулы с Джеральдом Торпом.

– Я знаю. – Тамсин опустилась в кресло. – Ну почему я обязательно должна уезжать? Я бы могла остаться с тобой!

– Меня здесь не будет. Я поеду погостить к сестре в Новый Орлеан.

Тамсин обиженно надула губы.

– Тогда я могла бы остаться здесь одна.

Ребекка возмутилась.

– Даже не вздумайте расстраивать вашу маму такими разговорами. Она только заботится о вашем благе. Если бы мне предложили такую поездку, я была бы в восторге!

– В самом деле, Ребекка? – засомневалась Тамсин. – Интересно. А я даже не представляю себе, как стану там жить. Мой отец – врач, ты же знаешь, сельский доктор. А я всегда жила в городе, общалась с разными интересными людьми, вроде мамы и Чарльза, а их не назовешь любителями природы.

– Мисс Тамсин! – Ребекка не могла скрыть своего негодования. – Не смейте так говорить. Ваша мама скоро вернется домой. Как вы думаете, что она станет чувствовать, узнав, до какой степени вы настроены против поездки в Англию?

– В Уэльс, – машинально поправила ее Тамсин, вставая с кресла. – Пойду, пожалуй, приму ванну. Не волнуйся, Ребекка. Я ничего не скажу маме, чтобы не нарушить их идиллию. Просто я хотела бы, чтобы со мной считались, прежде чем строить какие-либо планы.

Когда мать заглянула в ванную, Тамсин уже сидела в воде, по шейку погрузившись в душистую пену. Лора Станфорд имела мало сходства с дочерью, хотя они обе были одинакового роста и комплекции. Тамсин имела прямые соломенного цвета волосы, которые рассыпались по плечам, а у ее матери волосы были каштановыми, и укладывала она их в пучок, что делало ее старше своих лет. Лора также носила очки в роговой оправе и выглядела как типичная учительница, Тамсин иногда задавала себе вопрос, не отсутствие ли в матери женственности привело отца в объятия другой женщины, у которой в голове не было ни одной оригинальной мысли. Она не понимала, как ее родители вообще могли пожениться, ведь между ними совершенно не было ничего общего. Лора была типичной представительницей американских женщин, которым необходимо было чувствовать интеллектуальное превосходство над своим партнером, а отцу это, видимо, оказалось не по вкусу. Но подобные мысли Тамсин считала предательскими и старалась, как можно реже думать на эту тему. Однако, теперь, когда она знала, что ей предстоит провести несколько недель с отцом и его женой, девушка уже не смогла удержаться от сравнений.

Лора держала в руке какие-то бумажки. Она помахала ими перед лицом дочери и сказала:

– Смотри, я принесла твои билеты.

Тамсин смахнула мыльную пену с руки.

– Когда я уезжаю?

Лора не стала придавать значения равнодушному тону дочери и сделала вид, будто внимательно рассматривает билеты.

– Рано утром в воскресенье, дорогая. – Она взглянула на дочь. – Чарльз считает, в субботу тебе лучше переночевать в гостинице, чтобы утром сразу отправиться в путь.

– Понятно. – Тамсин подула на мыльные пузыри. – А вы уезжаете в субботу вечером?

– Да, дорогая. В первый пункт нашего турне. Разве это не прекрасно?

– Наверное, прекрасно. – В голосе Тамсин не было радости.

Лора нахмурилась.

– Что случилось? Неужели ты расстраиваешься из-за твоей несостоявшейся поездки с Джерри?

Девушка вздохнула.

– Я видела его сегодня. Он очень разочарован, и я тоже.

– Но, Тамсин, даже если бы мне не предстояло совершить такой важный шаг в моей жизни, я все равно бы ни за что не согласилась, чтобы ты разъезжала по всей стране в обществе этого молодого человека.

– Почему?

– О, Тамсин, не будь такой наивной! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

– Неужели ты всерьез полагаешь, что задумай мы с Джерри дурное, нам потребовалось бы для этого куда-то уезжать? – обиженно воскликнула Тамсин. – Послушай, мама, это же смешно!

– Ну, хорошо. Может быть, ты и права. Возможно, я к вам несправедлива. Возможно, при других обстоятельствах я бы и согласилась тебя отпустить. Но сейчас меня больше устраивает, чтобы ты провела каникулы у Ланса. К тому же путешествие пойдет тебе на пользу. Англия – очень красивая страна, несмотря на ее скверный климат.

Тамсин глубоко вздохнула.

– Ладно, мама. Я не буду устраивать сцен. – Она заставила себя проявить интерес к делам матери. – Где, ты говоришь, вы с Чарльзом будете читать лекции?

Лора некоторое время пристально смотрела на дочь, будто впервые поняла, что у Тамсин есть воля и характер, потом передернула плечами, освобождаясь от чувства неловкости, которое неожиданно почувствовала, и начала подробно рассказывать о программе их лекций.

Чарльз приехал еще до того, как Тамсин спустилась вниз. Когда девушка вошла в гостиную, он уже стоял у бара и наливал себе виски. Странно, подумала Тамсин, когда она вернется из Англии, Чарльз уже станет членом ее семьи, будет постоянно находиться в их доме, спать в маминой комнате. Тамсин уже больше не сможет зайти поздно ночью к матери, чтобы рассказать о вечеринке, с которой только что вернулась, или в субботу утром забраться к ней в постель и попросить Ребекку принести им туда завтрак.

Услышав шаги, Чарльз оглянулся и с восхищением посмотрел на девушку. Ее будущему отчиму было уже за пятьдесят. Среднего роста, худощавый, он обладал самой заурядной внешностью. Как и Лора Станфорд, Чарльз читал лекции в университете, и там они сблизились на почве общих интересов. Тамсин не могла сказать, нравится ей Чарльз или нет. Она понимала, что их с Лорой объединяла только общность духовных интересов, а вовсе не страстная любовь. Для себя Тамсин не хотела бы такого брака.

– Ты чудесно выглядишь, дорогая, – сказал Чарльз, привычным жестом наливая херес и протягивая бокал девушке. – Вот, держи.

– Спасибо. – Тамсин взяла бокал, но пить не стала. – Дождь уже перестал?

Чарльз допил виски и налил себе еще порцию.

– Почти. Сегодня довольно холодно для июня, ты не находишь?

Тамсин кивнула и, удобно устроившись в кресле, расправила юбку своего платья. – Мама сказала мне, что вы сначала поедете в Сиэттл.

– Да. Потом мы проедем по всей Калифорнии и закончим Сан-Диего.

– Замечательный маршрут, – сказала Тамсин.

– Да. – Чарльз выглядел очень довольным. – Я уверен, твоей матери тоже понравится.

– Не сомневаюсь, – подтвердила Тамсин.

– Ты не обижаешься, Тамсин?

– Обижаюсь? – удивилась она. – Нет. А почему я должна обижаться?

– Ну, потому что тебя отправляют к отцу. Я хочу сказать… Лора все эти годы постоянно заботилась о тебе. Теперь пора и Лансу Станфорду вспомнить об отцовском долге.

Тамсин. была потрясена. Неужели он повторяет слова матери? Неужели та рассказала Чарльзу, что Ланс Станфорд уклоняется от своих отцовских обязанностей? Тамсин почувствовала легкое раздражение. В конце концов, мать сама никогда не поощряла его отношений с дочерью, и Тамсин знала, что отец по этому поводу время от времени выражал бывшей жене свое возмущение. Но Тамсин всегда становилась на сторону матери и не представляла себе, что Лора может когда-нибудь вторично выйти замуж.

В этот момент в комнате появилась сама Лора в черном шелковом платье. Это была уже зрелая, уверенная в себе женщина.

– О, прекрасно, – сказала она, увидев бокал в руке Чарльза. – Ты уже налил себе виски. Я рада. – Лора подставила ему щеку для поцелуя. – В конце концов, тебе пора привыкать быть здесь как дома, верно, Тамсин?

Тамсин только улыбнулась.

Потом Лора обратилась к ней уже совершенно другим тоном:

– Тамсин, пойди к Ребекке и узнай, когда будет подан обед. Я умираю с голоду.

Девушка встала и послушно вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Она поняла намек матери. Той хотелось побыть с Чарльзом наедине. Да, нелегко почувствовать себя вдруг лишней в своем собственном доме. Может быть, это и хорошо, что они уезжают. К тому времени, когда они вернутся, новизна их отношений немного померкнет, и тогда Тамсин уже будет не так трудно привыкнуть к происшедшим в их доме изменениям.

Когда «Боинг-747» приземлился в Лондонском аэропорту, начинал накрапывать дождь. Тамсин легко перенесла перелет через океан, но к смене часового пояса ей еще нужно было привыкнуть. В самолете подавали обед, но девушка была слишком взвинчена, чтобы думать о еде – сказались события последних двух дней.

Накануне ее мать и Чарльз Пенман зарегистрировались в мэрии. Эта церемония длилась всего несколько минут и показалась Тамсин слишком простой и неторжественной. Гостей было мало: в основном, преподаватели из университета. Но ее мать сияла от счастья, а это было самое главное. Счастье Лоры отражалось в ее порозовевшем лице, взволнованном голосе, в более раскованной, чем обычно, манере держаться.

После церемонии был небольшой прием, после которого Лора и Чарльз отправились в аэропорт, чтобы лететь в первый пункт своего путешествия – Сиэттл. Тамсин проводила их, а сама осталась на ночь в гостинице аэропорта – утром у нее был рейс в Лондон.

Закрывшись у себя в номере, Тамсин дала волю слезам, как когда-то делала это в детстве. Слезы принесли облегчение, но все равно сейчас, когда огромный реактивный лайнер подкатил к зданию аэропорта, беспокойство вновь овладело девушкой.

Отец должен встретить ее в аэропорту. Интересно, будет ли с ним Джоанна? Тамсин надеялась, что нет. Ей хотелось побыть немного наедине с отцом, прежде чем она встретиться со своей… мачехой! Как странно это звучало: мачеха! Как можно было иметь мачеху, когда твоя родная мать жива и здорова? Девушка до сих пор не хотела с этим смириться.

Тамсин без всяких осложнений прошла таможенный досмотр, и носильщик отнес ее чемоданы в зал ожидания. Она огляделась: отца нигде не было видно, и девушка забеспокоилась. Не мог же он забыть о ее приезде. И перепутать время рейса тоже не мог. Зная свою мать, Тамсин была абсолютно уверена, что та ему обо всем сообщила.

Тамсин вздохнула и оглядела себя. Как она выглядит? Что подумает о ней отец? Она была почти ребенком, когда он в последний раз видел ее. Мать не хотела, чтобы Тамсин ехала в брюках, но девушка была непреклонна: она предпочитала удобную одежду. К тому же, ее темно-зеленый замшевый брючный костюм обошелся Лоре Станфорд почти в сотню долларов, а такая дорогая вещь вряд ли могла выглядеть очень плохо.

Порыв ветра проник в зал через открытую дверь и растрепал Тамсин прическу, сдув светлую прядь девушке на лицо. Она стала поправлять волосы, и тут заметила, что с противоположного конца зала на нее пристально смотрит какой-то мужчина.

Незнакомое доселе чувство какого-то беспокойства овладело ею в то мгновение, когда их взгляды на секунду встретились, и девушка сразу же отвернулась, испытывая при этом странное волнение. Тамсин никогда не случалось обмениваться подобными взглядами с мужчинами такого возраста – а этому человеку было не менее тридцати пяти – и у нее по спине забегали мурашки. Он вовсе не заинтересовал ее, уверяла она себя. Он был слишком высоким, широкоплечим и мускулистым – настоящий великан. Смуглый и темноволосый, он не был красив в привычном понимании этого слова, хотя многие женщины, без сомнения, и сочли бы его резкие черты лица и глубоко посаженные глаза привлекательными. Если только им понравилось бы воплощение такой примитивной мужской силы.

Тамсин бросила на него еще один осторожный взгляд и с удивлением увидела, что он по-прежнему с задумчивым выражением наблюдает за ней. Она повернулась к нему спиной, но все равно ощущала, как он буквально сверлит ее взглядом. Ей ужасно хотелось, чтобы скорее появился отец и выручил ее из неловкой ситуации.

Вдруг позади Тамсин раздался низкий выразительный голос, и она вздрогнула от неожиданности.

– Поскольку все прибывшие этим рейсом уже разошлись, полагаю, что именно вы – и есть Тамсин Станфорд, я не ошибся?

Тамсин резко обернулась и к своему удивлению обнаружила, что перед ней стоит тот самый мужчина, который так пристально наблюдал, за ней.

– Я… я… да, – запинаясь, произнесла она. – Я Тамсин Станфорд. Но… но кто вы?

Выражение его темных глаз – осталось непроницаемым.

– Меня зовут Хайвел Бенедикт. Я друг вашего отца. Он сам не смог встретить вас и попросил это сделать меня.

– О! – Тамсин растерялась. – Понимаю.

Мужчина взглянул на ее чемоданы.

– Это все ваши вещи? – Он наклонился, чтобы взять их.

– Д-да… но откуда мне знать, что вы друг моего отца? – Она покраснела от смущения под его удивленным взглядам. – Я хочу сказать… я никогда раньше не слышала вашего имени.

Хайвел Бенедикт несколько мгновений разглядывал ее смущенное лицо, а потом вдруг нахмурился.

– Полагаю, вашему отцу не приходило в голову даже мысли, что такая девушка, как вы, может сразу же заподозрить дурное, если вместо него вас приедет встречать незнакомый мужчина.

– Что значит, «такая девушка, как я»? – Тамсин задел его тон.

– Ничего, – спокойно ответил Хайвел. Он поставил ее чемоданы и, сунув руку во внутренний карман своего простого спортивного костюма, достал бумажник. Он вынул какую-то фотографию и молча протянул ее Тамсин. Она стала рассматривать изображенных там людей. Отца она узнала сразу и темноволосую женщину рядом с ним тоже. Это, несомненно, была Джоанна, хотя изображение было нечетким. А сзади них на фото были еще двое: женщина и мужчина. Именно тот мужчина и стоял сейчас перед ней.

– Спасибо, – коротко ответила Тамсин, возвращая ему фотографию и чувствуя некоторую неловкость. – Это весь мой багаж. Мы можем идти.

– Да, – подтвердил он и быстро пошел через зал к выходу, не потрудившись даже посмотреть, идет ли она за ним.

Когда они вышли на улицу, дождь уже кончился, было тепло, и только легкий ветерок приносил прохладу. Хайвел сунул ее вещи в багажник весьма непрезентабельного фургона и, открыв дверцу кабины, жестом предложил Тамсин сесть.

Она сделала это с явной неохотой. Не такой встречи она ждала, и ей было обидно до слез. Почему отец не приехал ее встретить, или хотя бы Джоанна, раз он сам не мог? Вместо этого незнакомца, который, кажется, готов думать о ней самое плохое, даже как следует, не познакомившись с ней.

Мужчина сел за руль. Тамсин привыкла быть на равных со знакомыми парнями, но рядом с этим человеком она чувствовала себя маленькой. От Хайвела Бенедикта исходил чисто мужской запах – табака и лосьона для бритья, и ноздри девушки слегка затрепетали. Ей почему-то захотелось узнать, кто он, чем занимается и где живет, но она тут же упрекнула себя за подобное любопытство к человеку с совершенно иным жизненным опытом. Ведь он принадлежал к поколению ее отца.

Машина шла ровно, подчиняясь сильным, умелым рукам Хайвела; интенсивное движение в районе аэропорта не вызывало у него беспокойства. Какое-то время Тамсин не отрывала глаз от необычного для нее левостороннего движения, а потом, наконец, решилась еще раз взглянуть на своего спутника.

Тамсин почему-то обратила внимание на густую поросль темных волос, выглядывавших из манжет его белой рубашки и массивные золотые часы на его левом запястье. На руке у Хайвела было только одно кольцо – золотая печатка с его вензелем.

Почувствовав, что за ним наблюдают, Хайвел посмотрел в сторону Тамсин и на мгновение их взгляды встретились. Девушка испуганно опустила глаза.

– Ваше путешествие прошло удачно? – вдруг спросил он.

– Да, кажется, все было хорошо. Я мало путешествовала в своей жизни, поэтому мне трудно судить. – Она вздохнула. – А где мой отец? Почему он не смог меня встретить?

– Он дома… в долине.

– Дома? – В голосе Тамсин послышалось возмущение.

– Да. Ваш отец – врач, не забывайте. Врачи не могут без уважительной, причины оставить работу.

– А мой приезд – причина неуважительная, – резко заметила она.

– Ему абсолютно незачем было ехать, – объяснил Хайвел. – Я все равно отправлялся в Лондон и предложил встретить вас вместо него.

– Понятно. – Тамсин едва сдержала резкие слова, готовые сорваться с ее губ. – Как он?

– Ланс? У него все в порядке. – Хайвел говорил с легким акцентом, который она затруднялась определить, но помимо своего желания находила красивым. У него вообще был очень красивый голос, и она усилием воли заставила себя подумать о чем-нибудь другом. Но это давалось ей с трудом. Удивительно, но этот человек волновал ее, как никто другой.

– Вы тоже врач, мистер Бенедикт?

Хайвел покачал головой.

– Нет. Исцелять людские тела не по мне.

Тамсин нахмурилась. Какой странный ответ, интересно, почему он так сказал? Но задать ему новый вопрос она не решилась. Места, по которым они проезжали, напоминали ей Новую Англию, там за океаном, и она спросила:

– Где мы находимся?

– Приближаемся к Мейденхеду. Как вы знаете, мы направляемся в Трефаллат, но чтобы добраться туда, нам надо доехать до границы.

– До границы? – Тамсин была заинтригована. – До границы между Англией и Уэльсом?

– Конечно. Хотя настоящей границы там нет. Просто продолжение дороги.

Тамсин заметила, каким недовольным тоном он произнес эти слова, и поэтому спросила:

– Вы националист, мистер Бенедикт?

– Националист? – Слабая улыбка тронула его губы. – Что вы можете об этом знать, Тамсин Станфорд?

– Я читаю книги, – ответила Тамсин. – Я читала о жителях Уэльса. Знаю, что у них есть свой язык, и они пытаются сохранить свою самобытность.

– В самом деле, знаете? – Его насмешливый голос смутил ее. – И почему это американская девушка, как вы, вдруг заинтересовалась нами, бедными варварами?

Тамсин покраснела.

– Вы забыли, мистер Бенедикт, что я наполовину валлийка.

– Ах, да, я забыл. Но думаю, меня можно простить за это. Такой гибрид, как вы, выращенный в искусственной атмосфере теплицы, вряд ли может наследовать признаки своих менее культурных предков.

– Мне кажется, вы намеренно хотите обидеть меня, мистер Бенедикт, – сказала Тамсин, задетая его словами.

– Обидеть? – В его низком красивом голосе звучала ирония, – Почему вы так решили?

– У меня создалось впечатление, что вы считаете, будто мне недостает каких-то качеств, – ровным тоном ответила Тамсин. – Это из-за того, что я впервые приезжаю навестить отца?

Хайвел нажал на тормоз, когда прямо перед ними вывернула машина.

– Ну… вы ведь до сих пор мало интересовались его делами, не так ли?

– На это были причины.

– Я знаю о них. Это ваша мать.

– Разве это не оправдание?

– У вашей матери очень силен собственнический инстинкт, – холодно заметил он. – Но когда ей это становится нужно, она охотно взваливает заботу о дочери на отца.

Тамсин сердито взглянула на него.

– Я вовсе не нуждаюсь ни в чьей заботе. Я сама могу о себе позаботиться. И если отец не хочет, чтобы я приезжала, он мог бы отказаться сразу…

– Спокойно, Тамсин Станфорд. Я не говорил, что ваш отец не хочет вас видеть. Напротив, я представляю, с каким нетерпением он ждет вас. Просто я выразил свое личное мнение.

– Тогда лучше оставьте его при себе, – бросила Тамсин и стала сосредоточенно рассматривать пейзаж, стараясь избавиться от чувства, которое пробудил в ней этот человек. Это было ощущение неловкости и растерянности, от чего у нее сразу испортилось настроение.

Некоторое время они ехали молча, и Тамсин сосредоточила свое внимание на тех местах, которые они проезжали. Местность вокруг была холмистой, по обе стороны дороги тянулись зеленые поля, прерываемые кое-где перелесками и небольшими речушками. Они миновали населенные пункты с незнакомыми Тамсин названиями: Неттлбед, Шиллингфорд и Абингдон. Девушка обратила внимание на старинные церковные постройки, которые ей хотелось бы посмотреть поближе. Если бы ее встретил отец, все было бы иначе. Но она постаралась подавить в себе чувство обиды, которое могло бы испортить предстоящую встречу с ним.

Хайвела Бенедикта, кажется, нисколько не угнетало установившееся молчание. Время от времени он доставал трубку, закуривал и после нескольких затяжек вновь убирал. У Тамсин появилось искушение сказать ему, что она не переносит сильный запах табака, но поскольку это не было правдой, девушка промолчала.

Наконец она решила нарушить молчание.

– Вы живете в Трефаллате, мистер Бенедикт? – спросила она.

– Я живу в долине, – не спеша, ответил он. – Трефаллат – это крошечный поселок, в нем не более десятка домов. А основное население долины живет на фермах. Но это вы скоро сами увидите.

Тамсин вздохнула.

– Кажется, это очень уединенное место. Мама так и говорила о нем.

– Ваша мать о нем вспоминала? – Хайвел наклонил голову. – Она права. Место действительно уединенное. Но мы его любим именно таким.

Тамсин недоверчиво покачала головой.

– А какие у вас развлечения? – Она слегка покраснела. – Я хочу сказать, не хотелось ли вам жить поближе к Лондону или Кардиффу? Вы не чувствуете себя… ну, изолированными?

Хайвел искоса посмотрел на нее.

– Изолированными от чего? Что ваши города могут нам дать?

– Но это же очевидно! – нетерпеливо воскликнула девушка. – Там все культурные ценности! Выставки, театры, концерты! Разве вас не интересуют книги, фильмы, музыка?

– Конечно, интересуют. Но неужели вы искренне думаете, что духовные ценности сосредоточены только в городах? Поверьте мне, в долине кипит более интересная жизнь, чем в Кардиффе, Лондоне или Бостоне, если хотите знать.

Тамсин почувствовала раздражение оттого, что он разговаривал с ней, как с несмышленым ребенком, которому надо объяснять очевидные вещи. Откуда Хайвел мог знать обо всем этом, если он всю жизнь прожил в Трефаллате? Он просто выступает с позиции своего возраста и жизненного опыта, противопоставляя их, ее молодости и неопытности. Но в теоретическом споре она сможет победить его.

– Мне кажется, мы говорим о разных вещах, – сдержанно заметила она, стараясь придать своему голосу снисходительные нотки.

– Напротив, – уверенно возразил он. – Вы считаете, что если вы всю жизнь прожили в городе, то приобрели больше житейской мудрости, стали более культурной, – он произнес это слово с насмешкой, – более образованной, и уж конечно, более умной. Ничего подобного! – Он покачал головой. – Вы просто маленькая девочка, повторяющая слова старших! – Хайвел улыбнулся. – Я вам гарантирую, что за эти несколько недель здесь, в долине, вы узнаете о жизни, а следовательно, и о себе, гораздо больше, чем на культивированной капустной грядке, которую называете своим домом.

Тамсин задохнулась от возмущения.

– Значит, я совсем вам не нравлюсь, мистер Бенедикт?

Он неопределенно пожал плечами.

– Не говорите глупости, Тамсин Станфорд. Я еще слишком мало вас знаю, чтобы решить, нравитесь вы мне или нет. Просто современные молодые люди думают, будто они во всем разбираются лучше, чем их ровесники двадцать лет назад, и это меня раздражает. Я не знаю, чему учила вас ваша мать, но мне кажется, вам стоит помнить: вы еще недостаточно взрослая, чтобы разыгрывать из себя светскую даму даже перед таким необразованным варваром, как я.

Тамсин была ошеломлена.

– В моей стране, по крайней мере, к молодым людям относятся как к личностям и уважают их образ мыслей! – с жаром возразила она.

– Ах, так значит, ваша страна все-таки там! – Хайвел язвительно усмехнулся. – И вас уже не волнуют ваши валлийские предки, а?

Тамсин сердито поджала губы. Этот человек как никто другой выводил ее из себя. Ей еще не приходилось встречаться с подобными людьми. Где она совершила ошибку? Какие же ее слова вызвали у Хайвела негативную реакцию? Тамсин вздохнула. Он намеренно дразнил ее, и ей трудно было воспринимать это спокойно.

– Вы нарочно вынуждаете меня говорить такое, о чем я потом могу пожалеть, – упрекнула его Тамсин. – Зачем? Что вы против меня имеете?

Выражение лица Хайвела Бенедикта на мгновение помрачнело, и она подумала, что может крыться за непроницаемым взглядом его карих глаз. Понять это было невозможно. И когда он сказал: «Абсолютно ничего». Тамсин была почти разочарована.