"Волчья стая" - читать интересную книгу автора (Черрит Роберт)

V

Волк оказался прав: никакого Судилища Обиды не состоялось. Кантов пропал – в казарме не осталось и следа от него, только неделю спустя, по источникам информации полковника Блейка, мы узнали о его спешном бегстве на Т-корабле, державшем курс на Капеллу. Беглый майор отыскал себе новое прибежище у рейнджеров Олсона, в полку наемников, которые просто сочли за честь принять в свои ряды бывшего Драгуна, пусть даже и опального. Из того, что мне довелось услышать на офицерских собраниях, можно было заключить, что Кантов действительно смог «подняться» до морального уровня рейнджеров. Вслед за Кантовым Фортецию благополучно оставили и несколько его закадычных приятелей. При этом для большинства объектом бегства явилась Капелла, и лишь немногим из них удалось занять первые подвернувшиеся вакансии в подразделениях, согласившихся их принять. Через две недели ни одного человека из моего «черного списка» не осталось в пределах Фортеции.

Я оказался доволен вдвойне, так как получил радостную возможность раздать несколько появившихся вакансий.

Однако нам по-прежнему приходилось иметь дело с порядками, заведенными Кантовым.

Волк неплохо перенес свою вынужденную разлуку с полем боя. Он с головой ушел в работу, на которую ему раньше не удавалось выкроить время. Приговор, вынесенный Трибуналом, не запрещал ему заниматься деловыми операциями Волчьих Драгун. В свободное от работы время Волк пересматривал учебные планы, разрабатывал военные стратегии, интересовался успехами чуть ли не каждого инструктируемого на Фортеции: от залетных сфероидов, решивших познакомиться поближе с воинским искусством, до задействованных в процессе жесточайшей дрессировки сибов. Много внимания уделял он также ученым.

У меня же масса времени уходила на бесконечную перетасовку заявок и предложений. Хотя я неустанно убеждал себя в том, что это крайне важно и имеет для службы не меньшее значение, чем все остальное, должен признаться, что все же немало хлопот мне доставляли блэквелловские списки.

Я был молодым воином, а гильдия Блэквелла ныне являлась нашим основным поставщиком оружия, боеприпасов и новейших технологий. Мне, естественно, это было намного интереснее прочего, вроде запросов на выделение запчастей для техники. Большинство технических ультрасовременных спецификаций я просто не понимал, зато в полной мере мог оценить способности некоторых новых машин, только что вышедших из сборочных цехов. Так что, даже не принимая непосредственного участия в сражениях, я не порывал со своим главным делом, что помогало мне оставаться на должном уровне мастерства.

И хотя Волк был весь в работе, дел хватало и остальным Драгунам штаба. Куда денешься. Приговор Трибунала означал, что нам понадобится заключить уйму контрактов, чтобы хватило на отчисления, о которых уже распорядился полковник Вульф. Сколько времени ему пришлось провести в облицованных мрамором стенах Зала найма. Его деятельное внимание к организации контрактов Волчьих Драгун я чувствовал на собственном хребте. Разбросанность оперативных подразделений по необъятным пространствам Внутренней Сферы делала координацию жизненно насущной проблемой. Вот чего я не понимал, так это зачем он проводит столько времени с вольными наемниками, прибывшими на Фортецию.

Причины их интереса к полковнику были мне понятны. Этим наемникам необходимо клеймо Драгун, чтобы узаконить право на существование своих подразделений. Вопреки вердикту Трибунала, в репутации Драгун среди наемных солдат Внутренней Сферы ничего не изменилось. А если и изменилось, то только в лучшую сторону. Может, потому, что они думали о нас по-человечески: наверняка ведь все видели наше желание признать свои ошибки, дабы впоследствии избавиться от них. Но какими бы ни были причины, приводившие этих вольных воинов к Волчьим. Драгунам, они постоянно прибывали и встречались с Джеймсом Вульфом.

Те, кто приходился ему по душе, включались в «белый список», в котором уже состояли такие старые и верные наемники, как «Черная Бригада» и «Рыцари Картера». Временами мне казалось, что Волк был не особо разборчив по отношению к наемникам со стороны. Скажу честно: лично я сомневался в них, потому что, помимо всего прочего, они не были Драгунами. Но все опасения насчет этих подразделений – ничто по сравнению с тем отвращением, которое охватило меня при знакомстве с некоторыми образчиками целой коллекции сброда воинов, наводнявших бар у Зала найма. Это были люди того же пошиба, что и Кантов, пользовавшиеся любой подвернувшейся возможностью, чтобы состряпать себе худо-бедно какой-нибудь контрактец, пусть даже на кратковременную службу. Я вообще не мог взять в толк, почему Вульф разрешает им посадку на Фортецию. Они только отрывали от наших операций других клиентов и поручителей Драгун.

– Это неизбежно, – ответил Волк, когда я обратился к нему с этим вопросом. – Для свободной торговли мне нужен открытый город. Не пускать их сюда – значит унизить неДрагун и потерять репутацию честных дельцов. Пока выплачивают ренту, они могут оставаться. Но другой стороны гор им не увидеть никогда.

«Другая сторона гор» была местом тренировочных сражений, местом, представлявшим собой самый обширный континент Фортеции, где в незапамятные времена Звездйая Лига устраивала Военные Олимпиады. Эти места были известны как Провинция в противовес так называемому Свету – континенту размерами поскромнее, где мы занимались нашей внешней деловой деятельностью. Теперь Провинция использовалась для других целей, и не все из них я могу раскрыть вам. Посторонние могли посещать ее только при наличии специального конвоя. Даже орбитальные полеты над этой территорией были запрещены под угрозой обстрела. И если Фортеция была нашим домом, то другая, заповедная сторона гор, Форт, была нашей спальней, в которую посторонние не должны были соваться. Мы, то есть те, кто служил в командном корпусе Джеймса Вульфа, имели доступ к той стороне гор, правда, не слишком часто. Командный корпус Вульфа являлся одновременно и усиленным оперативным звеном из шести боевых роботов, приспособленных как для штабных, так и непосредственно для боевых задач. Но поскольку Волк в отпуск не собирался, все мы были загружены всевозможной побочной работой. И все же никто среди Драгун не мог долгое время оставаться без возможности отточить свое воинское мастерство. Периодически вся тупость городской жизни, пылью оседавшая на нас, вытряхивалась тренировками и легкими разминочными сражениями.

Это давало мне возможность опробовать свой «Локи» – машину весом в шестьдесят пять тонн, самый крупный по размеру боевой робот, каким мне доводилось когда-либо управлять. Имей он стандартную полевую конфигурацию, у меня, вероятно, не возникло бы с ним проблем. Оборудование в «Локи» было установлено так, что я мог справляться и с обязанностями обычного полевого офицера, одновременно выполняя работу адъютанта. «Локи» имел разветвленную систему связи и прочего электронного оборудования, что делало его более пригодным для командования полком в походном порядке, чем самый лучший командный центр сфероидов. Если бы офицер из сфероидов увидел своими глазами внутренности моего «Локи»: эту компактность, эту скрытую в ней мощь, то он просто умер бы от зависти.

Часто я размышлял о том, как классно мог бы управлять этой машиной Основатель Вильям. Один из первородных Драгун, он познал бы ее куда лучше любого воина моего поколения. «Омнис» был клановой техникой, вследствие этого являлся вещью для нас новой, однако у Драгун все же имелось несколько экземпляров на вооружении. Быть допущенным управлять такой машиной считалось привилегией и просто неслыханной честью. Я, конечно, намеревался ее оправдать.

Могу сказать без ложной скромности, что мое мастерство в управлении боевым роботом возрастало с каждым поединком. Если бы только уверенность в моих навыках оставалась неизменной и тогда, когда я вылезал из своей машины. В мои обязанности командующего офицера входила подача сигналов. Несколько недель я безбожно путал опознавательные сигналы и полки, за которыми были закреплены эти сигналы. Из-за всех этих вечных перестановок да изменений, постоянных маневров, на которых держалась стратегия Драгун, определенный процент накладок был неминуем. Многие из этих пертурбаций я постиг, но некоторые были явно экспериментального характера. Временами я начинал подозревать, что Волк проделывает эти маневры просто от скуки, чтобы скрасить свое времяпрепровождение. И, может, наблюдая наши ошибки, он находит в них своеобразное развлечение.

Впрочем, мы с Волком ладили. Экстренные дежурства доставались мне не чаще двух раз в месяц. Другим штабникам везло куда меньше. Он обращался с ними с каждым днем, казалось, все суровее и постоянно придирался к любой ошибке в уже выполненном задании. Возможно, это сокрушенное состояние духа, в котором находился полковник, было вызвано как его вынужденным бездействием, так и промахами со стороны подчиненных. Глядя на все это, я частенько приходил к мысли, что временами штабники просто не заслуживают подобного обращения.

Говорят, что хороший штабист – тот невидимый прозрачный фильтр, сквозь который протекают все приказы его командира. Может, так оно и есть. Помню времена, когда я чувствовал себя в командном центре каким-то механическим приспособлением для передачи информации. И именно в этом качестве меня все больше и больше использовал Волк. Долгое время мне казалось, что я значу для него не намного больше, чем приставка к радио, лазерной оптике и сверхволновой связи, сокращающая расстояние между ним и войсками. Стремясь стать добросовестным штабником, я убеждал себя не принимать такого отношения близко к сердцу. И призывал себя увидеть в этом своеобразную похвалу и признание моих способностей. Я убеждал себя в том, что казалось просто невероятным, пока в один прекрасный день не поверил в это сам, когда Волк назвал меня Вильямом.

Я был потрясен. И напуган. Может быть, напряжение последних дней оказалось чрезмерным для Волка? Я слышал, что пожилые люди временами словно впадают в прошлое и все окружающее воспринимают как происходящее в совершенно другом времени и месте, начинают разговаривать с теми, кто давно уже мертв. Неужели Волк состарился до такой степени, что оказался добычей старческого одряхления? Он становился придирчивым, раздражительным – вот еще одна черта характера, что, говорят, свидетельствует о наступлении старости. Я не знал, что и думать. Воины вообще редко достигают преклонного возраста, и у меня было мало опыта в общении с пожилыми людьми.

Я разыскал Стэнфорда Блейка, с которым давно и прочно контактировал по вопросам службы при штабе Волка. Старший офицер разведки уже бессчетное количество раз приходил мне на помощь, и в трудной ситуации я всегда обращался к нему за советом. Хотя он был намного старше меня, я нашел в нем хорошего товарища. Он имел самые простые манеры и однажды даже велел называть его Стэном, пока поблизости нет никого из клиентов.

В этот день я застал Стэна за изучением доклада о развертывании полка «Альфа» во время налета на Брайтон согласно договору с Сент-Ивом. Капеллане предложили в контракте дополнительное вознаграждение, если профиль задания потребует лишь одного батальона с подкреплением. Стэн уже говорил мне, что они просто представляют ситуацию в ложном свете. Полк «Эпсилон» тащит на себе гарнизонную службу по полной форме на Релеву – системе, что находится по соседству, всего в одном броске Т-корабля. Капеллане давно славятся своей хитростью и коварством, и из официальных сообщений я подозревал, что мне будет приказано воспользоваться малейшей зацепкой, чтобы ухватить капеллан за жабры и вывести их на чистую воду.

– Ну, есть что-нибудь? – спросил я, постучав по стеклянной переборке, отделявшей его стол от просторного штабного кабинета. Даже в моем взвинченном состоянии я понимал, что к делам старшего по званию необходимо относиться с должным уважением.

– Пока ничего, – рассеянно пробормотал Стэн, приглашающе махнув рукой, но не отводя глаз от экрана, по которому пробегали данные. Я подождал, не решаясь отрывать его от дел. Просмотрев еще несколько документов, он зафиксировал экран, откинулся в кресле и приветливо усмехнулся.

– Ну, чем я могу быть тебе полезен, Брайен?

– Вы ведь были с Волком с самого начала, не так ли?

– Так. – Стэн задумчиво посмотрел на меня. – И что же стряслось?

То, с какой легкостью он вник в мое взволнованное состояние, меня даже немного обеспокоило, хотя, возможно, безосновательно. И я услышал, как срывается мой голос, когда попытался ответить.

– А кто сказал, будто что-то стряслось?

– Ты сам сказал, – ответил Стэн как-то слишком уж радостно. – Как только происходит что-то непонятное, ты всегда начинаешь разговор почти одними и теми же словами на тему «с самого начала», только с некоторыми вариациями. Почему бы тебе не присесть и не выложить все начистоту, раз уж такое дело?

Я сел.

– Что-нибудь с Джеймсом? – спросил Стэн без обиняков.

– Не совсем. Волк...

– Перестань называть его Волком.

Я откинулся на спинку стула в удивлении.

– Но ведь в сиб-группах мы всегда называли его Волком.

– И напрасно. Мы не можем запретить это в приказном порядке. Но здесь, в пределах досягаемости его слуха, называй своего командира полковником Вуль-фом или просто полковником. Для Вильяма этого вполне достаточно.

– Но я же не Вильям!

Он не придал ровным счетом никакого значения пылу, с которым были произнесены мои слова.

– Ничего не поделаешь.

– В чем дело?

– Я ждал, что это когда-нибудь произойдет. – Стэн медленно покачал головой, печальная улыбка появилась на его лице. – В некотором смысле мне даже странно, почему этого не случилось раньше.

Из последних слов Стэна я заключил, что он разделяет мои тревоги насчет Волка. Опасения мои подтверждались. Волк стар, ему уже за семьдесят, может, уже близко к восьмидесяти. Он старше любого из командиров Волчьих Драгун. Неужели он уступил коварному времени? Если Волк начинает сдавать, что же будет с Драгунами? По-видимому, большинство ожидает, что командование примет его кровный сын Маккензи. Но Маккензи Вульф – это не его отец. Не хватает в нем... чего-то.

– Что же мы будем делать? – спросил я шепотом.

Стэн пожал плечами.

– Не обращай внимания.

Я был шокирован. Такая черствость задевала в некотором смысле больше, чем слабость Волка.

– Как же можно...

– Пройдет. Ты справляешься с работой Вильяма не хуже самого Вильяма. И этого вполне достаточно. Твое сходство с ним делает такую ошибку неизбежной. Не удивлюсь, если это же произойдет со мной. Не волнуйся, скоро на тебе проявится собственная метка, так что тебя уже ни с кем не перепутаешь.

– Что? – Я почувствовал, что мне в лицо ударила краска. Я неправильно понял замечание Стэна. И пока я копил свои страхи о приближающейся старости человека, державшего в своих руках власть над Драгунами, пока я лепил из них нечто воображаемое, словно гончар из глины, придавал ей форму по своему усмотрению, я оказался слишком хорош для места, некогда принадлежавшего Основателю. Единственной моей оплошностью было то, что я принял ошибку, случайно соскочившую с языка, за проявление расшатанного старостью рассудка.

Как любили напоминать мне старшие по возрасту, я все еще оставался молодым.

– Это пройдет, Брайен. Все мы вырастали, имея дело с прошлым других людей, когда нам так хотелось стать самими собой, вместо того чтобы представлять собой навязанные нам образы минувшего или даже призраки наших кровных отцов. Разве ты не знал, что ждет тебя впереди, когда вступал в состязания за Родовое Имя?

– Наверное, не знал.

– Но теперь-то ты осваиваешься в новой обстановке, верно?

Я кивнул в знак согласия.

– Не бойся, что вырастешь, – это единственный способ стать самим собой, вместо того чтобы играть роль призрака из прошлого. – Лицо его внезапно осветилось улыбкой. Он даже рассмеялся. – Ну, а теперь, если мы немедленно не прекратим философствовать, нам придется оставить воинское поприще и переквалифицироваться. А к такому повороту дел я еще не готов. Ты уже получил сигнал с командного пункта «Беты»?

Этот неожиданный вопрос Стэна напомнил мне, что я тоже пока что являюсь воином. Я загнал внутрь – как и положено воину – все свои чувства и беспокойство и выпрямился в кресле.

– Согласно переданному донесению в одиннадцать тридцать, полковник Фанчер докладывает, что никаких боевых действий на планете не проводилось со времени первой стычки с местной гвардией. Она рассчитывает закончить возведение оборонительных рубежей по местному времени к рассвету. В это время патрулирование будет особенно активным.

– Ничего не поступало насчет активизации деятельности Дома Куриты на континенте?

– Нет.

Он нахмурился.

– Неужели Змеи еще не расползлись вокруг «Беты»? Верится с трудом.

– Перехваченные сигналы из Империи Драконис свидетельствуют об активизации воздушно-космических сил за ближайшим из спутников планеты. Я приложил разведдонесения к докладу полковника Фанчер.

Хмурые морщины тут же растянулись в суховатую усмешку.

– Вообще-то дешифровка – это моя работа.

– Никаких расшифровок, Стэн. Я передал только сигналы и ключи к кодам.

– Если они формируют соединения на противоположной стороне спутника, вполне возможно, куритсу планируют контрудар. Передай Фанчер, пусть будет начеку.

– Ретранслировать радиоперехват?

– Нет, думаю, не стоит. Алисия придет к тому же заключению, к которому пришел и я. – Стэн снова рассмеялся. – Вильям сначала бы протранслировал сообщения в незашифрованном виде.

Хоть и в шутку, но Стэн по-прежнему продолжал сравнивать меня с Основателем. Я укрылся за непроницаемой маской штабиста.

– Облегчение командной деятельности – моя работа, сэр.

Он снова рассмеялся.

– И ты справляешься с ней неплохо. Спасибо тебе, Брайен.

Его доброе расположение духа оказалось заразительным. И вся моя растерянность, вызванная тем, что меня называют Вильямом – Основателем, внезапно показалась просто детской. Я делал свою работу. Мою работу. И делал ее хорошо. Похвала Стэна – это, конечно, не похвала Волка, но и она мне здорово помогла.

Декхану Фразеру эти запущенные сады казались еще чудеснее и великолепнее оттого, что дикость их была столь искусственна и рукотворна. Каждый кустик здесь был отобран, высажен и подстрижен для пущего эффекта. Здесь можно было увидеть сплетение сорняка и дикорастущих цветов, которые казались джунглями какой-то чужой удивительной планеты, если бы только взгляд вдруг случайно не выхватывал из этого сплетения знакомый оттенок прекрасных киамбанских лилий в самую пору их цветения; тонкая резьба по камню наводит на мысль о шпилях и минаретах столицы этой планеты. За годы, проведенные в Империи Драконис, Декхан научился ценить местную художественную традицию, где всякое место или, скорее, даже настроение этого места внушалось формой, очертанием и тенью. Он лучше стал понимать то обстоятельство, что некоторые знаменитейшие архитекторы этих оазисов мира были доблестными воинами.

Империей правил Дом Куриты, а куритсу утверждали воинскую традицию в стиле древних самураев. И, подобно тем самым древним самураям, лучшие и ярчайшие представители Дома являлись одновременно и грозными воинами, и утонченными художниками. Этот сад, разбитый самим Такаси Куритой, являлся частицей традиции. Такаси был Координатором Империи,, ее абсолютным правителем и воплощением мифического Дракона. И хотя он оставил военные дела своему сыну Теодору Гундзи-но-Канрей, Такаси в молодости был великолепным воином. Им он и оставался, совсем недавно возглавив свои элитные войска в решающем походе против пришельцов клана, предпринявших осаду Лютеции. Но Такаси был еще и художником. И этот сад стал утонченным выражением человеческого желания внести гармонию в природный хаос, подобно тому, как с этим справлялось настойчивое, но столь же тонкое и дальновидное владычество Координатора над многочисленными мирами, принадлежащими Империи Драконис.

Тропинка вывела Декхана в лощину и устремилась к изогнувшемуся дугой деревянному мостику. Под ногами Декхана умиротворенно бормотала стекающая по камням вода, когда он поднимался по склону, огибая мшистый пригорок, усеянный розовым кварцем. Огибая склон, тропинка уходила дальше. Декхан замедлил шаг, шел не спеша, с неохотой покидая покой крошечной долины. Но лишь только тропка сделала окончательный поворот, его глазам предстало нечто такое, отчего Декхан замер как вкопанный.

Массивная глыба боевого робота не сразу угадывалась в причудливом переплетении растений. Очертания гиганта были обрамлены изгибом ветвей, и тень от листьев пятнами испещряла отливающую голубизной металлическую поверхность. Золотые лучи солнца эффектно высвечивали детали вооружения боевого робота. Это был «Стрелец», семидесятитонная машина, предназначенная для огневой поддержки, но столь же успешно справлявшаяся и с другими функциями на поле боя.

Декхану не надо было и смотреть на этот красный диск с черной волчьей головой, расположенный на левом «бедре», чтобы узнать боевой робот. Хотя он помнил это изображение не совсем таким – впрочем, ошибиться было невозможно. У Декхана не оставалось сомнений: «Стрелец» мог принадлежать только Джеймсу Вульфу.

Это подтверждало слухи. Такаси снова что-то замышлял против Волчьих Драгун.

Человек, посланный от Такаси, недаром указал Декхану эту тропу: значит, Координатор хотел, чтобы он увидел этого «Стрельца». Надо полагать, что силы внутренней безопасности Империи Драконис прекрасно осведомлены о том, что он и Дженнет давно порвали все свои связи с Драгунами. Но если Такаси снова выходит на охоту за Драгунами, даже заверения разведки не послужат достаточной защитой.

Поможет ли здесь Теодор? Декхан и Дженнет входили в круг его приближенных советников. Но сможет ли Теодор защитить их от своего отца, если Координатор решит, что все это время они были шпионами Драгун, и станет настаивать на их смерти?

Вот так дела...