"Свой среди своих" - читать интересную книгу автора (Черкасов Дмитрий)

Глава 4 Пива в дорогу в меру бери

Мальков подбросил в руке черный пистолет из армированной стальными нитями пластмассы, проверил крепление баллончика со сжатым воздухом, коим шарики с краской выталкивались из ствола, и прошелся по пустому первому салону огромного самолета.

Сидевший в кресле стюарда майор Хватов сверился со списком псевдонимов, которые были присвоены исполнителям ролей преступников шутниками из службы по борьбе с терроризмом.

— Будешь Ушатом Помоевым…

— А более благозвучного имени не нашлось? — без всякой надежды на успех спросил Андрей.

— Увы. — «Дед Пихто» сложил листок бумаги вчетверо и засунул в нагрудный карман куртки. — Да ты не переживай. Иванидзе у нас — Кока Героинов, Аленка — Блоха Бешеная, Оленев — Отстой Отстоев.

— А ты?

— А я — Чудак Унитазов. — Хватов свел брови к переносице. — Вот как хочешь, это называется, так и выбирай…

— Слушай, а эти «имена» прямо так в бумагах по учениям и проходят? — справился Мальков, которому еще не доводилось знакомиться с документацией о «набатах», «циклонах» и «тайфунах».

— Конечно. — Заместитель начальника РССН зашуршал целлофановой оберткой сигаретной пачки. — К ним же все аудио и видеозаписи прилагаются. Соответственно, всё должно совпадать. Хорошо еще, что запрещено использовать матюги для кодовых имен, а то б наши остряки напридумывали…

— Не сомневаюсь. — Егор засунул пистолет за пояс и пошел во второй салон.

Изображавшие «пассажиров» курсанты застыли в креслах со сцепленными на затылках руками. Один из «заложников» лежал в проходе. Желтые кляксы на его одежде означали места попадания «пуль» из пистолета Незабудкиной.

Мальков непроизвольно дотронулся до своего оружия, заряженного лиловыми шариками. Цвет краски для каждого из участников мероприятия был выбран свой собственный, чтобы далее при разборе учений не путаться, кто, куда и сколько раз выстрелил. Иванидзе принадлежал оранжевый цвет, Оленеву — ярко-голубой, Хватову — розовый.

— Думаете, я тут с вами шутки шутить буду?! — заорал в тишине вошедший в роль «злого террориста» заместитель начальника пресс-службы, заставив Егора вздрогнуть от неожиданности. — Еще кто-нибудь рот откроет — вытащу на трап и пристрелю!

Коллега Оленева по работе с общественностью, симпатичная высокая брюнетка с короткой стрижкой, несильно стукнула рукояткой пистолета по плечу кусающего губы паренька на крайнем правом месте центрального ряда.

— Милый, ты еще не раздумал со мной спорить или как? — Незабудкина так пригнула голову паренька, что тот коснулся носом собственных коленей. — Сидеть тихо…

Мальков тоже решил поучаствовать в воспитательном процессе, достал свое оружие и ткнул стволом в мужчину, сидевшего вполоборота в кресле первого ряда и наблюдавшего за происходящим.

— А ну, руки за голову! — приказал старший лейтенант.

Мужчина обернулся и изумленно уставился на Егора.

Оленев придушенно хрюкнул.

— Не понял?! — Мальков подцепил мужчину снизу за подбородок стволом пистолета и заставил того откинуть голову назад. — Считаю до трех! Раз!…

— Егорчик, — Незабудкина отвлеклась от паренька, — это не захваченный нами пассажир, а наблюдатель из штаба учений. Его здесь вообще физически нет. Ты разговариваешь с пустым креслом…

Курсанты-"заложники" мстительно заржали.

— Извините. — Мальков убрал пистолет и почувствовал, что краснеет.

— Ничего. — Наблюдатель потер шею. — Надо было вас сразу предупредить, кто есть кто. Первый раз участвуете?

— Да, — сморщил нос Егор.

— Бывает, — философски отметил наблюдатель, регулярно попадающий на прицел к «террористам»-новичкам. — В хвосте еще один мой коллега.

— Понял. — Мальков покрутил головой.

— Пройдитесь пока по самолету, присмотритесь, — посоветовал наблюдатель-подполковник из Службы ЗКСиБТ. — Прикиньте, как вы будете противодействовать группе захвата.

— Ясно.

Сопровождаемый улыбками «заложников», старший лейтенант двинулся по проходу.

— Ну так что? — Незабудкина вернулась к прерванному занятию и крутанула пареньку ухо. — Будешь еще скалиться?…

— Не буду, — проникновенно сказал курсант.

— Госпожа Бешеная, — напомнила Алена «заложнику» установленные ею правила общения.

— Госпожа Бешеная, — послушно повторила «жертва террора».

— А теперь — всё вместе…

— Не буду скалиться, госпожа Бешеная.

Ухо у паренька горело.

— Молодец, — похвалила Незабудкина и наконец оставила в покое воспитуемого.

Начальник РССН полковник Ярошевич набросил на плечи темно-синюю утепленную куртку, подхватил кожаную папку, нахлобучил на голову кроличью шапку неопределенного цвета и стремительно выскочил из кабинета.

У белой командирской «Волги» притопывал его первый заместитель подполковник Агеев.

Ярошевич окинул орлиным взором выстроившуюся в походный порядок колонну микроавтобусов и махнул рукой водителю головного «Форда-эконолайна».

Чудо заокеанской техники, прозванное за свой почтенный возраст «бабушкой», засияло сине-красными огнями, коротко взвыло сиреной и отвалило от тротуара. За «Фордом» двинулись и остальные машины. Полковник поправил поясную кобуру с «Перначом»[41], забросил папку на заднее сиденье рядом с местом Агеева, а сам полез вперед.

«Волга» пошла замыкающей в колонне.

Вячеслав Георгиевич закурил «Золотую Яву», развернулся на сиденье и в упор посмотрел на Агеева.

— Михал Аркадьич, вы когда мне список следующей группы на Чечню представите?

— К концу недели… Мы и так уже все резервы выбрали. Ребята почти не отдыхают.

— Знаю, — буркнул Ярошевич.

Контртеррористическая операция в Чечне отнимала у отряда силы, могущие пригодиться в случае серьезного происшествия в Северо-Западном регионе. Каждые три месяца четверть группы отправлялась в командировку на Кавказ, меняя воевавших там товарищей. У многих предстоящая поездка была уже шестой-седьмой по счету, если считать с девяносто пятого года, когда спецназ питерского УФСБ впервые вступил в бой с отрядами ичкерийских «борцов за свободу и независимость».

Чеченская кампания всем изрядно надоела.

И дело было не в том, что кто-то трусил. Просто японская профессия «камикадзе» у спецназа не в чести. Героически погибнуть, захватив с собой на тот свет пяток-другой полуграмотных и обдолбанных наркотиками бородачей, не так сложно. Труднее — выполнить задание и при этом не потерять никого убитым. В идеале — обойтись даже без раненых. А в тех условиях, что существовали в Чечне, опасность подстерегала на каждом шагу. Причем даже не только и не столько от боевиков, которых можно выследить и нейтрализовать, а от продажных ментов, местного ОМОНа и чиновников, частенько и не за очень большие деньги сбрасывавших бандитам информацию о времени и маршруте выдвижения отрядов спецназа.

Естественно, если эта информация до них доходила…

Для РССН и многих тысяч честных солдат и офицеров объединенной группировки война была тяжелой работой, которую надо было исполнить.

А для других, в числе которых отчего-то преимущественно встречались сотрудники МВД и контрактники из внутренних войск, чеченская кампания являлась хорошей возможностью всласть пограбить и помародерствовать.

Мародеры никого не стеснялись.

Почти после каждой зачистки села с вытеснением мирных жителей за околицу, дабы те не попали под огонь бойцов ГРАДа, с тыла подъезжали грузовики и «трофейная команда» в серо-синем камуфляже резво загружала кузова автомобилей брошенным сельчанами добром. Тащили всё подчистую: ковры, мебель, посуду, телевизоры, спутниковые тарелки, с корнем выдирали стиральные и посудомоечные машины, обчищали сараи и амбары, выволакивая мешки с мукой, поставленные по линии гуманитарной помощи из других российских регионов, банки с домашними заготовками и даже сельскохозяйственный инвентарь.

Спорить с грабителями в погонах было бессмысленно.

Обычно их сопровождал какой-нибудь штабной полковник, осуществлявший общее руководство «экспроприацией» и имеющий полномочия приказать спецназовцам не вмешиваться.

Правда, один раз старший боевой группы, майор Александров с позывным «Зорро», не сдержался и отметелил заплывшего жиром сорокалетнего лейтенанта-контрактника, набившего мешок детскими игрушками и одеждой. Лейтенант визжал как поросенок, в зад которому вставили вывернутый наизнанку жгучий перец «хабанеро», и улепетывал от взбешенного Зорро на четвереньках, ибо спецназовец время от времени выпускал от груди короткую очередь из автомата и не давал мародеру возможности встать во весь рост. Если бы в тот момент поблизости оказался представитель жюри «Книги рекордов Гиннесса», то можно не сомневаться, что на глянцевых страницах этого фолианта появилась бы запись об установлении нового мирового рекорда бега на карачках для соискателей из рода «хомо сапиенс» подвида «мусор вульгарно».

Урок был понят правильно, а весть о «беспределыцике» из питерского УФСБ быстро разнеслась по заинтересованным кругам. С тех пор в районе, где работал «Град», мародеры старались не появляться, а если и приходили, так только после отъезда группы.

Другой не менее важной и неприятной проблемой были поставки боевикам современного российского оружия, средств связи и медикаментов. У стороннего наблюдателя могло сложиться впечатление, что служба тыла снабжает в первую очередь банды наемников, а уж некондиционными остатками — своих военнослужащих.

Не хватало самого элементарного. Спецназовцы даже вынуждены были менять две пачки обычных патронов на пачку трассеров[42], кои в избытке были у милиционеров.

Или взять тот же промедол — одноразовые пластиковые тюбики с обезболивающим приходилось вбивать раненому ударом, так как выдавить жидкость по инструкции не удавалось. А боевики пользовались новейшими миниатюрными шприцами-автоматами, сводящими на нет риск образования тромба от попадания в кровеносный сосуд воздуха…

— Но вы все-таки не тяните с комплектованием группы, — попросил Ярошевич. — Ребятам еще подготовиться нужно, хоть чуток отдохнуть перед поездкой.

— И с сухпайками разобраться, — напомнил Агеев.

— Завтра будет машина с тушенкой. — Полковник выпустил клуб дыма. — Наши дээровцы[43] помогли. Вопрос, слава Богу, решен.

Мальков выбрался на трап, посмотрел на выделенную для учений пустую стояночную площадку, по которой порывистый ветер гнал снежную крошку, передернул плечами и облокотился о поручень.

— Вышла Таня на крыльцо, — раздался из-за спины Егора вкрадчивый голос Оленева, — и поняла, что делать ей там, в общем-то, нечего…

— Глупо получилось, — не поворачиваясь, сказал Мальков. — Завтра, небось, все управление об этом знать будет.

Майор Оленев встал рядом со старшим лейтенантом.

— Ты не переживай. Бывает… На то это и учения. В принципе, ты правильно среагировал на человека, не подчиняющегося общим для всех заложников командам. Террорист так бы себя и повел…

— Ага, — криво улыбнулся Мальков. — И кому-нибудь обязательно придет в голову окрестить меня «супертеррористом». Мол, даже наблюдателей построить пытался.

— С наблюдателями всегда накладки, — махнул рукой Оленев. — Раньше их даже на время штурма оставляли… И каждый раз после учений отправляли подлечиться. Спецназёры ж не разбирают, кто типа террорист, а кто нет, кладут всех одинаково. Теперь их заблаговременно отзывают, когда штурмовики подтягиваются.

— Тогда мы примерно будем знать время штурма, — сообразил Егор.

— Какой умный! — развеселился майор. — В штабе это учли и наблюдателей отзывают в момент приезда группы к месту работы. Так что время штурма нам неведомо. Как будут готовы, так и начнут…

Мальков хмыкнул и проводил глазами пересекающий поле топливозаправщик.

— Пошли в салон? — предложил Оленев. — А то задубеем…

— Пошли, — согласился старший лейтенант.