Нечего на зеркало пенять, да-а?

(произносится с южным акцентом).

Пацанам России – конкретно красе и чисто гордости нации – посвящается эта книга.

События и персонажи в большинстве своем вымышлены. Хотя и не всегда…

Глава 12 Из ночи доносится – “Мочи!”…

Следователь Яичко сидел в своем кабинете и грустно смотрел в окно.

Моросил противный мелкий дождик, порывы ветра мотали по асфальту влажные скрученные листья и обрывки бумаги. Клочьев было много, сразу видно, что дворники совсем забросили свою работу и не подметали уже дней пять. Старший лейтенант повернул голову, чтобы получше разглядеть свой автомобиль, и тупая боль снова запульсировала в районе затылка. Словно кто-то пытался изнутри пробить череп миниатюрным отбойным молоточком и выйти наружу, чтобы высказать следователю все, что о нем думает.

Яичко застонал, вовремя спохватился, приглушил приступ тошноты и уронил голову на сцепленные руки.

Почему он не дома, следователь не помнил – вчерашние события были напрочь смыты могучим потоком дешевой водки. Ночная смена уже ушла, а то бы они порассказали ему, как он весело скакал по тротуару перед отделением, вырывая страницы из уголовного дела по уличному грабежу и с хохотом расшвыривая их по сторонам. Потом он решил провести “следственный эксперимент” и напал на позднего прохожего, проверяя, насколько легко в действительности отобрать у человека кошелек. Объект был выбран неудачно – такой же пьяный, как и Яичко, слесарь из соседнего ЖЭКа весил килограммов на двадцать больше нападавшего и, сбитый с ног внезапно выпрыгнувшим из дверей отделения милиции следователем, увлек его на землю. Они барахтались минут пять, причем “гений сыска” истошно орал, стараясь “напугать жертву”. Эта фраза засела у него в мозгу, единственная из всего материала уничтоженного дела. Когда стало ясно, что победа далека, старлей неожиданно вспомнил, что обвиняемые, по словам потерпевшего, были вооружены, вскочил и убежал обратно в отделение.

Наблюдавшие из окна дежурные с интересом ждали продолжения. Слесарь поднялся, глухо обматерил ментов и ушел.

Следователь выскочил на улицу, размахивая изъятой накануне фомкой, но у самых дверей столкнулся с патрульным нарядом, который собирался зайти погреться и выпить чаю. Грязного мужика с “фомичем” в руке они не узнали и огрели его дубинкой – Яичко смело вступил в бой, лихо уложил одного метким тычком железки ниже пояса, но был спрыснут газом, уронил оружие и ретировался на второй этаж.

Пока приводили в чувство упавшего милиционера, местный “Мегрэ” забаррикадировался в кабинете и выбросил в окно еще пяток уголовных дел и коробку с вещдоками, вытащив их из стола соседа. Дежурные были заняты товарищем, и полетевшие на улицу папки превратились в кашу под колесами проезжавшего грузовика.

Через два дня, по причине необъяснимой утраты всех документов и доказательств, на свободу вышли три грабителя, мошенник, карманник, наркоторговец и шестеро квартирных воров. Яичко наотрез отказался от причастности к пропаже дел и стоял насмерть. Скандал тихо угас, зато появились слухи о барабашке, живущем в отделении и виноватом в исчезновении документов. Глухаридзе эти слухи всячески поддерживал, перекладывал бумаги на столах у сослуживцев, внося еще большую путаницу в и так не отличающуюся согласованностью работу девятнадцатого отделения милиции, и даже умудрился слямзить портмоне у заместителя начальника. В нем обнаружилось восемь тысяч долларов и паспорт гражданина Израиля с фотографией замнача.

Яичко обалдел.

Доллары он рассыпал перед дверью кабинета замнача, а паспорт засунул между изъятых папок по делу о групповом изнасиловании, которое затребовал к себе начальник и чуть не получил инфаркт, открыв его на “нужной” странице.

Мстительный замнач, обнаружив доллары под дверью одновременно с комиссией проверяющих из Главка, устроил “охоту на ведьм” и уже почти вычислил виновника, но испуганный Глухаридзе выкинул очередной фортель – подменил перед смотром штатный ПМ эамнача на изъятый у подростков ржавый парабеллум. Тот и засветил немецкий ствол на стрельбище прямо перед носом генерала Недоделке.

Новоявленного “офицера вермахта” с треском выгнали.

Денис сидел на столе в офисе у Гугуцэ и болтал ногами.

– Ищут, – рассказывал Винни, отвечавший за стукачей в органах, – двадцать семь трупов, из них пять – из его команды.

В кабинете присутствовали еще Садист, Глюк и Тихий, не считая хозяина офиса. Шло обсуждение результатов реализации Паниковским коробки с морфином.

– Сколько у него осталось? – спросил Садист.

– Человек двадцать – двадцать пять.

– Много, блин… И чем они заняты?

– Паниковского вычислить пытаются. По стройуправлениям бегают, по “дэзам”, – Винни открыл банку пива, – результат-то есть на самом деле. “Стекло” вообще брать перестали, боятся… Но урод этот быстро перепрофилировался, траву достал и по новой.

– Мы не с торговлей “стеклом” боролись, – сказал Денис, – это не результат, а фуфло. Нам это никак не помогает, разве что потерей личного состава его команды. Но еще раз такое не пройдет. Да и эффект незначительный – он других наберет помощничков, сейчас их навалом…

– Мочить надо, – встрял Глюк, – давно пора…

– Вы что с банком решили? – осведомился Денис.

– А пока время идет, магазин на первом этаже разместим, Слюсаренко поставим, пусть торгует.

– Ага, он наторгует! С уголком этим быстро общий язык найдет. Вы что, про соломку на мыльном складе уже забыли? Это все – без меня. Хотите сесть – пожалуйста, я не участвую…

– Мы его раньше уберем! – высказался Тихий.

– Как? Дом его подорвете? Не пойдет, в это я тоже не играю – Вон, с морфином уже сколько народу угробили!

– Да не переживай ты! – посоветовал душевный Глюк.

– С РУБОПом или ФСБ цепляться не хочется, – Денис встал у окна. – Ведем себя, блин, как Миша Луппиан[ Денис опять глупо шутит, Луппиан – это фамилия жены Боярского.

] – весь в черном, усы торчком, в башке ни одной мысли… Гибкость надо проявлять, идеи какие-нибудь оригинальные… Олег, перестань лыбиться – Он анашой торговать стал?

– Ну…

– А где ее хранит, узнать можно?

– Можно-то можно, – сказал Винни, – но что нам это дает?

– А чо! – обрадовался Глюк. – Сопрем, и все!

– Спереть – это пошло и неинтеллигентно. Я смотрю, в офисе измельчитель есть. Это уже хорошо.

– А при чем тут измельчитель?

– Вы мне рассказывали недавно, что у вас на подкорме есть один мужик, спец, куда угодно подслушки установить может…

– Есть такой, – согласился Гугуцэ.

– А он на место хранения травки пробраться может?

– Думаю, да…

– Травы, как я понял, много…

– Килограмм пятьдесят, – задумчиво ответил Винни.

– Вот и славно. Задачка у мужика непростая будет – он должен в траву замешать то, что мы ему дадим.

– Опять насмерть? – заинтересовался Глюк.

– Почти. Волосы и ногти – Повисла пауза.

– Чьи волосы?

– Человеческие, естественно. В общем, так – собираем пару полиэтиленовых пакетов с волосами, в парикмахерских купить можно, все стрижем ногти – Нет, стой, не пойдет, проще можно. Костную муку достать, с килограмм… Волосы – в измельчитель, пыль получится – вот эту всю дрянь ваш мужик с травой и смешает. Равномерно…

– Да-а, – протянул Садист, – такое курнешь – кранты, на всю жизнь расхочется…

– А я о чем? Пусть поторгуют, повезет – его клиенты и грохнут. Анашишку и отморозки покупают, в отличие от морфия… У меня, кстати, еще вопрос – а чего это уголка нашего разлюбезного менты не берут после такого количества трупов?

– Ходят слухи, – нахмурился Винни, – что завязки у него, еще с зоны…

– Здорово! – Денис прошелся по комнате. – И, судя по всему, в прокуратуре, – убийствами она занимается…

– Квалифицировано как несчастные случаи… Передозировки.

– Ну, это быстро под нужную статью переведут. У него в районе или на городском уровне? Винни задумался.

– Ты не тяни, лучше вслух рассуждай, одна голова хорошо, полторы – лучше…

– Странность одна есть. Почти всех в Калининском и Выборгском районах обнаружили…

– Может, клиенты оттуда? – предположил Денис.

– Да нет. Погоди, получается, что наше стекло продавали на какой-то хате в одном из этих районов, а совсем не на Зверинской…

– И что? – встрял Глюк.

– А вывод есть из этого, – Винни покрутил пальцами, – что прикрышка в одном из этих районов сидит…

– А на фига они тогда на Зверинской двигали? – резонно спросил Садист.

– Так, – Денис привлек внимание, – объявляю мозговой штурм. У кого какие предположения – давайте. Винни?

– Отвлечение внимания… Но тогда у него партия есть покруче тех, о которых мы знаем.

– Возможно. Олег?

– Может, он вообще не тем занят? Совсем не наркотой?

– Глюк?

– Мочить его надо!

– Я просил предположения, а не предложения. Слава?

– С зоны начинать надо, – сказал Тихий, – за что попал, чо говорил. Может, тема и всплывет…

– Ясно. Боря?

– Пока не знаю. Пожалуй с Олегом согласен…

– Так – У меня тоже версия есть – подстава это ментовская. На пару с мусорками наш уголок трудится.

– Вряд ли, – Садист покачал головой.

– Как версия – сойдет. Если у кого самая безумная идея появится – сразу говорите. Соединим усилия – и путь открыт к успехам, как поется в австрийском гимне… Я с Ксенией побазарю, она со стороны объективно оценит… Пока так давайте – подготовьте и проведите гадость с травкой, а там посмотрим.

Кособокая дверь в подвал, вся измазанная известкой и потеками краски, открывалась туго. Денис скользнул в образовавшуюся щель и минуту постоял, полузакрыв глаза и привыкая к темноте. Когда предметы стали проявляться, он огляделся. По его расчетам, найденный десять дней назад люк вел в теплотрассу, проходящую под Казанским собором.

Рыбаков проследовал в угол и достал из-за кирпичей пакет. В нем находились завернутые в ветошь два обреза двенадцатого калибра и пачка патронов с картечью. При решении вопроса об экспедиции новоявленный “диггер” здраво рассудил, что случаи разные бывают, а нарезное оружие в металлической трубе опасно и для использующего – рикошет еще никто не отменял. Другое дело мягкая свинцовая картечь – ни тебе рикошета, ни особой прицельности, что в темноте вообще невозможно. Долбануть из обреза в гулкой пустоте трубы – милое дело, четыре десятка картечин сметут все на расстоянии пятнадцати метров, а дальше и не надо. Не забыть только рот открыть – ударная волна, особенно от парного выстрела, – штука неприятная.

Денис купил через Горыныча по двести долларов за штуку две бескурковые “горизонталки”, чем несказанно удивил и обрадовал приятеля столь неординарным поступком. Предложение “крутых вертикалок” было жестко отклонено, походить на Чака Норриса в планы Дениса не входило. По его расчетам, ему больше подходил горизонтальный “веер” выстрела. Конечно, жаль, что не удалось достать большего калибра, в одном из журналов он видел совершенно сумасшедшую пятизарядную “дуру” четвертого калибра, но тратить время и довольно приличные деньги на поиск столь экзотического экземпляра не стоило. К тому же журнал сообщал, что подобных “машинок” выпущено чрезвычайно ограниченное количество. Это и понятно. – с таким ружьем на охоту не пойдешь, динозавры у нас на Земле не водятся, так что, скорей всего, это был просто эксперимент оружейной фирмы, образцы для коллекционеров.

Поработав день ножовкой и напильником, “охотник за приключениями на собственную задницу”, как обычно говаривал о себе Денис, получил две шикарные шестидесятисантиметровые “машинки”, способные образумить любого придурка. Испытание “усовершенствованных” им ружей было произведено за городом, на заброшенном заводе, и прошло более чем успешно – любимое оружие сицилийской мафии оправдало надежды, – с десятой попытки Денис научился попадать в круг метрового диаметра с двадцати шагов.

“Неплохо, больше и не надо”, – радостно потер шаловливые ручки снайпер и, пальнув еще раз пять, отправился восвояси. Дома он хорошо почистил и смазал обрезы, а Ксения доставила их в подвал в сумке с картошкой – женщин милицейские патрули не проверяли.

Обязательным предметом экипировки были спички, зажигалка, свеча, два фонаря и длинная нейлоновая веревка на катушке, которую предусматривалось разматывать, зацепив за что-нибудь у входа. В питерских подземных ходах заблудиться – раз плюнуть, а беготня с истошными криками в темноте – вещь сильная, но опасная. Мало ли кто встретится. У всех бывают требующие уединения дела, а мешать людям не следует, можно и в рыло получить, если не хуже.

“Мне с Рыбакова на Крысмана фамилию менять надо, – думал Денис, пробираясь по трубе. – Кто ж тут кирпичей понакидал? Во народ… Хорошо, мин нет, от наших идиотов всего ожидать можно… Как вообще сюда вся эта дрянь попала? Не пойму. И в Солнечном то же самое… Дурдом… Теплотрасса чистой должна быть, чтоб людям приятно по ней ходить было… Хотя что я несу, какие люди? Блин, выбираться сложно с грузом будет, надо отодвинуть к бокам все это… Как Садист – снеговой лопатой…”

Тоннель пошел вниз.

Осторожно, чтобы не соскользнуть, “отважный гном” добрался до стыка с горизонтальным участком и закрепился. Фонарь освещал залитую водой площадку.

“А в середине – люк, во весело будет, – предположил Денис, – бульк – и я в канале… Ихтиандр с обрезами, блин. Точно выловят менты, я ж возле Невского всплыву… Эх, палку взять надо было, прощупал бы дно… Насколько я понимаю, это участочек под каналом Грибоедова… Не, если б дырка была, тут бы больше воды было, я же ниже уровня речки…”

Он взял обломок кирпича и бросил вдоль трубы. Рассекая неглубокую лужу, обломок доехал почти до конца залитого водой участка.

“Вроде нормально, – вновь засомневался Рыбаков, – а мой вес выдержит? Черт, здесь сутки проторчать можно… Ладно, ножонку сюда, за стеночку уцепимся и по кирпичам, как по кочкам… Все спокойно… Таких, как ты, не берут в космонавты… и в шахтеры тоже… таких вообще никуда не берут, они сами приходят… и никогда не платят… Во, нормально… А когда уходят, вещички пропадают – Интересно, я совсем седой вылезу или только наполовину?”

Труба резко сузилась.

“Вот то, что я ожидал! Везет, как утопленнику… Ничего, застряну – застрелюсь… Врагу не сдается наш гордый Денис… Да кому ты здесь нужен? Стреляться он будет – Ага, четырьмя выстрелами в голову, как Пуго… А это еще откуда? Нормально, во варежки, во размерчик! Интересно, владелец здесь живет или как? Судя по габаритам, застрять должен… жрать нечего, помер, наверное… пока такого живчика, как я, дождешься, с голоду точно окочуришься – А дождешься – вот и получи из двух стволов, лежи, переваривай… да нет здесь никого… Ото! „Федя и Маша были сдесь. 1968"… Класс! Это сколько мне было? Три года… Орфография соответствующая – „сиводня, тамбуретка", как Кривулькина… Горыныч лучше напишет, – Или не напишет? А он писать-то умеет? Да вроде умеет – точно, он Пыху через меня записку передавал, при мне держал ручку… То-то Пых орал, что ничего понять не может, каракули бессмысленные… Но это проблемы Пыха, пусть почерк научится разбирать, графолог бритый – А вы, собственно, Федя и Маша, что здесь делали? Тесно ведь, я один еле пролез… Ух ты! Еще лучше… верстак… Как он сюда попал?.. Неудобно же. Кретины, зачем вы его сюда затащили?.. Ломать придется, не пройти… Да он трухлявый… А мы его ножонкой, и все… Так, кранты, завал!” Теплотрасса была сплющена. Нечто обрушилось сверху на трубу и смяло ее до основания. Слева был какой-то проем с рваными краями, видимо, железо не выдержало напряжения и лопнуло.

Денис посветил.

Вбок, чуть поднимаясь, шел неширокий лаз, образовавшийся в толстой, в метр, старой кирпичной кладке.

“Опасно, блин, – начал размышлять Рыбаков, – ну на фиг я сюда полез? Сидел бы дома, чай пил… Романтики не хватило… Ну, и наличные нужны, стоит признать – кирпичи вроде плотно сидят, ногой стукнем… ОЙ, блин, больно-то как! Во я придурок – крепкие, на совесть сделано…”

Денис осторожно пролез в проем и огляделся.

Он попал туда, куда надо – огромное сводчатое помещение, ящики вдоль стен, обрушившаяся балка. Ящики были здоровые, с прибитыми деревянными ручками для переноски.

“И чем я их открывать буду? Все взял, фомку забыл, –с огорчением подумал Денис. – Вот что значит дилетант – Кладоискательство не мое дело, проще с братвой по городу носиться – риска меньше, а прибыль та же – Сколько тут всего-то? Штук сто… и огромные какие… Интересно, что в них? Если в размер ящика, то не выволочь в трубу, и тогда что?.. Этот хлипкий вроде, так… и небольшой… Но тяжелый… Черт, на ногу! С такой работой я инвалидом стану…”

Горе-диггер расположил фонарь на ящике сбоку и прошел вдоль стены. Удовлетворенный осмотром – точно никто не влезет, обрушившаяся часть свода наглухо запечатала эту часть подвала, – вернулся и перекантовал ящик поудобнее. Руками сорвать крышку не получилось.

Денис почесал затылок и ткнул стволами обреза. Доски начали крошиться. Начало было положено. Рыбаков – напрягся, ворочая обрезом, как ломиком. Крышка приподнялась, ржавые гвозди с противным скрипом выходили из досок, и тут отвалилась боковая стенка ящика. Денис оставил в покое крышку и потянул за какую-то тряпку. Мешковина вылезла, обнажив грязно-белые коробки. Он выволок одну – это явно был какой-то футляр, внутри было что-то тяжелое, килограмм на восемь.

Денис потряс футляр – ничего, попробовал открыть.

Попытка не удалась.

Рыбаков взял фонарь, принялся изучать коробку со всех сторон и мгновенно обнаружил защелку.

“Тьфу, идиот, тебе лишь бы сломать! Нет чтоб подумать!”

Защелка с трудом, но открылась. Внутри оказались часы. Каминные или настольные, Денис не разобрал.

“Круто! – восхитился Рыбаков. – Во хронометр! Значит, и в остальных коробках то же… Дореволюционные, это точно… Бронза, эмаль, ото – камушки, нормально. А что на донышке? Так, Карл Густав Фаберже – Это я удачно зашел… Три куртки замшевые импортные, три портсигара золотых отечественных – инженер Тимофеев живо-ого царя приволок… Я не пьющий… Полтинник за штуку, а их тут… так, шесть… в три приема придется волочь – Надо Ксанке звонить, на разведку сходил, называется…”

Коробки были втащены в подвал, обрезы и снаряжение заняли место за кирпичным выступом. Денис отзвонился жене, проинструктировал и сходил на Невский, купил сигарет. Вернувшись, обнаружил зеленый “Раннер” в проходном дворе.

Ксения выгуливала Адольфа и чуть не полетела в лужу, когда Денис вывернул из-за угла и пес увидел любимого хозяина. Питбуля затолкали в салон. Денис вытащил коробки и погрузил их в задний отсек. Сверху набросили кусок грязнейшего брезента. Супруга “спелеолога” щедро плеснула на тряпку машинного масла – проверяющие автомобили “ментозавры” с удовольствием трогают руками только деньги, остальным брезгуют.

– Что это? – спросила Ксения, сворачивая на Невский. Выдержки ей было не занимать, во время погрузки оба молчали и делали дело, не отвлекаясь.

– Часы, шесть штук, – радостно ответил Денис, – не поверишь – Фаберже, настоящие! Я глянул – обалдел! Уйдут влет, сейчас мода на это…

– Уверен?

– Дома посмотришь. Юлику в ближайшие дни позвоню, он точно возьмет… По полтиннику должны уйти… Там еще добра навалом, надо фомку взять. Коробки здоровые…

– Странно, что всем плевать, никто даже не вспоминает.

– А что им вспоминать? Государство наше богатое, не убудет… Они борьбой за власть заняты, до музеев дела нет. Мне лично совсем не обидно – все равно никому это не нужно. А нам, смотришь, и пригодится, зеленые и в Африке не только крокодилы, везде с ними жить можно… Да, кстати, на джипе торчать резона нет, слишком запоминается. Надо тачку на рынке купить, “запор” или “Москвича” старенького.

– Хорошо. Я завтра съезжу. Какой цвет?

– Лучше серый. Или синий… Сама посмотри, что приглянется. Я нотариусу позвоню, по доверенности сделаем…

– Понятно…

– Гы-гы-гы, блин, будут знать! – веселился Глюк. Денис случайно встретил Аркадия в кафе и выслушал повествование о последних приключениях Циолковского и еще ряда не совсем трезвых товарищей.

– Погнали, значит, покататься… Пьяные в дым… Бэтмен с .ними. Кого-то подрезали, оказалось – ментов, и-по газам! Гоняли, блин, час, по колдобинам каким-то, на пустырь влетели… Застряли, естественно. Тут ОМОН подлетает, наши из джипа выпали, Пых вообще на ногах не стоит – Менты пушки опустили – наши такие бухие, надо хмелеуборочную[ Спецмашина из вытрезвителя (жарг.).

] вызывать, а не ОМОН… Ментов трое всего, чего возиться… Тут и Бэтмен упал, испачкался весь, кричит, что ему в прачечную круглосуточную надо – Старший мусор и говорит Циолковскому: ты, мол, подними их, – и пальцем в него ткнул… А Андрюха страсть как не любит, когда в него тычут…

– Пальцем показывать – элементарно невежливо, – согласился Денис, – и тыкать незнакомым людям – это хамство. В приличном обществе так себя не ведут.

– При чем тут общество? Пьяные же…

– Ну знаешь, Циолковский, Пых и Бэтмен, вне зависимости от состояния – люди приличные, в отличие от ментов.

– Это точно! – обрадованно кивнул Глюк. – Ну, вот – Дрюня как палец увидел – цоп за него зубами' Пьяный-то пьяный, а соображает, что руки поднимать не стоит, на автоматы с кулаками не пойдешь, Омоновец – в крик, рукой трясет, а Циолковский не отпускает, к себе подтягивает.

– У меня Адольф точно так же делает…

– Ну! Питбуль прям! Вот… Отпустил он мента, через канаву прыгнул и побежал, они за ним… Не видно ни черта, вокруг кучи мусора, свалка ведь…

– Ага, кучи мусора вокруг и куча мусоров сзади!

– Грамотно сказал! – восхитился Глюк. – Надо запомнить!

– Я тебе слова запишу. Что дальше было?

– Ну, Андрюха пробежал метров сто и спрятался… Видит, у ментовозки тусняк какой-то, крики, потом узнал – Бэтмен к машине подполз и глушитель стал отрывать…

– Оторвал?

– Сразу! За Циолковским-то старший побежал с напарником, за палец отомстить хотели, а молодого у машины оставили… Пых учудил – камень схватил и лобовуху у нашего “форда” кокнул, причем не вставая с земли! Орет, типа, получай! С цементовозом перепутал… А Циолковский затаился, ждет, дрын нашел метра четыре, с ним сидит. Видит – бежит старшой, по кучам прыгает… Андрюха ка-ак дрыном шарахнет его по ногам! Тот с копыт. В лужу упал, барахтается… Ну, Дрюня сверху и прыгнул и зубами за ухо! – Совсем как Тайсон!

– А то! Ухо прокусил и в темноту убежал… К старшому напарник примчался, из лужи поднял, у того кровь хлещет из уха… Даже стрельнули пару раз в темноту. Ну Дрюню заклинило, блин – Он палку свою опять нашел и спрятался возле тропинки – Смотрит – идут, милые, матерятся страшно, у лейтенанта башка чем-то замотана… Помощничек его автомат на спину повесил – Тут Андрюха как даст палкой по тюрбану старшому, тот – брык в канаву! Младший повернуться не успел – Циолковский уже на нем повис, зубами щелкает у шеи, говорит, испугать хотел…

– Ну и как, испугал?

– А ты думал! Мужик на землю свалился, и припадок нервный у него! Андрюха говорил – ужас, пена изо рта! Но он досматривать не стал, к машине чесанул… Там – еще хуже! Бэтмен у молодого автомат отобрал и закинул куда-то, Пых в обеих тачках ни одного целого стекла не оставил, все переколотил! И рацию в ПМГ вырвал, “трофей боевой”, орет – Дурдом! Мента тросом к столбу привязали! Андрюха-то протрезвел на свежем воздухе, пацанов в тачку закинул и рванул…

– Пикой ментам по колесам не забыли? – деловито осведомился Денис.

– Не, успели! Нормально уехали, на даче сейчас отдыхают.

– А это что, работа была? От чего, интересно, они отдыхают?

– Ну, – задумался Глюк, – от ментов, наверное – На пороге возник Ортопед, увидел друзей, возликовал и крепко умостился за столиком.

– Откуда такой возбужденный? – спросил Рыбаков.

– С кандидатом базарил – Миша щелчком подозвал официанта. – Сок апельсиновый, бутеры с икрой, штук пять.

– Кандидатом чего?

– Не чего, а куда. В собрание городское…

– Ты что, политикой занялся?

– Не, Антон сказал съездить, посмотреть.

– Ну и?

– Да странный он какой-то… В институте работает, бабок нет, пусть Антон сам решает. А ты чо, Динь, не одобряешь?

– Не-а. Туфта все это. Нормальные люди в политику не идут. Кроме бесплатной кормежи на презентациях, ничего из этого не выйдет. Вы же все равно все вопросы бабками решаете. А с ним говорить – только “Ай-Кью” себе понижать…

– А что, от разговоров тово? – Брови Глюка взлетели.

– Да, Аркаша, но не то, что ты подумал. “Ай-Кью” – это коэффициент интеллектуального развития.

– А-а! – успокоился Глюк. – А я испугался!

– Ну, если бы так было, как ты сначала понял, то главным “тово” был бы я из всех присутствующих – болтаю много.

– Ты ж по делу…

– Это да – Между прочим, а как обстоят те самые дела с уголком? Нашу добавку уже сделали?

– Сделали, – кивнул Ортопед, – только измельчитель Гугуцэ запороли – Горыныч костей купил и сдуру стал в отверстие пихать…

– Я же говорил про костяную муку.

– Да не расслышал он… Так-то все нормально, волос купили, получилось два пакета по полкило, пыль – И муку достали потом, на птицеферме.

– Надо было просто в зоомагазин съездить и купить…

– Да не, все в порядке… Спец со дня надень траву зарядит… Винни уже место вычислил, сейчас занят предысторией – Ортопед любил научные термины, – прошлое уголка изучает, археолог, блин.

– Молодец Винни, серьезный подход…

– А то! Мы маленько, типа, успокоились, ну, для того, чтоб тот не заподозрил… Олег тоже нанял человека, попасти чуток уголка… С ворами побазарили – он в общак не отстегивает, сам по себе, они за него не впишутся.

– Ну, ладно. Если что произойдет, не забудь до меня донести.

– Без базара! Слушай, Динь, ты про коэффициент интеллекта говорил – а как его считают?

– По тестам. Либо компьютер, либо психолог…

– А это круто?

– А ты что, хочешь себе на браслет вместе с группой крови еще интеллектуальный коэффициент начеканить?

Ортопед взялся за подбородок.

– Во солидно, блин! Ну у тебя и башка! " Я бы тоже сделал, – сказал Глюк.

– А у тебя каналы есть, ну, проверить? – Ортопеда мысль чрезвычайно заинтересовала.

– Да тут ничего особенного нет. Я своему знакомому позвоню, он вроде психологом или психоаналитиком работает, узнаю…

– Не забудь, а?

– Не забуду я. Братве помочь – святое дело!