"Любовный эликсир" - читать интересную книгу автора (Холт Черил)

Глава 7

– Как это любезно с твоей стороны – согласиться сопровождать меня, – улыбнулась Кейт Кристоферу.

– Разве мог я отказаться?

– Ты и вправду так считаешь?

– Если бы я не хотел ехать с тобой, то так бы и сказал. Не беспокойся.

– Ладно, но, может, ты все-таки предпочитаешь остаться в особняке, где так много развлечений? Любое из них покажется тебе более приятным, чем трястись в карете через весь Лондон.

– Общество леди Памелы доставило мне больше удовольствия, чем я рассчитывал. – Откинувшись на мягкую спинку сиденья, Кристофер вытянул ноги, что было весьма неудобно в тесном пространстве кареты. – Поверь, я рад любому поводу выбраться на время оттуда.

Устал ли он, как и она, от брачных замыслов своей матери? Или ему надоели оценивающие взгляды женщин, которые видели в нем достойного мужа для своих богатых, но уже избалованных дочерей? Характер у Кристофера был покладистый, приятный, он часто шутил, на многое смотрел легко. Эти его черты не могли не нравиться.

– Пообещай мне, что никогда не расскажешь матери, куда мы с тобой сегодня ездили. И не будешь меня расспрашивать, ради чего я это делаю.

С возмущенным видом он поднял глаза кверху.

– Клянусь тебе, десять раз клянусь.

– Поклянись в одиннадцатый.

– Приношу клятву на Библии.

Кристофер приложил руку к сердцу. Кейт весело рассмеялась от его выходки. Она хотела навестить Селину – не из любопытства, а повинуясь долгу. Но у нее не было денег, чтобы нанять карету, как и разрешения воспользоваться их семейным экипажем. В глазах леди Памелы она ровно ничего не значила, правда, было другое лицо, которое она могла попросить об одолжении, – лорд Стамфорд, но Кейт скорее съела бы на завтрак лягушку, чем стала просить его об этом.

Кейт этот человек представлялся каким-то волшебником, колдуном, перед которым не могла устоять ни одна женщина, вынуждавшим женщин совершать такое, на что они сами никогда бы не согласились. По крайней мере в этом она пыталась себя уверить.

Разве существовало в мире оправдание тем любовным шалостям, став соучастницей которых она лишилась чистоты и безгрешности? Если бы она сопротивлялась, то он прекратил бы домогательства. В любом случае она ведь могла остановить его, тогда бы ее добродетель не пострадала. Но она оказалась заурядной потаскушкой и в этом, кроме себя, не винила никого.

Вырваться днем из стен особняка Стамфорда под предлогом исполнения обязанностей опекунши стало для Кейт истинным облегчением. Ей надоело мрачно слоняться по комнате, размышляя над тем, где он, что делает и, как знать, не думает ли о ней.

Кристофер оказался настоящим ее спасителем, который был не только рад ей помочь, но вежливо не задавал ей лишних вопросов – куда и зачем они едут.

Прогромыхав по ухабам, карета остановилась. Кристофер, нахмурившись, выглянул в окно.

– Ты уверена, что указала правильный адрес?

– Да. А в чем дело?

– Это не самый безопасный район. Может, мне даже не стоит позволять тебе выходить.

Скрывая смятение, Кейт посмотрела в окно. Перед ней открылось жалкое и убогое зрелище. По улице шатались внушавшие опасение, сомнительного вида личности, мимо кареты пробежала стайка оборванных детишек; дом, возле которого остановилась карета, был ветхий, с обшарпанными стенами и полуразрушенной оградой.

Кейт смутилась. Это никак не мог быть дом, который она снимала для Селины, скорее всего в нем было много квартир. Судя по всему, здесь проживало немало народу. Кейт просматривала счета, которые присылала ей сестра, и точно знала, какая сумма вносилась за аренду каждые три месяца. Это жилье не могло стоить таких денег.

Однако это был Лондон, а Кейт не имела представления о том, насколько дорого здесь все – и товары, и услуги. Тем не менее…

– Не спросишь ли ты кучера на тот случай, если он неправильно понял мои указания?

– Конечно.

Кристофер вылез из кареты, чтобы расспросить слуг. Когда он вернулся, то выглядел обеспокоенным.

– Все правильно, это то самое место.

Он посмотрел ей в лицо и сразу заметил ее испуг.

– Кейт, почему ты не доверишься мне? Ни одна живая душа не узнает об этом.

Кейт замялась, она не знала, насколько Кристофер был осведомлен о скандальном прошлом ее родителей. Если она расскажет обо всем, в том числе о происхождении Селины, то, возможно, это шокирует его или даже вызовет у него неприязнь, а ей вовсе не хотелось подвергать их дружбу такому испытанию.

– В этом нет ничего страшного, – солгала она. – Я просто хочу навестить подругу моей матери.

Было ясно, что Кристофер сразу разгадал, что она хитрит, но он не стал ловить ее на этом, однако его явная озабоченность заставила ее почувствовать себя маленькой и беззащитной.

– Ты уверена, что тебе туда надо идти? – попробовал он отговорить ее.

– Это займет всего несколько минут. Я скоро вернусь. Кейт почти выпрыгнула из кареты, чтобы он не успел задать ей еще вопрос и не выпытал у нее всю неприглядную правду.

Она проскользнула сквозь сломанные ворота, поднялась на крыльцо и очутилась в грязном и обветшавшем вестибюле. Холодная и сырая лестница, на стене – список жильцов. Комната Селины располагалась в самом конце коридора. Кейт прошла по нему и постучала в дверь.

Ее единокровная сестра вряд ли догадывалась, кто стоял на пороге ее жилища, поэтому сердце Кейт трепетало, в нем смешались и неприязнь, и благоговейный страх. Она волновалась и боялась одновременно.

Хороша ли собой Селина? Легко ли сложатся их отношения? Внезапно Кейт поняла, как много для нее значит сестра. Ей даже захотелось, чтобы на ней по такому важному случаю было надето новое платье или другая шляпка.

Ей ответила служанка, она расспрашивала ее грубо и резко, как будто невзлюбила Кейт с первого взгляда. Затем Кейт впустили в холодную и мрачную гостиную. Сверху доносился топот жильцов, живших этажом выше. Пока Кейт ждала появления Селины, она рассматривала мебель – старую и ветхую, потертые портьеры и коврики. Ее недоумение все росло. Она считала, что Селина живет в уютном, удобном доме. Как она могла позволить, чтобы ее сестра ютилась в таких условиях?

Она должна в корне изменить это. Но каким образом? Она не могла решить, кто мог бы взяться за дело и все исправить. Регина? Но она не могла без злобы и ненависти смотреть на обеих сестер. Кристоферу едва исполнилось восемнадцать, и он не был искушен в житейских делах.

Может, ей стоит обратиться к мастеру Тамбертону, поверенному, который помог Селине, когда та переехала жить в Англию? Он наверняка осведомлен о том, в каком бедственном положении очутилась Селина.

– Кейт! Кейт! – откуда-то из задних комнат донесся веселый голос Селины, в ее интонациях явно слышался очаровательный иностранный акцент. – Наконец-то ты пришла! Я так рада!

Кейт взяла себя в руки и приготовилась ко всему, когда в гостиную, едва не подпрыгивая от радости, вбежала Селина. Стройная, изящная, красивая, она была очень похожа на Кейт, но выглядела грациознее, тоньше, чем-то напоминая экзотичный чудесный цветок. Они обе походили на свою мать, глядя на них, сразу было видно, что в их жилах течет одна и та же кровь, хотя волосы и глаза у Селины были черного цвета, а ее кожа отливала золотистым оттенком. Такого цвета Кейт не видела никогда раньше.

– Кейт, моя дорогая сестричка! – Селина торопливо подошла к Кейт, взяла ее за руки и поцеловала в обе щеки. – Вот и наступил этот долгожданный день, когда ты пришла. Как я желала этого!

Столь сердечный прием смутил Кейт. За исключением Стамфорда, она не могла припомнить, чтобы кто-то брал ее за руки. Она жила уединенно, будто в пустыне.

Слезы заструились у нее по щекам, она смахнула их ладонью, в то время как Селина, суетясь вокруг нее, словно курица-наседка, усадила Кейт на диван.

– Я также очень рада увидеться с тобой, – дрожащим голосом проговорила Кейт.

В гостиную вошла еще одна женщина, пожилая на вид матрона. Селина вся сияла от безудержной радости.

– Миссис Фицсиммонз, к нам пришла Кейт! Как это здорово!

Женщина ничего не ответила, а только настороженно рассматривала гостью. Своим взглядом она словно упрекала в чем-то Кейт.

– Миссис Фицсиммонз – моя компаньонка, которую ты наняла, – пояснила Селина. – Она такая славная.

Кейт кивнула, пытаясь выказать свою симпатию, что было непросто под хмурым взглядом миссис Фицсиммонз.

– Очень приятно, миссис Фицсиммонз.

Когда же компаньонка ничего не ответила ей, Селина весело рассмеялась, пытаясь сгладить возникшую неловкость.

– Не вините ее, она ведь слишком привязана ко мне. – Затем она обратилась к компаньонке: – Эдит, велите, чтобы подали чай. Нет, лучше вино. Сегодня у нас настоящий праздник.

– У нас нет больше ни вина, ни чая, мисс Селина, – резко произнесла миссис Фицсиммонз, посылая Кейт сердитый, осуждающий взгляд, она словно обвиняла ее в том, что в их кладовой пусто.

– Разве вы забыли? Мы превысили наш бюджет, а больше нам не положено.

Миссис Фицсиммонз вышла, Кейт проводила ее глазами. Недоумение ее все росло. Как могло оказаться, что здесь нет никаких угощений, никаких напитков? Она ведь старалась ни в чем не отказывать сестре.

Селина покраснела, но улыбнулась, несмотря на явно прозвучавшую в словах компаньонки обиду. Кейт удивилась ее выдержке и умению вести себя. Селина держалась крайне тактично и вежливо, чего так не хватало английским девушкам вроде Мелани, хотя Селина страдала гораздо больше любой из них. В горе и нужде человек взрослеет быстро.

– Это такой приятный сюрприз, – начала Селина, как только они остались вдвоем. – Почему ты в Лондоне?

– Это первый выход в свет леди Мелани.

– Она, наверное, на седьмом небе от счастья, – вздохнула Селина. – Почему бы нам не сделать то же самое?

– Ведь я немного старовата для этого, – ответила Кейт, и они обе рассмеялись. Их смех, их голоса звучали очень похоже. – Как жаль, что ты не можешь выходить в свет! Юноши, которых я встречала, наверное, бегали бы за тобой следом и искали твоего расположения.

– А ты бывала на многих балах и вечеринках?

– Лишь на нескольких, – солгала Кейт. Она ведь была только на одном-единственном приеме и из-за злополучной выходки Стамфорда была лишена возможности посещать другие вечера.

– Наша мать очень любила бывать на вечеринках и приемах.

От такого утверждения сердце у Кейт дрогнуло. Она плохо помнила мать, поэтому краткое замечание Селины подействовало на нее словно электрический разряд. Любые сведения о ее матери казались Кейт драгоценными камнями, найденными посреди кучи булыжников.

Она пробормотала:

– Об этом мне ничего не известно.

– О да. Ей это нравилось больше всего на свете: она надевала лучшее платье и сверкающие драгоценности. И моему отцу тоже. Они были такой прекрасной парой, такими счастливыми, так любили друг друга. Их жизнь напоминала сказку.

Онемев от изумления, Кейт уставилась на Селину. До ее ушей долетали кое-какие подробности, касавшиеся жизни матери, но большая часть из них была передана Региной в ее полной сарказма интерпретации.

Едва Кейт услышала несколько иной рассказ о жизни своей матери, ее мироощущение поколебалось, земля стала уходить у нее из-под ног. Она не могла найти точку опоры.

– Она была счастлива?

– Очень, – уверенно ответила Селина. – Да, у меня есть кое-что для тебя.

Она прошла к письменному столу, выдвинула один из ящиков, достала оттуда узкий деревянный футляр и передала его Кейт.

– Это тебе.

– Что это?

– Мамин веер. Самый любимый. Этот веер – один из предметов ее свадебного туалета. Мама всегда брала его с собой, когда посещала оперу.

– Она вышла замуж за твоего отца?

– Нуда.

Это ошеломило Кейт. Неужели они поженились? Значит, Селина не была незаконнорожденной. Как она до сих пор ничего не знала о таком существенном обстоятельстве?

Дрожащими пальцами Кейт открыла крышку, внутри лежал изящный, несколько старомодный веер. Она раскрыла его, внимательно разглядывая тщательно выписанные на нем фиалки и кружевную отделку по краям. Ею овладело странное чувство, будто она явственно ощущала сохранившийся в складках веера запах духов матери. Взволнованная, она закрыла его и опять спрятала в футляр.

– Это слишком дорогой подарок. Я не вправе принять его.

– Но я настаиваю. – Селина оттолкнула руку Кейт с футляром. – Мама хотела, чтобы этот веер принадлежал тебе.

– В самом деле? – У Кейт закружилась голова от волнения.

Селина кивнула.

– Кроме того, у меня сохранилось много ее вещей.

В этот момент раздался стук в дверь. Кейт сразу догадалась: это пришел Кристофер, чтобы узнать, все ли у нее в порядке. Она упрекнула себя: нужно было предвидеть, что он не выдержит!

Через миг служанка провела его в гостиную. Оказавшись с ним в одной комнате, девушки смотрели на него словно напроказившие школьницы, которых поймали с поличным.

Служанка тоже настолько смешалась, что забыла его представить. Кейт выступила вперед.

– Извини меня, Кристофер. Я заставила тебя ждать..

– Вовсе нет, ведь я никуда не спешу. Я только хотел удостовериться, что с тобой ничего не случилось.

– Как видишь, у меня все прекрасно.

– Да, вижу. – Он поднял восхищенный взор на Селину. – Кто твоя очаровательная приятельница?

– Позволь представить тебе мисс Селину Белла. Недавно она приехала в Лондон из Венеции.

– Как вы поживаете? – вежливо спросил Кристофер Селину. Затем галантно добавил на итальянском: – Добро пожаловать в Великобританию!

Кейт изумленно посмотрела на него. Откуда он знает по-итальянски? Впрочем, он был неплохо образован, Регина заплатила за его обучение. Хотя у него был ужасный акцент, Селина вела себя очаровательно.

– Grazie, – ответила она также на итальянском.

– Селина, это граф Донкастер, Кристофер Льюис.

– О Боже!

Хотя Селина не совсем уловила всю значимость его громкого титула, тем не менее она склонилась в низком реверансе. Кристофер бросился к ней и стал приподнимать ее.

– К чему эти церемонии, мисс Белла, – произнес он. – Бросьте, ведь я вырос в деревне и не привык к светским условностям.

Кристофер улыбнулся Селине, по-прежнему удерживая ее за руку, хотя мог бы уже выпустить.

Кейт внимательно смотрела на них и думала: какая восхитительная пара – блондин Крис с чертами Адониса и яркая брюнетка Селина, такая гибкая и прелестная. Смотреть на них обоих было одно удовольствие, – юные, с броской внешностью, от них даже исходила какая-то харизма.

– Я так волнуюсь, ведь вы нанесли мне визит! – воскликнула Селина. – Тем самым вы предоставили мне возможность лично поблагодарить вас за все то добро, что вы сделали Кейт за все эти годы. Она часто упоминала о том, насколько вы внимательны и любезны. Как я вам признательна!

В письмах Кейт нельзя было встретить ничего подобного, она еле-еле удержалась, чтобы спрятать свое изумление. В одном, от силы в двух письмах она упоминала о Кристофере, но никогда не распространялась о нем. Селина вела себя так, словно была королевой, Кейт только диву давалась ее такту и воспитанности.

По сравнению с ней Кейт чувствовала себя сельской простушкой, и в который раз она горько пожалела о том, какой могла бы стать ее жизнь, если бы она и мать оставались все время рядом.

Крис улыбнулся:

– Никто в Донкастере мне не нравится больше, чем Кейт.

– Мне так приятно слышать это. Она для меня словно ангел. Ума не приложу, что бы я делала, если бы она не помогла мне переехать сюда.

Кейт снова еле-еле удержалась от того, чтобы не оглядеть в очередной раз убогую обстановку гостиной; ее угнетало неумеренное великодушие Селины, было совершенно ясно, что ее помощь на самом деле была оказана лишь на словах. Да, Селина вела себя очень благородно.

– Как вы познакомились друг с другом? – спросил Крис. Как показалось Кейт, каким-то внутренним, шестым чувством он улавливал в них что-то общее. Быть беде: перед ее мысленным взором возник образ разгневанной и насмехающейся над ней Регины. Кейт вскочила на ноги, прежде чем Селина успела что-либо вымолвить, но у нее заплетался язык, она не знала, что сказать.

– Она моя… моя… – И не смогла закончить фразу, ибо не понимала, как лучше объяснить их родство. Хотя Кейт и Кристофер были друзьями, она не могла обсуждать с ним такие вопросы, как непристойная любовная связь и незаконное потомство.

Селина тоже порывалась что-то ответить и, заметив явное замешательство Кейт, с присущим ей тактом придумала правдоподобное объяснение.

– Ее и моя мать были близкими подругами.

Крис снова бросил на них обеих проницательный взгляд, стараясь скрыть свое недоверие.

– Это удивительно, но между вами как будто есть что-то общее.

– Да неужели?

Щеки Кейт зарделись от смущения и стыда. Ей неудержимо захотелось уйти, даже убежать, чтобы разобраться и переосмыслить все, что ей довелось сегодня услышать от сестры.

– Селина, мне надо идти. Мне как-то неловко, мы ведь отнимаем время у лорда Донкастера.

– Ничего страшного, Кейт, – уверил ее Кристофер.

– Чушь, – вмешалась Селина. – Мы не хотим злоупотреблять вашей добротой. Но, Кейт, обещай мне, что ты скоро снова заглянешь ко мне, как только сможешь.

– Даже не знаю, когда я смогу, – проговорила Кейт.

– Я доставлю тебя сюда в любое время, как только ты попросишь, – сразу предложил Кристофер.

– Как это любезно с вашей стороны, – с чувством произнесла Селина и так мило улыбнулась, что от ее улыбки вокруг будто стало светлее.

Кейт направилась к двери. Пока она шла к выходу, Селина незаметно подтолкнула ей под локоть футляр с маминым веером. Расстроенная Кейт ничего не заметила или сделала вид, поскольку за ней шел Кристофер, который, конечно, услышал бы, если бы она принялась отказываться от подарка.

Она ускорила шаг, Кристофер следовал за ней, но едва она приготовилась выйти из квартиры, как откуда-то из сумрака выскользнула миссис Фицсиммонз с тем же недовольным выражением на лице.

– Хорошенько поглядите вокруг себя, мисс Дункан, – злобно проворчала она. – Как вам только не стыдно!

Кейт побледнела. Фицсиммонз ненавидела ее за то, что Селина жила в таких условиях, хотя Кейт никак не могла взять в толк – почему. Инстинктивно она попыталась оправдаться:

– Я одобряла все денежные траты, миссис Фицсиммонз.

– Подходящее объяснение.

– В самом деле, – не отступала Кейт. – Я не совсем понимаю, что происходит.

Компаньонка усмехнулась:

– Я поняла, что вы собой представляете, мисс. Просто так вам это не сойдет с рук, не будь я Эдит Фицсиммонз. Я больше не стану молчать, я упрячу вас за решетку. Поверьте мне!

Кейт открыла рот от изумления. Но тут, заслоняя ее, вперед выступил Кристофер, он бросил на миссис Фицсиммонз гневный взгляд, заставивший ее замолчать.

– Извините нас, мадам.

Вежливо отстранив ее в сторону, он провел за собой Кейт на улицу. Огорченные и недоумевающие, они разглядывали стоящие вокруг дома и улицу.

– Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос, – попросил Кристофер Кейт.

– Если смогу.

– Как случилось, что такая прелестная юная леди живет в столь ужасном месте, как это?

– Не знаю, – ответила Кейт. – Но я выясню, в чем здесь дело.