11

Когда мы добрались обратно до машины, Джон сидел на переднем сиденье, свесив ноги из двери, ухмыляясь нам. Винни играла в песке совсем рядом, рисуя узоры куском раковины. Я улыбнулся в ответ, довольный тем, что у Джона изменилось настроение.

– А где твои двое камрата? – спросил я наполовину на интерсистемном.

Он показал на ближайшее дерево, в тени которого Роланд и Сьюзен лежали, свернувшись в клубок.

– Вроде как они помирились, – заметил я.

– Так и есть, – одобрительно сказал он. В его словах не было ни малейшего намека на ревность. – Как водичка?

– Замечательная, только подводная жизнь и фауна здесь слишком оживленные.

– Что-нибудь случилось?

– Да нет, на самом деле нет, – я присел на переднее сиденье, мечтая о сигарете. Я пытался об этом забыть, посмотрел по пляжу в сторону дороги. Пока что никакого движения. А что, если он, Сэм, не прорвался? Мне будет его не хватать, но средство передвижения у нас было. Но то, что нет еды… м-м-м… и денег нет. Что, интересно, находилось в обращении за пределами известных лабиринтов? Вне сомнения, мы это выясним. Еда. Господи, как же мне хотелось есть. Интересно, как долго я не ел? Ужин прошлой ночью, и с тех пор – ничего. Я вздохнул, потом сунул ключ от Сэма в карман штанов.

Чуть позже Сьюзен и Роланд встали и подошли к нам.

– Привет, – сказала Сьюзен, улыбаясь чуть сконфуженно.

– Привет, Сьюзен.

Она казалась такой спокойной, даже довольной. В ней произошла примечательная перемена.

– Ну что ж, – сказала она, – мы, кажется… прорвались, и у нас это получилось, а?

– Да, так и есть. Извините.

Она покачала головой.

– Никакой надобности извиняться. Я все теперь прекрасно понимаю. Роланд прав в отношении тебя. Ты явно какой-то поворотный пункт в наших судьбах.

– Она рассмеялась и сморщила нос. – Ну вот, мы тебя замучили телеологической болтовней. Это значит, что…

– Мне кажется, я понял, – сказал я. Потом, сообразив, что я снова ее перебил, я сказал: – Прости, Сьюзен. Ты же объяснила. Говори дальше.

– Да это не имеет значения. Меня перебивают главным образом потому, что я слишком много болтаю. Я тебе потом скажу.

– О'кей, но я прошу прощения еще раз.

Она подошла поближе ко мне и закинула руку мне на шею, наклонилась и почти готова была меня поцеловать, но сперва посмотрела на Дарлу, словно желая убедиться, что та на нее за это не обидится. Дарла присела возле Винни, глядя, как та рисует. Тогда Сьюзен сладко поцеловала меня.

– Ты сделал то, что ты должен был сделать, Джейк, – сказала она. – Это не твоя вина. У тебя тоже есть План.

– Правда? Я-то тут думал, что я блестяще импровизировал.

– Нет-нет. Твоя задача состоит в том, чтобы сперва открыть План, потом идти по его предначертаниям, принять его.

– Угу. Карма.

– Нет, не карма. Карма – это еще одно слово для судьбы, предрешенности. А план есть план. Схема, структура, что-то, чему можно следовать. Планы могут меняться, но только в том случае, если перемены связаны со всей структурой мира в целом.

– Понятно. О'кей. Попробую.

Что еще я мог сказать?

Она снова поцеловала меня, потом пошла посмотреть, что там замышляли Дарла и Винни.

– Хм-м-м-м-м… – раздался за моей спиной голос Роланда.

Я повернулся на сиденье. Он снова изучал панель с приборами.

Он взглянул на меня.

– Мне кажется, я наконец сообразил, где лучевое оружие, если я правильно все это понял, – он обвел рукой все циферблаты на панели управления оружием. – Кстати, ты заметил, что все это исчезло после того, как мы пролетели сквозь портал?

– Нет, – сказал я, не очень удивленный тем, что у Роланда хватило присутствия духа заметить что-нибудь среди всего возбуждения и страха.

– Должно быть, это автоматическое. Выскакивает, когда оборонительные системы улавливают угрозу – это устройство для запуска снарядов, например. Но водитель может заставить эти штуки появиться в любой момент.

Он показал мне маленькую кнопочку на левой колонке.

– Не беспокойся. Все были в стороне от машины, когда я ее нажал. Это очень пригодится, поскольку может заставить панель управления оружием появиться тогда, когда водитель заметил опасность, а машина – нет.

Он показал на панель управления лучевым оружием.

– Взять их, бобик… – повторил он. Потом повернулся ко мне с ошеломленной улыбкой. – Правда, странно?

– Ну, не совсем, – ответил я. – Владелец, вероятно, хотел сбить с толку любого, кто украл бы машину. Как мы. Как я.

– Тогда зачем вообще навешивать на все ярлыки?

– Хороший вопрос. Плохая память? – собственно говоря, тот факт, что у владельца, вероятно, было неплохое чувство юмора, должно быть, объясняло эти вопросы гораздо лучше.

– Ну, кто знает. Во всяком случае, цель можно выбрать просто вот так.

Он коснулся пальцем экрана сканера, накрыв точку своим указательным пальцем, потом убрал палец. Линии на экране сошлись, и точка оказалась в мигающем красном кружке.

– Это замыкает систему на отслеживание цели, а переключатель выстрелов – вот тут.

– А тут у тебя что?

– Дерево, как я понял. Эта штука, вероятно, так откалибрована, чтобы игнорировать растительность, но дерево это слишком высокое.

Я оглянулся в поисках этого дерева. Несколько машин были припаркованы довольно далеко от нас. Родстер Свихнувшейся Сволочи уже куда-то убрался, и все из нашей группы были сзади машины. Потом я посмотрел на дерево. Это было мохнатое неказистое деревце, не такое, которое можно было бы назвать привлекательным. Машина стояла чуть левее него.

– Я так понял, что положение машины не имеет значения.

– Сомневаюсь, – сказал Роланд.

– О'кей. Ладно, не стреляй минутку.

Я выбрался, пошел к дереву и писал так долго, как никогда в жизни. Я просто везун, что мне удалось терпеть так долго. Там, на Космостраде, были такие моменты…

Я пошел обратно к машине и скользнул снова за руль.

– Ладно, сержант артиллерии. Стреляйте, когда будете готовы.

– Есть! – он включил кнопку.

Что-то вылетело слева из-под машины, что-то большое и сияющее, извивающийся шар красного огня, который визжал, словно чудище из ада, отпущенное на волю. Этот звук заставил дрожь пробежать у меня по хребту. Форма была не совсем шаровидная, скорее расплывчатая, но в ней был намек на нечто живое, на извивающиеся члены, ноги, которые двигались по земле, но существо менялось в полете, вертясь, как пылевой смерч. Оно было огромное, по крайней мере, раза в три больше машины, и двигалось быстро и стремительно, как кошка, мгновенно покрыв расстояние от машины до дерева. Бешеное пламя поглотило дерево, потом огненные лапы окружили его и разодрали на части, вырвали с корнями из земли. Швырнули его в воздух, закрутив так, что оно завертелось волчком, бешено сгорая. Пылающие ветки полетели во все стороны. И все это время форма облака менялась, а звуки издавались такие, что, если их раз услышать, больше этого не захочешь. Дерево было разорвано на клочки, взвихряясь пеплом демонического сожжения. Оно еще некоторое время горело.

Когда ничего не осталось, странное пламя рассеялось, пропав в воздухе. Все, что осталось – это были дымящиеся куски на земле. Потом дым поднялся с того места, где было дерево.

Я обнаружил, что все это время очень крепко сжимал руль. Я расслабился и откинулся.

После долгого молчания Роланд сказал:

– Стало быть, это и был бобик…

– Угу, – я подавил дрожь. Эта штуковина действительно крепко подействовала мне на нервы. – И какие у тебя идеи?

Роланд подумал и сказал:

– Энергетическая матрица своего рода.

Что меня действительно достало, так это то, что у этой дьявольской штуковины была маниакальная целеустремленность. Верно, ее цель была всего-навсего дерево, но у меня было такое ощущение, что это существо поступило бы точно так же со всем, что только живет во вселенной. Со всем, с чем угодно. И не остановилось бы, пока не выполнило бы работу.

– Я так понимаю, что под матрицей ты имеешь в виду энергию, сформированную каким-нибудь полем, вроде статичного?

– Либо это, либо это какая-то невообразимая форма жизни.

– Форма жизни?! Господи помилуй, – именно тогда я сам себе признался, что от этой машины меня мурашки по коже продирают.

– Собственно говоря, – сказал Роланд, – я не могу даже толком придумать, что такое это могло быть.

– Угу. – Я тоже не мог ничего придумать, и мне хотелось снять эту тему.

Я выбрался из машины, немного пошатываясь. Всюду, по всему берегу люди и инопланетные существа залезали в свои машины и уезжали куда-то. Я не мог их обвинять в поспешном бегстве после того, что они видели. Джон, Сьюзен, Дарла и Винни лежали ничком на песке, глядя на меня вверх с изумлением и испугом, кроме Винни, которая зарылась физиономией под мышку Дарле.

– Извините, ребята, – сказал я, – мне бы надо было вас предупредить, но мы не ожидали ничего подобного, – я показал рукой через плечо, – кой черт это был – мы и сами понятия не имеем.

Они все стали потихоньку вставать. Я пошел обратно посмотреть на заднюю часть машины, где было нечто вроде склада. Есть еще один старый термин, который обозначает склад всяких вещей в машинах этого типа, но я забыл его. Черные куски затвердевшего мяча-липучки, которые прилипли к металлу, все еще висели на заднем окне. Я ударил их ребром ладони. Это было рискованно, но я ставил на то, что металл этой машины не допустит перманентного сцепления с чем бы то ни было. Я выиграл спор сам у себя. Эта штука, из которой делают липучку, прилипла только поверхностно, но не была рассчитана на то, что на нее будет направлено срезающее усилие. Я все думал, будет ли конец тем сюрпризам, которые были в запасе у машины.

Я прошел снова к передней части, переступая через картинки, которые Винни рисовала на песке, теперь они частично стерлись. Из того, что я мог видеть, картинки были все составлены из спиральных линий.

Я забрался за руль. Теперь Джон сидел там, где был Роланд.

– Ну что же, – сказал я, – по-моему, нам придется здесь какое-то время поболтаться.

Как раз в этот момент я заметил кое-что и насторожил уши.

– Эй, слушайте, а это не моторный шум?

Мотор работал вхолостую, но так тихо, что трудно было сказать.

– Я выключил мотор, – сказал мне Джон. – Когда ты вышел после того, как мы остановились, ты выглядел так, словно не собирался… извини, я что-нибудь не так сказал? – он выглядел смущенно и потерянно. – Снова я что-то напортачил?

– Нет-нет. Я должен был кое-что сказать. Просто я подумал о том, что в этой колымаге должны быть всякие противоугонные средства. Но я не могу понять, как действует это оружие. О-о-о, понятно.

У ключа была позиция с надписью ВСПОМ. Джон не повернул ключ до конца.

– Хм. Интересно, что произойдет, если я попробую завести ее снова?

У Джона был такой вид, словно он не понял всех нюансов положения. Невзирая на глубокие сомнения, вопреки здравому смыслу, я все же повернул ключ.

Воздух был полон кошек, огромных пушистых кошек, чей мех стоял дыбом, треща от статических зарядов, которые кололи каждый квадратный дюйм моего тела. Я выскочил из машины в тот же миг, но, хотя явление это моментально прекратилось, как только я оказался снаружи, все у меня чесалось и щекотало. Я посмотрел на машину и увидел, что она просто ожила. Двери захлопнулись, окна поднялись, и в один миг наша машина оказалась герметично закрыта. Только внутри были Джон и я. Вскоре он вышел из-за машины, стряхивая песок с груди. Волосы его были присыпаны тоже песком, и он наклонился и вытряхнул его из волос. Я медленно поднялся на ноги, думая, ну почему я иногда вытворяю вот такие идиотские вещи.

Джон подошел ко мне.

– Джейк…

– Да, Джон.

– Я только хочу сказать… – он подыскивал слова. – Ты самый… нескучный человек, которого я когда-либо встречал. Я не знаю, как еще это сказать.

Он заковылял прочь.

Что это? Неуклюжий комплимент или ловкое оскорбление?

Опять же, если подумать, я ничего такого и не делаю. Просто со мной такое случается…