"Ловушка для простака" - читать интересную книгу автора (Чейз Джеймс Хэдли)Глава 13Четыре дня спустя я сидел в кабинете и просматривал перед уходом утреннюю газету, когда вошла Ева со свежей почтой. С непроницаемым выражением лица она положила письма передо мной на стол. Потом выразительно постучала пальцем по кипе писем, многозначительно посмотрела на меня и ушла, прикрыв за собой дверь. Я быстро перебрал руками всю кучу и нашел вложенную записку: "Она только что договорилась с миссис Хеннесси. В пятницу, 28-го, в 9.30 вечера они встречаются со скрипачом Стовенским». У меня оборвалось сердце. Миссис Хеннесси была ближайшей подругой Вестал; толстая гусыня, трещавшая как сорока и не позволяющая никому вставить ни слова. Даже Вестал за глаза обзывала ее пустобрехом, но с удовольствием с ней общалась, так как Хеннесси знала все местные слухи, а Вестал была на редкость падка до досужих сплетен. За последнюю неделю Вестал мне уши прожужжала про этого Стовенского. По мне, так он был просто длинноволосый выскочка, в Литл-Идене же публика просто с ума посходила после нескольких концертов, и местная знать наперебой зазывала его в гости. И вот как-то вышло, что миссис Хеннесси успела опередить Вестал, и знаменитость согласилась пожаловать к ней. У меня было ровно три дня на подготовку! Признаться, в первый миг мне стало немного не по себе. Пока мы обсуждали с Евой наш план, это был просто план, не вызывавший у меня никаких угрызений совести. Теперь же, когда замысел грозил вот-вот обернуться реальностью, я призадумался. Одна ошибка — и мне конец. Я поджег записку Евы, раскурил с ее помощью сигарету и растер пепел. Потом сунул остальные конверты в карман и спустился по лестнице к поджидавшей меня машине. Мимо прошла Ева, направлявшаяся к беседкам. — Четверг, в два часа дня, в пляжном коттедже, — тихо произнес я. Она едва заметно кивнула в знак того, что слышала и поняла. Трудностей было хоть отбавляй. Репетировать по ночам мы не могли. Я снова спал с Вестал. Поэтому мы уговорились поработать над планом в выходной день Евы. В конторе я надиктовывал на магнитофон заготовленные заранее письма. После каждого письма я отмечал время, чтобы Ева точно знала, когда ожидать столь важных для нас моих слов, обращенных к Блейкстоуну. Прослушивать запись я опасался, поскольку мисс Гудчайлд могла неожиданно войти и застать меня врасплох, но я чувствовал, что вышло как надо. Время меня подгоняло. Но ни трудности, ни подстерегавшие нас опасности уже не могли меня остановить. Вестал уже сказала мне, что приглашена на встречу со Стовенским в доме миссис Хеннесси. Она хотела, чтобы мы поехали туда вдвоем, но я отказался под предлогом деловой встречи с Блейкстоуном. Вестал, я думаю, и не ожидала, что я соглашусь поехать с ней, но, поскольку я к тому же оставался дома, а не собирался проводить время с какой-то дамочкой, она ничуть не возражала. В четверг утром я отправился в контору и перед самым перерывом на ленч позвонил Райану Блейкстоуну. — Ты можешь завтра вечером приехать ко мне в Клифсайд, Райан? — спросил я — Мне надо обсудить с тобой ряд деловых вопросов, и я хотел бы показать тебе дом. — Хорошо, приеду. — Я готовлю Вестал сюрприз, так что не приезжай раньше времени. Если она узнает, что мы с тобой что-то затеваем, но не отцепится, пока не вытянет из меня в чем дело. Так что приезжай в девять пятнадцать — О'кей. Я повесил трубку и перезвонил мисс Гудчайлд — Я не вернусь после ленча, — предупредил я. — Хочу поразмяться и сыграть в гольф. В Литл-Идене было шесть гольф-клубов, так что, вздумай Вестал позвонить и справиться, где я, маловероятно, чтобы она стала проверять все клубы. После ленча я покатил прямо в пляжный коттедж. Пляжный коттедж Вестал располагался в чрезвычайно уединенном месте: вокруг на три мили не было ни одного строения. Вестал навещала его крайне редко, предпочитая плавать в своем бассейне. Вокруг коттеджа было предостаточно укромных мест, где я мог спрятать машину. Я отомкнул дверь коттеджа, вошел и распахнул все окна. Пять минут спустя подъехала Ева. Магнитофон стоял передо мной на столе там же, где стоит сейчас. Занятно, но, когда Ева вошла в комнату, у меня не возникло ни малейшего желания обнять или поцеловать ее. Мы посмотрели друг на друга. Ее глаза блестели за стеклами очков, а лицо было бледным. — Надо торопиться, Ева. Время поджимает. Она выложила на стол длинную проволочную трубку. — Не знаю, устроит ли тебя такая рука. Я сделала ее ночью. — Молодчина. Мне было некогда ею заняться. Я снял пиджак и примерил трубку. Чуть-чуть повозившись, я укрепил ее в рукаве и пристроил пиджак в одном из кресел, так что «рука» покоилась на подлокотнике. Мы с Евой отошли назад, чтобы посмотреть на свое творение сзади. Вышло идеально: мужская рука совершенно естественно лежала на подлокотнике кресла. — Прекрасно, — одобрил я. — Я еще прикручу к рукаву проволочку с петлей на конце, мы укрепим в ней сигарету, которая будет дымить, и ни у Харджиса, ни у Блейкстоуна не возникнет никаких сомнений, что это я. — Ты уже надиктовал письма, Чед? — Да, сейчас ты их прослушаешь. Давай сперва прорепетируем. Помоги мне поставить стол перед креслом. Мы установили стол там, где я хотел, немного развернули кресло, потом я включил магнитофон и мы отступили к двери полюбоваться на свою работу. Эффект был сногсшибательный. Рука на подлокотнике, табачный дым и голос создавали полную иллюзию присутствия третьего лица. Примерно посередине записи мой голос внезапно перестал диктовать. После небольшой паузы он вдруг отчетливо произнес уже более громко: «Извини, что заставляю тебя ждать, Райан. Я уже заканчиваю». Мы переглянулись. Ева побелела, и ее трясло. Она взяла меня за руку. Я попытался ухмыльнуться, но ничего не вышло. Мы стояли бок о бок, пока запись не закончилась. — Сработало, — выдохнул я, отключив магнитофон. — И сработает еще раз, Ева, если ты ничего не напутаешь. Мы будем слушать до тех пор, пока ты не выучишь весь текст наизусть. — Я вытащил из кармана копии надиктованных писем. — Главное, ты должна точно знать, когда я обращусь к Блейкстоуну. В этой реплике ключ к успеху. Малейшая неточность, и мы пропали. Мы приступили к работе. Через два часа Ева знала запись наизусть. — Отлично, давай теперь порепетируем, — сказал я. — Кресло — это дверь в кабинет. Ты включай магнитофон. А я буду Харджисом. Мы репетировали, репетировали и репетировали. Я остался доволен, когда уже сгустились сумерки. Моя задумка сработала. Это было бесспорно. Если все пройдет нормально, я был убежден: и Харджис, и Блейкстоун поклянутся, что я не выходил из кабинета. Единственным слабым звеном была Ева. Стоит ей немного растеряться, и нам конец. Если что-то в ее поведении заставит Харджиса или Блейкстоуна заподозрить нечто неладное, наше алиби рассыплется как карточный домик. Я привлек ее к себе. — Ну как, у тебя хватит мужества выдержать это испытание, Ева? Она прижалась ко мне. Вид у нее был измученный. — Да, Чед. — Наши жизни в твоих руках. Ты это понимаешь? Она кивнула, и ее начала бить мелкая дрожь. — Не передумаешь? Еще не поздно отказаться от нашей затеи. До завтра еще далеко. — Нет. Мы это сделаем. — Хорошо. Мне пора возвращаться. Она уехала играть в бридж, но я хочу вернуться раньше, чем она. Ты еще порепетируешь? — Не сейчас. Я… я не хочу оставаться здесь одна, Чед. Я еще порепетирую в своей комнате. — О'кей. Тогда поехали. На следующий день, в пятницу 28 сентября я вернулся из конторы в самом начале шестого. Вестал дома не было. Я успел припрятать в ящике стола комбинезон, который прихватил из гаража. Меняя колесо, я мог изрядно перепачкаться, а перед Блейкстоуном должен был выглядеть безукоризненно. Поднявшись в свою комнату, я позвонил Еве. — Да? — Я вернулся. Где она? — Уехала в кино. Вернется в шесть. — Я сейчас зайду к тебе. — Лучше не надо. — Я должен. Повесив трубку, я открыл дверь и убедился, что коридор пуст. Потом быстро прошагал к комнате Евы и вошел. Ева сидела на кровати. Рядом на столике стоял магнитофон. Выглядела Ева бледнее обычного и казалась напуганной. — Боже всемогущий! Ты словно призрак увидела! — Я возьму себя в руки. — Да уж, пожалуйста, — проворчал я. — Если я не буду в тебе уверен, то все отменяется. Ты разве не понимаешь, что все зависит от тебя, Ева? Она кивнула. — Я знаю. Не волнуйся. Когда настанет время, со мной все будет в порядке Обещаю тебе. Я закурил сигарету и принялся мерить шагами комнату. — Ты отвела машину на место? — Да, сразу после ленча. Она в десяти ярдах от знака «снизить скорость», за тем огромным кустом. — Отлично — Я подошел к окну и посмотрел на сгущавшиеся тучи. — Возможно, пойдет дождь. — Да. — Не хотелось бы. Представляешь, что будет, если мне придется менять колесо под дождем? Она содрогнулась. — И все же дождь тебя не отпугнет? — Меня не отпугнет даже землетрясение. — А если останутся следы? — У дороги слишком твердое покрытие. Можешь не волноваться на этот счет. — Вдруг я вспомнил про Джо. У меня было столько забот, что Джо совершенно вылетел из головы. — Мы ведь забыли про Джо! — С ним все в порядке, — успокоила Ева. — Я подлила снадобье ему в чай. — Прекрасно. Когда оно сработает? — В любую минуту. Я взглянул на циферблат наручных часов. Время близилось к шести. — Отнеси магнитофон в мой кабинет. Я уже все там подготовил. А я спущусь в сад и подожду Вестал. Еще три с половиной часа, и мы оба освободимся, Ева — Да Она даже не посмотрела на меня — Я пошел Я хотел напоследок приласкать ее, но ее отчужденность остановила меня. — Уверена, что справишься, Ева? — Разве ты мне не доверяешь? — Конечно, доверяю. Просто пока еще не поздно остановиться. А скоро будет поздно. — Ты уже передумал? Я подумал о миллионах. И еще о том, что мы с Евой поженимся. — Нет. — И я не передумала. — Я пошел вниз. Машина Вестал подкатила к гаражу в самом начале седьмого. Вестал любила сама управлять своим «роллсом» и доверяла Джо садиться за руль лишь в тех случаях, когда отправлялась за покупками. Мы с ней вместе поднялись по ступенькам на террасу. Над нашими головами угрожающе нависли темные тучи. Мне не верилось, что через каких-то три часа я убью ее. Это казалось немыслимым. Вестал весело болтала, поглядывая на меня с радостной улыбкой на вытянутом безобразном лице. Глаза ее светились от любви ко мне. — Ты выглядишь таким усталым, мой милый. Пожалуй, нам надо съездить куда-нибудь, чтобы ты отдохнул. — Со мной все в порядке, — сухо ответил я. — Не беспокойся обо мне. Да и уезжать мне никуда не хочется. — Мы это еще обсудим. Посидишь со мной, пока я переодеваюсь? — У меня много работы. Я поднимусь немного позже. Я должен подготовить кое-какие бумаги к приходу Блейкстоуна. Вестал надулась. — Ты слишком много работаешь, милый Чед. На террасе она закинула костлявые руки мне на шею и поцеловала меня. К моему горлу подступила тошнота, но мне удалось сохранить прежнее выражение, так что Вестал ничего не заметила. Я уединился в своем кабинете и запер дверь. Магнитофон уже стоял на столе. Кресло было на месте — спинкой к двери. Настольная лампа и лампа у окна горели. Как раз такое освещение нам и требовалось — не слишком яркое и не утомляющее глаз. Я подошел к окну, раздвинул шторы, открыл окно и выглянул наружу. Внизу на выложенной плитами дорожке даже в случае дождя никаких следов не останется. Выдвинув ящик стола, я проверил, на месте ли комбинезон и перчатки. Под ними я припрятал мешочек, туго набитый песком. Я вытащил его и попробовал на руке. Взмахнув мешочком над головой, я вдруг почувствовал, что к горлу подступает комок, и поспешно убрал мешочек в ящик и запер на ключ. Все было готово. Оставалось дождаться девяти часов. Стоя у стола и тупо глядя перед собой, я вдруг услышал, что по стеклу забарабанили первые увесистые капли дождя. Тут же в дверь постучали. Я открыл. Вошел Харджис. — Извините, сэр, но Джо заболел. А миссис Уинтерс хотела, чтобы он вечером отвез ее. — А что с ним? — Он жалуется на головную боль, сэр. И его тошнит. — Должно быть, съел что-то не то. Хорошо, скажу миссис Уинтерс, когда она спустится. — Спасибо, сэр. Он вышел и прикрыл за собой дверь. Я стоял, вытирая вспотевшие ладони и прислушиваясь к громкому биению своего сердца. |
|
|