"Сети дьявола" - читать интересную книгу автора (Чейни Питер)

11. Интервью с оговорками

Каллаган сидел в постели и пил кофе. Часы пробили двенадцать. Но Каллаган не обратил на них внимания, он думал об Азельде Диксон.

Азельда — интригующая личность, думал он. Он считал ее приятной женщиной. Возможно, жизнь была жестока с ней и она выбрала путь, как умела. Ему стало жаль Азельду, но он тут же подумал, что интересно узнать, каково участие Азельды в этом деле. Он не считал ее храброй женщиной, но она могла совершить отчаянный поступок, если бы дело касалось любви.

Каллаган допил кофе, побрился, принял душ и стал, как всегда, тщательно одеваться.

Зазвонил телефон. Это был Дарки.

— Доброе утро, Дарки, — весело сказал Каллаган. — Как твоя гостья? Дарки засмеялся.

— Ну и работенку ты мне дал, Слим, — сказал он. — Еле-геле успокоил ее. Я еще никогда не слышал таких ругательств.

— Она только хотела узнать, в чем дело? — спросил Каллаган.

— Еще бы! Но я сделал таинственный вид и сказал, что все делается для ее же пользы. Иначе копы схватят ее и захотят узнать такое, что ей не захочется говорить. Кажется, она поняла и осталась довольна.

— Хорошо, — сказал Каллаган. — Пусть посидит у тебя до двенадцати ночи, а потом отвези ее домой. Пусть она будет дома в двадцать минут первого; возможно, я захочу ее увидеть. Привет, Дарки.

Он положил трубку и спустился в контору. Прочел газеты, закурил. Без четверти час он позвонил в Скотланд-Ярд и инспектору Грингаллу.

— Хэлло, Слим, — отозвался Грингалл, — Как дела?

— Сказать по правде, Грингалл, — ответил Каллаган, — я немного обеспокоен.

— Не верю в это, — сказал Грингалл. — Ты всегда улыбаешься и хорошо спишь, каким бы делом ты ни занимался — будь то убийство, поджог или грабеж. Если тебя что-либо беспокоит, так это должно быть что-то невероятное.

— Верно, — сказал Каллаган. — Я имею в виду это проклятое дело молодого Ривертона.

— А… — протянул Грингалл. — Я не думаю, что это дело должно тебя беспокоить. Вряд ли ты сможешь что-либо еще придумать. Дело в шляпе.

— Я этого и боюсь, — мрачно сказал Каллаган. — Если у тебя найдется липшее время, я был бы рад посоветоваться с тобой.

— О да! — голос Грингалла звучал иронично и слегка подозрительно. — Так тебе нужен мой совет? Я всегда немного побаиваюсь, когда ты начинаешь просить совета. Обычно это означает, что у тебя за пазухой что-то припрятано. Ты зайдешь сюда?

— Буду рад, — ответил Каллаган. — Если не возражаешь, я приеду в три часа.

Грингалл не возражал. Каллаган нажал кнопку звонка и вызвал Эффи. Когда она вошла, он извлек из бумажника двадцать десятифунтовых бумажек.

— Когда ты пойдешь завтракать, Эффи, — сказал он, — купи мне какое-нибудь ювелирное изделие. Что-нибудь действительно красивое и с бриллиантами. Это лучше всего купить на Бонд-стрит. Можешь истратить все.

Она взяла деньги.

— Это для женщины? — спросила она. Он заметил, что у нее очень зеленые глаза и она особенно тщательно одета.

— Да, Эффи, — ответил он, — Это для очень красивой женщины. Что-нибудь из бриллиантов на платиновой основе.

Когда она шла к двери, Каллаган заметил:

— Тебе идет новый пояс, Эффи. Она обернулась.

— Я знаю, что вы замечаете многое, — с улыбкой сказала она, — но я не думала, что вы настолько наблюдательны. Я только вчера купила новый пояс. Я рада, что он вам нравится.

Каллаган усмехнулся.

— Я рад, что ты рада, Эффи.

— Спасибо, мистер Каллаган. — Он увидел, что глаза ее лукаво сверкнули. — Я не думала, что вас интересует моя фигура.

— Ты бы удивилась… — начал Каллаган, но она уже успела закрыть дверь.

Было десять минут четвертого, когда Каллаган появился в кабинете Грингалла. Инспектор заметил, что Каллаган выглядит недовольным. Но это его не удивило, он знал, что Каллаган хороший актер.

Он открыл ящик стола и достал коробку с сигаретами. Указав Каллагану на кресло, он придвинул к нему сигареты.

— Вы прекрасно одеты, Слим, — сказал он.

— Жаль, что я не могу себя чувствовать так же, — отозвался Каллаган.

— А что случилось? — спросил инспектор. — Вы же знаете, что не обязаны разговаривать о деле Уилфрида Ривертона. Мы с вами находимся по разные стороны барьера. И к тому же вы слишком опытный человек, чтобы советовать вам что-то. Я ничего не спрашиваю у вас.

Каллаган кивнул. Он взял сигарету из коробки и закурил. Потом откинулся на спинку кресла и посмотрел внимательно на Грингалла.

— Я знаю все это, — сказал он. — Но я не хочу попасть в неприятное положение и тем более испортить дело вам.

Он долго молчал и курил. Потом заговорил:

— Послушайте, Грингалл. Я открою вам карты. Я хочу рассказать кое-что, что вам может помочь, но я не хочу говорить об этом раньше времени. Вы понимаете?

Грингалл улыбнулся. Каллаган снова принялся за старые трюки.

— Помните, как мы ссорились в этой комнате из-за дела Меролтона, когда вы грозились пойти к комиссару и нажаловаться на меня? — спросил Грингалл.

Каллаган улыбнулся.

— Ах, это, — сказал он. — Ну, это вопрос техники, вот и все.

— Верно, — пробормотал инспектор, — это была только техника. А откуда я знаю, что сейчас это не техника? Каллаган пожал плечами.

— Если вы ответите мне на один вопрос, — сказал он, — я вам расскажу. А потом вы увидите, что привело меня сюда к вам.

— Ладно, — не спеша сказал Грингалл. — Говорите, какой вопрос? Каллаган выпустил кольцо дыма.

— Когда вы собираетесь предъявить обвинение Уилфриду Ривертону? — спросил он. Грингалл поднял брови.

— Хороший вопрос, — спокойно сказал он, — Я должен, в свою очередь, спросить вас, что сказал Гагелю молодой Ривертон.

— Тоже верно, — сказал Каллаган. — Я не возражаю против этого.

— Что? — воскликнул инспектор. — Вы скажете мне содержание заявления вашего клиента и практически осветите мне линию защиты?

— А почему бы и нет? — сказал Каллаган мрачно и наклонился вперед к Грингаллу. Какой черт может воспользоваться этой ситуацией? — Он развел руками, — Дело в шляпе, и вы знаете это. Вы же знаете не хуже меня, что если бы у защиты были реальные основания, я бы не стал прибегать к помощи Валентина Гагеля. Вы ведь знаете это, не так ли?

Инспектор нерешительно кивнул головой.

— Должен сказать, что я предполагал нечто в этом роде, — сказал он, — Так вы говорите мне, что фактически защиты не будет. Иначе говоря, этот ваш Валентин Гагель пытался ослабить обстоятельства, ссылаясь на временную невменяемость из-за пьянства и употребления наркотиков.

— Хотелось бы мне, чтобы это было так, — печально сказал Каллаган.

Грингалл изумленно уставился на него.

— Боже мой! — воскликнул он. — Только не говорите мне, что вы сами считаете его виновным. Каллаган колебался.

— Нет, — сказал он. — Я бы не пошел так далеко, но.., но… — Он пожал плечами. — Когда вы собираетесь говорить с ним, Грингалл? — спросил он, — Давайте уж в открытую, хватит темнить.

— Ладно, — сказал Грингалл. — Не вижу оснований, почему бы вам не узнать это. Завтра утром газеты сообщат обо всем.

Он начал набивать свою трубку.

— Завтра я поеду в Баллингтон, — продолжал он. — Наш хирург говорит, что он достаточно оправился, чтобы говорить. Его состояние лучше, гораздо лучше, чем в то время, когда он употреблял наркотики. Пуля Джейка Рафано пошла ему на пользу. Ладно… Он сможет сказать все, что захочет. Я не хочу ничего спрашивать у него. Я предъявлю ему обвинение, несмотря на то, что не хотел этого делать, пока не выясню еще одно обстоятельства.

Он пристально посмотрел на Каллагана.

— А что именно вы хотите выяснить, Грингалл? — спросил Каллаган.

— Я хочу найти парня, который был на борту яхты, — ответил инспектор, — Того, который позвонил нам в Ярд и сообщил о стрельбе. Очевидно, этот парень звонил из Фаллтона. И вполне очевидно, почему именно он нужен мне. Он был на борту яхты.., и он был там или после стрельбы, или в тот момент, когда она случилась. Если этот парень существует и он обычный порядочный гражданин, я не вижу причины, которая вынуждала бы его скрываться от полиции, и он должен спокойно рассказать свою историю. То, что он скрывается, заставляет меня думать, что он был на яхте во время стрельбы и имеет основания избегать встречи с полицией.

Он помолчал.

— Комиссар хочет, чтобы я нашел этого парня, если смогу. Он не хочет, чтобы защита вытащила его в последний момент и неожиданно предъявила какую-нибудь небылицу.., вроде рассказа о самозащите или что-либо подобное. Ну, а я не в состоянии найти его.

— И вы пришли к заключению, что это не меняет положения дела?

— Верно. Конечно, я был бы рад иметь на своей стороне этого человека, если это возможно, но это не меняет дела, ибо наши эксперты могут доказать, что пуля, убившая Рафано, была выпущена из пистолета Уилфрида Ривертона, а нам теперь известно, что пуля, извлеченная из Уилфрида Ривертона, была выпущена из пистолета Джейка Рафано. Другими словами, эти парни оба поразили цель. Они пытались убить друг друга. Ну, и я также располагаю некоторыми доказательствами, что Уилфрид Ривертон грозил убить Джейка Рафано, если у него будет удобный случай. Не сомневаюсь, что Джейк Рафано знал об этом. Он был готов к встрече с молодым Ривертоном.

О Джейке Рафано получены чертовски плохие сведения из Штатов. Он часто пользовался оружием в грабежах и немудрено, что он ждал этого идиота Ривертона с пистолетом. Ривертон не привык к оружию. Очевидно, он был пьян и растерян, и этой заминкой воспользовался Рафано. Практически они выстрелили одновременно. Вот и вся история, и я не вижу, как можно пробить в ней брешь.

— Я убежден, что они не сумеют, — сказал Каллаган и вздохнул. — Молодой Ривертон сам согласился с этим! Он посмотрел на Грингалла. Инспектор сказал:

— Ну… Я открыл свои карты.

Каллаган смял свою сигарету, взял себе другую из коробки Грингалла и закурил.

— Послушайте, Грингалл, — сказал он. — Я пришел сейчас к вам, чтобы сказать о парне, который был на «Сан Педро» и который звонил в Скотланд-Ярд. В сущности, нет причины, почему я не говорил вам о нем раньше. Но этот парень знает очень мало. Он был после стрельбы.

— Вот как? — Грингалл поднял брови. — А кто он?

— Это я, — ответил Каллаган с невинной улыбкой.

— Будь я проклят! — пробормотал Грингалл. — Но что вы там делали, черт вас побери? Каллаган выпустил кольцо дыма., — Все это очень просто, — ответил он. — В прошлую пятницу утром семья Ривертонов начала меня дергать из-за медлительности в расследовании этого дела. И я подумал, что лучше всего начать более интенсивно действовать…

Вечером в пятницу я был у Джо Мартинелли. Там был матч между Лонни и каким-то ниггером. Я слышал, как Джейк Рафано хвалился, что это дело он обтяпал и что он поставил на победу ниггера. Ну, а я помешал ему. Я поговорил с Лонни и выиграл сам, а он проиграл.

Инспектор свистнул.

— Держу пари, что Джейку Рафано это не понравилось, — сказал он.

— Еще бы! — согласился Каллаган. — А после бокса у меня вышла небольшая ссора с двумя или тремя ребятами Рафано, которые работают на него. Я дал ему знать, что буду в Парлор-клубе. Я знал, что Джейк Рафано бывает там. Я также знал, что ему будет любопытно узнать, почему я вмещался в его дело. И я знал, что он думает, что мне кое-что о нем известно.

— А что вы знали о нем? — спросил Грингалл.

— Немного, совсем чуть-чуть. Но небольшой блеф никогда не повредит.

— Вы можете этого не объяснять!

Каллаган продолжал:

— Я узнал, где Джейк Рафано выманивает деньги у Простака. Я узнал о его яхте, узнал еще кое-что, в том числе об играх на яхте. Я знал, что он устраивал подобные игры на яхте в Калифорнии, пока федеральные ребята не накрыли его. Я изучил карту и подумал, что его яхта должна быть где-то в тех краях, откуда легко смыться в любой момент.

Меня удивило, как легко он нашел подход к Ривертону. Потом я обнаружил неиспользованный железнодорожный билет от Малиндона в женской сумочке и начал думать, что яхта Рафано где-то в районе Фаллтона.

— Прекрасная мысль, — заметил Грингалл. — Кстати, как зовут женщину, в сумочке которой вы нашли этот билет, или это важный секрет фирмы Каллагана?

— Я не делаю из этого секрета, — сказал Каллаган. — Во всяком случае, не сейчас. Эту женщину зовут Азельда Диксон, по прозвищу Качалка.

— Я так и думал, что ее так зовут.

— Вот и хорошо. Это показывает, что вы, полиция, работаете гораздо лучше, чем многие думают.

— Продолжайте, Слим, — Грингалл иронически поклонился.

— Я послал оперативника в Фаллтон рано утром в субботу, — продолжал Каллаган, — приказал ему обшарить все окрестности и найти яхту. И он ее нашел. Он нашел «Сан Педро» и сообщил мне. Я подумал, что Джейк Рафано может удрать, и решил навестить его на яхте, чтобы поговорить с ним…

— Великолепно, — сказал Грингалл. — У вас, частных сыщиков, все здорово получается, не так ли?

— Вы бы удивились, — сказал Каллаган. — Ладно. Я приехал туда в половине первого, нашел пристань. Там была привязана лодка. Я взял ее и поплыл к яхте «Сан Педро». Приплыв туда, я нашел еще одну лодку, привязанную к трапу. Я думаю, что на этой лодке приплыл туда молодой Ривертон…

Я поднялся на борт «Сан Педро», но не смог ничего услышать. Я спустился вниз и огляделся, потратив пару минут на осмотр маленького салона — того, который в конце коридора, идущего к большому салону. Затем вошел в большой салон и нашел их. Джейк Рафано был мертв, а Простак еще дышал. Ясно чувствовалось, что он ранен в легкое.

— Очень интересно, — сказал Грингалл, — Ну, а что вы сделали потом?

— Пару минут я стоял в салоне и курил, — ответил Каллаган, — Было ясно, что произошло. Потом я спустился с яхты и подплыл к пристани. Сперва я решил заехать в Баллинггон и сообщить в местную полицию, но потом подумал, что это дело больше годится для Скотланд-Ярда. Не так ли?

Он улыбнулся Грингаллу.

— Поэтому я позвонил в Скотланд-Ярд. Я не назвал себя потому, что, честно говоря, не хотел быть свидетелем полиции. Сперва хотел посмотреть, как будут развиваться события.

Грингалл выбил погасшую трубку и начал снова набивать ее.

— Это уже кое-что, Слим, — сказал он. — Хотя эффект слабей, чем я надеялся. Естественно, я рад узнать, кто был на яхте, потому что это означает, что защита не собьет нас с пути.

— Верно, — согласился Каллаган. — Так вы собираетесь действовать?

— Да, — ответил инспектор, — завтра.

Каллаган встал. Он взял шляпу и направился к двери.

— Конечно, Грингалл, если вам нужны мои показания, я готов их дать, — сказал он, — Мое заявление не даст никому ничего — ни защите, ни обвинению. Я только нашел их, вот и все, что мне известно.

Грингалл кивнул.

— Верно, Слим. Я думаю, что вы нам больше не понадобитесь.

Каллаган уже взялся за ручку двери и вдруг снова заговорил:

— Есть одна маленькая деталь, Грингалл, — сказал он. — Конечно, я бы не пришел к вам, если бы это могло повредить моему клиенту. Но вы знаете меня, я всегда пытаюсь быть честным с вами.

— Черта с два, — сказал инспектор, — Я знаю девиз фирмы Каллагана.

— Я вам его не говорил, — сказал Каллаган. — Ну, и как он звучит?

— Насколько я понимаю, вашим девизом всегда были следующие слова: «Мы должны выиграть дело любой ценой, а потом пусть кашу расхлебывают черти». Я не могу сказать, что эти слова подходят приличному человеку, уважающему законы. Но я всегда стараюсь видеть лучшее в человеке.

— Я тоже, — сказал Каллаган. — Я внимательно слежу за вашей карьерой, Грингалл, и, между нами говоря, думаю, недалеко то время, когда вы станете старшим инспектором. И я всегда считал вас своим другом.

— Спасибо, Слим, — сказал Грингалл. — Вы заставляете меня краснеть.

— Да, еще одно. Насчет вашего завтрашнего визита к Уилфриду Ривертону в больницу. Я был бы рад, если это не затруднит вас, чтобы вы сделали это в субботу утром…

Он замолчал, увидев выражение лица Грингалла.

— Я вам объясню, почему прошу об этом… Я думаю о миссис Ривертон. Она милая женщина. После смерти полковника и при теперешнем положении молодого Ривертона ей очень тяжело.

Он подошел к столу Грингалла, пристально глядя на него.

— Я увижусь с ней завтра утром, — сказал он. — Думаю, что я откажусь от этой работы. Больше сделать я ничего не смогу, и я это знаю. Но я хотел бы предупредить ее, что вы собираетесь обвинить Простака. И было бы лучше, если бы это исходило от меня… Понимаете?

— Понимаю, — сказал инспектор. — Вы поедете к ней и откажетесь от работы. А потом, получив от меня много ценной информации, вы можете найти другого юриста, настоящего юриста, а не этого дурака Гагеля. И снова взяться за это дело.

— Ну так как, Грингалл?

Инспектор откинулся на спинку кресла и сказал:

— Согласен. Ривертон в больнице так же под стражей, как и в тюрьме. Там он в безопасности. Во всяком случае, завтра я могу заняться другими делами. А предъявить обвинение я успею и в субботу утром.

Каллаган благодарно улыбнулся. — Большое спасибо, Грингалл, — сказал он. — Я всегда знал, что вы настоящий друг. Он вышел и тихо закрыл за собой дверь.