"Считайте дело законченным" - читать интересную книгу автора (Чейни Питер)

Глава 3

Вэллон остановил машину возле маленького придорожного бара и выпил там стакан виски с содовой. Затем вернулся в свою машину и снова задумался обо всех своих незавершенных делах.

Джо Шенно был настоящим человеком, твердым и мужественным. Он никогда не говорил о своей тяжелой болезни и даже не думал о ней, что еще труднее, чем не говорить.

Вэллон, который и сам был твердым и мужественным, думал о том, что в данное время единственный вопрос, который интересовал его, — был вопрос об убийце Шенно. И все его дела казались как-то странно связанными между собой. Он познакомился с мисс Квиридой Джейл потому, что с ней захотел увидеться Хиппер, и они встретились в баре сейчас же после того, как она рассталась с Хиппером. Хипперу был поручен сбор свидетельских показаний против мистера Джейла. А после окончания работы он почему-то нашел необходимым познакомиться с миссис Джейл. Мысль о том, что Хиппер мог быть альтруистом, бескорыстно помогающим людям, или просто порядочным человеком — была полным абсурдом. Объяснения, которые Хиппер дал ему, Вэллону, были сплошной ложью. Миссис Квирида Джейл тоже лгала, видимо, не доверяя ему, Вэллону, и опасаясь разоблачений. Вэллон объяснил ей, что его целью было выяснить роль Хиппера в ее деле и она, вероятно, почувствовала, что это было не правдой. На самом деле он лишь хотел найти убийцу Джо Шенно, а все остальное мало интересовало его. В эту историю оказались замешанными и другие люди. Начать с Долорес Шенно, красивой женщины, которая не любила своего мужа и изменяла ему, когда ей этого хотелось. Такие женщины, как она, не признают никакого чувства долга и никакой ответственности. Она никогда не признавала себя виновной и всегда находила извинения для любого своего скверного поступка. Кроме всего прочего, она еще убеждала себя в том, что, несмотря на все свои измены, она все же любила своего мужа. Для Вэллона было ясно, что вначале она вовсе не была заинтересована в нахождении убийцы своего мужа. Поскольку, с точки зрения закона, все обстояло благополучно, она хотела лишь похоронить мужа, после чего переехать жить в Южную Америку. Но с кем она собиралась ехать? Вэллон был убежден, что она не собиралась уезжать одна. В дальнейшем, когда она убедилась в том, что Вэллон все же ведет расследование убийства, она притворилась будто бы тоже заинтересована в этом деле. Когда она сказала Вэллону, что убийцей мог быть Пердро, то она отлично знала о том, что в день смерти Шенно, Пердро приходил к нему в контору, и притом никем не замеченный, так как воспользовался отдельным ходом в кабинет Шенно. Шенно действительно просил Пердро придти к нему для важного и частного разговора, именно в день своей смерти, но своей жене он этого безусловно не говорил.

Когда Долорес сказала Вэллону, что узнала о его пребывании в Пейнтоне от Мэрвина, она солгала, так как к Мэрвину за этим не обращалась. Значит ей сказал об этом кто-то другой: возможно, это был Хиппер или Квирида Джейл. Кто был теперешним любовником Долореас, Вэллон тоже не знал. Поскольку она так же, как и раньше, продолжала преследовать своей любовью его, Вэллона, было ясно, что она не так уж сильно увлечена этим новым мужчиной. Быть может она просто хотела использовать в своих целях этого нового любовника, как использовала каждого мужчину, с которым была близка. Точно так же она когда-то хотела использовать Вэллона, и лишь тогда поняла, что действительно любит его, когда было уже слишком поздно и когда он решительно порвал с ней.

Следующее, интересовавшее Вэллона совпадение было то, что Пердро знал даму, которая обычно ожидала Пирса Джейла в его машине и однажды разорвала свою нитку жемчуга. Каковы были взаимоотношения Пирса с этой девушкой? Во всяком случае, не она фигурировала в деле о нарушении им супружеской верности. Там было указано имя мисс Эванжелины Роберты Триккет. Вэллон решил, что ему необходимо познакомиться с мисс Триккет и кое-что узнать от нее. А между тем девушка, которая, нетерпеливо поджидала Пирса Джейла в машине, пока он был у своей жены, оказалась возлюбленной Пердро, который раньше был любовником Долорес.

В общем пока вокруг царил полный хаос и разобраться в нем было невозможно. Возможно, что ему следовало бы самому познакомиться с Пирсом Джейлом, но он инстинктивно чувствовал, что время для этого еще не пришло.

Во всем этот деле был пока лишь один вполне ясный факт: мисс Джейл уплатила ему, Вэллону, две тысячи фунтов за то, чтобы он помог ей в борьбе с Пирсом Джейлом, если тот начнет враждебные действия.

Он прибавил скорость и помчался по дороге в Пейнтон. В десять часов вечера он подъехал к отелю “Континенталь”. Ночной швейцар вручил ему телеграмму, полученную на его имя два часа тому назад. Сунув ее в карман, не прочитав, Вэллон поужинал, а затем отправился в свою комнату. Он принял душ, а затем лег в постель.

В час ночи он уже проснулся и почувствовал себя отдохнувшим. Он позвонил по телефону и заказал виски с содовой и чашку кофе. Вспомнив о телеграмме, вынул ее из кармана и прочел. Как он и предполагал, ее прислал Мэрвин, и она гласила следующее: “Не могу разобраться в ситуации тчк Представители агентства “Акмэ” утверждают, что Шенно продал им свою контору десять дней назад за наличные деньги. Предполагал, что Шеино собирался продать дело Международному сыскному агентству. Так же полагала и миссис Шенно тчк Просил агентство “Акмэ” не обсуждать ни с кем этот вопрос до получения указаний от вас тчк Мэрвин”.

Вэллон лежал на постели и обдумывал это странное сообщение. Шенно действительно вел переговоры о продаже с Международной организацией, черновик договора был уже составлен, но еще не подписан. А в то же самое время Шенно, не говоря никому ни слова, продал свою контору другому учреждению за наличные деньги. Вэллон никак не мог понять такое странное поведение своего друга. Неужели ему настолько опротивела жена, что он сознательно ввел ее в заблуждение, а сам спокойно продал контору, взял деньги и собирался оставить ее ни с чем.

Вэллон взял телефонную трубку и позвонил Мэрвину.

Спокойный голос сказал:

— Хэлло!

И Вэллон начал разговор.

— Я получил вашу телеграмму и никак не могу понять в чем тут дело.

— Мистер Шенно, оказывается, уже продал дело и получил наличные деньги, и притом продал очень дешево.

— За сколько?

— За десять тысяч фунтов.

— А какая сумма была указана в черновике, договора с Международным агентством?

— Двадцать пять тысяч фунтов.

— Понятно. Сохраните все это пока в тайне.

— Да, сэр, ясно.

— Скажите, абсолютно ли вы уверены, что миссис Шенно ничего не знает об этой второй сделке?

— Да.

— Хорошо. Я скоро приеду. А если не смогу, то сообщу вам об этом. Продолжайте вести дело и никому не говорите ни слова. Я собираюсь отослать Трэнта в Лондон. Давайте ему любую информацию, которую он потребует.

Вэллон повесил трубку и задумался, стараясь объяснить себе странный поступок Джо. Шенно совершенно явно хотел поскорее развязаться с делом, да, видимо, не только с делом, поскольку скрыл все это от жены. Вэллон зевнул, затем встал с постели и вызвал к телефону Трэнта.

— Трэнт, я нахожусь здесь в “Континенталь”. Есть ли у вас какие-нибудь новости?

— Нет, сэр, никаких.

— Тогда вот что, Трэнт. Уложите свой чемодан и поезжайте утром в Лондон. Созвонитесь с Мэрвином и назначьте где-нибудь встречу. Попросите его захватить с собой папку с делом о бракоразводном процессе мисс Джейл. Поинтересуйтесь личностью мисс Эванжелины Роберты Триккет. Она соучастница по процессу Пирса Джейла. Постарайтесь узнать все, что сможете об этой даме. Я буду в Лондоне завтра или послезавтра, и вам немедленно позвоню.

— О'кей! — сказал Трэнт.

После этого Вэллон снова лег в постель и собирался уснуть, позабыв даже о виски и кофе, которые принесли по его приказанию и поставили на столик, рядом с кроватью.

Внезапно он проснулся, сам не зная почему. На светящемся циферблате его ручных часов было четыре часа утра. Он зевнул и зажег свет. Выпил виски и кофе, хотя оно имело отвратительный вкус. После этого он зашагал взад и вперед по комнате, размышляя о Хиппере. По словам миссис Джейл, Хиппер приехал к ней, чтобы предупредить ее о том, что мистер Джейл собирается чинить препятствия разводу. Вэллон не мог его понять: человек, получающий пять тысяч фунтов в год, до того как будет оформлен развод, в начале процесса как будто был согласен со своей женой. Он сам предоставил материал для суда в виде засвидетельствованного нарушения супружеской верности, совершенного совместно с мисс Триккет. И вдруг, после того, как все было уже налажено, передумал. Вэллон подумал, что ему чрезвычайно хочется узнать — почему?

Внезапно он решил позвонить к мисс Джейл, подумав, что в это время большинство людей спит, и им со сна может быть, не так легко будет выдумывать лживые отговорки. Через минуту он услышал ее голос:

— Хэлло!

— Говорит Джонни Вэллон, я здесь в “Континентале” и хотел бы побеседовать с вами.

— В самом деле? А почему бы и нет? Что-нибудь случилось? Вэллон ответил:

— Вы наняли меня для того, чтобы я помог вам в случае, если ваш муж начнет чинить вам препятствия. У меня как раз появилась мысль, что он действительно начинает.

— Вы что-нибудь узнали, Джонни?

— Думаю, что да. Я хотел бы побеседовать с вами.

— Ну что ж, приезжайте. Хотя, постойте. Вы уже через десять минут будет здесь, а я хотела бы предварительно привести в порядок свою прическу. Приезжайте ровно в пять и к боковому входу. Дверь будет открыта и свет зажжен. Идите прямо по лестнице и попадете в мою комнату. Когда дойдете до площадки, можете повернуть выключатель и погасить свет на лестнице. Все ясно, Джонни?

— Да, я выеду отсюда в пять часов, без десяти минут. Повесив трубку, он быстро оделся и сбежал с лестницы, перескакивая через три ступеньки сразу. Моментально вывел свою машину из гаража и быстро помчался по дороге к Лендикорту. Подъехав, он свернул с дороги на траву, выключил все фары и вышел из машины. Забравшись в густой кустарник, зажав в зубах незажженную сигарету, он взял под наблюдение входную дверь. Ему было подозрительно, что мисс Джейл не спала в четыре часа утра, а также то, что она хотела специально к его приходу сделать себе прическу. Он вспомнил, что ее волосы были очень красивы, даже не причесанные.

Без четверти пять входная дверь открылась и из нее вышел мужчина. Он ставил ноги очень осторожно и старался не производить никакого шума. Это был Хиппер. Вэллон позволил ему пройти мимо себя и потом спокойно окликнул:

— Хиппер!

Хиппер обернулся в полном изумлении:

— Добрый вечер, мистер Вэллон, — сказал он грустным голосом.

— Вы ошибаетесь, Хиппер, сейчас не вечер, сейчас уже утро. Идемте к моей машине.

Вэллон сел на крыло своей машины, закурил и спросил:

— Ну, что скажете, Хиппер?

— Какое вам дело до меня, мистер Вэллон?

Вэллон не ответил. Он просто встал на ноги и изо всей силы ударил его по лицу. Хиппер грохнулся на землю и остался лежать, глядя на Вэллона.

— Вставайте и начитайте свои объяснения, бэби. Вы мне здорово надоели. Какие новые идеи пришли вам в голову? Что вы бродите вокруг Лендикорта. Если вы не начнете говорить, я вас обработаю как следует!

Хиппер медленно встал на ноги и заговорил:

— Послушайте, мистер Вэллон, бывает что человек старается выполнить свой долг и все, что он за это получает — это пощечина.

— Насчет того, что вы получили одну, вы совершенно правы, Хиппер. Но смею вам, уверить, что там, откуда пришла эта, первая, остался еще большой и неиспользованный запас. Что вы здесь делаете? Вы являетесь служащим агентства Шенно. Вам было поручено собрать сведения о нарушении супружеской верности мистером Джейлом. И никогда, никто не поручал вам вступать в переговоры с миссис Джейл. Самое меньшее, что ваше поведение непрофессионально и аморально. Я уволю вас и постараюсь, чтобы вас не приняли ни в одно сыскное агентство в Лондоне.

Хиппер вынул носовой платок и попытался остановить кровотечение из носа.

— Послушайте, мистер Вэллон, все, что мне было поручено конторой, я выполнил. А если в ходе работы я наткнулся на некоторые факты, о которых счел необходимым сообщить миссис Джейл, то какое вам до этого дело? Я вовсе не обязан докладывать об этом в конторе. Все, что было мне поручено, давно выполнено и пошло по своему руслу и назначению. Вчера в конторе вы сказали мне, что миссис Джейл звонила ко мне, сообщила о вашем приезде и просила совета о том, что ей сказать вам. Это правда. Она действительно обращалась ко мне, и я дал ей совет, исходя из ее же интересов.

— Ну, а сегодня вы снова даете ей советы и опять же в ее интересах и в четыре часа утра? По-видимому, ваши дела носят уже очень срочный характер.

— Действительно срочный, — сказал Хиппер.

— А почему такой срочный?

— А это уж мое дело. Вэллон пожал плечами:

— И вы так спокойны и уверенны, что никого и ничего не боитесь? Хорошо, но предупреждаю вас, я вас разоблачу прежде, чем развяжусь со всеми этими делами. Это обещание, Хиппер, и можете твердо рассчитывать на него.

Хиппер сказал:

— Вы кажетесь себе необыкновенно умным, мистер Вэллон, не так ли? А может быть мне удастся расправиться с вами раньше, чем вам со мной? — после этого он повернулся и пошел по дороге.

Вэллон спокойно посидел в машине, выкурил еще сигарету и все думал о необыкновенной храбрости Хиппера, который до этого времени всегда и всех боялся. Еще через несколько минут он вышел из машины и направился к боковому входу, который был ему "указан. Войдя в холл, он увидел перед собой устланную ковром лестницу и поднялся по ней. На площадке он повернул выключатель и погасил свет, после чего постучал в дверь, повернул дверную ручку и вошел в комнату.

Тихо закрыв за собой дверь, он прислонился к ней спиной и оглянулся вокруг. Открывшаяся его взору картина была по меньшей мере привлекательна. Он находился в большой, прекрасно обставленной комнате. Справа у стены стояла большая кровать — канапе, а на ней лежала миссис Квирида Джейл. На ней была ночная кофта цвета морской волны, надетая поверх кружевной ночной рубашки. Темные волосы были перевязаны лентой.

Она сказала:

— С добрым утром, Джонни. Обстановку нашего свидания нельзя считать подходящей для официального визита, но мы с вами, видимо, обречены встречаться всегда в спальнях. — Она предложила ему сигарету и затем спросила:

— Всегда ли мне придется просить вас поцеловать меня?

Он ответил с легкой циничной усмешкой:

— Всегда ли мне придется целовать вас?

— А вы бы не хотели, Джонни? Многие люди рады были бы такому предложению.

— Но я ведь не “многие люди”, а всего-навсего “я”.

— Возьмите стул и сядьте. Я очень хочу побеседовать с вами. Я как раз думала о вас, когда раздался ваш телефонный звонок.

— Интересно, хотели ли мы с вами побеседовать на одну и ту же тему или на разные?

— Не думаю. Начинайте вы первый свою историю.

— У меня нет никаких историй, а только факты, идеи и теории. Подумав о Хиппере, я пришел к заключению, что вам легче будет добиться от него признания, чем мне. Почему он думает, что мистер Джейл будет чинить вам препятствия? У Хиппера должны быть какие-нибудь конкретные данные, не мог же он всю свою информацию высосать из пальца? Что бы такое мог предпринять Пирс Джейл?

Она слегка пожала плечами.

— Может быть вам это трудно понять потому, что вы т знаете Пирса. Он умеет делать неприятности людям, которых не любит.

— Понятно, — сказал Вэллон, — опишите мне его.

— Он высокого роста — больше восьми футов, широкоплечий и с великолепной фигурой. Очень много пьет, но это никак на нем не отражается. Очень много занимается спортом. Он из тех людей, которые прокутив целую ночь напролет, утром принимают ванну, бреются и выглядят так, словно целую ночь пролежали в постели. Неограниченный запас энергии, а мысли родятся в голове с быстротой молнии. Пирс может быть необыкновенно привлекательным, когда он этого хочет. Но он это прекрасно знает и постоянно экспериментирует. Женщины ему надоедают чрезвычайно быстро. Как только он добивается обладания, он теряет к очередной даме всякий интерес. Единственное, что его действительно занимает, это коллекционирование все новых и новых экземпляров.

Вэллон улыбнулся, сведя все сказанное к минимуму слов: “он любит женщин”.

— Вы выразились очень точно, Джонни! Не поцелуете ли вы меня еще разок?

Он выполнил ее просьбу, а затем сказал:

— Ну, а теперь продолжим нашу беседу.

— Вы сказали, что он любит женщин. Но этим сказано не все. Как это ни странно, во всех его романах есть еще и материальная заинтересованность. Он получает прибыль от всех своих романов.

— Вы хотите сказать, что он любит женщин и использует их?

— Да, Джонни, ваши формулировки очень точны. Но я не способна к такой краткости. Я — женщина и люблю поболтать.

— Я ведь вас и не останавливаю. Скажите, каких женщин любит Джейл? Именно тех, кого он может использовать?

— Этого я бы не сказала. Он разборчив и выбирает обычно красивых женщин. Кроме того, среди его дам никогда не было простых, вульгарных или малообразованных. У него, видимо, особый талант находить женщин, которые кроме своей привлекательности обладают еще и материальными средствами.

— По-видимому, этот парень вообще неплохо изучил женщин. Она улыбнулась.

— Уж не приревновали ли вы меня, Джонни? Напрасно, у меня нет никакого чувства к Пирсу. Вся моя любовь к нему испарилась уже очень давно.

Он ответил:

— Я никого никогда не ревную. По-моему, это очень унизи-9 тельное чувство, присущее лишь слаборазвитому интеллекту. — Про себя он подумал, что мисс Квирида Джейл гораздо умнее, чем он предполагал, и что она очень умно отводит беседу от Хиппера, о котором явно не собирается говорить.

Он спросил:

— Что вы делали сегодня вечером, Квирида? Она ответили:

— Пообедала одна, а затем на машине поехала в Торкуей, зашла в “Империал”, потанцевала один танец со старым знакомым, которого встретила в баре, выпила маленький стаканчик виски и поехала домой. В одиннадцать часов я уже лежала в кровати.

— И пролежали, не заснув, с одиннадцати вечера до четырех утра? И все это время вы обдумывали, о чем вы хотели поговорить со мной?

— Да.

— За столько часов можно многое обдумать. Она кивнула и добавила:

— Но в некоторых случаях этого все же недостаточно. И потому я так обрадовалась, услышав ваш голос по телефону. Я чувствовала, что вы находитесь где-то неподалеку.

— Кто: я или Хиппер?

— О нем я, безусловно, не смогла бы столько думать, да и приятного в этом ничего не могло быть. Я уже сказала вам, что он выполнил то, что считал своим долгом и на этом наши взаимоотношения закончились.

— Понятно.

С мягкой улыбкой она спросила:

— Джонни, не хотите ли вы узнать, что я думала о вас?

— Если вы хотите, чтобы я об этом узнал, вы сами скажете. Обо мне думают многие люди и некоторые из них думают дурно.

— Но я думала только самое хорошее, Джонни, поверьте мне. Я думала о том, что было бы очень приятно стать вашей женой.

— В самом деле? Что это? Предложение?

— А почему бы и нет?

— Что вы знаете обо мне? Неужели брак с мистером Джейлом ничему не научил вас и вы так легкомысленны?

— Джейл был моим первым мужем, а кроме того я не предлагала вам пять тысяч фунтов в год. Он состроил гримасу.

— Я предполагаю, что это какая-то западня. Она повернулась к нему лицом.

— В вас есть что-то интригующее, Джонни, и я не могу понять, что именно. Вы — настоящий мужчина и, кроме того, вы очень умны. Я думаю, что если вы женитесь, то будете присматривать за своей женой и даже независимо от ее желания. Мой развод с Пирсом состоится в самое ближайшее время, а через шесть недель после этого, если все будет благополучно, я стану свободной женщиной.

— Что вы хотите сказать, говоря “если все будет благополучно”?

— Это просто ничего не значащие слова, Джонни, которые призносятся по привычке.

— Итак, вы станете свободной, и что же тогда?

— Вы хотите, чтобы я повторила снова то, что уже сказала? Я думала, что может быть тогда вы сделаете мне предложение, после того, как я его вам уже сделала.

— Но почему?

— Я ведь красива, Джонни, и богата. У меня куча денег. Ваш ум и мое богатство в соединении возвысят нас над всем окружающим. Вы ведь можете начать какое-нибудь самостоятельное дело, и я уверена, будете иметь большой успех.

— Есть ли еще какие-нибудь основания для предложения, кроме моей привлекательности и моего ума?

— Какие еще могут быть причины? Вэллон пожал плечами.

— Может быть вы думаете, что вам необходим телохранитель даже и после развода с Пирсом. Может быть вы ищите кого-нибудь, кто бы постоянно о вас заботился. — Он улыбнулся циничной улыбкой.

— Нет, Джонни, когда я разведусь, с Пирсом, я больше и не вспомню о нем. Чего ради я бы стала?

— А сейчас вы очень озабочены?

— Я ведь говорила вам, что он теряет при разводе пять тысяч фунтов в год, и я не удивляюсь, что это его волнует. Это ведь большая сумма денег, Джонни. Вэллон кивнул.

— Да, конечно. Но меня удивляет другое. Почему сначала Пирс согласился на развод, сам добровольно позволил засвидетельствовать нарушение им супружеской верности, словом, сделал все, о чем вы его просили, а затем, вдруг, без всякой видимой причины, передумал. Я не могу понять, почему это случилось, Квирида. — Он взглянул на нее с улыбкой, а она заметила, что когда он улыбается одними губами, а глаза остаются серьезными, он выглядит довольно грозно.

И снова она пожала плечами и ответила:

— Я этого не знаю.

— В самом деле? Тогда почему же вы не спросите у Хиппера? Он ведь должен располагать какой-то информацией, раз уж он обратился к вам. Не станете же вы утверждать, что Хиппер приехал специально из Сомерсета, чтобы сказать вам, что у него возникла какая-то смутная догадка о том, что Пирс Джейл будет препятствовать разводу. Почему вы не хотите ответить мне, Квирида? Я инстинктивно чувствую, что вы мне все время лжете.

Он встал со стула, продолжая глядеть на нее с той же двусмысленной улыбкой.

— Послушайте, Джонни, вы очень гадко обращаетесь со мной и вы крайне нелюбезны!

— Я и не стараюсь быть любезным, я выполняю свой долг.

— Я думала, что вам быть может приятно выполнять свой долг в отношении меня. И вы не можете пожаловаться на мою скупость.

— Вы имеете в виду ваш чек? Благодарю вас за него. Деньги мне несомненно пригодятся. Знаете ли вы о чем я думаю, Квирида?

— Нет, но хотела бы узнать, Джонни.

— Я думаю, что вы предложили мне жениться на вас в связи с тем, что вы опасаетесь Пирса Джейла. Я полагаю, что, если бы я выразил свое согласие на брак с вами, вы бы мне все рассказали, ну а до тех пор, имея какое-то преимущество предо мною, вы ничего мне не скажете, потому что не имеете ко мне полного доверия. То, что связывает вас с Пирсом, имеет такой характер, что вы бы не могли довериться кому бы то ни было. А во мне вы не уверены. — Вы думаете, что можете мне доверять, но вы этого не знаете точно и твердо.

— О, Джонни, мне вовсе не нравится ваш образ мыслей, и вы сами мне не нравитесь таким.

— В самом деле? Я нравлюсь вам, когда выполняю все ваши желания и верю всему, что вам угодно мне рассказывать. Послушайте, Кривида! Вы очень красивая женщина и мне вы очень по вкусу. Но я не женюсь на женщине, которая хочет взять верх надо мной и хочет себя обезопасить. Если я женюсь когда-нибудь то для этого, кроме упомянутых, должны быть и другие побудительные причины.

— Я полагала, Джонни, что у вас есть эти причины. Он встал и направился к двери.

— Я погашу свет внизу, когда буду уходить. Скажите, знаете ли вы, что имеют в виду американцы, когда говорят “поговорить по-турецки”?

— Да, это значит говорить здраво и говорить правду.

— Правильно, — сказал Вэллон, — когда бы вам ни захотелось “поговорить по-турецки”, позвоните мне. А до тех пор прощайте, моя дорогая. Быть может, если я сам что-нибудь узнаю без вас, я сам позвоню вам. До свидания.

Он вышел, закрыв за собою дверь. Она прислушалась к его удаляющимся шагам, услышала стук захлопнувшейся двери, уткнулась лицом в подушки и горько расплакалась.

Врач сказал:

— Вы теряете в весе, да и нервы не в порядке. Может быть вы пьете слишком мало веганина и слишком много виски?

— Возможно.

Придвинув пачку сигарет к Джонни, врач спросил:

— Сколько вы выкуриваете в сутки?

— Думаю, вероятно, около семидесяти штук. Врач откинулся на спинку стула.

— Припомните вчерашний день.

— Да, припоминаю.

— Что вы ели в течение всего дня?

— Я никогда не ем по утрам, а пью одно лишь кофе. На ленч я съел половину сэндвича. Вечером мне подали цыпленка, но я его не люблю и возместил его виски и бакарди.

— В чем дело, Джонни — деньги или женщина?

— Да бросьте! Эти два вопроса меня никогда не волнуют. Врач пожал плечами.

— Но если вы ничего не едите, а только курите и пьете, то даже без особых волнений вы убьете себя. Спите ли вы?

— Иногда, не часто.

— Почему бы вам не взять себе отпуск?

— Это великолепная мысль, и я, кажется, последую вашему совету.

— Правильно. Уезжайте завтра же. И проведите шесть недель на свежем воздухе. Побольше еды и солнца и все пройдет.

— Завтра? Я не думаю о завтрашнем дне. Я думаю, что может быть мне удастся это в будущем году. Ну, а пока что, доктор, как мне избавиться от этой постоянной боли в желудке?

— Быть может, когда вы избавитель от той заботы, о которой вы не хотите говорить, пройдет и эта боль. Это всего лишь воспоминание о бывшей ране, которое сохранилось в вашей памяти.

Вэллон улыбнулся доктору, попрощался с ним и вышел из кабинета.

Вэллон сидел на табурете в баре на Джермин стрит, когда бармен обратился к нему:

— Знаете ли вы, сэр, мы получили бутылку “Олд Кроу” — самого лучшего бурбона, какой только существует.

— Очень хорошо. Налейте мне побольше и дайте немного воды.

Пока он пил, он все время вспоминал о взломанном ящике в кабинете Шенно и никак не мог отвлечься от этих мыслей. Кто бы ни был убийцей Джо, — это был человек, желавший взять что-то, находившееся с этом ящике. Был ли это какой-то документ или письмо, во всяком случае Джо не желал, чтобы оно лежало среди других бумаг и положил его в отдельный ящик, где вообще ничего не было, кроме бутылки виски. А убийца, очевидно, точно знал, где лежит нужный ему документ.

И снова Вэллон вспомнил день смерти Джо. Как странно, что именно в этот день он нашел Мадлен. Если бы в этот день он поехал прямо на работу, он не встретил бы Страйпа и ничего не узнал бы о Мадлен. В этом случае Джо, возможно, был бы жив еще и сегодня. А позже, узнав о смерти Джо и, желая обнаружить преступника, он так увлекся делом, что позабыл о Мадлен и снова потерял ее. Он вспомнил, как Мадлен стояла, прислонившись к косяку двери, когда увидела его, как затем обвила его шею руками, и он почувствовал запах ее духов.

Затем перед ним снова возникла фигура мертвого Джо, сидящего за письменным столом, и он снова вспомнил начертанные на газете слова: “Вэллон… Вэллон… Вэллон… Джонни… Джонни… Джонни… Би-Би-Си… Би-Би-Си… Би-Би-Си.., час дня”. Ему теперь казалось ясным, что Джо каким то путем завладел документом, могущим помешать бракоразводному процессу мисс Джейл. Кому-то понадобился этот документ, и он убил Джо в надежде получить то, что ему было нужно.

Вывод из этого рассуждения был ясным и простым. Развода хотела добиться мисс Квирида Джейл, а помешать ей в этом хотел ее супруг мистер Пирс Джейл.

Вэллон вернулся в контору и вызвал Мэрвина.

Мэрвин сказал:

— Я хотел бы сообщить вам о том, куда вчера отлучался Хиппер.

Вэллон прервал его.

— Хорошо, Мэрвин, я знаю, где был Хиппер. Скажите мне вот что — я знаю у вас прекрасная память. Я бы хотел, чтобы вы вспомнили день накануне смерти мистера Шенно, — вторник. Что происходило здесь в конторе?

— То же, что и обычно.

— А где был Хиппер?

— Он был в Сомерсете, откуда вернулся лишь в среду. — Мэрвин спросил:

— Мистер Вэллон, о чем вы думаете? Если бы я это знал, я может быть смог бы вам чем-нибудь помочь.

— Хорошо. Можете ли вы вспомнить о чем-нибудь не совсем обычном в последние один-два дня перед смертью мистера Шенно?

— Да, могу.

— В связи с чем? — спросил Вэллон.

— В связи с Хиппером. Хиппер пришел сюда в одиннадцать часов и зашел в общую комнату. Я тоже зашел, чтобы сказать ему, что он может ехать в Сомерсет. Пока я беседовал с ним, он снял с себя пальто, собираясь пойти в умывальную, чтобы помыть руки. Тут-то я увидел мистера Шенно, который чего-то ожидал, стоя в дверях общей комнаты.

— Вы думаете, что он ждал, чтобы Хиппер успел как следует вымыться?

— Возможно, я об этом не думал.

— А дело тут вот в чем: Хиппер оставил свое пальто в комнате, а мистер Шенно ждал, когда он приступит к умыванию и лишь тогда вошел в комнату персонала.

Мэрвин медленно ответил:

— Как будто так.

— О'кей! В этот последний день жизни мистера Шенно, я хочу знать, чем был занят каждый из наших агентов. Принесите регистрационную книгу и расскажите мне все подробно.

Через минуту Мэрвин принес книгу и начал подробно объяснять Вэллону то, что Вэллон хотел знать. Когда Мэрвин закончил, Вэллон спросил:

— А где же был Липскомб, вы не упомянули его имени?

— Я не знаю, он не был в конторе после смерти мистера Шенно. Возможно, что он даже не знает о его смерти.

— Пошлите кого-нибудь к нему на квартиру и привезите его сюда. И сделайте это побыстрее, я хочу поговорить с ним.

Закурив новую сигарету, Вэлло вспомнил о своей беседе с врачом и о совете бросить пить и курить. Когда-нибудь он, безусловно, откажется и от виски, и от табака и даже от самой жизни, что впрочем было одинаково весело.

Зазвонил телефон и секретарша сказала:

— С вами хочет поговорить мистер Трэнт, мистер Вэллон.

— Добрый день, мистер Вэллон, я нахожусь в очаровательном маленьком баре на Пикадилли, и бакарди здесь очень хорошее.

— Хорошо, я сейчас приеду.

Взяв свою мягкую черную шляпу, Вэллон зашел к Мэрвину.

— Когда приедет Липскомб, попросите его подождать меня.

— А когда вы вернетесь, мистер Вэллон?

— Ну, как я могу это знать, Мэрвин, ничего я не знаю. Зайдя в бар на Пикадилли, Вэллон застал там Трэнта, который сказал ему:

— Вы плохо выглядите, мистер Вэллон, видимо, вы переутомлены.

— В самом деле? Мне как-то объяснили, что если многие говорят вам, что вы плохо выглядите, то вы умрете. Будем считать вас первым номером. Что слышно?

— Хочу рассказать о мисс Эванжелине Роберте Триккет. Это было не трудно разузнать.

— Слушаю вас.

— Мисс Триккет очень привлекательная женщина — красива и элегантна. Может быть чуточку проста, но радует глаз. У нее прекрасная квартирка, и она очень хорошо одета.

— Кто оплачивает ее туалеты?

— Вы знаете, мне просто повезло. Я встретил знакомого, который все решительно о ней знал. Скажите, вы когда-нибудь слышали о конторе Сэлкин и Фрэш?

— Нет, а что я мог о них слышать?

— Вы будете смеяться, — они называют себя сыскным агентством, а на самом деле занимаются только тем, что подыскивают соучастницу для мужчин, желающих получить развод и для этого нарушающих супружескую верность. Понятно?

— Да. Сначала они находят соучастницу, а затем устанавливают факт измены и зарабатывают дважды. Что, мисс Триккет работает на эту фирму?

Трэнт улыбнулся.

— Контора принадлежит ей, и она сама ведет дело. Вэллон на мгновение задумался.

— Скажите, если кто-нибудь захочет воспользоваться услугами мисс Триккет, как это делается?

— Это не сложно, — ответил Трэнт. Предположим, что мисс Х сыта по горло супружеской жизнью с мистером Х и хочет получить развод. Тогда мистер Х должен найти соучастницу и совершить акт нарушения супружеской верности. Предположим, что у него нет своей дамы в данный момент или он почему-нибудь не хочет, чтобы имя этой дамы фигурировало на суде, тогда он обращается в контору к господам Сэлкин и Фрэш. Пока они ведут переговоры, мисс Триккет разглядывает его через дырку в стене и, если он ей по вкусу, то все дело уже решено.

— Видимо это делается так: мистер Х и мисс Триккет встречаются в каком-нибудь отеле, зарегистрировавшись как муж и жена, а Сэлкин и Фрэш являются на следующее утро, чтобы собрать свидетельские показания.

— Правильно, — сказал Трэнт.

— Дайте мне адрес и телефон этой конторы.

— Вот они.

— Вы пока свободны, Трэнт. В случае надобности я позвоню вам, до свидания. Я заплачу по счету.

— Благодарю вас. До свидания.

Вэллон допил свой коктейль и направился к телефонной будке. В конторе Сэлкин и Фрэш мужской голос сказал:

— Хэлло!

Вэллон улыбнулся.

— Добрый день. Мое имя Леннокс, Джон Леннокс. Вашу фирму мне порекомендовали знакомые из провинции. Я хотел бы переговорить с вами.

— По какому делу, мистер Леннокс?

— По делу о разводе. Когда можно приехать к вам?

— В любое время. В три часа вас устраивает?

— Вполне. Благодарю вас.

Вэллон выпил еще один коктейль и не спеша поехал по указанному адресу. В три часа две минуты он вошел в контору мистера Сэлкина, а пять минут четвертого из соседней двери высунулась голова молодой анемичной женщины с бородавкой на самом кончике носа. И секретарша сказала:

— Входите, мистер Леннокс, вас ждут. В маленьком кабинете за письменным столом сидел солидный широкоплечий мужчина цветущего вида.

— Рад видеть вас, мистер Леннокс. Чем могу быть полезен? Анемичная секретарша вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

— Я надеюсь, что разговор у нас конфиденциальный?

— Я — мистер Сэлкин и могу вас заверить, что ни одно слово, произнесенное здесь, не выходит за эти стены. Говорил он прямо драматическим голосом.

— В чем дело, мистер Леннокс? Вы можете говорить со мной так, словно я был бы вашим отцом. Вэллон сказал:

— У меня куча неприятностей с миссис Леннокс… Она думает, что я ей изменяю и хочет со мной развестись.

— Это очень грустно, — ответил мистер Сэлкин, — но ничего не поделаешь — такова жизнь.

— Видите ли, дело в том, что если у нее будет материал против меня, подтверждающий, что я нарушил супружескую верность, она подаст заявление в суд. Я со своей стороны не имею ничего против этого.

— Есть ли у вас адвокат?

— Да, контора “Мидбэри и Холлик” в Кэттерхэме.

— И вы полагаете, что если мы известим эту контору о том, что располагаем материалом, подтверждающим нарушение вами супружеской верности, то они начнут бракоразводный процесс?

— Правильно, — сказал Вэллон.

Сэлкин записал что-то в своем блокноте, а затем сказал:

— Плата, которую мы берем за подобные услуги, составляет шестьдесят гиней. Устраивает ли это вас, мистер Леннокс? Шестьдесят гиней наличными деньгами.

— Согласен. Скажите, включена ли сюда оплата соучастницы?

— Да.

— Надеюсь, она привлекательна?

— Вас это не должно интересовать — вы ведь хотите получить развод, а не подбираете красивых женщин для гарема?

— Я принесу вам шестьдесят три фунта в течение ближайшего часа, но я бы не хотел затягивать дело, так как миссис Леннокс может и передумать. Вы ведь знаете женщин?!

— Вы правы. Извините меня, на одну минуту. — И он открыл дверь, находящуюся за его спиной. — Все в порядке, — сказал он, — и ваше свидание состоится непосредственно после того, как вы принесете мне деньги.

— Я повторяю, что привезу деньги через час. Можете ли вы назначить мою встречу с дамой еще сегодня?

— Да, могу. В обмен на деньги я вручу вам записку с адресом очень уютного пригородного отеля. Там есть бар и отличные , напитки. В тридцати километрах от Лондона. Для вас это не слишком далеко?

— Нет, вполне удобно.

— Если вы приедете сегодня в этот отель после десяти часов вечера, вы узнаете, что миссис Леннокс уже прибыла, зарегистрировала вас обоих и ждет вас. А завтра утром приедем мы для сбора свидетельских показаний. Устраивает вас это?

— Да, вполне, очень толково все организовано.

— Мы стараемся, чтобы было удобно для всех. Рад буду видеть вас через час, мистер Леннокс.

Вэллон сидел у себя в конторе и пил чай, когда Мэрвин привел к нему Липскомба. Это был мужчина с седеющими волосами, лет пятидесяти от роду, тщательно выбритый, с хорошо начищенными ботинками. Общий вид его был приятен.

Вэллон спросил:

— В течение какого-то времени вы занимались личными делами мистера Шенно. Какими именно?

— Мистер Шенно именно меня просил ни с кем не говорить на эту тему, и я право не знаю, как мне быть, мистер Вэллон.

— Послушайте, я помогу вам. Вы самый старый служащий конторы Шенно, с ним вы работали еще и в Китае. Он любил вас и доверял вам. И именно поэтому поручил вам вести наблюдение за его женой — Долорес Шенно. Ведь так?

— Поскольку вам все известно, мистер Вэллон, я не вижу смысла в том, чтобы спорить с вами. Да к тому же я знаю, как он относился к вам. Он считал вас своим лучшим другом.

— Отлично. Но почему он хотел, чтобы вы следили за его женой?

Липскомб пожал плечами:

— Я не думаю, чтобы он был очень счастлив с миссис Шенио. Во всяком случае, так было в последнее время. Мне он дал поручение следить за ней десять дней тому назад. Я думаю, что у него была какая-то определенная мысль в голове.

— Какая именно? Вы ни о чем не догадывались?

— Кое-что он мне сказал, но немного. Он ведь был гордым человеком, мистер Вэллон.

— Да, так что же это было?

— Насколько я понял, у миссис Шенно была связь с мистером Пердро. Она, видимо, хотела прекратить эти отношения, но это ей не удавалось. И тогда она обо всем рассказала мужу. После этого мистер Шенно захотел повидать мистера Пердро и ждал лишь его приезда в Лондон.

— Шенно хотел развязаться с ним?

— Думаю, что да. Во всяком случае, я это понял именно так.

— Знаете ли вы что-нибудь о встрече мистера Шенно и мистера Пердро? Состоялась ли она?

— Да, мистер Шенно желал ее во что бы то ни стало и за нужной информацией обратился к миссис Шенно. В день своей смерти он вернулся утром из конторы домой. Думаю, что он ходил к жене для получения каких-то сведений. Когда он снова пришел в контору, он дал мне телефон мистер Пердро и просил соединить его по прямому проводу, минуя коммутатор конторы. Я соединил его с мистером Пердро и знаю, что разговор состоялся, но о чем шла речь, я не знаю, так как сам вышел из комнаты.

— Ну, что ж, хорошо. Я полагаю, что слежку за миссис Шенно вы вели по вечерам? Липскомб кивнул.

— Ну и что же она делала?

— За ней было очень трудно следить. Вообще, мистер Вэллон, для слежки нужно не менее двух-трех агентов. Но мистер Шенно явно не хотел никому сообщать о своих личных делах, поэтому я работал все время один. Чаще всего миссис Шенно ездила в клуб, — ночной клуб около Чертей. Обычно она проводила там время от шести до десяти часов вечера, но один или два раза она ездила туда поздно — около одиннадцати часов вечера, и в эти дни возвращалась в три-четыре часа утра.

— Заходили ли вы когда-нибудь в этот клуб? Как его название?

— Нет, я никогда не был внутри. Миссис Шенно ведь знает меня в лицо и сразу бы меня заметила. Клуб называется “Мэндрейк” и производит наилучшее впечатление. Его посещает первосортная публика, а автомашины, в которых туда приезжают, самые красивые и дорогие.

— Есть ли у клуба какая-нибудь специфика или это обычное место, куда приезжают выпить?

— Насколько мне удалось узнать, большинство приезжает туда пообедать, так как там прекрасный ресторан, и потанцевать. Есть, конечно, и такие, которые приезжают просто выпить.

— Я полагаю, в полночь клуб закрывается? — спросил Вэллон.

— Да, но, как я говорил, миссис Шенно иногда выходила оттуда в два-три часа ночи.

— Как она выглядела, когда выходила оттуда?

— Не совсем уверенно. Я, правда, никогда не подходил к ней близко, но в одну из последних ночей заметил, что она была сильно навеселе. Садясь в машину, она едва не упала. Я обычно прятался в густом кустарнике возле дома и оттуда мог видеть оба выхода из клуба — парадный, главный, и боковой сзади дома, выходящий во двор, где размещались все службы. Кстати, между службами и главным рестораном там расположен небольшой бар: может быть миссис Шенно находилась там.

— Скажите, видели ли вы ее когда-нибудь с мужчиной? Провожал ли ее кто-нибудь?

— Никто и никогда.

— В какую машину она садилась? В такси?

— Нет, никогда. Судя по наружности шофера, это была частная машина.

— Скажите, — спросил Вэллон, — к какому сорту женщин принадлежит, по вашему миссис Шенно?

— Лично я не думаю, чтобы она была темпераментной женщиной. Она любит развлечения, но никогда не имеет дурных намерений. Она просто иногда становится жертвой обстоятельств. Она ведь очень красивая женщина, а мистер Шенно ей, возможно, сильно надоел. Мне кажется, что он и сам так думал. Во всяком случае, мне ни разу не удавалось изобличить ее в чем-нибудь дурном или застать на месте преступления.

— Когда вы видели ее в последний раз?

— На следующий день после смерти мистера Шенно. Она просила меня зайти к ней. Мне кажется, что я ей нравлюсь, во всяком случае, она знает, что я долгие годы был связан с мистером Шенно.

— Ну и что же она хотела от вас?

— Она распределяла вещи своего покойного мужа и хотела что-нибудь подарить мне. Она сказала, что ей претит мысль о распродаже вещей и что она хочет все раздать бесплатно. Мне она подарила булавку для галстука и часы-браслет мистера Шенно, так как я очень много лет проработал у него. Это прекрасные часы, и я теперь ношу их.

— Ну, а его одежда? — спросил Вэллон.

— Она уже приготовила большой узел с его вещами и собиралась отдать кому-то, кто, очевидно, имел такой же рост и объем, как мистер Шенно. Меня это удивило, мистер Вэллон.

— Но почему? — спросил Вэллон.

— Вы ведь знаете, что мистер Шенно мало интересовался своей наружностью. У него было всего 2-3 костюма, и он донашивал старый, пока не покупал нового. Таким образом, его вещи не представляли абсолютно никакой ценности. Быть может их согласился взять кто-нибудь, кто испытывал привязанность к покойному?

— Еще что-нибудь, Липскомб? Еще какие-нибудь факты, которые могли бы мне пригодиться.

— Если бы я знал, о чем вы думаете, мистер Вэллон, я может быть и смог бы вам чем-нибудь помочь. Но я и понятия не имею, что вам нужно и в чем вы заинтересованы.

— Я скажу вам это, — ответил Вэллон. — Я считаю, что кто-то убил Шенно. У него действительно была стенокардия и он перенес уже много тяжелых приступов. А теперь случилось следующее: кто-то, кто знал о тяжелой сердечной болезни мистера Шенно, пришел к нему в контору и выстрелил в него холостым зарядом из автоматического пистолета с глушителем. Убийца прекрасно знал, что Шенно этого не перенесет, что шок убьет его.

— Какая скверная история, мистер Вэллон! Его собственный врач дал справку о смерти и сегодня состоятся похороны. Но, если ваше предположение правильно, то оно сулит нам всем очень много хлопот.

— Что вы имеете в виду? — спросил Вэллон. — Эксгумацию? Липскомб кивнул. Вэллон сказал:

— Абсолютно бесполезная затея. Шенно умер от шока, а отчего произошел шок никто не знает. На теле ведь не может быть никаких следов.

— В таком случае будет чрезвычайно трудно доказать виновность убийцы. Разве только какие-нибудь косвенные улики.

— Косвенные улики могут быть очень убедительными, если только виновные не уничтожат их за время нашего расследования. Пожалуй, Липскомб, вы можете прекратить слежку за миссис Шенно. Я думаю, что и сам мистер Шенно не заинтересовался бы ее поведением в данной ситуации. А вас я прошу проехать в Чертей в этот ночной клуб и собрать там информацию о том, кому принадлежит клуб — какому-нибудь частному лицу или обществу? Узнайте и запишите имена завсегдатаев клуба.

— О'кей, мистер Вэллон. Это нетрудно и завтра же я принесу вам эти сведения.

Вэллон выпил вторую чашку чая и подумал, что этот напиток обладает тонизирующими свойствами, однако не столь сильными, как виски или бакарди. После этого он вынул из кассы конторы шестьдесят три фунта, попрощался с Мэрвином и поехал к мистеру Сэлкину.

В обмен на деньги он получил записку, в которой было сказано:

«Гилифорд, отель Мэйфлай Фишер, комната номер двадцать четыре.»

Сэлкин сказал:

— Вы можете поехать туда в любое время после девяти часов. Скажите, когда вы собираетесь уехать оттуда, завтра утром?

— Не знаю, — ответил Вэллон, — возможно, что это будет зависеть от дамы, которая меня там ожидает.

— Это — дама высшего сорта и кроме того умна, мистер Леннокс.

Вэллон ухмыльнулся и спросил:

— Я хотел бы знать, как ее имя до и после тех 24 часов, когда она будет именоваться миссис Джон Леннокс.

— У нее очень красивое имя — мисс Эванжелина Роберта Триккет. Она красива и отнюдь не болтлива. Я думаю, что к 11 часам утра вы уже уедете из отеля, мистер Леннокс?

— Несомненно, вероятнее всего — гораздо раньше.

— Хорошо, — сказал Сэлкин. — Я пришлю агента к 12 часам, а между тремя и четырьмя часами дня он уже вернется в Лондон со всеми необходимыми документами. После этого я пошлю извещение адвокатам миссис Леннокс, и они могут начать дело.

Вэллон сказал:

— Благодарю вас, до свидания.

— До свидания, мистер Леннокс, — сказал Сэлкин сердечно, — и желаю вам удачи.

Выйдя отсюда, Вэллон поехал к себе домой. Он сидел и пил чай, вспоминая Мадлен. Он подумал, что история с мисс Триккет, пожалуй бы позабавила ее. Он решил, что чай ему полезен и налил еще одну чашку. Однако, взглянув на нее, встал, подошел к буфету, налил большой стакан виски и выпил его. “Удивительно противоречивое животное-человек”, — думал он при этом.

Отель Мэйфлай Фишер выглядел очень уютной старомодной гостиницей, стоял в стороне от шумной дороги и имел такой скромный вид, что поневоле возникал вопрос — как могут хозяева подобной гостиницы сводить концы с концами. Впрочем, в данном случае на этот вопрос может быть смогли бы ответить господа Сэлкин и Фрэш.

Было ровно половина десятого, когда Вэллон подъехал к дому, поставил свою машину на стоянку, вынул свой чемодан и направился ко входу в отель.

В приемной сидела пожилая седая дама и вязала что-то, похожее на джемпер. Вэллон подошел к конторке, улыбнулся даме и сказал:

— Мое имя Джон Леннокс. Я полагаю, что моя жена уже приехала?

Дама отложила вязание и встала:

— Да, мистер Леннокс, она приехала, пообедала, зарегистрировала вас обоих и заняла комнату двадцать четыре. В вашем распоряжении собственная ванная комната и маленькая гостиная. Я пошлю посыльного отнести ваш чемодан.

— Не надо, я понесу его сам. Скажите, заказала ли миссис Леннокс какие-нибудь напитки?

— Она выпила стаканчик джина с лимоном. Вы хотите что-нибудь заказать?

— Да, пошлите бутылку виски, немного содовой и лед. После этого он взял свой чемодан и пошел по устланной ковром лестнице по направлению к номерам. Он размышлял, как прореагирует мисс Триккет, узнав о его деле, и решил, что, в сущности, это его вовсе не интересует.

Подойдя к номеру двадцать четыре, открыл дверь и оказался в маленькой гостиной, очень уютной и опрятной. В дальнем углу была видна другая дверь, к которой он и направился. Слегка постучав, открыл ее и очутился в спальне.

— Хэлло, Эванжелина, — сказал он, и остановился, залюбовавшись ею. Мисс Триккет была молодой женщиной двадцати семи или двадцати восьми лет, с прелестным личиком и первоклассной фигурой. У нее были стройные ноги и очень красивая копна светло-каштановых волос, рассыпавшихся по плечам. На ней было кружевное белье, отделанное золотом, на котором были вышиты черные китайские драконы. На ногах были тончайшие шелковые чулки и черные шелковые туфельки с золотыми звездами. Она сидела перед туалетным столиком и красила губы. Мисс Триккет выглядела как картинка и отлично знала это.

— Хэлло, — ответила она резким и неприятным голосом, а Вэллон подумал, что если бы при такой внешности она обладала бы еще и приятным голосом, то это было бы уже просто не правдоподобно.

Пройдя через комнату, Вэллон положил свой чемодан и шляпу на стул, а сам сел на кровать, собираясь разглядывать мисс Триккет со спины. Но она сейчас же повернулась на своем табурете, улыбнулась ему и сказала:

— Я рада видеть вас, мистер Леннокс, и вижу я вас уже не в первый раз. Вы удивлены, не так ли?

— О нет, вы видели меня через дырку в стене, когда я разговаривал с мистером Сэлкиным в его комнате. Она подняла брови:

— Откуда вы можете это знать?

Вэллон усмехнулся:

— Вы слишком красивы для того, чтобы соглашаться на случайные встречи, даже не видя мужчину.

— Послушайте, а ведь вы очень умны. Как только я увидела вас, я сразу поняла, что вы обладаете индивидуальностью и что вы очень умны. А в девяносто девяти случаях из ста маленькая Эванжелина не ошибается. Но только не называйте меня “Эванжелина”, пожалуйста, — это имя подходит для пастушки. Мои друзья обычно зовут меня “Бобби”.

— Хорошо, Бобби.

— Как вы думаете, не следует ли вам слегка выпить? Я всегда говорю, что сначала надо выпить и познакомиться, а позднее можно и подружиться по-настоящему.

— Я заказал виски и лед и слышу, что как раз сейчас официант ставит на стол стаканы. Пойдем и выпьем.

Она встала с табурета, показав при этом свои ножки.

Вэллон спросил:

— Говорил ли вам кто-нибудь, что у вас очаровательные ножки?

— Да, масса людей. Но я женщина, и если у женщины красивые ноги, то она хочет, чтобы ей об этом говорили непрерывно. Ну, пойдем. — И она пошла в гостиную.

Вэллон разлил виски по стаканам, а она сказала:

— Послушайте, вы какой-то необычный. Вы ничуть не похожи на других мужчин, с которыми я постоянно встречаюсь.

— Да, Бобби, да, и пришел я к вам по не совсем обычному делу. Послушайте, мое имя вовсе не Леннокс и я не собираюсь нарушать супружескую верность с кем бы то ни было. Я даже не женат, так что мне, понятно, не нужно никакого развода.

Она вскочила и резким голосом спросила:

— В чем дело? Что здесь происходит? Вэллон спокойно ответил:

— Нет никакой надобности волноваться. У нас просто состоится небольшая профессиональная беседа между двумя детективами.

— Какого черта вам нужно? — спросила она.

— Мое имя Джон Вэллон, и я управляю конторой сыскного агентства Шенно. Слышали о таком?

— Да, конечно. Вы имеете в виду Джо Шенно, того, который умер несколько дней тому назад? Он кивнул:

— Правильно, Бобби, и я рад поговорить с коллегой по профессии. Я знаю о вас все, Бобби. Контора Сэлкин и Фрэш принадлежит вам, а люди, которые там сидят, просто нанятые вами служащие. А кроме того, вы несомненно самая красивая соучастница бракоразводного процесса, какую только можно найти. Вы мне нравитесь, Бобби, но, хотя я обычно не угрожаю красивым женщинам, но предупреждаю, что у нас с вами будет очень серьезный разговор. Я думаю, Бобби, что вы понимаете: никому не следует знать, чем собственно занимается ваша контора. А она занимается исключительно тем, что подбирает подходящих соучастниц для бракоразводных процессов. Если все станет известно, то это уничтожит ваше предприятие и, кроме того, принесет массу неприятностей лично для вас.

— Какое дело вам до всего этого? Чего вы, собственно, хотите? — в голосе ее прозвучал страх.

— Почему вы не допиваете свое виски и не позволяете мне налить вам еще стаканчик?

— Да, налейте мне еще, мне это необходимо. С первой минуты, как я вас увидела, я поняла, что вы не обычный клиент. Вы так красивы и привлекательны, что везде нашли бы женщину без моей конторы и совершенно бесплатно. Вы принадлежите к редкой категории мужчин, которые одарены решительно всем, и вообще вы слишком хороши, чтобы быть настоящим.

Он пожал плечами:

— Послушайте, Бобби, вот что я решил. Я заплатил вашей конторе, то, есть вам, шестьдесят три фунта. Я доплачу вам еще тридцать семь, доведя общую сумму до ста фунтов, а вы за это дадите мне небольшую информацию, которая останется между нами. Но я хочу услышать правду, всю правду и ничего, кроме правды. Вы знаете, это формула официальной присяги в суде, но я думаю, что вы предпочтете рассказать все мне, чем выступать на публичном заседании в качестве свидетеля.

— Что вы, собственно, хотите сказать?

— А вот что: бракоразводный процесс супругов Джейл, в котором фигурирует и ваше имя в качестве соучастницы, конфликтный процесс, который грозит всем участниками крупными неприятностями. Вы не хотели бы оказаться причастной к делу об убийстве?

— О, боже! Что же такое случилось?

— Ничего, Бобби, если вы будете вести себя тихо и смирно и не будете выскакивать, вас ничего не коснется, а контора Сэлкин и Фрэш, по мне, может существовать вечно.

— Это странно, но я верю вам. Что я должна делать, чтобы не выскочить?

— Всего лишь ответить мне на несколько вопросов и ничего больше. Но не фантазируйте. Сообщите мне одни лишь факты и ничего более.

— Согласна. Слушаю вас.

— Вы названы соучастницей по процессу Пирса Джейла.

Скажите, он обращался в вашу контору?

— Нет, я познакомилась с ним в ночном клубе и влюбилась в него. Однажды во время танца он сказал мне, что ему нужна соучастница. Я засмеялась и сказала, что его вряд ли затруднит найти подходящую девушку. Он ведь чертовски интересный парень, знаете? Он ответил “да, конечно, но я не хотел бы, чтобы в это дело была замешана именно моя девушка."

Вэллон сказал:

— Очень красивая девушка с волосами цвета спелого зерна и с ниткой черного жемчуга не шее. Верно? Не знаете ли вы как ее имя?

— Ее имя Энстли, Клэр Энстли, — ответила Бобби резким голосом.

— Она вам не нравится? — спросил Вэллон.

— Нет, совсем не нравится. Вы ведь знаете, чем я занимаюсь, и что какому-нибудь священнику вряд ли мои занятия покажутся нравственными. Но видите ли, у меня тоже есть своя мораль: дело есть дело, но если ты любишь какого-то парня, то это уж что-то совсем иное. Вэллон кивнул:

— Ну и что же?

— Так вот, эта самая Клэр Энстли влюблена в некоего мистера Пердро, очень симпатичного малого, хотя один глаз у него слегка косит. В один прекрасный день они поссорились, и мистер Пердро назло ей завел какой-то роман на стороне. Тогда она решила проучить его и связалась с Пирсом Джейлом. Они прекрасно проводили время вдвоем, но мне думается, что она его никогда не любила. Единственное, к чему она стремилась, — это досадить мистеру Пердро, чего она и добилась. Иначе говоря, она отбила Пердро у той женщины, с которой он проводил время, пока они были в ссоре.

— Кто эта женщина? Как ее имя?

— Можете меня побить, но я этого не знаю и никогда не знала.

— Откуда вы разузнали все это? — спросил Вэллон.

— От Пирса Джейла. Он иногда разговаривал со мной немного.

— Знали ли вы о том, что когда Пирс Джейл ездил к своей жене в Пейнтон, он брал с собой в машину мисс Энстли, и она его там ожидала. Я полагаю, что это происходило в тот период, когда он со своей женой договорился о разводе.

— Да, я знала об этом, так как он не делал из этого секрета.

Вэллон зашагал взад и вперед по комнате.

— О чем еще рассказывал вам Пирс Джейл?

— Почти ничего. Он говорил, что он по горло сыт своей женой. Она красивая женщина с очень странным именем Квирида. У нее очень много денег, и она иногда напоминала ему об этом, когда была им недовольна. А ему это было не по вкусу, тем более, что он принадлежит к тем людям, которые всегда сумеют обеспечить себя всем, что им нужно.

— Вы хотите сказать, что он не очень щепетилен в способах добычи средств?

— Не знаю, может быть и так. Во всяком случае, он не любил, когда жена напоминала ему о том, что он пользуется ее деньгами. Вам это тоже бы не понравилось, ведь правда, Джонни?

— Да, не понравилось бы. Я понимаю дело так, что Пирс Джейл получал деньги от миссис Квириды пока оставался ее мужем, ну, а в случае развода, он лишился бы всего, не так ли?

— Да, так.

— И он не хотел с этим согласиться?

— Нет, конечно, нет, и он добился от миссис Квириды того, чего хотел.

— В самом деле? А чего именно? Она пожала плечами:

— Этого я не знаю. Он не хотел говорить. Я много раз пыталась узнать, но безуспешно. Если Пирс хотел говорить, он говорил, ну, а если уж не хотел, то ничего нельзя было поделать.

Вэллон спросил:

— Ну, что еще вы знаете?

— Ничего больше.

— Может быть я помогу вам вспомнить. Когда вы узнали о существовании Джо Шенно? У него было первоклассное сыскное агентство, и хоть иногда и попадались бракоразводные дела, но в основном в конторе вели всякие коммерческие расследования. Агентство было одним из лучших в стране. Когда вы узнали о существовании Шенно?

— Ах, это, я об этом совсем забыла, так как не считала это важным. Пирсу очень быстро надоела мисс Энстли, и он хотел отвязаться от нее.

— Но, почему же? Они же пробыли вместе очень недолго.

— Это случилось из-за Пердро. Он был весьма недоволен тем, что Пирс отбил у него его возлюбленную и начал за ним следить.

— Итак, Пирс Джейл испугался Пердро?

— Нет, конечно, нет. Джейл вообще никого и ничего не боится, но как раз в это время он не хотел иметь никаких связей и обязательств. Он ждал только развода, чтобы уехать за границу и начать новую жизнь. И вот тут Пердро и помешал Пирсу своей слежкой. Тогда он решил расправиться с ним.

— Очень красивое дело! И что же он сделал?

— Послушайте, если вы работаете в агентстве Шенно, то вы, вероятно, знаете жену Шенно — Долорес Шенно. Красивая женщина и к тому же очень настойчивая.

Вэллон кивнул:

— Да.

— Она часто приходила в ночной клуб в Чертей, чтобы потанцевать.

— Клуб “Мэндрейк”, знаю, — сказал Вэллон.

— Правильно, но откуда вы знаете? Эта Долорес влюбилась в Пердро, как влюблялась во всех более или менее презентабельных мужчин. Установив этот факт, Пирс решил расправиться с Пердро раньше, чем тот успеет что-либо предпринять, против него. Коротко говоря, он написал анонимное письмо Джо Шенно и указал в нем, что Долорес изменяет ему с Пердро.

— Ну и что же случилось? Как реагировал Шенно?

— Не знаю, ничего больше не знаю, так как непосредственно после этого Пирс дал отставку и мне. Он вел себя по-джентельменски. Мы встретились, вместе выпили, а затем он поблагодарил меня за приятные минуты и подарил мне эту брошку, — она указала на бриллиантовую брошь, которой был заколот ее шарф на груди. — Итак, мы распрощались и больше уже не встречались.

Вэллон сказал:

— Ну, что же, благодарю вас, Бобби.

— Итак, вы узнали, что хотели? Я надеюсь, вы знаете, чего вам следует опасаться?

— Что вы имеете в виду?

— То, что если вы собираетесь бороться с Пирсом, то будьте очень осторожны.

— Вы полагаете, что у меня нет никаких шансов на победу?

Она пристально взглянула в лицо Вэллону.

— Право, не знаю. Вы какой-то весь таинственный. Никто и никогда не угадает, что вы сможете сделать и чего не сможете. Но все же, я хочу вас предупредить. Парень, который хорошо знал Пирса, сказал как-то, что с гремучей змеей гораздо менее опасно связываться, чем с Пирсом.

Вэллон допил свое виски и сказал:

— Итак, до свидания, Бобби. Завтра я пришлю к вам в контору в закрытом конверте тридцать семь фунтов, как обещал.

— Неплохая оплата. А что же дальше?

— Я возьму свой чемодан и шляпу и уеду. В конторе вы можете сказать, что я забыл о каком-то спешном деле и потому был вынужден уехать. Завтра утром вы оплатите счет — он будет не велик, и, на вашем месте я бы позвонил мистеру Сэлкину и сказал бы ему, что ему незачем присылать сюда агента для сбора свидетельских показаний.

Он пошел в спальню и вышел оттуда, держа в руке свой чемодан.

— Рада была познакомиться с вами, до свидания.

— Я тоже считаю так. До свидания, Бобби. Стоя в дверях она сказала на прощание:

— Если вам когда-нибудь понадобится партнерша для танцев, для обеда или еще для чего-нибудь, позвоните мне. Он спросил:

— Но зачем?

Она протянула к нему руки:

— Я и сама не знаю. В моем деле я встречаю много странных людей, и по большей части они мне мало приятны. Вы же кажетесь мне очень таинственным и интересным. Спокойной ночи, приятель.

Он закрыл за собой дверь, а она постояла несколько минут в нерешительности, затем подошла к столу и налила себе еще стакан виски.