"Поймите меня правильно" - читать интересную книгу автора (Чейни Питер)

ГЛАВА 10 ВЫ УДИВИТЕСЬ

Кажется, я говорил вам, ребята, что люблю лежать на спине и основательно все обдумывать.

Можете поверить мне на слово, на пароходе у меня было достаточно времени для этого занятия.

Пожалуйста, не думайте, что я хоть на минутку надеялся, будто это путешествие окажется приятной морской прогулкой со стопроцентной девочкой Жоржеттой, палубным теннисом, выпивками в баре, променажами на палубе со всеми вытекающими из прогулок при луне последствиями.

Ничего подобного. Я ведь еду под именем Тони Скала и где уж мне разгуливать по пароходу в компании с Жоржеттой, чтобы какой-нибудь тип, находящийся на борту, узнал во мне Лемми Коушна.

Вот так-то!

Вот уже пять дней, как я томлюсь в каюте и хожу по палубе только глубокой ночью, когда меня никто не может увидеть, и развлекаюсь только тем, что пытаюсь догадаться, сколько парней увивается вокруг Жоржетты и как она себя ведет без моего присмотра, зная, что муженек ее отправился на тот свет, и с его стороны ей уже не приходится ожидать никаких неприятностей.

Нет, вы подумайте только, как мне не везет. Ведь именно я пристрелил Джека, а теперь вынужден скрываться в каюте и от скуки ковырять в зубах и напевать песенку «Интересно, кому досталась моя дамочка».

Да, должен признаться, времени для размышлений у меня более чем достаточно.

Отличная ночь. Я подхожу к иллюминатору и выглядываю. Море мне показалось очень красивым. Из танцевального салона доносились звуки очаровательной мелодии, наигрываемой пароходным джазом. Эта мелодия почему-то навеяла на меня мысли о Жоржетте.

Вы, вероятно, ребята, подозреваете, что я слегка врезался в эту дамочку. Что ж, может быть, вы и правы. Девчонка, что надо! И внешность хороша, и череп варит нормально, и не трусиха.

Одним словом, девчонка, с которой я на склоне лет охотно поселился бы где-нибудь в тиши и завел птичью ферму.

Я думаю, именно эту профессию изберу себе после того, как устану в конце концов гоняться по всему свету за всякими мошенниками и убийцами. И я решил в тот прекрасный день, когда будет закончено это дело, обязательно сделать Жоржетте предложение. Хотя, может быть, в ответ получу удар по роже.

Меня также очень волновали мысли о том, что я буду делать по приезде в Париж.

Вот вы подумайте сами. Мне ведь нужно очень тихо и осторожно проделать всю работу, чтобы меня никто не заподозрил в чужой стране, нужно следить за Жоржеттой и во что бы то ни стало достать грирсоновскую половину формулы.

Безусловно, Ятлин сейчас уже в Париже. И если он или ребята, которые там на него работают (я уверен, что у него там целая куча мальчиков), так вот, если они пронюхают, что я тоже приехал в Париж, они изрешетят мое тело дырами так, что я буду похож на вышитые «ришелье» салфетки тетушки Мабель, которыми она укрывает спинки кресел и диванов.

Но главное, что меня беспокоит, это Жоржетта. Ведь когда мы приедем в Париж, девчонке придется вести игру с огнем в одиночку.

Ей одной придется связываться с явочным местом Ятлина и К°. Может быть, все они будут там, а может быть, Жоржетта встретится там с одйим из членов шайки, который и сведет ее после проверки с Ятлином.

Вот будет здорово, если в Тони Скала кто-нибудь из ребят Ятлина узнает меня.

Значит, какой бы план наших действий в Париже я ни придумал, выполнять его будет одна Жоржетта, и так будет до тех пор, пока не подскажет мне, где и за что можно уцепиться, чтобы закончить дело. И тогда уж я все возьму в свои руки.

Я налил себе виски, завел граммофон и старался успокоить себя мыслями, что очень скоро смогу начать действовать. Стюард сообщил: завтра к вечеру мы приедем в Гавр, Франция.

Я что-то начал немного волноваться, не знаю почему. Меня это малость удивляет, я никогда не волнуюсь.

Кто-то постучал в дверь, вошел стюард и сказал, что старший радиотехник хочет поговорить со мной. Потом пришел лейтенант из радиоузла.

— У меня есть для вас радиограмма, мистер Скала, — сказал он. — Меня просили доставить ее вам лично. Между прочим, вас что-то не видно, вы редко выходите из каюты. Может быть, вы не любите море?

Я очень плохой моряк, сказал я, на море у меня всегда двоится в глазах и еще наплел какую-то чепуху.

Потом я предложил ему виски. Он выпил стаканчик и смылся. Я распечатал радиограмму. Она была адресована Тони Скала, борт парохода «Париж». Французская линия.

В радиограмме говорилось:

А это значило:

Что за черт!

Я сжег радиограмму, сел, закурил и начал думать, что же могло произойти? Если из Вашингтона телеграфировали какие-то сведения для меня через американское посольство в Париже, значит, что-то произошло после того, как я уехал.

И что мне особенно не нравится, это «будьте осторожны». Такое предупреждение обычно посылается только в самых крайних случаях, когда действительно нависла реальная опасность.

Хотел бы я знать, чего и откуда мне следует ожидать.

Сейчас мне абсолютно ничего не известно. Что ж, надо что-то предпринимать. Я посмотрел на часы: одиннадцать.

Я сел за письменный стол и написал записку Жоржетте:

Я запечатал записку и позвонил стюарду. Дал ему десять баксов и попросил его устроить так, чтобы стюардесса миссис Жоржетты Истри передала ей эту записку немедленно, как только миссис Жоржетта вернется в свою каюту.

Я выкурил последнюю сигарету и завалился спать. Я неоднократно убеждался, что постель самое приятное место, особенно если вы в чем-нибудь не совсем уверены. А я также неоднократно убеждался, что очень полезно никогда ни в чем не быть уверенным.

В Гавре я не мешкал. Быстро прошел таможенный осмотр, сразу сел в такси и поехал на аэродром. И тут мне повезло.

Во время прыжка Гавр-Париж я спокойно развалился в кресле, решив несколько рассеяться перед предстоящими активными действиями.

На аэродроме Ле Бурже, куда мы прибыли в 10.45, я взял такси и велел шоферу как следует нажать.

Мы поехали в отель «Веллингтон». Это очень милый тихий отель, где я зарегистрировался как Тони Скала. Получил номер с телефоном. Поднялся в свою комнату, подождал, пока принесут мой багаж, и немедленно связался с посольством США. Я сказал, что хотел бы поговорить с ответственным сотрудником, дежурным по посольству, и буквально через минуту меня соединили.

— Добрый вечер, мистер Скала, — сказал он. — Между прочим, может быть, вы будете столь любезны назвать нам какое-нибудь другое имя, ну, скажем, имя вашего друга?

— Конечно, — сказал я. — У меня есть очень хороший друг, по имени Зетланд В. T. Кингарри.

— Отлично, мистер Скала, — сказал он. — У нас, есть для вас телеграмма. Мы получили ее два дня назад. Будьте добры сказать, куда вам ее переслать?

Я сказал парню, что остановился в отеле «Веллингтон», но будет лучше, если он пошлет телеграмму не с посольским курьером, а с посыльным из какого-нибудь местного агентства.

Он сказал о'кей. Он также сказал, что его имя Варней и что у него есть указание все время находиться в посольстве, чтобы я мог в любой момент связаться с ним, когда в этом возникнет необходимость. Я поблагодарил его за это и повесил трубку. Хожу по комнате, стараюсь догадаться, о чем может идти речь в этой телеграмме. Конечно, она от директора и послана вскоре после моего отъезда из Нью-Йорка. Ну, во всяком случае, скоро я все узнаю.

А пока можно будет чем-нибудь заняться. Я взял телефонную книгу и нашел номер телефона агентства Хинкс.

Это американское частное детективное агентство принадлежит одному парню по имени Сай Хинкс. Отличный парень, он работал раньше в Нью-Йорке в государственной полиции, а теперь вот держит агентство в Париже и отлично зарабатывает, помогая американским парням, приехавшим порезвиться в Париж, выпутываться из всяких историй, в которые их иногда втягивают парижские красотки, или еще что-нибудь в этом роде. Повторяю, Сай — отличный парень и очень толковый.

Когда я дозвонился до конторы, мне сказали, что Сай ушел домой. После весьма продолжительной болтовни, в которой я наплел им, что я пропавший без вести родной брат Сая, мне наконец удалось вытянуть из них номер его домашнего телефона.

Через пять минут я с ним связался.

— Слушай, Сай, — сказал и. — Я не хочу называть тебе свое имя, потому что иногда телефонный разговор может оказаться небезопасным, но если ты еще не узнал мой голос, то, может быть, тебе что-нибудь напомнит одно дело из Айви-Род, Олбани, в 1934 году. Если ты вспомнишь это дело, то догадаешься, кто с тобой разговаривает.

— Я понял, — сказал он. — И кажется, уже знаю, с кем разговариваю.

— О'кей, — сказал я. — Вот что я попрошу тебя сделать. Сегодня в отель «Гран Клермон» приедет одна дама. Она только что прибыла на пароходе «Париж» в Гавр и приедет сюда поездом.

Сам я остановился в отеле «Веллингтон» под именем Тони Скала.

Эта дамочка отличный экземпляр, но, кроме того, ее личность в данный момент представляет огромный интерес для одного дела, весьма важного. И я подумал, что, может быть, найдется пара-другая плохо воспитанных мальчиков, которые придут ее встречать и проявят излишний интерес к ее передвижениям. Им, вероятно, известно, что она прибыла на пароходе «Париж». Ты понимаешь?

Он сказал, что понимает.

— Так вот, — продолжал я. — Найди парочку хороших парней, умных и чтобы они не были похожи на шпиков, и поставь этих ребят у отеля.

Еще раз повторяю, ребята не должны походить на шпиков, они должны быть самого высшего сорта и умели себя вести.

Порекомендуй им также припрятать под мышкой револьвер, но пользоваться им следует в самом крайнем случае. Я против какой бы то ни было перестрелки, но если дело обернется серьезно и дамочка попадет в переделку, можно будет заняться этими грубиянами и даже, в случае нужды, свернуть им головы, и это будет вполне о'кей. Ты понял меня?

Понял, сказал он, и даже больше, чем я сам, и немедленно же предпримет необходимые меры.

Я сказал: вероятно, в течение ближайших двух-трех дней я к нему забегу поболтать. Повесил трубку и заказал бутылку коньяку.

Я здорово устал.

Валяться в течение нескольких дней на койке в каюте парохода — это совсем не для меня. И как раз, когда уже достаточно ознакомился с принесенным мне напитком, пришел посыльный из театрального агентства и принес письмо.

Я дал парнишке доллар, он смылся. Я запер дверь, сел у электрической лампочки, стоявшей на туалетном столике, расшифровал письмо, прочитал его и, верьте мне или нет, меня чуть не хватил инфаркт.

Я дважды перечитал письмо, затем сжег. Сел в кресло и закурил. Я даже не буду пытаться перечислять вам, ребята, все имена, которыми я себя обзывал.

Я понял, что я самый классический, так сказать, «королевский» остолоп, который когда-либо существовал на белом свете.

Я полностью открыл свои карты перед мошенниками и дал им возможность обвести себя вокруг пальца, тупоголового кретина, называющего себя специальным агентом Федерального бюро расследований.

Ой, ребята, ну и дурак же я!

Я схватил телефонную трубку и позвонил дежурному портье, попросил его послать посыльного в парижскую редакцию газеты «Нью-Йорк тайме», зайти к ночному редактору и взять у него фотографию для Тони Скала.

Дежурный сказал о'кей.

Я нервно ходил взад и вперед по комнате, обдумывая случившееся.

Значит, Пинни Ятлина убил" в Мехико-Сити. Значит, он так и не приезжал в Париж, значит, он все время оставался в Мексике, и это очень странно.

Конечно, может быть, у него был во Франции какой-то парень, которому он полностью доверял. Но все-таки это кажется невероятным. Ведь во Франции ему гораздо безопаснее, чем в Мехико-Сити.

Другой интересный факт это то, что он был убит при выходе из жилого дома. Ручаюсь, его убили при выходе из квартиры Зеллары в том самом проходе, который ведет на улицу, где меня протащили в ту ночь парни, собиравшиеся меня убить.

Да-а. Вы, ребята, должны согласиться со мной: весьма знаменательным является тот факт, что Ятлина — очень ловкого и умного парня — убили после того, как Истри согласился действовать с ним заодно и собирался передать ему джеймсоновскую половину формулы.

По-моему, дело было так: Истри отослал половину формулы или незадолго до, или сразу же после моего приезда в Чикаго. И вся эта канитель, которую они разыграли со мной, — трепотня.

Тони Скала, вся та ахинея, которую несла маленькая Жоржетта с ее очаровательной фигурой и невинными голубыми глазками, — да меня, остолопа, просто водили за нос, чтобы дать Истри время договориться с Ятлином, отослать из Чикаго настоящую формулу и заменить подложной.

Умно? Верно ведь?

Парень с настоящей формулой в кармане был уже наготове. И как только я передал в Вашингтон фальшивую формулу, в связи с чем был снят строгий контроль в таможнях и портах, этот парень немедленно улизнул из Штатов с подлинной формулой в кармане.

Ну, а теперь скажите по совести, не дурак ли я?

И никак не могу понять до конца это дело. Чего-то не хватает. Я все ходил и ходил по комнате взад и вперед и придумывал с дюжину различных вариантов. Ну что, черт возьми, мне сейчас делать? Нужно оставаться здесь и попытаться докопаться, что же все-таки в конце концов происходит?

Раздался стук в дверь. Это посыльный принес мне фотографию из редакции. Я дал ему долларовую бумажку, поспешно разорвал конверт и поднес фотографию к свету.

И когда я взглянул на нее, я так завопил, что, вероятно, слышно было в Китае.

Это была фотография двух женщин и двух мужчин. И две женщины были — Зеллара и Фернанда!

Парни же были совсем неизвестные. Я повернул фотографию и прочитал на обороте:

«Сеньоре Фернанде Мартинас наконец удалось взять на поруки сестру Зеллару, отбывавшую наказание в женской тюрьме Оклахомы».

Ах, вы, чертовы ведьмы!

Так, значит, Фернанда — сестра Зеллары. И эти проклятые бабенки сделали меня похожим на нечто, что голодная кошка откопала в саду за дровами и, даже, несмотря на свой голод, не стала жрать.

Я бросил фотографию и плюхнулся в кресло. Я все понял! Этот милый, гениальный мальчик Лемми Коушн наконец-то все понял, но только понял он все слишком поздно, когда его догадки не могли принести уже никакой пользы.

Я сидел в кресле и смотрел на себя в зеркало. Передо мной сидел самый бездарный тупица, который когда-либо носил в кармане бляху ФБР.

По-моему, теперь-то наконец я ясно представляю себе картину. И совершенно очевидно, что главными лицами, обмозговавшими это дело, были не Джек Истри и не Пинни Ятлин. Мозговой трест в этом деле представляли женщины, и, безусловно, из всех женщин, участвующих в этом деле, первый приз я презентую моей милой подружке Фернанде Мартинас.

Вы помните, я говорил вам, ребята: когда в ту ночь я вернулся на гасиенду Фернанды и нашел там убитого Педро? Вы помните, как я воссоздал картину преступления и сказал, что это мое воссоздание ни к черту не годится? Так вот видите, я был прав.

Теперь я вижу, почему Фернанда убила Педро, и сделала она это отнюдь не ради того, чтобы спасти жизнь милому Лемми.

Меня что-то бросало в дрожь, вообще я чувствовал себя подавленным, а это со мной очень редко случается.

Я промахнулся, попал в пиковое положение, и если я хочу, чтобы в результате все получилось хорошо для меня и для других, мне нужно успокоиться и как следует поработать своим чердачком.

И тут, без всяких к тому оснований я вдруг вспомнил слова мамаши Коушн. Она говорила мне: может быть, когда-нибудь я добьюсь в жизни чего-то, если только какая-нибудь баба не разорвет меня на клочки.

Выходит, она была права, потому что сейчас меня рвут на куски, и не одна, а сразу три бэби: Фернанда, Зеллара и Жоржетта.

Надо действовать. Я схватил телефонную трубку и опять позвонил Саю Хинксу. Сай вылез из кровати не сразу.

— Слушай, Сай, — сказал я. — Я попал в беду. Мне срочно нужна твоя помощь. Сначала скажи мне, ты послал двух парней к отелю «Гран Клермон»?

Он сказал: двоих не посылал, а послал троих. Одного в качестве официанта, а двух в качестве постояльцев отеля. Миссис Истри вкатилась в отель своевременно, получила комнату на втором этаже и отправилась на боковую.

— О'кей, — сказал я. — Сейчас я тебе скажу, что ты должен сделать, Сай. Только смотри, никаких ошибок. Вылезай, братец, из кровати и всю работу проделай сам, причем сумма не имеет никакого значения. Сколько бы ты ни запросил, все будет о'кей.

Возьми автомобиль и поезжай в Нейи. Там есть одно местечко под названием Армин Лодж. Ты должен выяснить все подробности о парне или о парнях, которым принадлежит этот дом: откуда они приехали, чем занимаются и т. д.

Непременно достань план дома, даже если для этого придется подсунуть кому-нибудь взятку в тысячу долларов. Мне нужно знать все подробности об этом проклятом Армин Лодже и обо всех людях, имевших к нему отношение за последний год.

И пожалуйста, не вздумай разевать рот относительно того, который теперь час. Действуй поскорее, разбуди всех, кто тебе потребуется. Скажи им: кто-то кому-то оставил миллион долларов и вы должны немедленно его разыскать.

Но только прошу тебя: информация должна быть только первоклассной, абсолютно достоверной.

Если там живут люди, узнай, кто им поставляет продукты, когда к ним приходит посыльный из магазина, какие письма они получают, сколько у них телефонных аппаратов.

Короче говоря, узнай все-все. Когда все узнаешь, сообщи мне лично и помни, Сай, на сей раз ты будешь работать на дядю Сэма.

— О'кей, — сказал он. — Все понял. Начинаю действовать. Но молю Бога, чтобы ты дал мне возможность хотя бы одну ночь в году провести спокойно в кровати.

Я повесил трубку, снял пиджак, расстегнул воротничок и лег в постель. Сведения относительно убийства Ятлина и о том, что Фернанда и Зеллара сестры, эти сведения заполняют все пробелы в этом деле.

Вот подумайте сами. Фернанда и Зеллара — сестры. Зеллара была законной женой Педро Домингуэса. После этого Педро путается с Фернандой, а Зеллара с Ятлином.

Ну и что? А вот что.

Фернанда убила Домингуэса, а Зеллара убила Ятлина.

Поняли теперь?

Я схватил сигарету из коробки, лежавшей на столике около кровати, и закурил.

Глядя сквозь клубы табачного дыма на потолок, мне вдруг совершенно ясно представилась картина. Вот как все произошло:

Пинни Ятлин находился в Мехико-Сити потому, что в Чикаго для него слишком накалена атмосфера.

Каким-то образом он услышал об этих двух химиках, об их газовой формуле и о гасиенде в пустыне. Он связался с Джеком Истри и сказал ему, что здесь можно закрутить колоссальную работу.

Истри согласился принять в ней участие, и велел Ятлину все организовать.

Прежде всего ему нужно было найти какого-нибудь мошенника, который бы согласился совершить убийство на гасиенде, и Зеллара сказала ему, что она знает такого парня — это Педро Домингуэс.

Так они привлекли к делу Педро. Педро нанялся сторожем на гасиенду и он должен был, когда придет время, убить обоих химиков.

О'кей. К этому времени Пеппер что-то пронюхал об этом деле. Он пока еще ничего не узнал точно, поэтому решил начать расследование. Он попробовал вытянуть что-нибудь из Зеллары, он знал, что раньше она привлекалась полицией Соединенных Штатов. Зеллара рассказала о его интересе Ятлину, и Ятлин решил позаботиться о Пеппере.

Поэтому Зеллара направила Пеппера к Педро, которому были даны указания убить Пеппера, как только представится возможность.

Как раз в этот момент Педро встречается с Фернандой Мартинас. Надо сказать, он не умеет держать язык за зубами и все рассказал Фернанде.

И, по-моему, именно Фернанда уговорила Пинни Ятлина обмануть Истри: завести обоих химиков на гасиенду, забрать обе половины их формулы, так же, как и 80 процентов денег, которые они надеялись получить за эти формулы. И что мог поделать Истри?

И когда она подумала, что Истри начал их в чем-то подозревать, именно ей пришла в голову идея похитить Грирсона в момент перехода им границы, не дав ему возможности доехать до гасиенды.

Ятлин согласился с ней, так они и поступили. Но они не ожидали, что Истри пошлет в Мексику, вероятно, под видом туристов-любителей пустыни, своих людей, которые должны были пришвартоваться на гасиенде и понаблюдать за всем, что там происходит.

Эти двое заметили что-то подозрительное и предприняли необходимые шаги.

И тут разыгрались события. Прежде всего был убит Пеппер, который в то время находился на гасиенде. Вероятно, Джеймсона тоже убили, хотя труп его не удалось найти, но ведь там был взрыв, а если вы помните давно прошедшие события, вы вспомните, что банда Истри в былые дни неоднократно устраивала взрывы. Они взрывали, например, передние стены в магазинах или квартиры людей, которые отказывались от их «защиты».

Вероятно, парень, которого послал туда Истри, на всякий случай прихватил с собой в чемоданчике пару таких бомбочек и когда Педро Домингуэс открыл стрельбу, этот тип пустил в действие свои игрушки.

Именно этим и объясняются такие необычные результаты взрыва: в комнате было разрушено только две стены. И по-моему, Педро не особенно понравилась эта операция с бомбами. Он не привык к таким вещам и быстренько смылся с гасиенды, а тем временем головорез Истри со своей красоткой украли джеймсоновскую половину формулы и смотались с такой поспешностью, будто за ними по пятам гналась пара гремучих змей.

Они вернулись в Чикаго и передали эту формулу Джеку. И теперь Джеку стало известно, что Ятлин собирается его обмануть.

Вот как обстояло дело, когда на сцене появился я. Во главе всей операции встала Фернанда. Она работала совместно с Зелларой и Ятлином. Вы помните, в телеграмме говорилось, что она поссорилась со своим мужем из-за денег.

Так вот, Фернанда — умная бабенка и любит деньги. Она знала, если дело с формулами повернется по-настоящему, оно будет пахнуть миллионами.

И тут до нее дошли слухи, что в Мексике появился я, разыскивая Пеппера. Она поручила Педро отделаться от меня. Фернанда знала, что я разыскиваю Педро, и она позаботилась о нашей встрече.

Педро знал: для того чтобы выудить сведения, я клюну на его удочку и пойду с ним в тюрьму, где мы могли бы тихо и спокойно обо всем поговорить, и там уж разделаться со мной. «Убит при попытке к бегству». Это полностью снимало с них всякое подозрение и неприятности из-за моей смерти.

Вы должны согласиться, голова у Фернанды работает неплохо. Но я удрал из тюрьмы и сделал то, что Фернанда никак не могла ожидать. Я приехал к ней в дом и рассказал ей всю правду.

Если вы спросите меня, почему она меня тогда не убила (ведь у нее была эта возможность), я скажу вам: потому что я взял ее на пушку. Я сказал, что перед тем, как пойти к ней, я позвонил в американскую полицию. Поэтому она и не решилась убить меня в тот момент.

Она просто отделалась от меня: отослала на гасиенду под предлогом, что она хочет мне помочь, и выиграла время для свидания с Педро.

Педро пришел к ней. Я вам, кажется, уже говорил, ребята: я считаю Педро мелким бандитом. Вероятно, он услышал, что правительство США серьезно заинтересовалось делом, и ему это не понравилось. Он решил выйти из игры. Если кто-нибудь из них двоих испугался, так это он, а не Фернанда.

Может быть, он потребовал перед тем, как смыться, расплаты от Фернанды.

Фернанда быстро все обдумала. Ей уже было известно: Грирсона схватили, усадили на пароход и он находится на пути во Францию, а Педро сослужил свою службу, и когда он слишком много выпьет текилы, он склонен к излишней болтовне.

Поэтому она взяла мой револьвер и застрелила Педро. Посадила его в кресло и оставила в комнате свет — не дай Бог, я, вернувшись, не увижу такой прелестной картинки. По ее плану, я должен был ахнуть: моя дорогая Фернанда столь мила, что убила этого подлого бандита, и, мертвый, он уж никак не повредит Лемми Коушну. Вот что я думаю о Фернанде!

Я повернулся на кровати и переключил свои мысли на другую тему.

Жоржетта. Женщина, которую я считал самой милой и очаровательной бэби на свете. А она так тонко провела меня! Если бы директор ФБР узнал, какого осла он держит на работе, он бы вставил мне перо туда, куда следует, и предложил бы переменить профессию, ну, скажем, порекомендовал стать уличным певцом, что ли.

О'кей. Думаю, пришло время поговорить с очаровательной Жоржеттой.

Ну что ж, поедем к ней!