"Этот человек опасен" - читать интересную книгу автора (Чейни Питер)

Глава 10 ПОХИЩЕНИЕ

Солнце сверкает, и я чувствую себя в отличной форме, когда сижу в машине рядом с Мирандой. Я веду машину в сторону Темзы. На Миранде цветастое платье с небольшой накидкой и маленькая шляпка, и она похожа на королеву Саву, только красивее. Выдерживая положенные девяносто пять на дороге, которая — настоящий биллиард, я подумал, что если бы моя голова не была забита всевозможными комбинациями, я мог бы считать себя очень удачливым.

А девочка, как она радуется! Мысль, что она может вытащить меня из грязной истории, наполняет ее прямо блаженством.

В «Карлтоне» я сказал Миранде, что женщина, которая шантажирует меня при помощи моих страшно компрометирующих писем, будет очарована Мирандой, и сама Миранда должна поддерживать это очарование. После знакомства и нескольких коктейлей, когда та женщина наполнит себя алкоголем в достаточной мере, Миранде не составит труда посетить логово этой тигрицы и взять письма. Вы можете мне сказать, что это нелепые выдумки, а я отвечу, что это единственное средство водить Миранду за нос, что необходимо для дела.

Во время поездки Миранда задавала мне массу вопросов, очень интересуясь мной и, видимо, стараясь понять и разобраться, что я за человек. При этом она старалась дать мне понять, что готова при всех обстоятельствах поддержать меня, не боясь никакого риска и опасности.

Когда мы остановились перед «Брендес Энд», на моих часах было без четверти шесть. Я видел поместья миллионеров на Лонг Айленде, так там было не лучше.

Это был большой дом, построенный достаточно далеко от дороги, окруженный стеной более трех метров высоты.

Мы въехали через высокие металлические ворота и поехали по аллее, которая петляла среди лужаек и закончилась перед домом. Позади расстилается пространство в виде полукруга, покрытое деревьями и кустарниками.

Сигелла и Констанция ожидали нас на площадке перед домом, а позади них я увидел множество народа. За метрдотеля выдавал себя тип по кличке Чикаго Билл, которого я знал в США, где он преследовался за убийство. Дом, насколько я мог судить, был наполнен людьми: прислугой и прочими. Надо признать, что когда Сигелла что-то предпринимает, то делает это, как следует.

Констанция увела Миранду, чтобы она могла привести себя в порядок с дороги, а я продолжал сидеть за рулем, когда Сигелла спустился с площадки и нагнулся к моему окошку.

— Хорошо сыграно, Лемми. Дело начинает двигаться. У меня такое мнение, что ты скоро станешь миллионером, теперь уже недалеко до этого. Тогда ты сможешь купить себе ферму в Миссури и начать возведение курятника…

— Я ничего не имею против, — со смехом ответил я, — при условии, чтобы мои куры несли золотые яйца. Это все, что надо мне. — Сказав это, я снова включил мотор и объехал вокруг дома, чтобы попасть в гараж, который находился позади дома.

Поручив заботу о машине парню, который занимался делами в гараже, я внимательно осмотрел окрестности, чтобы лучше ориентироваться на местности.

Ближе всего расположена лужайка, которая имеет в ширину метров тридцать, с другой стороны все пространство занято лесом, а с левой стороны небольшая аллея, исчезающая под деревьями. Неподалеку я заметил тропинку, о которой говорил мне Вилли Боско.

Так как это было приблизительно все, что я хотел увидеть, я вернулся к главному входу и вошел в дом.

Пройдя через двухстворчатую дверь, я очутился в большом холле, очень красивом, стены которого были обшиты серым дубом. Это показалось мне изящным, но холл был недостаточно хорошо освещен. Подальше у обеих стен были расположены два бара, вокруг которых мужчины и женщины образовали густую толпу и с таким рвение вливали в себя напитки, как будто пили их в первый раз.

Я увидел множество знакомых лиц, можете мне поверить. Все эти люди были одеты так, как будто они пришли на какой — то прием в Белом доме. Многие из них — отборные негодяи из всех, которые когда — либо существовали. Я знал их в США. Двое или трое из них — убийцы, кроме женщин их единственное удовольствие — нажимать на спуск пистолета, что они проделывают с большой ловкостью.

Сначала я расположился в затемненном углу комнаты, потом направился к бару и заказал двойной виски. Я начинаю шутить с кем — то из этих типов, и все присутствующие делают вежливые мины, как будто они совершенно не знают, что здесь затевается.

Сигелла ходил между приглашенными, как радушный хозяин, перекидываясь словами, то с одним, то с другим, как в высшем обществе. Он, видимо, изучил какой — то учебник правил хорошего тона, так как держался хорошо, это надо признать.

Раздался удар гонга, означавший, что следует приготовиться к обеду.

Лично я не сдвинулся с места, так как не собирался переодеваться. Я ничего с собой не взял, так как я не собирался здесь оставаться. Я отлично провел время в баре, потому что виски — первосортная вещь, и очень приятно, когда он вливается в мои внутренности.

Через некоторое время, почувствовав, что начал немного пьянеть, я решил познакомиться с домом.

Позади холла имеются большие двери, а напротив столовая. Она огромная, с большими окнами, но все шторы задернуты, несмотря на то, что на улице еще светло. Посредине большой стол, на котором я насчитал около восьмидесяти приборов и столько же стульев вокруг стола.

Я повернул к одному из баров, у которого вновь собиралась толпа, и увидел, что появилась Миранда.

Судя по всему, она была очень довольна, что присутствует на вечере, так как все время улыбалась и оглядывалась вокруг себя.

Она подошла ко мне и сказала, что несмотря на то, что общество кажется ей немного странным, ее забавляет происходящее.

Я усадил ее в одной из комнат, похожей на курительную, где официанты в белых куртках обслуживали гостей, и заказал для нее спидкар. Она выпила и спросила меня, где та женщина, у которой находятся мои письма. Я ответил, что она надула меня и не приехала. Не стоит думать об этом, надо постараться как можно лучше провести вечер.

— Очень хорошо, — сказала она и, наклонившись ко мне, добавила конфиденциальным тоном, — в вас Лемми, есть что — то, что мне очень нравится. Я не знаю, что это такое, но это так. Как вы думаете, что это?

Я был смущен, потому что если бы эта девочка знала, что собираются сделать с ней в этой паршивой дыре, она не только бы возненавидела меня, но поспешила бы, подобрав юбки, как можно скорее убежать отсюда.

Немного погодя объявили, что обед подан, — и все направились в столовую. Сигелла увел Миранду, а я нашел карточку с моим именем где — то в середине.

Сигелла сел в конце стола, справа от него Миранда, а слева Констанция. Я вижу, как он разговаривает с Мирандой, и как она расточает улыбки и шутит с этим грязным итальянцем.

Обед был великолепен. Я не знаю, кто его организовал, но блюда, обслуживание, вина — словом все — было отличное. Ритуал поглощения пищи проходил слишком медленно и потребовал много времени. Через некоторое время я заметил, что некоторые кавалеры и их дамы совсем осоловели. Тип, сидящий возле меня, совсем скис. Дальше сидели две мышки, которые решали спор между собой при помощи кулаков. Оба парня, которые их разнимали, трудились как бешенные.

Недалеко от себя я увидел Бонни Малоса. Он пьет только воду и за всеми наблюдает. Когда его взгляд встретился с моим, он подмигнул мне. Я ответил ему тем же. Вид у него очень довольный. Бонни, вероятно, мысленно говорит себе, что этот небольшой бизнес, связанный с похищением, добавит ему еще больше масла на хлеб.

Через некоторое время Констанция встала из-за стола, и все женщины последовали ее примеру. Одна из них еле могла идти, а та, что смешивала шампанское с бикарди, пыталась петь, стараясь аккомпанировать себе на серебряной тарелке для фруктов, которую она принимала за гавайскую гитару. По сторонам выстроилась прислуга во главе с метрдотелем и смотрела на то, что происходит.

Когда я вошел в холл, Миранды не было видно. Ко мне подошла Констанция и сказала, что Сигелла пригласил Миранду в одну из комнат первого этажа, чтобы показать интересную коллекцию фотографий.

Я сказал себе, что настало время и мне организовать что-нибудь, и повел Конни в курительную — бар, где снова стал вливать в себя спиртное, изображая при этом парня, который напивается вовсю. Когда я увидел, как презрительно скривились губы Конни, я понял, что она приняла мое притворство за чистую монету.

Вскоре многие из гостей поднялись наверх в салон, где начался концерт или что — то вроде этого. Мы с Конни тоже поднялись туда, сели на кушетку и стали разговаривать.

Слушая Конни, я смотрел на Миранду, которая перелистывала альбом с фотографиями, который дал ей Сигелла. Она одета в красивое платье, и вся как будто сошла с красивой картинки. Конни, сидящая рядом со мной, в своем черном платье с бриллиантовой брошью странно контрастирует с ней. Я подумал, что было бы совсем неплохо провести время с той и другой, конечно, при условии, что Конни не перережет мне горло во время сна.

Парни продолжают обносить гостей сигарами, кофе, спиртным, а я продолжаю пить и делаю вид, что все больше и больше пьянею. Через некоторое время я встаю и направляюсь в холл, где приказываю сидящему за стойкой бара парню приготовить мне полный стакан рома бикарди. После чего, пролив половину, возвращаюсь, идя зигзагами, в салон и плюхаюсь на кушетку рядом с Конни. В тот момент, когда она повернулась, я дыхнул прямо ей в нос, и она, почувствовав запах рома, сделала гримасу отвращения.

— Скажи-ка, Лемми, ты что, совсем спятил? Что за желание пить ром бикарди после шампанского и всю эту смесь, которую ты в себя вливаешь? Ты хорошо сделаешь, если прекратишь пить, в противном случае ты совсем раскиснешь и не сможешь ничего делать.

Я нарочно громко икнул, чтобы было слышно издалека.

— Кому ты это говоришь, Конни? — спросил я, — но по правде говоря я чувствую, что со мной творится что — то не очень хорошее, и мне хочется пойти и растянуться на диване.

Она встала.

— Пойдем, Лемми. Знаешь, ты очень меня огорчил. Я считала тебя человеком, который умеет пить.

Я начал бормотать глупости, чтобы она подумала, что я нахожусь не в своей тарелке.

Тогда она повела меня по длинному коридору первого этажа и привела в какую — то комнату. Она сказала, чтобы я немного полежал, потом пошел в ванную, привел себя там в порядок и только после этого вернулся в салон.

Я ответил ей «хорошо», растянулся на кровати и сделал вид, что засыпаю. Я лежал и дышал с усердием, пока она стояла рядом с кроватью и с большим вниманием наблюдала за мной.

Спустя некоторое время она погасила свет, и я слышал, как она, напевая, шла по коридору, и знаете, у нее это неплохо получалось. Она умеет это делать, эта очаровательная Конни.

Я пролежал несколько минут, потом встал и подошел к окну. Посмотрев в него, я понял, что комната, в которой я нахожусь, расположена в восточном крыле дома, если смотреть на дом с главного фасада, а возле окна проходит водосточная труба, которой я отлично могу воспользоваться, когда мне захочется спуститься вниз.

Я посмотрел на часы и был страшно удивлен тому обстоятельству, что прошло так много времени: было уже без двадцати минут час. И я сказал себе, что настало время вступить в игру и мне.

Открыв окно и вытянув наружу ногу, я попытался дотянуться до водосточной трубы. Мне удалось обхватить ее, и она выдержала мой вес. Я не затратил много времени, чтобы спуститься вниз и дойти до угла дома, откуда я увидел узенькую тропинку, ведущую сквозь чащу деревьев к тому месту, где Меррис должен был ожидать меня. У меня возникла мысль, что если я приведу сюда парней Гояца и более или менее сосредоточу их на опушке леса, им легко будет подобраться к самому дому и упаковать всю команду Сигеллы до того, как кто-нибудь сообразит, в чем дело.

Волчьими шагами я крался под деревьями, пока не оказался в глубокой тени, а оттуда уже добежал до тропинки. Прежде, чем войти в лес, я обернулся: все окна заднего флигеля ярко освещены, слышны гул голосов и взрывы смеха.

Все это мне очень нравится, так как показывает, что вечеринка продолжается и понемногу приближается к своему апогею.

Потом я повернул в другую сторону и направился по тропинке, скрытой между деревьями.

Через некоторое время я увидел темную массу стены и в ней отверстие, сквозь которое светила луна.

Я пролез в отверстие и стал обозревать окрестности, но Мерриса не увидел. Передо мной находилось лишь голое поле с несколькими редкими деревьями, сквозь которые издалека был виден слабый свет из окон какого-то коттеджа, расположенного на другом конце этого поля.

Все это мне очень не нравится, потому что я знаю, что Лотти не такая девочка, чтобы не сдержать обещания. Но был уже час ночи, а вышеупомянутого Мерриса нет и в помине.

Я решил, что самое разумное, это дойти до коттеджа, где располагались все парни отряда, и выяснить, что же задержало этого молодого человека.

Итак, я двинулся через поле по направлению к свету, так как полагал, что мне нужен именно тот коттедж, единственное поблизости строение. Я шел, но чувствовал себя не слишком весело.

Вскоре я достиг дома. Вокруг было нечто вроде изгороди с белой калиткой, через которую я вошел и, заглянув за дом, увидел автомобили. Их фары были погашены, но моторы работали, что свидетельствовало, что я не ошибся в направлении.

Я подошел к двери в задней стене дома и посмотрел в окно. Комната была освещена, хорошо виден стол, на котором стояли грязные тарелки, стаканы, бутылки из-под виски, но никого из людей не было.

Я толкнул дверь — она оказалась не заперта — и вошел. Обследовав нижний этаж, я не обнаружил даже кошки. Поднялся на второй этаж, который также был пуст, как карман рабочего перед получкой. Мне это все совсем не нравится и кажется довольно зловещим.

Повсюду следы того, что люди были здесь совсем недавно. Включен свет, и окурки в пепельнице еще свежие. По-моему, банда должна была находиться здесь еще 20 минут тому назад.

Я должен сказать вам, что я довольно твердый парень и не имею обыкновения поддаваться настроению, но совершенно не понятно, что могло произойти здесь, и поэтому мне не по себе. Я вышел из дома и направился к автомобилям. Положив руку на радиатор одной из машин, я понял, что он совсем недавно начал разогреваться. Моторы начали работать минут 20 назад. Но что же за это время приключилось с Лотти, Меррисом и другими членами банды, я понять не в состоянии. Мне это не по силам.

Я открыл дверцы и осмотрел машины изнутри. В одной машине лежали револьверы и четыре маленькие бомбы, остальные бомбы лежали в другой машине, но чего не хватало — так это пулемета. Лотти и Вилли Боско были, видимо, вынуждены унести его с собой.

Я сел на ступеньку одной из машин, закурил сигарету и стал размышлять. У меня ощущение, что кто-то ловко все устроил и нарушил все мои намерения относительно сегодняшнего дня, и наверное, этот «кто-то» — Сигелла. Неожиданно мне в голову пришла мысль: «Салли Грин!». Она привела меня в такое состояние, что я вскочил на ноги и, как сумасшедший, стал бегать взад и вперед.

Что, если Салли Грин — невинная девочка, как я считал, была соучастницей Сигеллы?

Это представилось мне логичным, потому что Сигелла, готовясь похитить Миранду, мог заставить эту малышку работать на себя. В таких случаях в средствах он не стеснялся.

Короче говоря, я решил, что и так уже потерял слишком много времени, переложил все бомбы в одну из машин, сел в нее и поехал по направлению к большой дороге. Я решил, что благоразумно будет как можно скорее вернуться в «Брендес Энд», пока там не заметили моего отсутствия, но после некоторого размышления пришел к выводу, что не худо было бы проверить, находится ли Салли, как мы с ней условились, в отеле «Холлибич». Если ее там нет, тогда я могу держать пари на мой последний глоток виски, что меня надула та, кого я считал совершенно честным человеком, находящимся вне игры. Вот когда мне придется трудно, и неизвестно, смогу ли я выкрутиться.

Я, как молния, вылетел на дорогу и помчался к отелю так быстро, что уже без четверти два подъехал к нужному мне зданию. Везде было темно. Я стал стучать в дверь, и через четверть часа человек, который оставался сторожить отель, вынужден был подняться и открыть мне дверь.

Мое предположение оказалось совершенно правильным. Он сказал мне, что у них нет никакой Салли Грин. Я отдал ему монету, закурил, сел в машину и вернулся обратно в коттедж, полагая, что, может быть, смогу там что-нибудь обнаружить. Но там все было в том же состоянии, как и до моего отъезда.

Я погасил все огни, запер дом и вернулся в «Брендес Энд» той же дорогой — через брешь в стене. По-прежнему никаких следов Мерриса и вообще никого поблизости. Я шел через лесок и, подойдя к лужайке, был совершенно ошеломлен, увидев, что дом погружен во мрак. Ни света, ни звука, ни малейшего движения. Так же спокойно, как в морге, и мне показалось даже, что здесь его филиал.

Я постоял с минуту, потом осторожно стал красться к задней стене дома. Каждую минуту я ожидал получить пулю, но ничего не произошло.

Я подошел к главному входу, толкнул тяжелую дверь. Она отворилась, и я вошел. Щелкнул зажигалкой, нашел выключатель, включил свет. Оба бара по — прежнему наполнены бутылками, но у стоек ни одного человека. В столовой тоже. Я поднялся на первый этаж. Мертвое спокойствие… «Брендес Энд» совершенно пуст, и если бы не некоторый беспорядок и кое — какие вещи, можно было подумать, что ссюда вообще никто не заходил. Может быть, даже несколько лет.

Я снова закурил и задумался. Все произошло совсем не так, как я рассчитывал. Большинство моих расчетов оказались неверными, надежды обманутыми. Похоже, что Сигелла здорово меня обставил и быстро отсюда смотался.

Возможно, если бы я был здесь, мне пришлось бы плохо и, наверное, это к счастью, что я находился вне дома.

Я вышел из салона и прошел по коридору, по которому меня вела недавно Конни. Я заглянул в ту комнату, где отдыхал, но там тоже никого не было. Я свернул в другой коридор и зажег там свет. На всякий случай я наготове держал пистолет.

В самом конце коридора я увидел дверь, к которой вели две ступеньки. На ступеньках видны были следы крови.

Я нажал на ручку двери и вошел внутрь, ожидая, что вот-вот что — то начнется, и держа палец на спусковом крючке. Ничего не произошло. Ощупав стены, я нашел выключатель и зажег свет. Это оказалась спальня. В углу напротив, прислонившись к стене. Сидела Лотти Фрич. В правой руке у нее ручной пулемет, а сама она основательно продырявлена. С ней, видимо не слишком церемонились, так как я насчитал не менее четырнадцати ран.

Я внимательно осмотрел сначала ее, затем пулемет. Заглянув в магазин, я определил, что она успела выпустить не менее двадцати пуль из своего оружия, прежде чем ее застрелили. Следы пуль были также и на противоположной стене. Я высунулся из окна и увидел, что рядом к стене прислонена лестница. Это дало мне ключ к происшедшему. За милю видно, что Меррис и остальные бандиты продали Лотти Сигелле. Или он был оповещен о том, что должно было произойти, или они струсили. Я думаю, что Лотти, наверное, услышала, как они об этом говорили, или парни еще как-нибудь выдали себя. Узнав все, она взяла ручной пулемет и проникла в дом, чтобы свести счеты, но здесь с ней расправились.

Я снял с кровати покрывало и накинул его на Лотти. Пусть она была не из респектабельных людей, но с ней обошлись так жестоко!

Потом я спустился вниз, где, как я заметил, был телефон. Я набрал номер отеля «Паксайд» в Лондоне и попросил позвать к телефону мистера Шульца. Я решил, что надо предупредить Кастлина о том, что Лотти убита, а остатки банды Гояца перешли к Сигелле. У него все шансы тоже сыграть в ящик.

Через несколько минут мне ответили, что мистер Шульц ушел после телефонного звонка из загорода минут пятнадцать тому назад. Позвонила ему миссис Шульц, она просила его немедленно приехать к ней. Он уложил свой чемодан, оплатил счет и уехал.

Я поблагодарил и повесил трубку. Я был уверен, что опоздал с предупреждением, потому что «миссис Шульц» никак не могла ему звонить 15 минут назад по той причине, что лежит здесь, в доме, с большим количеством дырок в теле, чем их имеется в куске сыра, уже довольно долгое время.

Я подумал, что так называемая «миссис Шульц» была просто Конни, и уверен, что когда Кастлин придет на свидание, он получит порцию того, что так же сделает в нем много дырок.

Я что — то начинаю паниковать. Я потерял возможность распоряжаться событиями и провалил дело, это надо признать. Они завладели Мирандой — теперь очередь за мной, и эта мысль не доставляет мне удовольствия. Я чувствую себя не в своей тарелке, но, что вы хотите, это так и есть.

Я прохожу за стойку и приготавливаю себе хороший виски. Ничто так не помогает, как виски, когда нужно перенести сильный удар, и чем удар сильнее, тем крепче должен быть виски. А кроме того, я совсем не такой парень, которого можно сбросить со счета, вы еще обо мне услышите, потому что голова у меня варит, и в мозгах тоже что — то имеется. В первый момент может показаться, что я был продан этим недоноском Меррисом и остальными бандитами, и Фреди Сигелла здорово меня надул…

Мне кажется, что если бы мы с Лотти вдвоем скомбинировали нашу маленькую игру, то все прошло бы хорошо.

И я заслуживаю хороший пинок ногой в одно место за то, что не заметил целую серию трюков, которые должен был заметить, а потом я стал думать о Миранде. Мне очень хотелось знать, где она сейчас находится, и что с ней. Я должен все — таки признаться, что в этом деле мне гордиться нечем. Миранда — такая девочка, что готова плюнуть в физиономию Сигеллы, когда он начнет ее обрабатывать. А если она это сделает, то этот грязный тип начнет вытворять над ней еще более гнусные штучки.

И, несмотря на то, что Миранда очень взбалмошная и ветреная девочка, у нее есть душа, а я неравнодушен к таким девчонкам.

Все это я говорю для того, чтобы убедить вас, что те, которые рассказывают обо мне, что я до такой степени бессердечен, что могу глотать гвозди, не совсем правы. На самом деле я самый, что ни на есть нежный парень, но только обстоятельства складываются так, что я не имею возможности показать это. Во всяком случае, это бывает так редко, что многие этого не понимают.