"Звездный старатель" - читать интересную книгу автора (Лейнстер Мюррей)

Глава третья

Галактика занималась своим собственным делом, а Данн занимался своим.

Если могло существовать множество мнений по поводу занятий и дел обителей Галактики, то относительно Данна этого нельзя было сказать. В данный момент в его задачу входило: первое — остаться в живых, второе — чтобы в живых осталась Найк. Хотя ответственность за вторую задачу он на себя возлагать не хотел.

Кроме того, нужно было отделаться от космоскафов-преследователей.

Относительно их существования не было никаких сомнений. Их корабли следовали за ним на дистанции, с которой они могли следить за всеми изменениями в курсе шлюпки. Очевидно, они надеялись, что детекторы шлюпки уступают по чувствительности детекторам космоскафов. И, наконец, Данн должен был добраться вовремя до Кииза и спасти напарника от смерти из-за недостатка кислорода.

Они находились уже в полуторах днях пути от Отдушины, когда Данн объяснил всю ситуацию Найк. К этому времени он уже сделал все, что мог, чтобы привести в действие свой первоначальный план. Он исчерпал запас традиционных приемов сбрасывания «хвоста». Теперь шлюпка шла постоянным курсом, звук ее двигателей, неприятно-ноющий, выделялся среди жужжания двигателей космоскафов. Преследователи должны были прийти к выводу, что Данн оставил надежду уйти от них. Данн внимательно наблюдал за экраном радара. Шлюпочная система обладала несколько большим радиусом действия луча, но зато значительно уступала радарам космоскафов по объему информации о лоцируемом объекте.

Внутри маленькой шлюпки создалась в некотором смысле необычная атмосфера.

Данн все еще злился, в основном на самого себя, ведь всему виной послужила его первая ошибка.

Преследователи же в основном занимали время разговорами о легендарной находке Джо Гриффита. Он принес на Отдушину больше кристаллов, чем все остальные старатели могли собрать за годы.

Он хвастал, что нашел астероид, где кристаллов в сотни или даже в тысячи раз больше, чем он принес с собой. Затем он отправился к нему и больше его никто не видел. А тот таинственный астероид назвали Большой Леденцовой Горой.

Судьба его оставалась загадкой.

Вряд ли он пал жертвой другого старателя, потому что в последующие годы не было зарегистрировано крупных находок.

Некоторые говорили, что его утащили гуки, но само существование гуков вызывало обоснованные сомнения.

Конечно, время от времени детекторы космоскафов ловили странные сигналы, которые нельзя было объяснить работой двигателей космоскафов или какой-либо другой причиной, но их трудно было назвать научным доказательством существования гуков.

Данн продолжал наблюдать за экраном. Он объяснил Найк, как отличить радарный сигнал скалы от сигнала космоскафа.

Скалы двигались по неизменным орбитам вокруг Тотмеса, а космоскафы преследовали шлюпку.

— Мы направляемся к брату? — спросила Найк. Данн покачал головой.

— Пока еще нет. Сначала нужно избавиться от толпы любопытных.

Найк некоторое время колебалась, не решаясь, очевидно, задать вопрос, потом все-таки спросила:

— Ты не позволишь, чтобы у него кончился кислород раньше, чем мы доберемся туда?

— Если я от них не оторвусь, — непреклонно сказал Данн, — мы все можем считать, что нам каюк. Как ты думаешь, почему каждый старатель не расстается с оружием, и почему в транспортник они входят по одному, когда сдают собранные кристаллы?

— Почему?

— А потому, — ядовито ответил Данн, — что все старатели — это шайка потенциальных преступников, не признающих законов.

Это — головорезы! Корабли исчезают. Иногда их находят уже обчищенными. Кто-то на них напал, убил весь экипаж и присвоил найденные кристаллы. Кто? Неизвестно. И никого это особо не интересует, поскольку никого не касается лично. Я сам по пути на Отдушину едва не попал в засаду. А кто-нибудь, наверное, был менее осторожен, но кристаллы, которые они собрали, все равно попали на сборщик, но уже из других руте, и деньги за них будут перечислены на другой счет Межпланетной Минеральной Компании.

Девушка, судя по всему, была поражена.

— Народ здесь не сахар, — сказал ей Данн. — Говорят, что смертность в Кольцах составляет тридцать процентов в год. Частью это несчастные случаи, но и убийств тоже полно. Если мы доберемся до нашей скалы с половиной старателей, следующими за нами, думаете, что они вежливо попрощаются и оставят нас в покое только потому, что мы первые нашли скалу? Черта с два! Здесь, в Кольцах, человеку принадлежит то, что он нашел, только в том случае — если он в состоянии защитить свою находку. Если мы доберемся до места, нам с твоим братом придется решать — покинуть находку или нет, потому что речь идет о вашей безопасности.

Она потрясенно смотрела на него, потом неуверено проговорил:

— Это трудно себе представить.

— Средняя продолжительность жизни старателя в Кольцах — три года, — коротко заметил Данн. — Или человек быстро богатеет, или остается нищим. Поэтому каждый душу дьяволу продаст за пригоршню кристаллов. Ни один не побрезгует срезать угол на пути к богатству. Часто это делается одним способом — убийством.

Вот о чем шли разговоры в тесной контрольной рубке маленькой шлюпки, которая под ноющий звук работы двигателей продвигалась вперед Время от времени по всей шлюпке проносился ветерок — это в очередной раз срабатывал кондиционер, очищая воздух от углекислоты, неприятных запахов и излишней влаги. Однажды в течение нескольких часов эхо одного из космоскафов-преследователей переместилось несколько ближе к центру. Данн тоже немного изменил курс шлюпки. Немедленно все остальные космоскафы тоже переменили позиции. Они намеревались следить за своей жертвой до самого конца пути. Но один космоскаф, как понимал Данн, совсем этого не желал.

Он объяснил Найк, в чем тут дело.

Взрыв космоскафа указывал, что кто-то знает месторасположение находки Кииза и Данна, и хотел бы избавиться от Данна, вместо того, чтобы следить за ним. Если это действительно было так, то Кииз, возможно, был уже мертв. Данна хотели задержать, пока новые владельцы скалы не закончат опустошение жилы.

Конечно, это были только предположения. Кииз показал себя достаточно ловким человеком и многому научился за те шесть месяцев, которые он провел с Данном. Он мог вполне позаботиться о своей безопасности.

Ничего из своих опасений Данн, естественно, Найк не выдавал, но сам не мог избавиться от мрачных мыслей.

Спасательная шлюпка продолжала двигаться сквозь золотой туман Колец.

Радар по-прежнему показывал, что космоскафы преследователей упорно держат шлюпку в пределе действия своих детекторов. Найк приготовила еду и принесла тарелку Данна в контрольную рубку.

— Мы приближаемся? — спросила она с надеждой.

— Мы приближаемся к месту, где многое может случиться, — сказал Данн. — Но мы все так же далеки от твоего брата.

Он поднял глаза и посмотрел в сторону радарного экрана, туда, где находился иллюминатор внешнего обзора. Казалось, он старался что-то рассмотреть.

— Гляди!

Он показал рукой. Найк проводила взглядом его палец и покачала головой.

— Ничего не вижу!

— Смотри, вон там — яркая точка. Помнишь, в Отдушине можно было увидеть в небе несколько ярких точек, если смотреть в другую сторону от солнца? Это были звезды. Отдушина близка к внешней границе Колец Мы сейчас к ней и приближаемся.

Она не поняла, и Данн постарался объяснить доступнее. Шлюпка продолжала двигаться вперед Постепенно прямо по курсу в желтой дымке загорелась яркая точка, более яркая, чем сама дымка. Потом точек стало две, потом три…

— Осталось совсем немного. Через минуту мы выйдем из Колец и увидим звезды.

Он не ошибся. Внезапно вечносветящийся золотистый туман начал таять.

Туман все утоньшался, точки звезд становились все ярче. И вот туман исчез совсем.

В черноте космоса сияли мириады звезд

Они видели Млечный Путь — голубые, красные, белые и зеленые звезды. Во многих местах многочисленные пятнышки света образовывали созвездия, а в других местах звезды были закрыты темными облаками космической пыли.

Шлюпка, казалось, поднималась над необозримой туманной плоскостью которая простиралась на тысячи и тысячи миль.

Средний диаметр Колец составлял примерно двести тысяч миль. В центре сиял пятнистый глобус Тотмеса. До него было всего шестьдесят или семьдесят тысяч миль.

Это было одно из самых великолепных зрелищ во всей Галактике.

Найк вздохнула от восхищения.

Два человека, заключенные в кабине спасательной шлюпки, видели то, что даже экипажу корабля-сборщика не всегда удавалось видеть. Кольца уходили, казалось, в бесконечность. Они казались литыми, хотя Данн знал, что это не так. Казалось, немигающие точечки света — звезды — в изумлении взирают на чудо космической природы.

Найк не могла оторвать взгляда от иллюминатора. Потом Данн с ворчанием забрался в скафандр.

— Что… — начала Найк.

— По радару базуку не нацелишь, — сказал Данн. Он возился с нагрудными креплениями, — хочу сбить прыть с наших друзей.

Она одновременно казалась встревоженной и ошеломленной.

— Ты хочешь сказать, что вступишь в бой?

— Это не бой, — заверил он ее. — Разве что только один на один. С теми, которые просто следят за нами, можно не сражаться. Опасен только тот, кто взорвал мой космоскаф. Остальные стрелять не станут, иначе они лишат себя проводника к голубой мечте — Большой Леденцовой Горе. А вот с тем, кто хотел бы нас прикончить, нужно посчитаться!

Он застегнул горловую муфту скафандра и поднял с кресла шлем.

— Я рискую вашей жизнью так же, как и своей, — сказал он. — Я буду очень осторожен.

Он наполнил гнезда на поясе маленькими снарядами для базуки.

Опустив шлем, он закрыл за собой внутренний люк шлюза и зафиксировал его, как обычно, полуповоротом штурвала.

Найк сцепила пальцы. Ей не оставалось ничего иного, как только ждать.

Загудел насос, откачивая воздух из шлюза.

Насос выключился, и Найк услышала металлический щелчок. Это открылась наружная дверь шлюза. Потом опять наступила тишина.

Эта тишина страшила Найк. Когда кондиционер вдруг в очередной раз выдохнул в кабину струю свежего воздуха, она едва не подпрыгнула. Потом она приникла к иллюминатору.

Прижавшись лицом к прозрачному толстому пластику, она старалась рассмотреть, что происходит ближе к корме.

Сначала она не видела ничего, кроме обшивки корпуса шлюпки. Ее охватил страх. Вдруг Данн. — и с ним что-то случилось, и он теперь обречен на медленную смерть в пустоте. То же самое ожидает ее, когда кончится кислород в шлюпке. Но на это могут уйти годы — шлюпка рассчитана на несколько человек, и регенератор воздуха отличается большой надежностью. Задолго до конца она сойдет с ума от одиночества.

Она перешла к другому иллюминатору и с облегчением вздохнула. Она увидела Данна. Он стоял в открытом люке воздушного шлюза, и она ясно видела, что для страховки он надежно прикрепил себя к корпусу тросом.

В скафандре Данн напоминал металлическую статую. В членистой блестящей руке он сжимал горную базуку.

Не спеша, он начал заряжать магазин.

Подняв базуку на уровень плеча, он присоединил к шлему провод. Теперь крохотный экран внутри шлема превратился в телескопический прицел.

Ей казалось, что он целится бесконечно долго. Потом вспыхнула молния, еще одна, и еще. Данн начал перезаряжать базуку.

Потом еще четыре невидимых снаряда унеслись в пустоту.

Очевидно, этого было достаточно, и Данн задвинул наружный люк. Немного спустя раскрылась внутренняя дверь, и Данн вошел в рубку, снимая на ходу шлем. Он махнул им в сторону сверкавшей желтой поверхности Колец в иллюминаторах.

— Нужно показать вам немного, как управлять этим кораблем, — сказал он.

Побледневшая Найк с трудом проглотила комок в горле.

— Пока мы уходим от Колец, — сказал Данн, — и с хорошей скоростью уносимся в пустоту. Но скоро остальные космоскафы поймут, что мы рассчитываем вернуться обратно в Кольца… Но открытое пространство приведет их в замешательство. Это даст нам фору.

Он приник к иллюминатору. В туманной глубине Колец просияли голубоватые всполохи, а затем к шлюпке потянулись светлые ниточки. Это были трассы снарядов. Кто-то стрелял по шлюпке в ответ на огонь Данна.

— Им всем очень не понравилось, что я их обстрелял, — заметил с удовольствием Данн, — но отвечать они не стали. Отвечает только тот, кто хочет прикончить нас. Думаю, парни из других космоскафов очень злы, что Хейн начал стрелять.

Найк попыталась говорить так же спокойно, как и Данн.

— Хейн?

— Тот самый человек, который предлагал вам помощь. Точно я не знаю, но сильно опасаюсь, что не ошибся, и это он. Вот они, снаряды.

Он смотрел в иллюминатор с внешним равнодушием. Крохотные и потому невидимые снарядики, оставляя за собой светлые поло-ски, мчались к шлюпке, но прошли далеко за кормой, хотя один из них промахнулся всего на какую-то сотню ярдов.

— Не так-то просто стрелять по кораблю, который идет с ускорением, особенно с другого корабля, тоже идущего с ускорением — задумчиво заметил Данн. — Трудно рассчитать упреждение.

Разговор вернулся к прерванной теме.

— Когда я отказался принять его весьма щедрое предложение, — продолжал Данн все тем же, до странного отрешенным голосом, — он попытался взять с собой только тебя. Тогда-то я и должен был с ним покончить. Но у меня мысли были заняты судьбой твоего брата и моим взорванным кораблем. Я не понял, что Хейн выдал себя с головой.

— Я не знала, что он предложил…

— Он — единственный, — сказал Данн, — кто не поверил, что мы нашли Большую Гору. А поверил мне. Почему? Да потому, что он уже знал, что мы нашли на самом деле. Нужно было сразу его убить.

Данн задумчиво покачал головой.

— Не сообразил я сразу. Очень плохо. Он вылез из скафандра.

— Я хочу показать некоторые приемы управления кораблем, — сказал он. — Если ты будешь следить за шлюпкой, пока я стреляю, у нас будет в два раза больше шансов уцелеть.

Он сел перед панелью пульта и начал знакомить Найк с маневрами, которые могли понадобиться во время боя в Кольцах. Стрелять можно только из единственного шлюза. Следовательно, другая сторона корабля оставалась незащищенной. Он показал, как вращать корабль вокруг продольной оси, а также, как сделать возможным огонь прямо по носу или прямо по корме. Он показал, как выполнять уклоняющие маневры, чтобы уйти от нацеленных в шлюпку снарядов вражеской базуки.

Найк внимательно следила за объяснениями, но, как заметил Данн, она уже была готова покориться судьбе.

Но он продолжал урок, чтобы удержать мысли Найк от беспокойства о брате.

Внезапно она заговорила, и вопрос ее не касался управления кораблем.

— Ты сказал, — начала она без явной на то причины, — что в среднем человек живет в Кольцах не более трех лет. Вы здесь давно?

— Два года, — сказал Данн. — Ваш брат и я неплохо сработались. Если мы подчистим скалу, которую нашли, ему можно будет бросить старательство.

— Я упрошу его, — сказала Найк. — Ведь у меня никого больше нет. А чем ты занимался до того, как прилетел сюда?

— Так, то да се, — ответил Данн.

Он наклонился над пультом, проверил показания приборов, потом посмотрел в обзорный иллюминатор и удовлетворенно кивнул. Шлюпка возвращалась к Кольцам.

Большинство преследователей осознали, что Данн сбил «хвост» приемом, называвшимся «щелчок хлыста». Но теперь поздно было Уже что-то исправить, и они могли следовать за космоскафами, которые сами следовали за другими космоскафами, а те держались тех кораблей, которые еще были способны уловить эхо работы двигателей шлюпки. Прямо по курсу шлюпки светился золотой туман Колец. Они выглядели, как сплошная твердая стена, о которую неизбежно вот-вот разобьется вдребезги шлюпка. Но на самом деле это было совсем не так. Теперь, когда шлюпка приблизилась к ней вплотную, стали видны завитки и струи тумана.

Звезды позади шлюпки постепенно исчезали, поглощаемые облаками пыли. Шлюпка все глубже уходила в толщу тумана.

Потом произошло нечто небывалое. Через коммуникатор доносилось жужжащее эхо работы двигателей космоскафов, мягкие шелестящие звуки, похожие на шепот и щелкающий треск разрядов. Эти шумы имели естественное объяснение. Вдруг появился совершенно незнакомый звук. Это были монотонные чириканья, вроде «твит-твит-твит». Они производили довольно жуткое впечатление. Они были так же невероятны, как если бы в коммуникаторе послышалось настоящее чириканье пролетающей птицы.

— Что это? — напряженно спросила Найк. — Какой странный звук!

Звук прекратился. Шлюпка уже глубоко укрылась в облаках пылевого тумана. Данн изменил курс. На полном ускорении он устремился по новому пути. Пять секунд, десять, двадцать… Данн выключил двигатели. В иллюминаторах была видна только золотая туманность Колец. Радар показывал, что слева по курсу что-то движется, что именно — видно не было.

Данн выключил радио.

Теперь шлюпка мчалась вперед, замаскированная от посторонних глаз, неслышимая и невидимая. Были выключены не только двигатели, но даже радар. Теперь обнаружить ее можно было только визуально.

Она мчалась сквозь пылевой туман подобно множеству других объектов — скал, металлических астероидов и прочих тел.

— Мы в свободном дрейфе, — сухо сказал Данн. — Двигатель я заглушил. Кроме того, мы не пользуемся радаром и вообще ничем сейчас не выдаем своего присутствия. Нас теперь почти невозможно отличить от любой другой скалы поблизости. Наши распрекрасные преследователи сейчас видят на своих экранах и слышат через детекторы только своих товарищей. Они не сразу сообразят, что произошло и что им нужно делать.

Найк странно посмотрела на него.

— А что это был за странный звук?

— Я не знаю, — сказал Данн. — И никто не знает. Его уже слышали раньше, и не раз. Один старатель по имени Смайдерс уверен, что это гуки. К сожалению, нет никаких других доказательство существования гуков.

Заурчал кондиционер, начав очередной цикл очистки воздуха. Данн выключил и его. Теперь в шлюпке царила абсолютная тишина. Им оставалось только ждать, больше они ничего сделать не могли.

Сознание того, что в любой момент один из преследователей может по чистому случаю натолкнуться на шлюпку, не давало ее пассажирам ни минуты покоя.

Они пребывали в беспомощном напряжении слепых, не зная, находится ли преследователь сейчас всего в нескольких ярдах от корабля или рыщет в непроницаемом тумане за многие мили от шлюпки. В любую секунду о корпус шлюпки мог детонировать снаряд из базуки, выпущенный разъяренными их молчанием старателем с преследовавшего космоскафа.

Найк проглотила комок в горле.

— Мне трудно ждать, — сказала она. Данн кивнул.

— Чертовски отвратительное чувство, — согласился он. — Они знают, что мы где-то в Кольцах, и знают, что мы дрейфуем. Но они не имеют представления, в каком направлении мы движемся и как быстро, и каждый из них охотится сейчас в одиночку. Они не доверяют друг другу. Я вам уже говорил — в Кольцах иначе нельзя. Каждый старается разбогатеть, прежде чем его прикончат.

Она провела языком по губам.

— Мой брат писал что-то об этом, но совсем в другом тоне, что-то вроде приключения»

— Он не хотел, чтобы вы волновались, — все так же сухо сказал Данн. — Поэтому он и хвалил меня. Жулик долго не протянет в Кольцах. Конечно, если бы каждый из старателей был благородным и помогал другому бескорыстно, это было бы прекрасно. Но запустите в компанию хороших людей одного головореза, и все они вынуждены будут стать головорезами просто для самозашиты Вот так оно и получается.

Шлюпка продолжала дрейф. Ничего не происходило. Час проходил за часом. Второй, третий, десятый, шестнадцатый.

— Может, нам стоит включить детектор? — робко спросила Найк, — Может, кто-то сейчас…

— Нет, — сказал, Данн. — Это неприятно, конечно, хотя я и начал привыкать. Но они как раз и ждут, что мы не выдержим и захотим выяснить, на каком мы месте в гонке. Поэтому этого делать нельзя.

Прошло двадцать часов с тех пор, как Данн полностью отрезал шлюпку от окружающего мира. Найк нервно сказала:

— Но ведь не будет вреда, если мы посмотрим наружу в иллюминатор?

— Не будет, — согласился Данн. — Хотя и пользы от этого тоже немного.

Найк направилась в контрольную рубку.

Она взглянула по очереди в каждый из иллюминаторов. Но там была только светившаяся непроницаемая для взгляда дымка Колец.

Вздрагивая, она вернулась в основную каюту.

— Это ужасно, — сказала она. Голос ее дрожал.

— Постепенно ты бы привыкла, — сказал Данн. — Ты уже привыкла ко многим вещам, которые даже не представляла на пути к Отдушине. Ко многому можно приспособиться, даже к постоянному страху.

Найк уставилась на него.

— Не могу представить, что ты можешь испугаться.

— Ну, пусть не к страху, а к некоторому психическому неудобству.

Он посмотрел на часы.

— Через час я послушаю, что делается во Вселенной. Если я ничего не услышу — прекрасно, значит, мы оторвались от «хвоста», и мы не так далеко от места назначения.

— Вы хотите сказать, что скоро мы найдем брата?

— Мы попробуем.

— И тогда мы сможем вернуться на Хорус?

— Я бы не стал рисковать отправляться в такое путешествие на этой шлюпке. Во всяком случае, не без дополнительных запасов. Это долгий путь. И все зависит от того, сколько мы найдем кристаллов. Лучше всего подождать следующего корабля-сборщика. Я довольно хорошо очистил наш счет в Минеральной Комиссии, чтобы купить эту шлюпку. И если ваши неприятности требуют денежных затрат…

— Я даже не знаю, чего они требуют, — грустно сказала Найк. — Мне нужно спросить брата.

Данн мрачно кивнул. Он принялся ходить взад и вперед по каюте. На шлюпке было больше свободного пространства, чем на космоскафе.

Прошел час, тянувшийся, казалось, целые века, и Данн направился в контрольную рубку.

Он щелкнул выключателем коммуникатора и врубил питание радара.

В иллюминаторах золотилась пыль Колец. Радар не показывал ничего угрожающего. Коммуникаторные детекторы улавливали лишь слабое потрескивание — коротковолновое излучение местного солнца.

Более сильные потрескивания были отзвуком сверхмощных гроз в атмосфере Тотмеса. Больше ничего слышно не было. Внезапно из динамика послышались странные звуки. Они были едва различимы и монотонны: твит… твит… твит… Внезапно они прекратились.

Найк прошептала:

— Это те же самые звуки…

— Гуки вышли на охоту за неосторожными старателями, — с показной веселостью сказал Данн.

Он старался снять напряжение и успокоить Найк.

— Во всяком случае, этим объясняют периодическую пропажу космоскафов.

Загудел двигатель шлюпки. Данн устанавил курс. Вновь работали радары и детекторы корабля. Данн, не сознавая того, сжимал и разжимал кулаки. Он был уверен в точности своих астрогационных расчетов, но ему не хотелось сейчас думать о том, что они могут найти там.

Вдруг на самом пределе действия локатора появилось эхо, обозначающее нечто твердое. Данн развернул шлюпку, корректируя курс.

— Это он? — с тревогой спросила Найк.

— Возможно, — ответил Данн.

Его терзали дурные предчувствия. Надвигалась опасность. Изображение на экране радара начала по мере их приближения принимать узнаваемые очертания.

— Думаю, что эта наша скала, — тихо сказал Данн. Он заговорил в микрофон коммуникатора:

— Кииз!

Ответа не было. Он позвал еще раз и еще. Через несколько секунд в золотом тумане, заполнявшем иллюминаторы, проступили темные очертания астероида.

— Мне это не нравится, Найк, — сказал Данн очень спокойно. — Погляди тут, пожалуйста, пока я надену скафандр.

Найк, чувствуя, как бешено колотится ее сердце, следила за приближавшейся темной массой, пока Данн облачился в пустотную броню.

— Подходим, — сказал он.

Тень превратилась в четко очерченный каменный осколок Данн ловко подскочил к пульту и включил тормозные двигатели. Миниатюрный кораблик повис почти неподвижно в пятидесяти ярдах от каменной глыбы, во много раз превышавшей его по массе.

— Вы не попробуете вызвать его еще раз? — спросила Найк с тревогой.

— У него есть детекторы, — ответил он. — Они сообщат ему, что мы прибыли.

В голосе его чувствовалось напряжение. Кииз молчал, и это пугало.

Обломок скалы медленно вращался. На одной его стороне виднелось большое вкрапление серой породы.

Это и была глубинная порода, в которой находили кристаллы. Астероид медленно поворачивался.

Показался жилой купол пятнадцати футов диаметра, сплавленный с каменным ложем в том месте, где в поверхности осколка имелось естественное углубление.

Сквозь замутненный пластик купола виднелись — маломощный очиститель воздуха, баллоны с кислородом, горное оборудование, спальный мешок со светозащитным капюшоном, необходимым в вечном золотистом дне пылевых Колец. Капюшон был надвинут. В мешке кто-то лежал.

— Это он!

Голос Найк дрожал.

— В мешке! Видите? Он спит! Данн не узнал собственного голоса.

— Боюсь, что нет, — хрипло сказал он. — Да, это ваш брат. Но он вряд ли спит. Нет, это не сон.

Да, это был не сон. Это была смерть.