"Звездный старатель" - читать интересную книгу автора (Лейнстер Мюррей)Глава перваяОбломок скалы, который одновременно представлял собой и рудную жилу, плыл в золотистом тумане, пронизанном солнечным светом. В одном направлении, где свечение усиливалось, на расстоянии десятков миллионов миль находилось местное солнце. Местами туман был темнее, кое-где он становился совсем тонким, — там мерцали одна-две искорки звезд. Расстояние до них измерялось только в световых годах. В остальном туман — или мгла — был освещен до однообразности равномерно: и справа, и слева, и внизу, и вверху. Некоторое разнообразие вносила только скала. В длину она достигала семьдесят футов. Весь скалистый обломок состоял, за исключением одного единственного вкрапления глубинной породы, из кристаллического коричневого вещества, некогда яростным ударом отколотого от какого-то большого целого. Обломок плавал в пустоте. Он не падал, потому что вращался по орбите вокруг планеты, скрытой золотистой дымкой. Ничто не объясняло ее присутствие здесь, Но люди добрались и до нее. Неровными буквами кто-то пометил скалу. «GH-37». Буквы и цифры едва можно было различить на расстоянии. Позже некто украсил ее поверхность новой надписью: «DK-39». Эта надпись частично перекрывала старую. С другой стороны виднелись явные следы человеческого присутствия — прозрачный купол, диаметром пятнадцать и высотой восемь футов, надежно прикрепленный к скальной поверхности. К куполу была пристроена трубчатая металлическая рама, к которой примыкал прозрачный воздушный шлюз. Внутри купола находились предметы, предназначенные только для обеспечения жизнедеятельности: спальный мешок с капюшоном, кубический кондиционер, штабель баллонов с надписью «КИСЛОРОД» — из них во все стороны торчали вентили и шланги; ящики, судя по надписям, с запасами провизии. Ничто не двигалось. Астероид в семьдесят футов на пятьдесят и на сорок, обладал массой в несколько тысяч тонн. Он вращался вокруг некоей оси, совершая оборот примерно за десять минут. Все было спокойно. Безымянная скала плыла в туманном вакууме, в облаке космической пыли, похожем на громадный сияющий диск, висящий в межпланетном пространстве. Диск силами внутреннего притяжения делился на кольца, окружавшие планету Тотмес, о которой «Галактический Указатель» мимоходом замечал, что это газовый гигант, четвертый от светила в планетной системе звезд Цилетус, окруженный кольцами пыли и мелких осколков от распавшихся лун. То есть, в этом отношении он напоминал Сатурн, планету Первой Системы. Обломок, с выведенными на поверхности буквами и цифрами медленно кружил в светящемся тумане. Ничто более не двигалось, ничего не происходило, совсем ничего, даже то, что лежало в спальном мешке, тоже не шевелилось, и не дышало. Данн вел свой космоскаф сквозь Кольца Тотмеса. Он сердито хмурился, потому что направлялся к Отдушине, куда скоро должен был прибыть транспорт-сборщик, а для Данна этот перелет был сейчас очень некстати. Обычно прибытие сборщика вызывало прилив почти истерического веселья, но Данну сейчас было не до того. Только настоятельная необходимость заставила его покинуть своего партнера, Кииза, оставшегося на найденном и теперь разрабатываемом ими осколке. Им попалась двухфутовая жила глубинных кристаллов — прямо на поверхности осколка, и было бы безумием оставить это сокровище без охраны. Конечно, они пометили осколок. Но маркировка особого значения не имела. Хотя они поставили свою метку «DK-39» поверх старой «GH-37», но в Кольцах не существовало законности, и это была еще одна причина для беспокойства. Киизу оставался очень ограниченный запас кислорода, и никто, кроме Данна не знал, где он находится. Но кто-то ведь должен был отправиться к Отдушине за пополнением запасов, и это было возможно только в моменты прибытия транспортника. Дорога до Отдушины с того осколка, на котором работали Данн и Кииз, занимала два с половиной дня, и лететь нужно было сквозь золотистый туман, в котором не имелось маяков. Из двух партнеров Данн был более опытным астрогатором. Если бы полетел Кииз, оставив Данна, то он мог бы заблудиться и не найти дороги назад, прежде, чем у Данна кончился бы кислород. У Данна было больше шансов. Если бы они оба покинули осколок, посторонний старатель мог бы наткнуться на него, пометить заново своими инициалами и номерами, если, конечно, он был готов отстаивать свою находку. Поэтому Кииз остался в куполе, а Данн покинул его два дня назад и теперь спешил на Отдушину к приходу сборщика. Ему нужно было пополнить запас кислорода, провизии и частей для горного оборудования. Все это Данн должен был получить на корабле-сборщике, привозившем запасы с Хоруса, следующей от солнца планеты этой системы. Кроме этого, Данн должен был следить за тем, чтобы не попасть в ловушку недоброжелательно настроенных личностей, которые всегда рады воспользоваться отсутствием правосудия в Кольцах. Полет от этого становился не только срочным, но и затруднительным, и ничего удивительного, что Данн хмурился. Нужно было не только взять припасы, но и вернуться обратно к осколку, не приводя «хвоста». Если это удастся, то они с Киизом станут весьма состоятельными людьми к тому времени, когда снова придет корабль-сборщик. Но если не удастся… Другого выхода не было. Он должен был смочь. Если повезет, все вообще пройдет совершенно гладко. Но имелись другие возможности, и они ему совсем не нравились. Окутанный со всех сторон непроницаемой пеленой космической пыли, Данн с трудом мог представить, что существует в действительности вся Вселенная. Космоскаф плыл в золотом светившемся тумане. Казалось, туману нет конца, но Данн знал, что он приближается к Отдушине. Отдушина была большим осколком — летающей горой, крупнейшей частицей неисчислимых обломков Колец Тотмеса, и на ней находился местный грузовой космопорт. Каких-то несколько миллионов или десятков миллионов, или сотен миллионов лет тому назад несколько луп Тотмеса неосторожно вошли в предел Роша[1] — для этой системы спутников. Они были раскрошены в пыль гигантскими приливными силами, которым ничто, в буквальном смысле, не могло противостоять. Они развалились. Затем осколки были перемолоты в мельчайшую пыль, в гравий; позже отдельные частицы, под влиянием гравитационной неустойчивости, снова слиплись вместе, образовав более крупные тела — скалы и горы. Пыль, гравий, булыжники и прочие обломки, оставшиеся от этой древней катастрофы, и составляли теперь Кольца Тотмеса. Каждая частица тумана имела свою орбиту, также как и более крупные тела свою. Каждая пылинка или летающая гора, такая как Отдушина, мчались сквозь золотую пустоту по своим собственным неизменным дорожкам. Кольца Тотмеса напоминали кольца планеты Сатурн из Первой Системы. И как водится, люди нашли причину, чтобы рисковать здесь своими жизнями. В случае с Тотмесом причина лежала на поверхности. В буквальном смысле. Разнообразные объекты, составлявшие кольца, имели разный химический состав. Одни были осколками поверхностных пород некогда существовавших лун. Некоторые представляли собой куски железо-никелевой руды из коры разрушенных спутников. Другие были осколками ядра. В некоторых глубинных породах содержались особые кристаллы. Они существовали только там, где когда-то имелись планеты или луны. Добраться до них можно было только там, где эти планеты или луны были некогда раскрошены. Они по виду напоминали обыкновенный леденец, но являлись самым дорогостоящим минералом в Галактике. Только благодаря им были возможны межзвездные путешествия. Песни могучих кораблей, достигавших самой окраины галактического острова, были следствием некоторых свойств глубинных кристаллов. Они были необходимы для тяговых генераторов, без них не было бы межзвездной коммерции, исчезли бы многочисленные колонии. Сама Земля превратилась бы в переполненную свалку, где люди не могли бы и шагу ступить, потому что их было бы слишком много, и всем не хватало бы места. И вот на одном солидном осколке Данн и Кииз обнаружили выход серой глубинной породы, в которой очень часто встречались кристаллы. Им уже удалось кое-что добыть. Кииз остался в куполе, чтобы охранять найденное сокровище и добыть кристаллов, довозвращения Данна. Он остался один, и это очень не нравилось Данну. Данн глянул на экран радара. Примерно в миле справа по курсу радар засек осколок размером с речную гальку. Не более чем полдюйма в диаметре, можно не обращать внимания. В трех милях слева плавал камень величиной с кулак. Тоже не стоит внимания. Но вдруг защелкал детектор. Впереди был обнаружен объект гораздо больших размеров. Приборы уже проанализировали полученные данные и теперь предоставили решать Данну. Некий предмет, еще скрытый в тумане, плыл не в общем направлении движения осколков Колец Тотмеса. Для скалы маловато. Но судя по размерам, это мог быть и корабль, который тоже мог прощупать Данна радарным импульсом. В щелканьи динамика Данну слышалось негодование. Данн что-то проворчал себе под нос и стал проворно забираться в скафандр. При этом он не спускал глаз с приборов. Вынув из креплений короткорылую старательскую базуку,[2] стрелявшую специальными капсулами-снарядами и применявшуюся для взрывного бурения и взятия проб породы, он вставил заряды в патронташ на поясе скафандра. Еще раз быстро просмотрев показания приборов, Данн направился к воздушному шлюзу. Он присоединил к зажиму страховочный фал, закрыл внутренний люк и открыл внешний. Это была обычная процедура взятия минералогической пробы с осколка, но одновременно человек, вооруженный базукой и стоявший в люке своего космоскафа, представлял грозную боевую единицу. Он вглядывался в сплошную мглу пылевого тумана, освещенного только далеким солнцем. Но вот выявился смутный силуэт, какая-то компактная масса, плававшая в пустоте. Размерами она вполне соответствовала космоскафу. Маленький кораблик — «мул» — вполне мог бы за ней укрыться, если с толком его разместить. До обломка оставалось две мили. Данн нажал на спуск. Три раза он промахнулся. Крохотные снаряды унеслись в бесконечность. Здесь, где практически отсутствовала гравитация, они будут двигаться по математически прямым линиям. Когда до скалы оставалась всего миля, четвертый снаряд попал в цель. В камне образовались трещины. Скала начала распадаться на более мелкие осколки. В цель ударил еще один снаряд, и еще один. Обломки скалы разлетелись, и стало видно, что за ней прятался космоскаф. Этот корабль «залег» в засаду. Очевидно, он, вернее, его пилот, засек электромагнитное эхо работы двигателей корабля Данна прежде, чем детекторы корабля последнего засекли его. Он успел вовремя заглушить двигатели и устроить засаду. Но теперь он оказался в центре сотни осколков взрыва, разлетавшихся во всех направлениях. Данн, недвусмысленно давший понять, что он может постоять за себя, не сводил с корабля прицела. Незнакомый космоскаф бежал. Данн послал ему вслед последний заряд из базуки и закрыл дверку воздушного шлюза. Открыв затем внутренний люк, он направился к пульту управления. О только что закончившемся инциденте он больше не думал. Не стоило слишком расстраиваться по этому поводу, ведь это были Кольца и именно то время, когда удачливые старатели-пустотники везут добытые кристаллы к кораблю-сборщику. В этот период менее удачливые коллеги готовы пойти на самые отчаянные меры. Данн выбросил этот случай из головы, но продолжал беспокоиться за Кииза. Он изменил курс космоскафа. Он должен был вернуться назад и так, чтобы ни один старатель не смог бы его выследить, хотя бы тот же космоскаф, которого он только что вспугнул из засады. Нельзя сказать, что самые неприятные типы в Кольцах отличались воинственным нравом, нет. Но космоскаф, направляющийся к Отдушине к приходу корабля-сборщика, часто везет достаточно кристаллов, чтобы спровоцировать неудачников на убийство или два. Итак, Данн приближался к Отдушине. Периодически от менял курс своего корабля. Каждый раз при этом он тщательно проверял, не ловят ли детекторы эхо работы двигателей другого космоскафа. И ни один из космоскафов, которые он встречал на этом отрезке пути, не сделал попытки пересечь его курс — мудрое поведение, которое Данн целиком поддерживал. Вскоре его аппаратура обнаружила одновременно несколько сигналов. Это было эхо работы двигателей многих космоскафов, а это значило, что Данн приближается к цели назначения. Немного времени спустя он услышал голос, едва различимый. Голос весело приветствовал кого-то: — Добро пожаловать! Кто это там? Это означало, что какой-то старатель уже совершил посадку на Отдушине и теперь приветствовал другой корабль, приближавшийся к посадочному полю. Данн уже заранее мог сказать, что сейчас произойдет, и что будет происходить потом. Один космоскаф уже приземлился. Он осторожно подошел на дистанцию прямой видимости к Отдушине, в открытом люке стояла фигура в скафандре и с базукой наготове. Казалось, вид Отдушины привел экипаж в замешательство, но это было не так. Старатели прекрасно знали, как выглядит Отдушина — никелево-железный астероид, летающая гора, некогда составлявшая часть ядра разрушившейся луны. В длину она достигала более мили и формой навевала мысли о ночном кошмаре. В грубом приближении, один ее конец напоминал конус, второй — полусферу. Вся поверхность была густо изрыта трещинами, кратерами, пересечена изломами, за исключением одного места. Это место, почти идеально гладкая равнина, образовалось, очевидно, в результате касательного удара обломков много миллионов лет тому назад. Именно это плоское поле, без какого-либо знака или маяка, могущего дать знать, что нога человека когда-либо ступала на его поверхность, и являлось космопортом на Отдушине. И всякий первый космоскаф приближался к предполагаемому месту посадки с максимальной осторожностью. Потом он спускался на металлическую поверхность астероида, причем так, чтобы никто ни с какого направления не смог бы подойти к нему незамеченным. Совершив посадку, экипаж будет ждать появления других кораблей. Когда следующий космоскаф превратится в видимую глазом темную частицу в золотом светящемся тумане, корабль, приземлившийся первым, окликнет его:»Добро пожаловать! Кто это там?» Данн слышал и вопрос, и ответ. Второй корабль назвал себя. Он опустился в другом месте поля, не слишком близко от первого. Потом между экипажами кораблей началась беседа, осторожная и пропитанная недоверием. Но люди в кораблях в течение многих недель не слышали других человеческих голосов, кроме своего и компаньона. Все жаждали общения с новым человеком. Еще один корабль, и еще два, и множество остальных! Пространство в окрестностях Отдушины наполнилось переговорами на коротких волнах. Зазвучал смех, посыпались шутки и анекдоты. Некоторые шутки имели бороду такую длинную, что она уходила куда-то во времена докосмической эры. Очень немногие из них были действительно новыми, но люди с готовностью разражались преувеличенно веселым смехом, выдававшим радость по поводу перемен в рутине старательской жизни, наступавшей на недолгий срок прибытия транспорта. Сыпались вопросы. Неужели тот-то и этот-то до сих пор делают то-то и то-то? А неужели этот — как его там? — до сих пор мучается кошмарами и размахивает руками и ногами во сне? А помнишь, когда? А кто видел то-то и то-то? А куда подевался такой-то? В последний раз его не было видно. Он еще в Кольцах? Но такие вопросы не приветствовались. Они не совпадали с настроением старателей во время очередного прихода корабля-сборщика. Люди с нетерпением ждали момента, когда они смогут выбраться из круглых маленьких кораблей, которые словно тюремные камеры держали их в себе в течение многих месяцев. Они не хотели слышать, что кто-то вдруг исчез. Единственным логичным заключением, которое можно было сделать в таком случае, было то, что эти люди мертвы. Существовало также негласное соглашение, запрещавшее открыто интересоваться удачливостью других старателей. Хвастун соблазнит менее удачливых коллег последовать за ним, когда придет время покидать Отдушину. Ведь интересно узнать, где это он раздобыл целую кучу кристаллов, за которыми люди рыскают по всей Галактике. Но среди прочих имелись два традиционных вопроса, которыми встречали каждого новоприбывшего. Первый — « Взрыв смеха. Второй вопрос — Эти вопросы казались очень смешными для людей, которым не терпелось покинуть, наконец, коробки космоскафов хотя бы на несколько минут. Данн знал все, что сейчас происходило внизу, хотя до Отдушины сам еще не добрался. Потом его приборы передали басовитое гудение двигателей корабля-сборщика. «Звук» его двигателей отличался от жужжания космоскафов старателей. Челнок нес с собой кислород, продовольствие и запчасти к оборудованию, но самое главное, он означал перемену в тяжелом труде старателей, передышку, возможность ненадолго забыть эту жизнь, какую им приходилось вести здесь, в Кольцах Тотмеса. Корабль приходил с Хоруса, соседней планеты этой системы. Низкое басовое гудение двигателей транспорта, быстро усиливалось. Разговоры старателей в кораблях, приземлившихся на поле космопорта, внезапно прекратились. Данн почувствовал отчаянное нетерпение, которое испытывали все в этот момент. Ему самому захотелось дать полную тягу на генераторы двигателей, последним бешенным броском достигнуть Отдушины прежде, чем приземлится сборщик. Но он овладеть собой. Он слышал, как умолк гул двигателей сборщика, потом снова зазвучал — космический транспорт маневрировал, уравнивая линейную и угловую скорости с медленно кувыркавшейся горой, осторожно приближаясь к Отдушине сквозь светящийся туман. Данн тем временем продолжал двигаться к космопорту и, наконец, на экране радара появилось нечеткое изображение какого-то крупного объекта прямо по курсу. Определить объект по такому изображению было невозможно, но Данн знал все и так. Впереди находилась Отдушина. Гудение корабля-сборщика то ослабевало, то усиливалось. Вдруг на секунду гудение резко усилилось. Были включены основные двигатели. Затем наступила тишина. Из динамика донеслось оживленное бормотание в космоскафах. Корабль-сборщик совершил посадку. Поднялась целая буря веселых вопросов, обрушившихся на сборщик. Люди выкрикивали заказы на разнообразные деликатесы, привилегию цивилизованных миров, которые они желали бы закупить. Можно было легко представить, что они в деталях представляли, как они этот заказ будут давать, а потом получать вожделенные лакомства. Можно было вполне справедливо сказать, что они ждали прибытия этих яств с не меньшим нетерпением, чем доставки нового запаса кислорода. Наконец, и Данн начал готовиться к посадке на Отдушину. Несколькими ударами полной тяги реверсного двигателя он уравнял скорость космоскафа с окружной скоростью астероида. Он парил над полем космопорта, где неровным кольцом космоскафы окружали челнок. Его заметили. Его приветствовали не слишком пристойными шутками, на которые горазды были по-детски развеселившиеся космические старатели Колец: «Кто к нам пожаловал! А почему так поздно? Как насчет встречи с гуками? А ведь он опоздал и всю еду уже распределили. А что нового с Большой Леденцовой Горы?» Упоминания об этой местной Голконде были, конечно, шутками, но не совсем. Где-то в тумане Колец действительно находилось нечто, окрещенное Леденцовой Горой, потому что оно отвечало мечте каждого старателя о богатстве и могуществе. Данн знал обо всем этом деле немного больше остальных старателей, потому что его партнер Кииз был племянником того самого Джо Гриффита, который нашел Гору и принес оттуда невероятный груз кристаллов, и вернулся обратно, чтобы принести еще больше, и с тех пор его не видели. Кииз, естественно, держал факт родства в секрете от всех остальных старателей, чтобы не вызвать ненужных подозрений. Каждый подумал бы, что у него имеются какие-то полезные сведения относительно месторасположения Горы, и он именно по этой причине явился в Кольца. Но Большая Леденцовая Гора была частью местного фольклора. Многие верили в нее совершенно серьезно и ловили упоминание о каждой легенде, всякий раз вызывающее у них обильное слюноотделение. Другие тоже верили, но внешне этого не показывали. Но не было таких, кто не верил вообще, потому что в основании легенды лежал подлинный факт. И не было такого рудокопа в Кольцах, который не мечтал о том, как он и никто другой найдет неисчислимые сокровища на неизвестном обломке Колец, и произойдет это совсем скоро, возможно, еще до следующего прихода транспорта. Данн сдержанно назвал свое имя и опустил свой космоскаф за пределами кольца кораблей, окруживших сборщик. Это было не самое лучшее место для посадки. Конечно, он мог видеть отсюда все, происходившее на территории космопорта, но поблизости начинались образования, называемые «деревьями». Это были металлические скалы, а не деревья, но благодаря им человек в скафандре мог бы подобраться к кораблю Данна незамеченным. Но это было единственное удобное место из еще оставшихся свободными. Голоса невидимых старателей упражнялись в остроумии: «Эй, Данн, сколько килограммов кристаллов ты притащил с собой?» Это была гениальная шутка. Хорошей добычей считается даже грамм кристаллов, а десять граммов — великолепнейший улов. Добыча целого килограмма даст пищу благоговейным слухам на целый год вперед, если кто-то действительно принесет такое количество кристаллов. Во всяком случае, ни один старатель не станет отвечать на такой вопрос всерьез даже на Отдушине и даже в непосредственной близости от корабля-сборщика. Кто-то спросил, как новому партнеру Данна понравилось в Кольцах, и кто управляет кораблем. Вопрос был не случайным — часто между двумя напарниками разгоралась целая психологическая война, что было не удивительно, ведь люди проводили месяцы в замкнутом пространстве в обществе друг друга. Многие начинали ненавидеть напарника. Иногда один из компаньонов прилетал на Отдушину и требовал расторжения партнерского контракта, что и производилось на корабле-сборщике. Иногда две группы старателей обменивались партнерами, и но ситуация от этого не улучшалась, как выяснялось позднее. Все знали, что партнером у Данна был Кииз. Кииз в Кольцах был относительным новичком. Поэтому задавали вопросы с подковыркой. Не случилось ли драки? Как Кииз приспособился к жизни в Кольцах? Слушать такие разговоры было бы просто нелепо, все равно, что обижаться на шалости детей. Но в основе их лежало нетерпение людей поговорить с новым человеком, услышать новый голос. Кииз не отвечал. Он при всем желании не мог этого сделать, поскольку остался на скале, которую они с Данном нашли. Голоса старателей взывали к Киизу, обещая познакомить его со всеми хитрыми штучками и розыгрышами, на которые горазд такой опытный космический рудокоп, как Данн. Но Кииза не было на борту космоскафа, и он не мог им ответить. Данн в мрачных предчувствиях опустил корабль на металлическую поверхность поля и задействовал магнитные якоря. Голоса опять начали требовать Кииза к микрофону. — Его нет, — коротко ответил Данн. — А что случилось? — поинтересовались голоса. — Нет его! — отрезал Данн. С опозданием на секунду он понял, что совершил грубейшую ошибку. Лучше было бы сказать, что Кииз погиб при несчастном случае, разбив стекло шлема, когда выходил из корабля наружу. Это не вызвало бы никаких подозрений. Ему могли бы и не поверить, но все прошло бы без последствий, или если бы даже он сказал, что собственноручно убил Кииза, это никого бы не касалось, это было личное дело Данна, но он ни в коем случае не должен был говорить, что Кииза нет, и не давать более подробных объяснений. Теперь начнутся догадки. Эти догадки могут быть опасно близкими к истине. Каждый сразу заподозрит, что Данн и Кииз нашли богатую жилу и поэтому не могли оставить ее без охраны на время, пока нужно было слетать к кораблю-сборщику за запасом кислорода. Наступила внезапная тишина. Почти полминуты в пространстве вокруг Отдушины было необычно тихо. Потом кто-то напряженным голосом сказал что корабль-сборщик напрасно теряет время. К нему присоединились другие голоса. О Киизе все вдруг странным образом словно позабыли. Старатели станут строить догадки. Данн понял свой промах. Половина, самое меньшее, космических старателей, собравшихся на Отдушине, займется теперь обсуждением проблемы: попробовать проследить обратный путь Данна к Киизу или не стоит. Все они сойдутся на одном — Данн и Кииз нашли сокровища. Некоторые даже назовут его неисчислимым. Еще некоторые решат, что все дело в самой Большой Леденцовой Горе. Потом раздался гудящий голос, перекрывший все остальные голоса в коммуникаторе Данна. Это заработал сверхмощный передатчик корабля. — Ну, ладно! — с ворчанием заявил голос. Я больше не слышу других космоскафов. Наверное, все ваши прибыли уже. Займемся делом. Кто совершил посадку первым? Весело ответил какой-то голос. Он назвал свое имя. Потом другой голос назвал имя, все очень коротко и по-деловому. Это был второй приземлившийся космоскаф. Послышались другие голоса. Один сказал: — Смайдерс. Голоса продолжали называть свои имена в порядке очередности. Неприятный, словно елейный голос сказал: — Хейн. Когда все ранее прибывшие корабли назвали себя, настала очередь Данна, и он коротко сказал: — Данн. Последовала пауза. Это проверяется список имен. Почту уже, без сомнения, успели рассортировать, но люди, которые имели жен или родственники и могли получать письма, поглощали почту с жадностью заключенных в тюрьме. Сама процедура сверки списков не заключала ничего сложного. Нужно было просто сравнить список имен, данный старателями, со списком, который сохранялся на сборщике со времени прошлого визита. Списки не полностью совпадали. Некоторые космоскафы не прибыли на этот раз. По этому поводу не было сделано никаких комментариев. Кто мог сказать или даже знать наверняка, что с этими старателями случилось? Когда космоскаф скрывался в тумане и выходил из зоны прямой видимости, то он в буквальном смысле исчезал. Если с ним что-то случалось, никто не должен был начинать расследование или отправляться на поиски. Пропавшие старатели сами купили себе космоскаф, сами прибыли в Кольцо, полностью сознавая, что смертность среди рудокопов составляет около тридцати процентов в год. Планетарное правительство на Хорусе посылало сюда корабли-сборщики, чтобы обеспечить старателей необходимым и забрать драгоценные кристаллы, но в задачу сборщиков не входило предотвращать или наказывать преступление. Для этого просто не было возможности. Это было даже непрактично. Поэтому Данн горько сожалел теперь, что он не сказал, что убил Кииза, вместо того, чтобы дать пищу домыслам. В Кольцах ни один правительственный чиновник не высовывал носа из-за брони корабля-сборщика. Зато нездоровому любопытству пределов не было. — Хорошо! — сказал гудящий голос с корабля-сборщика. — Тогда приступим! Он прочитал первое имя в списке. — Мы тебя ждем! Последовала пауза, потом фигура в скафандре выбралась из космоскафа. Он нес пакет. Он направился к громаде сборщика, крепко ступая по относительно ровной поверхности металлического поля. Магниты на подошвах позволяли ему шагать так уверенно. Из люка сборщика спустился трап. Человек взобрался по его ступенькам и на несколько минут скрылся внутри космического транспорта, потом вышел обратно наружу и не спеша направился к своему космоскафу. Голос со сборщика прогудел второе имя. Еще один человек покинул свой кораблик и исчез внутри транспорта. Он тоже нес пакет. Обратно он вышел с пустыми руками и вернулся на космоскаф. Экипаж за экипажем, по мере того, как чиновник со сборщика называл имена, уходили на сборщик и возвращались уже с пустыми руками, оставив свои пакеты на борту гостеприимного транспорта. Человек, который называл себя Хейн, направился к сборщику, неуклюже переступая ногами. Казалось, у него что-то не в порядке с магнитными подошвами, они как будто были намазаны клеем. Потом пошел другой человек, который называл себя Смайдерсом. Потом Данн ответил на вызов со сборщика и сам направился туда. Он был последним, потому что последним прибыл в космопорт. Он передал пакет с кристаллами чиновнику-приемщику. Эти кристаллы были мировой осью всех событий в Кольцах. Данн подал официальное заявление о том, что он и его партнер Кииз нашли скальный фрагмент, маркированный так-то и так-то, но, судя по всему, покинутый прошлыми хозяевами. Они нанесли на камень собственные инициалы и начали разработку. — Ясно! — сказал клерк. Он занес данные в журнал. — Я помню тех ребят. Он имел в виду бывших владельцев скалы. — Вроде все у них шло хорошо, а потом они просто не вернулись назад, и все. — Есть почта? — спросил Данн. Сам он писем не ждал, но для Кииза письмо должно было бы быть. На Хорусе у него была сестра, о которой он очень заботился. Если бы с кораблем-сборщиком не пришло очередное письмо, Кииз начал бы волноваться. Поэтому Данн попросил проверить почту второй раз. Но письма для Кииза не было. Данн подал свой заказ на кислород и другие материалы. Все будет подготовлено очень быстро. Он отправился на свой кораблик. Последовала небольшая пауза, без особой на то надобности, и наконец голос с корабля-сборщика спросил: — Кто еще? Все? Это делалось на тот случай, если вдруг какой-нибудь космоскаф запоздал и только еще приближается к Отдушине. Они могли поймать вызов корабля-сборщика на довольно приличном расстоянии. Но за вопросом последовала тишина. Опоздавших космоскафов не было. Тогда человек на сборщике сухо сказал: — Ладно, парни. Добро пожаловать на борт. Готовьте денежки! За этим последовал взрыв активности по всей территории космопорта. Люди выскакивали из своих космоскафов и спешили к сборщику с Хоруса. Тишине пришел конец. Они переговаривались через шлемофоны не менее веселым образом, чем перед посадкой транспорта. Они соскучились по разговору с новым человеком. Они жаждали перемены обстановки, им до смерти надоели герметические купола и каюты космоскафов. В каждом кораблике прилетело по два человека, не считая Данна и Смайдерса. Старатели гурьбой поднимались по трапу транспорта. Они были словно маленькие дети, покидавшие школу после уроков. Они хохотали, шутили, болтали. Оживленнее всего были те, кто получил письма. Старатели заполнили грузовой шлюз, в котором было достаточно просторно для всех. Уже это было необычно — в космоскафах имелись только крохотные шлюзы, где с трудом могли бы разместиться два компаньона. Теперь же люди сгрудились посреди громадного зала, и наружный люк начал задвигаться. Когда он полностью закрылся и замигали индикаторы контроля герметичности, через клапаны пошел воздух, расширяясь в вакуум и остывая при дросселировании, отчего конденсировалась содержавшаяся в нем влага, и шлюз наполнился белесым туманом, а патрубки клапанов покрылись инеем. Дифференциальные манометры показали, что давление в камере и корабле выровнялось, автоматика включила серводвигатели, взвыли электромоторы, плавно разъехался внутренний люк, и старатели оказались внутри транспортника. Это событие было встречено восторженными возгласами. Процедура была стандартной. Все они давно к ней привыкли, проходя ее не раз в прошлом. Но в обычной жизни рудокопа Колец Тотмеса они не имели возможности получить нечто подобное и поэтому наслаждались каждой секундой долгожданного праздника. На столах их уже ждала еда. Были постелены белые скатерти и расставлены серебряные приборы, сияли бокалы. Генераторы искусственной гравитации создавали поле притяжения чуть слабее, чем в космоскафах. Сняв неуклюжие скафандры, старатели чувствовали себя необыкновенно легко. Все было рассчитано на создание эйфорического настроения. Только теперь, когда пришел в Кольца корабль-сборщик, старатели могли вдруг ощутить себя в мире материализовавшейся мечты. Если бы не он, то рудокопы позабыли бы, ради чего они рискуют жизнями, деградировали или сошли бы с ума. Но теперь они снова смогли почувствовать себя детьми на рождественской елке. Данн хотел расслабиться и повеселиться, подобно всем встретившим транспорт, но его напарник оставался в пластиковом куполе, за многие сотни миль пылевого пространства, ожидая, пока он, Данн, вернется. «Не забывай об этом», — напомнил он себе. Их скалу уже однажды обнаружила пара рудокопов и пометила своим маркером — «GH-37». Это произошло, как свидетельствовали цифры, два года назад. С тех пор та пара словно растворилась в золотом облаке Колец. Потом скалу нашли они, Кииз и Данн, и пометили ее «ЮК-39». Теперь в задачу Данна входило благополучно вернуться назад с запасами кислорода и провизии, пока Кииз охраняет их находку от непрошенных искателей богатств. Если Данн не вернется или вернется не вовремя, Кииз умрет. У него кончится кислород. Данн не должен был ни на секунду терять это обстоятельство из виду, что он и делал. Старатели набросились на приготовленные угощения. Они наполняли бокалы и осушали их единым залпом. Они глотали еду. Находясь в полевых условиях, они почти забывали о свежей пище — фруктах, овощах, мясе. Запасы подобной пищи занимали бы слишком много места в тесных космоскафах. К тому же перевозка с Хоруса обходилась бы неимоверно дорого. Поэтому корабль-сборщик задавал старателям настоящий, хотя и единственный, банкет. Это помогало людям выдерживать жизнь и работу в Кольцах и, поэтому, было выгодно для правительства Хоруса. Солидная часть бюджета планеты создавалась людьми, жившими в космоскафах и работавшими в Кольцах, ибо кристаллы, которые здесь добывались, позволяли грузовым транспортам соединять созвездия в единый коммерческий организм. Именно они давали возможность пассажирским лайнерам наполнять вакуум межзвездного пространства пением электромагнитного эха своих двигателей, уносясь к самой границе Галактики. Данн ел и пил, но без обычного удовольствия. Он совершил грубейшую ошибку, не придумав предлога, объяснявшего отсутствие Кииза. Ведь мог же он сказать, что Кииз погиб! Этого было бы достаточно! А теперь он посеял подозрения, и избавиться от любопытных глаз очень непросто. На корабль-сборщик он доставил всего две пригоршни кристаллов. Под них он заказал новый запас кислорода, воды и пищи и принадлежности для горных работ. Все это было доставлено сюда с Хоруса. Теперь он ждал возможности отправиться в обратный путь. Но все остальные кольцевые обитатели чувствовали себя самым наилучшим образом. Можно было подумать, глядя на них, что самое просторное помещение сборщика делало их пьяными, не говоря уже о запахах из гидропонной оранжереи, витавших в воздухе, о возможности перечитывать новые письма и вдосталь болтать с новыми людьми. Говорили все, действительно, больше обычного, все сразу и на пределе голосовых возможностей. Все преувеличенно жестикулировали, все считали нужным пошутить хотя бы один раз — в основном, касательно гуков, но это никого не беспокоило. Старатели обсуждали вопрос поисков Большой Леденцовой Горы и посматривали, чтобы Данн под шумок не выскользнул из-за стола. Они пели песни — сразу несколько за раз. Они набивали желудки. Все они словно слегка сошли с ума. Но никто не был настолько глуп, чтобы даже среди веселья похвастать кристаллами, привезенными на сборщик. Никто не дал сорваться с языка даже легчайшему намеку, который позволил бы определить, где они сейчас работают. Лишь Данн сидел молча. Он совершил ошибку и теперь сознавал, что за каждым его движением следят десятки глаз. Сложность его положения умножилась из-за простой небрежности в разговоре. Немного погодя к Данну подошел корабельный офицер. Он, стараясь не привлекать особого внимания, кивнул Данну и вышел в соседний отсек. Данн, выждав минуту или две, последовал за ним. Офицер ждал его за первым же люком. Он пристально осмотрел Данна, когда тот покинул «банкетный» зал. — Ты — Данн? — Да, — сказал Данн и насторожился. — В чем дело? Для меня есть почта? — Нет. У тебя есть напарник по имени Кииз, — сказал офицер. — Где он? — Он остался там, где мы сейчас работаем, — сказал Данн. С офицером можно было разговаривать без опасений. Это были проверенные, надежные люди. Об этом заботилось правительство Хоруса. Старатели должны были знать, что на офицеров можно положиться. Офицер скептически хмыкнул и продолжил: — Послушай! Здесь, в Кольцах, законов нет. Ты это знаешь не хуже меня. Если он мертв… — Он жив, — раздраженно сказал Данн. — Мы нашли скалу. На ней уже работали до нас, но теперь она была покинута. Те парни погибли, или что-то еще с ними случилось. Во всяком случае, теперь на ней работаем мы. Можете это проверить! Я привез с собой две пригоршни кристаллов. Наша жила слишком богата, чтобы ее можно было оставить без охраны. Кто-нибудь мог на нее наткнуться. Если бы сюда полетел Кииз, он мог бы не найти дороги назад. Поэтому полетел я. Я могу его найти и найду. Мне все это было не по душе, но что еще оставалось делать? — Проклятье! — раздосадовано воскликнул офицер. — Ты что-нибудь знаешь об этом Киизе? — Он мой партнер, — сказал Данн. Люди, которые проводили вместе недели или месяцы, изолированные от всего остального мира, имели все возможности хорошенько узнать своего напарника. — Его сестра… — Я отправил ей письмо. Я опустил его в ящик, когда заказывал кислород и запасы. Его написал Кииз, и я отправил. — Я знаю, — сказал офицер. Он вздохнул. — Она его прочитала и теперь хочет поговорить. Данн молча смотрел на офицера. То, что он услышал, было совершенно невозможно. Женщины не посещают Колец! Он сердито сказал: — Это — шутка? — Она прилетела с этим рейсом, чтобы повидать брата. Естественно, она купила билет в обе стороны. Каждый, кто направлялся на Кольца, платил за проезд в обратную сторону, даже если это был будущий старатель. Это было условие, с которым нужно было считаться, если вы имели дело с кораблями-сборщиками. — Что за чушь! — с бешенством сказал Данн. — Это безумие! Какого черта… — Она хотела повидать брата, — без всякого стремления к пониманию сказал корабельный офицер. — Он должен ведь был прилететь сюда вместе с вами. Если бы он был здесь, все было бы о'кей. Поскольку его здесь нет, она хочет поговорить с тобой. Вот так. Они прошли с Данном через пару отсеков. Корабли дальнего следования были просторны, потому что размеры не имели решающего значения в космосе — только масса принималась в расчет. Создайте легкую конструкцию, и пусть она будет какого угодно размера. Но космоскафы строили миниатюрными — для сохранения высокой маневренности, экономии кислорода и топлива. Это был пассажирский зал. Обстановка была просто роскошная, но Данн даже не оглядел комнату. Он уставился на девушку, которая ждала его, и узнал ее по фотографии виденной у Кииза. Это была Найк, сестра Кииза. На лице ее читался испуг. Она явно перенервничала, и напряжение до сих пор не отпускало ее. Ее глаза почти с отчаянием заметались по лицу Данна. — Мне очень жаль, — сказал Данн. — Твой брат должен был прилететь вместе со мной, но мы оба решили, что кто-то должен остаться на скале, которую мы нашли. И он не был уверен, сможет ли найти обратный путь без меня. Поэтому я прилетел один. — Я… мне нужно было с ним поговорить, — неуверенно сказала девушка, — мне просто необходимо! Данн сунул руку в карман. Он вытащил чек, который ему выдали за привезенные кристаллы. — Слушай! — сказал он. — Это заменяет здесь деньги. Твой брат и я имеем некоторый счет в Межпланетной Минеральной Кампании. Я могу выписать вам чек, который они оплатят, и ты купишь билет на следующий сборщик. То есть ты сможешь вернуться сейчас на Хорус и прилететь со следующим рейсом. К тому времени брат будет уже ждать здесь. Согласна? Найк была очень бледна. Она покачала головой. — Нет. Я не могу ждать. Я должна увидеть его как можно скорее, сейчас. — Сейчас он в двух с половиной днях пути отсюда, — сказал Данн. — Сборщик не станет ждать, пока я слетаю и привезу его. Найк проглотила комок в горле, сжимая в руке письмо, которое едва час тому назад отправил для нее Данн. Кто-то нарушил все правила, выдав это письмо ей прямо здесь. — Брат очень хорошо писал про вас, — сказала она. Голос ее дрожал. — Я знаю, что бы он сказал мне, если бы знал, что я здесь. Поэтому я полечу вместе с тобой к нему. У меня нет выхода! — Нет, — сказал Данн. — Брат никогда не посоветовал бы ничего подобного. Только не полет в Кольца! Впрочем, я все равно тебя не возьму. Придется сделать так, как я сказал. Возвращайся домой. Прилетай со следующим рейсом, и я доставлю сюда твоего брата живым и невредимым. — Но я должна поговорить с ним именно сейчас! — Мне думается, что совсем наоборот, — мрачно сказал Данн. — Вот ты лучше послушай. Ты говоришь, брат мне доверяет, так? Значит, он вполне доверил бы мне передать сестре верный совет, так? Разве не думал бы он, что я дам его сестре тот же совет, что и он сам? — Да, но… Она смотрела на него с тем же отчаянием на лице. — Дело в том, что мне нужно повидать брата. Очень нужно! — К сожалению, невозможно. Данн нахмурился. Он принял решение. — Я остаюсь на сборщике, пока не будут готовы мои заказы. Это примерно еще около часа. Напиши брату письмо, и я его передам, а пока я договорюсь относительно следующего прилета. Пока ты будешь в дороге, брат решит, чем помочь, и когда ты вернешься со следующим транспортом, он уже будет встречать тебя и скажет, что делать. Это все, что я могу, и ничего сверх этого и не подумаю сделать! — Но это вопрос жизни и смерти! Девушка судорожно сцепила пальцы. — Поверь мне! — Я же сказал, ничего больше не остается, — ответил Данн. — Я должен вернуться к своему напарнику, от этого зависит его жизнь. Но тебя я с собой не возьму. Я знаю, ты его сестра, я видел твое фото у него, и я готов оказать любую помощь, но только в Кольца и не просись. Я не соглашусь! Данн повернулся на каблуках и вышел из каюты. Он вернулся в зал, где рудокопы-кольцевики веселились в редком ощущении расслабленности, понимая, что они могут провести почти целый час, не ожидая каждую секунду тревоги, и при этом не опасаясь за собственную жизнь ни в малейшей степени. Но нервы у Данна расходились. Он и без того чувствовал необычное напряжение еще до того, как прибыл в Отдушину, а теперь положение только ухудшилось. Он горько пожалел, что оставил Кииза одного. Лучше уж было рискнуть потерять находку, чем попасть в такую затруднительную ситуацию, в какую он влип сейчас. Он привез на сборщик две полных пригоршни кристаллов. Если добавить эту сумму к уже накопившимся на их счету деньгам, то и это будет приличное состояние. Даже если учесть, что они поделят деньги с Киизом, а тот потом поделится с сестрой — таково было его намерение — то и тогда сумма будет далеко не мизерной. Кииз мог бы покинуть Кольца и позаботиться о сестре. Сам Данн знал, что он Колец не покинет, но Кииз мог это сделать. Ему следовало бы это сделать. Эта девушка… Космоскафы были чисто функциональными, неуютными машинами, рассчитанными на экипаж из двух человек, и предназначенными для поиска скальных объектов в золотом тумане Колец. Попав в космоскаф и отправившись в Кольца, пути назад уже не было — до прибытия следующего сборщика. Единственное, что помогало людям преодолеть сводившую с ума тесноту и тяжелую работу — мечта найти Большую Леденцовую Гору и разбогатеть. Именно эта мечта — поскольку все начали сейчас подозревать Данна в том, что они нашли Гору — создавала ситуацию, когда сестре Кииза лучше было не появляться в Кольцах. Рудокоп в старом замасленном комбинезоне подсел к Данну. Данн знал этого человека. Его звали Смайдерс. Все считали, что он не совсем в своем уме. Он был единственным рудокопом в Кольцах, который работал в одиночку. Когда-то у него тоже был напарник, но он куда-то пропал, и с тех пор Смайдерс работал исключительно один. Он утверждал, что его напарника убили гуки и он должен отомстить им. Поэтому его единственная тема для разговора — гуки, он мог говорить об этом с кем угодно, кто только согласился бы слушать. Наверное, в перерывах между приходами сборщика он разговаривал сам с собой. — Они сейчас стали вести себя потише, — известил бедняга посреди всеобщего веселья. — Сначала они были просто бешеные, но теперь немного потише. Данн кивнул. Вот пример того, что работавшие в одиночку старатели потихоньку сходят с ума. Данн едва не заскрипел зубами. Как он мог дать такую промашку! Теперь еще нужно ждать, пока подготовят его заказ, и получит он его самым последним — в порядке очереди. — Ты слышал, — сказал Смайдерс Данну, — в прошлый раз один парень, его звали Сэм, говорил мне, что видел гука? Сначала он их услышал. У них двигатели гудят не как наши. Они делают так: твит, твит, твит. Он важно кивнул. — Да, этот парень Сэм сначала их услышал, а потом он увидел корабль гука. Он приближался в нему. Тогда Сэм поскорее дал деру. Но это был корабль гука! Потом Смайдерс, немного помолчав, добавил еще более зловещим тоном: — И на этот раз Сэм не прилетел. Гуки до него добрались? Слушай, мы должны что-то делать с гуками! Данн опять кивнул головой, не обращая особого внимания на сумасшедшего. Скорее всего, кто-то нехорошо пошутил над Смайдерсом в прошлый раз, а он этого не понял. Слухи о гуках постоянно ходили среди старателей. Само словечко появилось здесь же, в Кольцах, и означало оно что-то вроде «приведения». Коммуникаторы кораблей время от времени ловили электромагнитное эхо, которому не было объяснения, но это еще не означало, что в Кольце скрываются иные разумные существа. Предполагалось, что гуки являются обитателями Тотмеса, и некоторые верили, что гуки строят космические корабли и шпионят в Кольцах за людьми, время от времени похищая неосторожных старателей, но достоверных данных не было. Планета, чтобы на ней возможно было зарождение разумной жизни, должна иметь определенный минеральный состав. Но Тотмес, судя по его гравитационному полю, по плотности не превышал водную сферу того же размера. Это исключало реальную возможность существования гуков. Даже если допустить, что под слоем кипящих облаков есть твердое ядро, то поверхность Тотмеса — ледяная пустыня, где замерзает газ, и жизнь не могла зародиться там! Человек в замасленном комбинезоне продолжал с неожиданной страстностью: — Послушай! Вы нашли Большую Леденцовую Гору! Думаешь, ты удержишь это в секрете? Наверное, ты оставил Кииза там, чтобы он ее стерег. Но тут повсюду шныряют гуки. Всей компанией мы справимся с ними. Но если ты попробуешь один… — Никакой Горы мы не находили! — сказал Данн. Смайдерс игнорировал это заявление. Он твердо стоял на своем: — Не забывай, что случилось с Джо Гриффитом. — Мы никакой Горы не находили! — сказал Данн. — Ты лучше возьми нас на подмогу, — зловеще посоветовал Смайдерс. — Там ведь на всех хватит. А если ты попытаешься сам все заграбастать — пуф, и больше никто тебя не видел! Гуки не допустят людей к Горе, пока могут. Расскажи лучше все по-честному, и две дюжины ребят пойдут с тобой охранять Гору, и тогда вы отобьетесь от целой армии гуков, а если нет — то гуки до тебя доберутся рано или поздно. Это точно! Доберутся! — Я же сказал тебе, не находили мы Гору! — в третий раз повторил Данн. — Ничего мы не находили. Глаза Смайдерса блеснули. Он заметил с хитрецой: — Значит, это не корабельный офицер уводил тебя на переговоры? И он не пытался выяснить, где находится Гора, которую вы нашли, а? Просто вам немного повезло, и ты притащил едва достаточно кристаллов, чтобы продержаться до следующего транспорта. Да? Но только отчего это офицер не приглашал еще кого-нибудь на личную беседу, а только тебя? Слушай, что я тебе говорю. В Кольцах полно гуков, а вокруг Леденцовой Горы и подавно! Без нас всех вам с ними не справиться! Что говорил тебе офицер? Разве не то же самое? Данн стиснул губы. И тут еще эта девушка! Великий Космос! Если они только узнают, что на борту сборщика прилетела девушка, это будет похуже, чем подозрение Данна в открытии Горы. И без того словно пьяные лишь от того, что на час смогли выбраться из космоскафов, рудокопы уже пришли почти в иступленное состояние. Если они узнают, что на борту девушка- — Ты лучше сам признайся! С гуками шутки плохи! — предупредил Данна Смайдерс. — Никакой Горы мы не видели и в глаза, — устало сказал Данн, — и провались ты в преисподнюю. Плюнув, Смайдерс ретировался. Позже Данн видел, как тот отводил в угол других рудокопов. Он явно решил организовать заговор против Данна, собрав всех людей, которые решили не спускать с Данна глаз и выследить, где находится вожделенная Гора. Время шло. Смайдерс переходил от старателя к старателю. Все слушали его терпеливо, но никто не принимал его болтовню всерьез. Все же образовалось две группировки людей, которые, утолив первый голод и жажду, занялись — в чем Данн не сомневался — обсуждением самого горячего вопроса о том, что Данн и Кииз наверняка нашли Большую Леденцовую Гору. Время от времени подходил офицер и трогал одного из старателей за плечо. Это означало, что его заказы готовы к отправке. Старатель и его напарник покидали зал. Каждый спешил поскорее стартовать с Отдушины, пока не будет готов к вылету следующий космоскаф. Данн со злостью подумал, что теперь вполне вероятно, они притаятся где-то поблизости и будут ждать его. Он начал лихорадочно искать пути сбросить «хвост». Пара за парой старатели покидали корабль-сборщик. Данн подумал, что он совершил ошибку, что это целиком его вина, но Найк, — тут он не при чем! Он не обязан брать ее с собой на Кольца и не возьмет! Его очень беспокоил Кииз, но сестру его он с собой не возьмет ни за что! — Внимание! — ожил настенный коммуникатор. — Кто-то вышел на взлетное поле! Если хотите проверить свои корабли, шлюз готов вас принять! В мгновенье ока от праздничного настроения не осталось и следа. Старатели облачились в вакуум-скафандры со скоростью, на которую никогда не были способны в обычной обстановке. Данн слышал, как седоголовый Смайдерс ругался себе под нос: — Это гуки напали! Они решили выжить нас с Колец! Данн не обращал на него внимания. Стремительно облачившись в скафандр, он оказался в первой десятке людей, вбежавших в грузовой шлюз. Задвинулся внутренний люк, и тут же открылся наружный. Наполнявший шлюз воздух в один миг вихрем покинул камеру. Люди выпрыгнули наружу. Каждый тут же включая аварийные ракетный двигатель скафандра. Как правило, ими пользуются только в крайних ситуациях, когда, например, рвется соединительный фал, и человеку приходится использовать реактивную тягу, чтобы добраться до корабля. Словно стая птиц, они понеслись над полем космопорта, каждый к своему кораблю. Вдруг Данн услышал в коммуникаторе щелчок электрического детонатора. Яростная вспышка разнесла его космоскаф на мельчайшие осколки. |
||
|