"Вызов принят" - читать интересную книгу автора (Ингрид Чарльз)

Глава 2

Элибер шла по коридорам дворца, не обращая никакого внимания на синие тени, прыгающие по стенам. В резиденции Пеписа было очень холодно. Не низкая температура, а выстывший воздух нежилых помещений создавал ощущение зябкости. Элибер поежилась. Черное шелковое платье, которое она носила в последнее время, совсем не защищало её от ледяного холода одиночества.

Жуткая картина, которую довелось ей наблюдать в мальтенском порту, до сих пор стояла у нее перед глазами: ряды скрежещущих траков, ощетинившиеся против безоружных людей, требующих вернуть им Святого Калина. Император Пепис с побелевшими губами. Стелющийся и что-то подобострастно бормочущий Баластер и ряды сверкающих бронескафандров вокруг них. Если бы не рыцари, им бы не удалось добраться до машин.

Когда они подошли к машинам, сердце Элибер оглушительно забилось – сквозь бронированные доспехи ей удалось разглядеть знакомое лицо. Баластер зарычал и издал какой-то нечленораздельный звук. Кажется, он тоже узнал воинствующего уокера Динаро – правую руку Калина во всех военных вопросах.

– Этого типа надо арестовать при первой же возможности! – пробормотал он.

Джек сделал вид, что не слышит этих слов. Он поднял голову и решительно посмотрел в жесткие глаза человека, притаившегося за рядами траков. Когда-то он учил Динаро носить бронекостюм.

Элибер испугалась и дернула Джека за руку, умоляя его очнуться и не смотреть на уокера таким открыто недоброжелательным взглядом – воинственный Динаро, как всегда, был вооружен до зубов, а резной деревянный крест, висящий на его груди, далеко не всегда мог служить порукой сдержанности своего обладателя. Но Джек не обращал внимания на Элибер, он все смотрел на Динаро жестким вызывающим взглядом.

– Ты вернулся без него! – вдруг крикнул воинственный уокер, и его голос полоснул через толпу, как луч лазера.

Джек остановился. Как по команде, тотчас же остановились и рыцари, сопровождающие их. На фоне бронекостюмов любой самый высокий человек мог бы показаться карликом, но только не Джек Шторм -военная выправка и гордая посадка головы делали его выше и значительнее сопровождавшего его эскорта.

– Динаро! – Шторм холодно блеснул своими голубыми глазами. – Если бы я пошел с ним, он вернулся бы вместе со мной! Конечно же, только в том случае, если бы мы вообще вернулись живыми.

Динаро заморгал, провел рукой по узорному шахтерскому свитеру и сжал деревянный крест.

– Джек! – Элибер опять дернула Шторма за руку, но толпа, уловившая обрывки этого разговора, зашлась в диком крике. Траки защелкали и навалились своими хитиновыми панцирями на беззащитную человеческую толпу.

Динаро изогнулся и швырнул Шторму что-то непонятное и тяжелое. Тот подпрыгнул и перехватил в воздухе сверкающий предмет.

– Вы служите убийцам! – грозно крикнул воинственный уокер. – Найдите его, – успел добавить он, борясь с относящей его в сторону человеческой массой. – И говорите правду, слышите, только правду!

Джек разжал ладонь. Небольшой деревянный крест с удивительно тонкой резьбой лежал на его ладони.

– Крест Святого Калина! —еле слышно вздохнула Элибер. Джек посмотрел на Динаро и, подняв руки, крикнул:

– Да, я слышу тебя!

Эти воспоминания постоянно будоражили Элибер. Она гнала их от себя, как какую-то страшную муть, но они наплывали снова и снова и опять будоражили и мучали. Насколько она понимала, это Динаро поднял уокерский мятеж. Собственно, если бы не бунт уокеров, и она и Джек Шторм давно бы уже были мертвы, но сейчас император остро нуждался в них. Элибер прекрасно понимала, из какого теста слеплены Пепис и его министр Баластер. О! Они расправятся со Штормом и с ней при первой же возможности! Но Джек... слава Богу, Джек умеет делать невозможное.

Больничное крыло дворца пустовало – суетящиеся люди в белых халатах заполняли эти коридоры только тогда, когда здоровью императора угрожала непосредственная опасность. У входа в клинику Элибер на минуту задумалась. Конечно, она могла бы открыть какой угодно замок, но законы чести требовали, чтобы арестованный Джек Шторм оставался в своей темнице.

Кажется, сам Джек решил поступить именно так, и хотя Элибер считала это глупостью, она не решалась нарушать покой Джека.

В коридоре раздался шум, и она мгновенно отвлеклась от своих безрадостных мыслей. Что это было? Кажется, щелканье тракианских щупалец по обсидиану! Через минуту шум стал тише, но Элибер невольно поежилась и брезгливо мотнула головой.

Неслышными, крадущимися шагами из двери, ведущей в соседний коридор, вышел ненавистный министр Пеписа Баластер.

– Вы обещали, что траков в охране не будет! – зло крикнула Элибер.

Вандовер поклонился и с нескрываемой иронией ответил:

– Добрый день, леди Элибер! А какая, собственно, надобность императору или мне приставлять к вам охрану?

Волна гнева залила её щеки жарким красным огнем:

– Я не собираюсь терпеть траков в пределах собственной видимости и в пределах видимости Шторма. Кстати, могу поздравить вас с тем, как бездарно вы решили проблему Песчаных Войн! Большего количества жуков никогда не было на планете. Вы повернулись вверх брюхом и позволили этим насекомым выпустить из собственных животов кишки!

– Резкие слова бросает мне в лицо прекрасная шлюха! – Баластер посмаковал последнее слово, и желваки на его щеках заходили, как маленькие мельничные жернова. Злющие темные глаза впились в Элибер: – А если вы со Штормом – специалисты по налаживанию контактов с чужаками, так попробуйте пообщаться с ат-фарелами! С траками мы, по крайней мере, можем перекинуться парочкой слов и как следует поторговаться при этом, но ат-фарелы... Ат-фарелы -это черная дыра, безвозвратно заглатывающая целые планеты.

Элибер фыркнула и пошла прочь. Этот человек её не интересовал.

Баластер потолкался возле наглухо закрытой двери, так, будто он мог видеть сквозь нее, и мягко сказал:

– Скоро доктора закончат подготовку Шторма. Я пришел сказать, что пока все идет удачно.

Сердце подскочило прямо к горлу Элибер и застучало часто-часто.

– Значит, препятствий для возвращения Джеку потерянной памяти нет? – резко спросила она.

– Да, – уклончиво кивнул Баластер. – Конечно, не исключая самого командира Шторма. Если доктора не обнаружат каких-то противопоказаний, все будет отлично. – Вандовер повернулся к Элибер и посмотрел на нее колючими черными глазами. Элибер вызывающе усмехнулась. Министр растянул пухлые губы и попытался изобразить хоть какое-то подобие улыбки. -Имплантация памяти, утерянной в результате семнадцатилетнего холодного сна, – это довольно-таки рискованный опыт. Мне даже не верится, что Шторм добровольно пошел на такой риск. Но с другой стороны – это самая необычная награда, какою награждал когда-либо император своих подчиненных.

Элибер презрительно посмотрела на Баластера и сказала:

– Наверное, вы и вправду считаете это риском. Но Шторм думает по-другому. Для него это – самая желанная из всех наград.

– Пепис очень хочет, чтобы нашли Святого Калина, – вкрадчиво проговорил министр. – Никто из нас не желает священной войны,которая явно состоится, если глава уокеров не найдется вовремя. Этой войны не хочу даже я. – Баластер помолчал. – Я пришел к вам за помощью, леди Элибер.

Элибер напряглась:

– Ну и чего же вы хотите?

– Страсть командира Шторма к утерянному прошлому уступает только его страсти к вам. Вы ведь вполне можете им управлять, леди! Может быть, для начала командир отыщет Святого Калина, а уж потом будет калечить себя, имплантируя в собственный организм целую череду воспоминаний, наполненных ужасом и болью? Убедите его повременить с этой операцией!

“Ну да – повременить до того момента, пока ты не сможешь разрушить запись, снятую с мозга Джека!” -подумала Элибер.

– Для того, чтобы найти эту ленту, – сказала она, – мы с Джеком прошли через ад.

– В самом деле? – Баластер зло хихикнул. – Через ад и еще через организацию Зеленых Рубашек, – само название мятежной группировки, казалось, вызывает у министра неприятный вкус во рту. – Но Шторм решил, что этого ему мало, и сейчас собирается пройти еще через один ад, а нам он нужен не только здоровым, но и физически сильным.

Элибер попыталась улыбнуться:

– Видите ли, министр, Святой Калин исчез абсолютно бесследно. Ни ваши помощники, ни его церковь не знают даже приблизительно, где он может находиться. Я не думаю, что имею хоть какое-то право просить Джека приостановить операцию по возвращению памяти до тех пор, пока что-то не прояснится со Святым Калином. Это было бы несправедливо. – Элибер изо всех сил старалась отвечать министру с ледяным спокойствием. Ей было понятно, что чем более нежелательной для Вандовера была операция по возвращению Джеку памяти, тем с большим упорством Шторм должен был настаивать на своем. Нет – Элибер уставила глаза в пол. – Она не позволит себе взглянуть на Баластера, пусть сверлит её своим злобным шизофреническим взглядом. Она не позволит Вандоверу вывести себя из терпения.

– Ну а как же вы сами, леди? – вкрадчиво заговорил Баластер. – Готовы ли вы сами пойти на такой риск и потерять его? Ведь воспоминания могут и не сложиться в одно целое, так что – Шторм может вспомнить свою жизнь до холодного сна и начисто забыть то, что происходило с ним после пробуждения. Леди Элибер, неужели же вы желаете стать забытой?

Элибер сжала зубы. Одно только предположение, что Джек Шторм способен забыть ее, повергало её в нескончаемый ужас. Она упорно смотрела на розовые обсидиановые плиты пола и молчала – пусть министр не думает, что потряс ее.

Баластер подождал ответа, а потом понимающе улыбнулся:

– Я так и думал. Мы с вами союзники, леди Элибер, возможно, не очень удобные друг для друга, но все же союзники. На этот раз я призываю вас проявить эгоизм – ведь всем нам нужен один и тот же результат. Подумайте как следует. – Баластер замолчал и подождал, что ему ответят, но, не дождавшись ни единого слова, повернулся и пошел прочь.

Она смотрела в спину Баластеру до тех пор, пока он не исчез за поворотом коридора, и только убедившись в том, что министр уже не видит ее, топнула каблучком по розовым обсидиановым плитам и громко сказала:

– Идиот!

Конечно, больших перспектив ни у Джека, ни у нее не было. Их будущее давно уже представлялось Элибер подернутым дымкой тумана. Может быть, Джек боролся с траками так долго, что не смог перестроиться и принять предложенного жуками мира. А может быть, он все-таки был прав, и ат-фарелы являлись не заклятыми врагами человечества, как об этом любил говорить император Пепис, а просто новой расой, обнаружившейся в космосе, расой, с которой надо искать контакты и идти на сотрудничество, а совсем не воевать.

Временами на Элибер накатывало отчаяние. В общем-то, не все, что делал Шторм, совпадало с его личными желаниями. Но был ли у них выбор? Она слышала, о чем шептались молодые рыцари в императорских казармах: Джек Шторм – труси предатель,да к тому же еще и убийца,которого милостивый император Пепис вернул на планету в кандалах.

К тому же, для широкой публики Джек так и оставался мертвецом, в память которого совсем недавно отгрохали грандиозные похороны, так что сейчас со Штормом можно было делать что угодно, не опасаясь вызвать гнев у широких масс населения. И все же человек, который мог подумать, что бывший командир рыцарей Доминиона беззащитен, – глубоко ошибался.

Дверь внезапно открылась, и суетливые мысли Элибер закружились и улетели прочь, как подхваченные сильным порывом ветра осенние листья. Джек! В этой комнате был Джек! Врачи сновали взад и вперед, не обращая никакого внимания на Элибер.

– Насколько я понимаю, сейчас он в превосходном состоянии, – сказал помощник главного хирурга. – Но всё-таки хотелось бы посмотреть на зачатки пальцев прежде, чем он покинет нас. Насколько я могу понимать, в ближайшее время соединительная ткань шрамов будет только утолщаться.

– Не обращайте внимания на имплантанты, – махнул рукой главный хирург. – Ведь он достаточно хорошо обходился и без этих пальцев. Меня гораздо больше беспокоит то, что происходит у него в мозгу. Впрочем, должен признать, что для человека, который семнадцать лет провел в криогенном сне, электронная активность мозга совсем неплохая. А интересно, знает ли Пепис, куда он попал с этим...

Врачи вышли из комнаты и прошли по коридору в другой блок. Их голоса утихли.

Джек! Элибер осторожно заглянула в комнату. Шторм сидел, согнувшись у лабораторного стола, и застегивал мундир. Его песочные волосы растрепались, а бледные голубые глаза смотрели в дальний угол, явно не различая ничего из происходящего вокруг, – на какие планеты унесся сейчас он в своих мыслях? Джек все еще оставался молодым и сильным, хотя со времени его выхода из длительного криогенного сна прошло уже много лет... что и говорить, ведь и сама Элибер почти что выросла у него на глазах!

Она вошла в комнату и окликнула:

– Джек! Баластер говорит, что ты сможешь вернуть свою память!

Шторм давно уже привык к манере Элибер входить и выходить совершенно беззвучно, как кошка. Он спокойно посмотрел на нее и улыбнулся. Морщинки в уголках синих глаз сделались еще глубже.

– Будем надеяться на лучшее! – Шторм подошел к Элибер и притянул её к себе. Она занервничала:

– Джек, пока ты тут проходил медицинское обследование, я совершенно случайно увидела Джонатана.

Джонатан – правая рука Святого Калина – был единственным оставшимся в живых после злосчастной экспедиции уокеров.

– Ты говорила с ним? – быстро спросил Шторм.

– Нет... он находится в коме, но они не знают, что случилось, – на нем нет никаких следов. – Элибер вздрогнула. – Ты знаешь, вокруг Джонатана сейчас такая охрана, какой я уже давно не видела. А потом... не похоже это на Святого Калина – взять человека с собой, а потом бросить его.

Джек покачал головой:

– Элибер, возьми себя в руки! Ты слишком сильно беспокоишься!

Элибер вытянула шею и посмотрела прямо в глаза Шторму:

– Беспокоюсь? Да... Но ты мне даешь слишком много поводов для беспокойства!

Джек наклонился к её лицу и поцеловал маленький дрожащий подбородок, а потом доверчиво и тихо сказал:

– Знаешь, наверное, мне надо будет повидаться с Джонатаном до того, как меня упекут в криогенную камеру. Кажется, эта процедура займет дня четыре, а то и больше.

Элибер тряхнула головой. Перед её глазами все еще стояло большое безжизненное тело Джонатана, опутанное разноцветными проводами и накрытое белой простыней. Медицинские мониторы исправно сообщали о том, что жизнь в организме личного охранника Калина еле-еле теплилась.

– Как ты думаешь, это возможно? – тихо спросил Джек.

– О всех реалиях нашего бытия тебе лучше консультироваться у меня, солдат. – Элибер вздрогнула, и из её глаз хлынули слезы. – Я не думаю, что у Джонатана могут быть какие-то возражения или соображения. Он же еле жив. А потом... Мне приходится так сильно волноваться за тебя...

– Бывали времена, когда мы умели найти друг друга и сквозь несколько галактик, – припомнил Джек и прижал к себе плачущую Элибер.

Он приподнял её голову, вытер слезы с глаз и поцеловал её долгим поцелуем. В глазах у Элибер закружились все миры, все планеты, все звезды.