"Последний рыцарь" - читать интересную книгу автора (Ингрид Чарльз)

ГЛАВА 4

Джек забыл предупредить экипаж о том, что хочет немного поспать. Когда Табс пришел его будить, он чуть не убил непрошеного гостя. Не разобравшись спросонья, в чем дело, он вскочил и прижал Табса к стене, здорово притиснув локтем его горло. Табс побледнел и захрипел, пытаясь схватить раскрытым ртом глоток воздуха. Что он делает? Шторм очнулся и отпустил непрошеного гостя.

— Ды что, рехнулся, Шторм? — откашлялся Табс и потер рукой покрасневшую шею. — Ты же чуть не придушил меня!

— Прости — улыбнулся Джек. — Я кое-что перепутал спросонья.

Кажется, Марсиано был прав: их найденыш представлял из себя настоящую фабрику смерти.

— А что тебе, собственно, нужно? — дружелюбным голосом спросил обладатель бронекостюма.

— Меня послал за тобой капитан. Он сказал, что ты изъявил желание посмотреть на Мальтен. Если хочешь, иди смотри — мы как раз сейчас к нему подлетаем. Да, а еще есть новости о Кэроне. На планете погибло двадцать восемь тысяч человек, а кто будет отвечать за это — до сих пор неизвестно.

От этих слов Шторм окончательно проснулся.

— Я сейчас приду. — кивнул он Табсу. Тот помялся у двери и ушел, отметив про себя, насколько резко изменилось настроение их пассажира.

В космосе Шторм освоился довольно-таки быстро. Видимо, это было одним из даров, которые предложило ему его молодое тело: ведь оно было младше его мозга чуть ли не на двадцать лет. После того, как Джек показал свои способности при подавлении бунта, команда «Монреаля» старалась держаться от него подальше. Они никогда до этого не видели бронекостюма в действии.

Шторм никогда не был на Мальтене. Это была одна из главных планет Триадского трона, славящаяся своим богатством и высоко развитыми технологиями. На Мальтене находилась резиденция императора Пеписа. Конечно, управлять в одиночку огромной галактической империей не сумел бы ни один человек. Навести порядок на континенте — и то не простая задача, а что уж говорить о планете или о целой группе планет? Шторм слышал, что для простого народа император абсолютно не доступен из-за огромной армии чиновников, окружавших его. Они завладели банковской и информационной системами на Мальтене, а значит — завладели всем.

Джек понимал, что с «Монреалем» ему здорово повезло: команда Марсиано выходила на высокий правительственный уровень. Эти ребята не просто занимались сбором информации. Они действовали и побеждали. Конечно, под особым наблюдением. Такую удачу упускать было нельзя.

Джек вошел в рубку управления.

— Ну как, выспался? — с улыбкой спросил капитан.

Джек чуть не рассмеялся, увидев дрожащего Табса, но вовремя сдержал себя и вежливо ответил:

— Да, спасибо. Мне сказали, что мы приближаемся к Мальтену.

— Точно! — кивнул капитан. — Табс, выведи на экран все последние новости!

— Хорошо, сэр. — толстые пальцы Табса быстро запрыгали по клавиатуре.

Джек едва сумел сдержать гнев, увидев перед собой бесстыдную стряпню журналистов. Информация о гибели Кэрона была втиснута между сообщениями о выборах, премиях, угрозах профсоюзов и налоговых льготах. Для расследования катастрофы, которая произошла на планете, была образована комиссия. Шторм чертыхнулся и сжал кулаки.

Марсиано цинично захохотал:

— Вот так! Пройдут годы, прежде чем они что-нибудь раскопают. Табс, сними для Джека копию этого сообщения!

Табсу было не по себе. Ему очень не нравилось, как капитан ведет себя по отношению к чужаку. Да и правда ведь, с какой стати он принимал его на борту «Монреаля» как короля? Вероятно, Шорт все-таки был прав, он говорил, что Марсиано знает что-то такое, о чем пока неизвестно им. Их прошедший через огонь, воду и медные трубы капитан превозносил этого парня как героя. У Табса было такое ощущение, что его предали. Да, конечно своей работой на Вашингтон-два Шторм хорошо зарекомендовал себя. Ну и что из этого? А сколько до этого было у них всяких «Вашингтонов»!

Джек посмотрел на электронную карту и, указав пальцем на странный объект, двигающийся по самому краю экрана, спросил:

— Что это такое?

— Опознай, Табс! — небрежно приказал командир.

— Это боевой корабль, капитан.

— Наш?

— Нет, сэр. Это корабль траков. Джек напрягся и застыл в какой-то неестественной позе.

Марсиано взглянул на него и спокойно объяснил:

— Может быть, ты и не знаешь, но им разрешено патрулировать Внешний коридор. Это один из пунктов договора.

Капитан был очень заинтересован. Он упорно пытался выспросить у Шторма хоть что-то. Делал он это исподтишка, стараясь не вызвать никаких подозрений, но пока у Джека хватало сообразительности: он либо отвечал уклончиво и невнятно, либо вообще молчал. Но при появлении траков он сдержаться не мог.

— Старые предрассудки живут долго. — Шторм усмехнулся и взглянул на свое отражение в черном экране: широкие скулы, гладкая загорелая кожа, молодое, почти мальчишеское лицо. Да нет, вряд ли кто-нибудь, глядя на него, сможет подумать, что он сражался с траками. — Мой отец всю жизнь ненавидел этих жуков, — на всякий случай добавил он, чтобы отвести малейшие подозрения.

— Многие из наших парней воевали. — тихо сказал Марсиано. — Они пытались удержать эти чудовища у Внешних границ. А теперь бюрократы решили, что все надо уладить мирно. Я никак не могу к этому привыкнуть. Так что, я думаю, парень, что твой отец был прав. — Oн посмотрел на Табса, кашлянул и добавил: —Хорошо, выключай. Я хочу выпить. Надеюсь, ты составишь мне компанию?

Табс сжался и замер: это предложение в очередной раз было сделано не ему, а Шторму.

День и ночь на корабле чередовались искусственно. Наверное, именно поэтому Шторм не мог определенно сказать, отдохнул он или нет. Он расслабился и откинулся на спинку кресла.

Марсиано вытащил из бара бутылку танталосского виски и разлил его по пластмассовым бокалам. Джек посмотрел на капитана. Марсиано вдохнул аромат крепкого напитка, сделал большой глоток и крякнул от удовольствия.

Джек понимал, что он смотрит на капитана слишком пристально. Он отвел глаза в сторону и попытался угадать, о чем будет спрашивать его патрон. Но Марсиано спрашивать не стал. Он откинулся на спинку кресла и начал неторопливый рассказ:

— Когда-то меня вышибли из пехоты. — Голос его заметно потеплел не то от нахлынувших воспоминаний, не то от изрядной порции виски. — Мне оставалось совсем немного послужить, и я должен был стать элитным рыцарем. Но я потерял все. Потерял из-за своего происхождения. Я ведь был в то время застенчивым деревенским парнем, вот психиатры и посчитали, что из меня вряд ли получится настоящий робот-убийца. Впервые я увидел бронекостюмы на торжественном параде. Мне тогда было семнадцать лет. Боже мой, какой восторг они вызвали во мне! Их корпуса сияли, как жемчуг, под лучами только что проснувшегося весеннего солнца, — он с горечью улыбнулся. — А потом я узнал, что рыцари живут по какому-то особому кодексу, и именно из-за этого кодекса меня вышибли из пехоты… Это случилось еще до падения Рерига и до той трагедии, которая произошла на Милосе. Если бы тогда я знал то, что знаю сейчас, я не был бы таким несча-стным ребенком. Мне пришлось бы воевать, и я скорее всего был бы убит. А так… врачи спасли меня от самой ужасной из всех войн, проигранных человечеством. — Марсиано замолчал, повертел в руке бокал с солнечной жидкостью и сделал глоток.

Шторм неторопливо попивал свое виски и с удовольствием ощущал тепло, разливающееся по всему телу. Все было понятно. Марсиано затеял этот разговор для того, чтобы вызвать его на взаимную откровенность. Джек лихорадочно соображал, что он должен сказать в ответ. Рассказать правду он не мог. Зачем подвергать опасности и себя, и этих, ни в чем в сущности не повинных людей? Он был единственным рыцарем, оставшимся в живых после Милоса. А эту трагедию почему — то держали в особой тайне. Официального мнения нельзя было опровергнуть: с Милоса не вернулся никто. Наверное, поэтому без лишнего шума из реанимации его перевели в госпиталь, а потом — в реабилитационный центр. Все бронекостюмы, найденные на корабле, были уничтожены. Только его личные доспехи медсестре как-то удалось сохранить. Так что широкой публике совсем не стоило знать, кто он и откуда. Марсиано снова заговорил:

— А стрельба из компьютерных пушек — это ерунда. Нажал кнопку, и пожалуйста — сектор взорван. Ну и что? Стоит ли воевать, не видя собственного врага? Короче, через какое-то время я ушел.

— Значит, ты дезертир. — мрачно сказал Джек.

— Да, — Марсиано кивнул. — Совершенно точно. Я был дезертиром. А потом, с приходом к власти императора Пеписа, попал под амнистию. И все-таки я всю свою жизнь был бойцом. Правда, воевал я совсем не в войсках Доминиона. Я сражался в маленьких грязных войнах. Ты сначала смотришь на лицо своего противника, а уже потом превращаешь его в кашу. Ты меня понимаешь? В этом ведь есть огромная разница! К тому же мне нравятся те войны, в которых известен победитель. — Он выжидающе посмотрел на Джека и отхлебнул из бокала крепкую желтую жидкость. Потом неожиданно резко спросил: — А это, наверное, трудно — убить трака?

Джек машинально ответил:

— Все равно, что раздавить клопа. В каюте наступила мертвая тишина.

Их взгляды встретились. Джек закусил губу и очень тихо сказал:

— Ты этого не слышал. Если тебе дорога твоя жизнь, ты этого не слышал.

— Может быть, слышал, может быть, и нет, — капитан допил виски. — Я спрашивал тебя о другом: где и когда это происходило. А как это выглядит — теперь я знаю и без тебя, я ведь видел этот бронекостюм в действии.

Джек вспомнил корабль, блуждающий среди звезд, и семнадцать лет своего вынужденного небытия.

Марсиано облокотился на край стола и придвинулся совсем близко у Шторму:

— Скажи мне, какие у тебя планы на будущее. Может быть, останешься с нами, Джек?

Шторм покачал головой:

— Спасибо за приглашение, Марсиано. У тебя очень хорошая команда. Но сейчас у меня другие планы. Ты ведь понимаешь сам: я должен как-то выяснить, что случилось на Кэроне. А дожидаться, пока комитет разыщет меня и станет допрашивать, — по меньшей мере глупо.

Марсиано явно не понравился ответ. Он криво усмехнулся.

— Ну что ж. Попробуй. Может быть, у тебя и получится хоть что-то.

К тому же, насколько я понимаю, ты уже слышал, что император опять возрождает рыцарские подразделения? Да-да, он собирается создать из них свою личную гвардию.

Джек даже побелел от такой неожиданности. Император восстанавливает отряд рыцарей Доминиона? Он попытался как можно более спокойно ответить:

— Не стану скрывать от тебя, капитан, этот вариант мне подошел бы.

— Я так и думал. Значит с нами ты не остаешься. Нет так нет, — вздохнул капитан и налил в свой бокал остатки виски. — Во всяком случае, я ценю твою честность. Удачи тебе, парень, при поступлении в императорскую гвардию! — они чокнулись и выпили.

— Да здравствует император Пепис и его столица — Мальтен! — весело крикнул Джек.

Когда Шторм выходил из капитанской каюты, он непроизвольно почувствовал острый сверлящий взгляд у себя между лопаток. Кажется, у него появился смертельный враг. С этой минуты ему следовало быть начеку.

— Сегодня мы тут — почетные гости. Ты доволен? — с усмешкой спросил Марсиано. Всей командой они погрузились в скоростной лифт. В парадном холле дворца их уже ожидали.

Лифт остановился. Нарядная довольная публика бросилась им навстречу.

— Да здравствуют герои! Новые герои! Герои космоса и Триадского трона! — кричала толпа, явно подыгрывающая нуждам собравшейся тут же прессы.

На какой-то миг все притихли, увидев Джека Шторма в старинном, явно редкостном по нынешнем временам бронекостюме. Джек поморщился. Наверное, зря он уступил требованиям Марсиано — не стоило появляться во дворце в боевых доспехах. С другой стороны Марсиано был абсолютно прав: скрывать бронескафандр было гораздо опаснее. Если Джек и его прошлое являются помехой для нынешнего императора, расправиться с ним, пока о нем никто ничего не узнал, гораздо проще.

Богатые, хорошо сервированные столы буквально ломились от выставленной выпивки и закуски. Господи! Чего тут только не было! Отбивные, шашлыки, ростбифы, заливное, копчености, икра, диковинные фрукты и овощи, привезенные на Мальтен с далеких планет. Их названий Шторм даже не знал… Шорт ухмыльнулся:

— Э-э-эх! Сегодня мы погуляем! — и, хлопнув в ладоши, бросился в толпу.

Табс поспешил за ним.

Молодая девушка, одетая в полупрозрачную золотую тунику, взяла Джека за руку:

— Можно мне полюбопытствовать, что за парни отваживаются носить такие доспехи? Но только не говорите, что вы очень хотите вступить в гвардию императора. — Она нежно рассмеялась и тряхнула своими черно-синими волосами. — Пожалуйста, расскажите мне о Вашингтоне-два и об этой ужасной войне.

Последнее, что успел увидеть Джек, — нахмуренное лицо Марсиано. Капитан разговаривал с каким-то незнакомцем в черном фраке. Оба собеседника пристально смотрели на Шторма.

Джек медленно приходил в себя. Голова болела. Казалось, она вот-вот лопнет. Он осторожно обхватил ее своими железными перчатками и, застонав, повернулся на спину. Наверное, так лежать было лучше, но не намного — в глаза било яркое мальтенское солнце. Где-то далеко, почти на краю горизонта, он заметил розовый императорский дворец, плывущий над городом. «От дворца до канавы рукой подать», — вспомнил Шторм старинную пословицу и усмехнулся.

Правая нога занемела. Ну да, понятно, перед праздником он сунул в ботинок пачку банкнот. Похмелье было очень тяжелым. Болела голова, каждое движение отзывалось странною болью. Ну и ну! Ничего себе — погуляли! Джек совершенно не помнил, как он здесь оказался. Да и команда новоиспеченных героев, валявшихся рядом с ним в грязи, тоже вряд ли догадывалась об этом. Вот так. Их напоили, накормили и выбросили из дворца, как кучу ненужного мусора. Рядом с ним лежал Табс. Он стонал во сне и все прижимал к груди бутылку шампанского и кусок голубой вуали.

Через пару минут Джеку стало полегче. Он встал на ноги и внимательно осмотрел других членов экипажа. Марсиано отсутствовал. Надо было что-то предпринимать. Шторм совсем не хотел бы, чтобы его застигли врасплох, а в данный момент Джек был очень уязвим. Он осторожно обошел команду «Монреаля» и выглянул за облезшую ограду. В ушах все еще звенело.

Их выбросили посреди каких-то грязных трущоб. Наверное, для того, чтобы прикончить без лишнего шума. Ну да, пока ведь было раннее утро, потому-то им и не успели перерезать глотки. Джек остановился в полной нерешительности: он не мог бросить Табса и Шорта в таком беспомощном состоянии.

Вдруг — совершенно неожиданно — откуда-то выскочил Марсиано. Джек еле-еле успел увернуться от удара. Лезвие энергоножа со скрежетом проехалось по стали бронекостюма.

— Отдай мне свой бронекостюм, Джек! — закричал капитан. — Ты слышишь? А я взамен выпущу тебя отсюда живым. Учти, мои бывшие партнеры с минуту на минуту будут здесь!

Джек расхохотался:

— Да я и дня не проживу в этом городе без бронекостюма!

— А может быть, и сможешь. С теми банкнотами, которые я дал тебе вчера, вполне можно поймать такси. — темные глаза Марсиано гневно сверкнули. — Ну о чем ты думаешь? Ведь я же знаю, что ты разряжен. А значит, рано или поздно мы доберемся до тебя. Опрокинем, возьмем за ноги и будем трясти, пока ты не вывалишься из своей перламутровой раковины.

— А с чего ты взял, что это будет так просто? — с удивлением спросил Джек.

— А чего тут сложного? Вытряхнем, да и все. Я же говорю тебе, это вопрос времени.

Кажется, чего-то Джек все-таки не понимал.

— Послушай, а зачем тебе мой бронекостюм? — спросил он. — Ведь совсем недавно ты сам хотел, чтобы я надел его!

Марсиано плюнул:

— А потому, что теперь я знаю все твои похождения. Ты убивал траков, несмотря на наш союз с ними.

Лезвие энергоножа снова мелькнуло в воздухе. Шторм успел парировать удар и тут же — без долгих раздумий — нанести ответный. Марсиано упал на землю и выхватил из кармана револьвер. Джек вздохнул и направил боевую перчатку на капитана — лазерный луч ослепительной короткой вспышкой ударил в голову капитана.

Шторм передернулся и покачал головой:

— Марсиано, Марсиано, что же ты наделал! Ведь у бронекостюма всегда есть резерв. Конечно, его недостаточно для ведения войны, но это ведь не война!

Проснулся Табс и, моментально протрезвев, взвыл от ярости. Лазерный луч полоснул по правой щеке Джека. Тот выругался и быстро надел шлем. Теперь уже и Шорт двигался на Джека, оскалив зубы в уродливой отталкивающей улыбке. Джек выбил у него из рук лазерный пистолет, воспользовавшись замешательством, включил форсажный прыжок и через мгновение оказался на другом конце двора. Он был серьезно ранен. К тому же последний удар Марсиано повредил рукав бронекостюма. Команда «Монреаля» отстала от него быстро. Но уличные бандиты, которых капитан нанял для драки, упрямо преследовали его. Они гнались за Штормом по улицам и что — то кричали дикими голосами. Крики отражались от мрачных железобетонных стен и настигали Джека тысячекратным эхом. Джек задыхался. Он никогда в жизни так быстро не бегал.

Обожженная щека нестерпимо горела. Левая рука беспомощно болталась в поврежденном рукаве бронекостюма. Наверное, удар Марсиано повредил электронные цепи. Судя по всему, капитан прекрасно знал все уязвимые места бронекостюма, во всяком случае это попадание нельзя было назвать случайным.

Джек прыгнул за угол и побежал по маленькой кривой улочке. Транспорта не было, да, пожалуй, машина и не смогла бы здесь пройти: слишком уж тесно подступали друг к другу угрюмые обшарпанные дома. Один из бандитов за спиной Джека заулюлюкал от восторга. Может быть, улица вела в тупик? В трех метрах от себя Шторм увидел витрину маленького магазина. Забежал туда и вырвался на соседнюю улицу через черный ход. Кажется, он поступил правильно. На этой улице было довольно-таки много пешеходов. Джек перешел на быстрый шаг и попробовал отдышаться. Жители трущоб с любопытством посматривали в его строну. Наверное, у него был устрашающий вид — во всяком случае, очень многие прохожие, завидев бронекостюм, старались перейти на другую сторону. Джек попытался остановить такси. Нет, кажется, и шоферы боялись его.

Вдруг Шторм увидел свое отражение в огромной стеклянной витрине. Да, его вид оставлял желать лучшего: бронекостюм был заляпан грязью, а правый глаз совсем закрылся и превратился в щелочку от распухшего лазерного ожога. И все-таки он был жив!

Грязный низкорослый подросток в лохмотьях наскочил на Джека и, повертевшись на месте пару секунд, побежал куда-то быстро и озабоченно. Шторм хотел увернуться от него, но не успел: мальчишка успел заметить, что левый рукав бронекостюма не действует. Джек оглянулся и увидел, что подросток разговаривает с каким-то парнем в бронежилете. Парень повернулся и посмотрел на Шторма. Их взгляды встретились. Надо было уходить. Не обращая никакого внимания на мчащиеся автомобили, Джек перебежал на другую сторону улицы.

Господи! А это что такое? Расцвеченный неоном рекламный щит предлагал желающим провести время с хорошим «компаньоном» в специальном спальном модуле всего за сто кредитов. Джек чертыхнулся и вбежал в вестибюль.

— Сто кредитов или пластиковая карточка. — пропела женщина, не обращая никакого внимания на бронекостюм.

— Деньги у меня в ботинке. — попытался объяснить Джек. — Ты дай мне номер, а я сейчас разденусь и принесу плату.

— Ты за кого меня принимаешь? — рассвирепела женщина. — Деньги вперед или вали отсюда ко всем чертям.

Шторм нырнул в коридор и побежал, не обращая никакого внимания на крики. И все-таки ему надо было хоть немножко отдышаться. Он остановился и прислонился к стене. Дверь напротив открылась, и в коридоре появилась полногрудая накрашенная женщина. Она зазывающе улыбнулась:

— Я тебе очень советую, попроси двадцать второй номер, дорогой.

Мурлыкнула она и захлопнула дверь.

Джек оглянулся и увидел, что черноволосый парень в бронежилете пытается проскочить мимо вахтерши. Та схватила его за ворот и что-то громко закричала. Начинался крупный скандал. Джек постучал в дверь двадцать второго номера и тихо попросил:

— Пусти меня, слышишь? У меня есть деньги.

— Еще чего! Возьми ключ у Доры, дорогой. Ты знаешь, я ведь не дура.

Джек плюнул и побежал дальше по коридору, стуча на бегу бронированным кулаком во все попадавшиеся ему двери. Двери открывались, шлюхи и их клиенты с криками выскакивали наружу. Джек заметил, что черноволосый парень вырвался из объятий вахтерши и кинулся вслед за ним по коридору.

Рассерженные клиенты что-то возмущенно кричали и грозили Шторму кулаками. В самом конце здания он чуть не сбил с ног девочку-подростка. Она была такая молоденькая и свежая и так не соответствовала затхлой мерзости окружающей обстановки, что Шторм ошарашенно остановился. Черноволосый парень был уже совсем близко. Девушка оценивающе посмотрела сначала на бандита, потом на Джека и всплеснула руками:

— О Боже! Давай сюда, быстрее! — она затолкнула Шторма в маленькую комнатку и захлопнула дверь прямо перед носом у черноволосого.

— А теперь слушай. — быстро сказала она. — Ты все равно не можешь здесь оставаться. Скоро к нему придет подмога.

Комнатка была очень маленькой. Джек почти касался своей макушкой грязного, давно не белившегося потолка.

— Я уйду, как только он исчезнет. — вздохнув, пообещал он.

— И пройдешь мимо Доры? — засмеялась девушка. — Да он же уже предупредил ее о тебе. — потом она схватилась за голову. — Черт! Я опять работаю вхолостую!

Давай, пошевеливайся, у меня есть запасной выход!

Девушка сняла со стены плоский экран далеко не последнего выпуска, нажала на какой-то одной ей ведомый бугорок и выпрыгнула из комнаты сквозь образовавшееся отверстие:

— Эй, мистер, — задорно крикнула она Джеку, — я совсем не намерена приглашать вас два раза!

— Хорошо! — ответил Джек и вышел вслед за ней.