"Женщины" - читать интересную книгу автора (Буковски Чарльз)11У Лидии было двое детей: Тонто, мальчик 8 лет, и Лиза, 5-летняя малышка, прервавшая нашу первую поебку. Мы сидели вместе за столом как-то вечером, ужинами. Между нами с Лидией все шло хорошо, и я оставался на ужин почти каждый вечер, потом спал с Лидией и уезжал часов в 11 на следующее утро, возвращался к себе проверить почту и писать. Дети спали в соседней комнате на водяной постели. Старый маленький домишко – Лидия снимала его у бывшего японского борца, теперь занявшегося недвижимостью. Он был, очевидно, в Лидии заинтересован. Ну и ладно. Милый старый домишко. – Тонто, – сказал я за едой, – ты знаешь, что когда твоя мама кричит по ночам, я ее не бью. Ты ведь знаешь, кому – Да, знаю. – Тогда почему ты не заходишь и не помогаешь мне? – Не-а. Я ее знаю. – Слушай, Хэнк, – сказала Лидия, – не натравливай на меня детей. – Он самая большая уродина в Лиза мне нравилась. Когда-нибудь она станет настоящей сексапилкой – и не просто так, а личностью. После ужина мы с Лидией ушли к себе в спальню и растянулись на кровати. Лидия торчала от угрей и прыщиков. У меня плохая кожа. Она придвинула лампу поближе к моему лицу и приступила. Мне нравилось. У меня от этого все зудело, а иногда вставал. Очень интимно. Иногда между выдавленными прыщами Лидия меня целовала. Сперва она всегда трудилась над моим лицом, а потом переходила к спине и груди. – Ты меня любишь? – Ага. – Ууу, посмотри, какой! То был угорь с большим желтым хвостом. – Славный, – сказал я. Она лежала на мне во весь рост. Потом вдруг перестала давить и посмотрела на меня. – Я тебя в могилу еще положу, ебарь ты жирный! Я засмеялся. Лидия поцеловала меня. – А я засуну тебя обратно в психушку, – сказал ей я. – Перевернись. Давай спиной займусь. Я перевернулся. Она выдавила у меня на затылке. – Ууу, вот хороший какой! Аж выстрелил! Мне в глаз попало! – Очки надевать надо. – Давай заведем маленького – Давай обождем немного. – Я хочу маленького – Давай подождем. – Мы только и делаем, что дрыхнем, жрем, валяемся везде, да трахаемся. Как слизни. Слизневая любовь, вот как это называется. – Мне она нравится. – Ты раньше здесь писал. Ты был занят. Ты приносил сюда чернила и рисовал свои рисунки. А теперь идешь домой и всё самое интересное делаешь там. Здесь ты только ешь да спишь, а с утра первым делом уезжаешь. Тупо. – Мне нравится. – Мы не ходим на вечеринки уже несколько месяцев! Мне нравится встречаться с людьми! Мне скучно! Мне так скучно, что я уже с ума схожу! Мне хочется что-то делать! Я хочу ТАНЦЕВАТЬ! – Ох, да говно все это. – Ты слишком старый. Тебе хочется только сидеть на одном месте, да критиковать всех и вся. Ты не хочешь ничего делать. Тебе всё нехорошо! Я выкатился из постели и встал. Начал надевать рубашку. – Что ты делаешь? – спросила она. – Выметаюсь отсюда. – Ну вот, пожалста! Только что не по-твоему, так вскакиваешь и сразу за дверь. Ты никогда не хочешь ни о чем разговаривать. Ты идешь домой и напиваешься, а на следующий день тебе так худо, что хоть ложись и подыхай. И вот тогда только ты звонишь мне! – Я ухожу отсюда к чертовой матери! – Но почему? – Я не хочу оставаться там, где меня не хотят. Я не хочу быть там, где меня не любят. Лидия подождала. Потом сказала: – Хорошо. Давай, ложись. Мы выключим свет и просто будем тихо вместе. Я помедлил. Затем сказал: – Ну, ладно. Я разделся целиком и залез под одеяло и простыню. Своей ляжкой прижался к ляжке Лидии. Мы оба лежали на спине. Я слышал сверчков. Славный тут район. Прошло несколько минут. Потом Лидия сказала: – Я стану великой. Я не ответил. Прошло еще несколько минут. Вдруг Лидия вскочила с кровати, вскинула обе руки вверх, к потолку, и громко заявила: – Я СТАНУ ВЕЛИКОЙ! Я СТАНУ ИСТИННО ВЕЛИКОЙ! НИКТО НЕ ЗНАЕТ, НАСКОЛЬКО ВЕЛИКОЙ Я СТАНУ! – Хорошо, – сказал я. Потом она добавила, уже тише: – Ты не понимаешь. Я стану великой. Во мне больше – Потенциал, – ответил я, – ни фига не значит. Это надо делать. Почти у любого младенца в люльке больше потенциала, чем у меня. – Но я это СДЕЛАЮ! Я СТАНУ ИСТИННО ВЕЛИКОЙ! – Ладно, ладно, – сказал я. – А пока ложись обратно. Лидия легла обратно. Мы не целовались. Сексом заниматься мы не собирались. Я чувствовал, что устал. Слушал сверчков. Не знаю, сколько времени прошло. Я уже почти уснул – не совсем, правда, – когда Лидия вдруг села на кровати. И завопила. Вопль был громкий. – В чем дело? – спросил я. – Лежи тихо. Я стал ждать. Лидия сидела, не шевелясь, минут, наверное, десять. Потом снова упала на подушку. – Я видела Бога, – сказала она. – Я только что увидела Бога. – Слушай, ты, сука, ты с ума меня свести хочешь! Я встал и начал одеваться. Я рассвирепел. Я не мог найти свои трусы. Да ну их к черту, подумал я. Пусть валяются там, где валяются. Я надел на себя всё, что у меня было, и сидел на стуле, натягивая на босые ноги башмаки. – Что ты делаешь? – спросила Лидия. Я не смог ей ответить и вышел в переднюю комнату. Моя куртка висела на спинке стула, я взял ее и надел. Выбежала Лидия. В голубом неглиже и трусиках. Босиком. У Лидии были толстые лодыжки. Обычно она носила сапоги, чтоб их скрыть. – ТЫ НИКУДА НЕ ПОЙДЕШЬ! – заорала она на меня. – Насрать, – сказал я. – Я пошел отсюда. Она на меня прыгнула. Обычно она бросалась на меня, когда я был пьян. Теперь же я был трезв. Я отступил вбок, и она упала на пол, перевернулась и оказалась на спине. Я переступил через нее на пути к двери. Она была в ярости, пузырилась слюна, она рычала, за губами обнажились зубы. Она походила на самку леопарда. Я взглянул на нее сверху вниз. Безопаснее, когда она лежит на полу. Она испустила рык, и только я собрался выйти, как она, дотянувшись, вцепилась ногтями в рукав моей куртки, потащила на себя и содрала его прямо с руки. Рукав оторвался в плече. – Господи ты боже мой, – сказал я, – посмотри, что ты сделала с моей новой курткой! Я ведь только что ее купил! Я открыл дверь и выскочил наружу с голой рукой. Только я успел отпереть машину, как услышал, что за спиной по асфальту шлепают ее босые ноги. Я запрыгнул внутрь и запер дверцу. Нажал на стартер. – Ее кулаки колотили по капоту, по крыше, по ветровому стеклу. Я двинул машиной вперед, очень медленно, чтобы не покалечить ее. Мой «меркурий-комета» 62 года развалился, и я недавно купил «фольксваген» 67-го. Я драил и полировал его. В бардачке даже метелка из перьев лежала. Я медленно выезжал, а Лидия все молотила кулаками по машине. Едва я от нее оторвался, как сразу дернул на вторую. Бросив взгляд в зеркальце, я увидел, как она стоит одна в лунном свете, не шевелясь, в своем голубом неглиже и трусиках. Все нутро мне начало корежить и переворачивать. Я чувствовал, что болен, ненужен, печален. Я был влюблен в нее. |
||
|