"Прощай, моя красотка" - читать интересную книгу автора (Чандлер Рэймонд)

Глава 30

Любопытная старушка высунула нос из-за двери, принюхалась, как будто слишком рано зацвели фиалки, посмотрела на улицу обшаривающим взглядом и кивнула седой головой. Мы с Рандэллом сняли шляпы. Это выглядело верхом галантности. Кажется, старушка меня вспомнила.

– Доброе утро, миссис Мориссон, – сказал я. – Не могли бы мы зайти к вам на минуточку? Это лейтенант Рандэлл из управления.

– Боже мой, я в смятении. У меня большая утюжка, – на одном дыхании сообщила она.

– Мы не займем у вас и двух минут.

Она отступила в сторону, мы проскользнули через коридор в ее небольшую гостиную с кружевными занавесками на окнах. Запах глаженого белья исходил из глубины дома. Она закрыла входную дверь с такой осторожностью, будто та была сделана из песочного теста.

На этот раз на ней был бело-синий передник. Глаза так же остры, и подбородок не вырос. Старушка припарковалась в футе от меня, выдвинула лицо вперед и посмотрела в глаза.

– Она его не получила.

Я выглядел мудрецом. Важно кивнув, посмотрел на Рандэлла, и Рандэлл тоже кивнул. Он подошел к окну и посмотрел на дом Миссис Флориан. Потом почти на цыпочках вернулся, держа шляпу под рукой, обходительный, как французский граф в школьном спектакле.

– Значит, не получила? – переспросил я.

– Нет. В субботу было первое. Первое апреля – никому не верю. Хи-хи-хи! – она остановилась и попыталась вытереть глаза фартуком, но потом вспомнила, что он – резиновый. Это ее расстроило, и на лице появилось занудливое выражение.

– Когда почтальон не завернул к ней, прошел мимо, она выбежала и позвала его. Он покачал головой и пошел дальше. Она вернулась домой и так хлопнула дверью, что я удивляюсь, как не вылетело стекло в окне. Она была как сумасшедшая.

Старушка резко обратилась к Рандэллу:

– Покажите ваш знак, молодой человек. Вот от этого молодого человека в прошлый раз пахло виски. Я ему никогда полностью не доверяла.

Рандэлл достал из кармана сине-золотой эмалированный знак и показал старушке.

– Выглядит, как настоящий, – заключила она. – В воскресенье ничего не произошло. Она выходила за выпивкой и вернулась с двумя полными квадратными бутылками.

– Джин, – сказал я. – Это даст вам представление. Приличные люди не пьют джин.

– Приличные люди вообще не пьют спиртного, – отчеканила старушка.

– Да, – согласился я. – Наступает понедельник, то бишь сегодня, и почтальон снова проходит мимо. На этот раз она действительно огорчилась.

– Догадливый умник, не так ли, молодой человек? Не дает людям рта раскрыть.

– Простите, миссис Мориссон. Для нас это очень важное дело...

– А вы, молодой человек, кажется, не утруждаете себя разговором. Молчальник.

– Он женат, – сказал я. – У него есть опыт. Ее лицо побагровело и напомнило мне цианоз. Ужасно неприятно.

– Убирайтесь из моего дома, пока я не позвала полицию! – заорала она.

– Перед вами стоит офицер полиции, мадам, – коротко подал голос Рандэлл. – Вы в безопасности.

– Что ж, пусть так, – допустила она. Багровый оттенок начал сходить с ее лица. – Я не буду обращаться к этому человеку.

– Миссис Флориан и сегодня не получила заказного письма – это так?

– Нет, не получила, – ее голос был резок. Она стала очень быстро говорить. – Прошлой ночью здесь были люди. Я их не видела. Знакомые возили меня вчера в кино. Как только мы вернулись – нет, как только мои знакомые уехали – от соседнего дома тронулась машина. Быстро, без огней. Я не увидела номера.

Она косо взглянула на меня вороватыми глазами. Мне стало интересно, почему они вороватые. Я подошел к окну и поднял кружевную занавеску. Человек в сине-серой униформе приближался к дому. Человек нес тяжелую кожаную сумку на боку, на голове – форменная шапка с козырьком.

Я отвернулся от окна, улыбаясь.

– Вы ошибаетесь, – сказал я ей. – В следующем году вы будете играть в третьей лиге.

– Не остроумно, – заметил Рандэлл.

– Посмотрите в окно.

Он посмотрел, и лицо его посуровело. Рандэлл неподвижно стоял, глядя на миссис Мориссон. Он чего-то ждал, наверное, какого-то неземного звука. Звук не заставил себя ждать.

Это был звук чего-то, опускаемого в почтовый ящик на входной двери. Почтальон пошел дальше и не остановился у дома миссис Флориан, Сине-серая куртка поплыла дальше.

Рандэлл повернул голову и спросил с ледяной вежливостью:

– Сколько утренних доставок почты в этом районе? Старушка Мориссон попыталась не показать виду, что испугалась.

– Одна, – резко сказала она. – Одна утренняя и одна после обеда.

Ее глаза бегали по сторонам. Кроличий подбородок дрожал. Ее пальцы теребили оборку сине-белого фартука.

– Утренняя доставка была только что, – сказал Рандэлл. – Заказные письма приносит постоянный почтальон?

– Ей их приносили во время специальной доставки, – проскрипела старушка.

– О-о. Но в субботу она выскочила из дому и разговаривала с почтальоном, когда он не зашел к ней. И вы ничего не говорили о специальной доставке.

Было приятно смотреть, как Рандэлл работает со старушкой, но, слава Богу, слава Богу, что это не со мной.

Ее рот открылся, и зубы заблестели тем блеском, который бывает у зубов после ночного пребывания в стакане с жидкостью. Затем она издала квакающий звук, сдернула с себя фартук и выбежала из комнаты.

Рандэлл посмотрел на дверь, через которую выбежала миссис Мориссон. Он устало улыбался.

– Старая история, – пожал он плечами, – Такая наша работа. Начала она с тех фактов, которые она знала. Но эта информация ей показалась недостаточно полной и недостаточно захватывающей. Поэтому она немного Добавила от себя.

Он повернулся, и мы вошли в коридор. Слабый звук рыдания донесся из-за тонкой стены. Для кого-то это выглядело бы символом победы, но для меня это было просто рыданием старушки, в котором нет ничего приятного. Мы тихо вышли из дома, закрыли входную дверь и постарались, чтобы не стукнула экранная дверь. Рандэлл надел шляпу, пожал плечами, разведя руками. Все еще слышался звук плача. Спина почтальона маячила через два дома.

– Такая наша работа, – вздохнув, сказал Рандэлл. Мы подошли к дому Флориан. Белье так и болталось на проволоке, желтое и негнущееся. Мы поднялись по лестнице и позвонили. Никакого ответа. Мы постучали. Никакого ответа.

– В последний раз было незаперто, – сказал я. Рандэлл попробовал открыть дверь, заслонив свои движения телом, чтобы не увидела старушка. Дверь на этот раз была закрыта. Мы спустились с крыльца, обошли дом и остановились с другой стороны, где любопытная старушка нас не могла увидеть. Экранная дверь заднего входа была на крючке. Рандэлл постучал, у Никакого ответа. Он спустился назад по двум изношенным ступенькам, давно забывшим, что такое краска, прошел по заросшей дорожке и открыл скрипучую дверь в деревянный гараж. В нем было полно всякой всячины. Замызганные старомодные бельевые ящики, которые не пригодились бы на дрова, заржавевший садовый инвентарь, куча старых жестянок. В каждом верхнем углу ворот сидело по жирному пауку в соответствующих неопрятных сетях. Рандэлл поднял щепку и с отсутствующим взглядом убил их. Он снова запер гараж, вернулся к задней двери и снова постучал. Никто не ответил. Подождал. Позвонил. Результат тот же.

Рандэлл медленно приблизился ко мне и, скосив глаза через плечо на улицу, предложил;

– Заднюю дверь легче открыть. Эта старая курица ничего не увидит. Она слишком много выдумывает.

Он поднялся по ступенькам, просунул лезвие ножа в щель экранной двери и поднял крючок. Мы вошли в тамбур перед основной дверью из струганных досок. Рой мух поднялся из грязных проржавевших жестянок.

– Господи, ну и жизнь! – брезгливо прошипел Рандэлл. Замок легко поддался пятицентовой отмычке. Но дверь была на засове.

– Это меня удивляет, – сказал я. – Думаю, она ушла. Она слишком неряшлива, чтобы так запираться.

– Ваша шляпа старше моей, – сказал Рандэлл, глядя на стеклянное окошко в двери. – Одолжите ее мне, и я выдавлю стекло. А, может быть, нам надо работать поаккуратнее?

– Вышибайте засов, да и все. Кому здесь какое дело?

– Ну, что ж, попробуем.

Он шагнул назад и ударил по двери ногой. За дверью хрустнуло и что-то ударилось об пол. Дверь подалась на несколько дюймов. Мы открыли ее с трудом, подняли с линолеума металлический предмет и положили его на подоконник возле девяти бутылок из-под джина.

На кухне в закрытые окна бились мухи. В доме дурно пахло. Рандэлл остановился в центре и стал тщательно осматривать пол.

Затем он прошел через подпружиненную дверь, не прикасаясь к ней, если не считать хорошего пинка ногой, которым ее открыл, и она больше не закрылась. В гостиной ничего не изменилось. Радио не работало.

– Хороший приемник, – сказал Рандэлл. – Стоит дорого. Если за него платили.

Он опустился на колено и осмотрел ковер. Затем он подошел к приемнику сбоку и вытянул ногой шнур. Постоял, подумал и стал изучать надписи на передней панели приемника.

– Да, – сказал он. – Хороший и большой.

– Воткните вилку в розетку, работает ли он. Может, он был включен.

Рандэлл воткнул вилку в розетку на плинтусе, и шкала засветилась. Выключатель на приемнике не трогал. Мы ждали. Раздалось непонятное бормотание, и вдруг из динамика начал исторгаться мощный звук. Рандэлл подскочил к шнуру и выдернул его. Звук резко оборвался.

Мы быстро вошли в спальню. Миссис Джесси Пиерс Флориан лежала по диагонали на своей кровати в домашнем платье, головой к низкой спинке. Ножка кровати была измазана чем-то темным, на что охотно садились мухи.

Она умерла довольно давно.

Рандэлл не притронулся к ней. Он долго смотрел на труп, а потом глянул на меня с волчьим оскалом.

– Мозги на лице, – сказал он. – Тема одна, вариации разные. Только здесь поработали голыми руками. Но какими? Посмотрите на синяк на шее, на расстояние между следами пальцев.

– Смотрите сами, – сказал я и отвернулся. – Бедный старик Налти! Теперь это не просто убийство черномазого.