"Ворота в никогда" - читать интересную книгу автора (Чандлер Бертрам)

1

Коммодор Джон Граймс не любил офицеров таможни. В его личной табели о рангах они стояли наравне со сборщиками налогов, а возможно, и еще ниже. А сборщиков налогов, как известно, не любит никто — разве что их собственные жены и дети. И при этом любому, кто отправляется в путешествие, приходится иметь дело с таможенниками — и в первую голову профессиональным астронавтам.

Вот и теперь Граймс ощутил тоску, когда его секретарша мисс Павани сообщила ему, что шеф таможни порта Форлон желает с ним встретиться. Не то чтобы коммодор был слишком занят. В данный момент единственным объектом, требующим внимания, была складская записка, присланная старшим офицером «Мандрагоры Приграничья», уже щедро изрисованная синим карандашом Граймса.

Коммодор оторвался от своего занятия.

— Скажи ему, что я занят, — отозвался он раздраженно.

Мисс Павани затрепетала, как испуганная лань.

— Но, сэр, он говорит, что это важно. К тому же он начальник таможни.

— А я начальник космической службы Приграничья. Плюс к этому — офицер, и под моим командованием, по слухам, находится Резервная Флотилия Миров Приграничья.

— Но он ждет, сэр.

— Гхм…

Ну да… помнится, брат мисс Павани — младший инспектор таможни. Интересно, как это родственника этой симпатичной девчушки угораздило получить такую должность?

— Ну хорошо, пусть войдет.

«Интересно, что на этот раз?» — подумал Граймс. Однажды чрезмерно рьяный таможенник поднял шум из-за пары бутылок джина, которые владелец «Василиска Приграничья» провез в обход таможни сверх количества, разрешенного для личного потребления. В другой раз причиной скандала послужили карибские сигары, не заявленные в декларации. Их нашли на «Грифоне Приграничья» в каюте третьего помощника. И что прикажете делать по этому поводу? Немедленно разослать по всем кораблям циркуляры — практические руководства к действию? Допустим — но что дальше?..

Он представил себя коммодором Флотилии Приграничья (каковым являлся до того, как, по выражению астронавтов, «пустил корни») и мысленно написал от его имени письмо самому себе — Командующему Флотилией.

«Сэр, передо мной ваше распоряжение номер такой-то. В кратчайшее время я уберу его с глаз долой. Искренне ваш…»

— А, коммодор. — Размышления Граймса прервал Жозия Биллинхарст, начальник таможенной службы.

— Мистер Биллинхарст, — поднялся Граймс, всем своим видом излучая радушие. Ничего не поделаешь, приходится делить космопорт с этим типом. — Заходите, заходите. Добро пожаловать в Дом Свободы. Здесь можно даже плевать на ковер и называть кота ублюдком.

Биллинхарст вздрогнул — на что и было рассчитано: для Граймса не было секретом, что его гость терпеть не может фамильярности и грубоватых шуточек вроде этой. Тем временем шеф таможни грузно опустился в кресло с противоположной стороны массивного стола. Из-за чрезвычайной полноты Биллинхарст явно чувствовал себя неуютно в форме с золотыми галунами, которая к тому же была ему не слишком к лицу. Каждый раз, наблюдая эту картину, Граймс задавался вопросом: какому гениальному извращенцу пришло в голову заставить врагов человечества вроде Биллинхарста носить китель?

— Кофе, мистер Биллинхарст?

— Если можно, коммодор.

Вошла мисс Павани с двумя чашками на подносе. Еще одна такая улыбка — и наш жирный дружок назначит твоего братца старшим инспектором.

— Чем обязан? — осведомился Граймс.

— Думаю, ничем, — Биллинхарст позволил себе улыбнуться, но тут же его физиономия вновь стала скорбной, как у раскормленного бладхаунда.1 — Но, возможно, мне потребуется ваша помощь.

— В какой из сфер моей деятельности?

— Во всех, если можно, — он звучно отхлебнул из чашки. — Отличный кофе.

— Импортный. Налог уплачен.

— Я и не сомневался. Но, откровенно говоря, коммодор, если бы он был куплен… не в магазине… то есть за него не был уплачен налог, меня бы это не слишком взволновало.

— Вы меня удивляете, мистер Биллинхарст.

Биллинхарст вздохнул.

— Все вы, астронавты, одинаковы. Как будто для вас нет врага злее таможенника. Наверно, вы думаете, что я прыгаю от счастья, когда кто-нибудь из младших офицеров попадается на контрабанде?

— Я об этом просто не думал, — отозвался Граймс. — Лучше скажите мне, кто залетел на сей раз? В порту стоит один-единственный корабль — «Мандрагора Приграничья». Если мне не изменяет память, самым тяжким преступлением, которое вменяли кому-либо из ее команды, — это попытка пронести на борт бутылку шотландского виски, которой не оказалось в декларации.

— Никого из них я не обвиняю, коммодор.

— Неужели?

— Не я издаю законы, коммодор Граймс. Но моя прямая обязанность — следить, чтобы их соблюдали. Правительство постановило, что импорт определенных предметов роскоши облагается налогом, и определило, какой объем товаров пассажиры и члены экипажа могут ввозить беспошлинно. Но к нарушению вышеперечисленных пунктов — и вам это прекрасно известно — я отношусь достаточно снисходительно.

Граймс неохотно согласился.

— Обычно мы закрываем глаза на то, что ребята провозят выпивку или сигары — для себя. Мы тормозим их только в тех случаях, когда товар явно куплен на продажу.

— Гхм.

— Коммодор, некоторые товары запрещены к ввозу. Вы много путешествовали и знаете, что во многих мирах к наркотикам такое же отношение, как у нас к табаку, алкоголю… или даже чаю или кофе.

— Франциско… — заключил Граймс.

— Да, Франциско. Я читал об этой планете, но у меня не возникло никакого желания ее посетить.

— Странный мир. Половина ее жителей сделала из религии опиум, а другая превратила опиум в религию.

— Хорошо сказано, коммодор. Значит, я могу не напоминать, что наркотики, а в особенности галлюциногены, запрещены в Мирах Приграничья.

— Ну, нам и без них неплохо.

— Вам, коммодор — может быть. Но кое-кто без них жить не может. А спрос всегда рождает предложение.

— Контрабанда?

— Именно.

— Ас чего вы взяли, что это контрабанда? Может быть, у кого-нибудь грибная плантация в паре миль от космопорта? Или какой-нибудь доморощенный химик варит ЛСД у себя на кухне?

— Не забывайте: в этом направлении мы работаем рука об руку с полицией, коммодор. Факты указывают на незаконный ввоз.

— И какой помощи вы ждете от меня? Я не полицейский и даже не таможенник.

— Вы — лицо, облеченное властью, как и ваши капитаны. Я прошу только о сотрудничестве.

— Все это четко расписано в регламенте компании. За контрабанду полагается наказание в виде моментального увольнения, — сказал Граймс.

— Только для тех, кого поймали, — заметил Биллинхарст.

— Не вижу разницы.

— Не пойман — не вор, и вы это знаете, коммодор.

— Хорошо. Я выпущу соответствующе распоряжение. — Я ожидал от вас большего, коммодор Граймс.

— А что еще я могу сделать? — Коммодор вздохнул. — И с чего вы взяли, что это именно наши корабли? Большинство из них летают в Восточный Круг… и мне доподлинно известно — более того, я в этом уверен: там не производят ни сырья, ни наркотиков. Ни на Фарне, ни на Меллисе, ни на Стрее, ни на Гроллоре.

— «Динго Приграничья» обслуживает торговые рейсы между Лорном и Эльсинором, там проблем из-за наркотиков никогда не возникало. Но в порты Сектора Шекспира кто только не прилетает. «Вомбат Приграничья» большей частью летает на Роб Рой, что в Империи Вэйверли.2 До сих пор вэйверлианцы получали свой шотландский виски и вполне этим довольствовались. Но порты Вэйверли свободно торгуют со всей Галактикой.

— Гхм… И все равно я никак не возьму в толк, к чему весь этот шум вокруг химикалий, которые якобы расширяют сознание. Ведь они свободно продаются по крайней мере на тысяче планет?

— Но здесь, — твердо ответил Биллинхарст, — их употребление запрещено законом.

— Если людям что-то нравится, это следует запретить, — усмехнулся Граймс. — Не помните, кто сказал, что закон похож на осла?

— Мне не нравится ваша позиция, коммодор Граймс, — с осуждением произнес Биллинхарст.

— Временами я сам себе не нравлюсь, — скорбно отозвался коммодор. — Но как бы то ни было, я составлю циркуляр.

— Спасибо. Уверен, что от него будет много проку, — ответил Биллинхарст.

«Чертов ехидный ублюдок», — подумал Граймс.